– Потому что… – начала Бану, но её прервал дежурный.
– Ковалёва, на выход. Кто здесь Ковалёва?
Я поднялась со скамьи.
– Следуй за мной.
Дежурный проводил меня на второй этаж, постучал в дверь кабинета и, дождавшись разрешения, вошёл сам и втолкнул меня. Я глазам не поверила. За столом сидел Димка.
– Дмитрий Сергеевич, я привёл Ковалёву.
– Спасибо, можете идти.
Дежурный ушёл, и мы остались в кабинете одни.
– Присаживайся, – Димка окинул меня взглядом с головы до ног, – ты не пострадала?
Я отрицательно покачала головой. Димка тяжело вздохнул:
– Ладно, тогда рассказывай, как ты оказалась в выставочном зале и главное – зачем?
– Я проводила оперативные мероприятия.
– Что за мероприятия?
– Не могу тебе рассказать, служебная тайна.
– Саш, у меня правда нет времени. Мне ещё тридцать человек допрашивать, а потом рапорт писать.
– Дим, а давай так. Мы с тобой обменяемся информацией. Я расскажу, почему я оказалась в выставочном зале, а ты расскажешь, почему вы туда приехали. Хорошо?
– Договорились. Ты первая.
– Нам поступила информация, что на этом аукционе будут продавать золотое яйцо.
– Фаберже?
– Нет, но тоже очень ценное. Двое наших оперативников под видом покупателей проникли на аукцион, а я вела наружное наблюдение.
– Понятно.
– Теперь твоя очередь. Почему вы окружили здание, да ещё вызвали группу захвата?
– Потому что нам поступил сигнал, что у одного из посетителей оружие и что он может им воспользоваться.
– И оно действительно было?
– Нет. Я тебе больше скажу, и аукциона никакого не было.
– Как это не было?
– А вот так. Флэшмоб. Распорядитель, правда, настоящий. Ещё охранник и гардеробщик, их наняли на вечер. А вот гости пришли по объявлению о «Тихом флэшмобе». В условленное время все они должны были приехать на «аукцион» и изображать покупателей. При этом им запрещалось разговаривать друг с другом. Тот, кто лучше всего сыграет свою роль, в конце вечера получит приз в сто тысяч рублей.
– Правда?
– Я сам видел объявление.
– Глупость какая-то.
– Глупость, а мне работы до утра, ещё и взбучку от начальства получать, что людей дёрнул. Ладно, – он поставил размашистую подпись и протянул листок мне, – возьми пропуск и иди домой.
– Дим, у меня к тебе просьба.
– Какая?
– Забыл, я же не одна, со мной ещё два оперативника.
– Хорошо, скажу, чтобы их тоже выпустили.
– И отдали личные вещи, – напомнила я.
– Хорошо, и вещи тоже.
– Что значит нож пропал?! – бушевал Чудо. Насмотревшись на остальных богатырей, я ожидала увидеть очередного гренадёра, но начальника Охранного лучше всего описывало слово «средний». Он был среднего роста, средней комплекции и полноты и со средней плешивостью на макушке. Носил тёплый свитер поверх рубашки в полоску, широкие брюки и головастые ботинки. Совершенно средний ничем не запоминающийся человек. Зато голос имел громоподобный.
– Как он вообще мог пропасть?!
– Георгий Васильевич, я же объясняю, – устало произнёс Роман Аркадьевич, – что оставил трость с ножом в гардеробе. Потом на мероприятие заглянула полиция. И трость пропала. В перечне изъятых вещей её не было.
– Совсем?
– Совсем, мы два раза проверили список. Трости в нём не числится, подчинённые не дадут солгать.
Бану и я, как два болванчика, одновременно закивали головой.
– Странно, – нахмурился Чудо, – и что ты собираешься делать?
– Искать, конечно. Нож особенный, точно не затеряется. Рано или поздно где-нибудь проявится.
– Что значит «рано или поздно»?! – вновь взорвался Чудо, – Да ты землю носом рыть обязан, чтоб его вернуть, а ты?! ТЫ!!! – Чудо даже покраснел от досады на подчинённого.
– Георгий Васильевич, землю носом, конечно, рыть не буду, но приложу все усилия, можете не сомневаться, – успокоил его Роман Аркадьевич.
