Сосед по даче наклонился и поправил какой-то приборчик у основания камня.
– Что это? – спросила я.
– Бомба, – признался он и продемонстрировал пульт с кнопкой.
По спине прошёлся холодок, я облизнула враз пересохшие губы.
– Значит, вы с самого начала были заодно с Леной. Но зачем? Зачем вам это? – я указала на бомбу.
– Заодно, – усмехнулся Виктор Осипович, – Да я был тем, кто всё это придумал. Видишь ли, Лена не единственная, кто не потерял сознание в аварии. Я тоже видел того вампира и тоже понял, что наш мир не так прост, как кажется. Вот только Ленка, хоть и умная, а дура, потому что кроме мести ничего понимать не хочет. Ей бы только всех Изнаночных уничтожить.
– А вы значит так не думаете?
– Я в отличие от неё вижу открывающиеся перспективы.
– К-какие перспективы?
– Как думаешь, что это? – Виктор Осипович похлопал ладонью по камню.
– Камень.
– Не просто камень, а Бел-горюч камень Алатырь. Связывающий пуп между Правью, Навью и Явью. Если верить легенде, её я, кстати, в книжечке у твоей бабушки прочитал, то именно в Алатыре спрятана смерть всех Изнаночных и их богов. Разрушь его, и Изнанки не будет, помрут все чудища.
– Но вы ведь не хотите его разрушать, – предположила я, иначе бы Виктор Осипович давно бы мог его взорвать.
– Не хочу. Но это уже не от меня зависит.
– А от кого?
– От них, – Виктор Осипович махнул головой, будто указывал на кого-то мною невидимого, – от богов, они же назначают Волчьего Пастыря. Я поставил ультиматум, либо они делают меня Пастырем, либо взлетают в тартарары. Пусть пока подумают, а я подожду. А ты думаешь, я с тобой от нечего делать болтаю? Мне просто нужно время убить.
– Почему вы хотите им быть? Пастырем?
– Из-за власти. Неограниченной власти над изнаночными. Твой Роман Аркадьевич – мямля, который сам не понял, какая сила ему досталась. Сидел у себя в отделе, да за разными хулиганами бегал, вместо того чтобы всех разом прижать. А кто несогласен, раз и отрезать от Изнанки. Вот бы где они у меня все были, – Виктор Осипович для наглядности сжал ладонь в кулак.
– Он не мямля, – вступилась я за начальника, – он хотел, чтобы у каждого был выбор. А вы хотите нарушить равновесие.
– Глупости, равновесия и так не существует. Ладно, надо бы их поторопить. Эй, слышите? Считаю до десяти и взрываю! Один!
Я огляделась по сторонам. На холме кроме меня и Виктора Осиповича никого не было. И на меня вдруг навалился страх осознания – никто не придёт. Не будет никакой сделки.
Два!
Если Алатырь взорвать, действительно ли исчезнут изнаночные? Исчезнут Клим, Влад, заноза Бану и то Мохнатое толстопузое Нечто, которое так сильно мне помогло. А ведь я буду по ним скучать. Хотя, возможно, что и я исчезну.
Три!
А люди? Я посмотрела на крону дерева. Как много листьев уцелеет после взрыва? И что случится в Яви? Наводнение? Метеорит? Или новый Ледниковый период?
Четыре!
Как-то Пра сказала мне, что выбор есть всегда, но если есть возможность, то лучше его не делать. Помню, я тогда спросила: «А что если нельзя не выбрать?» И Пра ответила: «Тогда постарайся о нём не пожалеть».
Пять!
И вот я оказалась один на один с Виктором Осиповичем. Подмоги ждать неоткуда, никто не придёт, и всё зависит только от моего выбора, от моего желания защитить тех, кого совсем недавно я и сама считала чудовищами. От гнева, руки сами сжались в кулаки.
Шесть!
– Забавно, – горько усмехнулась я, и Виктор Осипович с непониманием посмотрел на меня. – Все эти годы я так отчаянно старалась оставаться человеком, в то время как вы с непонятным мне упорством его в себе убивали. Столько жертв и ради чего.
