За что мне такое счастье? В прошлое. Книга 2.
И снова в путь, навстречу неизведанному.
Так что же я почувствовала, оставив позади сумасшедшего графа? Крылья, развернувшиеся за спиной, словно знамя победы над безысходностью и болью. Передо мной открывались новые горизонты, да, пугающие неизвестностью, но без постоянного страха, мешавшего дышать полной грудью.
Ну что ж, вперед..
..Спустя несколько дней, я стояла на носу трехмачтового "Нептуна", кутаясь в подбитый мехом плащ. Под скрип такелажа, глядя на бесконечную водную гладь, чувствовала неимоверную лёгкость на душе и греющую, даже под обжигающе ледяным ветром, надежду.
Легковооруженный, стремительный парусник, как грациозный танцор, скользил по волнам, увозя меня всё дальше от Петербурга. От всего, что стало мне слишком дорого. И всё же тяжесть от разлуки разгонял морозный ветер, швыряющий в лицо солёные капли Балтийского моря. Он, словно, "ветер перемен" сулил новое, незамутненное тревогами будущее.
Правда, эйфория довольно быстро схлынула, оставив томиться неопределенностью. Слова, брошенные вдогонку графом, не давали покоя, вынуждая задаваться мучительными вопросами "Кто же такой этот Ольховский?", "Что он со мной сделал?" и "Зачем ему всё это нужно?".
Вновь и вновь прокручивая в голове его слова и поступки, я так и не смогла поверить, что он тоже не местный, и также как я, попал сюда из будущего. Ведь его крепостная в имении что-то говорила про его мать. Но у меня в голове не укладывалось, что у Ольховского может быть мать. Что же это за женщина, породившая такое безжалостное чудовище?
Сплошные вопросы и ни одного вразумительного ответа.
Проведя в угнетающих раздумьях несколько дней, я не выдержала тусклой капитанской каюты и с опаской выбралась на качающуюся палубу. От увиденного перехватило дыхание. Корабль несся вперед с головокружительной скоростью, и я не сразу набралась смелости подойти к самому борту. А когда, с разрешения капитана Велесова, добралась до носовой части, то пропала окончательно.
Это был восторг! Будто летишь , а впереди тебя лишь седые волны. Я еле сдержала желание раскинуть руки в стороны и, задрав улыбающееся лицо к свинцовому небу, победно крикнуть во всю силу своих лёгких.
Правда, приподнятое настроение с завидным постоянством пытался испортить вечно командующий капитан Дементьев, вызывая глухое раздражение своим приказным тоном. Но я пока держалась, хотя и подозревала, что надолго меня не хватит.
Вот и сейчас, краем глаза зацепила неумолимо приближающуюся статную фигуру в темно-зеленом кафтане поверх красного сюртука.
- Ваше Сиятельство, я настаиваю, чтобы вы вернулись в каюту. Вы рискуете заболеть,- вскоре донеслось непререкаемо.
" Ага, бегу, милый мой. Вот прям взяла и променяла пусть и роскошную капитанскую каюту, изрядно поднадоевшую за эти дни, на бескрайние стальные просторы, звучный плеск вон и завывания ветра, наполняющего паруса жизнью".
- Благодарю за заботу, капитан,- тем не менее, проговорила сдержанно, не удостоив его и взглядом, - Или вы предпочитаете "Ваше Высокоблагородие"? - не смогла отказаться от "шпильки" в его адрес.
"А вот сам виноват. До сих пор молчит, как мне к нему обращаться. "Капитан" и всё тут. А я же вижу, не так прост товарищ, как хочет казаться".
- Я предпочитаю, чтобы вы оказались в каюте , а не мозолили глаза команде корабля,- не остался в долгу грубиян, и, подойдя сзади неприлично близко, склонился надо мной, понизив голос,- Или вам не хватает мужского внимания, сударыня?
Вспыхнув, как маков цвет и не сдержав судорожного вздоха, я с трудом заставила себя остаться на месте и не заехать по наглой физиономии. Досчитав до десяти, "холодно" бросила в ответ:
- Будьте уверены, капитан, я не испытываю в том недостатка. В любом случае, это не ваше дело, вы не находите.?
