Может он более талантливый актёр? Ян время от времени бросал на меня ободряющие взгляды, и, казалось, был доволен.
Наконец, пришло время расставаться.
— Рады были с тобой познакомиться, Майя. Ян такой скрытный, так редко знакомит нас со своими девушками, — взяла меня за руки Амалия, а я выдавила из себя улыбку. Специально ведь про девушек говорит! Чтобы я не думала, что у Яна надолго задержусь.
— Мама! — возмутился Ян.
Она ему хитро улыбнулась и обняла.
— У тебя замечательная девушка, Янек.
— И такая хорошенькая, — подмигнул мне его отец. Я зарделась как первоклассница и опустила глаза.
Мы окончательно с ними распрощались и уехали.
— Ну вот, а ты переживала, — сказал мне Ян, когда мы вернулись к нему домой и уютно устроились на диване.
— У тебя и, правда, замечательные родители. И так любят тебя.
Не то, что мой отец. Мне стало грустно. А потом я вспомнила маму. И бабушку. Не нужно больше сейчас об этом думать — болезненная тема.
Редко знакомит со своими девушками — слова Амалии снова услужливо всплыли в памяти, чтобы окончательно испортить мне настроение. Не буду спрашивать, сколько их у него до меня было — боюсь, ответ мне не понравится. Хотя вопрос прямо-таки готов был сорваться с языка. Я подавила этот порыв. Мне даже стало казаться, что Амалия эту фразу для того и ввернула, чтобы я потом устроила Яну небольшой скандалешник. Слово за слово, сколько девушек: раздражение, вызванное вопросом, честный ответ, нужные выводы, ревность, обида — равно скандал. Не буду. Вот если бы она не сказала, я бы с радостью его потом как-нибудь закатила. А теперь из принципа не хочу.
— Май, ты чего такая грустная? Что тебя расстроило? Моим ты очень понравилась, поверь, мне есть с чем сравнивать.
— С другими твоими девушками? — вырвалось у меня.
Ну вот для чего я только что себя воспитывала? Балда! Женскую натуру ничем не перешибёшь — на уровне подсознания работает!
— Я так и знал, что ты зацепишься за это, — поморщился он.
Ну вот, и так далее по сценарию!
Нет. Далее не будет. Не хочу поддаваться на провокацию.
— Мне всё равно, — как можно более равнодушно сказала я.
— Да, у меня были девушки. Я ведь не беспорочное существо и не монах. Но таких чувств, как к тебе, я не испытывал ни к одной из них.
«Наверное, он всем так говорит», — шепнул мне мерзкий голосок. Надеюсь, что не всем. Очень хочется думать, что только мне.
— Я... Не оправдывайся. Ты красивый молодой мужчина, было бы странно, если бы у тебя не было отношений. Были и были. Подробности мне не нужны. Не хочу ничего об этом знать.
— У тебя ведь до меня тоже кто-то был?
Ого. А вот до этого я не додумалась. И это ещё хуже. Сколько у неё до тебя было мужиков? Фи, какой кошмар! Мудрая женщина — ничего не скажешь. Цель провокации достигнута — нужный вопрос задан. Будем надеяться, что мой немногочисленный «гарем», состоящий из одного Стаса, его не расстроит.
— Был. Один, — честно ответила я.
Отвечу на все его вопросы честно. Его ведь не обманешь — он же меня слышит.
Ян тяжело вздохнул.
— Это тот... Нет. Лучше не говори больше ничего. Я тоже не хочу знать об этом, — он помолчал. — Ты любила его? — всё-таки спросил он.
— Не знаю. Тогда казалось, что любила. А сейчас понимаю, что — нет. Я просто не знала тогда, как это — любить.
— И я не знал.
Ян обнял меня, и мне стало так хорошо и уютно. Хотелось, чтобы время остановилось, и мы так и остались сидеть, обнявшись лет на сто. Или двести.
— Ян, твоей маме я не понравилась, — решилась сказать я.
— С чего ты взяла?
— Чувствую. Она и про девушек для меня это сказала.
— Я вообще их с девушками так вот целенаправленно не знакомил... — задумчиво пробормотал он. — Май, ты не переживай, даже если это так, то для нас ничего не изменится. Хотя, я думаю, ты сгущаешь краски.
