“Видали такую беззащитную!” — отозвался волк.
Дита глубоко вздохнула, потрясла руками — пальцы все еще покалывало от мощных огненных чар. Встала, опершись ладонью о меховую волчью холку и уже не обращая внимания на его недовольное ворчание. И забормотала наговор вызова ливня.Тропинка-то горела, а им идти надо!
“Спятила!” — взвыл волк.
“Ничуть не спятила”, — собиралась ему ответить Дита, если сам не поймет, увидев результат. Любой зеленый первокурсник знает: кому огненные чары легко даются, тот с водными не дружит. Вот и Дита, пока не научилась силу огненных чар контролировать, запросто могла, дрова в печке разжигая, пожар устроить. А залить огонь ей проще было из ведра или кадушки, чем магией. Взять хоть те шуточные чары, которыми любили баловаться студенты в жару: обрызгать кого или облить водой. Сколько раз ее с ног до головы насквозь промачивали, а она в ответ три капли брызнет в лицо — и спасибо, что хоть так. А погодную магию только и смогла сдать, когда вместо грибного дождика тайком заклятие бури с ливнем наслала. Как раз тот самый грибной и получился!
Так что и сейчас она ждала, что едва покапает, и хорошо если хоть немного огонь прибьет.
Но хлынуло так, что метресса Асхильд точно поставила бы ей за погодную магию не “удовлетворительно из жалости”, а самый что ни на есть твердый высший балл! Ух, как хлынуло! Дита в какие-то несколько секунд промокла насквозь.
Шипели, затухая, угли, перестала тлеть трава по обочинам, и можно было смело идти вперед, не боясь ни огня под ногами, ни лесного пожара, вот только еще немного, и тропинка превратится в самый настоящий ручей. А волк, зараза серая, мохнатая, правда, теперь изрядно подмоченная, смотрел с откровенной насмешкой: “Ну что, довольна? Как дальше пойдем? Может, лодку наколдуешь”?
— А вот и довольна! — буркнула Дита. — Лучше уж я промокну, чем гнилой деревяшке в пасть попаду. Как промокла, так и обсохну.
Обсохнуть и в самом деле было несложно. Это с водными чарами у Диты не ладилось, а с согревающими — совсем иное дело. Частный случай огненных, как-никак. Поэтому, дождавшись, когда закончится сильный, но короткий ливень, она сначала высушила тропинку, чтобы ноги не промачивать, потом — себя, а напоследок, слегка изменив чары, направила на серого насмешника насыщенную струю горячего воздуха. Очень уж захотелось ответить за все его насмешки и показать, кто здесь ведьма, а кто — так, хвостатое недоразумение.
Волк щурился, скалился, отворачивал морду от воздушного потока, но обсохнуть хотел, а потому не протестовал. А Дита едва сдерживала злорадный ведьмовской смех, глядя, как серая шерсть не то что дыбом встает, а попросту распушается, как у милого лохматого щенка. Лобастая морда стала похожа на одуванчик с зубами и ушами, хвост — на гигантскую метелку для смахивания пыли, а уж бока — ну в точности, как у пригревшейся на печи упитанной кошки!
Действие “сушилки” закончилось, волк фыркнул с заметным облегчением, и Дита все-таки не выдержала, рассмеялась.
— А ты милый! Так и хочется потискать.
Волк ее энтузиазма не разделил. Клацнул зубами, а взглядом резанул так, что Дита поежилась. Конечно, любую ведьму или ведьмака сложно назвать безобидными, особенно если их разозлить, но этого… сверхпушистого и милого сейчас экземпляра в его истинном облике, стоило, кажется, всерьез опасаться. “И все-таки кто ты такой?”, — пожалуй, впервые осознанно задумалась Дита, разглядывая серое облако, в которое превратился волк. Тот демонстративно медленно повернулся к ней задом. Выразил, так сказать, высочайшую степень неодобрения. Еще и хвостом подергал ну точь-в-точь, как разозленный котище. “Почему кажется, что я тебя знаю лучше, чем многих других?”