– Да что я, – как-то разом обмяк и сник начальник Охранного, – ты и без меня всё понимаешь. Ладно, идите, – махнул он рукой, – только о пропажи ножа никому ни слова, особенно на завтрашнем мероприятие постарайся. Чтоб никто ничего не узнал.
– Каком мероприятие?
– Так шабаш у колдунов. Вступление в должность Верховного. Родион просил, чтобы вы у него были. Вот я вас на дежурство и направил. Вроде как официальные представители. Я думал ты в курсе.
Роман Аркадьевич отрицательно покачал головой.
– Ах он кальмар сушёный! – выругалась Бану. – Павлин ощипанный. Я от приглашения отказалась, так он через вас решил. Покрасоваться хочет. Ну, я ему устрою! Я ему…
– Бану, – одёрнул её Роман Аркадьевич. – Я всё понял, Георгий Васильевич.
– Иди.
– Что такого важного в ноже? – спросила я в коридоре.
– А ты не знаешь? – удивилась Бану, – Мастер, расскажете ей?
– Я уже говорил, что Пастер – это должность?
Я кивнула.
– А нож – часть моих регалий, если можно так сказать.
– Самая главная часть, – вставила Бану.
– Без него я не могу управлять волками и оборотнями. Получается, что я Пастырь без паствы.
– А ещё им можно тебя убить, – шёпотом произнесла Змейка.
– Что?! – остолбенела я.
– Проходите, – за разговором мы успели дойти до нашего кабинета, и Роман Аркадьевич, как всегда, придержал перед нами дверь.
– Подождите, как убить?
Теперь я поняла, что слова Чудо и его излишняя эмоциональность была продиктована не злостью на подчинённых, но искренним беспокойством за Романа Аркадьевича.
– Обычно. Видите ли, Саша. Волчьи Пастыри довольно живучи. Мы не стареем как вампиры.
– А как же?.. – я помахала ладонью перед лицом, намекая на то, как Роман Аркадьевич выглядел сейчас.
– Мы сами выбираем свой возраст. Сейчас каждую секунду я молодею на один день. Часа через три снова стану прежним. Так вот. Мы не стареем, у нас хорошая регенерация. Так что убить меня можно разве что голову отрубить, или сжечь на костре, или утопить в море и то не наверняка. А вот рана, нанесённая моим ножом, по-настоящему смертельна. После этого не восстановишься.
– Получается, кто-то специально подстроил эту ситуацию с аукционом, чтобы выкрасть нож и навредить вам?
– Не думаю, что их цель навредить мне.
– Почему? – не поняла я – Ведь ясно, что «Медея» специально устроила аукцион, чтобы украсть у вас нож.
– Да, они устроили представление, чтобы выманить нас и украсть нож. Но моя смерть им ни к чему. Она ничего не даст.
– Почему?
– Потому что Волчий пастырь – это должность. А знаете, как я получил эту работу, если можно так выразиться?
– Как?
– Я умер. Глупо и по-дурацки. Меня застрелили на дуэли по какому-то глупому поводу. Так что, Саша, вы совершенно правы, когда говорите, что я вывалился из девятнадцатого века. И так уж случилось, что мне посчастливилось или не посчастливилось умереть в то же самое время, когда враги убили моего предшественника. Не знаю почему Изнанка выбрала меня, но мне предложили заключить договор, и я согласился. В конце концов не такое уж и большое требование – поддерживать равновесие, – усмехнулся Роман Аркадьевич. – Так что моя смерть ничего не даст, потому что тут же найдётся замена. Скорее всего нож украли либо для коллекционера, либо для того, кто хочет получить власть над оборотнями. В любом случае им рано или поздно воспользуются, и тогда мы их найдём.
– Но надо же что-то делать! – не унималась я.
– Согласна! – неожиданно поддержала меня Бану. – Я не понимаю, почему ты такой спокойный!
– Хорошо, что именно делать?
– Можно съездить в выставочный зал и осмотреться! – предложила Бану.
– Там сейчас работают оперативники и нас не пустят, – привёл довод начальник.
– А если ещё раз допросить директора «Медеи»? – подала голос я.
– Я не против его опросить, но, Саша, вы на время смотрели?
Часы показывали начало третьего.
