– Можно я сегодня заеду к тебе? – мурлыкнула она. – Отрахаю тебя как следует, чтобы ты не был таким мрачным.
С висящей на мне Сабиной я не мог разговаривать. Прикрыл трубку рукой и подтолкнул Сабину под задницу свободной рукой в сторону двери.
– Так что ты решил? – не успокоилась девушка.
Утвердительно мотнул головой, и Сабина наконец-то убралась вон.
Почти пять лет Сабина пытается склонить меня к женитьбе всеми доступными для нее способами. Э, нет, не пять, а гораздо больше! Мы учились в одной школе и уже тогда, она зачем-то положила на меня глаз. А когда я женился на Янке-Карамельке, Сабина аж почернела. Мать рассказала, что у нее был нервный срыв и она даже лежала в больнице. Но я был так счастлив со своей Карамелькой, что не обратил внимания.
Сейчас мы живем в разных квартирах, но иногда встречаемся у меня, или у нее. Сабина готовит ужин – она отличная хозяйка. А после ужина мы перебираемся в койку и занимаемся любовью. И в сексе она хороша. Тело гладкое шелковое, руки умелые.
Но утром мне почему-то хочется заплатить ей за обслуживание. Знаю, что негодяй, но не люблю я ее. И она прекрасно это знает. Но не отстает, надеется дожать меня.
Думаю, что скорее всего ей это удастся. Все же мне придется на ней жениться, хотя с трудом представляю, как я буду жить с ней всю оставшуюся жизнь.
Взялся за документы. Сабинин договор просмотрел и подписал быстро. Обычный, стандартный и Сабина действительно хороший работник, я ей доверяю.
А на следующем – пришлось задержаться. Наша компания задумала открыть сеть заправок в моем родном городе. И кроме генерального договора, был еще отдельный договор на массированную рекламную компанию.
Изучил все документы и не подписал… Решил узнать, к какому рекламному агентству обратились наши специалисты. Первый же клик в интернет по запросу «АртЛидер» выбросил фото, на котором симпатичные молодые люди стояли по обе стороны от высокого лысого мужчины.
Пригляделся: а кто эта русоволосая девушка с такой знакомой светлой и радостной улыбкой? Увеличил снимок и ахнул: Янка! Моя бывшая жена-изменщица! Сломала мне жизнь, а сама стоит, радуется жизни. Волосы русые густые, каскадом лежат на плечах, пышная грудь натягивает свитерок, а лицо округлилось, стало таким нежным, белым, на щеках румянец. Исчезло то загнанное несчастное выражение, которое было у Янки в последнее время до нашего расставания. Как она похорошела и расцвела – не оторваться!
Сидел и пятнадцать минут смотрел на снимок, любовался Янкой. Значит, у нее все отлично, а я один здесь маюсь?
В кабинет заглянула секретарша Юленька, юная и свеженькая как яблочко. Встала рядом и давай вовсю кокетничать:
– Макар Владимирович, у Ковалевой день рождения, собираю по три тысячи на подарок.
И глазками стреляет, блузочку поправляет. Еще одна претендентка на мое сердце и тело. И если бы она одна!
Все незамужние женщины головного офиса кокетничают со мной, начиная с того момента, как я только перевелся. Отдел кадров доложил, что новый главный юрист разведен, значит, можно начинать охоту. И пошло-поехало. Надо-не надо заходят ко мне в кабинет, становятся рядом с креслом и кокетничают. Кто как может.
Те, кто помоложе – внешний вид демонстрируют, у кого что есть. Ножки – юбочка покороче, грудь – обтягивающая кофта. Нет, кофта, это колхоз, как учила меня Сабина. Надо говорить – топ. Так вот, напялят топы в обтяжку и красуются.
Те, кто постарше, приносят тортик собственного изготовления.
"Ах, Макар Владимирович, торт испекла по старинному рецепту моей семьи, попробуйте!"
Эти дамы придерживаются старой вечной истины – путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Тортик я съедаю, конечно, но прошу впредь не беспокоиться.
Утомившись от бесконечного ручейка молодых и возрастных дев, распечатал и повесил на двери кабинета объявление: «Все документы передавать через канцелярию».
