Паренёк в той же самой одежде, что и на фото шёл по улице. На спине рюкзак, в котором, я уверена, лежало яйцо Сирин. Парень дошёл до середины улицы и вытащил из кармана телефон, начал в нём что-то искать. Что? Написал кому-то сообщение? Вызвал такси? Что? Меня точно током ударило. Неожиданно всё стало ясно и понятно. Я прошлась по комнате, усидеть на месте я просто не могла, ведь догадка была невероятной. Я поняла, что просто обязана сейчас же её проверить. Схватив рюкзак и на ходу натягивая куртку, я выбежала из кабинета.
– Ты чего так поздно? Я даже испугалась, что что-то случилось, раздевайся, тапочки сама возьми, они вон в том ящике. И проходи в комнату, давай не стесняйся, чего как не родная, – Лена направилась на кухню. – Мы с тобой сладким с чаем будем баловаться или с чем покрепче?
– Не надо ничего. Лен, я всё знаю, – выпалила я и посмотрела на подругу. Я ожидала любой реакции, что она удивится, начнёт оправдываться, может быть, даже устроит сцену, но она спокойно сказала:
– Ты же не хочешь разговаривать в коридоре?
Она прошла мимо меня и села на диван. Стоять одной в коридоре было глупо, пришлось последовать за ней и сесть напротив. Ощущение было странное, ни дать ни взять две подружки собрались посплетничать.
– Итак, ты всё знаешь, – напомнила Лена.
– Да, – обычно, в любимых мною детективах герой начинал с «я собрал вас здесь», а дальше следовал монолог, в котором каждой фразой доказывалась вина злодея. Но то в книгах, в моей голове царил хаос и мешанина, а потому я просто начала говорить, чтобы просто начать, – я знаю, что это ты украла яйцо Сирин и нож Пастора.
Я посмотрела на подругу, та всё также спокойно смотрела на меня и ждала, что же я скажу дальше.
– А знаешь, как я догадалась? – разволновавшись я начала говорить быстро и сбивчиво. – Представление, с самого начала я думала о всём происходящем именно так. Представлением была девушка, которая почему-то представлялась парнем на встрече с Беляковым. И потом, всё: начиная с платежей за исследования, сообщений от Рюрика и украденного яйца, всё было сделано для того, чтобы мы начали подозревать антикварный магазин «Медея», хотя он был вообще ни при чём, думаю его хозяева даже не подозревают о деятельности фирмы двойника. Но самое главное нас заманили на аукцион, который на самом деле был дурацким флешмобом. Снова очередное представление. И на каждом из них засветился один и тот же парнишка. Точнее, на них засветилась ты. Ведь он – это ты.
– У тебя есть доказательства? Фото или может быть видео?
– Есть и фото, и видео, но лица на них не разобрать, – призналась я.
– Тогда с чего ты взяла, что это я?
– Из-за Непоседова. Точнее из-за твоего телефона. Ты с самого начала знала, кто преследует тебя, и ты его не боялась, потому что он тебе ничего бы не сделал. Но, если бы мы его поймали, он наверняка рассказал бы, что это ты дала ему лекарство, из-за которого он превратился в чудовище. Тебе было нужно, чтобы он замолчал. Поэтому ты подбросила в сумку свой телефон, чтобы отследить моё местоположение и убить Непоседова. Почему только я раньше об этом не догадалась, ты же жить без телефона не можешь. А как ты добралась тем вечером домой, как вызвала такси? Я была тогда сама не своя, поэтому и не обратила внимание. Но теперь-то я знаю. Или станешь отпираться?
– Но это лишь твои предположения, доказательств у тебя всё ещё нет, – заключила Лена.
– Будешь всё отрицать?
– И не подумаю. Я действительно украла один из образцов в лаборатории Гладилова. Он так гордился своей системой безопасности. Но с ключа можно сделать слепок, так что он даже не узнал, что ключ, который он вечно таскает с собой, существует уже не в единственном экземпляре. А сигнализацию просто взломали. Там же я узнала о Непоседове и его болезни. Очаровать Непоседова не составило труда, и он с радостью ухватился за новое инновационное лекарство от всех болезней.
