Огненный лис злобно шипел, стремительно уменьшаясь в размерах и забираясь поглубже под балки и доски. Но люди гнали его прочь, обливая водой, так чтобы и следа от него не осталось.
– Суверен, – тронул Мелхора за плечо Клет.
– Ты видишь какой дождь? – отозвался Мелхор.
– Да, вовремя. Ещё и с грозой. Не иначе сам Свальгор на вашей стороне.
Но Мелхор ничего не ответил, оглядываясь по сторонам, он что-то искал. Искомое нашлось быстро, да и трудно не заметить человека, возвышавшегося над остальными на две головы.
– Ты хорошо сегодня потрудился, – обратился к незнакомцу Мелхор, окидывая быстрым взглядом его потертую одежу, стоптанные сапоги и висевший за спиной меч.
– Да, не легко сегодня пришлось, – согласился мужчина, и усмехнувшись, добавил, – но и ты от других не отставал.
Мелхору понравился его ответ, и то, что незнакомец не стушевался перед ним, не стал заискивать.
– Как звать тебя?
– Беренгер из рода Ливиано.
– Так вот, Беренгер из рода Ливиано, ты ведь недавно в городе?
Великан согласно кивнул.
– Если тебе понадобится работа, подойди во дворец и спроси Клета, – Мелхор указал на начальника дворцовой стражи.
Незнакомец ещё раз кивнул.
Сказав всё, что хотел, Мелхор направился в сторону ратуши, впереди его ждал длинный, трудный день.
Капли дождя бились об оконное стекло. Их монотонное постукивание разбавляло тишину. Порез на запястье покрылся тонкой плёночкой и немного покалывал. Но Нерея не обращала на боль внимания. Внутри у неё поселилась странная опустошенность, которая появляется всякий раз, когда заканчиваешь большое дело. Но одновременно с ней, в Нерее появилась уверенность, что и боль, и рана, и тёмная комната с сидящей напротив Агуэрой, что всё это правильно, и только так и должно было быть.
– Идём, – первой пришла в себя после сотворённой ворожбы Агуэра.
Нерея недоумённо посмотрела на неё.
– Нужно перевязать порез. У нас сегодня много дел, не хочу отвлекаться из-за пустяка.
– Много дел? – переспросила Нерея.
– Сотню людей остались без крова, и мы должны их накормить и обогреть. Это меньшее, что мы можем для них сделать.
Агуэра, как всегда деятельная и неутомимая, вышла из комнаты. Нерея последовала за ней, но на пороге задержалась, оглянулась назад, обегая глазами пустую комнату. А ведь несколько минут назад здесь был… Но нет, всё это лишь плод её воображения. Нерея тряхнула головой, отгоняя прочь ненужные мысли, и побежала догонять Агуэру.
– И чего удумали собираться на ночь глядя, – недовольно бубнил под нос Пио. Забравшись на высокую лестницу, он с помощью щепы зажигал свечи на люстре. Свечей было больше сотни, а времени до начала собрания оставалось всё меньше, что не улучшало настроение Пио. – Будто не могли до утра подождать. И без того дел невпроворот.
– Ты одну пропустил, – задрав голову, контролировала его работу Нерея. Она прекрасно понимала досаду Пио. Прошедший день выдался длинным и суматошным.
Агуэра живо принялась за дело. Разбудила слуг, построила в линию и, точно главнокомандующий воскам, раздала приказы. Каждому нашлось своё дело. И вот уже в кухонных печах разгорелся огонь, забурлила в котлах вода, застучали по доскам ножи, нарезая овощи и разделывая мясо. И пока на кухне готовилась еда на добрую сотню человек, в кладовых перетряхивались сундуки с бельём. Солнце едва выглянуло из-за горизонта, а несколько телег, доверху груженных продуктами и бельём, отправились в сторону городской ратуши.
Спустя несколько часов эти же телеги вернулись обратно и привезли людей, которым не хватило места в ратуше. И вот уже внутренний двор замка заполнен людьми, которых надо разместить, накормить, согреть. И вновь взвивается вверх огонь в печах, и кипит вода, и хлопают крышки сундуков.