— Нет, не сгущаю. Я сначала не хотела тебе говорить, но это так.
— В любом случае, даже если ты права, никто против тебя вслух возражать не станет. Ни мои родители, ни, тем более, кто-либо другой.
— Почему?
— Потому что между нами связь. Это любой волк почувствует. А обидеть тебя, значит нанести оскорбление мне. Но на это мало, кто решится. Лично мне, может, и скажут — тебе нет. Так что не бери в голову.
— И даже твоим носом в меня тыкать не будут? — кисло улыбнулась я.
— Нет. Не будут, — он тоже улыбнулся и поцеловал меня в висок.
Хорошо, что мы не поругались на этой почве. Всё, не хочу больше на эту тему думать!
— Ян, расскажи мне о волках. Раз я некомпетентная ведьма в ведьмовских вопросах, то пусть буду компетентной хотя бы в других.
— Что ты хочешь знать?
— Ну, например, зависит ли твоя способность перекидываться, или как правильно говорится, от фаз луны?
— Нет, — покровительственно улыбнулся мне он. — Я могу сделать это в любой, нужный мне момент.
— Но почему же вас называют её детьми?
— На Параллели существует легенда, что волки — порождение Луны. А она в свою очередь олицетворение Межмирья — Нави. Солнце создало детей Света — лейров, а Луна детей Тьмы — кейнов. Они там так и называются — Лейр и Кейна.
— На Параллели тоже Луна и Солнце есть? Прямо такие же? — удивилась я.
— Они сами и есть. Параллель — это отражение Земли. Ну, или наоборот.
— А Навьи девы — чьи тогда дети? Мой дар зависит от силы мира, но я могу ходить в Навь. Лейр и Кейна согрешили?
— Про это легенда ничего не говорит, — усмехнулся он. — Не знаю, может, и правда Навьи девы — их внебрачные дети? Значит, ты — тёмная сторона Луны! — развеселился он.
— А ты, значит, светлая? И это мне говорит сын Тьмы!
— Ну, так они ведь они согрешили! Значит тёмная! Я видимая её часть, а ты — обратная.
— Ну ладно, тёмная, так тёмная.
— А насчёт детей Тьмы — это всё условности. Дети Света давно его не несут. Забыли о своём предназначении.
— А вы? Помните о своём?
— Помним. Но Тьма — не значит зло. Мир не делится на чёрное и белое, на плохое и хорошее. Просто мы разные. Для того чтобы творить зло не обязательно быть порождением Тьмы.
— А в чём предназначение детей Света?
— Хранить силу мира. Порядок вещей Яви — нашего мира. Пока есть равновесие — мир не погибнет. А некоторые дети Света заботятся только о собственном благополучии. Приходится заботиться о равновесии теперь и волкам.
— А волки? Разве все волки придерживаются такой политики?
— Не все. Но таких мало.
— Дикие? — уточнила я, а Ян кивнул. — А предназначение волков в чём?
— Сохранять равновесие в Нави. Не допускать навьих существ в мир Яви.
— А, правда — то, что вы можете путешествовать между мирами? Как попасть туда? Через Навь?
— Надеюсь, ты стала встречаться со мной не по этой причине? — подозрительно прищурился он.
— Ты же знаешь, что нет! Зачем ты опять об этом? — моментально рассердилась я.
— Май, ты чего так разошлась? Я пошутил. И вообще, никто кроме волков не знает подробностей путешествия между мирами.
— Ну, так бы сразу и сказал. Не буду спрашивать, раз это секрет.
— Но твои догадки поразительно верны. Кстати, о путешествиях по Нави. Как далеко заходила ты?
— Я стараюсь долго там не находиться. Прыгаю быстро в нужный сон, и всё. И обратно так же.
— Ну и правильно делаешь. Каких только тварей там нет. В основном, конечно, безобидные. Но встречаются и опасные, они в основном из нижнего мира.
— Нижний мир... Где-то я встречала это название, — задумчиво протянула я. — Точно — в бабушкиной книге! «Бестиарий нижнего мира»! Я ведь так и не прочла его.
— Фантастическая необразованность! У неё есть книги, а она даже не удосужилась их прочесть, — язвительно заметил Ян.
