— Я бы сразу заметил неполадки в тормозной системе, как только оказался за рулем. Но их не было! Я точно это помню!
— Не думаю, что ты останавливался на светофорах или где-то еще при выезде из города глубокой ночью, чтобы понять, что твои тормоза сломаны...
Марк затих, так и не придумав, что возразить. Доля правды в словах Ренаты имелась.
— Продолжай дальше. Я тебя слушаю, — сквозь зубы проговорил он, не решаясь посмотреть девушке в глаза.
Она сделала глубокий вдох и заговорила:
— Ева пока единственная подозреваемая в покушении на твоё убийство, — словив растерянный, полный ужаса, взгляд Марка, Рената поспешила объяснить, — ведь только у нее был мотив. Я точно не знаю, что произошло между вами после нашего с тобой... кхм... расставания, но Ева на допросе заявляла, что как только состоялся ваш откровенный разговор, ты будто бы исчез.
Марк закрыл глаза и перенесся в те дни, которые, казалось, произошли совсем недавно, и постарался вспомнить все детали. Эмоциональный разговор с Евой в его кабинете, внезапное появление Ренаты, новость о беременности любимой, затем расставание с нелюбимой. Автоответчик, голосовые сообщения на домашний телефон, признания Евы... Где-то через несколько дней Марк написал любимой смс, что ему надо чуть-чуть поразмыслить над всей ситуацией и понять, как действовать дальше. Ева тогда не ответила. Марк даже не знал, получила ли она сообщение. Он пытался дозвониться еще через неделю, но никто не брал. Потом, спустя некоторое время, ему позвонили в дверь и дальше...
— Эй, ты слышишь меня? Чего в одну точку залип? — провела Рената рукой перед глазами Марка вверх-вниз, чтобы он моргнул.
— Извини, Ренат, задумался... Что там дальше?
— Ну а что дальше? Решила тебе отомстить твоя Ева. За то, что ты отказался от вашего ребенка.
— Я?! Отказался?! — Марк не мог поверить в услышанное.
— Ну... Ева так считала... — задумчиво ответила Рената. — Она сказала, что ты испарился потому, что узнал, что она беременна и, возможно, от тебя... Мол, струсил, побоялся обязательств, запасовал перед её мужем... Не знаю, в общем... — девушка замолчала и потупила взор.
Марк схватился за голову и судорожно начал массировать виски.
— Что-то мне нехорошо... А где сейчас Ева?
— Где-где... в СИЗО.
— Как в СИЗО??!! Она же беременна!! Неужели Артур не заплатил, не договорился... да вообще не сделал так, чтобы её выпустили под подписку о невыезде!!! Я не понимаю! — казалось, Марк сейчас сойдет с ума от ярости и безысходности.
— Марк... Марк! Послушай, пожалуйста, — взмолилась Рената, — Артур... он... подал на развод. Сразу после этого случая. Не захотел пятнать свою безупречную репутацию. Все-таки один из известнейших шеф-поваров страны. А жена уголовница какая-то. Да еще и беременная, возможно, не от него... То есть еще и шлюха подзаборная... Ой! — последняя фраза словно случайно вырвалась у Ренаты и она прикрыла рот рукой от неожиданости. Но слово ведь не воробей...
— Не смей!! Не смей оскорблять Еву, ты поняла?! — Марк исподлобья взглянул на Ренату и еле сдержался, чтобы не влепить ей пощечину. — И вообще! Вышла и оставила меня здесь одного! Живо! Мне надо побыть наедине с собой!!
— Мм-а-а-арр-кк, ну не на-аадо горячиться... — попыталась смягчить голос Рената, но тот перебил её на половине фразы и указательным пальцем показал на дверь.
— Убирайся!!! Оставь меня в покое! Все оставьте меня!!
Ренате ничего не оставалось делать, как схватить сумку и захлопнуть за собой дверь. До Марка долетели осколки фраз, которые девушка бросила кому-то в коридоре. «Требуется успокоительное...»