- Боюсь, вы ошибаетесь, сударыня. Пока я отвечаю за вашу безопасность, мне есть дело до всего, что касается вас.
Было неуютно ощущать его за спиной, поэтому я обернулась, чтобы встретиться с глубоким, карим взглядом под хмурыми бровями. "О, этот вечно недовольный взгляд!"
Страшно раздражаясь от самоуверенности собеседника, сжав кулаки и задрав голову, я прошипела:
- Так Бога ради, капитан, не будьте напыщенным тираном, иначе вам придётся сойти на берег в ближайшем порту.
- А вы перестаньте изображать капризного ребенка и вспомните, наконец, что вам нужно вести себя как можно осмотрительней. И вообще, я подозреваю, что будь вы кроткого нрава, то не нажили бы себе таких проблем, вынудивших вас бежать,- отчеканил жестокий, безжалостно раня словами.
Округлив глаза, я в шоке уставилась на него. Испытывая дикое желание высказать всё, что думаю о такой беспардонности, уже вдохнула поглубже, но не произнесла ни слова. По затуманенному взгляду, поняла, что ещё чуть-чуть, и позорно расплачусь, поэтому поспешно отвернулась. Сморгнув непрошеные слёзы, пошла прочь, бросив через плечо:
- Я более не нуждаюсь в ваших услугах, капитан.
"Сам напросился, заносчивый мужлан". Я и вправду была не намерена спускать ему с рук оскорбление, поэтому, украдкой смахнув слёзы, устремилась к капитану корабля, Петру Семеновичу.
Стараясь не замечать любопытные взгляды снующих матросов, не вполне уверенной походкой, я поднялась на корму, где у штурвала застыл капитан, мужчина лет за сорок, словно, сошедший с картины. В красивом синем кафтане с красным подбоем, со множеством блестящих пуговиц, в синих панталонах, расставив ноги в черных ботфортах, он хмурил брови, вглядываясь вдаль. Одна рука сжимала штурвал, другая - эфес шпаги, из-под треуголки, отороченной мехом и серебряным шнуром, выбивались черные волосы до плеч.
Он стоял в окружении двух помощников, одетых не столь эффектно. Остановившись поодаль, я невольно залюбовалась им, не решаясь прервать разговор.
Он заметил меня сам, склонился в почтительном поклоне и пробасил, радушно улыбаясь:
- Добрый день, сударыня. Вы решили подышать свежим воздухом?
- Здравствуйте, капитан. Да, устала сидеть в каюте,- мужчины с поклоном удалились, оставив нас вдвоём.
- Как ваша рука?- не забыл он о моём вывихнутом запястье.
- Спасибо. Благодаря вам, почти не болит, - я признательно улыбнулась, машинально дотронувшись до перчатки, которая скрывала наложенную самим капитаном повязку. Но вдруг, заметив грубияна, перешла к сути, - Простите за беспокойство, капитан, но у меня к вам вопрос.
- Я вашим услугам, сударыня. И прошу вас, зовите меня Пётр Семёнович.
- Благодарю,- отчего-то смутилась я, не спеша с ответной любезностью,- Пётр Семёнович, мы будем где-нибудь причаливать?
- Да и, боюсь, довольно скоро,- видя непонимание на моём лице, он пояснил,- К вечеру будет шторм. Взгляните туда.
Но, проследив за его жестом, указывающим далеко за корму, я не увидела ничего, кроме тех же плотных, серых облаков.
- Он настигнет нас уже через несколько часов. Мы попробуем его обойти, поэтому я дал команду отклониться от курса. Возможно, придётся пристать к шведским берегам,- после его слов мне как-то резко поплохело, но капитан поспешил успокоить,- Не стоит пугаться. Всё будет хорошо, сударыня. Моя команда и не из таких передряг выбиралась без потерь. А это обычный шторм.
- Пётр Семёнович, я не сомневаюсь в вас и вашей команде. Просто это моё первое плавание, и тут, вдруг,- шторм. Боязно как-то.
