Как только в конце января ей исполнится двадцать четыре …там целая программа разработана по уничтожению овцы. Она еще год назад что-то неправильное в поведении мачехи почувствовала. На всякий случай сделала себе новый паспорт. Оказалось, очень правильное решение.
– Почему не пытаешься бороться? Бежишь, – спросила Варвара, присаживаясь рядом на постель и обнимая подружку за плечи.
Пуля опустила голову. Совсем недавно он осознала одну истину, что любую ее слабость, любое признание люди оборачивают против нее.
– Она тебя шантажирует?
– Да.
– Если хочешь, чтобы тебе помогли, придется кому-то довериться.
– Мне страшно. Последним, кому я доверилась, был психолог. И ты же слышала, теперь меня хотят отправить в психлечебницу, ну, после того, как подпишу все бумаги. Большие деньги превращают друзей, психологов, просто окружающих в лютых врагов.
Она подошла к шкафу и достала оттуда платье на вешалке, свитер, джинсы. Все понесла к сумке. В этот момент послышался топот и в комнату постучали.
– Это мы, – прозвучали в унисон два взволнованных мальчишеских голоса.
– Пароль? – строго спросила Варвара, пытаясь разглядеть хоть кого-то в замочную скважину.
– Пипидастр.
– Дети уже ругаются, – всполошилась она, распахивая двери. – Быстро заходите.
– Мы не ругаемся, – невинно сообщил Тимофей, помахивая двумя разноцветными метелками для смахивания пыли. – Мы с пипидастрами пришли, будем пыль у вас гонять.
– Не надо никого гонять, – жалобно попросила Варварина соседка, сгребая вещи с полки. – Сама уйду.
Тим и Данька внимательно проследили, как заплаканная Пуля несет растрепанный ворох к сумке. Переглянулись.
– Здесь маскарад через два дня, а ты уборку затеяла, – внезапно обиделся Данька, двигая сумку к стене и в разрез со своими убеждениями присаживаясь на кровать гостей.
Пуля застыла с кипой вещей, не в силах связать обуявшую ее панику с веселым словом «маскарад».
– Садись, – серьезно сказал Тим и усадил девицу рядом с братом. – Мы придумали, какую песню будем петь.
Варвара с огромным интересом наблюдала, как младшее поколение Ашидовых «заговаривают» ее подружку.
– Крутая мелочь, – пробормотала она, всецело вставая на их сторону.
– Понимаете, – Пуля попыталась встать, но Данька держал ее за руку, – мне надо уехать!
Тим подошел почти вплотную, чтобы очень тихо объявить:
– Песня из мультфильма «Крошка енот».
И подмигнул игриво, очень по-мужски.
Пуля открыла рот, удивленная подачей музыкального материала. В этот момент Тимофей наклонился к ее правому уху и, понизив тон до уровня шепота, внес уточнения:
– Музыка Владимира Шаинского, слова Михаила Пляцковского, «Улыбка». Исполняют Тимофей и Данила Ашидовы.
Данька вскочил с покрывала и встал рядом с братом. Два мальчика-одуванчика вытянулись по струнке и трогательно взялись за руки: Варвара сразу почуяла подвох. Однако выслушав две первые строчки и успокоилась:
– От улыбки хмурый день светлей, от улыбки в небе радуга проснется, – очень чисто и проникновенно запел Данька. – Поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз еще вернется.
Варвара сразу и безоговорочно поверила в силу улыбки, великую дружбу и в победу добра над злом. Она почти с восторгом выслушала куплет, одобрительно кивая в конце каждого предложения.
«Красиво поет ребенок. Сущий ангел с этим его золотым ореолом светлых волос».
Когда закончился куплет, к ангелу Дане присоединился ангел Тим:
– И тогда наверняка, – грохнули они разом, – мы напьемся коньяка,
И кузнечик побежит сдавать бутылки.
Спотыкнется, упадет, все бутылки разобьет.
И получит по зеленому затылку!
Повторив последние две строчки дважды, детишки разорвали трогательную связь рук, отвесили друг другу по затрещине, попинались по братски, опомнились, сошлись вновь и церемонно поклонились ошарашенным зрительницам.
Пуля сказала: «Ха!», подавилась воздухом и, прикрыв рот рукой, побежала захлебываться слезами и смехом в ванную.
