Устав по десятому разу слышать однообразные объяснения мужчин, он приказал им замолчать и вальяжно подошел ко мне.
- Теперь я желаю услышать, что скажет мальчик,- перевела я, лихорадочно соображая, что делать. И не придумав ничего лучше, намеренно страшно заикаясь, стала повторять все то же самое, прибавив от себя, что мой отец, владелец судна, отослал меня в Англию к своему партнеру, набираться опыта, а спрятались мы потому, что «я испугался». Я даже документы порывалась показать, но неприятель остановил меня нетерпеливым жестом.
- Мне понятно, что мальчик – не шпион, - проговорил он,- А вот вы, очень подозрительны, -обратился он к хмурившемуся Артему Сергеевичу,- Ваши документы,- перевела я его приказ, недоумевая, как он собрался читать по-русски.
Но, видимо, прочитал или увидел что-то любопытное в протянутых с неохотой бумагах, выуженных гвардии капитаном из складок одежды. Последовавший за этим приказ поверг меня в шок.
- Вздернуть его!
Это прозвучало так неожиданно и нелогично, что я подумала, что ошиблась и неправильно перевела. Надежду развеяли матросы, рванувшие в сторону приготовившегося к атаке гвардии капитана. Долго сопротивляться ему не дали. Навалившись толпой и связав веревкой руки за спиной, потащили к своему капитану, надменно наблюдавшему со стороны за творимым беспределом с каким-то удовлетворением.
Я, уж было, кинулась на помощь, но поверженный князь так на меня глянул, что я притормозила, а освобожденный Петр Семенович спешно перехватил меня на полпути и, загораживая собой, шепнул:
- Тише! Не привлекайте внимания,- но о нас, словно, забыли, найдя более интересную жертву в лице Артема Сергеевича.
- За что его так? – спросила тихо, страшно переживая за нахального князя,- Что с ним будет?
- Не ваша эта забота. Идемте в каюту, вам здесь делать нечего,- не слушая моих вопросов и возражений капитан «Нептуна» повел меня прочь.
Но я, чувствуя смутную тревогу, обернулась на середину палубы, выискивая взволнованным взглядом князя, чтобы увидеть ужасное.
Какой-то гадский матрос со всей дури ударил его в живот, заставив согнуться пополам от боли. Потом капитан-захватчик что-то сказал, вызвав смех у подчиненных, и Артема Сергеевича схватили за волосы, и - снова болезненный удар уже в лицо.
А я, с возмущением рванувшая вперед, подавилась криком, когда меня перехватили поперек, зажимая мозолистой рукой рот.
- Нельзя,- зашептал Петр Семенович, сурово сдвинув брови,-Только себя погубите.
- Нельзя его бросать здесь одного, он мне нужен,- прошипела я, наконец, вывернувшись из его рук и, не слушая уговоров, побежала в сторону беснующийся толпы англоязычных матросов, по пути выхватив из сапога острый кинжал.
Ярость застилала глаза. «С-сволочи! Все на одного!» Раззадоренные видом свежей крови и безнаказанностью, подлецы даже не заметили, как я оказалась рядом с их веселящимся капитаном и приставила к его горлу холодное лезвие.
Когда до них все же дошло, это была та еще картина. Кто-то неверяще хлопал глазами, кто-то прожигал меня злым взглядом, стиснув челюсти и кулаки, многие похватались за оружие, подступая ближе.
- Ты подписал себе смертный приговор, мальчик,- прозвучали сдержано страшные слова.
На них я ответила решимостью и твердым взглядом, сильнее сжимая кинжал. Капитан напряженно замер, скосив глаза, поглядывая на меня холодно и оценивающе. И тут я совершила огромную ошибку, с беспокойством отыскав глазами пострадавшего князя, о котором на время забыли.
Меня поразил его взгляд, и буквально убили слова. Облив презрением, он тихо выплюнул сквозь стиснутые зубы вместе с кровью: «Дура!»
Вот это было жестоко, сравнимо разве что с предательством. «Я тут ради него будущим своим рискую и, скорее всего, жизнью, а он.. он..!» Я даже слов не могла подобрать. Стало так обидно. Так чертовски погано на душе..