- Я понимаю ваши опасения. Но поверьте, самое неприятное, что вам грозит, это - качка. Увы, от морской болезни нет лекарства.
Я тяжко вздохнула, понимая его правоту, но в душе надеясь, что незавидная участь меня минует, и я не буду радовать окружающих зелёным цветом лица.
Конфликт с телохранителем сам собой отошёл на второй план. И я решила, что попробую с ним договориться. В противном случае, мне придётся искать нового охранника. А как это сделать в чужой стране, где я заранее никому не доверяла? Трудная задача. Но терпеть и дальше хамство, я была просто не в состоянии.
"Вот почему он не может быть приветливым, как наш обходительный капитан? Или хотя бы, как его подчинённые, поручики Хитров и Горчаков". Они хоть и ходили за мной по пятам, но держались на почтительном расстоянии и всегда были любезны.
- Сударыня, если вам что-нибудь понадобиться, не стесняйтесь, я всегда к вашим услугам, -напомнил о себе Пётр Семёнович.
- Спасибо,- как-то стала напрягать меня такая услужливость,- Я, пожалуй, пойду. Не буду более вас отвлекать,- и поспешила спуститься на палубу.
Проходя мимо капитана Дементьева, бросила на ходу, направляясь в капитанскую каюту, ставшую на время плавания моей:
- Идёмте, нам надо поговорить, - он не заставил себя ждать, и, молча проследовал за мной.
Первую дверь передо мной, с поклоном, отворил какой-то матрос. Миновав короткий коридор, я толкнула вторую, проходя в довольно просторную комнату с картами и картинами на стенах. Низкие шкафы застыли друг напротив друга. Был здесь и массивный диван, и большой сундук, пристроившийся в углу. Большой стол, в окружении резных стульев, расположился ближе к окну. Узкая кровать скрывалась за перегородкой. Ничего лишнего, но всё равно роскошно, учитывая, что резная мебель из красного дерева буквально сияла, отражая закрытое пламя подвесных светильников на фоне бархатной зелени панелей.
Молча войдя вслед за мной, угрюмый товарищ охранник закрыл за собой дверь, тем самым нарушив правила приличия.
Я не стала заострять на этом внимание, лишь вопросительно вскинула бровь.
Он прислонился к двери, сложив руки на груди.
Повернувшись к нему спиной, я обошла большой деревянный стол, по пути скинула на стул плащ и перчатки, избавилась от тёплой шапки, тряхнув короткими каштановыми волосами, и тоже скрестила руки под грудью.
Стоим, молчим. Корабль размеренно качает, будто, баюкает.
Дементьев ещё и разглядывать меня начал. Лучше бы спросил, как любой нормальный сударь: "Чем могу служить?" или, на худой конец, "Что вы хотели?" Так нет, - пялится и молчит. Р-р-раздражает.
Ладно, выбора нет, придётся самой начать:
- Капитан, давайте начистоту: вы не желаете исполнять навязанные обязанности, поэтому ведёте себя так отвратительно? Или у вас ко мне личная неприязнь? - он не двинулся с места, также молча прожигая меня взглядом и заставляя нервничать,- Почему вы молчите? Я понять не могу вашего поведения. Вы даже не представились, как должно,- я опять начала заводиться, поэтому, резко оборвала себя и, вперив недовольный взгляд в столешницу, досчитала до десяти,- Вы так и будите молчать? - тишина в ответ,- В таком случае, предлагаю вам сойти на берег в ближайшем порту.
- Я сойду на берег вместе с вами,- наконец, подал голос этот непонятный мужчина.
- То есть вы намерены исполнять и дальше свои обязанности? - на всякий случай уточнила я.
- Определённо.
- Хорошо.. Это мы выяснили. Давайте дальше,- перевела дыхание, подбирая слова.
- Ну, давайте,- неожиданная насмешка сбила с мысли.
Стерпев и это, я выдержала паузу и продолжила:
- Тогда вам не стоит задевать меня, оскорблять, приказывать. Нам же много дней предстоит провести бок о бок, и я хотела бы вам доверять в случае опасности, а не выслушивать придирки.
- Разумно.