Кажется, Виктор Осипович почуял неладное и занёс большой палец над кнопкой на пульте, готовый в любой момент её нажать.
Во мне больше не осталось сомнений. Врут книжки – ведьма не становится ведьмой, когда в первый раз делит постель с мужчиной. Настоящая инициация происходит, когда ведьма впервые творит свою первую ворожбу. Когда она впервые молвит Слово. Я почувствовала, как что-то дремавшее внутри меня подняло голову, как медленно начало распускать, расправлять кольца, и слова сами сорвались с моих губ:
«Отступи, о крокодил, живущий на западе, потому что змей Ваан в моём желудке, он предаст тебя мне. Пуст твоё пламя не будет против меня. Моё лицо открыто, моё сердце на своём месте, и корона со змеей на мне день за днём».
Слова не так уж важны, главное – намерение. А я хотела рвать и метать.
И Виктор Осипович испугался и нажал на кнопку. Но это уже не имело значения, потому что меня больше не было, я превратилась в огромного извергающего огонь змея, который кинулся на врага, пожирая его вместе с бомбой. А в следующий миг раздался взрыв и мир погрузился в тишину.
Тишина была абсолютной, как и окутывающая меня тьма. Я полностью в ней растворилась. Вдруг я почувствовала, как что-то тёплое и мокрое касается кончиков моих пальцев на правой руки, и очень удивилась, потому что мне казалось, что тела у меня больше нет. Но с каждым мгновением лёгкость уходила, уступая место боли и усталости в каждой клеточке того самого тела, которого как я думала нет, и давая понять, что оно всё-таки есть.
Я с трудом разлепила слипшиеся веки. Прямо перед моими глазами были видны мохнатые рыжие лапки. Резкий визгливый лай окончательно привёл меня в чувства. Я приподнялась на руках и села, привалившись к камню Алатырь и через свитер спиной почувствовала исходившее от него нагретое солнцем тепло. Шпиц снова заливисто тявкнул и побежал обнюхивать кустик. Его хозяин, одетый по-летнему в рубашку и шорты, держал на руках запелёнутую девочку с жёлтым цыплячьим пушков на голове и маленьким клювиком вместо носа. Он осторожно сел со мной рядом, покачивая младенца. Так мы и сидели, глядя на открывавшийся с холма вид на море.
– Ну и кто вы? – спросила я. – Перун, Сварог или Даждьбог?
– А это имеет значение?
Я пожала плечами. Действительно, какое это имеет значение.
– А он тоже бог? Может быть Велес? – я указала на шпица, припомнив имя скотьего бога.
– Нет, – улыбнулся дед, – он просто собака. Знаешь, иногда и правда бывает одиноко. Не самая плохая компания, надо сказать.
Мы снова помолчали, и снова я заговорила первой, не в силах справиться с обидой и с ощущением, что меня использовали:
– Почему вы не пришли раньше? Почему не остановили Виктора Осиповича? Зачем было ждать?
– Я не могу вмешиваться, ты должна была сама сделать свой выбор.
– Как же – сама!
– От начала и до конца, всё что с тобой случилось всё было только твоим выбором. Ты сама решила помочь отыскать убийцу Чары, сама стала работать в Охранном, сама пошла по красной нити за Волчьи Пастырем и прыгнула в Правь сама. Конечно, я иногда пытался тебя направить, дать совет или предупредить.
– Мои кошмары это тоже вы?
Дед смущённо кашлянул:
– Не думал, что ты их воспринимаешь именно так. В любом случае, последнее решение всегда оставалось за тобой. Я верил, что ты сделаешь правильный выбор. Я верил в тебя.
– А если бы я не пришла сюда? Что тогда?
– Я до последнего верил бы в Виктора, верил, что он не нажмёт на кнопку.
– И очень зря. А что случилось бы, если бы он уничтожил камень? Что случилось бы с миром, с вами? – задала я волнующий меня вопрос.