– Мы обязательно съездим в выставочный зал, и опросим директора «Медеи», но завтра утром. Хорошо? – Роман Аркадьевич посмотрел на нас.
– Ладно, но в шесть тридцать я жду вас здесь и не опаздывать, – строго потребовала Бану.
– Какие результаты? – поинтересовалась я, едва войдя в кабинет.
Утром мы решили разделиться. Бану поехала осматривать выставочный зал, а мы с Романом Аркадьевичем – беседовать с директором «Медеи».
– Никаких, – отозвалась Бану, не отрываясь от монитора компьютера. – Зал опечатали. Попробовала погулять по нему в Нави, но там всё малинником заросло и стены покосились, не продраться. Попыталась поговорить с собственником. Меня послали. После вчерашнего он ни с кем разговаривать не хочет. Но, ещё несколько минут и я получу доступ к плану БТИ. Не спрашивайте как? Ответ и так понятен. А что у вас?
– Директор ожидаемо всё отрицал, – Роман Аркадьевич встал за креслом Бану, чтобы видеть монитор.
– Зато он был так любезен, что разрешил нам посмотреть банковские платежи. Почему мы и задержались, – я также встала около Змейки.
– Ну и? – спросила она, быстро вводя в программу код и нажимая «Ввод». На экране появилось окно «Загрузки».
– Они и правда ничего не перечисляли ни в лабораторию на исследования, ни за аренду зала. Может чёрная бухгалтерия? – предположила я.
– Вряд ли, – с ходу отвергла мою версию Змейка. – Скорее фирма двойник с таким же названием. Можем потом пробить по базе. Но раз действовали так открыто, значит не баялись, что их найдут, потому что оформили на подставное лицо. Кстати, настоящая «Медея» и правда может ничего не знать о деятельности двойника. Очередная мистификация. О, готово!
Мы, не сговариваясь, подались ближе к экрану, чтобы получше разглядеть план здания.
– Вот вход в здание, – Бану принялась водить указательным пальцем по схеме на экране, – дальше лестница и холл с гардеробом, а вот и сам зал.
– А это что за чёрточки? – спросила я, указав на чертёж.
– Это окна, – пояснила Бану.
– Мммм, а разве на лестнице было окно?
– Какое окно? – Бану сощурилась, пытаясь понять, что нарисовано в том месте чертежа, куда указывал мой палец. – Вообще-то не похоже. Давай увеличу.
– Это не окно, это дверь, – произнёс Роман Аркадьевич.
– А разве там была дверь? – повернулась к нему Бану.
– Может её, как и стены, обшили панелями, поэтому мы не заметили? – предположил Роман Аркадьевич. – Тогда всё встаёт на свои места. Кто-то дожидается, пока я сдам трость в гардероб, а после забирает её и уходит через соседнее помещение, пока по ложному вызову не приехала полиция.
– Пацан! – вспомнила я.
– Что пацан? – спросила Бану.
– Вчера вечером из досугового центра вышел какой-то пацан. Смежная дверь ведёт в досуговый центр?
– Да.
Я побежала включать свой компьютер, куда перекинула фото с аукциона. Фотография получилась не очень хорошего качества, ещё и снимок со спины. Но я всё равно переслала её Рюрику, спросив, не знает ли он запечатлённого на ней человека?
«И что я должен узнать? Куртку?» – стало мне ответом. Вполне ожидаемо. Ещё одна ниточка оборвалась. Был ли этот пацан тем же самым «парнишкой», что пытался купить у Белякова яйцо Сирин? Ответа не было, потому что мы ничего про него или, если верить Белякову, про неё не знали. Но я и не думала опускать руки.
– Бану, ты же достала видео с камер наблюдения с той ночи, когда украли яйцо?
– Да.
– Скинь мне.
– Зачем?
– Хочу проверить, не встретиться ли нам наш старый знакомый, – я кивнула на монитор компьютера, на котором по-прежнему было открыто фото с парнишкой.
– И что это даст?
– Не знаю. Просто мне кажется, что мы что-то упускаем.
– Сейчас кину. А я пока займусь двойником «Медеи». Шансов откопать что-то стоящее мало, но вдруг.
– Ладно, развлекайтесь, – Роман Аркадьевич направился к выходу.
