Ведьма

Вдруг я заметила красную нить. Один её конец был привязан к запястью моей левой руки, а другой терялся в дебрях изнаночного города и вёл к Роману Аркадьевичу. Теперь понятно, как тот нашёл меня, когда я убегала от Непоседова. Подхватив в руки нить, я побежала по ней.
       Попетляв между деревьями, нить вывела к станции метро, плотно увитой, так что и входные двери не сразу отыщутся, вьюнком с багряно-красными листьями. Нить тянулась через холл, проходила через турникеты и вела вниз по эскалатору. Я же застыла у турникетов. У меня с собой не было ни денег, ни карточки. Интересно, что случится, если я попробую пройти не заплатив? Что на Изнанке происходит с безбилетниками? И спросить не у кого, холл совершенно пуст. Хотя… В двери, тяжело переваливаясь с одной ноги на другую, вошло Нечто двухметрового роста, с огромными руками и ногами и необъятным, свисающим брюхом. С головы до пят Нечто покрывала густая бурая шерсть. Эта же шерсть полностью скрывало черты его лица, так что различимы были лишь прикрытые тяжёлыми веками глаза. Раскачиваясь точно во сне, Нечто медленно и неотвратимо приближалось ко мне. Я посчитала за лучшее не стоять у него на пути, а потому сделала несколько шагов в сторону. Нечто, по-прежнему не замечая ничего, прошло мимо меня. И я бы позволила ему уйти, но время неумолимо убегало вперёд, и мне нужно было торопиться.
       – П-простите, – окликнула я.
       Нечто остановилось. Его голова, точно башня крана с плохо смазанным механизмом, медленно со скрипом повернулась ко мне. Веки чуть приподнялись, а из-под них показались узкие щёлочки глаз. Нечто наконец-то заметило моё существование и внимательно меня разглядывало.
       – Я…я забыла дома кошелёк, а мне очень надо на метро, понимаете, очень. Вопрос жизни и смерти
       Голова Нечто вернулось в прежнее положение, веки закрылись. Оно тяжело вздохнуло, поднесло лапу к турникету и опустило в «монетоприёмник» одну жёлтую монетку, а потом и вторую. Нечто двинулось через турникет, с трудом протискивая свои телеса. Турникет чуть накренился в стороны, болты, крепящие его к полу, натужно визгнули, но устояли. Нечто оказалось по другую сторону и двинулось на эскалатор. Я колебалась, действительно ли вторая монетка оплачивала мой проезд? А потом решила «Была не была» и быстро пробежала через турникет. Кажется, я даже зажмурилась, ожидая удара, но створки даже не дёрнулись. Я хотела побежать вниз, чтобы сэкономить время, но мой мохнатый благодетель перекрыл проход. Его огромное брюхо легло по обеим сторонам поручней. Так что мне ничего не оставалось, как занять следующую за ним ступеньку и мысленно подгонять механизм, чтобы тот ехал быстрее.
       На перроне нить нырнула на пути и скрылась во мраке тоннеля. Я ждала поезд, Нечто стояло рядом. Скоро, постукивая колёсами, к платформе подъехал состав из четырёх вагонов, выкрашенных сверху в жёлтый цвет, а снизу в тёмно-красный. Я забежала в поезд и села на кожаное сиденье. Мохнатое Нечто также шагнуло в вагон, отчего тот слегка накренился, и заняло место напротив меня. Двери закрылись, поезд тронулся с места.
       Я заметила, что веки Нечто снова слегка приподняты. Кажется, оно с интересом рассматривало мою руку и красную нить, которая лежала на полу и тянулась через весь состав.
       – Спасибо, – поблагодарила я, стараясь перекричать стук колёс, – Вы тоже её видите?
       Нечто никак не отреагировало, но продолжало смотреть.
       – На другом её конце очень хороший человек, и он умрёт, если я опоздаю.