Тех, у кого оказались раны, ссадины или ожоги, Агуэра лично осмотрела, смазала раны, сделал повязки и напоила отварами. И Нерея была рядом с ней, помогая. За день Нерея несколько раз обежала замок, передавая распоряжения управляющей и следя за их исполнением. У неё даже не нашлось времени, чтобы присесть и перекусить.
И вот когда трудный, полный хлопот день подходил к концу, Мелхор неожиданно попросил приготовить зал для собрания.
– Мудрено ли пропустить, – проворчал Пио, – тут их тьма, свечей этих.
– Забирай лестницу и иди отдыхать, – распорядилась Нерея, когда Пио закончил с люстрой. – С напольными подсвечниками я сама справлюсь.
Пио благодарно кивнул и, подхватив лестницу, поплёлся прочь, едва переставляя ноги от усталости. Нерея же взглянула на десяток выстроившихся вдоль стены подсвечников на высоких витых ножках. На каждом из них крепилось по семь свечей. На один короткий миг Нерее малодушно захотелось позвать Пио обратно, но она тут же отогнала от себя эту мысль и, скрепя сердце, отправилась зажигать свечи.
Нерея уже добралась до конца зала, когда в двери вошли двое мужчин. Они появились так неожиданно, что Нерея, растерявшись, юркнула за украшавший стену гобелен. Спряталась, и сама устыдилась своего поступка. Что за глупое ребячество, мысленно отругала себя Нерея. Спряталась от чужих, точно девчонка. А всего-то и надо было, что поприветствовать их и уйти. Показаться же им на глаза сейчас будет слишком стыдно. А потому Нерея замерла точно статуя, надеясь улучить момент и как-нибудь незаметно выскользнуть из зала.
Тем временем двое вошедших прошли вглубь зала, остановившись в нескольких шагах от того места, где пряталась Нерея, и лишь скрывавшая её тьма, да ещё твёрдая уверенность мужчин, что кроме них в зале никого нет, не позволяли им обнаружить девушку.
– Я рад, тьер Андрес, что мы одинаково смотрим на то, что послужило причинами пожара, – донеслось до Нереи. – И могу вас заверить, что я обеспокоен не меньше вашего. Особенно меня расстраивает упрямство Мелхора. Он так сильно цепляется за брак с арнийской девчонкой, что совершенно отказывает признавать, что своими действиями способен навлечь на Рэмир гнев богов. И разве не должны ли мы что-то предпринять, чтобы вразумить его и тем самым избежать куда больших проблем.
– Разве не для того мы собрали совет? – спросил тот, кого первый называл тьером Андресом.
– Разумеется. Но что, если слова окажутся бесполезными, не должны ли мы прибегнуть к другим, более решительным и весомым действиям.
– Более решительные действия? Уж не намекаешь ли ты на восстание? – негодующе пророкотал тьер Андрес. – Разве не ты, как главный советник и правая рука Мелхора, должен его защищать и поддерживать?
– И я буду поддерживать до конца, можешь мне в этом поверить. Я знаю Мелхора с детства. Он вырос у меня на глазах, и всё это время я направлял и помогал ему всем, чем мог. Мелхор для меня как сын, и я люблю его как сына, иначе никогда бы не согласился отдать мою Лорену ему в верейен. Но кроме искренней привязанности к Мелхору, я ещё и государственный муж. И в сложившейся ситуации мой долг защитить Рэмир, даже если при этом мне придётся выступить против Мелхора.
– Это уже было. Пятнадцать лет назад уже пытались поменять суверена, и боги ясно дали понять, кого они хотят видеть главой Рэмира, – возразил Андрес.
– Но то было давно, сейчас многое изменилось.
– Хм, – задумчиво протянул Андрес. Почувствовав, что его собеседник готов с ним согласиться, Сев продолжил его убеждать с удвоенной силой.
