– «Их глаза словно свечи,
Зубы шила острей.
Ты тринадцать картечей
Козьей шерстью забей
И стреляй по ним смело!
Прежде рухнет волк белый,
А за ним упадут и другие».
Девушка делает шаг и оказывается около меня. Нас разделяет тонкая грань из лент.
– Тебя поймали? – она склоняет голову и с грустью смотрит на меня. Я дёргаюсь, я хочу сбежать или хотя бы закричать, но с запечатанных немотой губ слетает лишь невнятное мычанье. Девушка хватает меня за плечо и с силой трясёт:
– Эй!.. Слышишь!.. – требовательно.
– Не дай себя поймать, – слова тают точно сон. Меня продолжают трясти за плечо.
– Эй!
Я открываю глаза и вижу склонившегося надо мной Клима.
– Что, кошмар приснился?
– Угу, – я шевельнула плечом, сбрасывая его руку. Шея и спина затекли, я уснула сидя на диване. – Ты уже вернулся?
Мне-то казалось, что я только-только закрыла глаза.
– Что-нибудь удалось узнать?
– А как же. Твою недавнюю знакомую зовут Лиля. Двадцать один год. Погибла месяц назад. Причину угадаешь?
– Собаки загрызли? – предположила я.
– Бинго!
– А что с девушкой из сквера?
– Что с девушкой из сквера? – перекинул мой вопрос Бану Клим.
– Ничего, – буркнула та, стуча по клавиатуре, – ищу. Я вам не метеор. Никто о пропаже пока не заявлял. Либо она одинокая, либо – студентка, живёт в общежитие. Там пока подруги чухнутся.
В кабинете появился Роман Аркадьевич и тут же заставил меня покраснеть от стыда, заметив:
– Саша, вы проснулись.
Я промямлила что-то невразумительное в ответ.
– Я созвонился с родственниками Лили, они могут с нами встретиться где-то через час.
Услышав это, Бану тут же вскочила на ноги, готовясь ехать, но Роман обратился ко мне:
– Поедем?
Как там говорится? «Если бы взгляды могли убивать»? Не знаю про убийство, но от взгляда, которым меня одарила Бану, становилось не по себе. Поэтому я постаралась побыстрее натянуть пальто и выскользнуть следом за Романом из кабинета.
– Проходите, – Анастасия Георгиевна, так звали маму Лили, пригласила нас в комнату. – Я только что с работы. Может быть чаю?
– Нет, спасибо, – Роман Аркадьевич сел на диван. Я села рядом. Анастасии Георгиевне ничего не оставалось, как сесть на кресло напротив нас. Она разгладила набежавшие гармошкой складки на брюках тёмно-синего костюма и сложила руки на коленях. Ей было слегка за пятьдесят. Невысокая, стройная, короткие пепельные волосы собраны на затылке в низкий хвост. Она была воплощением спокойной элегантности, и только глаза смотрели на нас настороженно, с тревогой.
– На самом деле, я не вполне понимаю, что вы хотите у меня узнать и что мне нужно вам рассказать. Я думала, вернее мне сказали, что в сме… – Анастасия Георгиевна запнулась, – что во всём виноваты бродячие собаки.
– Не волнуйтесь, наш разговор простая формальность, – успокоил её Роман Аркадьевич. – Расскажите, что вы делали в день, когда Лиля пропала.
– Была суббота. Мы встали поздно, вместе позавтракали. Потом Лиля начала собираться. Она договорилась погулять с подружками. Хотели пойти в кино. А я решила сделать уборку. Вечером, Лиля не пришла домой. Я попробовала до неё дозвониться, но она так и не подняла трубку. Я успокоила себя, что она просто решила заночевать у подруги. Лиля и раньше так делала. Она ведь уже взрослая. А когда Лиля и утром не пришла, я испугалась. Позвонила её подругам, но Лили у них не было. Я пошла в полицию.
Пока Анастасия Георгиевна рассказывала, я осматривала комнату. Та была полным отражением хозяйки. Ни одной лишней вещи, всё просто и сдержанно. Стены покрашены в тёплый бежевый цвет. Белый диван, серое кресло. Напротив дивана на стене висит телевизор, под ним вытянулся консольный столик. Дальше, справа от окна небольшой письменный стол с книгами. А прямо под окном, отделённая от остальной комнаты стеллажом с книжками, кровать.