Смертельно оскорбленная, я уставилась на него ошарашено, не веря своим ушам и глазам, напрочь потеряв бдительность.
Захват, рывок – и рука с клинком до боли заломлена за спину. Я только и успела жалобно вскрикнуть и впиться в аристократическое лицо неприятеля глазами, полными слез, оказавшись прижата к далеко не хилой груди. Пытаясь вырваться, пустила в ход вторую руку. Она также оказалась за спиной, перехваченная большой ладонью.
Дружный топот ломанувшихся на подмогу матросов смолк, повинуясь небрежно вскинутой руке. А неприятельский капитан с хмурым, недоверчивым видом, вгляделся в мое лицо, перекошенное от боли. Откуда ему было знать о вывихнутом запястье, только переставшем болеть. Я, как могла, пыталась сдержать слезы, до боли кусая губы, но мокрые дорожки все же сорвались вниз по щекам.
Неприятель в изумлении вскинул брови, ослабляя железную хватку. А потом подозрительно прищурился и неуловимым движением сорвал меховую шапку у меня с головы.
Даже не смотря на короткие волосы, перехваченные черной лентой, он сделал однозначные выводы.
- Девчонка,- прошипел недовольно, мстительно вцепившись в волосы и срывая ленту с волос.
Толпа за спиной отреагировала не менее бурно - свистом и скабрезными шуточками. Но, не смотря на всеобщее замешательство, отдельные личности не растерялись, когда Петр Семенович, да изрядно потрепанный Артем Сергеевич рванули ко мне на выручку и были жестко схвачены бдительными товарищами.
Увы, команда нашего корабля так и стояла в отдалении от разворачивающегося действа, вынужденная молча сносить несправедливость, окруженная многочисленной командой неприятеля, втрое превосходившей их численностью.
- Немедленно отпустите! Я – княжеская дочь и невеста сына сиятельного английского лорда,- грозно прокричала я в надменное лицо, но, по-видимому, мой современный английский не нашел понимания у нынешнего старинного и недовольный злодей лишь сильнее нахмурился, сдавливая мои несчастные ребра.
Я, вновь, попыталась донести до него смысл своего недовольства, но, замолчала на полуслове, лихорадочно вспоминая полное имя лорда, торгового партнера отца. Есть ли у него сын, я понятия не имела, на свой страх и риск, ляпнув первое, что пришло в голову.
- Я вас не понимаю,- перевела я недовольный комментарий вражеского капитана.
Тогда я проорала Дементьеву, пытаясь обернуться, донельзя взбешенная навязанным тесным контактом с чужим мужиком.
- Гвардии капитан, живо переведите этому: я – княжна Репнина, еду к будущему мужу – наследнику герцога Лейнстера Джеймса Фицжеральда, и, если со мной что-нибудь случится, герцог им всем головы оторвет.
- Вы уверены, что не будет хуже?- вместо этого сдавленно поинтересовался битый, но не утративший вредности князь.
- Скажите это ему, черт вас возьми,- начала звереть я.
- Ладно, воля ваша,- сдался он и доступно перевел мои слова.
И вот после этого захватчик посмотрел на меня совсем другими глазами и, наконец, отпустил затекшие руки. Правда, из объятий так и не выпустил, продолжая задумчиво изучать. Многие, кто был неподалеку и слышал, начали роптать, но повелительный жест утихомирил недовольных.
- И скажите, чтобы он убрал свои руки и отошел от меня на почтительное расстояние,- приказала я гвардии капитану, пытаясь отвернуться от раздражающе пристального взгляда.
Не смотря на мороз, мне было жарко и не только от адреналина, но и от тесного общения с неприятелем, который, вновь выслушав мои пожелания, заявил:
- Я хочу видеть ваши документы,- и я вздохнула свободнее.
Во-первых, от того, что с бумагами был полный порядок, а, во-вторых, он, наконец-то, оставил меня в покое.
- Освободите моих людей!- потребовала я,- А потом я принесу вам и документы, и письма.
- Ладно, но он пойдет на корм акулам,- кивнул захватчик на гвардии капитана, взиравшего на меня с выражением лица, неподдающимся описанию .
