– Прошу вас, проходите, – пригласила она за стол.
Мелхор подчинился, но чувствовалось, что его мысли и заботы сейчас где-то в другом месте.
– Угощайтесь, – Исгерд подвинула ему бокал.
– Простите, но сейчас не лучшее время для беседы.
– Понимаю. Я позвала вас, потому что хочу избавить от того затруднительного положения, в котором вы сейчас оказались, – тонкие губы Исгерд вытянулись в улыбку.
– Избавить? Каким образом?
– До меня дошли слухи, что мятежники требуют выдачи арнийских послов, это так?
– Да, но я хочу вас заверить, что пока я остаюсь сувереном ни с кем из вас ничего плохого не слу…
– Вы можете отдать им Сигвальда.
– Что? – брови Мелхора взлетели вверх. Не лицо, а открытая книга, сразу можно прочитать, о чём думает. Исгерд усмехнулась про себя, а вслух повторила своё предложение:
– Вы можете отдать им Сигвальда и всех прочих арнийцев, которые сейчас находят в столице. Оставьте только меня, мою служанку и Эйдин. Она ещё нам пригодится.
– Каким образом? – мальчишка хмурится, он в явном замешательстве. Что ж, Исгерд расскажет ему свой план, чтобы он поверил в её добрые намерения и поступил так, как она хочет.
– В Арне у Сигвальда осталась жена и ребёнок. Но маленький Ульве ещё слишком мал, а за Анникой нет настоящей силы, и многие захотят забрать у них власть. Семья Эйдин – влиятельна и ближайшая из претендентов на престол. У них получится подвинуть Ульве с Анникой, особенно если их поддержать. Я заметила, что у Вашего брата есть чувства к Эйдин. И она отвечает ему взаимностью. После их свадьбы, они могли бы поехать в Арне, и при поддержке семьи Эйдин, при моей поддержке и Вашей, ваш брат и Эйдин могли бы стать правителями Арне. А если у них появится сын, то уже никто не осмелится оспаривать его право на трон. Приняв моё предложение, вы убиваете сразу двух зайцев. Успокаиваете мятежников и способствуете миру между нашими государствами.
– Ваше предложение и правда звучит более чем заманчиво, но я всё ещё не понимаю в чём Ваша выгода?
– В удовлетворённом чувстве справедливости.
– Разве справедливо, что следующим правителем Арне станет рэмирец? Вы правда готовы отдать на растерзание собственного сына?
– Он мне не сын, – произнесла Исгерд и умолкла, делая вид, что ей трудно даётся признание. Потянув ещё немного, она произнесла заранее приготовленную речь, – К сожалению, я так и не смогла родить для Арне наследника, и муж принёс мне выкормыша своей любовницы. Мне пришлось его принять и растить, как собственного сына. Но он никогда им не был и не станет. Поэтому я с радостью приму ребёнка Эйдин и вашего брата, ведь в нём будет куда как больше моей крови, чем в Сигвальде и его сыне Ульве. Они – плоть от плоти той женщины. Я не могу допустить, чтобы они заняли трон.
– Вот как, – Мелхор нахмурился, размышляя. Исгерд молчала, давая ему время всё взвесить. Ведь не может же он сразу же согласиться, вцепившись в её предложение, точно утопающий за свою единственную возможность на спасение. Мальчишке нужно сохранить лицо, и Исгерд это понимала, а потому не спешила. Пусть думает.
– Мои традиции, – наконец произнёс Мелхор, – предписывают мне уважать женщин и старших, поэтому я не стану оскорблять Вас ложью, хоть вы подобной вежливости ко мне и не проявили. Возможно, Вам и правда всё равно, кто находится на троне Арне, лишь бы в нём не текла кровь той женщины. Возможно корни вашей ненависти действительно так велики, что Вы даже готовы пожертвовать властью в Арне, лишь бы свершить свою месть. Возможно. Но я в это не верю, ведь существует и другая возможность. Если я отдам Сигвальда мятежникам, Вы сможете спокойно вернуться домой и объявить себя регентом при маленьком Ульве. При этом взять моего брата, которого я сам к вам отпущу вместе с Эйдин, в заложники, а можете и убить прилюдно, чтоб свершить месть за погибшего роальда. Я не смогу простить подобное, и наши страны снова окажутся втянуты в войну, которую я сейчас стараюсь всеми силами избежать.