"Боже, он и дальше будет бесить меня односложными ответами? Чего он этим добивается?"- билось в голове, в то время, как я пыталась взять себя в руки.
- То есть вы обещаете вести себя сдержанно и уважительно?- задала очередной вопрос, понимая, что моё терпение иссякло.
- Допустим.
- Как же с вами тяжело!- не выдержала я, склонив голову и упираясь руками в стол.
- С вами, уж простите, не легче,- он соизволил отклеиться от двери и, не спеша, направился в мою сторону.
Я настороженно следила за ним, не представляя, что можно ожидать. Когда между нами остался только стол, поспешно выпрямилась, тряхнув головой, чтобы приструнить лезущие в лицо волосы.
- Простите, но моя грубость - это реакция на ваше неуважение,- не смолчала я.
- И вы уж меня простите, но я не привык нянчиться с детьми и уговаривать,- проговорил он сдержанно, не спуская с меня серьёзных глаз,- Вы должны понять простые правила: если я настаиваю что-то сделать, или не делать, значит так нужно, а не потому, что я так хочу. И не надо постоянно перечить мне. Я знаю, как будет лучше, но не намерен постоянно объясняться.
- Хорошо, но и вы поймите меня. Я вас совершенно не знаю, чтобы безоговорочно доверять.
- Вы правы,- неожиданно согласился,- Но нужно же с чего-то начинать,- он снял треуголку, оставив её в стороне и удивив меня русым цветом волос, обошёл стол, по-военному чеканя шаг, резко остановился на расстоянии вытянутой руки, с достоинством поклонился и произнёс:
- Разрешите представиться: князь Дементьев Артём Сергеевич.
Опешив от происходящего, я по привычке ответила, как требовали правила приличия:
- Репнина Анна Михайловна,- и машинально вложила свою ладонь, не облачённую в перчатку, в его протянутую руку.
А потом завороженно смотрела, как он низко склоняет голову и касается тёплыми губами прохладной кожи.
Да, забытые ощущения - запретные касания, недопустимые в светском обществе, но такие естественные, нужные.
Капитан уже выпрямился, а я так и продолжала заторможено пялиться на свою руку в его ладони, не понимая: "Что же я медлю? Ведь нужно это прекратить и отойти на приемлемое расстояние. Только зачем?"
Не знаю, что побудило его для дальнейших действий. Может, я повела себя неправильно, всё так же не шелохнувшись, стоя рядом. Но вот, он шагнул совсем близко, аккуратно обвил рукой мою талию, а второй, полностью завладел ладонью, не спеша, поднося её к губам. Осторожно, словно боясь спугнуть, чувственно поцеловал полураскрытую ладонь, потом запястье. Не настаивая, будто, проверяя, как далеко я позволю ему зайти. Мне и самой стало интересно, насколько хватит его наглости. А ещё подкупила неспешность, оставляющая право выбора, и возможность прекратить это безобразие, как только мне что-то не понравится.
- Болит?- нарушив звенящую тишину, поинтересовался он.
- Что?- вздрогнула я от неожиданности, растерянно поднимая глаза.
- Рука все еще болит?- повторил он, касаясь повязки на запястье.
- Иногда.
- Не стоит так безответственно относиться к своему здоровью,- вернул он мои слова, сказанные ему в день отплытия, и осторожно прижался губами к ладони, заставляя забыть о всплеске негодовании.
Ну, надо же.. Я уже начала забывать, как это, чувствовать себя хозяйкой положения, но мне это, определённо, нравилась, кружило голову. Наверно поэтому я разрешала капитану непозволительные вольности, впрочем, не поощряя ни жестом.
"Любопытно, зачем ему всё это нужно?"- рассуждала я, в то время, как он, пристроив мою руку у себя на груди, нежно коснулся моей раскрасневшийся щеки. Обвёл пальцами скулу, овал лица, нижнюю губу, которую я прикусила в волнении, не решаясь поднять на него взгляд.
Это полностью отличалось от нетерпеливости Василия и уж тем более, не шло ни в какое сравнение с необузданным темпераментом Ольховского. Да это даже соблазнением трудно было назвать. Какая-то исследовательская миссия с холодным расчётом.