- Что? Никуда он не пойдет! – заявила я бескомпромиссно, уперев руки в боки.
- Он - Елизаветинский прихвостень, проклятый шпион и должен умереть,- перевел мне Петр Семенович, когда я с непониманием уставилась на неприятеля.
- Вы в своем уме? Он – не шпион! – возмутилась я, - Он – мой охранник и обязан передать меня в руки жениху, - убедившись, что он меня понял, я выдвинула главный аргумент,- К тому же он – князь, наследник древнего рода, и разразится крупный скандал, если вы его убьете.
- Мы и так в состоянии войны, девочка,- усмехнулся он.
- Когда я пожалуюсь герцогу, вам будет не до смеха. Он будет крайне взбешен вашими действиями,- процедила холодно, понимая, что разыграла самый крупный козырь и дальше крыть нечем. И, если он не отступит, то гвардии капитану Дементьеву Артему Сергеевичу сегодня придет конец.
Угроза, явно, пришлась не по душе захватчику, но он промолчал, жестом приказав мне следовать вперед.
- Нет, отпустите гвардии капитана. Он отвечает за мою безопасность и пойдет с нами, как и капитан нашего корабля,- я не собиралась оставаться с захватчиком один на один.
- Ваша взяла, Анна Михайловна, но, Бога ради, не перегибайте,- предостерег Петр Семенович, видя недовольство чужака,- Вам придется пойти с ним одной.
- Я ему не доверяю,- тихо призналась я, подходя к нему.
- Как и все мы. Но выбор у вас не велик. И учтите, он явится, засвидетельствовать своё почтение вам и вашему жениху.
- Он так сказал?- не поверила я.
- Да
- Идемте, - недовольно окликнул неприятель, и я, с обреченным вздохом, пошла за ним.
«Ладно, это сейчас не главное. Вот явится, тогда и буду думать. Может, он вообще забудет о своем обещании»,- пыталась успокоить себя.
- Пусть ваши люди остаются на месте,- выдвинула я новое требование, видя, что трое чужих матросов направились следом.
Выдержав очередной пристальный взгляд и удостоившись снисходительного наклона головы, я получила еще одну уступку и приглашающий жест в сторону двери.
Нет, все же лучше оказаться в замкнутом пространстве каюты с одним англичанином, чем с толпой.
Ну, я так думала..
***
- Если девочка врет, ей будет плохо, когда я найду,- с порога заявил захватчик на ломаном русском.
«Вот так сюрприз, очень неприятный». Я испуганно уставилась на него, в панике соображая, не взболтнула ли чего лишнего. «Да, вроде, ничего»,- незаметно выдохнула и, добавив твердости во взгляде и наглости в голосе, заявила:
- Я не вру. Приходите и проверяйте! Но на свадьбу не приглашу. Сами понимаете..,- «Что я несу? Какая свадьба?».
Не смотря на внешнюю браваду, внутри у меня все тряслось от страха, и я боялась, что он в два счета раскусит мою ложь.
- И когда вы венчаетесь? - я чуть бумаги не выронила, в тот момент вытаскивая их из рюкзака, когда, перейдя снова на английский, он спросил, неслышно оказавшись за спиной.
- В начале лета,- солгала я не моргнув глазом и попыталась отойти.
Ключевое слово – «попыталась». Когда чужие ладони обхватили плечи, я дернулась в сторону, в панике бросив затравленный взгляд через плечо. Безрезультатно. Меня лишь теснее прижали к груди.
- Что вам нужно? – спросила срывающимся от паники голосом, пытаясь вырваться.
- Ты говоришь мне правду?- встряхнув меня, потребовал он ответа,- Ты не похожа на невесту,- нагло заявил захватчик.
- Вы меня в платье не видели,- не осталась я в долгу.
- Не думаю, что это что-то изменит. Не стал бы наследник Фицжеральда брать в невесты недокормленную девчонку.
-Что?- сначала я подумала, что не так перевела его слова, но, когда фразы поменялись, а смысл остался тем же, я вспылила, до крайности взбешенная его беспардонностью.