***
Он проснулся с тяжелой головой и небольшой ломотой в теле. Вспомнив, что накануне ему снова вкололи успокоительное и, скорее всего, снотворное, недовольно закатил глаза. Опять, наверняка, часов 14 подряд проспал... Марку очень надоело находиться в этой больнице, но еще больше достало то, что при любом случае медсестры колят успокоительные. После них состояние вялое, противное, такое слизкое, что ли. Когда вроде уже «отошел» от лекарства, но продолжаешь чувствовать себя так, будто растёкся лужей по асфальту и собрать себя обратно уже не можешь.
Оставались всего сутки до выписки и Марк очень-очень ждал этого момента. Взвесив накануне полученную информацию как следует, парень решил, что выйдя из больницы, направится в полицию, СИЗО или куда там нужно... Ему надо было поговорить с Евой. Услышать её версию. Если он с ней поговорит, то сразу всё поймет.
В двери еле слышно постучали и в проём просунулась блондинистая голова. Марк тотчас же узнал посетителя — это была его любимая сестренка! Та самая, которая пострадала во время нападения на бутик.
— Стефани, заходи, милая! Как же я рад тебя снова видеть, сестренка, — Марк медленно встал с кровати и направился к родственнице, чтобы заключить в объятия. Стефа часто навещала брата, но тоже, как и Рената, ни обмолвилась ни словом о произошедшем. «Грамотно они все сговорились!» — словно пуля, пронеслась мысль в голове Марка.
— Я тебе тут мандаринов принесла! На новогодние праздники, будем считать, ты отсыпался, поэтому сейчас самое время объедаться цитрусовыми! — с этими словами девушка бросила Марку мандаринку, которую он чудом успел поймать. Ребята оба громко рассмеялись, парень принялся очищать фрукт от кожуры. Параллельно произнес:
— Стеша, я всё знаю.
Сестра удивленно уставилась на Марка, делая вид, что не понимает, о чем он.
— Я знаю о Еве. В общем, Рената мне всё рассказала.
Стефания удивленно вскинула брови.
— Прямо-таки всё? — девушка потянулась к мандаринке, чтобы оторвать дольку, положила её в рот и, жуя, продолжила. — И пво Автува товэ знаеф?
Марк рассмеялся от того, как сестренка причудливо «прожевала» фразу, потом в момент стал серьезным и сказал:
— Да. И знаешь, что? Я не верю ни единому слову. Не верю в то, что Ева могла быть причастна к моему покушению. Вот хоть кол на голове чеши!
Сестра строго посмотрела на брата и решительно произнесла.
— А я — верю.
Марк от удивления аж рот раскрыл до такой степени, что оттуда чуть «помятая» долька мандаринки не вывалилась.
— В смысле? Ты тоже с ума сошла?!
— Марк, я очень сильно тебя люблю. И хочу для тебя только счастья. Ты, брат, как никто другой, его заслуживаешь. Ева всегда приносила в твою жизнь только беды, разочарования и страдания. Она большая собственница и эгоистка. Мне кажется, такая пойдет по головам ради достижения цели для собственного удовольствия, — на одном дыхании проговорила Стеша.
— Ты точно сошла с ума... Поверить не могу, что ты так о ней отзываешься...
— Она не заслужила, чтобы я о ней хорошо думала, Марк!! — в сердцах бросила Стеша!
— Но она же носит моего ребенка, алло! Очнись! Твоего будущего племянника... или племянницу!
Стефания усмехнулась и проговорила:
— Почему ты так уверен, что ребенок твой?
Марк замолчал. А ведь действительно — кроме слов Евы, которая клялась и божилась, что малыш точно его, подтверждений никаких не было.
— Мне все равно надо с ней поговорить, — менее уверенно произнес парень и добавил, — она бы не стала себя так подставлять, заявляясь ко мне в два часа ночи с каким-то письмом ради того, чтобы я сел в машину, в которой она испортила тормоза.