– Разве события прошлой ночи не стали тому ярким доказательством. И если уж сами боги не желают видеть Мелхора правителем, посылая нам пожар, то такое уж это преступление выступить против него? Думаю, многие согласятся с тем, что нам нужен человек, который бы чтил наши обычаи и традиции. Достойный, смелый, умудрённый опытом. Кто-то, за кем пошли люди, доверив ему свои жизни. И мы оба знаем о ком я сейчас говорю.
Сев многозначительно замолчал, позволив Адресу самому домыслить несказанное и понять, какую роль ему предлагается сыграть в судьбе государства. Нет, он вовсе не собирался так легко отдавать власть в руки другого человека. Но Андрес был ему полезен, а потому можно немного поддаться, отойдя на второй план. Сев ловко расставил ловушку и с удовольствием наблюдал за тем, как меняется выражение лица Андреса.
– Уж не хочешь ли ты сказать, чтобы я, – в его голосе звучало сомнение, но мысленно он уже представил себя в этом зале. Но не на своём привычном месте, среди прочих тьеров, а на троне с короной на голове. И следующий вопрос ясно выдал его мысли. – Но возможно ли такое?
– Разумеется, – поспешил поддержать его Сев, – надо только…
Но тут в зал вошли остальные участники собрания, и ему не удалось закончить свою мысль, он только успел шепнуть Андресу, что они обязательно поговорят с ним потом.
Зал быстро наполнялся людьми. Последним по традиции вошёл Мелхор. В гробовом молчании он занял своё место на троне и медленно обвёл взглядом собравшихся. Нерея физически ощущала ту стену молчания, которая выросла между ним и людьми в зале.
– И так, – произнёс Мелхор, нарушая молчание, и в то же мгновение зал взорвался от десятка голосов, заговоривших одновременно.
– Боги прогневались на нас! – кричали одни.
– Отменить свадьбу! – требовали другие.
– Немедленно! Мы не потерпим нарушение традиций! – надрывался третьи.
Нерея сжалась от страха в своём укрытие. Ей казалось, что разгневанная толпа вот-вот сорвётся со своих мест, кинется на Мелхора и разорвёт его. Но Мелхора, казалось, не волновало их недовольство, он лишь поднял руку, призывая собравшихся к тишине, и его послушались. Не сразу. Некоторые слишком уж разгорячились, чтобы сразу взять себя в руки. Но и они успокоились, вернувшись на свои места.
– Не все сразу. Пусть скажет кто-то один, – потребовал Мелхор.
Нерея видела, как головы людей, точно по команде, повернулись в сторону сидевшего справа высокого седовласого мужчины, выбирая его своим представителем.
– Чего зря воздух сотрясать, – пророкотал раскатистый бас, в котором Нерея узнала голос тьера Андреса. Так вот как он выглядит. – Ты и без того знаешь, почему мы здесь собрались, – продолжал тьер. – Десять дней назад в этом самом зале ты потребовал богов дать знак, если они против твоей женитьбы. И разве сегодняшний пожар не является ответом? Боги сказали своё слово, и они точно против того, чтобы арнийка становилась спутницей суверена. Все это понимают.
Люди в зале одобрительно закивали и зашептались.
– Каждый видит лишь то, что хочет видеть, – заметил Мелхор.
– Уж не хочешь ли ты сказать, – грозно прогремел Андрес, – что собравшиеся здесь люди глупцы? Или ты считаешь глупостью следовать традициям и обрядам, которым следовали ещё наши деды и прадеды?
В зале снова поднялось волнение.
– Я лишь хочу удержать вас от поспешных выводов, – Мелхор не стал повышать голос, заставляя людей замолчать и прислушаться к нему. – Мы только начали исследовать причины пожара. К тому же это не первый пожар на моей памяти. Пожары случались и раньше и, как бы нам не хотелось их избежать, будут и потом.
– Но ты забыл упомянуть, что пожар шагнул из печи кузнеца. Все знают, что кузня – это вотчина Свальгора. Разве не он дал нам огонь, чтобы мы могли ковать свои мечи и печь хлеб. И если Свальгор против твоего союза с арнийкой, разве мог он дать знак более красноречивее, чем этот. И разве ты сам не видел молнии – спутницы Свальгора в небе?