- Слушайте, вы тоже не красавчик, но я же вас этим не попрекаю. Хотя с детства убеждена, что капитан корабля должен быть красив, как Аполлон,- воспользовавшись его замешательством, я сбросила надоедливые руки и отскочила в сторону,- Смотрите мои документы,- обойдя стол, протянула бумаги, подкрепленные печатью отца,- На конвертах адреса, чтобы вы не думали, будто я лгу. Читайте и оставьте наш корабль в покое, иначе, клянусь Богом, вы пожалеете, что ступили на палубу.
Дальше все происходило в молчании, лишь пристальный, изучающий взгляд жутко нервировал издали, неизменно возвращаясь ко мне. Потом, так же молча он положил бумаги на стол и двинулся к порогу, и только я с трудом перевела дыхание, не оборачиваясь, пообещал:
- Я увижу вас снова.
- Зачем?- спросила натянуто, но довольно спокойно, хотя больше всего хотелось закричать «Уходи! Проваливай! И что бы я тебя не видела никогда!»
Он обернулся и заявил с самодовольной улыбкой:
- Хочу пожелать счастья молодым,- «Вот доставучий мужик! Так и напрашивается в гости».
-Я бы не советовала. Не уверена, что сдержусь и не расскажу жениху о ваших возмутительных поступках,- «Ну, что вы на это скажете, сэр? Ха! Ничего!»
Не спуская с меня глаз, он с достоинством поклонился и не спеша удалился, наконец-то, избавив от своего общества. А потом я услышала приказ «покинуть корабль».
Вот уже довольно продолжительное время я, не задумываясь, гнала всех посетителей прочь, с настойчивостью баранов стучавшихся в дверь. «Переживают они, видите ли, беспокоятся». А мне так хочется побыть в тишине одной, отойти от пережитого и осознать, что мы были на волосок от гибели. Поэтому я и сидела на диване, обняв колени, уткнувшись в них носом, равнодушная к окружающему.
«Как же все складывается паршиво. Одна гадость сменяет другую. Если бы сейчас подо мной провалился пол, и вместо обжигающе холодной морской воды меня бы поглотила гиена огненная, я бы даже не удивилась. Хотя, извержение вулкана было бы логичнее».
Поток сердобольных, к счастью, иссяк, перестав нервировать деликатным стуком в дверь. Но долго наслаждаться затишьем мне не дали, справедливо рассудив, что у гвардии капитана не возникнет сложностей и не достанет совести без спроса вломиться ко мне. Короче, заботливые нажаловались Дементьеву на меня, мол, не желаю никого видеть. И вот уже наш беспардонный герой, без стука врывается в каюту, грозно сдвинув брови, нависает надо мной, задавая надоевший вопрос:
- С вами все в порядке?
- Да, спасибо. Можете идти,- отвечаю безэмоционально, даже не взглянув на него.
Его такая отговорка не устраивает, и он продолжает допытываться:
- Что здесь произошло? Что он сделал?- имея в виду английского капитана, около часа назад покинувшего наш корабль.
- Ничего.
- Он сказал что-то, оскорбившее вас?
- Нет,- неосознанно, отделываюсь односложными ответами.
- Тогда в чем дело? Почему вы сидите здесь и никого не впускаете?- «Еще немного, и он начнет закипать»,- отмечаю отстраненно, сидя, все также уткнувшись в колени.
- Не хочу.
- Чего не хотите? – повышает голос, но меня это даже не трогает.
- Ничего,- монотонность своего голоса звучит успокаивающе, и я не реагирую на его недовольство даже, когда он начинает рычать на меня.
- Перестаньте так вести себя!
- Уходите,- устало вздыхаю.
«Ну что им всем от меня нужно? А князь этот и вовсе какой-то непонятный. Сначала смертельно обидел, а теперь стоит, заботу изображает. Двуличная зараза. Противно!»
Перед глазами до сих пор всплывает его перекошенное болью и презрением лицо, а в голове безостановочно вертится жестокое «Дура!». Но я не испытываю к нему ненависти и мстительности, я, скорее, оскорблена до глубины души и просто не могу на него смотреть, желая, чтобы он испарился с глаз моих.