– Это стол Лили? – спросила я у Анастасии Георгиевны, – я могу посмотреть?
– Если хотите.
Я хотела. Роман Аркадьевич продолжал задавать вопросы, а я рассматривала фотографию в рамочке. Солнце, море, загоревшие до черноты плечи, выгоревшие пряди чёлки падают на васильковые глаза и невероятная улыбка.
«Посмотри, что со мной сделали», – эхом пронеслось у меня в голове, и сердце болезненно сжалось. Так вот какой она была, пока её не коснулось зло. Я поставила фотографию рядом с горшком с цветком. Пальцы сами заскользили по корешкам книг. Учебники по сопромату, черчению, архитектуре и высшей математике, а среди них потрёпанный зелёный корешок сборника стихов в мягком переплёте. Руки сами вытащили книжку, зашуршали страницами, пролистывая. Вдруг между ними мелькнул засушенный бутон белой розы. Я вернулась назад, чтобы посмотреть, какое стихотворение отмечено такой необычной закладкой. «Сероглазый король» Ахматовой. Тайная страсть?
– У вашей дочери был парень?
Анастасия Георгиевна и Роман Аркадьевич, чей разговор был невежливо прерван, посмотрели на меня.
– Так был?
– Даже не знаю, что вам сказать. Лиля мне о нём не рассказывала. Не то, чтобы она – скрытная, скорее застенчивая. Стеснялась рассказывать. Но я заметила, что она стала другой. То и дело в небесах витала.
– Она могла встречаться не с подругами, а с ним? – продолжала задавать вопросы я.
– Не знаю, возможно…
– Я могу посмотреть телефон Лили?
– У меня его нет.
– Почему?
– Его украли в тот день, – Анастасия Георгиевна с тревогой посмотрела на Романа, – я не совсем понимаю, зачем это?
– Такова процедура. Мы пытаемся найти свидетелей. Может кто-то что-то видел, – успокоил он.
– Понимаю.
– Тогда, дайте, пожалуйста, Лилин номер, – попросила я, и Анастасия Георгиевна тут же мне его продиктовала по памяти. Я нажала кнопку вызова, и механический женский голос сообщил, что абонент недоступен.
– Можно взять эту книгу, я обязательно верну, – поспешила заверить я.
– Берите, раз так нужно, – покорно согласилась Анастасия Георгиевна.
Роман Аркадьевич задал ещё несколько ничего не значащих вопросов, после чего мы распрощались и ушли.
– И зачем тебе понадобился этот сборник? – спросил Роман.
– Не знаю, – призналась я, вертя в пальцах засушенный розовый бутон. Почему-то он меня тревожил и не давал покоя. – Мы сейчас обратно в отдел?
– Нет, нужно ещё по одному адресу заехать.
Машина промчалась вдоль набережной, мимо заводского здания из красного кирпича, свернула в проулок и остановилась около торца, где у сооружения появилась явно непланируемая архитектором пристройка с ионическими колоннами. Пройдя через неоклассический портик, мы оказались в вестибюле, стены потолок и даже пол которого были отделаны зеркалами.
– Закрыто! – вскочил с места одетый в ливрею охранник, намереваясь преградить нам путь, но, признав Романа Аркадьевича, успокоился. – А, это вы. А он вас ждёт? – всё-таки счёл своим долгом уточнить тот, и услышав «Даже не сомневайтесь», потерял к нам интерес.
Дальше Роман Аркадьевич повёл меня через длинный коридор. Тут дизайнер решил оббить стены плюшем из чёрно-белых квадратов. В центре каждого квадрата красовалась большая круглая пуговица, отчего казалось, что стены состоят из подушек. Не удержавшись, я всё-таки их потрогала.
– И правда мягкие. Прям сон сумасшедшего шляпника какой-то.