– И тебе не было его жалко? – циничность подруги просто ужасала.
– Ему и так немного оставалось, так что я прости приблизила, а может отсрочила неизбежное.
– Какой кошмар! Ленка, он ведь тебя любил.
– Вначале, наверное, любил, а потом вряд ли. Тварь, которой он стал, не способна любить. И вообще, почему ты не спрашиваешь меня зачем, точнее почему я это сделала? Разве тебе не нужно узнать мотив?
– Так почему?
– Помнишь аварию, в которой погибла мама? Шёл дождь, дорога была скользкой, отец не справился с управлением, и машина врезалась в столб. Дождь и правда шёл, и дорога была скользкой, вот только отец не терял управление. Неожиданно перед машиной выскочил человек, и отцу пришлось выкрутить руль, чтобы не сбить его. Машину занесло, и она врезалась в столб. А потом,.. – голос Лены дрогнул, – тот человек, нет, та тварь приблизилась к машине и убила маму, выпив её кровь. Я не знаю, почему пощадили нас с отцом…
– У вас не было ран, несовместимых с жизнью. Вы не были законной добычей, – пояснила я, вспомнив слова Романа Аркадьевича. – Вампир боялся нарушить Договор, но при этом он не побоялся сам спровоцировать аварию, чтобы получить добычу. Авария выглядела очень правдоподобной, и вампира ждал настоящий пир. Он не думал, что останутся выжившие.
– Плевать! Эта тварь виновата в смерти мамы и что отец стал таким. Именно тогда я узнала, что существует другой мир, я узнала про изнанку. И я поклялась, что и другие люди про них узнают. Узнают, какая опасность живёт с ними рядом и начнут их истреблять, всех до единого! Жаль дурень Непоседов оказался не таким кровожадным, как я ожидала. Я-то надеялась, что он привлечёт к себе куда больше внимания.
– Как ты можешь такое говорить? Он убивал ни в чём не повинных девушек, они-то тебе что плохого сделали?
Лена поджала губы:
– Не думай, я не настолько бесчувственная, конечно, мне их жаль. Но их жизни могли спасти сотни, тысячи других таких же невинных жертв, как мама, как мы с папой.
– Но ведь Изнаночные не плохие, точнее, они ничем не отличаются от людей. Есть добрые, есть злые. Всё как у людей.
– Что жалко их стало? Тебе правда жаль этих чудовищ? – изумилась Лена. – Тогда почему ты всё ещё не одна из них? Почему не стала ведьмой? Почему хочешь оставаться человеком. Потому что в глубине души ты со мной полностью согласна и считаешь всех их кровожадными тварями.
– Я не собираюсь тебя переубеждать, да это и бессмысленно. Просто отдай мне яйцо и нож, и всё закончится.
– Глупая наивная Саша. Да, всё закончится, только не так, как ты думаешь. Почему ты не спросила, кто убил Непоседова. Я же не сама лезла на крышу и стреляла. А ваше Охранное? Туда же не проникнет посторонний, мне нужен был сообщник, чтобы забрать яйцо. Кто-нибудь с Изнанки, например – колдун.
– Что?
– Который сейчас час? Начало двенадцатого. Ровно в двенадцать нож используют по его прямому назначению и убьют Волчьего Пастыря. Вот тогда мир по-настоящему изменится.
Я в ужасе вскочила с дивана, но Лена набросилась на меня, повалив на пол.
– Куда, – пропыхтела она, – я не позволю тебе уйти.
Я попыталась её спихнуть, но безуспешно, потому что я не могла ударить Лену, не могла причинить боль той, которую считала подругой все эти годы.
– Пусти, – вырывалась я из захвата, – я ведь по-хорошему прошу!
– Или что?
Я пнула коленом Ленку в бок.
– Ах ты! – заломив мне руку, она вцепилась в волосы и потянула так, что из моих глаз брызнули слёзы. Я поняла, что пощады не будет, извернулась и укусила Ленку в руку. Хорошо вцепилась, так что даже почувствовала на языке солоноватый привкус крови. И Ленка вдруг обмякла.