Сначала не поняли, но я несколько раз вежливо, но строго отправил троих за дверь и за мной закрепилась слава бездушного сухаря. То, что доктор прописал!
А вне офиса, на корпоративах и выездах на природу, Сабина отлично держит оборону, демонстрирует всем, что имеет на меня единоличные права и гонит охотниц безжалостно и нетерпимо. А мне так даже норм. Не расположен я к романам.
Но в Юленьке есть что-то милое и детское, как в моей Янке-Карамельке в начале наших отношений. Надо же сколько лет прошло, а я продолжаю звать бывшую «моя Янка». Янка не кокетничала, она была такая естественная, такая простая...Ей бы в голову не пришло нарядиться и стрелять глазками в мужчину. За это я ее и полюбил когда-то.
– Макар Владимирович, вы меня слышали? – заныла Юленька. – У Ковалевой день рождения! С замов собираю по три тысячи, с остальных – по две.
Полез в портмоне и спросил:
– Юленька, генерал у себя?
– У себя, – удивленно ответила девушка. – Вы хотите к нему зайти?
Молча кивнул.
– Странно, раньше вы заходили запросто, не спрашивая, – недоумевала секретарша.
Действительно, директор меня уважал и всегда выслушивал, если не был занят.
Раздраженно рявкнул:
– Я спросил, ты ответила. К чему уточнения?
Юленька покраснела, в чистых голубых глазках мелькнули слезы. Она схватила деньги и выбежала из кабинета.
«Черт, зря обидел девушку! Это все из-за того, что вспомнил наш с Янкой день. Надо извиниться».
Догнал Юленьку в коридоре и покаялся:
– Извини, Юля, я был не в духе. Зайду к генералу?
Юленька кивнула, я зашел в огромный директорский кабинет, и чтобы не тянуть кота за хвост, сразу сказал:
– Валерий Николаевич, я бы хотел поехать в командировку в город К. и познакомиться с рекламным агентством, которому мы заказали маркетинговую компанию.
– Что на родину потянуло? Ну, езжай, езжай. Наши специалисты отправятся в К. через три недели, и ты с ними отправляйся. Служебку о замещении не забудь написать.
Кивнул и вышел. За десять дней надо успеть разгрести все дела, чтобы уехать со спокойной душой. Хотя дергать будут все равно, но я привык и даже рад. После развода с Янкой работа стала единственной моей отдушиной.
Приезжал раньше всех, уезжал последним. И в субботу в офис приходил. А что делать одному в огромной трехкомнатной квартире. Пустой и холодной. Вспоминал свой дом, согретый Янкиными руками и сердцем, и чтобы не завыть от тоски ехал на работу. Погружался в дела и боль отступала.
МАКАР
– Ты слишком много пьешь, – укорила Сабина, – и почти ничего не ешь.
Она так старалась, приехала в мою квартиру на два часа раньше меня, приготовила роскошный ужин, накрыла на стол, а я лениво качал бокал с виски.
Огрызнулся:
– Я пью столько, сколько хочу.
– А раньше ты почти не пил!
Не выдержал и взорвался:
– Раньше я много чего не делал. Не пойму, Сабина, зачем ты меня контролируешь? Какое тебе дело, много я пью или мало? Ты мне не жена!
– А кто я тебе? Кто? Ну-ка, скажи! Ты маринуешь меня уже почти пять лет! Мне тридцать три года, а все жду и жду.
В ярких зеленых глазах набухли слезы. Красиво… Зеленые глубокие озера.
Но не трогает, ни капли. Вот когда Янка плакала, я весь сжимался от жалости, хотел, чтобы все ее горести перешли ко мне, а она бы радовалась и смеялась. Какая чудесная была Янка, когда улыбалась! На щеках появлялись ямочки, глаза сияли…
Сабине ничего не ответил. Это у меня такой способ общения с ней. Долго молчу, а она разговаривает сама с собой, пока не надоест.
Сабина поняла, что разговор не клеится и перешла к тому, что у нее лучше всего получалось. Села на меня, расстегнула пояс джинсов и засунула руку в трусы, а мою ладонь пристроила гладить ее грудь.
