– Постараюсь! – заверила я, и мы рассоединились.
Я заметалась по комнате, спешно собираясь. Кофе, душ, волосы расчесать, одеться, чуть-чуть подкраситься.
«А чего это я так стараюсь? Голос понравился? Размечталась о голубоглазом брюнете, похожем на Вольфганга Черни [1]
О том, где взять денег на ремонт, я старалась не думать. Закончив собираться, я посмотрела в большое зеркало, придирчиво оглядела отражение и осталась довольна. Конечно, в зеркале человека в черном я выглядела лучше и роскошнее, но и обыкновенная современная Маша очень мила. Даже Никита говорил: «Ты, Машка, симпатичная, только подать себя не можешь».
Я попыталась «подать себя». Постанывая от боли, расчесала густые темно-рыжие волосы и заплела сложные косы, которые научилась делать, скачав уроки на YouTube. Неожиданно получилось очень хорошо. Открылся высокий лоб, засияли глаза, не завешанные вечно растрепанными кудрями. Я подкрасила губы розовым блеском, занавесила клетку с соловьем платком и, гордо задрав нос, вышла из квартиры.
– Ой! – Я столкнулась с долговязой фигурой возле подъезда. – Извините!
– Мария, я же просил вас, осторожнее! – укоризненно сказал мужчина. – А вы чуть не уронили клетку! Отдайте мне!
Он попытался отобрать у меня соловья.
– Не отдам! – Я изо всех сил вцепилась в ручку. – Сначала напишите расписку!
– Какая же вы недоверчивая! – засмеялся мужчина. – Ну хорошо, пойдемте в вашу кондитерскую.
– А вы Николас Камински? – зачем-то уточнила я.
– Да, я Николас Камински, – с иронией сказал мужчина, – вы чрезвычайно догадливы.
Я обиделась, но украдкой все же взглянула на Николаса. Я почти угадала, он действительно похож на Вольфганга Черни, но постарше. А может быть, очки в роговой оправе прибавляют ему возраст? Я решила, что Николасу немного за тридцать. Выглядел он совсем не бедно: черное кашемировое пальто нараспашку, водолазка и серый шарф, дорогой кожаный кейс. Я приуныла, зачем обеспеченному человеку ремонтировать старинные игрушки? А вдруг он коллекционер и будет просить продать ему соловья?
Кофейня находилась на углу дома, по приезду я пила в ней кофе и лакомилась десертом, но потом нашла места подешевле, как та кофейня напротив злосчастного сувенирного магазина. Вспомнив про вчерашний случай, я расстроилась и чуть не споткнулась.
– Мария, смотрите под ноги! – забеспокоился Николас.
Мне немного поднадоело его квохтанье над соловьем, но я стала внимательнее. Игрушка – залог возврата моей флейты, если только старик и лавка мне не померещились.
Мы успешно добрались до кондитерской, выбрали укромное место, и я с облегчением водрузила клетку на стол.
– Разрешите? – попросил Николас. – Сгораю от нетерпения!
Я кивнула, и он сдернул с клетки платок. Соловей уныло сидел на жердочке, он как будто чувствовал свое несовершенство.
Николас нажал замочки по бокам клетки, снял ее, наклонился над птичкой, и восхищенно присвистнул:
– Да, это он!
– Кто – он? – недоуменно спросила я.
– Я должен убедиться, – бросил он. – Не мешайте!
«Псих!» – мрачно подумала я.
Николас снял очки и мгновенно помолодел. Он открыл кейс, вытащил из футляра большую лупу на черной ножке и поднес ее к соловьиной шейке.
– Смотрите, Мария! На клейме старофранцузские буквы, а не старонемецкие. Поэтому вы не смогли прочитать. «Жан де Беланже [2]
Я вежливо кивнула, имя мне ни о чем не говорило. Николас с фанатичным блеском в глазах продолжал рассматривать игрушку, а я смотрела на него. Симпатичный, голубоглазый, черноволосый, умное лицо. Его азарт немного пугал меня, но, видимо, мой соловей действительно ценная игрушка. Ох, заломит он за ремонт!