– Мастер, ты куда? – окликнула Бану.
– Навещу парочку знакомых оборотней. Нож пропал, надо предупредить, чтобы были начеку.
– Но Чудо сказал!.. – запротестовала Змейка.
– Я знаю. Но они надёжные люди, не выдадут.
– Вот же, – забурчала Бану, после его ухода, – вечно ему больше всех надо, совсем о себе не думает.
Она говорила что-то ещё, но я уже не слушала. Нажав кнопку «Ввода», я запустила первое видео, и потянулись долгие часы просмотра.
Я не знаю, где я. Справа – детская площадка, за ней многоэтажный дом. А ещё дом спереди и сзади, они окружают меня, и только слева распласталось жёлтое, похожее на жабу одноэтажное здание. Ощущение было странное, точно я попала в виртуальную карту города. И перемещения были такими же рваными. Только что я стояла посередине дороге и надо мной шумело зелёной листвой дерево, а в следующую секунду я уже на лестнице здания и передо мной синяя дверь. Ещё один резкий «прыжок», и я в небольшом холле с гардеробом и прямо передо мной дверь, а за ней огромный дворцовый зал с разрисованным потолком. Вместо лепнины стены оплетают лозы винограда. Похожие на ладонь листья плавно раскачиваются и тянутся к танцующим в зале парам. Люди кажутся знакомыми, но лиц не разобрать, сколько бы я не всматривалась. Да это и не важно. Мне надо спешить, надо торопиться, надо отыскать «Дверь». Я пробежала через весь зал, чтобы оказаться в следующей комнате, потом ещё одной. Я шла вперёд, но они не заканчивались, передо мной была целая анфилада. Но вдруг все эти узорчатые разноцветные арки замелькали, проносясь мимо меня, и сливаясь в одну точку. Я вбежала в выставочный зал, который уже не был выставочным залом. Он весь порос малинником и лишь огромный чёрный рояль стоял в кустах, а рядом с ним человек в смокинге и маске. Незнакомец сделал решительный шаг в мою сторону, в его руке блеснул нож. Сперва мне показалось, что передо мной Непоседов, что он вернулся, чтобы поквитаться со мной за его смерть.
– Это не я, – прошептала я непослушными губами, – я тебя не убивала.
Незнакомец улыбнулся, и я понимаю, что это не Непоседов. Я знаю его имя, но не могу вспомнить, а мне очень нужно вспомнить, потому что стоит только его произнести, как весь этот кошмар прекратиться. А надо мной уже занесён нож. Какое же имя? Нет, я не успею, я не вспомню.
– Не бойся, – успокаивает незнакомец, из-под маски видна неестественная, точно приклеенная улыбка, – это всё не по-настоящему.
А в следующий миг всаживает в меня нож. Я резко дёргаюсь.
– Саша, – надо мной склонился Романа Аркадьевича, – вам приснился кошмар.
– А? Да? – я так долго таращилась на монотонные видео с улиц, что в какой-то момент просто выключилась, уснув прямо за столом. – А вы куда-то собираетесь?
Я посмотрела на стоявшую в дверях Бану.
– В Ночное на праздник Родиона, – пояснил Роман Аркадьевич.
– Точно, подождите, я сейчас, – засобиралась я, но Бану отрезала:
– Тебе нельзя!
Я с надеждой посмотрела на Романа Аркадьевича, но тот подтвердил слова подчинённой:
– Саша, вам лучше пойти домой.
– Но почему?
– И ты ещё спрашиваешь? – фыркнула Бану, – нам же придётся на всю ночь с колдунами зависнуть. Некоторые из них и трезвые не вполне того, а как выпьют так вообще мозгой поедут, колдовать начнут. Хочешь, чтобы Мастер всю ночь за тобой приглядывал? А то ему пропажи ножа мало?
Меня захлестнул стыд. И почему я сама об этом не подумала. Какая им будет от меня польза? Никакой, только беспокойство.
– Тогда я ещё видео посмотрю, а потом поеду домой, – пробормотала я.
– Не задерживайтесь, – напутствовал меня на прощание Роман Аркадьевич.
Я вернулась к просмотру видео. Часы показывали около десяти вечера. Получается, я проспала двадцать минут. Пришлось перематывать и смотреть заново. Вдруг я нашла то, что искала.