Наверное, виски затуманило мой разум, но я видел и чувствовал не Сабину, а ее, мою Янку-Карамельку. Она сидела у меня на коленях, целовала сладкими земляничными губами, ее русые, пахнущие ромашкой, волосы приятно щекотали лицо. Янтарные глаза затуманились…На ней голубая домашняя рубашка, простые белые трусики, которые тут же полетели на пол вместе с рубашкой. Накрыл руками грудь, она как раз помещается в мои ладони. Янка такая горячая, шелковая, гладкая. Такая моя…
– Янка! – прошептал и очнулся.
На мне лежала Сабина. Мы как-то перебрались на кровать, а как – не помню.
– Все было отлично, но ты назвал меня Янкой, – с обидой протянула Сабина.
А я даже не сказал: «Прости», отвернулся и сделал вид, что уснул.
Но сон не шел ко мне.
Янка…
Вспомнил, как много лет назад в обеденный перерыв зашел в кафе возле офиса и случайно наткнулся взглядом на девушку в яркой рубашке в красно-синюю клетку. Она сидела за столиком возле пальмы, быстро строчила что-то на ноуте. Задумчивая, прядку русых, медового оттенка, волос накручивала на пальчик. Глаза редкого янтарного цвета, губы розовые, как леденец, щечки белые. Тоненькая, хрупкая, а грудь натягивает рубашку.
Девушка подняла голову, заметила меня и густо покраснела, как школьница. Так смутилась, что мне даже неловко стало.
Принесли мой заказ, я ел и поглядывал на девушку. Она бойко стучала по клавиатуре, но щеки ее алели, как мак.
На следующий день я опять обедал в этом кафе. И мы снова переглядывались. Она смотрела серьезно, покусывала кончик пышной косы, а в янтарных глазах сияли крапинки. Чудесная, теплая девушка-лучик!
На третий день игра в гляделки мне надоела. Взял свою чашку с кофе и подсел к ней:
– Мне кажется, нам пора познакомиться. Я – Макар.
– Меня зовут Янина, – ответила девушка и покраснела до кончиков волос.
А голосок у нее такой чистый, как колокольчик звенит. Заслушался! Интересно, она везде такая покрасневшая, или только на голове. Вот бы проверить!
– Красивое имя, но для такой тростиночки строгое.
– Тогда зови меня – Янка, – предложила девушка.
Поинтересовался:
– Что ты так увлеченно пишешь? Ты писательница?
– Ой, нет! – Ответила Янка. – Я – копирайтер. Рекламные объявления пишу для интернет-магазинов. Вот сейчас мангалы и барбекюшницы пиарю.
Удивленно спросил
– И что, покупают?
– Еще как! – Воскликнула Янка. – Май – сезон открытия шашлыков. Все сметают!
– Жаль, что у меня уже есть мангал, а то бы я тоже смел! Все бы смел, что рекламирует такая девушка!
– И элитные женские трусы тоже? – Коварно спросила Янка.
Почесал в затылке:
– Э-э-э!
А она, наконец-то, улыбнулась, так светло радостно, как будто солнце вышло из-за туч. В янтарных глазах засверкали искорки, на нежных щеках появились милые ямочки, которые немедленно захотелось поцеловать. И всю ее зацеловать. И никогда не обижать, чтобы не слетала с милого личика радостная улыбка.
– Янка… Ты чудо!
Счастливые воспоминания вновь разбередили старую рану. Я сел, посмотрел на спящую Сабину. Зачем она здесь, в моей постели? Чужая женщина, так и не ставшая близкой, как не старалась. Или я ее не подпускал к себе?
Но пора что-то решать: или жениться на ней или окончательно расстаться. Сердце склонялось к второму варианту, а разум подсказывал, что более верной и преданной жены, чем Сабина, мне не найти.
Вроде все в ней хорошо: красивая, ухоженная, хозяйка хорошая, в сексе умелая. Но холодная она, не греет. Разговаривать с ней не хочется, делиться сокровенным и наболевшим – тоже.
Сабину я знаю с детства. Надменная девчонка в дорогих брендовых шмотках. Папаша – самый крупный в городе ресторатор. Владеет сетевыми ресторанами и кафе. Мы ходили в одну гимназию и наши родители дружили. Моей матери всегда нравилась Сабина. Она постоянно ставила ее в пример, очерняя моих девушек.