– Мария, вам попала в руки уникальная вещь! Это императорский Соловей! Знаете про такого?
Я порылась в памяти, но ответа не нашла и мотнула головой.
– Эх, современная молодежь! – укоризненно сказал Николас. – Ничего не читаете, даже сказок.
– Можно подумать, что вам сто лет, – сердито буркнула я.
– Нет! – засмеялся Николас. – Мне всего лишь тридцать три, но сказку Андерсена «Соловей» я читал в детстве и люблю до сих пор.
– А какое отношение к сказке имеет моя игрушка? – нетерпеливо спросила я.
– Мария, это и есть тот самый соловей, которым вдохновился Андерсен и написал замечательную сказку [3]
Николас отложил лупу, надел на нос очки, неуловимо преобразился в немолодого человека и сделал вид, что пишет. Я хихикнула.
– «Сего дня проходил мимо лавки старика Мозеса. На витрине я узрел механическую птичку красного цвета с золотым клювиком. Я зашел поглядеть, старик Мозес любезно завел соловья. Птичка вздернула хвостик и заиграла восхитительную мелодию. Мы долго стояли и слушали. Механизм у соловья под правым крылом, а ключик лежит в клетке. Вечером я сочинил сказку о Соловье китайского императора», – рассказал Николас и добавил: – Значит, при жизни Андерсена игрушка работала, она сломалась позже.
Я молчала. История соловья меня не очень тронула, я хотела вернуть свою флейту. Я отважилась спросить:
– Так вы беретесь за ремонт соловья?
– Конечно, я попытаюсь починить игрушку. Но, подозреваю, что это окажется непросто. Запчасти старинные, их надо будет искать, а вам придется подождать неделю или даже больше.
Слезы брызнули у меня из глаз, если я не верну соловья к Рождеству, черный старик не отдаст мне флейту.
– Мария, – встревожился Николас, – что с вами? Игрушка вам дорога? Я постараюсь починить ее!
Я справилась со слезами и, запинаясь, сказала:
– Соловья необходимо вернуть к Рождеству, иначе не видать мне своей флейты!
Николас посерьезнел:
– Так вы музыкант, Мария? А кстати, как вас мама называла в детстве? – с любопытством спросил он.
– Мама погибла, когда мне было пять лет, а бабушка называла меня – Машенька, – ответила я, гадая, зачем мое детское имя понадобилось Николасу.
– Машенька, – медленно произнес Николас. – Ты из России, Машенька? Я думал, что из Польши, как и мои предки. Ничего, что я на «ты»?
– Нормально, – солидно ответила я и достала паспорт, – я тоже буду на «ты». Вот, смотри, ты просил мои документы.
Николас кивнул и вытащил из кармана водительские права. Несколько минут мы разглядывали документы и фотографировали их на смартфоны.
– Официальная часть закончена. Позволь я угощу тебя кофе и десертом. Выбирай! – Николас протянул мне меню.
– Я сама могу за себя заплатить! – встопорщилась я.
– Но я хочу угостить тебя, Машенька! Почему бы мне не угостить хорошенькую девушку?
Я милостиво кивнула, а сама замерла от радости – Николас считает меня хорошенькой?!
Николас позвал официантку, и мы заказали по чашечке кофе и десерты. Я выбрала шварцвальдский вишневый торт, а Николас – яблочный штрудель. Несколько минут мы молча наслаждались лакомством, пили кофе и смотрели друг на друга. Николас разглядывал меня внимательно, но не масляно, а ласково и даже восторженно. У меня запылали щеки.
– Расскажи, Машенька, – попросил Николас, – как у тебя оказалась птичка?
Я, запинаясь, поведала ему лайт-версию истории с «Лавкой Чудес». Дескать, старик в черном выхватил мою флейту, вручил клетку с соловьем и сказал, что отдаст флейту, если я починю игрушку и верну ее до Рождества.
– Про старика, пожалуйста, подробнее! – заинтересовался Николас.
– Ну, он такой, низенький, скрюченный слегка, одежда старинная, букли белые, – описала я противного старикашку.