– Ковалёва, на выход. Кто здесь Ковалёва?
Я поднялась со скамьи.
– Следуй за мной.
Дежурный проводил меня на второй этаж, постучал в дверь кабинета и, дождавшись разрешения, вошёл сам и втолкнул меня. Я глазам не поверила. За столом сидел Димка.
– Дмитрий Сергеевич, я привёл Ковалёву.
– Спасибо, можете идти.
Дежурный ушёл, и мы остались в кабинете одни.
– Присаживайся, – Димка окинул меня взглядом с головы до ног, – ты не пострадала?
Я отрицательно покачала головой. Димка тяжело вздохнул:
– Ладно, тогда рассказывай, как ты оказалась в выставочном зале и главное – зачем?
– Я проводила оперативные мероприятия.
– Что за мероприятия?
– Не могу тебе рассказать, служебная тайна.
– Саш, у меня правда нет времени. Мне ещё тридцать человек допрашивать, а потом рапорт писать.
– Дим, а давай так. Мы с тобой обменяемся информацией. Я расскажу, почему я оказалась в выставочном зале, а ты расскажешь, почему вы туда приехали. Хорошо?
– Договорились. Ты первая.
– Нам поступила информация, что на этом аукционе будут продавать золотое яйцо.
– Фаберже?
– Нет, но тоже очень ценное. Двое наших оперативников под видом покупателей проникли на аукцион, а я вела наружное наблюдение.
– Понятно.
– Теперь твоя очередь. Почему вы окружили здание, да ещё вызвали группу захвата?
– Потому что нам поступил сигнал, что у одного из посетителей оружие и что он может им воспользоваться.
– И оно действительно было?
– Нет. Я тебе больше скажу, и аукциона никакого не было.
– Как это не было?
– А вот так. Флэшмоб. Распорядитель, правда, настоящий. Ещё охранник и гардеробщик, их наняли на вечер. А вот гости пришли по объявлению о «Тихом флэшмобе». В условленное время все они должны были приехать на «аукцион» и изображать покупателей. При этом им запрещалось разговаривать друг с другом. Тот, кто лучше всего сыграет свою роль, в конце вечера получит приз в сто тысяч рублей.
– Правда?
– Я сам видел объявление.
– Глупость какая-то.
– Глупость, а мне работы до утра, ещё и взбучку от начальства получать, что людей дёрнул. Ладно, – он поставил размашистую подпись и протянул листок мне, – возьми пропуск и иди домой.
– Дим, у меня к тебе просьба.
– Какая?
– Забыл, я же не одна, со мной ещё два оперативника.
– Хорошо, скажу, чтобы их тоже выпустили.
– И отдали личные вещи, – напомнила я.
– Хорошо, и вещи тоже.
***
– Что значит нож пропал?! – бушевал Чудо. Насмотревшись на остальных богатырей, я ожидала увидеть очередного гренадёра, но начальника Охранного лучше всего описывало слово «средний». Он был среднего роста, средней комплекции и полноты и со средней плешивостью на макушке. Носил тёплый свитер поверх рубашки в полоску, широкие брюки и головастые ботинки. Совершенно средний ничем не запоминающийся человек. Зато голос имел громоподобный.
– Как он вообще мог пропасть?!
– Георгий Васильевич, я же объясняю, – устало произнёс Роман Аркадьевич, – что оставил трость с ножом в гардеробе. Потом на мероприятие заглянула полиция. И трость пропала. В перечне изъятых вещей её не было.
– Совсем?
– Совсем, мы два раза проверили список. Трости в нём не числится, подчинённые не дадут солгать.
Бану и я, как два болванчика, одновременно закивали головой.
– Странно, – нахмурился Чудо, – и что ты собираешься делать?
– Искать, конечно. Нож особенный, точно не затеряется. Рано или поздно где-нибудь проявится.
– Что значит «рано или поздно»?! – вновь взорвался Чудо, – Да ты землю носом рыть обязан, чтоб его вернуть, а ты?! ТЫ!!! – Чудо даже покраснел от досады на подчинённого.
– Георгий Васильевич, землю носом, конечно, рыть не буду, но приложу все усилия, можете не сомневаться, – успокоил его Роман Аркадьевич.