— Да я только после смерти бабушки их нашла. Она мне их никогда не показывала. Федька сказал, что она не хотела, чтобы меня использовали в своих целях другие. Поэтому всячески старалась тормозить развитие моего дара. Да и я особо не стремилась в этом направлении. Так, по снам иногда гуляла. Но я прочту. Даже не сомневайся. Теперь мне нужно знать о себе как можно больше.
— Получается, твоя бабушка не зря так думала. Я о Ярославе.
Я отвернулась. Начали о нём, а перешли опять к моей персоне.
— Я не хочу об этом говорить.
— Тогда не будем. Прости, я расстроил тебя.
— Ты не виноват в том, кто мой отец, и что он делает, — меня передёрнуло от отвращения — вспомнилась его окровавленная улыбка.
Видимо, ощутив мои эмоции, Ян напрягся.
— Он к тебе больше и пальцем не прикоснется, — твёрдо сказал он. — Ты мне веришь?
Я кивнула и с благодарностью на него посмотрела.
— Ян, если бы не ты, я не знаю, что со мной сейчас было бы.
— Не хочу даже думать об этом. Хорошо, что ты пришла ко мне.
— А сейчас? Где он сейчас?
— Он сбежал из страны, мы отслеживаем его передвижения. Тебе ничего не угрожает рядом со мной. Не бойся, я сумею тебя защитить.
— Нам Федина бабушка сказала, что ходили слухи о «кровавости» рода Лютичей, вы знали об этом? — посмотрела я на Яна. — И ещё говорят, что он наплодил упырей, — шёпотом добавила я. — Что это значит? Это «кровавых» тоже, да?
— Упырей, говоришь? Нет. Упыри и «кровавые» — это не одно и то же, — он задумчиво провел пальцем по подбородку и рассеянно посмотрел в окно. Я проследила за его взглядом, но ничего примечательного в пейзаже не заметила. — Это, кстати, объясняет такое количество людей в его окружении... Последователь, значит... — скорее всего, подумав вслух, едва слышно пробормотал он, так тихо, что я еле разобрала. — Версия, конечно, фантастическая, но спасибо, что сказала, — повернулся ко мне Ян.
— Ты не ответил, что за упыри, — напомнила я, сгорая от любопытства и одновременно обмирая от страха. Само название «упыри» уже чего стоит.
— Есть такая форма хм... скажем, нежити, — нехотя начал он, — но родом не из Нави. Последний раз с упырями сталкивались не меньше пары веков назад в Европе, а здесь в России и того раньше.
— Что значит нежить не из Нави?
— Упырем становится человек без души, добровольно её отдавший. И он при этом не жив. Но и не мёртв. В нем нет силы мира, которую способна притягивать душа в количестве, необходимом для жизни.
— Как это?
— Его тело может функционировать — жить в физиологическом плане, если искусственно вливать в него силу мира.
— Кровь? — ахнула я. — А если не вливать?
— Плоть разложится, но не так быстро, как истинно мёртвая.
— Но как и кому они отдают душу?
— А вот это очень правильный вопрос. Душа достается Маре — Навьей Богине. Но забрать и отправить по месту назначения может только Навья дева. А еще она может хранить душу у себя, тогда упырь будет служить своей «Властительнице души». Безоговорочно подчиняться, выполнять любой приказ. Поэтому напрашивается вывод, что у Лютича всё же есть одна из вас. Если слухи об упырях правдивы.
— Но вы об этом не слышали?
— Нет. Они ведут себя очень осторожно... Думаю, могут использовать добровольных доноров, потому что сообщений о кражах и нелегальной торговли из пунктов переливания крови мы не получали. Как и о подозрительных смертях.
— У него в помощниках люди... И похитили меня тоже люди, может, они же и доноры, — задумалась я. — Или упыри...
— Скорее всего, так и есть. Единственным доказательством служит история с тобой. Здесь Лютич прокололся — не учёл того, что ты сможешь убежать. И уж тем более не рассчитывал, что можешь пойти к волкам... Теперь со мной тебе нечего бояться. Я приложу все усилия, чтобы тебя это больше не коснулось, — он обнял меня и тихонько поцеловал в висок. — Ты самое дорогое, что у меня есть, и ему я тебя не отдам. Никому не отдам. Забудь вообще об этой истории.
