Вы тратите время впустую, принимая чужие идеи как свои, меняя своё мировоззрение по книгам, но продолжая оставаться в толпе. Мало кто действительно задумывается сам, кроме, разве что, этих самых авторов. И цель их благородна, хотя методы мне не по душе.
— Хорошо, — сквозь зубы протянул мой собеседник. — А как насчёт классиков? Их благородных мыслей?
Я с улыбкой покачал головой:
— В своё время они тоже писали для увеселения, от эмоций и множества нерастраченной энергии. На фоне современности оно, конечно, кажется преисполненным смысла, но на деле в прошлом просто были другие нормы морали.
Юноша угрюмо уткнулся в тарелку, не желая продолжать тему.
— Не стоит так расстраиваться. Во все времена, всегда, люди работали из-под палки, требуя развлечений. И получали их. Просто сейчас это приобрело слишком глобальный вид.
Артур продолжал упорно молчать, а мне не было причин настаивать.
Пригубив вина, я посмотрел бокал на свет. Красивый алый оттенок, густая и почти непрозрачная, как кровь, жидкость. Идеально.
— Вы точно не хотите? Оно совсем недурно.
— Нет, спасибо.
— Завтра вам уже не доведётся его попробовать. Я могу за вечер с лёгкостью и без последствий выпить всю бутылку.
— Пейте, — безразлично махнул рукой Артур.
Я уже было подумал, что напрасно завёл речь о текущей ситуации — только собеседника потерял — однако юноша оказался отходчивым.
Помедлив с минуту, он тряхнул головой и приблизился, чтобы заговорщически спросить:
— Это особенность вашего состояния, да?
Его глаза так ярко горели лихорадочным огнём, что я откинулся на спинку стула и рассмеялся:
— Нет! Это свойство конкретно моего организма. Вы же не думаете, что я неуязвим и бессмертен?
Юноша отстранился и обиженно отвернулся, не ответив.
— Это не так, — мягко напомнил я.
— Смотря с какого края смотреть, — глядя в сторону, пробурчал Артур.
Но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы спорить. Я вновь вернулся на родину и уже предвкушал долгую прогулку, полную ярких впечатлений. Ничто не могло сбить меня с выбранного пути.
Поэтому я благодушно ответил:
— С какой угодно. Я старею, могу заболеть, отравиться и умереть, как любой человек. Я такой же заложник времени, как и вы все, просто оно купилось на моё обаяние и делает мне некоторые уступки.
Мой собеседник продолжал упрямо молчать, и я не мог обвинить его в напрасности обиды, слишком хорошо понимая и его чувства, и чувства других потомков брата-близнеца моего отца.
— Поймите, Артур, я бы с радостью помог всем вам установить хорошие отношения со временем... Но я всего лишь художник, я только и умею, что рисовать портреты... Хотите, и вас запечатлеть могу.
— Нет, спасибо.
Он отказался, как и многие до него. И я снова знал причину.
— Не буду настаивать. Просто поймите, что всё исключительно в ваших руках. И ваша жизнь, и ваше будущее. Никто, кроме вас самих, не сможет договориться со временем.
— Я понимаю.
Все так говорили. И все действительно понимали. И ни один не пошёл по моим стопам, ни один не попытался стать художником и совершить невозможное, что с такой неожиданной лёгкостью удалось в своё время мне. Каждый выбрал свой путь, осознавая безнадёжность и бессмысленность копий.
Остаток ужина прошёл в тишине.
Помирились мы лишь с приездом курьера.
Зеркало в гардеробной отразило высокого стройного брюнета с прямым острым носом, волевым подбородком и чётко очерченными скулами. Волнистые волосы, спускавшиеся до лопаток, в сочетании с классическим чёрным костюмом выгодно оттеняли его бледность.
Небрежным движением я убрал волосы в хвост и снова взглянул на себя. Да, так было гораздо лучше.
— Отлично! — крикнул в коридор. — Меня всё устраивает.
Это был последний наряд, который я мерил. Собственно, его я и выбрал для выхода в свет. Условно, конечно, так как на город уже давно спустился вечер.