Роман только усмехнулся на моё замечание. В конце коридор раздваивался. Слева огромный арочный ход, а справа мраморная лестница на второй этаж. Роман Аркадьевич уверенно пошёл наверх. Здесь располагались комнаты, сделанные на манер театральных лож, объединенных общим проходом. В комнатах стояли столы и мягкие диваны. Перегнувшись через балюстраду, я заглянула вниз. Под нами располагалась огромная танцплощадка. Сумасшедший дизайнер порезвился и здесь, соединив огромные древнегреческие колонны с изображением крокодилов и псоглавых богов с тяжёлыми красными портьерами и свисавшими с потолка хрустальными люстрами в стиле фильма «Мулен Руж».
Точно наяву, я представила, как десятки людей внизу, словно загипнотизированные, движутся в такт оглушительной музыки. Почувствовала, как от басов под ногами дрожит пол. Как музыка, взрываясь в миллионе лампочек и позвякивая в хрустале люстр, забирается под кожу и берёт в плен сердце, подчиняя себе, так что оно уже бьётся в одном ритме с ней.
– Саша.
Я вздрогнула. Наваждение отступило. Внизу было тихо, и только работники клуба неспешно переходили от сцены к бару, тихо переговариваясь и готовясь к открытию. Видимо, декорации сумасшедшего дизайнера как-то повлияли на меня, заставляя грезить наяву.
– Нам сюда, – позвал Роман Аркадьевич.
За неприметной дверкой находился коридор, вполне обычный с фотографиями вечеринок и знаменитых гостей на стенах. В конце коридор заканчивался глянцево-чёрной дверью, за которой находился кабинет владельца клуба. На этот раз, вопреки правилам этикета, Роман первый зашёл в кабинет.
– Здравствуй, Граф, – поздоровался он с сидевшим за огромным столом из чёрного дерева мужчиной.
– Здравствуй, Пастырь, – поприветствовал хозяин кабинета, поднимаясь нам навстречу. И это были последние слова, которые я услышала, потому что, пропустив удар, моё сердце стремительно бросилось вскачь, ведь Граф оказался невероятно привлекательным и притягательным мужчиной. Светло-русые чуть вьющиеся волосы забраны назад, белоснежная кожа, тонкий прямой нос, узкие губы. Скулы – такие острые, что порезаться можно. Но самое главное глаза – два тёмно-синих омута. Сравнение избитое и даже пошлое, но в данном случае невероятно правдивое, ведь я не могла отвести от них взгляд.
– Я хочу тебе официально представить, Александра. Она работает в моём отделе, – Роман чуть подтолкнул меня в спину.
– Здрасть, – смущённо промямлила я и тут же одёрнула себя «Соберись!». Со стороны я выглядела, как зардевшаяся школьница, перед понравившемся старшеклассником. И я правда старалась взять себя в руки, но не могла. Кажется, Граф привык к такой реакции на себя, и она не казалась ему странной.
Прохладной рукой с тонкими, точно у пианиста, пальцами он взял мою ладонь:
– Рад знакомству, – произнёс он бархатным голосом и поцеловал. Его губы тоже были прохладными, но это оказалось именно тем, что мне нужно, ведь внутри меня бушевал огонь. Мне казалось, что если я его не коснусь, если не почувствую снова его поцелуй, то просто задохнусь или моё сердце попросту разорвётся.
– Пять шагов назад, – из-за шумевшей в ушах крови точно издалека донёсся до меня голос Романа. Наконечник его трости упёрся в грудь Графа, и тот, подняв руки, как если бы на него наставили пистолет, медленно отошёл от меня на несколько шагов. Граф по-прежнему казался мне привлекательным, но теперь его красота не сбивала с ног, я могла дышать, могла здраво мыслить.
– Она человек! – со странным восторгом отметил Граф, – ты взял на работу человека?!
– Она неинициированная ведьма, – внёс ясность Роман Аркадьевич.
– Что, по сути, одно и тоже, – хмыкнул Граф, но встретился с серьёзным взглядом Романа. – Ладно, я тебя понял. Значит, Чудо послал тебя за документами?
Граф взял со стола папку.
– Документами? – Роман Аркадьевич нахмурился, – вы собираетесь охотиться?
– А ты не в курсе, что в городе появился зверь? – удивился Граф.
– Нет.
– В любом случае, он – наша законная добыча.
– И когда будет охота?
– Я не хочу затягивать. Всё уже готово. Может быть даже сегодня. Но раз ты не знал про охоту, тогда зачем пришёл?