– Скрюченный? – переспросил Николас. – Эх, современная молодежь! Если бы, ты, Машенька, побольше читала, то знала бы легенду про скрюченного человечка и не стала бы иметь с ним дело. Кто-то подшутил над тобой, переодевшись героем старинной легенды [4]
– Мне некогда было читать, – сердито сказала я, – я училась в музыкальной школе, постоянно занималась, репетировала и играла. У меня и детства-то толком не было.
– Извини, я не подумал! – покаялся Николас и задал коварный вопрос: – А как же ты вернешь старику игрушку? Где вы договорились встретиться?
– Э-э-э, он сам меня найдет, – неубедительно промямлила я.
– Ты совсем не умеешь врать, Машенька, – покачал головой Николас.
Я пристыженно молчала.
– Мне пора на работу, – грустно сказал Николас, – ремонт старинных игрушек мое хобби, а так я обычный скучный бизнесмен. Продаю программное обеспечение.
Я, заикаясь, спросила:
– Сколько вы… ты... Николас, возьмешь за работу?
– Машенька, давай договоримся так: если мы пойдем на встречу со скрюченным стариком вместе, я починю игрушку бесплатно.
Я кивнула, не смея поверить своему счастью, и пододвинула к мужчине клетку. Николас расплатился по счету и встал. Но я твердо сказала:
– Мне нужна расписка. Флейта – мое единственное богатство, и если я не верну клетку, то никогда не увижу ее, – на душе опять заскребло.
Николас сел на место, достал из кейса лист бумаги, ручку с золотым пером и разборчивым почерком написал расписку, что он, Николас Камински, берет у Марии Эрлих механическую игрушку «Заводной соловей», предположительно изготовленную французским механиком Жаном де Беланже в восемнадцатом веке, и обязуется вернуть ее отремонтированную или нет до двадцать пятого декабря сего года. Адрес, телефон, дата и размашистая подпись.
Я аккуратно сложила листок и убрала его в рюкзак.
– Проводи меня, Машенька! – неожиданно попросил Николас. – Моя машина на стоянке.
Я с удовольствием прошла с ним до шикарного черного автомобиля.
– «Мерседес» внедорожник, – по-детски похвастался Николас, заметив мой восхищенный взгляд, – недавно приобрел. Подвезти тебя?
Я отказалась, не желая говорить Николасу, что брожу без дела.
– Жаль! До свидания, Машенька! – Николас осторожно поместил клетку на сиденье, пристегнул ее для надежности ремнем и уехал.
Я начала свой обход Вены. Привычная, ставшая уже родной суета радовала меня каждым звуком. Я купила жареный миндаль и, грызя орешки, улыбалась и ловила улыбки в ответ. Во мне пузырьками шампанского бурлила энергия. Я хотела прыгать, скакать и сделать что-нибудь безумное. Я уверяла себя, что радуюсь тому, что Николас починит соловья, и я верну флейту, но тщательно игнорировала тот факт, что он мне очень понравился. Волна жара заливала меня с макушки до пяток, и я старательно прогоняла его.
Я остановилась у витрины «Prada» [5]
«Машка, забудь про этого мужчину, – строго приказала я. – Вы – люди из разных миров. Он успешный бизнесмен, красавчик, еще и игрушки чинит. А ты почти нищая безработная флейтистка. У вас ничего общего. Мало тебе «звездного мальчика»? Маша, тебе надо найти обычного парня, не звездного, а еще лучше учиться и начать выступать».
Вспомнив про флейту, я тяжело вздохнула, но радость, поселившаяся во мне, не улетучилась.
«Если старик не отдаст флейту, новую куплю, – решила я. – А пока почитаю сказку о соловье».
Я хотела зайти в большой книжный магазин, но ноги сами привели меня в букинистическую лавку. Пожилой продавец оторвался от толстой книги, скользнул по мне взглядом и снова уткнулся в фолиант. Я открыла рот, чтобы попросить Андерсена, но увидела сборник немецких сказаний и полистала книжку. Найдя в оглавлении легенду о горбатом человечке, я обрадовалась и обратилась к продавцу:
– Сколько стоит эта книга?