– А Сабочка ест аккуратно, не роняет крошки, как твоя Машка из деревни. А Сабочка списывает у меня рецепты твоих любимых блюд, она хорошая хозяйка, в отличии от Оли, которая умеет только бутерброды строгать. Сабиночка читала «Девушку с татуировкой дракона», а Катя читала только букварь в школе.
В результате такой массированной пропаганды я терпеть не мог Сабиночку, которая от меня не отставала. И всю мою жизнь постоянно вертелась возле меня.
И еще один нюанс. Сабина, в отличие от моей Янки, не хочет детей.
– Фигуру портить не буду. От родов задница расширится, грудь от кормления обвиснет, на коже растяжки останутся навсегда! – Презрительно говорила она. – Дети, они постоянно орут, срыгивают, болеют... Ни за что! Хочешь детей, обратимся к суррогатной матери, пусть вынашивает. А потом две, нет, три круглосуточные няньки наймем. И вообще, не понимаю, зачем эти дети нужны. Хлопот много – выхлопа мало. Пусть беднота плодится, а я для себя жить хочу!
А я мечтал о дочке. Она иногда снилась мне, маленькая девочка с копной русых волос, так похожая на Янку. Девочка тянула ко мне тоненькие ручки и тихо пищала: «Па-а-а-па!» Я прижимал малышку к себе, вдыхал теплый запах ее головки, чувствовал на своей шее гладкую щечку ребенка, и...сон развеивался. Оставались лишь сожаления о несбывшейся жизни.
Не получилось у нас с Карамелькой ребенка. Она сама извелась и меня извела. Как только я не утешал и не уговаривал свою любимую Янку. Ничего не помогало. Десять дней цикла она ходила напряженная, колючая. Ждала, когда можно тест сделать. Получала одну полоску и начинались бесконечные горькие слезы и частые истерики. Не знал, как ей помочь, мог лишь утешать, согревать в объятиях, вытирать заплаканное лицо. Лишь в середине цикла Янка становилась собой: веселой, искристой девчонкой, той, которую я полюбил и не переставал любить, несмотря ни на что.
Эх, Янка-Карамелька! Что же ты сделала с нашей жизнью? Зачем спала с тем мужиком? Ведь я даже не знал, кто он, по спине-то не определишь. А Янку узнал сразу, хотя лицо ее не разглядел, видимо тот кто снимал так увлекся развратной позой, что лицо получилось смазанным. Но ее платье! Она всегда радовалась, что это платье единственное в городе, оно было сшито в одном экземпляре. Но ладно платье, может быть их партию сшили, а Янке лапшу навешали. Сережки винтажные, которые я ей подарил, они точно единственные! И волосы ее, красивые русые волосы... Яночка-Карамелечка, зачем ты так?
Приказал себе перестать ковырять рану и заняться текущими проблемами. Я так и не смог придумать, что же делать с Сабиной и дал себе слово, что обязательно займусь этой проблемой после командировки.
Мозг, успокоенный якобы решенной задачей, наконец-то отключился, и я заснул.
А утром, злой и невыспавшийся, жестко сказал Сабине:
– Через три недели я уезжаю в командировку в родной город. Вернусь, все решим. А пока в своей квартире видеть тебя не хочу. Не приходи!
– К ней летишь? К своей бывшей жене-побл...душке! Забыл, как она с чужим мужиком трахалась! – Завизжала Сабина и ее красивое лицо перекосилось от гнева. – Околдовала она тебя! Все пять лет только о ней думаешь. Каждую ночь меня ее именем называешь!
Ответил холодно:
– Не твое дело о ком я думаю! Уходи и ключи оставь! Я все сказал и повторять не буду!
Загрузился работой по самые уши, приходил в офис первым, уходил последним и не заметил, как пролетели три недели. Пора отправляться в командировку.
Самолет взревел, оторвался от холодной сибирской земли, и полетел в мой родной город, где я был так счастлив почти пять лет назад.
ЯНА
Наташка позвонила, когда тойота безнадежно застряла в глухой пробке. Я кляла дорожников, которые затеяли ремонт и перегородили половину улицы, недисциплинированных водителей, лезущих вперед всех и бессовестно подрезающих, пешеходов, которым лень пройти двадцать метров до светофора и лезущих под колеса на загруженной дороге.