       Нечто, не вставая с места, протянуло лапу и нажала на кнопку связи с водителем. Из динамика раздалось шуршание и хрип. Нечто что-то рыкнуло в ответ. Динамик ещё чуть-чуть похрипел и смолк. Нечто как неваляшка качнулось в одну сторону, потом в другую, развело руки в сторону и вдруг как хлопнет. Изнанка дрогнула и пошла рябью. Я вдруг поняла, что тоннель, по которому мы едем уже не тот, а совсем другой. Пространство складывалось как лист оригами. Арки тоннелей впереди поезда замелькали точно рисунки на быстро пролистываемых страницах книги. За считанные секунды поезд вырвался из тьмы и оказался на открытой платформе. Через огромные окна в пол было видно, как внизу серебристой лентой уходит вдаль река и белую круглую крышу стадиона, затерявшуюся в буйстве оранжево-красной листвы осенних деревьев.
       – Спасибо, – поблагодарила я Нечто. То снова тяжело вздохнуло, откинувшись на спинку кресла, оно обхватило лапами пузо, закрыло веки и, кажется, задремало. Колдовство отняло у него много сил. Потом обязательно узнаю у Романа Аркадьевича кто мой Лохматый помощник и отблагодарю его как следует. Но это потом, а пока. Я следовала за нитью, которая вела меня вдоль набережной ко входу на стадион.
       Ещё издали я заметила огромный полыхающий костёр и собравшихся около него мужчин в белых одеждах. Колдуны, не шелохнувшись, стояли внутри магического круга на равном расстоянии друг от друга. Прячась за деревьями, я смогла подобраться к ним так близко, что можно было разглядеть их бесстрастные лица с абсолютно пустыми, безжизненными глазами. Они походили на манекенов, безучастных ко всему, что происходит. А происходило страшное. В центре круга был начертан ещё один круг, внутри которого сидела заплаканная Бану. Связанный по рукам и ногам, Роман Аркадьевич лежал на земле, а над ним склонились двое колдунов: Родион и Виктор Осипович! Но теперь потерявший возможность ходить из-за аварии бабушкин сосед довольно уверенно стоял на ногах.
       – Скоро полдень, ты должен закончить обряд, – и он вложил в руки Родиона нож с наконечником в виде разинувшего пасть волка. Сам Виктор Осипович держал в руках яйцо Сирин. Родион послушно сжал нож, а вот пускать его в дело не решался.
       – Сволочь! – кричал он на и без того поверженного врага, стараясь придать себе храбрости, – а я ведь тебя предупреждал, чтоб отпустил мою Бану по-хорошему! Предупреждал!
       – Не надо! – воскликнула Бану, вскакивая на ноги, – Роденька, миленький, не надо. Не убивай. Я разорву с ним связь. Твоей буду!
       – Правда?! – спросил верховный колдун с явным облегчением.
       – Чем хочешь поклянусь. А хочешь Слово дам. Только не убивай.
       – Врёт она, – демоном искусителем вклинился в разговор Виктор Осипович. – Наобещает с три короба и обманет. А потом и этот оклемается, – он пнул носком ботинка Романа Аркадьевича, – тебе тоже мало не покажется. Подумай, второго шанса уже не будет.
       И Родька решился и снова занёс нож над Романом Аркадьевичем.
       – Нет! – Бану заметалась по своей клетке, хаотически меняя внешность: змея, длинноногая красавица брюнетка, пышная блондинка, яркая шатенка, сгорбленная старушка и девочка с двумя косичками, но ни один из этих образов не смог помочь ей выбраться из круга.
       Родька всё ещё медлил.
       – Решительнее надо быть, – Виктор Осипович положил ладонь поверх сжимавшего нож кулака Родиона и надавил. Клинок пронзил груди Романа Аркадьевича. Красная нить, которую я продолжала сжимать в ладони, померкла и истаяла без следа. Роман Аркадьевич, он…
       И небо упало на землю в прямом смысле слова. День сменился ночью, а с неба начали падать снежинки. Над колдовским кругом раздались крики. До этого бесстрастные колдуны корчились от боли и падали замертво. А в центре сияющего круга стоял Виктор Осипович. Губы его шевелились, произнося заклинание. В одной руке он держал нож Волчьего Пастыря, а в другой яйцо Сирина. Так же потерявший сознание Родька упал к его ногам. И вдруг я поняла, что именно здесь происходит, и меня охватил ужас.