– Да что я, – как-то разом обмяк и сник начальник Охранного, – ты и без меня всё понимаешь. Ладно, идите, – махнул он рукой, – только о пропажи ножа никому ни слова, особенно на завтрашнем мероприятие постарайся. Чтоб никто ничего не узнал.
– Каком мероприятие?
– Так шабаш у колдунов. Вступление в должность Верховного. Родион просил, чтобы вы у него были. Вот я вас на дежурство и направил. Вроде как официальные представители. Я думал ты в курсе.
Роман Аркадьевич отрицательно покачал головой.
– Ах он кальмар сушёный! – выругалась Бану. – Павлин ощипанный. Я от приглашения отказалась, так он через вас решил. Покрасоваться хочет. Ну, я ему устрою! Я ему…
– Бану, – одёрнул её Роман Аркадьевич. – Я всё понял, Георгий Васильевич.
– Иди.
– Что такого важного в ноже? – спросила я в коридоре.
– А ты не знаешь? – удивилась Бану, – Мастер, расскажете ей?
– Я уже говорил, что Пастер – это должность?
Я кивнула.
– А нож – часть моих регалий, если можно так сказать.
– Самая главная часть, – вставила Бану.
– Без него я не могу управлять волками и оборотнями. Получается, что я Пастырь без паствы.
– А ещё им можно тебя убить, – шёпотом произнесла Змейка.
– Что?! – остолбенела я.
– Проходите, – за разговором мы успели дойти до нашего кабинета, и Роман Аркадьевич, как всегда, придержал перед нами дверь.
– Подождите, как убить?
Теперь я поняла, что слова Чудо и его излишняя эмоциональность была продиктована не злостью на подчинённых, но искренним беспокойством за Романа Аркадьевича.
– Обычно. Видите ли, Саша. Волчьи Пастыри довольно живучи. Мы не стареем как вампиры.
– А как же?.. – я помахала ладонью перед лицом, намекая на то, как Роман Аркадьевич выглядел сейчас.
– Мы сами выбираем свой возраст. Сейчас каждую секунду я молодею на один день. Часа через три снова стану прежним. Так вот. Мы не стареем, у нас хорошая регенерация. Так что убить меня можно разве что голову отрубить, или сжечь на костре, или утопить в море и то не наверняка. А вот рана, нанесённая моим ножом, по-настоящему смертельна. После этого не восстановишься.
– Получается, кто-то специально подстроил эту ситуацию с аукционом, чтобы выкрасть нож и навредить вам?
– Не думаю, что их цель навредить мне.
– Почему? – не поняла я – Ведь ясно, что «Медея» специально устроила аукцион, чтобы украсть у вас нож.
– Да, они устроили представление, чтобы выманить нас и украсть нож. Но моя смерть им ни к чему. Она ничего не даст.
– Почему?
– Потому что Волчий пастырь – это должность. А знаете, как я получил эту работу, если можно так выразиться?
– Как?
– Я умер. Глупо и по-дурацки. Меня застрелили на дуэли по какому-то глупому поводу. Так что, Саша, вы совершенно правы, когда говорите, что я вывалился из девятнадцатого века. И так уж случилось, что мне посчастливилось или не посчастливилось умереть в то же самое время, когда враги убили моего предшественника. Не знаю почему Изнанка выбрала меня, но мне предложили заключить договор, и я согласился. В конце концов не такое уж и большое требование – поддерживать равновесие, – усмехнулся Роман Аркадьевич. – Так что моя смерть ничего не даст, потому что тут же найдётся замена. Скорее всего нож украли либо для коллекционера, либо для того, кто хочет получить власть над оборотнями. В любом случае им рано или поздно воспользуются, и тогда мы их найдём.
– Но надо же что-то делать! – не унималась я.
– Согласна! – неожиданно поддержала меня Бану. – Я не понимаю, почему ты такой спокойный!
– Хорошо, что именно делать?
– Можно съездить в выставочный зал и осмотреться! – предложила Бану.
– Там сейчас работают оперативники и нас не пустят, – привёл довод начальник.
– А если ещё раз допросить директора «Медеи»? – подала голос я.
– Я не против его опросить, но, Саша, вы на время смотрели?
Часы показывали начало третьего.