“Многих других” Дита либо не замечала вовсе, либо знаться с ними не хотела. Встречались среди ведьмаков школы и особо одаренные, не те, кому в радость взаимно и без обязательств поразвлечься с шаловливыми ведьмочками, а другие — что легких путей не ищут и не против расшибить лоб о неприступные двери, а когда и репутацию основательно… подмочить или, скорее, подпалить о какую-нибудь недотрогу-заучку с “завышенными требованиями к противоположному полу” и склонностью к огненным чарам. Дита аж фыркнула, внезапно вспомнив зануду Флису, которая это самое про “завышенные требования” произносила с презрительным распевом и взглядом сверху вниз. Наверное, от зависти — об нее-то никто из ведьмаков лоб разбивать не спешил. Но Дите, если уж честно, было наплевать и на Флису, и на любителей штурмовых походов. Она же училась. А если и поглядывала на кого из ведьмаков — так только изредка и… на единственного. Но на такого не поглядеть — это уж совсем бесчувственным поленом надо быть. На него даже Флиса, у которой на все случаи жизни было одно брезгливо-презрительное выражение лица, смотрела как невменяемая жертва неудачного приворота. Хорошо хоть слюни не пускала.
Дита вздохнула и даже головой потрясла. Вот так всегда. Всего одной мысли об этом проклятущем пожирателе девичьих сердец хватало, чтобы раскиснуть от собственной несостоятельности, размякнуть, расстроиться, разозлиться, и все другие прочие “раз” и “рас”, от которых все вокруг становилось таким душераздирающе печальным, что хоть вой.
Но выть это для всяких серых облаков-одуванчиков. Не для нее. И не для праздничной ночи в Затемье. Дита мгновенным усилием взяла себя в руки, не понимая, почему вдруг ей взбрело сейчас вспоминать о Видаре Ларде, лучшем ученике, лучшем ведьмаке, лучшем наследнике, лучшем внуке лучшего ректора академии, лучшем любов…
— Да тьфу на тебя, проклятый! Что ж ты влез в голову так некстати! — воскликнула Дита и в сердцах топнула ногой. А в следующий миг чуть не села прямо на только что просохшую тропинку. Коленки подогнулись, и вся она как-то разом обмякла, растеряв всякую способность действовать и соображать. Потому что за удивленным взглядом желтых глаз обернувшегося волка увидела наконец то, что так настойчиво пыталась не заметить. Или просто поверить не могла — слишком уж невероятно! А кто бы поверил на ее месте?! Но сейчас, в эту самую секунду, все внезапно сошлось. Совпало всеми уголками и гранями. И этот колючий взгляд, за которым чудится вместо желтизны яркая зелень, и гонор, выпирающий наружу даже через волчью шерсть. И слова Яги… Обо всем.
— Узнала, — выдохнула Дита, прежде чем все-таки бессильно осесть на тропинку. Корзинка с ватрушкой вдруг показалась тяжелющей, а горло перехватило от глупой жалости к себе. Дурное Затемье! Почему оно не могло подсунуть ей в попутчики кого-нибудь другого? Кого угодно! Хоть жабу, хоть таракана-переростка, мало ли волшебных тварей здесь обитает, или жертв чьих-нибудь заклятий! Но только не Видара Ларда, что ж ему дома-то не сиделось?! Уж зачет ему всяко поставят, да хоть десять зачетов сразу! Он же целый Лард, чтоб ему пусто было!
“Ну узнала и узнала, чего расселась-то? — раздалось в голове невероятно отчетливое. — До утра куковать собралась? Пока следующий спятивший пень не набежит? Идем уже. Послал же черт попутчицу!”
Ничего себе! — возмутилась Дита. Черт ему послал! А может, это его черт послал? А без этой “попутчицы” так и сидел бы в капкане!
И такое ее зло разобрало, что в воздухе как будто даже грозой запахло. Мгновенно раскалились кончики пальцев. Дита моргнула раз, другой и вздрогнула, когда ее самым наглым образом пихнули в бок. И снова, так что она едва не повалилась на спину. Волчище, которого язык все еще не поворачивался в глаза называть Видаром, уставился прямо на нее, едва не уткнувшись влажным носом в ее собственный. А потом ка-а-ак клацнул челюстями. Дита от неожиданности дернулась всем телом.