– Не знаю, о некоторых вещах мы можем узнать только тогда, когда они произойдут.
– Получается, что я ваша спасительница?
– Получается.
– Тогда я могу попросить?
– О чём?
– Верните, пожалуйста, Романа Аркадьевича. Вы же можете?
Дед от подобной просьбы даже крякнул, а потом вдруг заулыбался:
– А знаешь, мне ведь и самому он на этом посту нравится. Толковый человек. Но тут всё будет зависеть от тебя. Ты же знаешь легенду про «Орфея и Эвридику»? Он пойдёт за тобой, а тебе нельзя оглядываться. Что бы не происходило.
– Поняла.
– Ну и от Романа тоже. Возвращаться или нет – только его выбор.
Я согласно кивнула.
– Ладно, идём.
Меня посадили в лодку к ящеру и отдали малышку-Сирин.
– Верни её отцу. И на твоём месте, я бы закрыл глаза. Переправа через огненное озеро зрелище то ещё.
Ящер оттолкнулся шестом от берега, и лодка плавно заскользила по морю. Я смотрела на оставшегося на берегу деда и бегающего вокруг его ног шпица. Дед помахал на прощанье рукой. Я махнула в ответ и закрыла глаза. Конечно, можно на него обижаться, но плохих советов он мне не давал.
В тёмной пещере на берегу огненного озера я снова увидела ожидавшего меня белого волка. Но, помня наказ, я не пыталась его позвать или дотронуться, а прошла мимо, будто его и не было. На всём пути обратно, пока шла через тёмную пещеру и невидимый мост, я ни разу не услышала шагов волка, точно его рядом и не было. Мне отчаянно хотелось обернуться, проверить – там ли он. Но я помнила легенду, а потому держалась и верила, что Роман Аркадьевич последует за мной.
Оказавшись на поле у пропасти, я немного растерялась, потому что не знала, куда двигаться дальше. Здраво рассудив, что лучше хоть куда-то идти, чем стоять на месте, я сделала шаг и провалилась в Явь. Переход был мгновенный, вот только что я стою на поле, лето, светит солнце, а в следующий миг уже ночь, снег и площадь, на которой лежат тела погибших в ритуале колдунов.
За время, что меня не было, прибыли дежурные богатыри, а ещё полицейские. Они осматривали тела, делали записи и фотографии.
– Ты как тут? – удивился выскочивший откуда ни возьмись Леонид. Или, вернее сказать, это я на него выскочила.
– Подожди, – я сначала услышала, а потом увидела склонившуюся над телом Романа Аркадьевича Бану. Вцепившись в него руками, она плакала навзрыд. – У тебя есть монетки?
– Сейчас посмотрю, – Леонид пошарил по карманам и достал горсть монет разного достоинства, – Хватит?
– Угу, подержи, – я передала ему девочку и склонилась над Романом Аркадьевичем. Бану немного отстранилась. Она не спорила, а лишь наблюдала за моими действиями и горестно всхлипывала, признавая за мной право попрощаться с Романом.
– Возьмите, – я вложила в холодную ладонь начальника монеты. – Полпенни, я вам задолжала. Надеюсь, они вам не пригодятся и вы сделаете правильный выбор.
Я поднялась и забрала ребёнка у Леонида.
– Пойдём подвезу, – предложил он.
– На мотоцикле? – удивилась я.
– На машине. Изнанку тоже снегом засыпало, особо не погоняешь.
– Идём.
Но не успели мы сделать и нескольких шагов, как за нашими спинами раздался протяжный волчий вой. Сердце сделало кульбит. Он был здесь! Я же не стала оборачиваться, а пошла дальше. Среди следователей я увидела знакомую фигуру.
– Димка! – крикнула я и направилась к нему.
– Кто ещё? – Димка посмотрел на меня. – Капитан Ковалёва, вы что-то хотели?
– Дим, давай поговорим.
Стоявший рядом с ним оперативник пробормотал: «Я там подожду» и отошёл в сторонку.
– Я занят, – отрезал Димка. – Хотите что-то сообщить по делу?