– Помогите, – захрипела она, а я наконец смогла повалить её на бок.
– Волосы отпусти! – потребовала я и больно пнула её в бедро.
– Что тут происходит! – раздался мужской голос. Мы с Ленкой тут же замерли и подняли глаза на пришедшего.
– Помоги, – умоляюще прохныкала Ленка. И Димка, а это был именно он, схватил меня за талию и оттащил от Ленки, я была так поражена его появлением, что даже не шевельнулась.
– Она на меня напала! – пожаловалась подруга и продемонстрировала прокушенную до крови руку. – Совсем с катушек слетела. Пришла, начала требовать отдать какой-то нож, какую-то чушь несла про колдунов и вампиров.
– Это правда? – Димка посмотрел на меня.
– Она правда украла очень важный нож, и с помощью него сегодня в двенадцать часов убьют человека, – пояснила я.
– И что такого важного в том ноже, чтобы мне его красть? Как будто нельзя использовать другой, – выпалила Ленка, прижимая к груди и баюкая пораненную руку.
– Нельзя, Дим, понимаешь?
Но Димка не понимал, он слушал только Ленку, да и я бы на его месте поступила бы также. А та продолжала изображать жертву.
– Присмотри за Сашей сегодня, мало ли что ей ещё в голову взбредёт. Хорошо я тебе позвонила, мы же друзья, а если кто полицию вызовет?
– Присмотрю, не волнуйся, – Димка схватил меня в охапку и потащил к выходу, – пойдём.
– Но… – попыталась протестовать я.
– Пойдём.
– И куда мы едем?
– В участок, – ответил Димка, – посидишь в моём кабинете, пока я на дежурстве, потом поедем домой.
– Дим, я не знаю, что тебе Лена наговорила, но… погоди, а как ты вообще у неё оказался?
– Она мне позвонила, попросила приехать, сказала, что ты какая-то странная, что несёшь чушь.
– Понятно. Значит я позвонила ей, а она сразу же позвонила тебе… Погоди, а почему тебе? Вы что всё это время продолжали общаться?
– Ну да. А что в этом такого?
– Действительно. Да и не важно. Получается, она специально входную дверь не закрыла и драку устроила, чтобы ты пришёл и увидел. Чтобы подумал, что я того. Понимаешь? Вот как всё было. Это не я, это она странная.
– И зачем ей так делать? – задал логичный вопрос Димка.
– Зачем? – как же ему объяснить, чтобы он окончательно не уверился, что я сумасшедшая. – Дим, ты же знаешь, что мы всякими маргиналами занимаемся, типа оккультистов. Нам стало известно, что у них сегодня что-то вроде шабаша, и на этом шабаше, как мне сказала Лена, они собираются убить моего начальника тем самым особым ножом. Если бы я забрала у неё нож, то ритуал бы не состоялся.
– Так, а Лена откуда всё знает? И откуда у неё нож?
– Потому что она одна из них, точнее не совсем. В общем, долго объяснять. Но она знает и не хочет, чтобы я им помешала. Поэтому, пожалуйста, если ты мне не веришь, давай просто поедем туда и ты сам всё увидишь.
– Куда поедем? Где этот шабаш?
– Я не знаю, – растерялась я – Роман Аркадьевич мне не сказал.
– Не сказал. И с собой не взял. Кстати, почему? Вы же в одном отделе.
– Потому что там для меня может быть опасно.
– Вот видишь, твой начальник и сам всё прекрасно понимает. Он справится, а ты пока побудешь со мной.
– Но он же не знает, что у них нож! – воскликнула я, и Димка странно на меня покосился. Наверное, со стороны мои объяснения звучали как бред.
– Ладно, – сдалась я, – я могу позвонить? Мне же положен один звонок.
– Звони, – Димка протянул конфискованный у меня мобильный.
Я быстро набрала номер Романа Аркадьевича. Раздались длинные гудки. Часы на приборной панели показывали половину двенадцатого. Мысленно я умоляла начальника ответить на звонок, но тщетно.
– Наверное не слышит, – обратилась я к Димке. – Один раз, я наберу ещё один раз.