— Но если бы не эта история, мы бы сейчас не были вместе... — улыбнулась я.
— Находишь хорошие моменты в ужасном? — усмехнулся он. — Мы бы всё равно были вместе, рано или поздно.
— Думаешь?
— Знаю.
— Из-за связи?
— И из-за неё в том числе.
— Расскажи, почему она возникает. И что это вообще?
— Не знаю, как объяснить... Это как родство душ. Близость на духовном уровне. Тебе хочется довериться мне, мне — оберегать тебя, а нам — быть вместе. И когда мы это говорим вслух и искренне желаем этого, вот тогда и возникает связь.
— Но почему с людьми такого не случается?
— Понимаешь, это происходит на уровне чувственного восприятия. Так же как и чтение сути. Ну, как волки ощущают себе подобных и... вас. И вы тоже. Мы и вы из другого мира и чувственное восприятие у нас иное, нежели у людей.
— Я никогда не слышала о подобном у одарённых... Хотя я не самый надежный источник информации. Я не очень-то интересовалась всем этим. С Федькой занимался его наставник от рода, и он, может, что-то знает.
— Этого я тоже не знаю. В моём ближайшем окружении таких пар, как мы, нет.
— Ты говорил, не у всех есть связь и не сразу появляется, а у нас почему так быстро возникла?
— Не у всех. Можно прожить всю жизнь и не найти ту самую, с которой будешь связан. Ну, или того самого. Не знаю, — пожал плечами он. — Может все зависит от того, насколько сильное чувство?
Я хмыкнула и криво улыбнулась: односторонняя связь — прямо насмешка судьбы какая-то. Но разве в моей жизни было как-то иначе?
— Хотел бы я, чтобы и ты меня слышала... Тогда бы не сомневалась.
— Ладно. Раз уж так получилось с этой связью, научи меня, как тебя позвать.
— Нужно просто мысленно сделать это.
— А как я узнаю, что ты услышал?
— Попробуй сейчас, а я скажу, слышу или нет.
Я закрыла глаза и мысленно стала повторять его имя.
— Слышишь?
Он покачал головой. Ладно, я и не ожидала, что сразу получится. Надо будет потом ещё потренироваться.
— А как ты ощущаешь мои чувства?
— Сначала это были как будто мои же эмоции, только непонятно по какой причине их чувствуешь. А потом, зная о связи, я довольно быстро научился различать, где мои собственные, а где твои.
— Всё равно не могу к этому привыкнуть. Ты будто можешь заглядывать мне в голову, причём даже когда я этого не хочу, — пробормотала я.
— Может, со временем ты научишься закрываться от меня. Но мне бы этого не хотелось.
— Да? Надо над этим поработать! — я проигнорировала последнюю его фразу.
— Я уже пожалел о своей болтливости, — проворчал он.
— Кстати, вот что ещё хотела спросить: я заметила, что твои глаза иногда меняют цвет. Это что, частичная трансформация? Ты так и зубы отдельно отрастить можешь?
Он весело рассмеялся.
— Могу, если надо. Когда меня обуревают сильные эмоции, обычно, это злость, волк внутри меня пытается вырваться. Но я научился полностью контролировать его. Молодые оборотни много над этим работают, это сложно. Нужен опытный наставник, который всё объяснит и научит. Во время учёбы, пока контроль над зверем не установлен, волки изолируются от людей. Обычно это происходит на Параллели.
— Значит, злить тебя — себе дороже? — поёжилась я.
— Только не тебе. Я скорее себе руку отгрызу, чем тебя обижу! А зверя моего не бойся. Я его давно приручил. И хозяин я, не он.
Не доверять ему у меня нет причин. Но всё равно не по себе.
— А что за особое положение, которое ты занимаешь среди волков? Помнишь, ты говорил?
— Ну, как особое? Просто мне довольно часто приходится бывать на Параллели. В том числе я участвую в расследованиях, где необходим специалист по Земле. Но я тебе об этом не говорил! — он сделал мне страшные глаза.