Оплатив мою одежду, Артур отпустил курьера буквально за несколько секунд до того, как я появился в прихожей.
— Не закрывайте, пожалуйста, дверь. Я хочу прогуляться.
Юноша замялся:
— Эээ... Но уже стемнело...
— И что? Вы же не будете утверждать, будто я ничего не увижу? — я кивнул на окно, за которым горел и переливался город в свете искусственных огней.
— Нет, конечно... Просто...
Но мне уже изрядно надоела его робость. Особенно, когда она осталась единственным препятствием на моём пути к долгожданной мечте.
— Артур, прекратите смущаться! Заочно мы давно с вами знакомы, пришла пора откинуть все предрассудки. Я не монстр, не имею привычки обижаться и вполне понятлив. Что вас не устраивает?
Сглотнув, юноша бодро отрапортовал:
— Мне интересно, когда вы собираетесь вернуться.
Так было гораздо лучше.
— Не знаю, как получится, — смягчился я. — А в чём дело? Вы боитесь, что я кому-то помешаю?
— Нет, но я хотел бы сегодня пораньше лечь спать...
И я досадливо прикусил язык, мысленно проклиная свою короткую память.
Как было можно об этом забыть?!
— Да-да, понимаю, — быстро закивал в ответ. — Перед завтрашним испытанием вам непременно надо полноценно отдохнуть. Давайте договоримся, что я вернусь прямо к утру.
— Во сколько?
— Не знаю, как скажете. Надеюсь, времяисчисление не очень пострадало в пору моего отсутствия?
— Нет, всё осталось прежним…
— Отлично! Когда вы уходите?
— Выхожу в половину восьмого. Встаю в семь пятнадцать.
— Нда… — я задумался. — Короткий промежуток времени. Но я постараюсь рассчитать всё так, чтобы вы ни в коем разе не задержались и не лишились даже минуты сна.
— И ни накормить вас, ни составить вам компанию я не смогу.
— Ничего страшного, я найду и что перекусить, и чем себя занять. Посплю, в конце концов... Вы ведь ещё не прибрали к рукам мою каморку?
— Конечно, нет, она свободна.
— И, как прежде, заставлена моими вещами?
— Да, разумеется. Это же историческая память.
— Тогда всё хорошо. Вас не затруднит переместить туда свежие покупки?
— Я с радостью сделаю это для вас!
Его энтузиазм вызвал у меня очередную улыбку. И новую идею:
— Послушайте, Артур, вы же можете дать мне ключ, чтобы я мог беспрепятственно уходить и приходить! Тогда я перестану быть для вас обузой, а вам будет больше не о чём беспокоиться!
От осознания глобальности этой мысли меня едва ли не трясло. Это была полная бесконтрольная свобода с первого же дня и без всяких условий!
Помедлив, Артур нерешительно протянул мне связку ключей, сняв её с крючка:
— Вот, мамины. Тут таблетка от домофона, вот ключ от нижнего замка, этот…
Мне было очень тяжело стоять в шаге от столь давно желанной цели. Едва дождавшись окончания лекции, я выхватил ключи и метнулся к лестнице, бросив через плечо:
— Разберусь!
Вслед полетели напутствия про документы, адреса и телефоны, но я благополучно пропустил всё мимо ушей. Не впервой.
Время не так давно перевалило за полночь, а я уже настолько устал от ярких огней, что решил свернуть в первый попавшийся переулок. За вечер накопилось слишком много впечатлений, и голова категорически отказывалась воспринимать что-то ещё, пока ей не дадут разложить по полочкам уже имеющееся в наличии.
К сожалению, там перед глазами тоже то и дело мелькали всевозможные неоновые вывески, светящиеся плакаты и фонари… Просто великое множество фонарей! Ночь была полна светом больше, чем самый солнечный летний день. И казалась столь же жаркой.
Темнота царила лишь в подворотне… Однако она оказалась занята компанией из четырёх человек, трёх мужчин и одной девушки, с недвусмысленными намерениями прижатой к стене.