Пролог
И снова в путь, навстречу неизведанному.
Так что же я почувствовала, оставив позади сумасшедшего графа? Крылья, развернувшиеся за спиной, словно знамя победы над безысходностью и болью. Передо мной открывались новые горизонты, да, пугающие неизвестностью, но без постоянного страха, мешавшего дышать полной грудью.
Ну что ж, вперед..
Глава 1
..Спустя несколько дней, я стояла на носу трехмачтового "Нептуна", кутаясь в подбитый мехом плащ. Под скрип такелажа, глядя на бесконечную водную гладь, чувствовала неимоверную лёгкость на душе и греющую, даже под обжигающе ледяным ветром, надежду.
Легковооруженный, стремительный парусник, как грациозный танцор, скользил по волнам, увозя меня всё дальше от Петербурга. От всего, что стало мне слишком дорого. И всё же тяжесть от разлуки разгонял морозный ветер, швыряющий в лицо солёные капли Балтийского моря. Он, словно, "ветер перемен" сулил новое, незамутненное тревогами будущее.
Правда, эйфория довольно быстро схлынула, оставив томиться неопределенностью. Слова, брошенные вдогонку графом, не давали покоя, вынуждая задаваться мучительными вопросами "Кто же такой этот Ольховский?", "Что он со мной сделал?" и "Зачем ему всё это нужно?".
Вновь и вновь прокручивая в голове его слова и поступки, я так и не смогла поверить, что он тоже не местный, и также как я, попал сюда из будущего. Ведь его крепостная в имении что-то говорила про его мать. Но у меня в голове не укладывалось, что у Ольховского может быть мать. Что же это за женщина, породившая такое безжалостное чудовище?
Сплошные вопросы и ни одного вразумительного ответа.
Проведя в угнетающих раздумьях несколько дней, я не выдержала тусклой капитанской каюты и с опаской выбралась на качающуюся палубу. От увиденного перехватило дыхание. Корабль несся вперед с головокружительной скоростью, и я не сразу набралась смелости подойти к самому борту. А когда, с разрешения капитана Велесова, добралась до носовой части, то пропала окончательно.
Это был восторг! Будто летишь , а впереди тебя лишь седые волны. Я еле сдержала желание раскинуть руки в стороны и, задрав улыбающееся лицо к свинцовому небу, победно крикнуть во всю силу своих лёгких.
Правда, приподнятое настроение с завидным постоянством пытался испортить вечно командующий капитан Дементьев, вызывая глухое раздражение своим приказным тоном. Но я пока держалась, хотя и подозревала, что надолго меня не хватит.
Вот и сейчас, краем глаза зацепила неумолимо приближающуюся статную фигуру в темно-зеленом кафтане поверх красного сюртука.
- Ваше Сиятельство, я настаиваю, чтобы вы вернулись в каюту. Вы рискуете заболеть,- вскоре донеслось непререкаемо.
" Ага, бегу, милый мой. Вот прям взяла и променяла пусть и роскошную капитанскую каюту, изрядно поднадоевшую за эти дни, на бескрайние стальные просторы, звучный плеск вон и завывания ветра, наполняющего паруса жизнью".
- Благодарю за заботу, капитан,- тем не менее, проговорила сдержанно, не удостоив его и взглядом, - Или вы предпочитаете "Ваше Высокоблагородие"? - не смогла отказаться от "шпильки" в его адрес.
"А вот сам виноват. До сих пор молчит, как мне к нему обращаться. "Капитан" и всё тут. А я же вижу, не так прост товарищ, как хочет казаться".
- Я предпочитаю, чтобы вы оказались в каюте , а не мозолили глаза команде корабля,- не остался в долгу грубиян, и, подойдя сзади неприлично близко, склонился надо мной, понизив голос,- Или вам не хватает мужского внимания, сударыня?
Вспыхнув, как маков цвет и не сдержав судорожного вздоха, я с трудом заставила себя остаться на месте и не заехать по наглой физиономии. Досчитав до десяти, "холодно" бросила в ответ:
- Будьте уверены, капитан, я не испытываю в том недостатка. В любом случае, это не ваше дело, вы не находите.?