– Нет.
– По личным вопросам обращайтесь в четверг с девяти до двенадцати по предварительной записи.
– Дим, я правда не могла поступить иначе и не стану извиняться за свой выбор, потому что считаю, что он был правильный. Я должна была уйти.
– Хорошо, а от меня-то ты что хочешь?
– Чтобы ты перестал на меня злиться.
– Я не злюсь.
– Нет, ты злишься, и мы оба это знаем.
– Хорошо, я злюсь. Потому что тебе плевать на себя, на меня, на то что я чуть с ума не сошёл когда ты… – он попытался подобрать определение тому с чем столкнулся в камере – сбежала. И до сих пор схожу, когда вижу вот это. А что если бы среди них была ты?
Он обвёл взглядом усеянную телами площадь.
– Мне не плевать, но…
– Но ты всё равно с готовностью сунешь свою дурную голову в новую авантюру.
– Это не авантюра… – начала спорить я, но осеклась, – Подожди. Дим, я не это хотела сказать. Пожалуйста не перебивай меня, иначе я снова собьюсь. Да, ты прав, я упрямая и снова буду ввязываться в разные «авантюры», потому что это моя работа. Мне жаль, что из-за неё ты сходишь с ума. А ещё я – ведьма, самая настоящая, без всяких исключений. У меня ушло много времени, чтобы принять это, но теперь… – я облизала пересохшие от волнения губы. – Мне правда страшно как ты к этому отнесёшься. Поверишь ли. Но посмотри вокруг. Конечно, вы можете придумать, что их всех убило молнией или ещё чем-то более-менее правдоподобным. Но на самом деле они умерли во время проведения ритуала. А она, – я показала Димке малышку у меня на руках, – птица Сирин, правда пока очень маленькая. Но она тоже часть моего мира. Я – ведьма, и ты должен знать, что у меня есть домовой, а ещё кикимора, которая до сих пор сидит запертой в твоём кабинете. А ещё ты должен быть готов, что я то и дело буду проваливаться в Навь, исчезая прямо посреди комнаты, колдовать, совершать странные поступки и, возможно, в один день окончательно сойду с ума и начну мерзко подхихикивать. Возможно, это случится уже завтра. И от всего этого я хотела тебя оградить, принимая решения за нас двоих. Но больше я этого делать не буду. Я хочу сказать, что приму любое твоё решение относительно нас.
– Нас? – недоверчиво переспросил Димка.
– Да, я понимаю, что это всё неожиданно, и не требую, чтобы ты отвечал прямо сейчас. Ты сердишься, и вообще, тебе надо как-то переварить услышанное, обдумать. Я и сама ещё не до конца понимаю. Поэтому, не торопись. Мы можем начать с дружбы. Просто общаться. Вот, – я выдохнула, – это всё, и я пойду, потому что ты занят.
Я подошла к машине. Леонид распахнул передо мной дверцу заднего сиденья.
– Саша, – окликнул меня Дмитрий, – я позвоню.
– Я буду ждать, – пообещала я и села в машину. Всё правильно, Димка так долго ждал моего звонка, теперь настала моя очередь.
– Куда едем? – спросил Леонид.
– Надо отвезти девочку её отцу.
– Понял, – машина тронулась с места.
– Он тебя уже заждался, – обратилась я к мирно спящей малышке, но вдруг услышала невероятной красоты песню. Сначала вступил один голос, после к нему присоединялись всё новые и новые голоса. Они устремлялись ввысь, заставляя моё сердце трепетать и наполняться радостью. – Ты тоже это слышишь? – спросила я у Леонида.
– Ещё бы. Райские птицы приветствуют рождение одной из них. Всю ночь будут летать и праздновать. Ох и метель разыграется. Не проехать не пройти будет.
Но Леонид ошибся. Вместо метели на город обрушился проливной дождь. Он умыл улицы, изгоняя с них серость зимы и делая краски ярче.
– Ты слышишь? – прошептала я малышке, – весна началась.