— Поняла, буду молчать как рыба об лёд. Так поэтому к тебе ведьмы подобраться пытались?
Наконец, пришло время расставаться.
— Рады были с тобой познакомиться, Майя. Ян такой скрытный, так редко знакомит нас со своими девушками, — взяла меня за руки Амалия, а я выдавила из себя улыбку. Специально ведь про девушек говорит! Чтобы я не думала, что у Яна надолго задержусь.
— Мама! — возмутился Ян.
Она ему хитро улыбнулась и обняла.
— У тебя замечательная девушка, Янек.
— И такая хорошенькая, — подмигнул мне его отец. Я зарделась как первоклассница и опустила глаза.
Мы окончательно с ними распрощались и уехали.
***
— Ну вот, а ты переживала, — сказал мне Ян, когда мы вернулись к нему домой и уютно устроились на диване.
— У тебя и, правда, замечательные родители. И так любят тебя.
Не то, что мой отец. Мне стало грустно. А потом я вспомнила маму. И бабушку. Не нужно больше сейчас об этом думать — болезненная тема.
Редко знакомит со своими девушками — слова Амалии снова услужливо всплыли в памяти, чтобы окончательно испортить мне настроение. Не буду спрашивать, сколько их у него до меня было — боюсь, ответ мне не понравится. Хотя вопрос прямо-таки готов был сорваться с языка. Я подавила этот порыв. Мне даже стало казаться, что Амалия эту фразу для того и ввернула, чтобы я потом устроила Яну небольшой скандалешник. Слово за слово, сколько девушек: раздражение, вызванное вопросом, честный ответ, нужные выводы, ревность, обида — равно скандал. Не буду. Вот если бы она не сказала, я бы с радостью его потом как-нибудь закатила. А теперь из принципа не хочу.
— Май, ты чего такая грустная? Что тебя расстроило? Моим ты очень понравилась, поверь, мне есть с чем сравнивать.
— С другими твоими девушками? — вырвалось у меня.
Ну вот для чего я только что себя воспитывала? Балда! Женскую натуру ничем не перешибёшь — на уровне подсознания работает!
— Я так и знал, что ты зацепишься за это, — поморщился он.
Ну вот, и так далее по сценарию!
Нет. Далее не будет. Не хочу поддаваться на провокацию.
— Мне всё равно, — как можно более равнодушно сказала я.
— Да, у меня были девушки. Я ведь не беспорочное существо и не монах. Но таких чувств, как к тебе, я не испытывал ни к одной из них.
«Наверное, он всем так говорит», — шепнул мне мерзкий голосок. Надеюсь, что не всем. Очень хочется думать, что только мне.
— Я... Не оправдывайся. Ты красивый молодой мужчина, было бы странно, если бы у тебя не было отношений. Были и были. Подробности мне не нужны. Не хочу ничего об этом знать.
— У тебя ведь до меня тоже кто-то был?
Ого. А вот до этого я не додумалась. И это ещё хуже. Сколько у неё до тебя было мужиков? Фи, какой кошмар! Мудрая женщина — ничего не скажешь. Цель провокации достигнута — нужный вопрос задан. Будем надеяться, что мой немногочисленный «гарем», состоящий из одного Стаса, его не расстроит.
— Был. Один, — честно ответила я.
Отвечу на все его вопросы честно. Его ведь не обманешь — он же меня слышит.
Ян тяжело вздохнул.
— Это тот... Нет. Лучше не говори больше ничего. Я тоже не хочу знать об этом, — он помолчал. — Ты любила его? — всё-таки спросил он.
— Не знаю. Тогда казалось, что любила. А сейчас понимаю, что — нет. Я просто не знала тогда, как это — любить.
— И я не знал.
Ян обнял меня, и мне стало так хорошо и уютно. Хотелось, чтобы время остановилось, и мы так и остались сидеть, обнявшись лет на сто. Или двести.
— Ян, твоей маме я не понравилась, — решилась сказать я.
— С чего ты взяла?
— Чувствую. Она и про девушек для меня это сказала.
— Я вообще их с девушками так вот целенаправленно не знакомил... — задумчиво пробормотал он. — Май, ты не переживай, даже если это так, то для нас ничего не изменится. Хотя, я думаю, ты сгущаешь краски.