Пришлось неспешно проследовать сквозь, усиленно стараясь не смотреть в их сторону. За эту небольшую прогулку я видел до такой степени неприемлемые для меня вещи, свершаемые прямо в толпе, что половым актом на улице в центре города меня было уже не удивить.
Только поравнявшись с последним бесстыдником, я позволил себе покоситься в сторону людей, пристально за мной следивших. Разумеется, взгляды мужчин не предвещали ничего хорошего, они были злы и настороженны, но вот женский... Девушка смотрела на меня глазами, полными слёз, с выражением такой надежды на лице, что, отвернувшись, я был вынужден задуматься. Почему рядом с тремя сорокалетними мужиками стоит одна милая двадцатилетняя девушка? Даже если забыть про разницу в возрасте и редкую любовь к экспериментам с острыми ощущениями у лиц старшего возраста, то почему они не занимаются этим один на один? Да ещё тот умоляющий взгляд...
Не выдержав напряжения, я остановился и развернулся. В подворотне было мрачно и серо, разглядеть что-либо снаружи категорически не получалось, однако разносившиеся звуки тихой возни открыто заявляли о продолжающемся действе. Не слишком шумно, без явного сопротивления, на грани слышимости, но всё равно немного неправильно… Настолько, что мне тотчас захотелось проверить, всё ли у них в порядке. Да и вообще, во дворе оказалось слишком грязно и скучно, чтобы там задерживаться. Уж лучше обилие света, чем невразумительная тусклость. А на осмысление впечатлений у меня будет целый день.
И снова на меня уставились четыре пары глаз, только девушка в этот раз смотрела безнадёжно, а мужчины по-прежнему зло.
Отметив, что меньше одежды на их телах не стало, я остановился, не дойдя до компании нескольких метров, будто желая остаться наблюдателем. Собственно, так оно и было.
Плавно сливаясь в минуты, потянулись томительные секунды ожидания… И вскоре у наглецов кончилось терпение:
— Ну, чего уставился? Двигай отсюда!
Одарив преградившего мне путь презрительным взглядом, я ответил предельно честно:
— Хочу понять, что вы собираетесь делать с этой прекрасной леди.
Означенная даже не улыбнулась, испуганно покосившись на своё окружение.
— Не твоё дело, придурок!
— Почему же не моё... — я прищурено оглядел напрягшихся мужчин, оценивая их физическое состояние. — Если леди это не по душе, я постараюсь убедить вас оставить свои планы.
— Леди, — с сарказмом передразнил мой собеседник, — всё нравится! Правда? — он повернулся к испуганно закивавшей девушке. — Видал? Ей всё нравится, — повторил уже мне.
Я покачал головой:
— Не могу согласиться. Вы показали мне лишь её согласие, которое могли получить угрозами. А я хотел бы услышать более развёрнутую информацию о запланированном действии из её прекрасных уст, вкупе с её отношением к происходящему. Если всё выполняется действительно по обоюдному согласию, моя совесть успокоится, и я смогу покинуть вас с чистым сердцем. Не беспокойтесь, мной двигают исключительно благородные цели, ничего личного.
— Ты ещё нам указывать будешь, интеллигент хренов?! — двинулась на меня немаленькая туша. — Да как ты смеешь ставить нам условия?! Мы тебе сейчас покажем, чего стоит твоё благородство тёмной ночью!
Через пару шагов мужчина дал знак второму бандиту — и ко мне направились уже двое. С этого момента я практически перестал колебаться в выбранном решении.
Девушке однозначно требовалась помощь со стороны.
— Если ты сейчас не уйдёшь, тебя увезут отсюда сразу в морг! – предостерёг меня напоследок новый противник.
Не могу сказать, что я испугался, но сомнения в своих силах возникли. Уж больно давно я не принимал участия в подобных развлечениях.
Но отступать было поздно.