– Что это было? – строго спросила Варвара, наблюдая, как Тим несет вешалку с платьем назад в шкаф, а его братец укладывает свитер и джинсы обратно на полку.
– Дядя позвонил и сказал, чтобы мы не позволили Пуле сбежать. Если истерика, остановить, – пояснил Данька.
– Странный способ борьбы с истерикой.
– Ничего не странный, – обиделся Тим. – Научный. Отец нас так успокаивал, когда мы были маленькие. Способ четырех «С». Стой, сядь, стихни, спой. Сначала заставили ее остановиться, потом усадили, чтобы глаза в глаза. Я шептал ей на ухо, и она прислушивалась, напоследок красиво спели. Красиво же?
– Красиво, – согласилась Варвара, – но откуда там взялся кузнечик с бутылкой коньяка? Ваша подопечная так успокоилась, что почти воет в ванной.
– Смеется, – отмахнулся Тим, засовывая сумку назад в шкаф. – У тебя тоже истерика? Мы еще много песен знаем.
Она не успела их остановить. Связь друг с другом они поддерживали на телепатическом уровне.
– Пусть всегда будем водка! Колбаса и селедка! Огурцы, помидоры! Мы такие обжоры!
В ванной плакали, хлюпали и умывались, слышался звук щедро льющейся воды.
– Уже обед, – заявил Тим. – Пошли, Дань, грибного супчика похлебаем.
Варвара закрыла глаза и открыла.
– Надо что-то делать с вашим дурным воспитанием. Начнем с малого. Перед обедом, и пока Пуля умоется, вы прослушаете арию Ленского в исполнении Сергея Лемешева. Опера «Евгений Онегин». Сидеть!
Она их опередила, не дала убежать. Мальчишки зависли кулями, для вида трепыхаясь в сильных руках. Как итог, за столом сидели два провинившихся близнеца и с большим вниманием слушали душещипательную арию великого тенора. Завидев Пулю, робко выходящую из ванной комнаты, Тим слетел со стула, встал на одно колено, экспрессивно протянул к ней обе руки и проникновенно спел:
– Куда-а, куда, куда вы удалились…
Она фыркнула, подошла к кровати и не обнаружила там ни сумки, ни вещей. Даже покрывало было аккуратно разглажено.
– И что делать теперь? – трезво спросила она.
Варвара, занятая теми же мыслями, внезапно обнаружила, что близнецы покинули страничку Лемешева и «шарахаются» по ее телефону. Она отобрала гаджет и пригрозила любопытствующим кулаком, потом обернулась к подруге.
– Обедать пошли. Вернутся Егор с Константином, и мы вшестером что-то придумаем. Сами не справимся. Знаешь, побег – это поражение. Опять-таки, если получится убежать. Никто знает, на что способна твоя мачеха и ее люди. На что они пойдут ради денег?
Мальчишки бродили вокруг них, смахивая пыль с тумбочек радужными пипидастрами. Иногда они сходились возле двери и сражались ими словно шпагами. Варвара почесала под носом и чихнула.
– Пока обедаете, здесь уборку сделают, – сказал Тим. – Идем. В три часа первая репетиция.
Пуля нахмурилась, вспомнив про маскарад и профессиональные обязанности. Бросать всех – это неправильно, к тому же еще есть Егор и Костя. Из-за нее они полезли в драку. И сейчас чужую проблему разгребают.
– Пошли, – согласилась она. – Пусть убирают.
Варвара смотрела на себя в зеркало, водила пальцем по скуле и хмурилась.
– Мазь, по большому счету, справилась с отеком, но цвет, цвет… чем-то бы закрасить.
– У меня есть грим, – вспомнила Пуля. – Сейчас затонируем, никто не заметит.
Пока возились с макияжем, близнецы маялись у дверей, таинственно переглядываясь.
– Варр-варр, а кто такой Славик? – не выдержал Тим. – Твой краш?
– Бумбараш, – фыркнула «Варр-варр». – Когда вы все успеваете? На минуту отвлеклась, а эти уже откопали чудика в телефоне. Слава – мой одноклассник.
– И живет в Двинске?