       Я посмотрела на реку – вода, за которой уходил вверх пологий склон горы – земля, на устремившиеся к небесам языки пламени костра – огонь. Последний элемент – воздух. Но тут и придумывать ничего не надо, он всегда вокруг нас. Яйцо райской птицы – вещь, которая принадлежит всем мирам одновременно. Виктор Осипович шептал заклинание, чтобы пробиться на Тот свет, в Правь. Именно оно высасывало силы из колдунов в круге, из-за него столкнулись Явь и Навь, перемешав всё, так что и не поймёшь, где находишься.
       Закончив, Виктор Осипович махнул перед собой ножом. Из образовавшегося в пространстве разреза хлынул яркий свет, и бабушкин сосед шагнул в него. Прореха почти сразу стала затягиваться. А я поняла, что нельзя его отпускать, что нужно что-то делать. Выскочив из своего укрытия, я кинулась к разрезу, от которого осталась лишь небольшая узкая полоска. Я успела лишь прикоснуться к ней, и меня тут же подхватила неведомая сила и понесла неведомо куда.
       Перед глазами замелькали разноцветные картинки. Они проносились так быстро, что я даже не успевала их разглядеть, глаз отмечал лишь цвета. Было ощущение, что меня поместили внутрь калейдоскопа. И вдруг кружение закончилось, и я очутилась на краю обрыва. Рядом стояла покосившаяся табличка с надписью «Мост». Я заглянула за край, но не смогла понять, насколько глубока бездна, её дно скрывали белые плотные облака. Из-за них же я не увидела куда ведёт мост, собственно, как и самого моста. Его просто не было. Я оглянулась назад, там было широкое, бескрайнее поле, заросшее высокой осокой. Пушистые метёлки качались на ветру и казалось, что передо мной шумит и плещется море.
       Немного поразмыслив, я решила пойти налево, вдруг существует другой путь на противоположную сторону. Не знаю, как долго я шла, но впереди снова показалась та самая табличка с надписью «Мост». Другого выхода не было. И мне вспомнился миф из бабушкиной книги про мост, через который проходят души. Если человек хороший, то он легко перейдёт на другую сторону, а если плохой, то сорвётся в бездну, обречённый падать до конца веков. Получалось, что мне нужно сделать шаг и надеяться, что меня сочтут достойной. Интересно, а Виктор Осипович смог пройти по невидимому мосту? Хорошим его уж точно никак не назовёшь. Хотя, у него же есть яйцо Сирин. Птички вольны беспрепятственно летать из Яви в Правь и обратно. Им никакие преграды не помеха. А я? Я понимала, что другого выхода нет и всё равно медлила. Вдруг что-то толкнуло меня под коленки. Оглянулась, рядом со мной сидел огромный белоснежный волк с голубыми человеческими глазами. Я узнала эти глаза.
       – Роман Аркадьевич, – позвала я волка, тот чихнул и потрусил к пропасти. Сделав несколько шагов над ней и не свалившись, волк оглянулся и посмотрел на меня, всем видом говоря: «Ну, и чего ты ждёшь?»
       – Иду я, иду, – проворчала я, – Даже здесь мной командует.
       Сделать первый шаг было страшнее всего, я буквально весела над бездной, моих ступней касалось влажное облако, но я не падала! Шаг, ещё шаг, а после сорвалась на бег, потому что идти медленно было просто невыносимо, уж лучше поскорее встретить свою судьбу. Волк бежал рядом.
       Я и сама не поняла, как оказалась на противоположной стороне, где меня ждало очередное испытание в виде входа в пещеру, который очень напоминал разинутую пасть дракона.
       – Вы же меня не бросите? – спросила я у волка, тот ткнулся мордой мне в ладонь. С романом Аркадьевичем я бы в жизни не позволила подобной вольности, но передо мной был волк, поэтому я прошептала: «Спасибо», и почесала его за ушками, провела ладонью по шерсти, да так и оставила ладонь на холке. Так мы с ним и вошли в пещеру, в которой сразу же оказались в непроглядной темноте, точно нас и правда проглотило чудовище. Мы шли и шли, не видя куда. Иногда на меня накатывал страх, а что если мы ходим кругами или заблудились, если мы вообще никогда отсюда не выберемся? И я бы давно скатилась в панику, если бы не ощущала шерсть под своей ладонью, не слышала тихие волчьи шаги, зверь уверенно вёл меня вперёд. Через какое-то время вдалеке забрезжил жёлтый огонёк. Чем ближе мы к нему приближались, тем шире становилась пещера, а огонёк вытянулся в линию, оказавшись подземным озером, воды которого горели огнём.