Больше предупреждений не последовало. Мужчины рванули ко мне практически одновременно, с разницей в долю секунды. Принять стойку я уже никак не успевал, однако увернуться от прямого удара в нос всё-таки сумел, пропустив пинок в живот. Обрадовавшись, противники бросились меня добивать, напрочь позабыв о своей защите. А зря. Ведь из согнутого положения можно провести немало приёмов, если суметь абстрагироваться от боли.
Не стану останавливаться подробно на том кровавом побоище. Очень быстро в битву на стороне бандитов вступили ножи, у меня же ничего подобного не было и в помине. Пришлось стать несколько осторожнее, но вдвоём они всё равно никак не могли меня одолеть. Тогда главарь принял решение оставить охрану девушки и привлечь все силы к противостоянию.
— Бегите! — крикнул я несостоявшейся жертве, ради которой, собственно, и ввязался в эту авантюру.
Однако девушка не сдвинулась с места — то ли оцепенела, то ли намеренно осталась понаблюдать за ходом поединка… Неважно. В любом случае это меня отвлекло, я пропустил два удара, получив взамен рассечённую щёку и проколотую ладонь.
На этом игры кончились. Жалеть противников отныне не входило в мои планы.
Опасаясь нанести зрительнице очередную психологическую травму, значительно более глубокую, я не стал никого калечить. Лишь споро лишил холодного оружия одного из нападавших, а затем в мгновение ока отправил всех троих дожидаться ту машину, которую они прочили мне.
Закончив с неотложными делами, я, наученный горьким опытом, протёр ручку ножа и осторожно вложил её в руку первого обезвреженного мною бандита. Затем стёр свою кровь с лезвий остальных колюще-режущих предметов, закономерно опасаясь новых технологий, и повернулся к девушке, не спускавшей с меня глаз.
— С вами всё в порядке? — вежливо поинтересовался я, приблизившись на шаг.
Испуганно вжавшись в грязную серую стену, девушка активно закивала.
— Успокойтесь, я не причиню вам вреда. Может, проводить вас до дома?
Логично было предположить, что теперь моя собеседница всё так же молча замотает головой, но нет. Вместо этого она подалась вперёд, усиленно вглядываясь в моё лицо…
Подобное внимание меня лишь насторожило:
— Неужели я ошибся и зря влез в это дело? Может, вы действительно с нетерпением ждали моего ухода вместе со своими друзьями?..
После увиденного мною за ночь я бы ничуть не удивился её положительному ответу. Все эти пьяные компании, отхожее место за ближайшей машиной, откровенные поцелуи посреди улицы...
Но, слава господу, спасённая испуганно отпрянула и с жаром возразила:
— Нет! Никогда! Вы поступили так благородно, что в это даже не верится! Я буду вечно вам благодарна! Спасибо!
Принимая похвалу, я склонил голову и приветливо улыбнулся:
— Разрешите тогда проводить вас до дома.
— Нет-нет, спасибо, я сама. Тут недалеко осталось, — тотчас напряглась девушка.
— Знаете, мне было бы совсем нетрудно поехать и на другой конец города… Ради вашего спокойствия.
— Всё равно не надо, спасибо.
— Почему вы упорствуете? Я же не маньяк. Просто хочу убедиться, что мои старания не пропадут даром.
Кокетливо смутившись, несостоявшаяся жертва насильников робко растянула губы в улыбке, окончательно растеряв весь страх на фоне моих откровенных ухаживаний.
В сотый раз убеждался — все женщины падки на старые фокусы, которые каждое следующее поколение почему-то упрямо стремится забыть.
— Тогда вам придётся контролировать каждый мой шаг всю мою оставшуюся жизнь... — игриво сверкнула глазами девушка, взмахнув ресницами.
И мне открылся удивительно прекрасный и чистый лик совершенства…
Да. В отличие от мужчин, женщины будут пользоваться своими хитростями вечно. Жеманство у них в крови, им никуда от него не деться… Вот и моё сердце снова пленили.
Возвращаясь в мир живых, я всегда заводил интрижку и уходил обратно в небытие лишь после её завершения — благо к тому моменту у меня обычно не оставалось других дел. Но ещё никогда я не встречал достойную леди в первый же день!