Конец.
14 июля 2024 года.
– Что это? – спросила я.
– Бомба, – признался он и продемонстрировал пульт с кнопкой.
По спине прошёлся холодок, я облизнула враз пересохшие губы.
– Значит, вы с самого начала были заодно с Леной. Но зачем? Зачем вам это? – я указала на бомбу.
– Заодно, – усмехнулся Виктор Осипович, – Да я был тем, кто всё это придумал. Видишь ли, Лена не единственная, кто не потерял сознание в аварии. Я тоже видел того вампира и тоже понял, что наш мир не так прост, как кажется. Вот только Ленка, хоть и умная, а дура, потому что кроме мести ничего понимать не хочет. Ей бы только всех Изнаночных уничтожить.
– А вы значит так не думаете?
– Я в отличие от неё вижу открывающиеся перспективы.
– К-какие перспективы?
– Как думаешь, что это? – Виктор Осипович похлопал ладонью по камню.
– Камень.
– Не просто камень, а Бел-горюч камень Алатырь. Связывающий пуп между Правью, Навью и Явью. Если верить легенде, её я, кстати, в книжечке у твоей бабушки прочитал, то именно в Алатыре спрятана смерть всех Изнаночных и их богов. Разрушь его, и Изнанки не будет, помрут все чудища.
– Но вы ведь не хотите его разрушать, – предположила я, иначе бы Виктор Осипович давно бы мог его взорвать.
– Не хочу. Но это уже не от меня зависит.
– А от кого?
– От них, – Виктор Осипович махнул головой, будто указывал на кого-то мною невидимого, – от богов, они же назначают Волчьего Пастыря. Я поставил ультиматум, либо они делают меня Пастырем, либо взлетают в тартарары. Пусть пока подумают, а я подожду. А ты думаешь, я с тобой от нечего делать болтаю? Мне просто нужно время убить.
– Почему вы хотите им быть? Пастырем?
– Из-за власти. Неограниченной власти над изнаночными. Твой Роман Аркадьевич – мямля, который сам не понял, какая сила ему досталась. Сидел у себя в отделе, да за разными хулиганами бегал, вместо того чтобы всех разом прижать. А кто несогласен, раз и отрезать от Изнанки. Вот бы где они у меня все были, – Виктор Осипович для наглядности сжал ладонь в кулак.
– Он не мямля, – вступилась я за начальника, – он хотел, чтобы у каждого был выбор. А вы хотите нарушить равновесие.
– Глупости, равновесия и так не существует. Ладно, надо бы их поторопить. Эй, слышите? Считаю до десяти и взрываю! Один!
Я огляделась по сторонам. На холме кроме меня и Виктора Осиповича никого не было. И на меня вдруг навалился страх осознания – никто не придёт. Не будет никакой сделки.
Два!
Если Алатырь взорвать, действительно ли исчезнут изнаночные? Исчезнут Клим, Влад, заноза Бану и то Мохнатое толстопузое Нечто, которое так сильно мне помогло. А ведь я буду по ним скучать. Хотя, возможно, что и я исчезну.
Три!
А люди? Я посмотрела на крону дерева. Как много листьев уцелеет после взрыва? И что случится в Яви? Наводнение? Метеорит? Или новый Ледниковый период?
Четыре!
Как-то Пра сказала мне, что выбор есть всегда, но если есть возможность, то лучше его не делать. Помню, я тогда спросила: «А что если нельзя не выбрать?» И Пра ответила: «Тогда постарайся о нём не пожалеть».
Пять!
И вот я оказалась один на один с Виктором Осиповичем. Подмоги ждать неоткуда, никто не придёт, и всё зависит только от моего выбора, от моего желания защитить тех, кого совсем недавно я и сама считала чудовищами. От гнева, руки сами сжались в кулаки.
Шесть!
– Забавно, – горько усмехнулась я, и Виктор Осипович с непониманием посмотрел на меня. – Все эти годы я так отчаянно старалась оставаться человеком, в то время как вы с непонятным мне упорством его в себе убивали. Столько жертв и ради чего.