– Мы обязательно съездим в выставочный зал, и опросим директора «Медеи», но завтра утром. Хорошо? – Роман Аркадьевич посмотрел на нас.
– Ладно, но в шесть тридцать я жду вас здесь и не опаздывать, – строго потребовала Бану.
***
– Какие результаты? – поинтересовалась я, едва войдя в кабинет.
Утром мы решили разделиться. Бану поехала осматривать выставочный зал, а мы с Романом Аркадьевичем – беседовать с директором «Медеи».
– Никаких, – отозвалась Бану, не отрываясь от монитора компьютера. – Зал опечатали. Попробовала погулять по нему в Нави, но там всё малинником заросло и стены покосились, не продраться. Попыталась поговорить с собственником. Меня послали. После вчерашнего он ни с кем разговаривать не хочет. Но, ещё несколько минут и я получу доступ к плану БТИ. Не спрашивайте как? Ответ и так понятен. А что у вас?
– Директор ожидаемо всё отрицал, – Роман Аркадьевич встал за креслом Бану, чтобы видеть монитор.
– Зато он был так любезен, что разрешил нам посмотреть банковские платежи. Почему мы и задержались, – я также встала около Змейки.
– Ну и? – спросила она, быстро вводя в программу код и нажимая «Ввод». На экране появилось окно «Загрузки».
– Они и правда ничего не перечисляли ни в лабораторию на исследования, ни за аренду зала. Может чёрная бухгалтерия? – предположила я.
– Вряд ли, – с ходу отвергла мою версию Змейка. – Скорее фирма двойник с таким же названием. Можем потом пробить по базе. Но раз действовали так открыто, значит не баялись, что их найдут, потому что оформили на подставное лицо. Кстати, настоящая «Медея» и правда может ничего не знать о деятельности двойника. Очередная мистификация. О, готово!
Мы, не сговариваясь, подались ближе к экрану, чтобы получше разглядеть план здания.
– Вот вход в здание, – Бану принялась водить указательным пальцем по схеме на экране, – дальше лестница и холл с гардеробом, а вот и сам зал.
– А это что за чёрточки? – спросила я, указав на чертёж.
– Это окна, – пояснила Бану.
– Мммм, а разве на лестнице было окно?
– Какое окно? – Бану сощурилась, пытаясь понять, что нарисовано в том месте чертежа, куда указывал мой палец. – Вообще-то не похоже. Давай увеличу.
– Это не окно, это дверь, – произнёс Роман Аркадьевич.
– А разве там была дверь? – повернулась к нему Бану.
– Может её, как и стены, обшили панелями, поэтому мы не заметили? – предположил Роман Аркадьевич. – Тогда всё встаёт на свои места. Кто-то дожидается, пока я сдам трость в гардероб, а после забирает её и уходит через соседнее помещение, пока по ложному вызову не приехала полиция.
– Пацан! – вспомнила я.
– Что пацан? – спросила Бану.
– Вчера вечером из досугового центра вышел какой-то пацан. Смежная дверь ведёт в досуговый центр?
– Да.
Я побежала включать свой компьютер, куда перекинула фото с аукциона. Фотография получилась не очень хорошего качества, ещё и снимок со спины. Но я всё равно переслала её Рюрику, спросив, не знает ли он запечатлённого на ней человека?
«И что я должен узнать? Куртку?» – стало мне ответом. Вполне ожидаемо. Ещё одна ниточка оборвалась. Был ли этот пацан тем же самым «парнишкой», что пытался купить у Белякова яйцо Сирин? Ответа не было, потому что мы ничего про него или, если верить Белякову, про неё не знали. Но я и не думала опускать руки.
– Бану, ты же достала видео с камер наблюдения с той ночи, когда украли яйцо?
– Да.
– Скинь мне.
– Зачем?
– Хочу проверить, не встретиться ли нам наш старый знакомый, – я кивнула на монитор компьютера, на котором по-прежнему было открыто фото с парнишкой.
– И что это даст?
– Не знаю. Просто мне кажется, что мы что-то упускаем.
– Сейчас кину. А я пока займусь двойником «Медеи». Шансов откопать что-то стоящее мало, но вдруг.
– Ладно, развлекайтесь, – Роман Аркадьевич направился к выходу.
– Мастер, ты куда? – окликнула Бану.