Всё то время, пока Андрес произносил речь, Нерея неотрывно следила за Мелхором. Она видела, как тяжело, точно ему не хватает воздуха, поднимается и опадает его грудь, как нервно раздуваются ноздри, а в глазах вспыхивает гнев. Чтобы скрыть свои чувства, Мелхор на несколько долгих мгновений опустил тяжелые от усталости веки. Только он знал, чего ему стоило обуздать свои гнев, но когда он снова открыл глаза и посмотрел в зал, на собравшихся в нём людей, его дыхание стало ровным, а голос по-прежнему звучал спокойно и уверенно:
– Пожар разгорается там, где есть огонь, и не важно, где он был зажжен: в кузнечном горне или в обычной печи. Я, как и все, видел молнии – знак Свальгора, но также я, как и все, промок от дождя. Того самого, что помог нам справиться с огнём. Если Свальгор послал нам пожар, так зачем помог его потушить?
– Чтоб дать тебе ещё один шанс одуматься, – выкрикнул Андрес, указывая на Мелхора.
– Или исправить то, что сделано человеком, – ответил тот.
– Ты не желаешь видеть очевидного! – воскликнул Андрес. – Мы знали, что так и будет, поэтому позвали верховного жреца. Если ты отказываешься прислушаться к нам, может ты послушаешь его.
– Да! Скажи ему! Скажи! – закричали люди, вскакивая со своих мест.
Нерея пошире отодвинула край гобелена, чтобы увидеть ту часть залы, где был жрец.
Его кресло стояло чуть в стороне от скамей, на которых сидели представители совета, тем самым подчеркивая обособленность жреца и его независимость. Он не был ни на чьей стороне и не принадлежал ни к чьей коалиции. Древний старец, волосы которого много вёсен назад стали белее снега, он давно пережил свои страсти и теперь мог спокойно посвятить себя служению богам. Дела двора и подковёрные интриги его мало интересовали, если только они не нарушали традиций и обычаев Рэмира и не пятнали имена Богов. Опираясь на трость в виде змеи, в пасти которой поблескивал золотой ритуальный браслет, он внимательно следил за происходившим в зале обсуждением и был крайне раздосадован, когда его попросили высказать мнение о пожаре. Теперь стало ясно, почему тьер Томас – редкий гость в храме, неожиданно заявился туда и, пространно рассуждая о Свальгоре и важности традиций, до которых ему, в сущности, не было никакого дела, настоятельно просил и уговаривал жреца непременно появиться на собрании.
Неожиданно для себя главный жрец понял, что не просто раздосадован, а испытывает нечто сродни злости, чего с ним давно уже не случалось. Прежде всего верховный жрец гневался на себя, за то, что поддался на уговоры и пришёл на собрание, тем самым позволив втравить себя в политическую игру, где ему отводилась роль судьи, от решения которого зависела женитьбы суверена.
И, пожалуй, последнее злило его больше всего. Пусть Мелхор не произнёс ни слова. Но он являлся сувереном, ему и не надо лишний раз напоминать о поддержке храмов со стороны государства. А вот представители знати в лице тьера Томаса непрозрачно намекнули, что горожане верят, что именно Свальгор послал на них пожар, как и последующее спасение в виде дождя. И что не стоит их в этом разубеждать. Тем более, что богатейшие дома уже начали сбор средств, чтобы, в благодарность за проявленную милость, заказать новую статую божества и убранство для алтаря. Верховному жрецу была ненавистна мысль, что его используют как бродячую гадалку, которой бросают в жестяную миску монету и ждут, чтобы она нагадала именно то будущее, которое угодно заплатившему монету.
Верховный жрец поднялся из кресла. Из-под кустистых бровей мелькнул живой, колючий взгляд черных глаз.
– Уж не возомнили ли вы себя равными Свальгору, раз принимаетесь толковать о его желаниях и поступках? Более того, – суровый взгляд в сторону Мелхора, – осмеливаетесь ставить ему условия.
Не смотря на возраст, голос верховного жреца звучал властно и твёрдо, заставив притихнуть собрание.