— Нет, не сгущаю. Я сначала не хотела тебе говорить, но это так.
— В любом случае, даже если ты права, никто против тебя вслух возражать не станет. Ни мои родители, ни, тем более, кто-либо другой.
— Почему?
— Потому что между нами связь. Это любой волк почувствует. А обидеть тебя, значит нанести оскорбление мне. Но на это мало, кто решится. Лично мне, может, и скажут — тебе нет. Так что не бери в голову.
— И даже твоим носом в меня тыкать не будут? — кисло улыбнулась я.
— Нет. Не будут, — он тоже улыбнулся и поцеловал меня в висок.
Хорошо, что мы не поругались на этой почве. Всё, не хочу больше на эту тему думать!
— Ян, расскажи мне о волках. Раз я некомпетентная ведьма в ведьмовских вопросах, то пусть буду компетентной хотя бы в других.
— Что ты хочешь знать?
— Ну, например, зависит ли твоя способность перекидываться, или как правильно говорится, от фаз луны?
— Нет, — покровительственно улыбнулся мне он. — Я могу сделать это в любой, нужный мне момент.
— Но почему же вас называют её детьми?
— На Параллели существует легенда, что волки — порождение Луны. А она в свою очередь олицетворение Межмирья — Нави. Солнце создало детей Света — лейров, а Луна детей Тьмы — кейнов. Они там так и называются — Лейр и Кейна.
— На Параллели тоже Луна и Солнце есть? Прямо такие же? — удивилась я.
— Они сами и есть. Параллель — это отражение Земли. Ну, или наоборот.
— А Навьи девы — чьи тогда дети? Мой дар зависит от силы мира, но я могу ходить в Навь. Лейр и Кейна согрешили?
— Про это легенда ничего не говорит, — усмехнулся он. — Не знаю, может, и правда Навьи девы — их внебрачные дети? Значит, ты — тёмная сторона Луны! — развеселился он.
— А ты, значит, светлая? И это мне говорит сын Тьмы!
— Ну, так они ведь они согрешили! Значит тёмная! Я видимая её часть, а ты — обратная.
— Ну ладно, тёмная, так тёмная.
— А насчёт детей Тьмы — это всё условности. Дети Света давно его не несут. Забыли о своём предназначении.
— А вы? Помните о своём?
— Помним. Но Тьма — не значит зло. Мир не делится на чёрное и белое, на плохое и хорошее. Просто мы разные. Для того чтобы творить зло не обязательно быть порождением Тьмы.
— А в чём предназначение детей Света?
— Хранить силу мира. Порядок вещей Яви — нашего мира. Пока есть равновесие — мир не погибнет. А некоторые дети Света заботятся только о собственном благополучии. Приходится заботиться о равновесии теперь и волкам.
— А волки? Разве все волки придерживаются такой политики?
— Не все. Но таких мало.
— Дикие? — уточнила я, а Ян кивнул. — А предназначение волков в чём?
— Сохранять равновесие в Нави. Не допускать навьих существ в мир Яви.
— А, правда — то, что вы можете путешествовать между мирами? Как попасть туда? Через Навь?
— Надеюсь, ты стала встречаться со мной не по этой причине? — подозрительно прищурился он.
— Ты же знаешь, что нет! Зачем ты опять об этом? — моментально рассердилась я.
— Май, ты чего так разошлась? Я пошутил. И вообще, никто кроме волков не знает подробностей путешествия между мирами.
— Ну, так бы сразу и сказал. Не буду спрашивать, раз это секрет.
— Но твои догадки поразительно верны. Кстати, о путешествиях по Нави. Как далеко заходила ты?
— Я стараюсь долго там не находиться. Прыгаю быстро в нужный сон, и всё. И обратно так же.
— Ну и правильно делаешь. Каких только тварей там нет. В основном, конечно, безобидные. Но встречаются и опасные, они в основном из нижнего мира.
— Нижний мир... Где-то я встречала это название, — задумчиво протянула я. — Точно — в бабушкиной книге! «Бестиарий нижнего мира»! Я ведь так и не прочла его.
— Фантастическая необразованность! У неё есть книги, а она даже не удосужилась их прочесть, — язвительно заметил Ян.