Он заинтересованно посмотрел на меня:
– Недорого, фройляйн, книга не уникальная, выпущена большим тиражом. Похвально, что такая молодая девушка интересуется старинными легендами. Обычно девушки покупают у меня открытки с ангелочками и валентинки, дружкам дарят. Нынче модно не сообщение скинуть, а послать по почте винтажную открытку. Двадцать евро, фройляйн, и книга ваша.
Я охнула про себя. Двадцать евро за книгу? Я сорю деньгами!
– Вообще-то я хотела купить сказки Андерсена, – нерешительно пробормотала я.
– Сожалею, фройляйн, но перед Рождеством все книги Андерсена разобрали, старинные издания – прекрасный подарок на праздник. Возьмите сборник легенд.
Я уже не смогла отказаться от книжки и, расставшись с деньгами, вышла из лавки со сборником, аккуратно упакованным в бумагу.
Андерсена я купила в ларьке «Пресса», отыскала среди комиксов обычное современное издание, напечатанное на плохой бумаге.
Набрав литературы, отправилась искать «Лавку Чудес». Предрождественская Вена не сразу выпустила меня из своих цепких объятий. Я полюбовалась собором Святого Стефана, прошлась по Каринтийской улице, послушала выступление замечательного стрит-оркестра, играющего попурри из классических композиций. Очутилась на сказочно подсвеченной Ратушной площади и остановилась поглазеть на фигуристов в национальных костюмах, катающихся на праздничном, залитом софитами катке. Обычные люди, конечно, тоже катались, но все зрители смотрели на разряженную парочку, танцующую лендлер [6]
А потом выехали танцоры в бальных платьях и закружились под несравненный вальс Иоганна Штрауса.
Зрители аплодировали, и я отбивала ладоши и даже позволила себе помечтать о том, как и мне будут хлопать на концертах. Счастье и веселье залили душу, и я с удивлением заметила, что могу жить без Никиты.
«Ты не проживешь без меня и неделю! Приползешь на коленях!» – бесился Никита в тот день, когда я ушла, и страшная гримаса искажала его красивое лицо.
Но вот я живу, дышу праздничным воздухом и даже пью горячий глинтвейн. Еще бы флейту вернуть. Вспомнив про потерянный инструмент, я покинула площадь и нырнула в путаницу венских переулков.
Немного поплутав, я вышла в Горбатый переулок и увидела вчерашнюю кофейню с хитрым гномиком. Зашла внутрь, нашла круглый столик, заняла место и огляделась. Я не ошиблась, это именно та кондитерская. Я хорошо помню, что все остальные столы были квадратные, лишь тот, за которым я сидела, круглый, и пуасенттия цвела только на моем подоконнике. Я с надеждой посмотрела в окно, но напротив моргал вывеской сувенирный магазин, а по улице бродили обычные туристы. Скрюченного человека в черном плаще не видать.
Я решила, что буду ждать. Заказала огромную чашку капучино, почувствовала голод, но в меню был только картофельный салат, и я взяла две порции. Расставив еду и кофе, я достала купленные книжки и приступила к чтению.
Сборник старонемецких легенд меня покорил. Я окунулась в мрачное средневековье и с упоением читала о рыцарях, заколдованных принцессах, русалках лесного озера, о Лорелее [7]
Глава 10. Встреча в кондитерской
Я заметалась по комнате, спешно собираясь. Кофе, душ, волосы расчесать, одеться, чуть-чуть подкраситься.
«А чего это я так стараюсь? Голос понравился? Размечталась о голубоглазом брюнете, похожем на Вольфганга Черни [1]
Закрыть
? А вдруг он старый и толстый? Хотя какая мне разница, пусть игрушку починит и до свидания!»австрийский актер, много снимался в российских фильмах
О том, где взять денег на ремонт, я старалась не думать. Закончив собираться, я посмотрела в большое зеркало, придирчиво оглядела отражение и осталась довольна. Конечно, в зеркале человека в черном я выглядела лучше и роскошнее, но и обыкновенная современная Маша очень мила. Даже Никита говорил: «Ты, Машка, симпатичная, только подать себя не можешь».