– Вы утверждаете, будто пожар – это знак, что Свальгор против того, чтобы арнийка становилась спутницей нашего суверена.
– Суверен, – тронул Мелхора за плечо Клет.
– Ты видишь какой дождь? – отозвался Мелхор.
– Да, вовремя. Ещё и с грозой. Не иначе сам Свальгор на вашей стороне.
Но Мелхор ничего не ответил, оглядываясь по сторонам, он что-то искал. Искомое нашлось быстро, да и трудно не заметить человека, возвышавшегося над остальными на две головы.
– Ты хорошо сегодня потрудился, – обратился к незнакомцу Мелхор, окидывая быстрым взглядом его потертую одежу, стоптанные сапоги и висевший за спиной меч.
– Да, не легко сегодня пришлось, – согласился мужчина, и усмехнувшись, добавил, – но и ты от других не отставал.
Мелхору понравился его ответ, и то, что незнакомец не стушевался перед ним, не стал заискивать.
– Как звать тебя?
– Беренгер из рода Ливиано.
– Так вот, Беренгер из рода Ливиано, ты ведь недавно в городе?
Великан согласно кивнул.
– Если тебе понадобится работа, подойди во дворец и спроси Клета, – Мелхор указал на начальника дворцовой стражи.
Незнакомец ещё раз кивнул.
Сказав всё, что хотел, Мелхор направился в сторону ратуши, впереди его ждал длинный, трудный день.
***
Капли дождя бились об оконное стекло. Их монотонное постукивание разбавляло тишину. Порез на запястье покрылся тонкой плёночкой и немного покалывал. Но Нерея не обращала на боль внимания. Внутри у неё поселилась странная опустошенность, которая появляется всякий раз, когда заканчиваешь большое дело. Но одновременно с ней, в Нерее появилась уверенность, что и боль, и рана, и тёмная комната с сидящей напротив Агуэрой, что всё это правильно, и только так и должно было быть.
– Идём, – первой пришла в себя после сотворённой ворожбы Агуэра.
Нерея недоумённо посмотрела на неё.
– Нужно перевязать порез. У нас сегодня много дел, не хочу отвлекаться из-за пустяка.
– Много дел? – переспросила Нерея.
– Сотню людей остались без крова, и мы должны их накормить и обогреть. Это меньшее, что мы можем для них сделать.
Агуэра, как всегда деятельная и неутомимая, вышла из комнаты. Нерея последовала за ней, но на пороге задержалась, оглянулась назад, обегая глазами пустую комнату. А ведь несколько минут назад здесь был… Но нет, всё это лишь плод её воображения. Нерея тряхнула головой, отгоняя прочь ненужные мысли, и побежала догонять Агуэру.
Глава 18
– И чего удумали собираться на ночь глядя, – недовольно бубнил под нос Пио. Забравшись на высокую лестницу, он с помощью щепы зажигал свечи на люстре. Свечей было больше сотни, а времени до начала собрания оставалось всё меньше, что не улучшало настроение Пио. – Будто не могли до утра подождать. И без того дел невпроворот.
– Ты одну пропустил, – задрав голову, контролировала его работу Нерея. Она прекрасно понимала досаду Пио. Прошедший день выдался длинным и суматошным.
Агуэра живо принялась за дело. Разбудила слуг, построила в линию и, точно главнокомандующий воскам, раздала приказы. Каждому нашлось своё дело. И вот уже в кухонных печах разгорелся огонь, забурлила в котлах вода, застучали по доскам ножи, нарезая овощи и разделывая мясо. И пока на кухне готовилась еда на добрую сотню человек, в кладовых перетряхивались сундуки с бельём. Солнце едва выглянуло из-за горизонта, а несколько телег, доверху груженных продуктами и бельём, отправились в сторону городской ратуши.
Спустя несколько часов эти же телеги вернулись обратно и привезли людей, которым не хватило места в ратуше. И вот уже внутренний двор замка заполнен людьми, которых надо разместить, накормить, согреть. И вновь взвивается вверх огонь в печах, и кипит вода, и хлопают крышки сундуков.