Но результат оказался тем же. С каждой минутой, что приближала полночь, внутри меня нарастала паника. Пашков припарковал машину возле участка. Щёлкнули замки, отпирая двери, и я не стала ждать, выскочила из машины и побежала прочь. В голове сидела только одна мысль – нужно как можно скорее добраться до Охранного, а там они сами знают, что делать. Но не успела я и на несколько метров отбежать, как меня сбили с ног и повалили на землю. Правда, почти сразу подняли.
– Не ударилась? – Димка заботливо отряхнул с меня снег.
– Отпусти, – жалобно попросила я.
– Саш, ты вообще ничего не понимаешь, да? – даже не пытался скрыть раздражения Димка. – А если бы Ленка не мне, а в полицию позвонила, ещё бы и заявление на тебя накатала, где бы ты сейчас была? Да и после всего, что ты устроила, точно никуда не отпущу. Идём, – точно клещ, он вцепился в моё запястье и потащил меня в участок.
– Отпусти, – на ходу брыкалась и вырывалась я, – всё равно тебе спокойно работать не дам.
– Ах так, ладно, сама напросилась! У нас есть свободная камера в обезьяннике? – обратился он к дежурному, – открывай.
И вот за моей спиной захлопнулась дверь со стальной решёткой.
– Не злись, – попросил Димка, – если чаю захочешь, замёрзнешь или ещё что понадобится, скажи дежурному. Смена заканчивается в восемь утра. Я за тобой приду.
– Начальник, а можно и мне чайку с одеялом? – хриплым спитым голосом попросил похожий на бомжа мужчина из соседней камеры.
Димка пропустил его слова мимо ушей и лишь приказал напоследок дежурному:
– Присматривай за ней.
Я осталась в камере одна, если, конечно, не брать в расчёт бомжа из соседней камеры.
– Чё, с хахалем поругалась, да? – попытался он завязать разговор.
Я развязала шнурки и сняла ботинки. Действовать следовало быстро. Ждать пока за мной придёт Димка я не собиралась. Если не могу выйти из камеры на Яву, значит выйду через Изнанку. Я откинула на скамейку куртку, всё равно толку от неё в Нави немного, и стянула через голову свитер.
– Это чё, стриптиз! – одобрил мои действия сосед. – Ну огонь! И фигурка ладная.
На его крики прибежал дежурный, увидел, как я в лифчике выворачиваю на изнанку свитер.
– Отставить раздеваться, – скомандовал он и хотел открыть дверь камеры, но я на него прикрикнула:
– Только зайди, рапорт за домогательство накатаю!
Дежурный плюнул и убежал за Пашковым. Я надела свитер и взялась за джинсы. Нужно торопиться. Сосед снова одобрительно присвистнул. Я уже натягивала вывернутые джинсы, когда в коридоре раздались шаги. Пашков с дежурным подбежали к камере.
– Открывай! – потребовал Димка, дежурный загремел ключами, подбирая нужный. Я готова была нырнуть в Навь, но почему-то привычного давящего, скручивающего ощущения не появлялось. Что-то было не так. Я ещё раз оглядела себя. Носки!
В замке уже поворачивался ключ, я быстро стянула носки. Пространство всколыхнулось, пошло рябью, но я никак не могла провалиться в Навь. И тут я увидела Зайку. Дверь распахнулась, в камеру вбежал Пашков.
– Помоги, – крикнула я Зайке, потягивая ей руку. Маленькая детская ладошка схватила мою ладонь. Одновременно с ней Пашков попытался схватить меня за свитер, но его пальце поймали пустоту. Я тонула, и над моей головой сошлись воды Нави.
– Это как?! – донесся до меня приглушённый возглас удивления дежурного.
– Фокусница! – усмехнулся бомжеватый сосед. Растерянный Димка молча смотрел на свою сжатую ладонь.
На двери камеры не было замка, в Нави замки вообще не жаловали. За руку с Зайкой я вышла из Участка и сильно пожалела об оставленных в камере ботинках. Солнце в начале осени по-прежнему светило ярко, но вот земля прогреться не успевала, поэтому ноги сразу же замёрзли. Зайка сделал несколько шагов и остановилась с тоской глядя назад на здание Участка. Куколка кикиморы осталась в рюкзаке, а рюкзак в кабинете Пашкова.