– В Двинске, – обреченно согласилась Варвара, понимая, что после такого признания количество вопросов не уменьшится.
«Почему она не удалила из телефона координаты Редюка? Сегодня он прислал огромную простыню чистейшего вранья. Она и читать не стала, зато близнецы, похоже, внимательно изучили. Потом папочке процитируют».
– Перец женат?
Какой правильный вопрос! Почему она сразу не задала его Редюку? А потом для полной ясности перепроверила бы информацию у других одноклассников. Но слепая любовь начисто подчинила разум. В ноябре она резко поглупела. Эти одиннадцатилетние намного умнее ее.
– Что он там написал? – сдалась она, щелкая телефон. – Очередную сагу о тяжелой жизни полярника?
– Что такое сага? – спросил Данька у Пули.
– Длинный роман. Художественный вымысел.
– Одноклассник врет?
– Ни слова правды.
– Брехун, – обрадовался Тим. – Не читай, Варр-варр.
– Я и не читаю, просто удаляю бред Славика отовсюду.
– Брат, она сливается.
– Еще одно слово и выслушаете оперу «Евгений Онегин» от вступительной увертюры до финальной сцены. Для исправления речи и художественного вкуса.
– Обед, – напомнил пунктуальный Даня. – Очень есть хочется.
В ресторане их ждал сюрприз в образе задумчивого Репы. Он в одиночестве сидел за большим столом и вяло ковырял в тарелке, выбирая мясо из картошки. При виде ввалившейся компании Виталик поставил локти на стол и озадаченно почесал лоб ручкой ножа.
– Где Рашид? – спросил он у присаживающегося за стол Даньки.
Варвара и Пуля задержались у столиков, где обедали гости. Девицы лучились улыбками и о чем-то радостно договаривались.
– Папа и дядя Егор в городе. Скоро приедут, – пожал плечами тот. – У взрослых свои дела.
Репа покосился на близнеца с подозрением.
– А вы чем занимались? – спросил он у подошедшего Тимофея.
– На лыжах катались. Варвару учили, но она все равно навернулась фэйсом о дорогу. Ой, сорри, лицом упала, а то опять будет оперой грозить. Такая вредная стала!
Тим рванулся вперед и перехватил Пулю возле столика девиц.
– С нами пообедайте, а то мы сегодня без родительского присмотра. Я уже с официанткой договорился.
– Манипуляторы, – пробормотала Варвара, усаживаясь за хозяйский столик. – Привет! С возвращением. Зря мы вас слушаем. Увидите, Альбина будет недовольна.
– Уже в дверях маячит, – согласился Даня. – Извините, стоит.
– Прожигает взглядом, – согласился Репа, оглядываясь. – Вы снова с ней поругались? Или старая терка по поводу маскарада?
– Старая, – буркнула Варвара. – Спасибо, – поблагодарила она официантку, выставляющую на стол тарелки с грибным супом.
Повинуясь негласному договору, никто не смотрел в сторону Альбины. Нарваться на гневный взгляд или злую отповедь, – прощай, аппетит. Все молча стучали ложками, мечтая, чтобы гроза пронеслась краем, зато Репа внезапно разговорился:
– …крутой программер. И он педалил расчет, сделал проект на одну приблуду. Говорит, если из ништяков еще что случится, пойдет ютуб-канал открывать. Вообще, у него крутой джоб, я тоже хочу туда попасть.
Варвара рассматривала гриб на вилке.
– У нас тоже есть компьютеры в библиотеке, – поддержала разговор она.
– Сколько мониторов используешь в работе? – вцепился в нее Репа и навалился грудью на край стола.
– В работе я использую ноутбук, чтобы достать книгу, использую стремянку, а для профилактики старческой деменции учу английский. Теперь ты все про меня знаешь. Женишься?
Репа мотнул головой, в его глазах мелькали искры костра великих инквизиторов:
– И как твой английский? Носителя уболтать сможешь?
– Нет, конечно, – она уронила вилку в тарелку и зевнула.
– Уделяешь мало времени или недостаточно усердная?
– Я, Виталий, не карьеристка. Люблю поспать в выходные.
– Мы тоже! – хором прокричали мальчишки.