– Этой ночью в центре города в сквере была убита девушка примерно двадцати лет. Никого из твоих не было поблизости? Может быть, кто-то что-то видел. Это важно.
– Сегодня ночью? Нет, мне не докладывали. Конечно, я спрошу. Возможно, просто не обратили внимания.
– Буду благодарен, – Роман протянул руку, – давай документы, я передам.
Но Граф небрежно бросил папку обратно на стол:
– Не стоит, я – сам. Всё нужно делать по правилам.
– Тогда, на этом всё. До свидания, Граф.
– До свидания, Пастырь
– Идёмте, – Роман слегка подтолкнул меня к выходу.
– Рад был знакомству, – крикнул мне вслед Граф.
– И что это было? – выдохнула я, оказавшись на улице.
– Что именно?
В голове крутилась сотня вопросов, но я начала с самого важного для себя:
– Почему я там?.. Почему чувствовала?.. Почему вела себя как… как… – «как ополоумевшая кошка» хотела закончить я, но Роман пожалел мою гордость, подобрав другие слова:
– Будто Граф вам очень нравится.
– Да.
– Вы испытали на себе любовную ворожбу вампиров, нечто сродни привороту, только намного сильнее, особенно когда он вас касается.
– И как с этим бороться? – снова скатываться в любовное безумие не хотелось.
– Никак, – «обрадовал» Роман Аркадьевич, – на изнаночных их ворожба не действует, а люди… Просто помните, что все эти эмоции ненастоящие. Кстати, как вы себя чувствуете? Голова не кружится? Если хотите, можете опереться на меня, – Роман Аркадьевич предложил мне локоть.
– Всё хорошо, спасибо. А почему он назвал вас Пастырем?
– Потому что я – Волчий Пастырь. Не знали?
– Неудобно было спрашивать, – призналась я.
– Понятно. Граф, как истинный аристократ, – в интонации Романа проскользнула насмешка, – предаёт большое значение положению и должностям. Поэтому любит делать на них акценты.
– Так, а что за зверь объявился в городе? На кого они собираются охотиться?
– Иногда люди перестают быть людьми и в своей жестокости уподобляются зверям.
– Вы на маньяков намекаете?
Роман кивнул.
– И всё? Только они законная добыча?
– Нет. Иногда, когда человек пострадал очень сильно, например получил травму несовместимую с жизнью, и медицина бессильна, но жизнь в нём ещё теплится, они могут взять его кровь.
– Звучит как-то расплывчато.
– Поэтому они обязаны подавать отчёт по каждому такому случаю, чтобы не было злоупотреблений.
– Думаете, вчера один из вампиров был там и даже видел нападавшего? А почему не сообщил? Насколько я знаю, вампиры и оборотни недолюбливают друг друга. Зачем им его покрывать?
– Потому что вчера рядом с телом девушки не было никаких запахов оборотней или других собак, кроме Ричика.
– Это вам Ричик сказал?
– Можете смеяться, – развёл руками Роман Аркадьевич.
– Тогда поведение Графа и правда выглядит подозрительным, если, конечно, кто-то из вампиров был вчера там. Подождите! – я резко остановилась и огляделась вокруг, – мы идём не в ту сторону. Машины здесь нет.
– Если вернёмся на сто метров назад, машины будет стоять вон в том переулке.
Я нахмурилась.
– Саша, вы были ужасно бледной, вам нужно было проветриться, – пояснил начальник. – Но раз уж вы способны бросать на меня столь убийственный взгляды, то мы и правда можем вернуться.
– Клим, сгоняй к Чуду, узнай, не прислал ли Граф документы по охоте, – распорядился Роман, как только мы вернулись в Охранное.
– Вампиры собираются охотиться? – удивился Клим, – когда?
– Возможно уже сегодня.
– А почему нам раньше не сказали?
– Это я и хочу выяснить, – Роман выразительно посмотрел на подчиненного, – ты ещё здесь?
– Бегу, одна нога здесь, другая – там! – сорвался с места тот.
– Что с сегодняшней жертвой, есть новости? – обратился Роман к Бану.
– Нет.
– А по случаям нападения собак?
– Тоже, – не отрывая взгляда от монитора ответила она.
– Неужели так трудно пробить по базе? – удивилась я.
– У меня нет доступа.