– Что? – Исгерд вгляделась в лицо Мелхора, но сейчас оно казалось непроницаемо спокойным, и как бы она не старалась, так и не смогла понять, действительно ли он так думает и можно ли его переубедить. И всё-таки она попробовала привести ещё один довод. – Разве я могу поступить так, как вы сказали, особенно после того, как раскрыла тайну рождения Сигвальда? Его сын также как и он сам – незаконнорождённый и не имеет никаких прав на трон.
– Но об этом знаем только вы и я. Никаких других доказательств у меня нет. Ваше слово против моего. И мы оба знаем, кому поверят арнийцы.
– Хорошо. Если Вам всё ещё недостаточно, тогда я открою ещё один секрет. Известно ли Вам, почему Сигвальд приехал в Рэмир?
– Он сопровождает гревин Эйдин.
– Нет. Он приехал за Иданир, у вас её кажется зовут Нерея. Она – дочь моего мужа и той женщины и родная сестра Сигвальда. У вас есть Иданир, чтобы подтвердить ваши слова.
– Насколько мне известно, Иданир – мертва. У меня есть только Нерея из рода Рей. И что-то мне подсказывает, что Вы не захотите возвращать гревин Иданир из мёртвых. Кроме того, если я выдам Сигвальда, то нарушу правила гостепреимства, у вас появится предлог объединиться с другими нашими соседями, за которых Сигвальд выдал своих многочисленных двоюродных сестёр. Рэмир не в том положении, чтобы вести войну на два фронта. А потому, я благодарен Вам за откровенность, но сделаю всё, чтобы роальд Сигвальд благополучно добрался до своих земель, – Мелхор поднялся. – Прошу меня простить, но сами знаете какая в замке обстановка. Я больше не могу задерживаться. Элдринген Исгерд.
Мелхор поклонился и собирался уйти, но на пороге вдруг обернулся:
– Знаете, один очень важный для меня человек однажды сказал, что даже если бы я родился в семье крестьянина, я всё равно был бы прекрасным правителем, потому что у меня есть чувство ответственности за мой народ. Полагаю, что роальд Сигвальд в неменьшей степени обладает этим же качеством. В силу возраста я не могу Вам советовать, но подумайте над моими словами.
Ушёл. У Исгерл от бешенства мелко затряслись руки. На грудь точно тяжёлый камень навалился, мешая дышать. Темнота в углах комнаты заколыхалась, подкрадываясь ближе.
– Сага!
Тут же прятавшаяся за ширмой служанка оказалась рядом:
– Слушаю, элдринген.
– Свечи! Зажги больше свечей! И камин! Больше света!
– Да, элдринген.
Исгерд наблюдала за тем, как Сага ворошит поленья в камине, раздувая огонь. Дышать становилось легче и мысли приобрели прежнюю спокойность и размеренность. Пусть она недооценила мальчишку, и тот оказался достаточно умён чтобы отказаться от её предложения. Пусть. С Сигвальдом она сама как-нибудь разберётся. После. Она ехала в такую даль не за этим. У неё осталось ещё одно дело.
– Я хочу с ней поговорить.
– С кем? – обернулась раскрасневшаяся от каминного жара Сага.
– С той девкой. И приготовь особое угощение.
– О! – понимающе выдохнула служанка. – Но завтра она и так может погибнуть.
– Поэтому я хочу поговорить с ней сейчас! Ты слышала?!
– Да, элдринген. Я всё устрою.
Исгерд разглядывала свою собеседницу, и внутри неё клокотала ненависть. Смуглая кожа, кудряшки каштановых волос, пухлые губы и глаза – всё это вызывало в Исгерд жгучую злость. Один взгляд, и вот ей уже кажется, что её тело медленно поджаривают на огне. Она больше не может так жить. Она избавиться от девчонки и наконец-то сможет дышать свободно.
– Вы хотели меня видеть? – Нерея не осмеливалась поднять глаз от лежащих на коленях и сцепленных в замок рук.
Исгерд усмехнулась. Она видела, как сильно девчонка испугана, как побелели костяшки её крепко сжатых ладоней.
– Ты знаешь условия, которые выдвинули мятежники?
– Об этом все знают, – тихо ответила Нерея.