– Навещу парочку знакомых оборотней. Нож пропал, надо предупредить, чтобы были начеку.
– Но Чудо сказал!.. – запротестовала Змейка.
– Я знаю. Но они надёжные люди, не выдадут.
– Вот же, – забурчала Бану, после его ухода, – вечно ему больше всех надо, совсем о себе не думает.
Она говорила что-то ещё, но я уже не слушала. Нажав кнопку «Ввода», я запустила первое видео, и потянулись долгие часы просмотра.
***
Я не знаю, где я. Справа – детская площадка, за ней многоэтажный дом. А ещё дом спереди и сзади, они окружают меня, и только слева распласталось жёлтое, похожее на жабу одноэтажное здание. Ощущение было странное, точно я попала в виртуальную карту города. И перемещения были такими же рваными. Только что я стояла посередине дороге и надо мной шумело зелёной листвой дерево, а в следующую секунду я уже на лестнице здания и передо мной синяя дверь. Ещё один резкий «прыжок», и я в небольшом холле с гардеробом и прямо передо мной дверь, а за ней огромный дворцовый зал с разрисованным потолком. Вместо лепнины стены оплетают лозы винограда. Похожие на ладонь листья плавно раскачиваются и тянутся к танцующим в зале парам. Люди кажутся знакомыми, но лиц не разобрать, сколько бы я не всматривалась. Да это и не важно. Мне надо спешить, надо торопиться, надо отыскать «Дверь». Я пробежала через весь зал, чтобы оказаться в следующей комнате, потом ещё одной. Я шла вперёд, но они не заканчивались, передо мной была целая анфилада. Но вдруг все эти узорчатые разноцветные арки замелькали, проносясь мимо меня, и сливаясь в одну точку. Я вбежала в выставочный зал, который уже не был выставочным залом. Он весь порос малинником и лишь огромный чёрный рояль стоял в кустах, а рядом с ним человек в смокинге и маске. Незнакомец сделал решительный шаг в мою сторону, в его руке блеснул нож. Сперва мне показалось, что передо мной Непоседов, что он вернулся, чтобы поквитаться со мной за его смерть.
– Это не я, – прошептала я непослушными губами, – я тебя не убивала.
Незнакомец улыбнулся, и я понимаю, что это не Непоседов. Я знаю его имя, но не могу вспомнить, а мне очень нужно вспомнить, потому что стоит только его произнести, как весь этот кошмар прекратиться. А надо мной уже занесён нож. Какое же имя? Нет, я не успею, я не вспомню.
– Не бойся, – успокаивает незнакомец, из-под маски видна неестественная, точно приклеенная улыбка, – это всё не по-настоящему.
А в следующий миг всаживает в меня нож. Я резко дёргаюсь.
– Саша, – надо мной склонился Романа Аркадьевича, – вам приснился кошмар.
– А? Да? – я так долго таращилась на монотонные видео с улиц, что в какой-то момент просто выключилась, уснув прямо за столом. – А вы куда-то собираетесь?
Я посмотрела на стоявшую в дверях Бану.
– В Ночное на праздник Родиона, – пояснил Роман Аркадьевич.
– Точно, подождите, я сейчас, – засобиралась я, но Бану отрезала:
– Тебе нельзя!
Я с надеждой посмотрела на Романа Аркадьевича, но тот подтвердил слова подчинённой:
– Саша, вам лучше пойти домой.
– Но почему?
– И ты ещё спрашиваешь? – фыркнула Бану, – нам же придётся на всю ночь с колдунами зависнуть. Некоторые из них и трезвые не вполне того, а как выпьют так вообще мозгой поедут, колдовать начнут. Хочешь, чтобы Мастер всю ночь за тобой приглядывал? А то ему пропажи ножа мало?
Меня захлестнул стыд. И почему я сама об этом не подумала. Какая им будет от меня польза? Никакой, только беспокойство.
– Тогда я ещё видео посмотрю, а потом поеду домой, – пробормотала я.
– Не задерживайтесь, – напутствовал меня на прощание Роман Аркадьевич.
Я вернулась к просмотру видео. Часы показывали около десяти вечера. Получается, я проспала двадцать минут. Пришлось перематывать и смотреть заново. Вдруг я нашла то, что искала.