— Эй! — возмущенно воскликнула она. — Какого лешего?
«Такого! — раздалось в голове такое же возмущенное. — Курица безголовая! Контроля — ноль! Пол-Затемья спалишь — кто виноват будет? Выдохнула. Волшбу схлопнула, встала и пошла. А ну! Бегом!»
— С-сам ты… курица! Т-ты чего это тут… рас…скомандовался? — отчего-то запинаясь, так что и злиться толком больше не получалось, спросила Дита.
«Того! На руки посмотри, кикимора безумная!»
— К-ки… ки…?! — Дита аж задохнулась от такого хамства. Но на руки все-таки краем глаза взглянула. Взглянула — и тут же забыла обо всем на свете. Поднесла к лицу. Изумленно застыла. Нет, она о чем-то подобном где-то читала, точно. Но чтобы вот так — на себе увидеть?! Это ж… Что такое делается?!
С кончиков пальцев, по всей ладони до запястья рассыпались ослепительные искры, вспыхивали, гасли, пульсировали ало-рыжим теплым цветом пламени. Руки все еще ощущались горячими, но жар стихал, и под завороженным взглядом Диты искры становились все бледнее и бледнее, пока вовсе не погасли. Когда исчезла последняя, крошечная, на правой ладони, стало отчего-то грустно.
— Выплеск? — шепотом спросила она, то ли у леса, то ли у самой себя. Хотя кому она тут врать собралась. У Видара, конечно. Судя по тому, что он делал и говорил, для него такой уникальный случай совсем уж дивом не стал. Волк переступил лапами, и Дита только сейчас учуяла легкий запах дыма. Увидела беловатый пар, поднимающийся от земли. Это что же, она тут успела что-то сжечь?
«Не успела. Влажно пока, да и сухостоя не так много. Радуйся, что быстро отпустило».
— У меня раньше такого… — Дита растерянно покачала головой. — Никогда.
«Силы много, а умом не вышла, — огрызнулся голос в голове. — Созрела, значит, что непонятного? Да и Затемье. Тут проще до своей истинной силы дотянуться. Пошли уже. Хватит задницу просиживать».
— Хам! Сноб! Гад хвостатый! Индюк заносчивый! Да чтоб тебя…
«Кошки подрали и собаки съели? — отчетливо фыркнул Видар. — Смотри снова не подпали ничего, феечка!»
— Ах ты… А ну вернись! — Видар еще, правда, и уйти-то никуда не успел, только башку отвернул, но Дита схватила его за уши, с силой поворачивая к себе. Она просто не выдержит больше ни одной секунды рядом с этим… с этим… комком меха с лапами! Ни секунды! — Вот тебе, зверюга дурная! И катись отсюда поскорее! Чтоб духу твоего даже рядом не было!
Она еще увидела удивление в желтых глазищах, как ни странно — не злобу, не гнев за такое неподобающее обращение с лучшими учениками школы. А потом громко чмокнула эту противную наглую морду прямо в блестящий черный нос.
___ ____ ___
Книга уже дописана и вышла в продажу на ПМ. Здесь в течение 4 дней будет проводиться довыкладка ознакомительного отрывка! После нее здесь книга также будет выложена целиком платно. Всем ждавшим большое спасибо за ожидание! И, конечно же, приглашаю в новинку. Надеюсь, эта история подарит вам несколько расслабляющих часов наедине с воспоминаниями о старых волшебных сказках и, конечно же, только позитивных эмоций!
https://feisovet.ru/book286322801?utm_content=286445333_286322801_0
Чмокнула — и застыла. Из опаски: мало ли что теперь приключится. Она ведь раньше ничего подобного ни с кем не проделывала. Чего ждала, и сама не знала. Удара молнии? Возможно. Хотя вряд ли. Слишком уж много было бы пустой шелухи, с грохотом и искрами. Затемье, конечно, удивлять любило, но все здесь было удивительным как-то по-правильному, по-настоящему волшебным. Без примеси балаганных эффектов, за которыми только ловкость рук и щепотка умений, зато через край кривляний и лишней мишуры.