— Я тоже думала об этом Марк, — Стеша положила голову брату на плечо и тяжело вздохнула. — Время всё расставит на свои места и осудит виновного, который нанес тебе вред. Также, как это было и в моем случае. Но мой тебе сестринский совет: присмотрись все-таки к Ренате. Девчонка втрескалась в тебя по уши. Пока ты лежал без сознания, она каждый день проводила в твоей палате, ночевала на вот этом неудобном кресле, подогнув под себя ноги, мало ела и только молилась о том, чтобы ты поскорее очнулся... Какая-то невероятная девушка!
Марк странно посмотрел на сестру ничего не выражающим взглядом и тихо проговорил.
— Я ее не люблю, Стефани, а сердцу, как известно, не прикажешь...
Сестра вскочила и крикнула, глядя Марку прямо в глаза:
— А кого любишь? Эту... Еву?? Она пыталась тебя убить, потому что ты оказался не слишком легкой добычей для нее!!! Идиот!
Марк тоже резко поднялся и резко ответил сестре:
— Не смей обвинять ее в покушении! Вина Евы не доказана! И я сделаю все, чтобы разобраться с этим!!
Стефани покрутила у виска, взяла свои вещи и направилась к двери.
— Делай, что хочешь, — безнадежно бросила она напоследок, — но пока ты еще здесь, Марк, поешь мандаринов и проанализируй мои слова как насчет Евы, так и насчет Ренаты.
Девушка захлопнула за собой дверь, а Марк вновь остался наедине со своими мыслями. Он надеялся только на то, что на сегодня у него посетителей больше не предвидится.
***
Прошло 2 недели
Первые четырнадцать дней домашней реабилитации выдались достаточно суматошными. Мало того, что надо было разгребать огромное количество рабочих дел, так еще и обязательным действом стало посещение клиники для проведения разных процедур, ускоряющих выздоровление. В целом Марк чувствовал себя отлично, но недавно перенесенные травмы давали о себе знать быстрой утомляемостью и слабостью. К вечеру парень уже валился с ног, засыпал в 10 вечера, а просыпался в 9 утра, иногда даже ощущая усталость после пробуждения.
Его дважды вызывали на допросы по делу Евы. Он решил ничего не утаивать от следствия, рассказывал всё так, как было. Письмо с почерком Евы, запах, характерный только ей, внезапность, присущая только этой девушке — сходилось всё. Но Марк до сих пор не допускал мысли, что она может быть способна на такую изощренную месть. Парень добивался очной ставки с подозреваемой, умолял следователя пустить его к ней… Но пока ему отказывали.
Обдумав слова сестры, парень смягчился пот отношению к Ренате. Нет, он не впустил ее в свою жизнь, но и не закрывался от девушки полностью. Они стали хорошими друзьями, как казалось Марку. Парень благодарил всем сердцем Ренату за то, что не бросила его в такой тяжелый момент жизни, за то, что заботилась и оберегала. Хотя бы за такое отношение девушки к нему после достаточно резкого расставания можно было дать ей шанс. Постараться её полюбить. Если так, конечно, возможно.
Этим днем Марк, как обычно, проснулся в девять утра, умылся, сделал легкую зарядку, заварил себе крепкий кофе, сварганил глазунью. Наслаждаясь завтраком, парень записывал в органайзере на мобильном дела, которые нужно не забыть выполнить за сегодня. От планирования его отвлек внезапный звонок. Парень поднял трубку, знакомый голос следователя заговорил.
— Вам разрешили встречу с подозреваемой. Сегодня в три часа дня. Придете?
Марк просиял и радостно воскликнул:
— Конечно! Вы еще спрашиваете! Конечно, я приду!
Положив трубку, парень вновь зашел в органайзер и удалил все дела, запланированные после 15.00.
Первую половину дня он провел словно на автомате, то и дело поглядывая на часы в предвкушении их с Евой встречи. «Интересно, — лихорадочно размышлял он, — что она чувствует сейчас? А что чувствовала все эти месяцы?» Марк боялся представить, каково пришлось девушке. Он безумно переживал за ее состояние здоровья, за то, как она переносит беременность, сидя за решеткой, но главное, он боялся за то, что именно она может оказаться виновной в преступлении. Как только воображал это, сразу на лбу появлялась испарина, руки начинали дрожать, а сердце рвалось наружу, вытанцовывая внутри бешеную чечетку. «Ева не виновна, — вертелось в голове. — Её подставили. Нас подставили».