Зубы шила острей.
Ты тринадцать картечей
Козьей шерстью забей
И стреляй по ним смело!
Прежде рухнет волк белый,
А за ним упадут и другие».
Девушка делает шаг и оказывается около меня. Нас разделяет тонкая грань из лент.
– Тебя поймали? – она склоняет голову и с грустью смотрит на меня. Я дёргаюсь, я хочу сбежать или хотя бы закричать, но с запечатанных немотой губ слетает лишь невнятное мычанье. Девушка хватает меня за плечо и с силой трясёт:
– Эй!.. Слышишь!.. – требовательно.
– Не дай себя поймать, – слова тают точно сон. Меня продолжают трясти за плечо.
– Эй!
Я открываю глаза и вижу склонившегося надо мной Клима.
– Что, кошмар приснился?
– Угу, – я шевельнула плечом, сбрасывая его руку. Шея и спина затекли, я уснула сидя на диване. – Ты уже вернулся?
Мне-то казалось, что я только-только закрыла глаза.
– Что-нибудь удалось узнать?
– А как же. Твою недавнюю знакомую зовут Лиля. Двадцать один год. Погибла месяц назад. Причину угадаешь?
– Собаки загрызли? – предположила я.
– Бинго!
– А что с девушкой из сквера?
– Что с девушкой из сквера? – перекинул мой вопрос Бану Клим.
– Ничего, – буркнула та, стуча по клавиатуре, – ищу. Я вам не метеор. Никто о пропаже пока не заявлял. Либо она одинокая, либо – студентка, живёт в общежитие. Там пока подруги чухнутся.
В кабинете появился Роман Аркадьевич и тут же заставил меня покраснеть от стыда, заметив:
– Саша, вы проснулись.
Я промямлила что-то невразумительное в ответ.
– Я созвонился с родственниками Лили, они могут с нами встретиться где-то через час.
Услышав это, Бану тут же вскочила на ноги, готовясь ехать, но Роман обратился ко мне:
– Поедем?
Как там говорится? «Если бы взгляды могли убивать»? Не знаю про убийство, но от взгляда, которым меня одарила Бану, становилось не по себе. Поэтому я постаралась побыстрее натянуть пальто и выскользнуть следом за Романом из кабинета.
***
– Проходите, – Анастасия Георгиевна, так звали маму Лили, пригласила нас в комнату. – Я только что с работы. Может быть чаю?
– Нет, спасибо, – Роман Аркадьевич сел на диван. Я села рядом. Анастасии Георгиевне ничего не оставалось, как сесть на кресло напротив нас. Она разгладила набежавшие гармошкой складки на брюках тёмно-синего костюма и сложила руки на коленях. Ей было слегка за пятьдесят. Невысокая, стройная, короткие пепельные волосы собраны на затылке в низкий хвост. Она была воплощением спокойной элегантности, и только глаза смотрели на нас настороженно, с тревогой.
– На самом деле, я не вполне понимаю, что вы хотите у меня узнать и что мне нужно вам рассказать. Я думала, вернее мне сказали, что в сме… – Анастасия Георгиевна запнулась, – что во всём виноваты бродячие собаки.
– Не волнуйтесь, наш разговор простая формальность, – успокоил её Роман Аркадьевич. – Расскажите, что вы делали в день, когда Лиля пропала.
– Была суббота. Мы встали поздно, вместе позавтракали. Потом Лиля начала собираться. Она договорилась погулять с подружками. Хотели пойти в кино. А я решила сделать уборку. Вечером, Лиля не пришла домой. Я попробовала до неё дозвониться, но она так и не подняла трубку. Я успокоила себя, что она просто решила заночевать у подруги. Лиля и раньше так делала. Она ведь уже взрослая. А когда Лиля и утром не пришла, я испугалась. Позвонила её подругам, но Лили у них не было. Я пошла в полицию.
Пока Анастасия Георгиевна рассказывала, я осматривала комнату. Та была полным отражением хозяйки. Ни одной лишней вещи, всё просто и сдержанно. Стены покрашены в тёплый бежевый цвет. Белый диван, серое кресло. Напротив дивана на стене висит телевизор, под ним вытянулся консольный столик. Дальше, справа от окна небольшой письменный стол с книгами. А прямо под окном, отделённая от остальной комнаты стеллажом с книжками, кровать.