- Теперь я желаю услышать, что скажет мальчик,- перевела я, лихорадочно соображая, что делать. И не придумав ничего лучше, намеренно страшно заикаясь, стала повторять все то же самое, прибавив от себя, что мой отец, владелец судна, отослал меня в Англию к своему партнеру, набираться опыта, а спрятались мы потому, что «я испугался». Я даже документы порывалась показать, но неприятель остановил меня нетерпеливым жестом.
- Мне понятно, что мальчик – не шпион, - проговорил он,- А вот вы, очень подозрительны, -обратился он к хмурившемуся Артему Сергеевичу,- Ваши документы,- перевела я его приказ, недоумевая, как он собрался читать по-русски.
Но, видимо, прочитал или увидел что-то любопытное в протянутых с неохотой бумагах, выуженных гвардии капитаном из складок одежды. Последовавший за этим приказ поверг меня в шок.
- Вздернуть его!
Это прозвучало так неожиданно и нелогично, что я подумала, что ошиблась и неправильно перевела. Надежду развеяли матросы, рванувшие в сторону приготовившегося к атаке гвардии капитана. Долго сопротивляться ему не дали. Навалившись толпой и связав веревкой руки за спиной, потащили к своему капитану, надменно наблюдавшему со стороны за творимым беспределом с каким-то удовлетворением.
Я, уж было, кинулась на помощь, но поверженный князь так на меня глянул, что я притормозила, а освобожденный Петр Семенович спешно перехватил меня на полпути и, загораживая собой, шепнул:
- Тише! Не привлекайте внимания,- но о нас, словно, забыли, найдя более интересную жертву в лице Артема Сергеевича.
- За что его так? – спросила тихо, страшно переживая за нахального князя,- Что с ним будет?
- Не ваша эта забота. Идемте в каюту, вам здесь делать нечего,- не слушая моих вопросов и возражений капитан «Нептуна» повел меня прочь.
Но я, чувствуя смутную тревогу, обернулась на середину палубы, выискивая взволнованным взглядом князя, чтобы увидеть ужасное.
Какой-то гадский матрос со всей дури ударил его в живот, заставив согнуться пополам от боли. Потом капитан-захватчик что-то сказал, вызвав смех у подчиненных, и Артема Сергеевича схватили за волосы, и - снова болезненный удар уже в лицо.
А я, с возмущением рванувшая вперед, подавилась криком, когда меня перехватили поперек, зажимая мозолистой рукой рот.
- Нельзя,- зашептал Петр Семенович, сурово сдвинув брови,-Только себя погубите.
- Нельзя его бросать здесь одного, он мне нужен,- прошипела я, наконец, вывернувшись из его рук и, не слушая уговоров, побежала в сторону беснующийся толпы англоязычных матросов, по пути выхватив из сапога острый кинжал.
Ярость застилала глаза. «С-сволочи! Все на одного!» Раззадоренные видом свежей крови и безнаказанностью, подлецы даже не заметили, как я оказалась рядом с их веселящимся капитаном и приставила к его горлу холодное лезвие.
Когда до них все же дошло, это была та еще картина. Кто-то неверяще хлопал глазами, кто-то прожигал меня злым взглядом, стиснув челюсти и кулаки, многие похватались за оружие, подступая ближе.
- Ты подписал себе смертный приговор, мальчик,- прозвучали сдержано страшные слова.
На них я ответила решимостью и твердым взглядом, сильнее сжимая кинжал. Капитан напряженно замер, скосив глаза, поглядывая на меня холодно и оценивающе. И тут я совершила огромную ошибку, с беспокойством отыскав глазами пострадавшего князя, о котором на время забыли.
Меня поразил его взгляд, и буквально убили слова. Облив презрением, он тихо выплюнул сквозь стиснутые зубы вместе с кровью: «Дура!»
Вот это было жестоко, сравнимо разве что с предательством. «Я тут ради него будущим своим рискую и, скорее всего, жизнью, а он.. он..!» Я даже слов не могла подобрать. Стало так обидно. Так чертовски погано на душе..