Кажется, Виктор Осипович почуял неладное и занёс большой палец над кнопкой на пульте, готовый в любой момент её нажать.
Во мне больше не осталось сомнений. Врут книжки – ведьма не становится ведьмой, когда в первый раз делит постель с мужчиной. Настоящая инициация происходит, когда ведьма впервые творит свою первую ворожбу. Когда она впервые молвит Слово. Я почувствовала, как что-то дремавшее внутри меня подняло голову, как медленно начало распускать, расправлять кольца, и слова сами сорвались с моих губ:
«Отступи, о крокодил, живущий на западе, потому что змей Ваан в моём желудке, он предаст тебя мне. Пуст твоё пламя не будет против меня. Моё лицо открыто, моё сердце на своём месте, и корона со змеей на мне день за днём».
Слова не так уж важны, главное – намерение. А я хотела рвать и метать.
И Виктор Осипович испугался и нажал на кнопку. Но это уже не имело значения, потому что меня больше не было, я превратилась в огромного извергающего огонь змея, который кинулся на врага, пожирая его вместе с бомбой. А в следующий миг раздался взрыв и мир погрузился в тишину.
Тишина была абсолютной, как и окутывающая меня тьма. Я полностью в ней растворилась. Вдруг я почувствовала, как что-то тёплое и мокрое касается кончиков моих пальцев на правой руки, и очень удивилась, потому что мне казалось, что тела у меня больше нет. Но с каждым мгновением лёгкость уходила, уступая место боли и усталости в каждой клеточке того самого тела, которого как я думала нет, и давая понять, что оно всё-таки есть.
Я с трудом разлепила слипшиеся веки. Прямо перед моими глазами были видны мохнатые рыжие лапки. Резкий визгливый лай окончательно привёл меня в чувства. Я приподнялась на руках и села, привалившись к камню Алатырь и через свитер спиной почувствовала исходившее от него нагретое солнцем тепло. Шпиц снова заливисто тявкнул и побежал обнюхивать кустик. Его хозяин, одетый по-летнему в рубашку и шорты, держал на руках запелёнутую девочку с жёлтым цыплячьим пушков на голове и маленьким клювиком вместо носа. Он осторожно сел со мной рядом, покачивая младенца. Так мы и сидели, глядя на открывавшийся с холма вид на море.
– Ну и кто вы? – спросила я. – Перун, Сварог или Даждьбог?
– А это имеет значение?
Я пожала плечами. Действительно, какое это имеет значение.
– А он тоже бог? Может быть Велес? – я указала на шпица, припомнив имя скотьего бога.
– Нет, – улыбнулся дед, – он просто собака. Знаешь, иногда и правда бывает одиноко. Не самая плохая компания, надо сказать.
Мы снова помолчали, и снова я заговорила первой, не в силах справиться с обидой и с ощущением, что меня использовали:
– Почему вы не пришли раньше? Почему не остановили Виктора Осиповича? Зачем было ждать?
– Я не могу вмешиваться, ты должна была сама сделать свой выбор.
– Как же – сама!
– От начала и до конца, всё что с тобой случилось всё было только твоим выбором. Ты сама решила помочь отыскать убийцу Чары, сама стала работать в Охранном, сама пошла по красной нити за Волчьи Пастырем и прыгнула в Правь сама. Конечно, я иногда пытался тебя направить, дать совет или предупредить.
– Мои кошмары это тоже вы?
Дед смущённо кашлянул:
– Не думал, что ты их воспринимаешь именно так. В любом случае, последнее решение всегда оставалось за тобой. Я верил, что ты сделаешь правильный выбор. Я верил в тебя.
– А если бы я не пришла сюда? Что тогда?
– Я до последнего верил бы в Виктора, верил, что он не нажмёт на кнопку.
– И очень зря. А что случилось бы, если бы он уничтожил камень? Что случилось бы с миром, с вами? – задала я волнующий меня вопрос.
– Не знаю, о некоторых вещах мы можем узнать только тогда, когда они произойдут.