- Боюсь, вы ошибаетесь, сударыня. Пока я отвечаю за вашу безопасность, мне есть дело до всего, что касается вас.
Было неуютно ощущать его за спиной, поэтому я обернулась, чтобы встретиться с глубоким, карим взглядом под хмурыми бровями. "О, этот вечно недовольный взгляд!"
Страшно раздражаясь от самоуверенности собеседника, сжав кулаки и задрав голову, я прошипела:
- Так Бога ради, капитан, не будьте напыщенным тираном, иначе вам придётся сойти на берег в ближайшем порту.
- А вы перестаньте изображать капризного ребенка и вспомните, наконец, что вам нужно вести себя как можно осмотрительней. И вообще, я подозреваю, что будь вы кроткого нрава, то не нажили бы себе таких проблем, вынудивших вас бежать,- отчеканил жестокий, безжалостно раня словами.
Округлив глаза, я в шоке уставилась на него. Испытывая дикое желание высказать всё, что думаю о такой беспардонности, уже вдохнула поглубже, но не произнесла ни слова. По затуманенному взгляду, поняла, что ещё чуть-чуть, и позорно расплачусь, поэтому поспешно отвернулась. Сморгнув непрошеные слёзы, пошла прочь, бросив через плечо:
- Я более не нуждаюсь в ваших услугах, капитан.
"Сам напросился, заносчивый мужлан". Я и вправду была не намерена спускать ему с рук оскорбление, поэтому, украдкой смахнув слёзы, устремилась к капитану корабля, Петру Семеновичу.
Стараясь не замечать любопытные взгляды снующих матросов, не вполне уверенной походкой, я поднялась на корму, где у штурвала застыл капитан, мужчина лет за сорок, словно, сошедший с картины. В красивом синем кафтане с красным подбоем, со множеством блестящих пуговиц, в синих панталонах, расставив ноги в черных ботфортах, он хмурил брови, вглядываясь вдаль. Одна рука сжимала штурвал, другая - эфес шпаги, из-под треуголки, отороченной мехом и серебряным шнуром, выбивались черные волосы до плеч.
Он стоял в окружении двух помощников, одетых не столь эффектно. Остановившись поодаль, я невольно залюбовалась им, не решаясь прервать разговор.
Он заметил меня сам, склонился в почтительном поклоне и пробасил, радушно улыбаясь:
- Добрый день, сударыня. Вы решили подышать свежим воздухом?
- Здравствуйте, капитан. Да, устала сидеть в каюте,- мужчины с поклоном удалились, оставив нас вдвоём.
- Как ваша рука?- не забыл он о моём вывихнутом запястье.
- Спасибо. Благодаря вам, почти не болит, - я признательно улыбнулась, машинально дотронувшись до перчатки, которая скрывала наложенную самим капитаном повязку. Но вдруг, заметив грубияна, перешла к сути, - Простите за беспокойство, капитан, но у меня к вам вопрос.
- Я вашим услугам, сударыня. И прошу вас, зовите меня Пётр Семёнович.
- Благодарю,- отчего-то смутилась я, не спеша с ответной любезностью,- Пётр Семёнович, мы будем где-нибудь причаливать?
- Да и, боюсь, довольно скоро,- видя непонимание на моём лице, он пояснил,- К вечеру будет шторм. Взгляните туда.
Но, проследив за его жестом, указывающим далеко за корму, я не увидела ничего, кроме тех же плотных, серых облаков.
- Он настигнет нас уже через несколько часов. Мы попробуем его обойти, поэтому я дал команду отклониться от курса. Возможно, придётся пристать к шведским берегам,- после его слов мне как-то резко поплохело, но капитан поспешил успокоить,- Не стоит пугаться. Всё будет хорошо, сударыня. Моя команда и не из таких передряг выбиралась без потерь. А это обычный шторм.
- Пётр Семёнович, я не сомневаюсь в вас и вашей команде. Просто это моё первое плавание, и тут, вдруг,- шторм. Боязно как-то.
- Я понимаю ваши опасения. Но поверьте, самое неприятное, что вам грозит, это - качка. Увы, от морской болезни нет лекарства.