– Я хочу предложить суверену решение.
– Какое? – Нерея вскинула на неё глаза и снова опустила.
– Я расскажу ему всю правду о происхождении Сигвальда и разрешу его выдать.
– Вы не посмеете?! – и сколько эмоций в одной короткой фразе. Негодование, недоверие, но больше всего страха. Страх девчонки нравился Исгерд, он доставлял ей радость.
– А вот посмею или нет будет зависеть от тебя, – Исгерд пододвинула к Нерее кубок.
– Ч-что это?
– Яд, – мягко улыбнулась Исгерд. – Если выпьешь сама на моих глазах, я оставлю всё в тайне. Нет… Я всё расскажу Мелхору. Думаю, он с радостью ухватится за такую возможность. Пей.
Нерея трясущимися руками взяла кубок, по её щекам текли слёзы. Одна из них упала в бокал, всколыхнув поверхность бордово-алого напитка.
– Я… Я п-правда не понимаю, – заикаясь, произнесла Нерея, – за что вы с нами так? Почему?
– Правда не понимаешь, – вскинула брови Исгерд.
– Это… из-за мамы?
– Как же я ненавидела эту тварь. Только вечные боги знают, как сильно я её ненавидела.
– Но почему? Вы же знаете, что она не по своей воле, что она не хотела…
И вдруг Исгерд сама того не ожидая выкрикнула:
– Не смей! Не смей оправдывать эту дрянь! Она отняла у меня всё! – многолетняя плотина из холодности и притворства вдруг треснула и слова хлынули потоком. Но Исгерд и не желала их сдерживать. Пусть Нереея узнает, как она жила всё это время, что чувствовала, ведь всё останется между ними. Сегодня всё закончится в этой самой комнате.
– Не понимаешь? Ещё бы! Жалкое отродье, где тебе знать, что значит быть мной? Единственная дочь роальда Рагнара, наследница трона, у которой есть всё, что не пожелает. Всё! Мне было немногим больше, чем тебе сейчас, когда я встретила Гудбранда и полюбила его. И так как я привыкла получать всё, что захочу – он стал моим мужем. И я была счастлива. Но существовало одно маленькое чёрное пятнышко, но моём белоснежном полотне судьбы. Знаешь какое?
Исгерд хищно прищурилась и посмотрела на старательно отводившую взгляд Нерею.
– Знаешь. Конечно, знаешь, иначе бы даже не взяла в руки кубок с ядом. Да, дети. Я не могла иметь детей. Недолго думая, мой отец разрешил моему мужу взять себе любовницу. Представляешь, каково это, когда два самых близких человека тебя предают? Как я была против! Я кричала, плакала, умоляла, валяясь в ногах, но так и не смогла их переубедить. Война с Рэмиром длилась уже не первый год, страна была обескровлена, и отец не мог допустить внутренней междоусобицы. А тут такой повод: жена будущего роальда – бесплодна. И Гудбранд последовал его совету и выбрал… выбрал… – руки Исгерд сами сжались в кулаки. – Знаешь, что чувствуешь, когда видишь грязную рэмирскую подстилку с её выкормышем на пороге своего дома? И это она должна была родить будущего правителя? Нет, я просто не могла подобного допустить. Но Гудбранд, мой Гудбранд, будь он проклят, поставил меня перед выбором. Либо эта грязная девка станет его любовницей, либо он уходит. Уходит от меня к ней! К ней! – Исгерд расхохоталась как сумасшедшая. – Только представь. Мне прекрасной, образованной, богатой предпочли какую-то… Я была растоптана. Моя гордость была растоптана. Но я смирилась. Мне пришлось смириться. А потом родился Сигвальд. Мой Сигвальд. Только мой. С каким удовольствием я отняла его у той гадины. И уже она валялась передо мной на коленях, целуя подошвы моих туфель, прося разрешения лишь только взглянуть на сына.
Картины былого как живые вставали перед взором Исгерд и даже сейчас она торжествовала, она упивалась властью над той, которая посмела отнять у неё мужа. А ещё над той, что сидела напротив и была плотью от плоти той женщины. Исгерд видела, что каждое её слово острым ножом вонзается в сердце Нереи, и радовалась этому, не сдерживаясь и жилая воткнуть его как можно больше. Пусть ей будет больно. Пусть мучается, пусть страдает.