Смертельно оскорбленная, я уставилась на него ошарашено, не веря своим ушам и глазам, напрочь потеряв бдительность.
Захват, рывок – и рука с клинком до боли заломлена за спину. Я только и успела жалобно вскрикнуть и впиться в аристократическое лицо неприятеля глазами, полными слез, оказавшись прижата к далеко не хилой груди. Пытаясь вырваться, пустила в ход вторую руку. Она также оказалась за спиной, перехваченная большой ладонью.
Дружный топот ломанувшихся на подмогу матросов смолк, повинуясь небрежно вскинутой руке. А неприятельский капитан с хмурым, недоверчивым видом, вгляделся в мое лицо, перекошенное от боли. Откуда ему было знать о вывихнутом запястье, только переставшем болеть. Я, как могла, пыталась сдержать слезы, до боли кусая губы, но мокрые дорожки все же сорвались вниз по щекам.
Неприятель в изумлении вскинул брови, ослабляя железную хватку. А потом подозрительно прищурился и неуловимым движением сорвал меховую шапку у меня с головы.
Даже не смотря на короткие волосы, перехваченные черной лентой, он сделал однозначные выводы.
- Девчонка,- прошипел недовольно, мстительно вцепившись в волосы и срывая ленту с волос.
Толпа за спиной отреагировала не менее бурно - свистом и скабрезными шуточками. Но, не смотря на всеобщее замешательство, отдельные личности не растерялись, когда Петр Семенович, да изрядно потрепанный Артем Сергеевич рванули ко мне на выручку и были жестко схвачены бдительными товарищами.
Увы, команда нашего корабля так и стояла в отдалении от разворачивающегося действа, вынужденная молча сносить несправедливость, окруженная многочисленной командой неприятеля, втрое превосходившей их численностью.
- Немедленно отпустите! Я – княжеская дочь и невеста сына сиятельного английского лорда,- грозно прокричала я в надменное лицо, но, по-видимому, мой современный английский не нашел понимания у нынешнего старинного и недовольный злодей лишь сильнее нахмурился, сдавливая мои несчастные ребра.
Я, вновь, попыталась донести до него смысл своего недовольства, но, замолчала на полуслове, лихорадочно вспоминая полное имя лорда, торгового партнера отца. Есть ли у него сын, я понятия не имела, на свой страх и риск, ляпнув первое, что пришло в голову.
- Я вас не понимаю,- перевела я недовольный комментарий вражеского капитана.
Тогда я проорала Дементьеву, пытаясь обернуться, донельзя взбешенная навязанным тесным контактом с чужим мужиком.
- Гвардии капитан, живо переведите этому: я – княжна Репнина, еду к будущему мужу – наследнику герцога Лейнстера Джеймса Фицжеральда, и, если со мной что-нибудь случится, герцог им всем головы оторвет.
- Вы уверены, что не будет хуже?- вместо этого сдавленно поинтересовался битый, но не утративший вредности князь.
- Скажите это ему, черт вас возьми,- начала звереть я.
- Ладно, воля ваша,- сдался он и доступно перевел мои слова.
И вот после этого захватчик посмотрел на меня совсем другими глазами и, наконец, отпустил затекшие руки. Правда, из объятий так и не выпустил, продолжая задумчиво изучать. Многие, кто был неподалеку и слышал, начали роптать, но повелительный жест утихомирил недовольных.
- И скажите, чтобы он убрал свои руки и отошел от меня на почтительное расстояние,- приказала я гвардии капитану, пытаясь отвернуться от раздражающе пристального взгляда.
Не смотря на мороз, мне было жарко и не только от адреналина, но и от тесного общения с неприятелем, который, вновь выслушав мои пожелания, заявил:
- Я хочу видеть ваши документы,- и я вздохнула свободнее.
Во-первых, от того, что с бумагами был полный порядок, а, во-вторых, он, наконец-то, оставил меня в покое.
- Освободите моих людей!- потребовала я,- А потом я принесу вам и документы, и письма.
- Ладно, но он пойдет на корм акулам,- кивнул захватчик на гвардии капитана, взиравшего на меня с выражением лица, неподдающимся описанию .