Я попыталась «подать себя». Постанывая от боли, расчесала густые темно-рыжие волосы и заплела сложные косы, которые научилась делать, скачав уроки на YouTube. Неожиданно получилось очень хорошо. Открылся высокий лоб, засияли глаза, не завешанные вечно растрепанными кудрями. Я подкрасила губы розовым блеском, занавесила клетку с соловьем платком и, гордо задрав нос, вышла из квартиры.
– Ой! – Я столкнулась с долговязой фигурой возле подъезда. – Извините!
– Мария, я же просил вас, осторожнее! – укоризненно сказал мужчина. – А вы чуть не уронили клетку! Отдайте мне!
Он попытался отобрать у меня соловья.
– Не отдам! – Я изо всех сил вцепилась в ручку. – Сначала напишите расписку!
– Какая же вы недоверчивая! – засмеялся мужчина. – Ну хорошо, пойдемте в вашу кондитерскую.
– А вы Николас Камински? – зачем-то уточнила я.
– Да, я Николас Камински, – с иронией сказал мужчина, – вы чрезвычайно догадливы.
Я обиделась, но украдкой все же взглянула на Николаса. Я почти угадала, он действительно похож на Вольфганга Черни, но постарше. А может быть, очки в роговой оправе прибавляют ему возраст? Я решила, что Николасу немного за тридцать. Выглядел он совсем не бедно: черное кашемировое пальто нараспашку, водолазка и серый шарф, дорогой кожаный кейс. Я приуныла, зачем обеспеченному человеку ремонтировать старинные игрушки? А вдруг он коллекционер и будет просить продать ему соловья?
Кофейня находилась на углу дома, по приезду я пила в ней кофе и лакомилась десертом, но потом нашла места подешевле, как та кофейня напротив злосчастного сувенирного магазина. Вспомнив про вчерашний случай, я расстроилась и чуть не споткнулась.
– Мария, смотрите под ноги! – забеспокоился Николас.
Мне немного поднадоело его квохтанье над соловьем, но я стала внимательнее. Игрушка – залог возврата моей флейты, если только старик и лавка мне не померещились.
Мы успешно добрались до кондитерской, выбрали укромное место, и я с облегчением водрузила клетку на стол.
Глава 11. Императорский соловей
– Разрешите? – попросил Николас. – Сгораю от нетерпения!
Я кивнула, и он сдернул с клетки платок. Соловей уныло сидел на жердочке, он как будто чувствовал свое несовершенство.
Николас нажал замочки по бокам клетки, снял ее, наклонился над птичкой, и восхищенно присвистнул:
– Да, это он!
– Кто – он? – недоуменно спросила я.
– Я должен убедиться, – бросил он. – Не мешайте!
«Псих!» – мрачно подумала я.
Николас снял очки и мгновенно помолодел. Он открыл кейс, вытащил из футляра большую лупу на черной ножке и поднес ее к соловьиной шейке.
– Смотрите, Мария! На клейме старофранцузские буквы, а не старонемецкие. Поэтому вы не смогли прочитать. «Жан де Беланже [2]
Закрыть
. Лион 1798 год» – вот что написано на клейме!Прообраз - Жан де Вокансон, французский механик и изобретатель 18-го века
Я вежливо кивнула, имя мне ни о чем не говорило. Николас с фанатичным блеском в глазах продолжал рассматривать игрушку, а я смотрела на него. Симпатичный, голубоглазый, черноволосый, умное лицо. Его азарт немного пугал меня, но, видимо, мой соловей действительно ценная игрушка. Ох, заломит он за ремонт!
– Мария, вам попала в руки уникальная вещь! Это императорский Соловей! Знаете про такого?
Я порылась в памяти, но ответа не нашла и мотнула головой.
– Эх, современная молодежь! – укоризненно сказал Николас. – Ничего не читаете, даже сказок.