– О, я получила истинное удовольствие, когда вышвырнула её из замка. Пусть Гудбранд и не отказался от неё, притащив в дом к своему дальнему родственнику, но это уже было не важно. У меня был Сигвальд. И я! Я, а не она, была его матерью. А он считал себя моим сыном. Через пять лет на свет появилась ты. И можешь быть уверена, я с удовольствием отняла бы у неё и тебя, я отняла бы у неё всё! Но ты родилась с изъяном, – Исгерд кинула брезгливый взгляд на Нерею, – ты слишком на неё похожа. Зато дурак Гудбранд был счастлив как ребёнок. Даже умудрился дать тебе титул. Слизняк! Но твоё рождение никак не повлияло на мою жизнь, и целых восемь лет я жила спокойно и счастливо, пока не умер отец и Гудбранд не занял его место. Власть развязала ему руки. Он больше не считал нужным сдерживаться и соблюдать приличия. Тогда, да именно в тот год он и отнял у меня последнее, что у меня было. Он сказал Сигвальду, что та женщина – его мать. И всё изменилось. Как мне было стерпеть, когда у меня отняли ребёнка, отняли его привязанность, его нежность и любовь? Когда в его глазах я могла лишь найти уважение и благодарность, что вырастила и заменила ему мать. Мне хотелось рвать и метать. Хотелось убить всех, кто виновен в его холодности ко мне. И больше всего мне хотелось уничтожить её.
Лицо Исгерд исказилось от злобы, она была ужасна. Но в следующий миг она преобразилась, вновь нацепив на лицо маску холодного безразличия.
– Говорят, месть, как вино, требует времени. Могу с уверенностью подтвердить правдивость этих слов, – на губах Исгерд мелькнула улыбка, – Я в полной мере насладилась местью, подослав к той рэмирке убийцу. Но быстрая смерть – слишком лёгкое наказание для неё, не так ли?
Поставив локоть на подлокотник кресла и подперев кулачком подбородок, Исгерд с интересом посмотрела на сидящую напротив Нерею.
– Её медленно травили несколько лет. Я слышала, что яд причиняет страшные боли, высушивая человека изнутри.
– Да как вы! – Нерея больше не могла сдерживаться. Она вскочила с места и хотела накинуться на Исгерд с кулаками, чтобы причинить той ту же боль, что испытывала её мама, медленно угасая, как все тогда думали, от неизлечимой болезни, ту же боль что сжигала её саму изнутри, пока она слушала этот жуткий рассказ.
– Только попробуй! – бесцветный голос Исгерд подействовал на Нерею точно ушат холодной воды. Она неподвижно замерла возле своей мучительницы. – Сядь, я ещё не закончила.
И Нерея точно безвольная кукла вернулась на своё место.
– Жаль, что мне не удалось отправить тем же путём и тебя. А ведь с Гудбрандом и тем его родственником сработало. Но Сигвальд начал что-то подозревать. Он оказался умнее своего папаши и окружил тебя верными людьми. Пришлось искать другие способы. Даже пойти на сговор с тем рэмирцем.
– Рейесом?
– Может быть. Он, как и я, не желал мира. Он рассказал мне, что украдёт какую-то важную вещь у Мелхора, и подбросит что-нибудь, что наведёт того на мысль, что это сделали арнийцы. Я с радостью решила ему помочь и отправила Сагу срезать пуговицу с гербом рода с праздничной ливреи твоего слуги. Я так радовалась, когда ты пропала. Думала, что план удался. И всё бы закончилось, умри ты тогда. Но ты оказалась живучее, чем я думала. И вот мы здесь. Ты и я.
Исгерд посмотрела на Нерею долгим немигающим взглядом.
– Я предлагаю тебе сделку: секрет Сигвальда в обмен на твою смерть. Что ты выберешь?
– Если, – Нерея запнулась от сковавшего горло спазма, – если я выпью яд, вы обещаете, что не станете говорить, кто его мать?
– Обещаю. Ну же. Смелее, принимай решение. Ты же так любишь братика и готова на всё ради его счастья. Ведь так? – Исгерд с довольной улыбкой следила за тем, как Нерея потянулась к стоящему на столе кубку. – Будь уверена, ты поступаешь правильно.