– Я вернусь за тобой, – пообещала я. Зайка кивнула, показывая, что понимает, и отпустила мою ладонь. А вот я совершенно не знала, куда мне идти.
***
– Ты чего так поздно? Я даже испугалась, что что-то случилось, раздевайся, тапочки сама возьми, они вон в том ящике. И проходи в комнату, давай не стесняйся, чего как не родная, – Лена направилась на кухню. – Мы с тобой сладким с чаем будем баловаться или с чем покрепче?
– Не надо ничего. Лен, я всё знаю, – выпалила я и посмотрела на подругу. Я ожидала любой реакции, что она удивится, начнёт оправдываться, может быть, даже устроит сцену, но она спокойно сказала:
– Ты же не хочешь разговаривать в коридоре?
Она прошла мимо меня и села на диван. Стоять одной в коридоре было глупо, пришлось последовать за ней и сесть напротив. Ощущение было странное, ни дать ни взять две подружки собрались посплетничать.
– Итак, ты всё знаешь, – напомнила Лена.
– Да, – обычно, в любимых мною детективах герой начинал с «я собрал вас здесь», а дальше следовал монолог, в котором каждой фразой доказывалась вина злодея. Но то в книгах, в моей голове царил хаос и мешанина, а потому я просто начала говорить, чтобы просто начать, – я знаю, что это ты украла яйцо Сирин и нож Пастора.
Я посмотрела на подругу, та всё также спокойно смотрела на меня и ждала, что же я скажу дальше.
– А знаешь, как я догадалась? – разволновавшись я начала говорить быстро и сбивчиво. – Представление, с самого начала я думала о всём происходящем именно так. Представлением была девушка, которая почему-то представлялась парнем на встрече с Беляковым. И потом, всё: начиная с платежей за исследования, сообщений от Рюрика и украденного яйца, всё было сделано для того, чтобы мы начали подозревать антикварный магазин «Медея», хотя он был вообще ни при чём, думаю его хозяева даже не подозревают о деятельности фирмы двойника. Но самое главное нас заманили на аукцион, который на самом деле был дурацким флешмобом. Снова очередное представление. И на каждом из них засветился один и тот же парнишка. Точнее, на них засветилась ты. Ведь он – это ты.
– У тебя есть доказательства? Фото или может быть видео?
– Есть и фото, и видео, но лица на них не разобрать, – призналась я.
– Тогда с чего ты взяла, что это я?
– Из-за Непоседова. Точнее из-за твоего телефона. Ты с самого начала знала, кто преследует тебя, и ты его не боялась, потому что он тебе ничего бы не сделал. Но, если бы мы его поймали, он наверняка рассказал бы, что это ты дала ему лекарство, из-за которого он превратился в чудовище. Тебе было нужно, чтобы он замолчал. Поэтому ты подбросила в сумку свой телефон, чтобы отследить моё местоположение и убить Непоседова. Почему только я раньше об этом не догадалась, ты же жить без телефона не можешь. А как ты добралась тем вечером домой, как вызвала такси? Я была тогда сама не своя, поэтому и не обратила внимание. Но теперь-то я знаю. Или станешь отпираться?
– Но это лишь твои предположения, доказательств у тебя всё ещё нет, – заключила Лена.
– Будешь всё отрицать?
– И не подумаю. Я действительно украла один из образцов в лаборатории Гладилова. Он так гордился своей системой безопасности. Но с ключа можно сделать слепок, так что он даже не узнал, что ключ, который он вечно таскает с собой, существует уже не в единственном экземпляре. А сигнализацию просто взломали. Там же я узнала о Непоседове и его болезни. Очаровать Непоседова не составило труда, и он с радостью ухватился за новое инновационное лекарство от всех болезней.
– И тебе не было его жалко? – циничность подруги просто ужасала.
– Ему и так немного оставалось, так что я прости приблизила, а может отсрочила неизбежное.
– Какой кошмар! Ленка, он ведь тебя любил.