– Это стол Лили? – спросила я у Анастасии Георгиевны, – я могу посмотреть?
– Если хотите.
Я хотела. Роман Аркадьевич продолжал задавать вопросы, а я рассматривала фотографию в рамочке. Солнце, море, загоревшие до черноты плечи, выгоревшие пряди чёлки падают на васильковые глаза и невероятная улыбка.
«Посмотри, что со мной сделали», – эхом пронеслось у меня в голове, и сердце болезненно сжалось. Так вот какой она была, пока её не коснулось зло. Я поставила фотографию рядом с горшком с цветком. Пальцы сами заскользили по корешкам книг. Учебники по сопромату, черчению, архитектуре и высшей математике, а среди них потрёпанный зелёный корешок сборника стихов в мягком переплёте. Руки сами вытащили книжку, зашуршали страницами, пролистывая. Вдруг между ними мелькнул засушенный бутон белой розы. Я вернулась назад, чтобы посмотреть, какое стихотворение отмечено такой необычной закладкой. «Сероглазый король» Ахматовой. Тайная страсть?
– У вашей дочери был парень?
Анастасия Георгиевна и Роман Аркадьевич, чей разговор был невежливо прерван, посмотрели на меня.
– Так был?
– Даже не знаю, что вам сказать. Лиля мне о нём не рассказывала. Не то, чтобы она – скрытная, скорее застенчивая. Стеснялась рассказывать. Но я заметила, что она стала другой. То и дело в небесах витала.
– Она могла встречаться не с подругами, а с ним? – продолжала задавать вопросы я.
– Не знаю, возможно…
– Я могу посмотреть телефон Лили?
– У меня его нет.
– Почему?
– Его украли в тот день, – Анастасия Георгиевна с тревогой посмотрела на Романа, – я не совсем понимаю, зачем это?
– Такова процедура. Мы пытаемся найти свидетелей. Может кто-то что-то видел, – успокоил он.
– Понимаю.
– Тогда, дайте, пожалуйста, Лилин номер, – попросила я, и Анастасия Георгиевна тут же мне его продиктовала по памяти. Я нажала кнопку вызова, и механический женский голос сообщил, что абонент недоступен.
– Можно взять эту книгу, я обязательно верну, – поспешила заверить я.
– Берите, раз так нужно, – покорно согласилась Анастасия Георгиевна.
Роман Аркадьевич задал ещё несколько ничего не значащих вопросов, после чего мы распрощались и ушли.
– И зачем тебе понадобился этот сборник? – спросил Роман.
– Не знаю, – призналась я, вертя в пальцах засушенный розовый бутон. Почему-то он меня тревожил и не давал покоя. – Мы сейчас обратно в отдел?
– Нет, нужно ещё по одному адресу заехать.
Глава 3
Машина промчалась вдоль набережной, мимо заводского здания из красного кирпича, свернула в проулок и остановилась около торца, где у сооружения появилась явно непланируемая архитектором пристройка с ионическими колоннами. Пройдя через неоклассический портик, мы оказались в вестибюле, стены потолок и даже пол которого были отделаны зеркалами.
– Закрыто! – вскочил с места одетый в ливрею охранник, намереваясь преградить нам путь, но, признав Романа Аркадьевича, успокоился. – А, это вы. А он вас ждёт? – всё-таки счёл своим долгом уточнить тот, и услышав «Даже не сомневайтесь», потерял к нам интерес.
Дальше Роман Аркадьевич повёл меня через длинный коридор. Тут дизайнер решил оббить стены плюшем из чёрно-белых квадратов. В центре каждого квадрата красовалась большая круглая пуговица, отчего казалось, что стены состоят из подушек. Не удержавшись, я всё-таки их потрогала.
– И правда мягкие. Прям сон сумасшедшего шляпника какой-то.