И гром по темечку не треснул, и земля не задрожала и не разверзлась, не воспарили в небо фонтаны искр или еще какой ерундовины. Ничего магического не случилось, только волк стал человеком. Вот так просто, сию секунду — Дита даже вздохнуть не успела. Только что смотрела на нее удивленная волчья морда и вдруг — человечья. А она по-прежнему держит ее, морду в смысле, за уши, хоть и стало это теперь значительно неудобнее.
И, конечно же, она не ошиблась. Глаза у морды оказались до ужаса зелеными. А весь вид целиком — хорошо известным. Видар Лард, любимый внук ректора, лучший ученик школы, умник и наглец, каких поискать, сидел перед ней собственной персоной. Красивый, как мечта. И даже одетый как только что от модистки. Будто и не он тут и в капкане побывал, и полночи носился в облике волчища.
Темно-зеленый плащ, без единой замятости и пылинки, с серебряной фибулой на вороте, нечеловечески красиво оттенял эти его проклятущие глазищи. И даже смотреть никуда больше не получалось — только в них, точно ее тут приморозило, обездвижило и приворожило одновременно. А это воплощение вселенской несправедливости смотрело на нее в ответ и нахально усмехалось.
— Забавно, — сказал Видар, когда Дита наконец сумела частично отморозиться и хотя бы моргнуть. — Всегда думал, что злить ведьму — опасная затея. Но даже не подозревал, что иногда еще и полезная. — И добавил, снова усмехнувшись: — Уши отпустишь?
— Ой! — опомнилась Дита, поспешно убирая от него руки. Ладно еще волка схватить, тот все ж таки был хоть и зубастым, но не слишком диким, да и она в тот момент от злости не думала о последствиях. Но ведьмака за уши таскать — еще опаснее, чем злить ведьму. Любого, что уж говорить о том, кто носит фамилию Лард. Недаром же без позволения его деда и самые маститые мэтры чихнуть не смеют. Бывает так, что магия в одном роду сильнее, чем в прочих. Особенно если развивать ее, копить, концентрировать и беречь так, как Ларды. Это ни доказывать, ни проверять не надо, и без того любому ежику понятно.
Однако ж, опасаться опасного это одно, а вот заискивать перед ним, лебезить или восторгаться, будь он хоть четырежды Лард — нет уж, это совсем другое. Поэтому, вдохнув поглубже и разморозившись окончательно, Дита спросила:
— Расколдовался? Вот и славно. Теперь иди, куда шел до всего этого, и больше не попадайся. Ни мне, ни в капканы. — Она отвела глаза и втиснула между собой и Видаром корзинку с ватрушкой. Та, конечно, ни от чего ее защитить не могла, но все равно так почему-то было спокойнее. Вцепилась в ручку обеими руками и, пересилив себя (все-таки эти его глазищи сами по себе обладали какой-то неведомой магией, раз уж могли вогнать в необъяснимый ступор вот так запросто, на пустом месте), смело вздернула подбородок. — В другой раз мимо пройду.
Взгляд Видара был таким выразительным, что Дита неожиданно почувствовала, как к щекам приливает жар. И нет, она больше не слышала его голоса в голове. Но слова представлялись отчетливо: «Это ты-то пройдешь? Мимо животинки с перебитой лапой? Ну-ну. Ври да не завирайся, феечка».
Он молча поднялся. Стряхнул несуществующие пылинки, потянулся, с явным наслаждением разминая спину. Ну да, на четырех лапах-то бегать наверняка не слишком весело, если ты рожден человеком. Расправил мягкие складки плаща. Распустил и заново переплел волосы, так быстро и ловко, что Дита откровенно залюбовалась и даже слегка позавидовала. Небрежно перекинул косу через плечо, и Дита поспешно отвела взгляд. Вот дурища — и чего уставилась как на чудо расчудесное?! Как бы не заметил.
Ей вдруг остро захотелось, чтобы Видар поскорее ушел. Слишком уж рядом с ним было неспокойно. Неловко и странно. Слишком уж сильно хотелось на него смотреть.