Тех, у кого оказались раны, ссадины или ожоги, Агуэра лично осмотрела, смазала раны, сделал повязки и напоила отварами. И Нерея была рядом с ней, помогая. За день Нерея несколько раз обежала замок, передавая распоряжения управляющей и следя за их исполнением. У неё даже не нашлось времени, чтобы присесть и перекусить.
И вот когда трудный, полный хлопот день подходил к концу, Мелхор неожиданно попросил приготовить зал для собрания.
– Мудрено ли пропустить, – проворчал Пио, – тут их тьма, свечей этих.
– Забирай лестницу и иди отдыхать, – распорядилась Нерея, когда Пио закончил с люстрой. – С напольными подсвечниками я сама справлюсь.
Пио благодарно кивнул и, подхватив лестницу, поплёлся прочь, едва переставляя ноги от усталости. Нерея же взглянула на десяток выстроившихся вдоль стены подсвечников на высоких витых ножках. На каждом из них крепилось по семь свечей. На один короткий миг Нерее малодушно захотелось позвать Пио обратно, но она тут же отогнала от себя эту мысль и, скрепя сердце, отправилась зажигать свечи.
Нерея уже добралась до конца зала, когда в двери вошли двое мужчин. Они появились так неожиданно, что Нерея, растерявшись, юркнула за украшавший стену гобелен. Спряталась, и сама устыдилась своего поступка. Что за глупое ребячество, мысленно отругала себя Нерея. Спряталась от чужих, точно девчонка. А всего-то и надо было, что поприветствовать их и уйти. Показаться же им на глаза сейчас будет слишком стыдно. А потому Нерея замерла точно статуя, надеясь улучить момент и как-нибудь незаметно выскользнуть из зала.
Тем временем двое вошедших прошли вглубь зала, остановившись в нескольких шагах от того места, где пряталась Нерея, и лишь скрывавшая её тьма, да ещё твёрдая уверенность мужчин, что кроме них в зале никого нет, не позволяли им обнаружить девушку.
– Я рад, тьер Андрес, что мы одинаково смотрим на то, что послужило причинами пожара, – донеслось до Нереи. – И могу вас заверить, что я обеспокоен не меньше вашего. Особенно меня расстраивает упрямство Мелхора. Он так сильно цепляется за брак с арнийской девчонкой, что совершенно отказывает признавать, что своими действиями способен навлечь на Рэмир гнев богов. И разве не должны ли мы что-то предпринять, чтобы вразумить его и тем самым избежать куда больших проблем.
– Разве не для того мы собрали совет? – спросил тот, кого первый называл тьером Андресом.
– Разумеется. Но что, если слова окажутся бесполезными, не должны ли мы прибегнуть к другим, более решительным и весомым действиям.
– Более решительные действия? Уж не намекаешь ли ты на восстание? – негодующе пророкотал тьер Андрес. – Разве не ты, как главный советник и правая рука Мелхора, должен его защищать и поддерживать?
– И я буду поддерживать до конца, можешь мне в этом поверить. Я знаю Мелхора с детства. Он вырос у меня на глазах, и всё это время я направлял и помогал ему всем, чем мог. Мелхор для меня как сын, и я люблю его как сына, иначе никогда бы не согласился отдать мою Лорену ему в верейен. Но кроме искренней привязанности к Мелхору, я ещё и государственный муж. И в сложившейся ситуации мой долг защитить Рэмир, даже если при этом мне придётся выступить против Мелхора.
– Это уже было. Пятнадцать лет назад уже пытались поменять суверена, и боги ясно дали понять, кого они хотят видеть главой Рэмира, – возразил Андрес.
– Но то было давно, сейчас многое изменилось.
– Хм, – задумчиво протянул Андрес. Почувствовав, что его собеседник готов с ним согласиться, Сев продолжил его убеждать с удвоенной силой.
– Разве события прошлой ночи не стали тому ярким доказательством. И если уж сами боги не желают видеть Мелхора правителем, посылая нам пожар, то такое уж это преступление выступить против него? Думаю, многие согласятся с тем, что нам нужен человек, который бы чтил наши обычаи и традиции. Достойный, смелый, умудрённый опытом. Кто-то, за кем пошли люди, доверив ему свои жизни. И мы оба знаем о ком я сейчас говорю.