Роман только усмехнулся на моё замечание. В конце коридор раздваивался. Слева огромный арочный ход, а справа мраморная лестница на второй этаж. Роман Аркадьевич уверенно пошёл наверх. Здесь располагались комнаты, сделанные на манер театральных лож, объединенных общим проходом. В комнатах стояли столы и мягкие диваны. Перегнувшись через балюстраду, я заглянула вниз. Под нами располагалась огромная танцплощадка. Сумасшедший дизайнер порезвился и здесь, соединив огромные древнегреческие колонны с изображением крокодилов и псоглавых богов с тяжёлыми красными портьерами и свисавшими с потолка хрустальными люстрами в стиле фильма «Мулен Руж».
Точно наяву, я представила, как десятки людей внизу, словно загипнотизированные, движутся в такт оглушительной музыки. Почувствовала, как от басов под ногами дрожит пол. Как музыка, взрываясь в миллионе лампочек и позвякивая в хрустале люстр, забирается под кожу и берёт в плен сердце, подчиняя себе, так что оно уже бьётся в одном ритме с ней.
– Саша.
Я вздрогнула. Наваждение отступило. Внизу было тихо, и только работники клуба неспешно переходили от сцены к бару, тихо переговариваясь и готовясь к открытию. Видимо, декорации сумасшедшего дизайнера как-то повлияли на меня, заставляя грезить наяву.
– Нам сюда, – позвал Роман Аркадьевич.
За неприметной дверкой находился коридор, вполне обычный с фотографиями вечеринок и знаменитых гостей на стенах. В конце коридор заканчивался глянцево-чёрной дверью, за которой находился кабинет владельца клуба. На этот раз, вопреки правилам этикета, Роман первый зашёл в кабинет.
– Здравствуй, Граф, – поздоровался он с сидевшим за огромным столом из чёрного дерева мужчиной.
– Здравствуй, Пастырь, – поприветствовал хозяин кабинета, поднимаясь нам навстречу. И это были последние слова, которые я услышала, потому что, пропустив удар, моё сердце стремительно бросилось вскачь, ведь Граф оказался невероятно привлекательным и притягательным мужчиной. Светло-русые чуть вьющиеся волосы забраны назад, белоснежная кожа, тонкий прямой нос, узкие губы. Скулы – такие острые, что порезаться можно. Но самое главное глаза – два тёмно-синих омута. Сравнение избитое и даже пошлое, но в данном случае невероятно правдивое, ведь я не могла отвести от них взгляд.
– Я хочу тебе официально представить, Александра. Она работает в моём отделе, – Роман чуть подтолкнул меня в спину.
– Здрасть, – смущённо промямлила я и тут же одёрнула себя «Соберись!». Со стороны я выглядела, как зардевшаяся школьница, перед понравившемся старшеклассником. И я правда старалась взять себя в руки, но не могла. Кажется, Граф привык к такой реакции на себя, и она не казалась ему странной.
Прохладной рукой с тонкими, точно у пианиста, пальцами он взял мою ладонь:
– Рад знакомству, – произнёс он бархатным голосом и поцеловал. Его губы тоже были прохладными, но это оказалось именно тем, что мне нужно, ведь внутри меня бушевал огонь. Мне казалось, что если я его не коснусь, если не почувствую снова его поцелуй, то просто задохнусь или моё сердце попросту разорвётся.
– Пять шагов назад, – из-за шумевшей в ушах крови точно издалека донёсся до меня голос Романа. Наконечник его трости упёрся в грудь Графа, и тот, подняв руки, как если бы на него наставили пистолет, медленно отошёл от меня на несколько шагов. Граф по-прежнему казался мне привлекательным, но теперь его красота не сбивала с ног, я могла дышать, могла здраво мыслить.
– Она человек! – со странным восторгом отметил Граф, – ты взял на работу человека?!
– Она неинициированная ведьма, – внёс ясность Роман Аркадьевич.
– Что, по сути, одно и тоже, – хмыкнул Граф, но встретился с серьёзным взглядом Романа. – Ладно, я тебя понял. Значит, Чудо послал тебя за документами?
Граф взял со стола папку.
– Документами? – Роман Аркадьевич нахмурился, – вы собираетесь охотиться?
– А ты не в курсе, что в городе появился зверь? – удивился Граф.
– Нет.
– В любом случае, он – наша законная добыча.
– И когда будет охота?
– Я не хочу затягивать. Всё уже готово. Может быть даже сегодня. Но раз ты не знал про охоту, тогда зачем пришёл?