– Вначале, наверное, любил, а потом вряд ли. Тварь, которой он стал, не способна любить. И вообще, почему ты не спрашиваешь меня зачем, точнее почему я это сделала? Разве тебе не нужно узнать мотив?
– Так почему?
– Помнишь аварию, в которой погибла мама? Шёл дождь, дорога была скользкой, отец не справился с управлением, и машина врезалась в столб. Дождь и правда шёл, и дорога была скользкой, вот только отец не терял управление. Неожиданно перед машиной выскочил человек, и отцу пришлось выкрутить руль, чтобы не сбить его. Машину занесло, и она врезалась в столб. А потом,.. – голос Лены дрогнул, – тот человек, нет, та тварь приблизилась к машине и убила маму, выпив её кровь. Я не знаю, почему пощадили нас с отцом…
– У вас не было ран, несовместимых с жизнью. Вы не были законной добычей, – пояснила я, вспомнив слова Романа Аркадьевича. – Вампир боялся нарушить Договор, но при этом он не побоялся сам спровоцировать аварию, чтобы получить добычу. Авария выглядела очень правдоподобной, и вампира ждал настоящий пир. Он не думал, что останутся выжившие.
– Плевать! Эта тварь виновата в смерти мамы и что отец стал таким. Именно тогда я узнала, что существует другой мир, я узнала про изнанку. И я поклялась, что и другие люди про них узнают. Узнают, какая опасность живёт с ними рядом и начнут их истреблять, всех до единого! Жаль дурень Непоседов оказался не таким кровожадным, как я ожидала. Я-то надеялась, что он привлечёт к себе куда больше внимания.
– Как ты можешь такое говорить? Он убивал ни в чём не повинных девушек, они-то тебе что плохого сделали?
Лена поджала губы:
– Не думай, я не настолько бесчувственная, конечно, мне их жаль. Но их жизни могли спасти сотни, тысячи других таких же невинных жертв, как мама, как мы с папой.
– Но ведь Изнаночные не плохие, точнее, они ничем не отличаются от людей. Есть добрые, есть злые. Всё как у людей.
– Что жалко их стало? Тебе правда жаль этих чудовищ? – изумилась Лена. – Тогда почему ты всё ещё не одна из них? Почему не стала ведьмой? Почему хочешь оставаться человеком. Потому что в глубине души ты со мной полностью согласна и считаешь всех их кровожадными тварями.
– Я не собираюсь тебя переубеждать, да это и бессмысленно. Просто отдай мне яйцо и нож, и всё закончится.
– Глупая наивная Саша. Да, всё закончится, только не так, как ты думаешь. Почему ты не спросила, кто убил Непоседова. Я же не сама лезла на крышу и стреляла. А ваше Охранное? Туда же не проникнет посторонний, мне нужен был сообщник, чтобы забрать яйцо. Кто-нибудь с Изнанки, например – колдун.
– Что?
– Который сейчас час? Начало двенадцатого. Ровно в двенадцать нож используют по его прямому назначению и убьют Волчьего Пастыря. Вот тогда мир по-настоящему изменится.
Я в ужасе вскочила с дивана, но Лена набросилась на меня, повалив на пол.
– Куда, – пропыхтела она, – я не позволю тебе уйти.
Я попыталась её спихнуть, но безуспешно, потому что я не могла ударить Лену, не могла причинить боль той, которую считала подругой все эти годы.
– Пусти, – вырывалась я из захвата, – я ведь по-хорошему прошу!
– Или что?
Я пнула коленом Ленку в бок.
– Ах ты! – заломив мне руку, она вцепилась в волосы и потянула так, что из моих глаз брызнули слёзы. Я поняла, что пощады не будет, извернулась и укусила Ленку в руку. Хорошо вцепилась, так что даже почувствовала на языке солоноватый привкус крови. И Ленка вдруг обмякла.
– Помогите, – захрипела она, а я наконец смогла повалить её на бок.
– Волосы отпусти! – потребовала я и больно пнула её в бедро.
– Что тут происходит! – раздался мужской голос. Мы с Ленкой тут же замерли и подняли глаза на пришедшего.