В 14.51 парень вошел в двери СИЗО. Его осмотрели, забрали все вещи, включая мобильный телефон, и попросили подождать. Как только стрелка часов показала три дня, Марк вскочил:
— Ну когда уже мне разрешат войти?
— Ждите, — холодно ответил полицейский.
Через десять минут (для Марка равняющихся вечности) его, наконец-то, позвали следовать за правоохранителем, подвели к одной из камер, бросили «у вас есть ровно полчаса» и открыли тяжелую железную дверь.
От волнения спёрло дыхание, ладошки вспотели, а ноги отказывались держать равновесие, то и дело подкашиваясь.
— Марк!!! — чуть не плача, воскликнула Ева и тот час же подбежала к Марку, который еще не успел отойти от входа. Девушка попыталась заключить его в объятия, но невысокий рост и весьма округлившийся животик не позволили сделать это так, как хотелось бы, поэтому Марк сразу же подхватил девушку, обнял и стал осыпать поцелуями. Он прикасался губами к ее лицу беспорядочно, жадно, так, как будто её вот-вот отнимут… Ведь правда, отнимут же...
— Марк, Марк, Марк, — тяжело дыша, повторяла Ева в перебивках между судорожными поцелуями, — это не я, клянусь! Честно! Я понятия не имею, кто это мог быть и кому это было нужно… Клянусь!
Марк слушал её, но продолжал целовать лоб, шею, волосы, щеки. Вдруг внезапно ощутил солоноватый привкус на губах, отпрянул немного от девушки и увидел, как по ее лицу стекают слезы. Он обнял ее сильно, в объятиях заключив все свои чувства, эмоции, горечь и радость одновременно, и прошептал:
— Девочка моя, я верю только тебе и больше никому. Я ни минуты не сомневался в твоей невиновности.
Когда эти двое сумасшедших, опьяненных любовью, человека, наконец, насытились друг другом, они сели, Марк положил руку Еве на живот и спросил:
— Как вы здесь живете?
Ева ласково посмотрела на парня, тяжело вздохнула и сказала:
— Артур хоть и мразью оказался, но напоследок выбил для меня отдельный изолятор на время расследования и заплатил наперед врачу, который ведет мою беременность. Каждый месяц меня возят в частную клинику к гинекологу. Вот ведь ирония судьбы, правда? В наручниках, под присмотром полицейских… Знаешь, будто я человека убила… А я… я… — девушка начала всхлипывать, но Марк поспешил её остановить.
Продолжая нежно трогать её животик, он сказал:
— Я сделаю всё, чтобы скорее освободить тебя, обещаю. Я найму тебе лучшего адвоката, а нынешнего, бесплатного, мы отстраним. У меня есть контакты хорошего частного детектива… Он уже помогал мне однажды… Неважно, с чем. Но только я должен знать, почему подумали на тебя, Ева?! Почему?! — парень умоляюще глянул в глаза девушке в надежде увидеть ответ на свой вопрос.
— Сама не знаю, Марк… У меня не оказалось алиби, а у остальных оно имелось.
— Как это — не оказалось? Я попал в аварию в три часа утра! — воскликнул молодой человек.
— Я говорила эту уже тысячу раз на следствии, но мне не верят. Вечером, возвращаясь с работы, я, как обычно, заглянула в почтовый ящик. Среди кучи рекламы и счетов нашла конверт. Адрес на нём был выведен почерком, напоминавший твой. Я разволновалась, думать ни о чем не могла. Понимала головой, что совсем не в твоем стиле — заниматься романтической дребеденью вроде отправки бумажных писем, но подумала, что так ты хочешь сообщить нечто важное, например, о своем решении. В письме, которое я распечатала дома, пока Артур не вернулся с работы, от твоего лица было написано, что нам надо серьезно поговорить. Также там указали адрес, по которому мне нужно приехать… ночью, — Ева перехватила удивленный и полный ужаса взгляд Марка и продолжила. — Погоди удивляться, милый.