– Можно подумать, что вам сто лет, – сердито буркнула я.
– Нет! – засмеялся Николас. – Мне всего лишь тридцать три, но сказку Андерсена «Соловей» я читал в детстве и люблю до сих пор.
– А какое отношение к сказке имеет моя игрушка? – нетерпеливо спросила я.
– Мария, это и есть тот самый соловей, которым вдохновился Андерсен и написал замечательную сказку [3]
Закрыть
, – продолжая рассматривать птичку, рассказал Николас. – Андерсен увидел чудесную игрушку в лавке и придумал своего заводного Соловья. Великий Сказочник поведал об этом в своих заметках.Не исторический факт, выдумка автора
Николас отложил лупу, надел на нос очки, неуловимо преобразился в немолодого человека и сделал вид, что пишет. Я хихикнула.
– «Сего дня проходил мимо лавки старика Мозеса. На витрине я узрел механическую птичку красного цвета с золотым клювиком. Я зашел поглядеть, старик Мозес любезно завел соловья. Птичка вздернула хвостик и заиграла восхитительную мелодию. Мы долго стояли и слушали. Механизм у соловья под правым крылом, а ключик лежит в клетке. Вечером я сочинил сказку о Соловье китайского императора», – рассказал Николас и добавил: – Значит, при жизни Андерсена игрушка работала, она сломалась позже.
Я молчала. История соловья меня не очень тронула, я хотела вернуть свою флейту. Я отважилась спросить:
– Так вы беретесь за ремонт соловья?
– Конечно, я попытаюсь починить игрушку. Но, подозреваю, что это окажется непросто. Запчасти старинные, их надо будет искать, а вам придется подождать неделю или даже больше.
Слезы брызнули у меня из глаз, если я не верну соловья к Рождеству, черный старик не отдаст мне флейту.
– Мария, – встревожился Николас, – что с вами? Игрушка вам дорога? Я постараюсь починить ее!
Я справилась со слезами и, запинаясь, сказала:
– Соловья необходимо вернуть к Рождеству, иначе не видать мне своей флейты!
Николас посерьезнел:
– Так вы музыкант, Мария? А кстати, как вас мама называла в детстве? – с любопытством спросил он.
– Мама погибла, когда мне было пять лет, а бабушка называла меня – Машенька, – ответила я, гадая, зачем мое детское имя понадобилось Николасу.
– Машенька, – медленно произнес Николас. – Ты из России, Машенька? Я думал, что из Польши, как и мои предки. Ничего, что я на «ты»?
– Нормально, – солидно ответила я и достала паспорт, – я тоже буду на «ты». Вот, смотри, ты просил мои документы.
Николас кивнул и вытащил из кармана водительские права. Несколько минут мы разглядывали документы и фотографировали их на смартфоны.
– Официальная часть закончена. Позволь я угощу тебя кофе и десертом. Выбирай! – Николас протянул мне меню.
– Я сама могу за себя заплатить! – встопорщилась я.
– Но я хочу угостить тебя, Машенька! Почему бы мне не угостить хорошенькую девушку?
Я милостиво кивнула, а сама замерла от радости – Николас считает меня хорошенькой?!
Николас позвал официантку, и мы заказали по чашечке кофе и десерты. Я выбрала шварцвальдский вишневый торт, а Николас – яблочный штрудель. Несколько минут мы молча наслаждались лакомством, пили кофе и смотрели друг на друга. Николас разглядывал меня внимательно, но не масляно, а ласково и даже восторженно. У меня запылали щеки.
– Расскажи, Машенька, – попросил Николас, – как у тебя оказалась птичка?
Я, запинаясь, поведала ему лайт-версию истории с «Лавкой Чудес». Дескать, старик в черном выхватил мою флейту, вручил клетку с соловьем и сказал, что отдаст флейту, если я починю игрушку и верну ее до Рождества.
– Про старика, пожалуйста, подробнее! – заинтересовался Николас.
– Ну, он такой, низенький, скрюченный слегка, одежда старинная, букли белые, – описала я противного старикашку.