Сев многозначительно замолчал, позволив Адресу самому домыслить несказанное и понять, какую роль ему предлагается сыграть в судьбе государства. Нет, он вовсе не собирался так легко отдавать власть в руки другого человека. Но Андрес был ему полезен, а потому можно немного поддаться, отойдя на второй план. Сев ловко расставил ловушку и с удовольствием наблюдал за тем, как меняется выражение лица Андреса.
– Уж не хочешь ли ты сказать, чтобы я, – в его голосе звучало сомнение, но мысленно он уже представил себя в этом зале. Но не на своём привычном месте, среди прочих тьеров, а на троне с короной на голове. И следующий вопрос ясно выдал его мысли. – Но возможно ли такое?
– Разумеется, – поспешил поддержать его Сев, – надо только…
Но тут в зал вошли остальные участники собрания, и ему не удалось закончить свою мысль, он только успел шепнуть Андресу, что они обязательно поговорят с ним потом.
Зал быстро наполнялся людьми. Последним по традиции вошёл Мелхор. В гробовом молчании он занял своё место на троне и медленно обвёл взглядом собравшихся. Нерея физически ощущала ту стену молчания, которая выросла между ним и людьми в зале.
– И так, – произнёс Мелхор, нарушая молчание, и в то же мгновение зал взорвался от десятка голосов, заговоривших одновременно.
– Боги прогневались на нас! – кричали одни.
– Отменить свадьбу! – требовали другие.
– Немедленно! Мы не потерпим нарушение традиций! – надрывался третьи.
Нерея сжалась от страха в своём укрытие. Ей казалось, что разгневанная толпа вот-вот сорвётся со своих мест, кинется на Мелхора и разорвёт его. Но Мелхора, казалось, не волновало их недовольство, он лишь поднял руку, призывая собравшихся к тишине, и его послушались. Не сразу. Некоторые слишком уж разгорячились, чтобы сразу взять себя в руки. Но и они успокоились, вернувшись на свои места.
– Не все сразу. Пусть скажет кто-то один, – потребовал Мелхор.
Нерея видела, как головы людей, точно по команде, повернулись в сторону сидевшего справа высокого седовласого мужчины, выбирая его своим представителем.
– Чего зря воздух сотрясать, – пророкотал раскатистый бас, в котором Нерея узнала голос тьера Андреса. Так вот как он выглядит. – Ты и без того знаешь, почему мы здесь собрались, – продолжал тьер. – Десять дней назад в этом самом зале ты потребовал богов дать знак, если они против твоей женитьбы. И разве сегодняшний пожар не является ответом? Боги сказали своё слово, и они точно против того, чтобы арнийка становилась спутницей суверена. Все это понимают.
Люди в зале одобрительно закивали и зашептались.
– Каждый видит лишь то, что хочет видеть, – заметил Мелхор.
– Уж не хочешь ли ты сказать, – грозно прогремел Андрес, – что собравшиеся здесь люди глупцы? Или ты считаешь глупостью следовать традициям и обрядам, которым следовали ещё наши деды и прадеды?
В зале снова поднялось волнение.
– Я лишь хочу удержать вас от поспешных выводов, – Мелхор не стал повышать голос, заставляя людей замолчать и прислушаться к нему. – Мы только начали исследовать причины пожара. К тому же это не первый пожар на моей памяти. Пожары случались и раньше и, как бы нам не хотелось их избежать, будут и потом.
– Но ты забыл упомянуть, что пожар шагнул из печи кузнеца. Все знают, что кузня – это вотчина Свальгора. Разве не он дал нам огонь, чтобы мы могли ковать свои мечи и печь хлеб. И если Свальгор против твоего союза с арнийкой, разве мог он дать знак более красноречивее, чем этот. И разве ты сам не видел молнии – спутницы Свальгора в небе?