– Получается, что я ваша спасительница?
– Получается.
– Тогда я могу попросить?
– О чём?
– Верните, пожалуйста, Романа Аркадьевича. Вы же можете?
Дед от подобной просьбы даже крякнул, а потом вдруг заулыбался:
– А знаешь, мне ведь и самому он на этом посту нравится. Толковый человек. Но тут всё будет зависеть от тебя. Ты же знаешь легенду про «Орфея и Эвридику»? Он пойдёт за тобой, а тебе нельзя оглядываться. Что бы не происходило.
– Поняла.
– Ну и от Романа тоже. Возвращаться или нет – только его выбор.
Я согласно кивнула.
– Ладно, идём.
Меня посадили в лодку к ящеру и отдали малышку-Сирин.
– Верни её отцу. И на твоём месте, я бы закрыл глаза. Переправа через огненное озеро зрелище то ещё.
Ящер оттолкнулся шестом от берега, и лодка плавно заскользила по морю. Я смотрела на оставшегося на берегу деда и бегающего вокруг его ног шпица. Дед помахал на прощанье рукой. Я махнула в ответ и закрыла глаза. Конечно, можно на него обижаться, но плохих советов он мне не давал.
В тёмной пещере на берегу огненного озера я снова увидела ожидавшего меня белого волка. Но, помня наказ, я не пыталась его позвать или дотронуться, а прошла мимо, будто его и не было. На всём пути обратно, пока шла через тёмную пещеру и невидимый мост, я ни разу не услышала шагов волка, точно его рядом и не было. Мне отчаянно хотелось обернуться, проверить – там ли он. Но я помнила легенду, а потому держалась и верила, что Роман Аркадьевич последует за мной.
Оказавшись на поле у пропасти, я немного растерялась, потому что не знала, куда двигаться дальше. Здраво рассудив, что лучше хоть куда-то идти, чем стоять на месте, я сделала шаг и провалилась в Явь. Переход был мгновенный, вот только что я стою на поле, лето, светит солнце, а в следующий миг уже ночь, снег и площадь, на которой лежат тела погибших в ритуале колдунов.
За время, что меня не было, прибыли дежурные богатыри, а ещё полицейские. Они осматривали тела, делали записи и фотографии.
– Ты как тут? – удивился выскочивший откуда ни возьмись Леонид. Или, вернее сказать, это я на него выскочила.
– Подожди, – я сначала услышала, а потом увидела склонившуюся над телом Романа Аркадьевича Бану. Вцепившись в него руками, она плакала навзрыд. – У тебя есть монетки?
– Сейчас посмотрю, – Леонид пошарил по карманам и достал горсть монет разного достоинства, – Хватит?
– Угу, подержи, – я передала ему девочку и склонилась над Романом Аркадьевичем. Бану немного отстранилась. Она не спорила, а лишь наблюдала за моими действиями и горестно всхлипывала, признавая за мной право попрощаться с Романом.
– Возьмите, – я вложила в холодную ладонь начальника монеты. – Полпенни, я вам задолжала. Надеюсь, они вам не пригодятся и вы сделаете правильный выбор.
Я поднялась и забрала ребёнка у Леонида.
– Пойдём подвезу, – предложил он.
– На мотоцикле? – удивилась я.
– На машине. Изнанку тоже снегом засыпало, особо не погоняешь.
– Идём.
Но не успели мы сделать и нескольких шагов, как за нашими спинами раздался протяжный волчий вой. Сердце сделало кульбит. Он был здесь! Я же не стала оборачиваться, а пошла дальше. Среди следователей я увидела знакомую фигуру.
– Димка! – крикнула я и направилась к нему.
– Кто ещё? – Димка посмотрел на меня. – Капитан Ковалёва, вы что-то хотели?
– Дим, давай поговорим.
Стоявший рядом с ним оперативник пробормотал: «Я там подожду» и отошёл в сторонку.
– Я занят, – отрезал Димка. – Хотите что-то сообщить по делу?