С висящей на мне Сабиной я не мог разговаривать. Прикрыл трубку рукой и подтолкнул Сабину под задницу свободной рукой в сторону двери.
– Так что ты решил? – не успокоилась девушка.
Утвердительно мотнул головой, и Сабина наконец-то убралась вон.
Почти пять лет Сабина пытается склонить меня к женитьбе всеми доступными для нее способами. Э, нет, не пять, а гораздо больше! Мы учились в одной школе и уже тогда, она зачем-то положила на меня глаз. А когда я женился на Янке-Карамельке, Сабина аж почернела. Мать рассказала, что у нее был нервный срыв и она даже лежала в больнице. Но я был так счастлив со своей Карамелькой, что не обратил внимания.
Сейчас мы живем в разных квартирах, но иногда встречаемся у меня, или у нее. Сабина готовит ужин – она отличная хозяйка. А после ужина мы перебираемся в койку и занимаемся любовью. И в сексе она хороша. Тело гладкое шелковое, руки умелые.
Но утром мне почему-то хочется заплатить ей за обслуживание. Знаю, что негодяй, но не люблю я ее. И она прекрасно это знает. Но не отстает, надеется дожать меня.
Думаю, что скорее всего ей это удастся. Все же мне придется на ней жениться, хотя с трудом представляю, как я буду жить с ней всю оставшуюся жизнь.
Взялся за документы. Сабинин договор просмотрел и подписал быстро. Обычный, стандартный и Сабина действительно хороший работник, я ей доверяю.
А на следующем – пришлось задержаться. Наша компания задумала открыть сеть заправок в моем родном городе. И кроме генерального договора, был еще отдельный договор на массированную рекламную компанию.
Изучил все документы и не подписал… Решил узнать, к какому рекламному агентству обратились наши специалисты. Первый же клик в интернет по запросу «АртЛидер» выбросил фото, на котором симпатичные молодые люди стояли по обе стороны от высокого лысого мужчины.
Пригляделся: а кто эта русоволосая девушка с такой знакомой светлой и радостной улыбкой? Увеличил снимок и ахнул: Янка! Моя бывшая жена-изменщица! Сломала мне жизнь, а сама стоит, радуется жизни. Волосы русые густые, каскадом лежат на плечах, пышная грудь натягивает свитерок, а лицо округлилось, стало таким нежным, белым, на щеках румянец. Исчезло то загнанное несчастное выражение, которое было у Янки в последнее время до нашего расставания. Как она похорошела и расцвела – не оторваться!
Сидел и пятнадцать минут смотрел на снимок, любовался Янкой. Значит, у нее все отлично, а я один здесь маюсь?
В кабинет заглянула секретарша Юленька, юная и свеженькая как яблочко. Встала рядом и давай вовсю кокетничать:
– Макар Владимирович, у Ковалевой день рождения, собираю по три тысячи на подарок.
И глазками стреляет, блузочку поправляет. Еще одна претендентка на мое сердце и тело. И если бы она одна!
Все незамужние женщины головного офиса кокетничают со мной, начиная с того момента, как я только перевелся. Отдел кадров доложил, что новый главный юрист разведен, значит, можно начинать охоту. И пошло-поехало. Надо-не надо заходят ко мне в кабинет, становятся рядом с креслом и кокетничают. Кто как может.
Те, кто помоложе – внешний вид демонстрируют, у кого что есть. Ножки – юбочка покороче, грудь – обтягивающая кофта. Нет, кофта, это колхоз, как учила меня Сабина. Надо говорить – топ. Так вот, напялят топы в обтяжку и красуются.
Те, кто постарше, приносят тортик собственного изготовления.
"Ах, Макар Владимирович, торт испекла по старинному рецепту моей семьи, попробуйте!"
Эти дамы придерживаются старой вечной истины – путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Тортик я съедаю, конечно, но прошу впредь не беспокоиться.
Утомившись от бесконечного ручейка молодых и возрастных дев, распечатал и повесил на двери кабинета объявление: «Все документы передавать через канцелярию».
Сначала не поняли, но я несколько раз вежливо, но строго отправил троих за дверь и за мной закрепилась слава бездушного сухаря. То, что доктор прописал!