– Этой ночью в центре города в сквере была убита девушка примерно двадцати лет. Никого из твоих не было поблизости? Может быть, кто-то что-то видел. Это важно.
– Сегодня ночью? Нет, мне не докладывали. Конечно, я спрошу. Возможно, просто не обратили внимания.
– Буду благодарен, – Роман протянул руку, – давай документы, я передам.
Но Граф небрежно бросил папку обратно на стол:
– Не стоит, я – сам. Всё нужно делать по правилам.
– Тогда, на этом всё. До свидания, Граф.
– До свидания, Пастырь
– Идёмте, – Роман слегка подтолкнул меня к выходу.
– Рад был знакомству, – крикнул мне вслед Граф.
***
– И что это было? – выдохнула я, оказавшись на улице.
– Что именно?
В голове крутилась сотня вопросов, но я начала с самого важного для себя:
– Почему я там?.. Почему чувствовала?.. Почему вела себя как… как… – «как ополоумевшая кошка» хотела закончить я, но Роман пожалел мою гордость, подобрав другие слова:
– Будто Граф вам очень нравится.
– Да.
– Вы испытали на себе любовную ворожбу вампиров, нечто сродни привороту, только намного сильнее, особенно когда он вас касается.
– И как с этим бороться? – снова скатываться в любовное безумие не хотелось.
– Никак, – «обрадовал» Роман Аркадьевич, – на изнаночных их ворожба не действует, а люди… Просто помните, что все эти эмоции ненастоящие. Кстати, как вы себя чувствуете? Голова не кружится? Если хотите, можете опереться на меня, – Роман Аркадьевич предложил мне локоть.
– Всё хорошо, спасибо. А почему он назвал вас Пастырем?
– Потому что я – Волчий Пастырь. Не знали?
– Неудобно было спрашивать, – призналась я.
– Понятно. Граф, как истинный аристократ, – в интонации Романа проскользнула насмешка, – предаёт большое значение положению и должностям. Поэтому любит делать на них акценты.
– Так, а что за зверь объявился в городе? На кого они собираются охотиться?
– Иногда люди перестают быть людьми и в своей жестокости уподобляются зверям.
– Вы на маньяков намекаете?
Роман кивнул.
– И всё? Только они законная добыча?
– Нет. Иногда, когда человек пострадал очень сильно, например получил травму несовместимую с жизнью, и медицина бессильна, но жизнь в нём ещё теплится, они могут взять его кровь.
– Звучит как-то расплывчато.
– Поэтому они обязаны подавать отчёт по каждому такому случаю, чтобы не было злоупотреблений.
– Думаете, вчера один из вампиров был там и даже видел нападавшего? А почему не сообщил? Насколько я знаю, вампиры и оборотни недолюбливают друг друга. Зачем им его покрывать?
– Потому что вчера рядом с телом девушки не было никаких запахов оборотней или других собак, кроме Ричика.
– Это вам Ричик сказал?
– Можете смеяться, – развёл руками Роман Аркадьевич.
– Тогда поведение Графа и правда выглядит подозрительным, если, конечно, кто-то из вампиров был вчера там. Подождите! – я резко остановилась и огляделась вокруг, – мы идём не в ту сторону. Машины здесь нет.
– Если вернёмся на сто метров назад, машины будет стоять вон в том переулке.
Я нахмурилась.
– Саша, вы были ужасно бледной, вам нужно было проветриться, – пояснил начальник. – Но раз уж вы способны бросать на меня столь убийственный взгляды, то мы и правда можем вернуться.
***
– Клим, сгоняй к Чуду, узнай, не прислал ли Граф документы по охоте, – распорядился Роман, как только мы вернулись в Охранное.
– Вампиры собираются охотиться? – удивился Клим, – когда?
– Возможно уже сегодня.
– А почему нам раньше не сказали?
– Это я и хочу выяснить, – Роман выразительно посмотрел на подчиненного, – ты ещё здесь?
– Бегу, одна нога здесь, другая – там! – сорвался с места тот.
– Что с сегодняшней жертвой, есть новости? – обратился Роман к Бану.
– Нет.
– А по случаям нападения собак?
– Тоже, – не отрывая взгляда от монитора ответила она.
– Неужели так трудно пробить по базе? – удивилась я.
– У меня нет доступа.