— Если вы мне позволите — то я с превеликим удовольствием стану вашим защитником навечно! — не раздумывая откликнулся я, завершая образ спасителя на белом коне.
— Хорошо, — сквозь зубы протянул мой собеседник. — А как насчёт классиков? Их благородных мыслей?
Я с улыбкой покачал головой:
— В своё время они тоже писали для увеселения, от эмоций и множества нерастраченной энергии. На фоне современности оно, конечно, кажется преисполненным смысла, но на деле в прошлом просто были другие нормы морали.
Юноша угрюмо уткнулся в тарелку, не желая продолжать тему.
— Не стоит так расстраиваться. Во все времена, всегда, люди работали из-под палки, требуя развлечений. И получали их. Просто сейчас это приобрело слишком глобальный вид.
Артур продолжал упорно молчать, а мне не было причин настаивать.
Пригубив вина, я посмотрел бокал на свет. Красивый алый оттенок, густая и почти непрозрачная, как кровь, жидкость. Идеально.
— Вы точно не хотите? Оно совсем недурно.
— Нет, спасибо.
— Завтра вам уже не доведётся его попробовать. Я могу за вечер с лёгкостью и без последствий выпить всю бутылку.
— Пейте, — безразлично махнул рукой Артур.
Я уже было подумал, что напрасно завёл речь о текущей ситуации — только собеседника потерял — однако юноша оказался отходчивым.
Помедлив с минуту, он тряхнул головой и приблизился, чтобы заговорщически спросить:
— Это особенность вашего состояния, да?
Его глаза так ярко горели лихорадочным огнём, что я откинулся на спинку стула и рассмеялся:
— Нет! Это свойство конкретно моего организма. Вы же не думаете, что я неуязвим и бессмертен?
Юноша отстранился и обиженно отвернулся, не ответив.
— Это не так, — мягко напомнил я.
— Смотря с какого края смотреть, — глядя в сторону, пробурчал Артур.
Но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы спорить. Я вновь вернулся на родину и уже предвкушал долгую прогулку, полную ярких впечатлений. Ничто не могло сбить меня с выбранного пути.
Поэтому я благодушно ответил:
— С какой угодно. Я старею, могу заболеть, отравиться и умереть, как любой человек. Я такой же заложник времени, как и вы все, просто оно купилось на моё обаяние и делает мне некоторые уступки.
Мой собеседник продолжал упрямо молчать, и я не мог обвинить его в напрасности обиды, слишком хорошо понимая и его чувства, и чувства других потомков брата-близнеца моего отца.
— Поймите, Артур, я бы с радостью помог всем вам установить хорошие отношения со временем... Но я всего лишь художник, я только и умею, что рисовать портреты... Хотите, и вас запечатлеть могу.
— Нет, спасибо.
Он отказался, как и многие до него. И я снова знал причину.
— Не буду настаивать. Просто поймите, что всё исключительно в ваших руках. И ваша жизнь, и ваше будущее. Никто, кроме вас самих, не сможет договориться со временем.
— Я понимаю.
Все так говорили. И все действительно понимали. И ни один не пошёл по моим стопам, ни один не попытался стать художником и совершить невозможное, что с такой неожиданной лёгкостью удалось в своё время мне. Каждый выбрал свой путь, осознавая безнадёжность и бессмысленность копий.
Остаток ужина прошёл в тишине.
Глава 3
Помирились мы лишь с приездом курьера.
Зеркало в гардеробной отразило высокого стройного брюнета с прямым острым носом, волевым подбородком и чётко очерченными скулами. Волнистые волосы, спускавшиеся до лопаток, в сочетании с классическим чёрным костюмом выгодно оттеняли его бледность.
Небрежным движением я убрал волосы в хвост и снова взглянул на себя. Да, так было гораздо лучше.
— Отлично! — крикнул в коридор. — Меня всё устраивает.
Это был последний наряд, который я мерил. Собственно, его я и выбрал для выхода в свет. Условно, конечно, так как на город уже давно спустился вечер.
Оплатив мою одежду, Артур отпустил курьера буквально за несколько секунд до того, как я появился в прихожей.