А вне офиса, на корпоративах и выездах на природу, Сабина отлично держит оборону, демонстрирует всем, что имеет на меня единоличные права и гонит охотниц безжалостно и нетерпимо. А мне так даже норм. Не расположен я к романам.
Но в Юленьке есть что-то милое и детское, как в моей Янке-Карамельке в начале наших отношений. Надо же сколько лет прошло, а я продолжаю звать бывшую «моя Янка». Янка не кокетничала, она была такая естественная, такая простая...Ей бы в голову не пришло нарядиться и стрелять глазками в мужчину. За это я ее и полюбил когда-то.
– Макар Владимирович, вы меня слышали? – заныла Юленька. – У Ковалевой день рождения! С замов собираю по три тысячи, с остальных – по две.
Полез в портмоне и спросил:
– Юленька, генерал у себя?
– У себя, – удивленно ответила девушка. – Вы хотите к нему зайти?
Молча кивнул.
– Странно, раньше вы заходили запросто, не спрашивая, – недоумевала секретарша.
Действительно, директор меня уважал и всегда выслушивал, если не был занят.
Раздраженно рявкнул:
– Я спросил, ты ответила. К чему уточнения?
Юленька покраснела, в чистых голубых глазках мелькнули слезы. Она схватила деньги и выбежала из кабинета.
«Черт, зря обидел девушку! Это все из-за того, что вспомнил наш с Янкой день. Надо извиниться».
Догнал Юленьку в коридоре и покаялся:
– Извини, Юля, я был не в духе. Зайду к генералу?
Юленька кивнула, я зашел в огромный директорский кабинет, и чтобы не тянуть кота за хвост, сразу сказал:
– Валерий Николаевич, я бы хотел поехать в командировку в город К. и познакомиться с рекламным агентством, которому мы заказали маркетинговую компанию.
– Что на родину потянуло? Ну, езжай, езжай. Наши специалисты отправятся в К. через три недели, и ты с ними отправляйся. Служебку о замещении не забудь написать.
Кивнул и вышел. За десять дней надо успеть разгрести все дела, чтобы уехать со спокойной душой. Хотя дергать будут все равно, но я привык и даже рад. После развода с Янкой работа стала единственной моей отдушиной.
Приезжал раньше всех, уезжал последним. И в субботу в офис приходил. А что делать одному в огромной трехкомнатной квартире. Пустой и холодной. Вспоминал свой дом, согретый Янкиными руками и сердцем, и чтобы не завыть от тоски ехал на работу. Погружался в дела и боль отступала.
Глава 8
МАКАР
– Ты слишком много пьешь, – укорила Сабина, – и почти ничего не ешь.
Она так старалась, приехала в мою квартиру на два часа раньше меня, приготовила роскошный ужин, накрыла на стол, а я лениво качал бокал с виски.
Огрызнулся:
– Я пью столько, сколько хочу.
– А раньше ты почти не пил!
Не выдержал и взорвался:
– Раньше я много чего не делал. Не пойму, Сабина, зачем ты меня контролируешь? Какое тебе дело, много я пью или мало? Ты мне не жена!
– А кто я тебе? Кто? Ну-ка, скажи! Ты маринуешь меня уже почти пять лет! Мне тридцать три года, а все жду и жду.
В ярких зеленых глазах набухли слезы. Красиво… Зеленые глубокие озера.
Но не трогает, ни капли. Вот когда Янка плакала, я весь сжимался от жалости, хотел, чтобы все ее горести перешли ко мне, а она бы радовалась и смеялась. Какая чудесная была Янка, когда улыбалась! На щеках появлялись ямочки, глаза сияли…
Сабине ничего не ответил. Это у меня такой способ общения с ней. Долго молчу, а она разговаривает сама с собой, пока не надоест.
Сабина поняла, что разговор не клеится и перешла к тому, что у нее лучше всего получалось. Села на меня, расстегнула пояс джинсов и засунула руку в трусы, а мою ладонь пристроила гладить ее грудь.