Дита глубоко вздохнула, потрясла руками — пальцы все еще покалывало от мощных огненных чар. Встала, опершись ладонью о меховую волчью холку и уже не обращая внимания на его недовольное ворчание. И забормотала наговор вызова ливня.Тропинка-то горела, а им идти надо!
“Спятила!” — взвыл волк.
“Ничуть не спятила”, — собиралась ему ответить Дита, если сам не поймет, увидев результат. Любой зеленый первокурсник знает: кому огненные чары легко даются, тот с водными не дружит. Вот и Дита, пока не научилась силу огненных чар контролировать, запросто могла, дрова в печке разжигая, пожар устроить. А залить огонь ей проще было из ведра или кадушки, чем магией. Взять хоть те шуточные чары, которыми любили баловаться студенты в жару: обрызгать кого или облить водой. Сколько раз ее с ног до головы насквозь промачивали, а она в ответ три капли брызнет в лицо — и спасибо, что хоть так. А погодную магию только и смогла сдать, когда вместо грибного дождика тайком заклятие бури с ливнем наслала. Как раз тот самый грибной и получился!
Так что и сейчас она ждала, что едва покапает, и хорошо если хоть немного огонь прибьет.
Но хлынуло так, что метресса Асхильд точно поставила бы ей за погодную магию не “удовлетворительно из жалости”, а самый что ни на есть твердый высший балл! Ух, как хлынуло! Дита в какие-то несколько секунд промокла насквозь.
Шипели, затухая, угли, перестала тлеть трава по обочинам, и можно было смело идти вперед, не боясь ни огня под ногами, ни лесного пожара, вот только еще немного, и тропинка превратится в самый настоящий ручей. А волк, зараза серая, мохнатая, правда, теперь изрядно подмоченная, смотрел с откровенной насмешкой: “Ну что, довольна? Как дальше пойдем? Может, лодку наколдуешь”?
— А вот и довольна! — буркнула Дита. — Лучше уж я промокну, чем гнилой деревяшке в пасть попаду. Как промокла, так и обсохну.
Прода от 21.03.2025, 11:01
ГЛАВА 8
Обсохнуть и в самом деле было несложно. Это с водными чарами у Диты не ладилось, а с согревающими — совсем иное дело. Частный случай огненных, как-никак. Поэтому, дождавшись, когда закончится сильный, но короткий ливень, она сначала высушила тропинку, чтобы ноги не промачивать, потом — себя, а напоследок, слегка изменив чары, направила на серого насмешника насыщенную струю горячего воздуха. Очень уж захотелось ответить за все его насмешки и показать, кто здесь ведьма, а кто — так, хвостатое недоразумение.
Волк щурился, скалился, отворачивал морду от воздушного потока, но обсохнуть хотел, а потому не протестовал. А Дита едва сдерживала злорадный ведьмовской смех, глядя, как серая шерсть не то что дыбом встает, а попросту распушается, как у милого лохматого щенка. Лобастая морда стала похожа на одуванчик с зубами и ушами, хвост — на гигантскую метелку для смахивания пыли, а уж бока — ну в точности, как у пригревшейся на печи упитанной кошки!
Действие “сушилки” закончилось, волк фыркнул с заметным облегчением, и Дита все-таки не выдержала, рассмеялась.
— А ты милый! Так и хочется потискать.
Волк ее энтузиазма не разделил. Клацнул зубами, а взглядом резанул так, что Дита поежилась. Конечно, любую ведьму или ведьмака сложно назвать безобидными, особенно если их разозлить, но этого… сверхпушистого и милого сейчас экземпляра в его истинном облике, стоило, кажется, всерьез опасаться. “И все-таки кто ты такой?”, — пожалуй, впервые осознанно задумалась Дита, разглядывая серое облако, в которое превратился волк. Тот демонстративно медленно повернулся к ней задом. Выразил, так сказать, высочайшую степень неодобрения. Еще и хвостом подергал ну точь-в-точь, как разозленный котище. “Почему кажется, что я тебя знаю лучше, чем многих других?”