– Помоги, – умоляюще прохныкала Ленка. И Димка, а это был именно он, схватил меня за талию и оттащил от Ленки, я была так поражена его появлением, что даже не шевельнулась.
– Она на меня напала! – пожаловалась подруга и продемонстрировала прокушенную до крови руку. – Совсем с катушек слетела. Пришла, начала требовать отдать какой-то нож, какую-то чушь несла про колдунов и вампиров.
– Это правда? – Димка посмотрел на меня.
– Она правда украла очень важный нож, и с помощью него сегодня в двенадцать часов убьют человека, – пояснила я.
– И что такого важного в том ноже, чтобы мне его красть? Как будто нельзя использовать другой, – выпалила Ленка, прижимая к груди и баюкая пораненную руку.
– Нельзя, Дим, понимаешь?
Но Димка не понимал, он слушал только Ленку, да и я бы на его месте поступила бы также. А та продолжала изображать жертву.
– Присмотри за Сашей сегодня, мало ли что ей ещё в голову взбредёт. Хорошо я тебе позвонила, мы же друзья, а если кто полицию вызовет?
– Присмотрю, не волнуйся, – Димка схватил меня в охапку и потащил к выходу, – пойдём.
– Но… – попыталась протестовать я.
– Пойдём.
***
– И куда мы едем?
– В участок, – ответил Димка, – посидишь в моём кабинете, пока я на дежурстве, потом поедем домой.
– Дим, я не знаю, что тебе Лена наговорила, но… погоди, а как ты вообще у неё оказался?
– Она мне позвонила, попросила приехать, сказала, что ты какая-то странная, что несёшь чушь.
– Понятно. Значит я позвонила ей, а она сразу же позвонила тебе… Погоди, а почему тебе? Вы что всё это время продолжали общаться?
– Ну да. А что в этом такого?
– Действительно. Да и не важно. Получается, она специально входную дверь не закрыла и драку устроила, чтобы ты пришёл и увидел. Чтобы подумал, что я того. Понимаешь? Вот как всё было. Это не я, это она странная.
– И зачем ей так делать? – задал логичный вопрос Димка.
– Зачем? – как же ему объяснить, чтобы он окончательно не уверился, что я сумасшедшая. – Дим, ты же знаешь, что мы всякими маргиналами занимаемся, типа оккультистов. Нам стало известно, что у них сегодня что-то вроде шабаша, и на этом шабаше, как мне сказала Лена, они собираются убить моего начальника тем самым особым ножом. Если бы я забрала у неё нож, то ритуал бы не состоялся.
– Так, а Лена откуда всё знает? И откуда у неё нож?
– Потому что она одна из них, точнее не совсем. В общем, долго объяснять. Но она знает и не хочет, чтобы я им помешала. Поэтому, пожалуйста, если ты мне не веришь, давай просто поедем туда и ты сам всё увидишь.
– Куда поедем? Где этот шабаш?
– Я не знаю, – растерялась я – Роман Аркадьевич мне не сказал.
– Не сказал. И с собой не взял. Кстати, почему? Вы же в одном отделе.
– Потому что там для меня может быть опасно.
– Вот видишь, твой начальник и сам всё прекрасно понимает. Он справится, а ты пока побудешь со мной.
– Но он же не знает, что у них нож! – воскликнула я, и Димка странно на меня покосился. Наверное, со стороны мои объяснения звучали как бред.
– Ладно, – сдалась я, – я могу позвонить? Мне же положен один звонок.
– Звони, – Димка протянул конфискованный у меня мобильный.
Я быстро набрала номер Романа Аркадьевича. Раздались длинные гудки. Часы на приборной панели показывали половину двенадцатого. Мысленно я умоляла начальника ответить на звонок, но тщетно.
– Наверное не слышит, – обратилась я к Димке. – Один раз, я наберу ещё один раз.
Но результат оказался тем же. С каждой минутой, что приближала полночь, внутри меня нарастала паника. Пашков припарковал машину возле участка. Щёлкнули замки, отпирая двери, и я не стала ждать, выскочила из машины и побежала прочь. В голове сидела только одна мысль – нужно как можно скорее добраться до Охранного, а там они сами знают, что делать. Но не успела я и на несколько метров отбежать, как меня сбили с ног и повалили на землю. Правда, почти сразу подняли.