– Скрюченный? – переспросил Николас. – Эх, современная молодежь! Если бы, ты, Машенька, побольше читала, то знала бы легенду про скрюченного человечка и не стала бы иметь с ним дело. Кто-то подшутил над тобой, переодевшись героем старинной легенды [4]
Закрыть
.Легенды о «скрюченном человечке» очень популярны в Европе
– Мне некогда было читать, – сердито сказала я, – я училась в музыкальной школе, постоянно занималась, репетировала и играла. У меня и детства-то толком не было.
– Извини, я не подумал! – покаялся Николас и задал коварный вопрос: – А как же ты вернешь старику игрушку? Где вы договорились встретиться?
– Э-э-э, он сам меня найдет, – неубедительно промямлила я.
– Ты совсем не умеешь врать, Машенька, – покачал головой Николас.
Я пристыженно молчала.
– Мне пора на работу, – грустно сказал Николас, – ремонт старинных игрушек мое хобби, а так я обычный скучный бизнесмен. Продаю программное обеспечение.
Я, заикаясь, спросила:
– Сколько вы… ты... Николас, возьмешь за работу?
– Машенька, давай договоримся так: если мы пойдем на встречу со скрюченным стариком вместе, я починю игрушку бесплатно.
Я кивнула, не смея поверить своему счастью, и пододвинула к мужчине клетку. Николас расплатился по счету и встал. Но я твердо сказала:
– Мне нужна расписка. Флейта – мое единственное богатство, и если я не верну клетку, то никогда не увижу ее, – на душе опять заскребло.
Николас сел на место, достал из кейса лист бумаги, ручку с золотым пером и разборчивым почерком написал расписку, что он, Николас Камински, берет у Марии Эрлих механическую игрушку «Заводной соловей», предположительно изготовленную французским механиком Жаном де Беланже в восемнадцатом веке, и обязуется вернуть ее отремонтированную или нет до двадцать пятого декабря сего года. Адрес, телефон, дата и размашистая подпись.
Я аккуратно сложила листок и убрала его в рюкзак.
– Проводи меня, Машенька! – неожиданно попросил Николас. – Моя машина на стоянке.
Я с удовольствием прошла с ним до шикарного черного автомобиля.
– «Мерседес» внедорожник, – по-детски похвастался Николас, заметив мой восхищенный взгляд, – недавно приобрел. Подвезти тебя?
Я отказалась, не желая говорить Николасу, что брожу без дела.
– Жаль! До свидания, Машенька! – Николас осторожно поместил клетку на сиденье, пристегнул ее для надежности ремнем и уехал.
Глава 12. Легенды и каток
Я начала свой обход Вены. Привычная, ставшая уже родной суета радовала меня каждым звуком. Я купила жареный миндаль и, грызя орешки, улыбалась и ловила улыбки в ответ. Во мне пузырьками шампанского бурлила энергия. Я хотела прыгать, скакать и сделать что-нибудь безумное. Я уверяла себя, что радуюсь тому, что Николас починит соловья, и я верну флейту, но тщательно игнорировала тот факт, что он мне очень понравился. Волна жара заливала меня с макушки до пяток, и я старательно прогоняла его.
Я остановилась у витрины «Prada» [5]
Закрыть
, уставилась в вымытое до блеска стекло и помахала своему отражению. Как я далека от женщин, которые носят такую роскошную одежду. На меня смотрела обычная девушка в серых джинсах и в коротком голубом пуховичке, лишь глаза у нее сияли и волосы лежали пышной охряной короной.Prada – бренд дорогой одежды и аксессуаров
«Машка, забудь про этого мужчину, – строго приказала я. – Вы – люди из разных миров. Он успешный бизнесмен, красавчик, еще и игрушки чинит. А ты почти нищая безработная флейтистка. У вас ничего общего. Мало тебе «звездного мальчика»? Маша, тебе надо найти обычного парня, не звездного, а еще лучше учиться и начать выступать».
Вспомнив про флейту, я тяжело вздохнула, но радость, поселившаяся во мне, не улетучилась.