Мелхор подчинился, но чувствовалось, что его мысли и заботы сейчас где-то в другом месте.
– Угощайтесь, – Исгерд подвинула ему бокал.
– Простите, но сейчас не лучшее время для беседы.
– Понимаю. Я позвала вас, потому что хочу избавить от того затруднительного положения, в котором вы сейчас оказались, – тонкие губы Исгерд вытянулись в улыбку.
– Избавить? Каким образом?
– До меня дошли слухи, что мятежники требуют выдачи арнийских послов, это так?
– Да, но я хочу вас заверить, что пока я остаюсь сувереном ни с кем из вас ничего плохого не слу…
– Вы можете отдать им Сигвальда.
– Что? – брови Мелхора взлетели вверх. Не лицо, а открытая книга, сразу можно прочитать, о чём думает. Исгерд усмехнулась про себя, а вслух повторила своё предложение:
– Вы можете отдать им Сигвальда и всех прочих арнийцев, которые сейчас находят в столице. Оставьте только меня, мою служанку и Эйдин. Она ещё нам пригодится.
– Каким образом? – мальчишка хмурится, он в явном замешательстве. Что ж, Исгерд расскажет ему свой план, чтобы он поверил в её добрые намерения и поступил так, как она хочет.
– В Арне у Сигвальда осталась жена и ребёнок. Но маленький Ульве ещё слишком мал, а за Анникой нет настоящей силы, и многие захотят забрать у них власть. Семья Эйдин – влиятельна и ближайшая из претендентов на престол. У них получится подвинуть Ульве с Анникой, особенно если их поддержать. Я заметила, что у Вашего брата есть чувства к Эйдин. И она отвечает ему взаимностью. После их свадьбы, они могли бы поехать в Арне, и при поддержке семьи Эйдин, при моей поддержке и Вашей, ваш брат и Эйдин могли бы стать правителями Арне. А если у них появится сын, то уже никто не осмелится оспаривать его право на трон. Приняв моё предложение, вы убиваете сразу двух зайцев. Успокаиваете мятежников и способствуете миру между нашими государствами.
– Ваше предложение и правда звучит более чем заманчиво, но я всё ещё не понимаю в чём Ваша выгода?
– В удовлетворённом чувстве справедливости.
– Разве справедливо, что следующим правителем Арне станет рэмирец? Вы правда готовы отдать на растерзание собственного сына?
– Он мне не сын, – произнесла Исгерд и умолкла, делая вид, что ей трудно даётся признание. Потянув ещё немного, она произнесла заранее приготовленную речь, – К сожалению, я так и не смогла родить для Арне наследника, и муж принёс мне выкормыша своей любовницы. Мне пришлось его принять и растить, как собственного сына. Но он никогда им не был и не станет. Поэтому я с радостью приму ребёнка Эйдин и вашего брата, ведь в нём будет куда как больше моей крови, чем в Сигвальде и его сыне Ульве. Они – плоть от плоти той женщины. Я не могу допустить, чтобы они заняли трон.
– Вот как, – Мелхор нахмурился, размышляя. Исгерд молчала, давая ему время всё взвесить. Ведь не может же он сразу же согласиться, вцепившись в её предложение, точно утопающий за свою единственную возможность на спасение. Мальчишке нужно сохранить лицо, и Исгерд это понимала, а потому не спешила. Пусть думает.
– Мои традиции, – наконец произнёс Мелхор, – предписывают мне уважать женщин и старших, поэтому я не стану оскорблять Вас ложью, хоть вы подобной вежливости ко мне и не проявили. Возможно, Вам и правда всё равно, кто находится на троне Арне, лишь бы в нём не текла кровь той женщины. Возможно корни вашей ненависти действительно так велики, что Вы даже готовы пожертвовать властью в Арне, лишь бы свершить свою месть. Возможно. Но я в это не верю, ведь существует и другая возможность. Если я отдам Сигвальда мятежникам, Вы сможете спокойно вернуться домой и объявить себя регентом при маленьком Ульве. При этом взять моего брата, которого я сам к вам отпущу вместе с Эйдин, в заложники, а можете и убить прилюдно, чтоб свершить месть за погибшего роальда. Я не смогу простить подобное, и наши страны снова окажутся втянуты в войну, которую я сейчас стараюсь всеми силами избежать.