– Нет.
– По личным вопросам обращайтесь в четверг с девяти до двенадцати по предварительной записи.
– Дим, я правда не могла поступить иначе и не стану извиняться за свой выбор, потому что считаю, что он был правильный. Я должна была уйти.
– Хорошо, а от меня-то ты что хочешь?
– Чтобы ты перестал на меня злиться.
– Я не злюсь.
– Нет, ты злишься, и мы оба это знаем.
– Хорошо, я злюсь. Потому что тебе плевать на себя, на меня, на то что я чуть с ума не сошёл когда ты… – он попытался подобрать определение тому с чем столкнулся в камере – сбежала. И до сих пор схожу, когда вижу вот это. А что если бы среди них была ты?
Он обвёл взглядом усеянную телами площадь.
– Мне не плевать, но…
– Но ты всё равно с готовностью сунешь свою дурную голову в новую авантюру.
– Это не авантюра… – начала спорить я, но осеклась, – Подожди. Дим, я не это хотела сказать. Пожалуйста не перебивай меня, иначе я снова собьюсь. Да, ты прав, я упрямая и снова буду ввязываться в разные «авантюры», потому что это моя работа. Мне жаль, что из-за неё ты сходишь с ума. А ещё я – ведьма, самая настоящая, без всяких исключений. У меня ушло много времени, чтобы принять это, но теперь… – я облизала пересохшие от волнения губы. – Мне правда страшно как ты к этому отнесёшься. Поверишь ли. Но посмотри вокруг. Конечно, вы можете придумать, что их всех убило молнией или ещё чем-то более-менее правдоподобным. Но на самом деле они умерли во время проведения ритуала. А она, – я показала Димке малышку у меня на руках, – птица Сирин, правда пока очень маленькая. Но она тоже часть моего мира. Я – ведьма, и ты должен знать, что у меня есть домовой, а ещё кикимора, которая до сих пор сидит запертой в твоём кабинете. А ещё ты должен быть готов, что я то и дело буду проваливаться в Навь, исчезая прямо посреди комнаты, колдовать, совершать странные поступки и, возможно, в один день окончательно сойду с ума и начну мерзко подхихикивать. Возможно, это случится уже завтра. И от всего этого я хотела тебя оградить, принимая решения за нас двоих. Но больше я этого делать не буду. Я хочу сказать, что приму любое твоё решение относительно нас.
– Нас? – недоверчиво переспросил Димка.
– Да, я понимаю, что это всё неожиданно, и не требую, чтобы ты отвечал прямо сейчас. Ты сердишься, и вообще, тебе надо как-то переварить услышанное, обдумать. Я и сама ещё не до конца понимаю. Поэтому, не торопись. Мы можем начать с дружбы. Просто общаться. Вот, – я выдохнула, – это всё, и я пойду, потому что ты занят.
Я подошла к машине. Леонид распахнул передо мной дверцу заднего сиденья.
– Саша, – окликнул меня Дмитрий, – я позвоню.
– Я буду ждать, – пообещала я и села в машину. Всё правильно, Димка так долго ждал моего звонка, теперь настала моя очередь.
– Куда едем? – спросил Леонид.
– Надо отвезти девочку её отцу.
– Понял, – машина тронулась с места.
– Он тебя уже заждался, – обратилась я к мирно спящей малышке, но вдруг услышала невероятной красоты песню. Сначала вступил один голос, после к нему присоединялись всё новые и новые голоса. Они устремлялись ввысь, заставляя моё сердце трепетать и наполняться радостью. – Ты тоже это слышишь? – спросила я у Леонида.
– Ещё бы. Райские птицы приветствуют рождение одной из них. Всю ночь будут летать и праздновать. Ох и метель разыграется. Не проехать не пройти будет.
Но Леонид ошибся. Вместо метели на город обрушился проливной дождь. Он умыл улицы, изгоняя с них серость зимы и делая краски ярче.
– Ты слышишь? – прошептала я малышке, – весна началась.
Конец.
14 июля 2024 года.