“Многих других” Дита либо не замечала вовсе, либо знаться с ними не хотела. Встречались среди ведьмаков школы и особо одаренные, не те, кому в радость взаимно и без обязательств поразвлечься с шаловливыми ведьмочками, а другие — что легких путей не ищут и не против расшибить лоб о неприступные двери, а когда и репутацию основательно… подмочить или, скорее, подпалить о какую-нибудь недотрогу-заучку с “завышенными требованиями к противоположному полу” и склонностью к огненным чарам. Дита аж фыркнула, внезапно вспомнив зануду Флису, которая это самое про “завышенные требования” произносила с презрительным распевом и взглядом сверху вниз. Наверное, от зависти — об нее-то никто из ведьмаков лоб разбивать не спешил. Но Дите, если уж честно, было наплевать и на Флису, и на любителей штурмовых походов. Она же училась. А если и поглядывала на кого из ведьмаков — так только изредка и… на единственного. Но на такого не поглядеть — это уж совсем бесчувственным поленом надо быть. На него даже Флиса, у которой на все случаи жизни было одно брезгливо-презрительное выражение лица, смотрела как невменяемая жертва неудачного приворота. Хорошо хоть слюни не пускала.
Дита вздохнула и даже головой потрясла. Вот так всегда. Всего одной мысли об этом проклятущем пожирателе девичьих сердец хватало, чтобы раскиснуть от собственной несостоятельности, размякнуть, расстроиться, разозлиться, и все другие прочие “раз” и “рас”, от которых все вокруг становилось таким душераздирающе печальным, что хоть вой.
Прода от 22.06.2025, 10:59
Но выть это для всяких серых облаков-одуванчиков. Не для нее. И не для праздничной ночи в Затемье. Дита мгновенным усилием взяла себя в руки, не понимая, почему вдруг ей взбрело сейчас вспоминать о Видаре Ларде, лучшем ученике, лучшем ведьмаке, лучшем наследнике, лучшем внуке лучшего ректора академии, лучшем любов…
— Да тьфу на тебя, проклятый! Что ж ты влез в голову так некстати! — воскликнула Дита и в сердцах топнула ногой. А в следующий миг чуть не села прямо на только что просохшую тропинку. Коленки подогнулись, и вся она как-то разом обмякла, растеряв всякую способность действовать и соображать. Потому что за удивленным взглядом желтых глаз обернувшегося волка увидела наконец то, что так настойчиво пыталась не заметить. Или просто поверить не могла — слишком уж невероятно! А кто бы поверил на ее месте?! Но сейчас, в эту самую секунду, все внезапно сошлось. Совпало всеми уголками и гранями. И этот колючий взгляд, за которым чудится вместо желтизны яркая зелень, и гонор, выпирающий наружу даже через волчью шерсть. И слова Яги… Обо всем.
— Узнала, — выдохнула Дита, прежде чем все-таки бессильно осесть на тропинку. Корзинка с ватрушкой вдруг показалась тяжелющей, а горло перехватило от глупой жалости к себе. Дурное Затемье! Почему оно не могло подсунуть ей в попутчики кого-нибудь другого? Кого угодно! Хоть жабу, хоть таракана-переростка, мало ли волшебных тварей здесь обитает, или жертв чьих-нибудь заклятий! Но только не Видара Ларда, что ж ему дома-то не сиделось?! Уж зачет ему всяко поставят, да хоть десять зачетов сразу! Он же целый Лард, чтоб ему пусто было!
“Ну узнала и узнала, чего расселась-то? — раздалось в голове невероятно отчетливое. — До утра куковать собралась? Пока следующий спятивший пень не набежит? Идем уже. Послал же черт попутчицу!”
Ничего себе! — возмутилась Дита. Черт ему послал! А может, это его черт послал? А без этой “попутчицы” так и сидел бы в капкане!
И такое ее зло разобрало, что в воздухе как будто даже грозой запахло. Мгновенно раскалились кончики пальцев. Дита моргнула раз, другой и вздрогнула, когда ее самым наглым образом пихнули в бок. И снова, так что она едва не повалилась на спину. Волчище, которого язык все еще не поворачивался в глаза называть Видаром, уставился прямо на нее, едва не уткнувшись влажным носом в ее собственный. А потом ка-а-ак клацнул челюстями. Дита от неожиданности дернулась всем телом.