– Что? – Исгерд вгляделась в лицо Мелхора, но сейчас оно казалось непроницаемо спокойным, и как бы она не старалась, так и не смогла понять, действительно ли он так думает и можно ли его переубедить. И всё-таки она попробовала привести ещё один довод. – Разве я могу поступить так, как вы сказали, особенно после того, как раскрыла тайну рождения Сигвальда? Его сын также как и он сам – незаконнорождённый и не имеет никаких прав на трон.
– Но об этом знаем только вы и я. Никаких других доказательств у меня нет. Ваше слово против моего. И мы оба знаем, кому поверят арнийцы.
– Хорошо. Если Вам всё ещё недостаточно, тогда я открою ещё один секрет. Известно ли Вам, почему Сигвальд приехал в Рэмир?
– Он сопровождает гревин Эйдин.
– Нет. Он приехал за Иданир, у вас её кажется зовут Нерея. Она – дочь моего мужа и той женщины и родная сестра Сигвальда. У вас есть Иданир, чтобы подтвердить ваши слова.
– Насколько мне известно, Иданир – мертва. У меня есть только Нерея из рода Рей. И что-то мне подсказывает, что Вы не захотите возвращать гревин Иданир из мёртвых. Кроме того, если я выдам Сигвальда, то нарушу правила гостепреимства, у вас появится предлог объединиться с другими нашими соседями, за которых Сигвальд выдал своих многочисленных двоюродных сестёр. Рэмир не в том положении, чтобы вести войну на два фронта. А потому, я благодарен Вам за откровенность, но сделаю всё, чтобы роальд Сигвальд благополучно добрался до своих земель, – Мелхор поднялся. – Прошу меня простить, но сами знаете какая в замке обстановка. Я больше не могу задерживаться. Элдринген Исгерд.
Мелхор поклонился и собирался уйти, но на пороге вдруг обернулся:
– Знаете, один очень важный для меня человек однажды сказал, что даже если бы я родился в семье крестьянина, я всё равно был бы прекрасным правителем, потому что у меня есть чувство ответственности за мой народ. Полагаю, что роальд Сигвальд в неменьшей степени обладает этим же качеством. В силу возраста я не могу Вам советовать, но подумайте над моими словами.
Ушёл. У Исгерл от бешенства мелко затряслись руки. На грудь точно тяжёлый камень навалился, мешая дышать. Темнота в углах комнаты заколыхалась, подкрадываясь ближе.
– Сага!
Тут же прятавшаяся за ширмой служанка оказалась рядом:
– Слушаю, элдринген.
– Свечи! Зажги больше свечей! И камин! Больше света!
– Да, элдринген.
Исгерд наблюдала за тем, как Сага ворошит поленья в камине, раздувая огонь. Дышать становилось легче и мысли приобрели прежнюю спокойность и размеренность. Пусть она недооценила мальчишку, и тот оказался достаточно умён чтобы отказаться от её предложения. Пусть. С Сигвальдом она сама как-нибудь разберётся. После. Она ехала в такую даль не за этим. У неё осталось ещё одно дело.
– Я хочу с ней поговорить.
– С кем? – обернулась раскрасневшаяся от каминного жара Сага.
– С той девкой. И приготовь особое угощение.
– О! – понимающе выдохнула служанка. – Но завтра она и так может погибнуть.
– Поэтому я хочу поговорить с ней сейчас! Ты слышала?!
– Да, элдринген. Я всё устрою.
***
Исгерд разглядывала свою собеседницу, и внутри неё клокотала ненависть. Смуглая кожа, кудряшки каштановых волос, пухлые губы и глаза – всё это вызывало в Исгерд жгучую злость. Один взгляд, и вот ей уже кажется, что её тело медленно поджаривают на огне. Она больше не может так жить. Она избавиться от девчонки и наконец-то сможет дышать свободно.
– Вы хотели меня видеть? – Нерея не осмеливалась поднять глаз от лежащих на коленях и сцепленных в замок рук.
Исгерд усмехнулась. Она видела, как сильно девчонка испугана, как побелели костяшки её крепко сжатых ладоней.
– Ты знаешь условия, которые выдвинули мятежники?
– Об этом все знают, – тихо ответила Нерея.