- Что? Никуда он не пойдет! – заявила я бескомпромиссно, уперев руки в боки.
- Он - Елизаветинский прихвостень, проклятый шпион и должен умереть,- перевел мне Петр Семенович, когда я с непониманием уставилась на неприятеля.
- Вы в своем уме? Он – не шпион! – возмутилась я, - Он – мой охранник и обязан передать меня в руки жениху, - убедившись, что он меня понял, я выдвинула главный аргумент,- К тому же он – князь, наследник древнего рода, и разразится крупный скандал, если вы его убьете.
- Мы и так в состоянии войны, девочка,- усмехнулся он.
- Когда я пожалуюсь герцогу, вам будет не до смеха. Он будет крайне взбешен вашими действиями,- процедила холодно, понимая, что разыграла самый крупный козырь и дальше крыть нечем. И, если он не отступит, то гвардии капитану Дементьеву Артему Сергеевичу сегодня придет конец.
Угроза, явно, пришлась не по душе захватчику, но он промолчал, жестом приказав мне следовать вперед.
- Нет, отпустите гвардии капитана. Он отвечает за мою безопасность и пойдет с нами, как и капитан нашего корабля,- я не собиралась оставаться с захватчиком один на один.
- Ваша взяла, Анна Михайловна, но, Бога ради, не перегибайте,- предостерег Петр Семенович, видя недовольство чужака,- Вам придется пойти с ним одной.
- Я ему не доверяю,- тихо призналась я, подходя к нему.
- Как и все мы. Но выбор у вас не велик. И учтите, он явится, засвидетельствовать своё почтение вам и вашему жениху.
- Он так сказал?- не поверила я.
- Да
- Идемте, - недовольно окликнул неприятель, и я, с обреченным вздохом, пошла за ним.
«Ладно, это сейчас не главное. Вот явится, тогда и буду думать. Может, он вообще забудет о своем обещании»,- пыталась успокоить себя.
- Пусть ваши люди остаются на месте,- выдвинула я новое требование, видя, что трое чужих матросов направились следом.
Выдержав очередной пристальный взгляд и удостоившись снисходительного наклона головы, я получила еще одну уступку и приглашающий жест в сторону двери.
Нет, все же лучше оказаться в замкнутом пространстве каюты с одним англичанином, чем с толпой.
Ну, я так думала..
***
- Если девочка врет, ей будет плохо, когда я найду,- с порога заявил захватчик на ломаном русском.
«Вот так сюрприз, очень неприятный». Я испуганно уставилась на него, в панике соображая, не взболтнула ли чего лишнего. «Да, вроде, ничего»,- незаметно выдохнула и, добавив твердости во взгляде и наглости в голосе, заявила:
- Я не вру. Приходите и проверяйте! Но на свадьбу не приглашу. Сами понимаете..,- «Что я несу? Какая свадьба?».
Не смотря на внешнюю браваду, внутри у меня все тряслось от страха, и я боялась, что он в два счета раскусит мою ложь.
- И когда вы венчаетесь? - я чуть бумаги не выронила, в тот момент вытаскивая их из рюкзака, когда, перейдя снова на английский, он спросил, неслышно оказавшись за спиной.
- В начале лета,- солгала я не моргнув глазом и попыталась отойти.
Ключевое слово – «попыталась». Когда чужие ладони обхватили плечи, я дернулась в сторону, в панике бросив затравленный взгляд через плечо. Безрезультатно. Меня лишь теснее прижали к груди.
- Что вам нужно? – спросила срывающимся от паники голосом, пытаясь вырваться.
- Ты говоришь мне правду?- встряхнув меня, потребовал он ответа,- Ты не похожа на невесту,- нагло заявил захватчик.
- Вы меня в платье не видели,- не осталась я в долгу.
- Не думаю, что это что-то изменит. Не стал бы наследник Фицжеральда брать в невесты недокормленную девчонку.
-Что?- сначала я подумала, что не так перевела его слова, но, когда фразы поменялись, а смысл остался тем же, я вспылила, до крайности взбешенная его беспардонностью.