Наверное, виски затуманило мой разум, но я видел и чувствовал не Сабину, а ее, мою Янку-Карамельку. Она сидела у меня на коленях, целовала сладкими земляничными губами, ее русые, пахнущие ромашкой, волосы приятно щекотали лицо. Янтарные глаза затуманились…На ней голубая домашняя рубашка, простые белые трусики, которые тут же полетели на пол вместе с рубашкой. Накрыл руками грудь, она как раз помещается в мои ладони. Янка такая горячая, шелковая, гладкая. Такая моя…
– Янка! – прошептал и очнулся.
На мне лежала Сабина. Мы как-то перебрались на кровать, а как – не помню.
– Все было отлично, но ты назвал меня Янкой, – с обидой протянула Сабина.
А я даже не сказал: «Прости», отвернулся и сделал вид, что уснул.
Но сон не шел ко мне.
***
Янка…
Вспомнил, как много лет назад в обеденный перерыв зашел в кафе возле офиса и случайно наткнулся взглядом на девушку в яркой рубашке в красно-синюю клетку. Она сидела за столиком возле пальмы, быстро строчила что-то на ноуте. Задумчивая, прядку русых, медового оттенка, волос накручивала на пальчик. Глаза редкого янтарного цвета, губы розовые, как леденец, щечки белые. Тоненькая, хрупкая, а грудь натягивает рубашку.
Девушка подняла голову, заметила меня и густо покраснела, как школьница. Так смутилась, что мне даже неловко стало.
Принесли мой заказ, я ел и поглядывал на девушку. Она бойко стучала по клавиатуре, но щеки ее алели, как мак.
На следующий день я опять обедал в этом кафе. И мы снова переглядывались. Она смотрела серьезно, покусывала кончик пышной косы, а в янтарных глазах сияли крапинки. Чудесная, теплая девушка-лучик!
На третий день игра в гляделки мне надоела. Взял свою чашку с кофе и подсел к ней:
– Мне кажется, нам пора познакомиться. Я – Макар.
– Меня зовут Янина, – ответила девушка и покраснела до кончиков волос.
А голосок у нее такой чистый, как колокольчик звенит. Заслушался! Интересно, она везде такая покрасневшая, или только на голове. Вот бы проверить!
– Красивое имя, но для такой тростиночки строгое.
– Тогда зови меня – Янка, – предложила девушка.
Поинтересовался:
– Что ты так увлеченно пишешь? Ты писательница?
– Ой, нет! – Ответила Янка. – Я – копирайтер. Рекламные объявления пишу для интернет-магазинов. Вот сейчас мангалы и барбекюшницы пиарю.
Удивленно спросил
– И что, покупают?
– Еще как! – Воскликнула Янка. – Май – сезон открытия шашлыков. Все сметают!
– Жаль, что у меня уже есть мангал, а то бы я тоже смел! Все бы смел, что рекламирует такая девушка!
– И элитные женские трусы тоже? – Коварно спросила Янка.
Почесал в затылке:
– Э-э-э!
А она, наконец-то, улыбнулась, так светло радостно, как будто солнце вышло из-за туч. В янтарных глазах засверкали искорки, на нежных щеках появились милые ямочки, которые немедленно захотелось поцеловать. И всю ее зацеловать. И никогда не обижать, чтобы не слетала с милого личика радостная улыбка.
– Янка… Ты чудо!
***
Счастливые воспоминания вновь разбередили старую рану. Я сел, посмотрел на спящую Сабину. Зачем она здесь, в моей постели? Чужая женщина, так и не ставшая близкой, как не старалась. Или я ее не подпускал к себе?
Но пора что-то решать: или жениться на ней или окончательно расстаться. Сердце склонялось к второму варианту, а разум подсказывал, что более верной и преданной жены, чем Сабина, мне не найти.
Вроде все в ней хорошо: красивая, ухоженная, хозяйка хорошая, в сексе умелая. Но холодная она, не греет. Разговаривать с ней не хочется, делиться сокровенным и наболевшим – тоже.
Сабину я знаю с детства. Надменная девчонка в дорогих брендовых шмотках. Папаша – самый крупный в городе ресторатор. Владеет сетевыми ресторанами и кафе. Мы ходили в одну гимназию и наши родители дружили. Моей матери всегда нравилась Сабина. Она постоянно ставила ее в пример, очерняя моих девушек.