Я тяжко вздохнула, понимая его правоту, но в душе надеясь, что незавидная участь меня минует, и я не буду радовать окружающих зелёным цветом лица.
Конфликт с телохранителем сам собой отошёл на второй план. И я решила, что попробую с ним договориться. В противном случае, мне придётся искать нового охранника. А как это сделать в чужой стране, где я заранее никому не доверяла? Трудная задача. Но терпеть и дальше хамство, я была просто не в состоянии.
"Вот почему он не может быть приветливым, как наш обходительный капитан? Или хотя бы, как его подчинённые, поручики Хитров и Горчаков". Они хоть и ходили за мной по пятам, но держались на почтительном расстоянии и всегда были любезны.
- Сударыня, если вам что-нибудь понадобиться, не стесняйтесь, я всегда к вашим услугам, -напомнил о себе Пётр Семёнович.
- Спасибо,- как-то стала напрягать меня такая услужливость,- Я, пожалуй, пойду. Не буду более вас отвлекать,- и поспешила спуститься на палубу.
Проходя мимо капитана Дементьева, бросила на ходу, направляясь в капитанскую каюту, ставшую на время плавания моей:
- Идёмте, нам надо поговорить, - он не заставил себя ждать, и, молча проследовал за мной.
Первую дверь передо мной, с поклоном, отворил какой-то матрос. Миновав короткий коридор, я толкнула вторую, проходя в довольно просторную комнату с картами и картинами на стенах. Низкие шкафы застыли друг напротив друга. Был здесь и массивный диван, и большой сундук, пристроившийся в углу. Большой стол, в окружении резных стульев, расположился ближе к окну. Узкая кровать скрывалась за перегородкой. Ничего лишнего, но всё равно роскошно, учитывая, что резная мебель из красного дерева буквально сияла, отражая закрытое пламя подвесных светильников на фоне бархатной зелени панелей.
Молча войдя вслед за мной, угрюмый товарищ охранник закрыл за собой дверь, тем самым нарушив правила приличия.
Я не стала заострять на этом внимание, лишь вопросительно вскинула бровь.
Он прислонился к двери, сложив руки на груди.
Повернувшись к нему спиной, я обошла большой деревянный стол, по пути скинула на стул плащ и перчатки, избавилась от тёплой шапки, тряхнув короткими каштановыми волосами, и тоже скрестила руки под грудью.
Стоим, молчим. Корабль размеренно качает, будто, баюкает.
Дементьев ещё и разглядывать меня начал. Лучше бы спросил, как любой нормальный сударь: "Чем могу служить?" или, на худой конец, "Что вы хотели?" Так нет, - пялится и молчит. Р-р-раздражает.
Ладно, выбора нет, придётся самой начать:
- Капитан, давайте начистоту: вы не желаете исполнять навязанные обязанности, поэтому ведёте себя так отвратительно? Или у вас ко мне личная неприязнь? - он не двинулся с места, также молча прожигая меня взглядом и заставляя нервничать,- Почему вы молчите? Я понять не могу вашего поведения. Вы даже не представились, как должно,- я опять начала заводиться, поэтому, резко оборвала себя и, вперив недовольный взгляд в столешницу, досчитала до десяти,- Вы так и будите молчать? - тишина в ответ,- В таком случае, предлагаю вам сойти на берег в ближайшем порту.
- Я сойду на берег вместе с вами,- наконец, подал голос этот непонятный мужчина.
- То есть вы намерены исполнять и дальше свои обязанности? - на всякий случай уточнила я.
- Определённо.
- Хорошо.. Это мы выяснили. Давайте дальше,- перевела дыхание, подбирая слова.
- Ну, давайте,- неожиданная насмешка сбила с мысли.
Стерпев и это, я выдержала паузу и продолжила:
- Тогда вам не стоит задевать меня, оскорблять, приказывать. Нам же много дней предстоит провести бок о бок, и я хотела бы вам доверять в случае опасности, а не выслушивать придирки.
- Разумно.