— Не закрывайте, пожалуйста, дверь. Я хочу прогуляться.
Юноша замялся:
— Эээ... Но уже стемнело...
— И что? Вы же не будете утверждать, будто я ничего не увижу? — я кивнул на окно, за которым горел и переливался город в свете искусственных огней.
— Нет, конечно... Просто...
Но мне уже изрядно надоела его робость. Особенно, когда она осталась единственным препятствием на моём пути к долгожданной мечте.
— Артур, прекратите смущаться! Заочно мы давно с вами знакомы, пришла пора откинуть все предрассудки. Я не монстр, не имею привычки обижаться и вполне понятлив. Что вас не устраивает?
Сглотнув, юноша бодро отрапортовал:
— Мне интересно, когда вы собираетесь вернуться.
Так было гораздо лучше.
— Не знаю, как получится, — смягчился я. — А в чём дело? Вы боитесь, что я кому-то помешаю?
— Нет, но я хотел бы сегодня пораньше лечь спать...
И я досадливо прикусил язык, мысленно проклиная свою короткую память.
Как было можно об этом забыть?!
— Да-да, понимаю, — быстро закивал в ответ. — Перед завтрашним испытанием вам непременно надо полноценно отдохнуть. Давайте договоримся, что я вернусь прямо к утру.
— Во сколько?
— Не знаю, как скажете. Надеюсь, времяисчисление не очень пострадало в пору моего отсутствия?
— Нет, всё осталось прежним…
— Отлично! Когда вы уходите?
— Выхожу в половину восьмого. Встаю в семь пятнадцать.
— Нда… — я задумался. — Короткий промежуток времени. Но я постараюсь рассчитать всё так, чтобы вы ни в коем разе не задержались и не лишились даже минуты сна.
— И ни накормить вас, ни составить вам компанию я не смогу.
— Ничего страшного, я найду и что перекусить, и чем себя занять. Посплю, в конце концов... Вы ведь ещё не прибрали к рукам мою каморку?
— Конечно, нет, она свободна.
— И, как прежде, заставлена моими вещами?
— Да, разумеется. Это же историческая память.
— Тогда всё хорошо. Вас не затруднит переместить туда свежие покупки?
— Я с радостью сделаю это для вас!
Его энтузиазм вызвал у меня очередную улыбку. И новую идею:
— Послушайте, Артур, вы же можете дать мне ключ, чтобы я мог беспрепятственно уходить и приходить! Тогда я перестану быть для вас обузой, а вам будет больше не о чём беспокоиться!
От осознания глобальности этой мысли меня едва ли не трясло. Это была полная бесконтрольная свобода с первого же дня и без всяких условий!
Помедлив, Артур нерешительно протянул мне связку ключей, сняв её с крючка:
— Вот, мамины. Тут таблетка от домофона, вот ключ от нижнего замка, этот…
Мне было очень тяжело стоять в шаге от столь давно желанной цели. Едва дождавшись окончания лекции, я выхватил ключи и метнулся к лестнице, бросив через плечо:
— Разберусь!
Вслед полетели напутствия про документы, адреса и телефоны, но я благополучно пропустил всё мимо ушей. Не впервой.
Глава 4
Время не так давно перевалило за полночь, а я уже настолько устал от ярких огней, что решил свернуть в первый попавшийся переулок. За вечер накопилось слишком много впечатлений, и голова категорически отказывалась воспринимать что-то ещё, пока ей не дадут разложить по полочкам уже имеющееся в наличии.
К сожалению, там перед глазами тоже то и дело мелькали всевозможные неоновые вывески, светящиеся плакаты и фонари… Просто великое множество фонарей! Ночь была полна светом больше, чем самый солнечный летний день. И казалась столь же жаркой.
Темнота царила лишь в подворотне… Однако она оказалась занята компанией из четырёх человек, трёх мужчин и одной девушки, с недвусмысленными намерениями прижатой к стене.