— Да я только после смерти бабушки их нашла. Она мне их никогда не показывала. Федька сказал, что она не хотела, чтобы меня использовали в своих целях другие. Поэтому всячески старалась тормозить развитие моего дара. Да и я особо не стремилась в этом направлении. Так, по снам иногда гуляла. Но я прочту. Даже не сомневайся. Теперь мне нужно знать о себе как можно больше.
— Получается, твоя бабушка не зря так думала. Я о Ярославе.
Я отвернулась. Начали о нём, а перешли опять к моей персоне.
— Я не хочу об этом говорить.
— Тогда не будем. Прости, я расстроил тебя.
— Ты не виноват в том, кто мой отец, и что он делает, — меня передёрнуло от отвращения — вспомнилась его окровавленная улыбка.
Видимо, ощутив мои эмоции, Ян напрягся.
— Он к тебе больше и пальцем не прикоснется, — твёрдо сказал он. — Ты мне веришь?
Я кивнула и с благодарностью на него посмотрела.
— Ян, если бы не ты, я не знаю, что со мной сейчас было бы.
— Не хочу даже думать об этом. Хорошо, что ты пришла ко мне.
— А сейчас? Где он сейчас?
— Он сбежал из страны, мы отслеживаем его передвижения. Тебе ничего не угрожает рядом со мной. Не бойся, я сумею тебя защитить.
— Нам Федина бабушка сказала, что ходили слухи о «кровавости» рода Лютичей, вы знали об этом? — посмотрела я на Яна. — И ещё говорят, что он наплодил упырей, — шёпотом добавила я. — Что это значит? Это «кровавых» тоже, да?
— Упырей, говоришь? Нет. Упыри и «кровавые» — это не одно и то же, — он задумчиво провел пальцем по подбородку и рассеянно посмотрел в окно. Я проследила за его взглядом, но ничего примечательного в пейзаже не заметила. — Это, кстати, объясняет такое количество людей в его окружении... Последователь, значит... — скорее всего, подумав вслух, едва слышно пробормотал он, так тихо, что я еле разобрала. — Версия, конечно, фантастическая, но спасибо, что сказала, — повернулся ко мне Ян.
— Ты не ответил, что за упыри, — напомнила я, сгорая от любопытства и одновременно обмирая от страха. Само название «упыри» уже чего стоит.
— Есть такая форма хм... скажем, нежити, — нехотя начал он, — но родом не из Нави. Последний раз с упырями сталкивались не меньше пары веков назад в Европе, а здесь в России и того раньше.
— Что значит нежить не из Нави?
— Упырем становится человек без души, добровольно её отдавший. И он при этом не жив. Но и не мёртв. В нем нет силы мира, которую способна притягивать душа в количестве, необходимом для жизни.
— Как это?
— Его тело может функционировать — жить в физиологическом плане, если искусственно вливать в него силу мира.
— Кровь? — ахнула я. — А если не вливать?
— Плоть разложится, но не так быстро, как истинно мёртвая.
— Но как и кому они отдают душу?
— А вот это очень правильный вопрос. Душа достается Маре — Навьей Богине. Но забрать и отправить по месту назначения может только Навья дева. А еще она может хранить душу у себя, тогда упырь будет служить своей «Властительнице души». Безоговорочно подчиняться, выполнять любой приказ. Поэтому напрашивается вывод, что у Лютича всё же есть одна из вас. Если слухи об упырях правдивы.
— Но вы об этом не слышали?
— Нет. Они ведут себя очень осторожно... Думаю, могут использовать добровольных доноров, потому что сообщений о кражах и нелегальной торговли из пунктов переливания крови мы не получали. Как и о подозрительных смертях.
— У него в помощниках люди... И похитили меня тоже люди, может, они же и доноры, — задумалась я. — Или упыри...
— Скорее всего, так и есть. Единственным доказательством служит история с тобой. Здесь Лютич прокололся — не учёл того, что ты сможешь убежать. И уж тем более не рассчитывал, что можешь пойти к волкам... Теперь со мной тебе нечего бояться. Я приложу все усилия, чтобы тебя это больше не коснулось, — он обнял меня и тихонько поцеловал в висок. — Ты самое дорогое, что у меня есть, и ему я тебя не отдам. Никому не отдам. Забудь вообще об этой истории.