– Я хочу предложить суверену решение.
– Какое? – Нерея вскинула на неё глаза и снова опустила.
– Я расскажу ему всю правду о происхождении Сигвальда и разрешу его выдать.
– Вы не посмеете?! – и сколько эмоций в одной короткой фразе. Негодование, недоверие, но больше всего страха. Страх девчонки нравился Исгерд, он доставлял ей радость.
– А вот посмею или нет будет зависеть от тебя, – Исгерд пододвинула к Нерее кубок.
– Ч-что это?
– Яд, – мягко улыбнулась Исгерд. – Если выпьешь сама на моих глазах, я оставлю всё в тайне. Нет… Я всё расскажу Мелхору. Думаю, он с радостью ухватится за такую возможность. Пей.
Нерея трясущимися руками взяла кубок, по её щекам текли слёзы. Одна из них упала в бокал, всколыхнув поверхность бордово-алого напитка.
– Я… Я п-правда не понимаю, – заикаясь, произнесла Нерея, – за что вы с нами так? Почему?
– Правда не понимаешь, – вскинула брови Исгерд.
– Это… из-за мамы?
– Как же я ненавидела эту тварь. Только вечные боги знают, как сильно я её ненавидела.
– Но почему? Вы же знаете, что она не по своей воле, что она не хотела…
И вдруг Исгерд сама того не ожидая выкрикнула:
– Не смей! Не смей оправдывать эту дрянь! Она отняла у меня всё! – многолетняя плотина из холодности и притворства вдруг треснула и слова хлынули потоком. Но Исгерд и не желала их сдерживать. Пусть Нереея узнает, как она жила всё это время, что чувствовала, ведь всё останется между ними. Сегодня всё закончится в этой самой комнате.
– Не понимаешь? Ещё бы! Жалкое отродье, где тебе знать, что значит быть мной? Единственная дочь роальда Рагнара, наследница трона, у которой есть всё, что не пожелает. Всё! Мне было немногим больше, чем тебе сейчас, когда я встретила Гудбранда и полюбила его. И так как я привыкла получать всё, что захочу – он стал моим мужем. И я была счастлива. Но существовало одно маленькое чёрное пятнышко, но моём белоснежном полотне судьбы. Знаешь какое?
Исгерд хищно прищурилась и посмотрела на старательно отводившую взгляд Нерею.
– Знаешь. Конечно, знаешь, иначе бы даже не взяла в руки кубок с ядом. Да, дети. Я не могла иметь детей. Недолго думая, мой отец разрешил моему мужу взять себе любовницу. Представляешь, каково это, когда два самых близких человека тебя предают? Как я была против! Я кричала, плакала, умоляла, валяясь в ногах, но так и не смогла их переубедить. Война с Рэмиром длилась уже не первый год, страна была обескровлена, и отец не мог допустить внутренней междоусобицы. А тут такой повод: жена будущего роальда – бесплодна. И Гудбранд последовал его совету и выбрал… выбрал… – руки Исгерд сами сжались в кулаки. – Знаешь, что чувствуешь, когда видишь грязную рэмирскую подстилку с её выкормышем на пороге своего дома? И это она должна была родить будущего правителя? Нет, я просто не могла подобного допустить. Но Гудбранд, мой Гудбранд, будь он проклят, поставил меня перед выбором. Либо эта грязная девка станет его любовницей, либо он уходит. Уходит от меня к ней! К ней! – Исгерд расхохоталась как сумасшедшая. – Только представь. Мне прекрасной, образованной, богатой предпочли какую-то… Я была растоптана. Моя гордость была растоптана. Но я смирилась. Мне пришлось смириться. А потом родился Сигвальд. Мой Сигвальд. Только мой. С каким удовольствием я отняла его у той гадины. И уже она валялась передо мной на коленях, целуя подошвы моих туфель, прося разрешения лишь только взглянуть на сына.
Картины былого как живые вставали перед взором Исгерд и даже сейчас она торжествовала, она упивалась властью над той, которая посмела отнять у неё мужа. А ещё над той, что сидела напротив и была плотью от плоти той женщины. Исгерд видела, что каждое её слово острым ножом вонзается в сердце Нереи, и радовалась этому, не сдерживаясь и жилая воткнуть его как можно больше. Пусть ей будет больно. Пусть мучается, пусть страдает.