Пришлось неспешно проследовать сквозь, усиленно стараясь не смотреть в их сторону. За эту небольшую прогулку я видел до такой степени неприемлемые для меня вещи, свершаемые прямо в толпе, что половым актом на улице в центре города меня было уже не удивить.
Только поравнявшись с последним бесстыдником, я позволил себе покоситься в сторону людей, пристально за мной следивших. Разумеется, взгляды мужчин не предвещали ничего хорошего, они были злы и настороженны, но вот женский... Девушка смотрела на меня глазами, полными слёз, с выражением такой надежды на лице, что, отвернувшись, я был вынужден задуматься. Почему рядом с тремя сорокалетними мужиками стоит одна милая двадцатилетняя девушка? Даже если забыть про разницу в возрасте и редкую любовь к экспериментам с острыми ощущениями у лиц старшего возраста, то почему они не занимаются этим один на один? Да ещё тот умоляющий взгляд...
Не выдержав напряжения, я остановился и развернулся. В подворотне было мрачно и серо, разглядеть что-либо снаружи категорически не получалось, однако разносившиеся звуки тихой возни открыто заявляли о продолжающемся действе. Не слишком шумно, без явного сопротивления, на грани слышимости, но всё равно немного неправильно… Настолько, что мне тотчас захотелось проверить, всё ли у них в порядке. Да и вообще, во дворе оказалось слишком грязно и скучно, чтобы там задерживаться. Уж лучше обилие света, чем невразумительная тусклость. А на осмысление впечатлений у меня будет целый день.
И снова на меня уставились четыре пары глаз, только девушка в этот раз смотрела безнадёжно, а мужчины по-прежнему зло.
Отметив, что меньше одежды на их телах не стало, я остановился, не дойдя до компании нескольких метров, будто желая остаться наблюдателем. Собственно, так оно и было.
Плавно сливаясь в минуты, потянулись томительные секунды ожидания… И вскоре у наглецов кончилось терпение:
— Ну, чего уставился? Двигай отсюда!
Одарив преградившего мне путь презрительным взглядом, я ответил предельно честно:
— Хочу понять, что вы собираетесь делать с этой прекрасной леди.
Означенная даже не улыбнулась, испуганно покосившись на своё окружение.
— Не твоё дело, придурок!
— Почему же не моё... — я прищурено оглядел напрягшихся мужчин, оценивая их физическое состояние. — Если леди это не по душе, я постараюсь убедить вас оставить свои планы.
— Леди, — с сарказмом передразнил мой собеседник, — всё нравится! Правда? — он повернулся к испуганно закивавшей девушке. — Видал? Ей всё нравится, — повторил уже мне.
Я покачал головой:
— Не могу согласиться. Вы показали мне лишь её согласие, которое могли получить угрозами. А я хотел бы услышать более развёрнутую информацию о запланированном действии из её прекрасных уст, вкупе с её отношением к происходящему. Если всё выполняется действительно по обоюдному согласию, моя совесть успокоится, и я смогу покинуть вас с чистым сердцем. Не беспокойтесь, мной двигают исключительно благородные цели, ничего личного.
— Ты ещё нам указывать будешь, интеллигент хренов?! — двинулась на меня немаленькая туша. — Да как ты смеешь ставить нам условия?! Мы тебе сейчас покажем, чего стоит твоё благородство тёмной ночью!
Через пару шагов мужчина дал знак второму бандиту — и ко мне направились уже двое. С этого момента я практически перестал колебаться в выбранном решении.
Девушке однозначно требовалась помощь со стороны.
— Если ты сейчас не уйдёшь, тебя увезут отсюда сразу в морг! – предостерёг меня напоследок новый противник.
Не могу сказать, что я испугался, но сомнения в своих силах возникли. Уж больно давно я не принимал участия в подобных развлечениях.
Но отступать было поздно.
Больше предупреждений не последовало. Мужчины рванули ко мне практически одновременно, с разницей в долю секунды. Принять стойку я уже никак не успевал, однако увернуться от прямого удара в нос всё-таки сумел, пропустив пинок в живот. Обрадовавшись, противники бросились меня добивать, напрочь позабыв о своей защите. А зря. Ведь из согнутого положения можно провести немало приёмов, если суметь абстрагироваться от боли.