"Боже, он и дальше будет бесить меня односложными ответами? Чего он этим добивается?"- билось в голове, в то время, как я пыталась взять себя в руки.
- То есть вы обещаете вести себя сдержанно и уважительно?- задала очередной вопрос, понимая, что моё терпение иссякло.
- Допустим.
- Как же с вами тяжело!- не выдержала я, склонив голову и упираясь руками в стол.
- С вами, уж простите, не легче,- он соизволил отклеиться от двери и, не спеша, направился в мою сторону.
Я настороженно следила за ним, не представляя, что можно ожидать. Когда между нами остался только стол, поспешно выпрямилась, тряхнув головой, чтобы приструнить лезущие в лицо волосы.
- Простите, но моя грубость - это реакция на ваше неуважение,- не смолчала я.
- И вы уж меня простите, но я не привык нянчиться с детьми и уговаривать,- проговорил он сдержанно, не спуская с меня серьёзных глаз,- Вы должны понять простые правила: если я настаиваю что-то сделать, или не делать, значит так нужно, а не потому, что я так хочу. И не надо постоянно перечить мне. Я знаю, как будет лучше, но не намерен постоянно объясняться.
- Хорошо, но и вы поймите меня. Я вас совершенно не знаю, чтобы безоговорочно доверять.
- Вы правы,- неожиданно согласился,- Но нужно же с чего-то начинать,- он снял треуголку, оставив её в стороне и удивив меня русым цветом волос, обошёл стол, по-военному чеканя шаг, резко остановился на расстоянии вытянутой руки, с достоинством поклонился и произнёс:
- Разрешите представиться: князь Дементьев Артём Сергеевич.
Опешив от происходящего, я по привычке ответила, как требовали правила приличия:
- Репнина Анна Михайловна,- и машинально вложила свою ладонь, не облачённую в перчатку, в его протянутую руку.
А потом завороженно смотрела, как он низко склоняет голову и касается тёплыми губами прохладной кожи.
Да, забытые ощущения - запретные касания, недопустимые в светском обществе, но такие естественные, нужные.
Капитан уже выпрямился, а я так и продолжала заторможено пялиться на свою руку в его ладони, не понимая: "Что же я медлю? Ведь нужно это прекратить и отойти на приемлемое расстояние. Только зачем?"
Не знаю, что побудило его для дальнейших действий. Может, я повела себя неправильно, всё так же не шелохнувшись, стоя рядом. Но вот, он шагнул совсем близко, аккуратно обвил рукой мою талию, а второй, полностью завладел ладонью, не спеша, поднося её к губам. Осторожно, словно боясь спугнуть, чувственно поцеловал полураскрытую ладонь, потом запястье. Не настаивая, будто, проверяя, как далеко я позволю ему зайти. Мне и самой стало интересно, насколько хватит его наглости. А ещё подкупила неспешность, оставляющая право выбора, и возможность прекратить это безобразие, как только мне что-то не понравится.
- Болит?- нарушив звенящую тишину, поинтересовался он.
- Что?- вздрогнула я от неожиданности, растерянно поднимая глаза.
- Рука все еще болит?- повторил он, касаясь повязки на запястье.
- Иногда.
- Не стоит так безответственно относиться к своему здоровью,- вернул он мои слова, сказанные ему в день отплытия, и осторожно прижался губами к ладони, заставляя забыть о всплеске негодовании.
Ну, надо же.. Я уже начала забывать, как это, чувствовать себя хозяйкой положения, но мне это, определённо, нравилась, кружило голову. Наверно поэтому я разрешала капитану непозволительные вольности, впрочем, не поощряя ни жестом.
"Любопытно, зачем ему всё это нужно?"- рассуждала я, в то время, как он, пристроив мою руку у себя на груди, нежно коснулся моей раскрасневшийся щеки. Обвёл пальцами скулу, овал лица, нижнюю губу, которую я прикусила в волнении, не решаясь поднять на него взгляд.
Это полностью отличалось от нетерпеливости Василия и уж тем более, не шло ни в какое сравнение с необузданным темпераментом Ольховского. Да это даже соблазнением трудно было назвать. Какая-то исследовательская миссия с холодным расчётом.