— Эй! — возмущенно воскликнула она. — Какого лешего?
Прода от 23.06.2025, 09:54
«Такого! — раздалось в голове такое же возмущенное. — Курица безголовая! Контроля — ноль! Пол-Затемья спалишь — кто виноват будет? Выдохнула. Волшбу схлопнула, встала и пошла. А ну! Бегом!»
— С-сам ты… курица! Т-ты чего это тут… рас…скомандовался? — отчего-то запинаясь, так что и злиться толком больше не получалось, спросила Дита.
«Того! На руки посмотри, кикимора безумная!»
— К-ки… ки…?! — Дита аж задохнулась от такого хамства. Но на руки все-таки краем глаза взглянула. Взглянула — и тут же забыла обо всем на свете. Поднесла к лицу. Изумленно застыла. Нет, она о чем-то подобном где-то читала, точно. Но чтобы вот так — на себе увидеть?! Это ж… Что такое делается?!
С кончиков пальцев, по всей ладони до запястья рассыпались ослепительные искры, вспыхивали, гасли, пульсировали ало-рыжим теплым цветом пламени. Руки все еще ощущались горячими, но жар стихал, и под завороженным взглядом Диты искры становились все бледнее и бледнее, пока вовсе не погасли. Когда исчезла последняя, крошечная, на правой ладони, стало отчего-то грустно.
— Выплеск? — шепотом спросила она, то ли у леса, то ли у самой себя. Хотя кому она тут врать собралась. У Видара, конечно. Судя по тому, что он делал и говорил, для него такой уникальный случай совсем уж дивом не стал. Волк переступил лапами, и Дита только сейчас учуяла легкий запах дыма. Увидела беловатый пар, поднимающийся от земли. Это что же, она тут успела что-то сжечь?
«Не успела. Влажно пока, да и сухостоя не так много. Радуйся, что быстро отпустило».
— У меня раньше такого… — Дита растерянно покачала головой. — Никогда.
«Силы много, а умом не вышла, — огрызнулся голос в голове. — Созрела, значит, что непонятного? Да и Затемье. Тут проще до своей истинной силы дотянуться. Пошли уже. Хватит задницу просиживать».
— Хам! Сноб! Гад хвостатый! Индюк заносчивый! Да чтоб тебя…
«Кошки подрали и собаки съели? — отчетливо фыркнул Видар. — Смотри снова не подпали ничего, феечка!»
— Ах ты… А ну вернись! — Видар еще, правда, и уйти-то никуда не успел, только башку отвернул, но Дита схватила его за уши, с силой поворачивая к себе. Она просто не выдержит больше ни одной секунды рядом с этим… с этим… комком меха с лапами! Ни секунды! — Вот тебе, зверюга дурная! И катись отсюда поскорее! Чтоб духу твоего даже рядом не было!
Она еще увидела удивление в желтых глазищах, как ни странно — не злобу, не гнев за такое неподобающее обращение с лучшими учениками школы. А потом громко чмокнула эту противную наглую морду прямо в блестящий черный нос.
___ ____ ___
Книга уже дописана и вышла в продажу на ПМ. Здесь в течение 4 дней будет проводиться довыкладка ознакомительного отрывка! После нее здесь книга также будет выложена целиком платно. Всем ждавшим большое спасибо за ожидание! И, конечно же, приглашаю в новинку. Надеюсь, эта история подарит вам несколько расслабляющих часов наедине с воспоминаниями о старых волшебных сказках и, конечно же, только позитивных эмоций!
https://feisovet.ru/book286322801?utm_content=286445333_286322801_0
Прода от 24.06.2025, 11:12
ГЛАВА 9
Чмокнула — и застыла. Из опаски: мало ли что теперь приключится. Она ведь раньше ничего подобного ни с кем не проделывала. Чего ждала, и сама не знала. Удара молнии? Возможно. Хотя вряд ли. Слишком уж много было бы пустой шелухи, с грохотом и искрами. Затемье, конечно, удивлять любило, но все здесь было удивительным как-то по-правильному, по-настоящему волшебным. Без примеси балаганных эффектов, за которыми только ловкость рук и щепотка умений, зато через край кривляний и лишней мишуры.