- Слушайте, вы тоже не красавчик, но я же вас этим не попрекаю. Хотя с детства убеждена, что капитан корабля должен быть красив, как Аполлон,- воспользовавшись его замешательством, я сбросила надоедливые руки и отскочила в сторону,- Смотрите мои документы,- обойдя стол, протянула бумаги, подкрепленные печатью отца,- На конвертах адреса, чтобы вы не думали, будто я лгу. Читайте и оставьте наш корабль в покое, иначе, клянусь Богом, вы пожалеете, что ступили на палубу.
Дальше все происходило в молчании, лишь пристальный, изучающий взгляд жутко нервировал издали, неизменно возвращаясь ко мне. Потом, так же молча он положил бумаги на стол и двинулся к порогу, и только я с трудом перевела дыхание, не оборачиваясь, пообещал:
- Я увижу вас снова.
- Зачем?- спросила натянуто, но довольно спокойно, хотя больше всего хотелось закричать «Уходи! Проваливай! И что бы я тебя не видела никогда!»
Он обернулся и заявил с самодовольной улыбкой:
- Хочу пожелать счастья молодым,- «Вот доставучий мужик! Так и напрашивается в гости».
-Я бы не советовала. Не уверена, что сдержусь и не расскажу жениху о ваших возмутительных поступках,- «Ну, что вы на это скажете, сэр? Ха! Ничего!»
Не спуская с меня глаз, он с достоинством поклонился и не спеша удалился, наконец-то, избавив от своего общества. А потом я услышала приказ «покинуть корабль».
Глава 4
Вот уже довольно продолжительное время я, не задумываясь, гнала всех посетителей прочь, с настойчивостью баранов стучавшихся в дверь. «Переживают они, видите ли, беспокоятся». А мне так хочется побыть в тишине одной, отойти от пережитого и осознать, что мы были на волосок от гибели. Поэтому я и сидела на диване, обняв колени, уткнувшись в них носом, равнодушная к окружающему.
«Как же все складывается паршиво. Одна гадость сменяет другую. Если бы сейчас подо мной провалился пол, и вместо обжигающе холодной морской воды меня бы поглотила гиена огненная, я бы даже не удивилась. Хотя, извержение вулкана было бы логичнее».
Поток сердобольных, к счастью, иссяк, перестав нервировать деликатным стуком в дверь. Но долго наслаждаться затишьем мне не дали, справедливо рассудив, что у гвардии капитана не возникнет сложностей и не достанет совести без спроса вломиться ко мне. Короче, заботливые нажаловались Дементьеву на меня, мол, не желаю никого видеть. И вот уже наш беспардонный герой, без стука врывается в каюту, грозно сдвинув брови, нависает надо мной, задавая надоевший вопрос:
- С вами все в порядке?
- Да, спасибо. Можете идти,- отвечаю безэмоционально, даже не взглянув на него.
Его такая отговорка не устраивает, и он продолжает допытываться:
- Что здесь произошло? Что он сделал?- имея в виду английского капитана, около часа назад покинувшего наш корабль.
- Ничего.
- Он сказал что-то, оскорбившее вас?
- Нет,- неосознанно, отделываюсь односложными ответами.
- Тогда в чем дело? Почему вы сидите здесь и никого не впускаете?- «Еще немного, и он начнет закипать»,- отмечаю отстраненно, сидя, все также уткнувшись в колени.
- Не хочу.
- Чего не хотите? – повышает голос, но меня это даже не трогает.
- Ничего,- монотонность своего голоса звучит успокаивающе, и я не реагирую на его недовольство даже, когда он начинает рычать на меня.
- Перестаньте так вести себя!
- Уходите,- устало вздыхаю.
«Ну что им всем от меня нужно? А князь этот и вовсе какой-то непонятный. Сначала смертельно обидел, а теперь стоит, заботу изображает. Двуличная зараза. Противно!»
Перед глазами до сих пор всплывает его перекошенное болью и презрением лицо, а в голове безостановочно вертится жестокое «Дура!». Но я не испытываю к нему ненависти и мстительности, я, скорее, оскорблена до глубины души и просто не могу на него смотреть, желая, чтобы он испарился с глаз моих.