«Если старик не отдаст флейту, новую куплю, – решила я. – А пока почитаю сказку о соловье».
Я хотела зайти в большой книжный магазин, но ноги сами привели меня в букинистическую лавку. Пожилой продавец оторвался от толстой книги, скользнул по мне взглядом и снова уткнулся в фолиант. Я открыла рот, чтобы попросить Андерсена, но увидела сборник немецких сказаний и полистала книжку. Найдя в оглавлении легенду о горбатом человечке, я обрадовалась и обратилась к продавцу:
– Сколько стоит эта книга?
Он заинтересованно посмотрел на меня:
– Недорого, фройляйн, книга не уникальная, выпущена большим тиражом. Похвально, что такая молодая девушка интересуется старинными легендами. Обычно девушки покупают у меня открытки с ангелочками и валентинки, дружкам дарят. Нынче модно не сообщение скинуть, а послать по почте винтажную открытку. Двадцать евро, фройляйн, и книга ваша.
Я охнула про себя. Двадцать евро за книгу? Я сорю деньгами!
– Вообще-то я хотела купить сказки Андерсена, – нерешительно пробормотала я.
– Сожалею, фройляйн, но перед Рождеством все книги Андерсена разобрали, старинные издания – прекрасный подарок на праздник. Возьмите сборник легенд.
Я уже не смогла отказаться от книжки и, расставшись с деньгами, вышла из лавки со сборником, аккуратно упакованным в бумагу.
Андерсена я купила в ларьке «Пресса», отыскала среди комиксов обычное современное издание, напечатанное на плохой бумаге.
Набрав литературы, отправилась искать «Лавку Чудес». Предрождественская Вена не сразу выпустила меня из своих цепких объятий. Я полюбовалась собором Святого Стефана, прошлась по Каринтийской улице, послушала выступление замечательного стрит-оркестра, играющего попурри из классических композиций. Очутилась на сказочно подсвеченной Ратушной площади и остановилась поглазеть на фигуристов в национальных костюмах, катающихся на праздничном, залитом софитами катке. Обычные люди, конечно, тоже катались, но все зрители смотрели на разряженную парочку, танцующую лендлер [6]
Закрыть
.Лендлер – круговой парный танец
А потом выехали танцоры в бальных платьях и закружились под несравненный вальс Иоганна Штрауса.
Зрители аплодировали, и я отбивала ладоши и даже позволила себе помечтать о том, как и мне будут хлопать на концертах. Счастье и веселье залили душу, и я с удивлением заметила, что могу жить без Никиты.
«Ты не проживешь без меня и неделю! Приползешь на коленях!» – бесился Никита в тот день, когда я ушла, и страшная гримаса искажала его красивое лицо.
Но вот я живу, дышу праздничным воздухом и даже пью горячий глинтвейн. Еще бы флейту вернуть. Вспомнив про потерянный инструмент, я покинула площадь и нырнула в путаницу венских переулков.
Прода от 14.12.2020, 20:26
Глава 13. Появление Томаса Краузе
Немного поплутав, я вышла в Горбатый переулок и увидела вчерашнюю кофейню с хитрым гномиком. Зашла внутрь, нашла круглый столик, заняла место и огляделась. Я не ошиблась, это именно та кондитерская. Я хорошо помню, что все остальные столы были квадратные, лишь тот, за которым я сидела, круглый, и пуасенттия цвела только на моем подоконнике. Я с надеждой посмотрела в окно, но напротив моргал вывеской сувенирный магазин, а по улице бродили обычные туристы. Скрюченного человека в черном плаще не видать.
Я решила, что буду ждать. Заказала огромную чашку капучино, почувствовала голод, но в меню был только картофельный салат, и я взяла две порции. Расставив еду и кофе, я достала купленные книжки и приступила к чтению.
Сборник старонемецких легенд меня покорил. Я окунулась в мрачное средневековье и с упоением читала о рыцарях, заколдованных принцессах, русалках лесного озера, о Лорелее [7]
Закрыть
и скале Дракона.Лорелея – мифический персонаж, прекрасная русалка