– О, я получила истинное удовольствие, когда вышвырнула её из замка. Пусть Гудбранд и не отказался от неё, притащив в дом к своему дальнему родственнику, но это уже было не важно. У меня был Сигвальд. И я! Я, а не она, была его матерью. А он считал себя моим сыном. Через пять лет на свет появилась ты. И можешь быть уверена, я с удовольствием отняла бы у неё и тебя, я отняла бы у неё всё! Но ты родилась с изъяном, – Исгерд кинула брезгливый взгляд на Нерею, – ты слишком на неё похожа. Зато дурак Гудбранд был счастлив как ребёнок. Даже умудрился дать тебе титул. Слизняк! Но твоё рождение никак не повлияло на мою жизнь, и целых восемь лет я жила спокойно и счастливо, пока не умер отец и Гудбранд не занял его место. Власть развязала ему руки. Он больше не считал нужным сдерживаться и соблюдать приличия. Тогда, да именно в тот год он и отнял у меня последнее, что у меня было. Он сказал Сигвальду, что та женщина – его мать. И всё изменилось. Как мне было стерпеть, когда у меня отняли ребёнка, отняли его привязанность, его нежность и любовь? Когда в его глазах я могла лишь найти уважение и благодарность, что вырастила и заменила ему мать. Мне хотелось рвать и метать. Хотелось убить всех, кто виновен в его холодности ко мне. И больше всего мне хотелось уничтожить её.
Лицо Исгерд исказилось от злобы, она была ужасна. Но в следующий миг она преобразилась, вновь нацепив на лицо маску холодного безразличия.
– Говорят, месть, как вино, требует времени. Могу с уверенностью подтвердить правдивость этих слов, – на губах Исгерд мелькнула улыбка, – Я в полной мере насладилась местью, подослав к той рэмирке убийцу. Но быстрая смерть – слишком лёгкое наказание для неё, не так ли?
Поставив локоть на подлокотник кресла и подперев кулачком подбородок, Исгерд с интересом посмотрела на сидящую напротив Нерею.
– Её медленно травили несколько лет. Я слышала, что яд причиняет страшные боли, высушивая человека изнутри.
– Да как вы! – Нерея больше не могла сдерживаться. Она вскочила с места и хотела накинуться на Исгерд с кулаками, чтобы причинить той ту же боль, что испытывала её мама, медленно угасая, как все тогда думали, от неизлечимой болезни, ту же боль что сжигала её саму изнутри, пока она слушала этот жуткий рассказ.
– Только попробуй! – бесцветный голос Исгерд подействовал на Нерею точно ушат холодной воды. Она неподвижно замерла возле своей мучительницы. – Сядь, я ещё не закончила.
И Нерея точно безвольная кукла вернулась на своё место.
– Жаль, что мне не удалось отправить тем же путём и тебя. А ведь с Гудбрандом и тем его родственником сработало. Но Сигвальд начал что-то подозревать. Он оказался умнее своего папаши и окружил тебя верными людьми. Пришлось искать другие способы. Даже пойти на сговор с тем рэмирцем.
– Рейесом?
– Может быть. Он, как и я, не желал мира. Он рассказал мне, что украдёт какую-то важную вещь у Мелхора, и подбросит что-нибудь, что наведёт того на мысль, что это сделали арнийцы. Я с радостью решила ему помочь и отправила Сагу срезать пуговицу с гербом рода с праздничной ливреи твоего слуги. Я так радовалась, когда ты пропала. Думала, что план удался. И всё бы закончилось, умри ты тогда. Но ты оказалась живучее, чем я думала. И вот мы здесь. Ты и я.
Исгерд посмотрела на Нерею долгим немигающим взглядом.
– Я предлагаю тебе сделку: секрет Сигвальда в обмен на твою смерть. Что ты выберешь?
– Если, – Нерея запнулась от сковавшего горло спазма, – если я выпью яд, вы обещаете, что не станете говорить, кто его мать?
– Обещаю. Ну же. Смелее, принимай решение. Ты же так любишь братика и готова на всё ради его счастья. Ведь так? – Исгерд с довольной улыбкой следила за тем, как Нерея потянулась к стоящему на столе кубку. – Будь уверена, ты поступаешь правильно.