       На берегу стола лодочка, а рядом с ней долговязая фигура в плаще, скрывавшим её с головы до пят. Местный Харон повернулся ко мне, и я увидела морду ящера под капюшоном.
       – П-простите, вы о-отвезёте меня на тот берег?
       Ящер протянул ко мне пятипалую когтистую лапу, требуя плату за проезд.
       – Но у меня нет денег, – прошептала я. Ящер указал на правый карман джинсов. Я полезла посмотреть и с удивлением обнаружила кругляшок оберега «Рожаница», что дала мне Чара, Алатырь, подаренный Романом Аркадьевичем и связавший наши судьбы, а ещё несколько шоколадных медалей от соседа с собакой. В реальности этих монет у меня не было с собой, но тут важным был их смысл, намерения людей мне их давших, искреннее желание помочь.
       – Они подойдут?
       Ящер махнул рукой, предлагая забраться в лодку. Волк за мной не последовал, усевшись на берегу. Ящер показал, чтобы я легла на дно лодки. Приоткрыл пасть. Я повторила за ним и открыла рот. Перевозчик положил мне на язык шоколадную медаль. После закрыл мне глаза, положив на них по монетке. Я ничего не видела, и лишь почувствовала, как лодка качнулась, отчаливая от берега, услышала, как с тихим шелестом шест опускается в воду, отталкиваясь от дна. Спустя какое-то время лодка заскребла днищем о песок. Мы достигли другого берега. Ящер забрал в качестве платы монетки с моих глаз, а вот медальку пришлось дать другую, потому что та за время плавания растаяла и я её съела.
       Место, в котором я оказалась на этот раз, было раем во всех смыслах этого слова. В ясном синем небе ярко светит солнце, а прямо передо мной до самого горизонта плещется море. Его воды такие прозрачные, что легко можно разглядеть мелких разноцветных рыбёшек, шныряющих между камнями. Я оглянулась назад, белоснежный пляж переходил в пологий склон зелёного холма, на вершине которого стояло дерево – самое прекрасное и удивительное дерево на свете. Оно завораживало и потрясало воображение, потому что казалось, что ты повстречал великана или Клосса из древних легенд. Ствол дерева был так широк, что его не смогли обхватить и сотни две людей. Огромная раскинувшаяся шатром на несколько десятков метров крона шумела миллиардами листьев, которые были похожи на листья всех существующих на земле деревьев. Каждую секунду на дереве одновременно, нарушая все законы природы, распускались новые почки, цвели цветы, желтели и опадали листья. Хотя, вряд ли дерево знало о каких-то законах, оно жило по своим собственным и существовало вне времени. Так и должно было быть для Мирового дерева.
       На вершине холма стоял человек. Рядом с деревом он казался совсем крошечным. Я поспешила подняться к нему по петляющей по склону тропинке.
       – Учтите, время на исходе! И лучше бы вам сделать, что я сказал! – с угрозой произнёс Виктор Осипович и потряс кулаком в небо.
       – Виктор Осипович, – позвала я его, тот резко обернулся. При этом на лице его отразилось явное разочарование.
       – А, это ты, – он прошёлся туда-сюда.
       – Вы ходите.
       – Да, вылечился после того, как стал колдуном. Пришлось много сил потратить, чтобы срастить и вылечить повреждённые нервы, но результат того стоил.
       – Но как вы им стали? – продолжала недоумевать я.
       – А как становятся ведьмой? – Виктор Осипович подошёл к большому, в человеческий рост камню, плотно оплетённому корнями дерева, так что казалось, будто оно его обнимает. – Можно родиться. Но мне в отличие от некоторых так не повезло. А можно получить в дар от умирающей ведьмы. Вот я и унаследовал от моего предшественника.