И гром по темечку не треснул, и земля не задрожала и не разверзлась, не воспарили в небо фонтаны искр или еще какой ерундовины. Ничего магического не случилось, только волк стал человеком. Вот так просто, сию секунду — Дита даже вздохнуть не успела. Только что смотрела на нее удивленная волчья морда и вдруг — человечья. А она по-прежнему держит ее, морду в смысле, за уши, хоть и стало это теперь значительно неудобнее.
И, конечно же, она не ошиблась. Глаза у морды оказались до ужаса зелеными. А весь вид целиком — хорошо известным. Видар Лард, любимый внук ректора, лучший ученик школы, умник и наглец, каких поискать, сидел перед ней собственной персоной. Красивый, как мечта. И даже одетый как только что от модистки. Будто и не он тут и в капкане побывал, и полночи носился в облике волчища.
Темно-зеленый плащ, без единой замятости и пылинки, с серебряной фибулой на вороте, нечеловечески красиво оттенял эти его проклятущие глазищи. И даже смотреть никуда больше не получалось — только в них, точно ее тут приморозило, обездвижило и приворожило одновременно. А это воплощение вселенской несправедливости смотрело на нее в ответ и нахально усмехалось.
— Забавно, — сказал Видар, когда Дита наконец сумела частично отморозиться и хотя бы моргнуть. — Всегда думал, что злить ведьму — опасная затея. Но даже не подозревал, что иногда еще и полезная. — И добавил, снова усмехнувшись: — Уши отпустишь?
— Ой! — опомнилась Дита, поспешно убирая от него руки. Ладно еще волка схватить, тот все ж таки был хоть и зубастым, но не слишком диким, да и она в тот момент от злости не думала о последствиях. Но ведьмака за уши таскать — еще опаснее, чем злить ведьму. Любого, что уж говорить о том, кто носит фамилию Лард. Недаром же без позволения его деда и самые маститые мэтры чихнуть не смеют. Бывает так, что магия в одном роду сильнее, чем в прочих. Особенно если развивать ее, копить, концентрировать и беречь так, как Ларды. Это ни доказывать, ни проверять не надо, и без того любому ежику понятно.
Однако ж, опасаться опасного это одно, а вот заискивать перед ним, лебезить или восторгаться, будь он хоть четырежды Лард — нет уж, это совсем другое. Поэтому, вдохнув поглубже и разморозившись окончательно, Дита спросила:
— Расколдовался? Вот и славно. Теперь иди, куда шел до всего этого, и больше не попадайся. Ни мне, ни в капканы. — Она отвела глаза и втиснула между собой и Видаром корзинку с ватрушкой. Та, конечно, ни от чего ее защитить не могла, но все равно так почему-то было спокойнее. Вцепилась в ручку обеими руками и, пересилив себя (все-таки эти его глазищи сами по себе обладали какой-то неведомой магией, раз уж могли вогнать в необъяснимый ступор вот так запросто, на пустом месте), смело вздернула подбородок. — В другой раз мимо пройду.
Прода от 25.06.2025, 10:50
Взгляд Видара был таким выразительным, что Дита неожиданно почувствовала, как к щекам приливает жар. И нет, она больше не слышала его голоса в голове. Но слова представлялись отчетливо: «Это ты-то пройдешь? Мимо животинки с перебитой лапой? Ну-ну. Ври да не завирайся, феечка».
Он молча поднялся. Стряхнул несуществующие пылинки, потянулся, с явным наслаждением разминая спину. Ну да, на четырех лапах-то бегать наверняка не слишком весело, если ты рожден человеком. Расправил мягкие складки плаща. Распустил и заново переплел волосы, так быстро и ловко, что Дита откровенно залюбовалась и даже слегка позавидовала. Небрежно перекинул косу через плечо, и Дита поспешно отвела взгляд. Вот дурища — и чего уставилась как на чудо расчудесное?! Как бы не заметил.
Ей вдруг остро захотелось, чтобы Видар поскорее ушел. Слишком уж рядом с ним было неспокойно. Неловко и странно. Слишком уж сильно хотелось на него смотреть.