Не стану останавливаться подробно на том кровавом побоище. Очень быстро в битву на стороне бандитов вступили ножи, у меня же ничего подобного не было и в помине. Пришлось стать несколько осторожнее, но вдвоём они всё равно никак не могли меня одолеть. Тогда главарь принял решение оставить охрану девушки и привлечь все силы к противостоянию.
— Бегите! — крикнул я несостоявшейся жертве, ради которой, собственно, и ввязался в эту авантюру.
Однако девушка не сдвинулась с места — то ли оцепенела, то ли намеренно осталась понаблюдать за ходом поединка… Неважно. В любом случае это меня отвлекло, я пропустил два удара, получив взамен рассечённую щёку и проколотую ладонь.
На этом игры кончились. Жалеть противников отныне не входило в мои планы.
Опасаясь нанести зрительнице очередную психологическую травму, значительно более глубокую, я не стал никого калечить. Лишь споро лишил холодного оружия одного из нападавших, а затем в мгновение ока отправил всех троих дожидаться ту машину, которую они прочили мне.
Закончив с неотложными делами, я, наученный горьким опытом, протёр ручку ножа и осторожно вложил её в руку первого обезвреженного мною бандита. Затем стёр свою кровь с лезвий остальных колюще-режущих предметов, закономерно опасаясь новых технологий, и повернулся к девушке, не спускавшей с меня глаз.
— С вами всё в порядке? — вежливо поинтересовался я, приблизившись на шаг.
Испуганно вжавшись в грязную серую стену, девушка активно закивала.
— Успокойтесь, я не причиню вам вреда. Может, проводить вас до дома?
Логично было предположить, что теперь моя собеседница всё так же молча замотает головой, но нет. Вместо этого она подалась вперёд, усиленно вглядываясь в моё лицо…
Подобное внимание меня лишь насторожило:
— Неужели я ошибся и зря влез в это дело? Может, вы действительно с нетерпением ждали моего ухода вместе со своими друзьями?..
После увиденного мною за ночь я бы ничуть не удивился её положительному ответу. Все эти пьяные компании, отхожее место за ближайшей машиной, откровенные поцелуи посреди улицы...
Но, слава господу, спасённая испуганно отпрянула и с жаром возразила:
— Нет! Никогда! Вы поступили так благородно, что в это даже не верится! Я буду вечно вам благодарна! Спасибо!
Принимая похвалу, я склонил голову и приветливо улыбнулся:
— Разрешите тогда проводить вас до дома.
— Нет-нет, спасибо, я сама. Тут недалеко осталось, — тотчас напряглась девушка.
— Знаете, мне было бы совсем нетрудно поехать и на другой конец города… Ради вашего спокойствия.
— Всё равно не надо, спасибо.
— Почему вы упорствуете? Я же не маньяк. Просто хочу убедиться, что мои старания не пропадут даром.
Кокетливо смутившись, несостоявшаяся жертва насильников робко растянула губы в улыбке, окончательно растеряв весь страх на фоне моих откровенных ухаживаний.
В сотый раз убеждался — все женщины падки на старые фокусы, которые каждое следующее поколение почему-то упрямо стремится забыть.
— Тогда вам придётся контролировать каждый мой шаг всю мою оставшуюся жизнь... — игриво сверкнула глазами девушка, взмахнув ресницами.
И мне открылся удивительно прекрасный и чистый лик совершенства…
Да. В отличие от мужчин, женщины будут пользоваться своими хитростями вечно. Жеманство у них в крови, им никуда от него не деться… Вот и моё сердце снова пленили.
Возвращаясь в мир живых, я всегда заводил интрижку и уходил обратно в небытие лишь после её завершения — благо к тому моменту у меня обычно не оставалось других дел. Но ещё никогда я не встречал достойную леди в первый же день!
— Если вы мне позволите — то я с превеликим удовольствием стану вашим защитником навечно! — не раздумывая откликнулся я, завершая образ спасителя на белом коне.