– Не ударилась? – Димка заботливо отряхнул с меня снег.
– Отпусти, – жалобно попросила я.
– Саш, ты вообще ничего не понимаешь, да? – даже не пытался скрыть раздражения Димка. – А если бы Ленка не мне, а в полицию позвонила, ещё бы и заявление на тебя накатала, где бы ты сейчас была? Да и после всего, что ты устроила, точно никуда не отпущу. Идём, – точно клещ, он вцепился в моё запястье и потащил меня в участок.
– Отпусти, – на ходу брыкалась и вырывалась я, – всё равно тебе спокойно работать не дам.
– Ах так, ладно, сама напросилась! У нас есть свободная камера в обезьяннике? – обратился он к дежурному, – открывай.
И вот за моей спиной захлопнулась дверь со стальной решёткой.
– Не злись, – попросил Димка, – если чаю захочешь, замёрзнешь или ещё что понадобится, скажи дежурному. Смена заканчивается в восемь утра. Я за тобой приду.
– Начальник, а можно и мне чайку с одеялом? – хриплым спитым голосом попросил похожий на бомжа мужчина из соседней камеры.
Димка пропустил его слова мимо ушей и лишь приказал напоследок дежурному:
– Присматривай за ней.
Я осталась в камере одна, если, конечно, не брать в расчёт бомжа из соседней камеры.
– Чё, с хахалем поругалась, да? – попытался он завязать разговор.
Я развязала шнурки и сняла ботинки. Действовать следовало быстро. Ждать пока за мной придёт Димка я не собиралась. Если не могу выйти из камеры на Яву, значит выйду через Изнанку. Я откинула на скамейку куртку, всё равно толку от неё в Нави немного, и стянула через голову свитер.
– Это чё, стриптиз! – одобрил мои действия сосед. – Ну огонь! И фигурка ладная.
На его крики прибежал дежурный, увидел, как я в лифчике выворачиваю на изнанку свитер.
– Отставить раздеваться, – скомандовал он и хотел открыть дверь камеры, но я на него прикрикнула:
– Только зайди, рапорт за домогательство накатаю!
Дежурный плюнул и убежал за Пашковым. Я надела свитер и взялась за джинсы. Нужно торопиться. Сосед снова одобрительно присвистнул. Я уже натягивала вывернутые джинсы, когда в коридоре раздались шаги. Пашков с дежурным подбежали к камере.
– Открывай! – потребовал Димка, дежурный загремел ключами, подбирая нужный. Я готова была нырнуть в Навь, но почему-то привычного давящего, скручивающего ощущения не появлялось. Что-то было не так. Я ещё раз оглядела себя. Носки!
В замке уже поворачивался ключ, я быстро стянула носки. Пространство всколыхнулось, пошло рябью, но я никак не могла провалиться в Навь. И тут я увидела Зайку. Дверь распахнулась, в камеру вбежал Пашков.
– Помоги, – крикнула я Зайке, потягивая ей руку. Маленькая детская ладошка схватила мою ладонь. Одновременно с ней Пашков попытался схватить меня за свитер, но его пальце поймали пустоту. Я тонула, и над моей головой сошлись воды Нави.
– Это как?! – донесся до меня приглушённый возглас удивления дежурного.
– Фокусница! – усмехнулся бомжеватый сосед. Растерянный Димка молча смотрел на свою сжатую ладонь.
На двери камеры не было замка, в Нави замки вообще не жаловали. За руку с Зайкой я вышла из Участка и сильно пожалела об оставленных в камере ботинках. Солнце в начале осени по-прежнему светило ярко, но вот земля прогреться не успевала, поэтому ноги сразу же замёрзли. Зайка сделал несколько шагов и остановилась с тоской глядя назад на здание Участка. Куколка кикиморы осталась в рюкзаке, а рюкзак в кабинете Пашкова.
– Я вернусь за тобой, – пообещала я. Зайка кивнула, показывая, что понимает, и отпустила мою ладонь. А вот я совершенно не знала, куда мне идти.