Всё то время, пока Андрес произносил речь, Нерея неотрывно следила за Мелхором. Она видела, как тяжело, точно ему не хватает воздуха, поднимается и опадает его грудь, как нервно раздуваются ноздри, а в глазах вспыхивает гнев. Чтобы скрыть свои чувства, Мелхор на несколько долгих мгновений опустил тяжелые от усталости веки. Только он знал, чего ему стоило обуздать свои гнев, но когда он снова открыл глаза и посмотрел в зал, на собравшихся в нём людей, его дыхание стало ровным, а голос по-прежнему звучал спокойно и уверенно:
– Пожар разгорается там, где есть огонь, и не важно, где он был зажжен: в кузнечном горне или в обычной печи. Я, как и все, видел молнии – знак Свальгора, но также я, как и все, промок от дождя. Того самого, что помог нам справиться с огнём. Если Свальгор послал нам пожар, так зачем помог его потушить?
– Чтоб дать тебе ещё один шанс одуматься, – выкрикнул Андрес, указывая на Мелхора.
– Или исправить то, что сделано человеком, – ответил тот.
– Ты не желаешь видеть очевидного! – воскликнул Андрес. – Мы знали, что так и будет, поэтому позвали верховного жреца. Если ты отказываешься прислушаться к нам, может ты послушаешь его.
– Да! Скажи ему! Скажи! – закричали люди, вскакивая со своих мест.
Нерея пошире отодвинула край гобелена, чтобы увидеть ту часть залы, где был жрец.
Его кресло стояло чуть в стороне от скамей, на которых сидели представители совета, тем самым подчеркивая обособленность жреца и его независимость. Он не был ни на чьей стороне и не принадлежал ни к чьей коалиции. Древний старец, волосы которого много вёсен назад стали белее снега, он давно пережил свои страсти и теперь мог спокойно посвятить себя служению богам. Дела двора и подковёрные интриги его мало интересовали, если только они не нарушали традиций и обычаев Рэмира и не пятнали имена Богов. Опираясь на трость в виде змеи, в пасти которой поблескивал золотой ритуальный браслет, он внимательно следил за происходившим в зале обсуждением и был крайне раздосадован, когда его попросили высказать мнение о пожаре. Теперь стало ясно, почему тьер Томас – редкий гость в храме, неожиданно заявился туда и, пространно рассуждая о Свальгоре и важности традиций, до которых ему, в сущности, не было никакого дела, настоятельно просил и уговаривал жреца непременно появиться на собрании.
Неожиданно для себя главный жрец понял, что не просто раздосадован, а испытывает нечто сродни злости, чего с ним давно уже не случалось. Прежде всего верховный жрец гневался на себя, за то, что поддался на уговоры и пришёл на собрание, тем самым позволив втравить себя в политическую игру, где ему отводилась роль судьи, от решения которого зависела женитьбы суверена.
И, пожалуй, последнее злило его больше всего. Пусть Мелхор не произнёс ни слова. Но он являлся сувереном, ему и не надо лишний раз напоминать о поддержке храмов со стороны государства. А вот представители знати в лице тьера Томаса непрозрачно намекнули, что горожане верят, что именно Свальгор послал на них пожар, как и последующее спасение в виде дождя. И что не стоит их в этом разубеждать. Тем более, что богатейшие дома уже начали сбор средств, чтобы, в благодарность за проявленную милость, заказать новую статую божества и убранство для алтаря. Верховному жрецу была ненавистна мысль, что его используют как бродячую гадалку, которой бросают в жестяную миску монету и ждут, чтобы она нагадала именно то будущее, которое угодно заплатившему монету.
Верховный жрец поднялся из кресла. Из-под кустистых бровей мелькнул живой, колючий взгляд черных глаз.
– Уж не возомнили ли вы себя равными Свальгору, раз принимаетесь толковать о его желаниях и поступках? Более того, – суровый взгляд в сторону Мелхора, – осмеливаетесь ставить ему условия.
Не смотря на возраст, голос верховного жреца звучал властно и твёрдо, заставив притихнуть собрание.
– Вы утверждаете, будто пожар – это знак, что Свальгор против того, чтобы арнийка становилась спутницей нашего суверена.