— Но если бы не эта история, мы бы сейчас не были вместе... — улыбнулась я.
— Находишь хорошие моменты в ужасном? — усмехнулся он. — Мы бы всё равно были вместе, рано или поздно.
— Думаешь?
— Знаю.
— Из-за связи?
— И из-за неё в том числе.
— Расскажи, почему она возникает. И что это вообще?
— Не знаю, как объяснить... Это как родство душ. Близость на духовном уровне. Тебе хочется довериться мне, мне — оберегать тебя, а нам — быть вместе. И когда мы это говорим вслух и искренне желаем этого, вот тогда и возникает связь.
— Но почему с людьми такого не случается?
— Понимаешь, это происходит на уровне чувственного восприятия. Так же как и чтение сути. Ну, как волки ощущают себе подобных и... вас. И вы тоже. Мы и вы из другого мира и чувственное восприятие у нас иное, нежели у людей.
— Я никогда не слышала о подобном у одарённых... Хотя я не самый надежный источник информации. Я не очень-то интересовалась всем этим. С Федькой занимался его наставник от рода, и он, может, что-то знает.
— Этого я тоже не знаю. В моём ближайшем окружении таких пар, как мы, нет.
— Ты говорил, не у всех есть связь и не сразу появляется, а у нас почему так быстро возникла?
— Не у всех. Можно прожить всю жизнь и не найти ту самую, с которой будешь связан. Ну, или того самого. Не знаю, — пожал плечами он. — Может все зависит от того, насколько сильное чувство?
Я хмыкнула и криво улыбнулась: односторонняя связь — прямо насмешка судьбы какая-то. Но разве в моей жизни было как-то иначе?
— Хотел бы я, чтобы и ты меня слышала... Тогда бы не сомневалась.
— Ладно. Раз уж так получилось с этой связью, научи меня, как тебя позвать.
— Нужно просто мысленно сделать это.
— А как я узнаю, что ты услышал?
— Попробуй сейчас, а я скажу, слышу или нет.
Я закрыла глаза и мысленно стала повторять его имя.
— Слышишь?
Он покачал головой. Ладно, я и не ожидала, что сразу получится. Надо будет потом ещё потренироваться.
— А как ты ощущаешь мои чувства?
— Сначала это были как будто мои же эмоции, только непонятно по какой причине их чувствуешь. А потом, зная о связи, я довольно быстро научился различать, где мои собственные, а где твои.
— Всё равно не могу к этому привыкнуть. Ты будто можешь заглядывать мне в голову, причём даже когда я этого не хочу, — пробормотала я.
— Может, со временем ты научишься закрываться от меня. Но мне бы этого не хотелось.
— Да? Надо над этим поработать! — я проигнорировала последнюю его фразу.
— Я уже пожалел о своей болтливости, — проворчал он.
— Кстати, вот что ещё хотела спросить: я заметила, что твои глаза иногда меняют цвет. Это что, частичная трансформация? Ты так и зубы отдельно отрастить можешь?
Он весело рассмеялся.
— Могу, если надо. Когда меня обуревают сильные эмоции, обычно, это злость, волк внутри меня пытается вырваться. Но я научился полностью контролировать его. Молодые оборотни много над этим работают, это сложно. Нужен опытный наставник, который всё объяснит и научит. Во время учёбы, пока контроль над зверем не установлен, волки изолируются от людей. Обычно это происходит на Параллели.
— Значит, злить тебя — себе дороже? — поёжилась я.
— Только не тебе. Я скорее себе руку отгрызу, чем тебя обижу! А зверя моего не бойся. Я его давно приручил. И хозяин я, не он.
Не доверять ему у меня нет причин. Но всё равно не по себе.
— А что за особое положение, которое ты занимаешь среди волков? Помнишь, ты говорил?
— Ну, как особое? Просто мне довольно часто приходится бывать на Параллели. В том числе я участвую в расследованиях, где необходим специалист по Земле. Но я тебе об этом не говорил! — он сделал мне страшные глаза.
— Поняла, буду молчать как рыба об лёд. Так поэтому к тебе ведьмы подобраться пытались?