– А Сабочка ест аккуратно, не роняет крошки, как твоя Машка из деревни. А Сабочка списывает у меня рецепты твоих любимых блюд, она хорошая хозяйка, в отличии от Оли, которая умеет только бутерброды строгать. Сабиночка читала «Девушку с татуировкой дракона», а Катя читала только букварь в школе.
В результате такой массированной пропаганды я терпеть не мог Сабиночку, которая от меня не отставала. И всю мою жизнь постоянно вертелась возле меня.
И еще один нюанс. Сабина, в отличие от моей Янки, не хочет детей.
– Фигуру портить не буду. От родов задница расширится, грудь от кормления обвиснет, на коже растяжки останутся навсегда! – Презрительно говорила она. – Дети, они постоянно орут, срыгивают, болеют... Ни за что! Хочешь детей, обратимся к суррогатной матери, пусть вынашивает. А потом две, нет, три круглосуточные няньки наймем. И вообще, не понимаю, зачем эти дети нужны. Хлопот много – выхлопа мало. Пусть беднота плодится, а я для себя жить хочу!
А я мечтал о дочке. Она иногда снилась мне, маленькая девочка с копной русых волос, так похожая на Янку. Девочка тянула ко мне тоненькие ручки и тихо пищала: «Па-а-а-па!» Я прижимал малышку к себе, вдыхал теплый запах ее головки, чувствовал на своей шее гладкую щечку ребенка, и...сон развеивался. Оставались лишь сожаления о несбывшейся жизни.
Не получилось у нас с Карамелькой ребенка. Она сама извелась и меня извела. Как только я не утешал и не уговаривал свою любимую Янку. Ничего не помогало. Десять дней цикла она ходила напряженная, колючая. Ждала, когда можно тест сделать. Получала одну полоску и начинались бесконечные горькие слезы и частые истерики. Не знал, как ей помочь, мог лишь утешать, согревать в объятиях, вытирать заплаканное лицо. Лишь в середине цикла Янка становилась собой: веселой, искристой девчонкой, той, которую я полюбил и не переставал любить, несмотря ни на что.
Эх, Янка-Карамелька! Что же ты сделала с нашей жизнью? Зачем спала с тем мужиком? Ведь я даже не знал, кто он, по спине-то не определишь. А Янку узнал сразу, хотя лицо ее не разглядел, видимо тот кто снимал так увлекся развратной позой, что лицо получилось смазанным. Но ее платье! Она всегда радовалась, что это платье единственное в городе, оно было сшито в одном экземпляре. Но ладно платье, может быть их партию сшили, а Янке лапшу навешали. Сережки винтажные, которые я ей подарил, они точно единственные! И волосы ее, красивые русые волосы... Яночка-Карамелечка, зачем ты так?
Приказал себе перестать ковырять рану и заняться текущими проблемами. Я так и не смог придумать, что же делать с Сабиной и дал себе слово, что обязательно займусь этой проблемой после командировки.
Мозг, успокоенный якобы решенной задачей, наконец-то отключился, и я заснул.
А утром, злой и невыспавшийся, жестко сказал Сабине:
– Через три недели я уезжаю в командировку в родной город. Вернусь, все решим. А пока в своей квартире видеть тебя не хочу. Не приходи!
– К ней летишь? К своей бывшей жене-побл...душке! Забыл, как она с чужим мужиком трахалась! – Завизжала Сабина и ее красивое лицо перекосилось от гнева. – Околдовала она тебя! Все пять лет только о ней думаешь. Каждую ночь меня ее именем называешь!
Ответил холодно:
– Не твое дело о ком я думаю! Уходи и ключи оставь! Я все сказал и повторять не буду!
Загрузился работой по самые уши, приходил в офис первым, уходил последним и не заметил, как пролетели три недели. Пора отправляться в командировку.
Самолет взревел, оторвался от холодной сибирской земли, и полетел в мой родной город, где я был так счастлив почти пять лет назад.
Глава 9
ЯНА
Наташка позвонила, когда тойота безнадежно застряла в глухой пробке. Я кляла дорожников, которые затеяли ремонт и перегородили половину улицы, недисциплинированных водителей, лезущих вперед всех и бессовестно подрезающих, пешеходов, которым лень пройти двадцать метров до светофора и лезущих под колеса на загруженной дороге.