Варвара развела ладони в стороны, мол, «дай пять, бро». Сидящие по обеим сторонам близнецы, одновременно приложились к ее ладоням, звонко обозначив свое отношение к серьезным вещам и самодисциплине. Репа не принял шутливый тон.
– А я ненавижу долго лежать в кровати. Стабильно встаю в шесть часов утра. В семь уже читаю статьи в Интернете, разбираю куски кода. Я пунктуален, не опаздываю, избирателен в плане друзей. К кому попало не подхожу, – она развернулся к Пуле. – Может поговорим в открытую?
– С ума сойти, – пробормотала Пуля. – Иногда мне кажется, что я имею дело с ненорм… с искусственным интеллектом. Тебя можно только отключить? Всем приятного аппетита, а я наелась.
Компания дружно снялась с места, оставив Репу в компании той же тарелки и вилки.
За полчаса до ужина они сошлись в номере девиц. Основное внимание было приковано к Пуле, что ей не особенно нравилось, но отступать было некуда.
– Паулина Ганье, – мягко начал Константин. – Ты – не гость, потому сама заполняла анкету, и тебя не внесли в компьютерную базу. Я прочитал твою фамилию как Бонь.
– Неразборчиво написала, – повинилась Пуля. – Не хотела, чтобы кто-то связал меня с фамилией Ганье.
Первый шар она отбила. Старалась, чтобы голос звучал твердо.
– Я аккуратно навел справки, и мне подтвердили, что ты и сейчас не бедна, однако через несколько дней, когда тебе исполнится двадцать четыре, на тебя обрушится богатство. Тем не менее, ты работаешь обычной медсестрой в больнице, не посещаешь салоны красоты, одеваешься скромно и подрабатываешь аниматором.
Пуля сидела на стуле очень прямо и смотрела то на двери, то на шкаф, минуя взглядом Егора.
– Стервятники кружат, – заступилась за подругу Варвара, хотя ей очень хотелось сказать мальчикам, что рядом с их базой перевернулся грузовик с миллионершей. Такой шанс – один на миллион и, если медлительный Егор его проворонит, а Константин ему не поможет… вон Виталик, как боевые знамена развернул.
– Тебя хотят насильно выдать замуж, и ты не борешься. Вроде бы взрослая девочка?
Тон у Константина Ашидова был строгим. Пуля растянула губы в искуственной улыбке.
– За пару месяцев до смерти папы я осталась совершенно одна. От меня незаметно отлучили подруг и добрых знакомых. Кого уговорами, кого угрозами, кого деньгами и подарками. Я не сразу это поняла, потому что верила мачехе. Она была неплохой, когда выходила замуж за моего отца.
Едва слышно выдохнула.
– Была или не была, – не мне судить, – Константин демонстрировал деловую хватку. Глядя на него, Варвара испытывала затаенную гордость. – Сейчас она прибирает к рукам твой бизнес. Чем шантажирует?
– Много чем. Например, видеозаписью. Отец лежал в нашей больнице, я за ним присматривала. Сами знаете, в четвертой стадии эта болезнь неизлечима. Он страдал. В один из дней попросил меня прекратить эту боль, и я согласилась. На словах. Скоро он умер. Сам, без моего вмешательства, но осталась запись, на которой я даю согласие. Я и не подозревала, что за мной и отцом день и ночь ведется слежка.
– Видеозапись? Ты же это не серьезно?! Да они замахаются доказывать ее истинность. Насколько знаю, было вскрытие. Твой отец умер от болезни, а не от инъекции. Пуля, почему я должен тебя убеждать, что надо бороться, а не прятать голову в песок. Когда одному наследнику грозит большое наследство, как правило, рядом маячит второй наследник, жаждущий присвоить дармовую кучу денег. Он нападет. Тебе раньше надо было просчитать подобную ситуацию и окружить себя доверенными людьми.
– Я ей доверяла! И была сбита с толку, когда отношение ко мне изменилось.
– Продавили, – пробормотал Константин. – Причем удивительно легко.
Пуля посмотрела на свои руки. Если бы могла, она их развела. Да, самый близкий человек нанес удар на второй день после смерти отца. Когда она была практически невменяема от горя. Даже карету скорой помощи пригнала, мол, попытка свести счеты с жизнью. Позже оплели всякими свидетелями и свидетельствами, словно паутиной, не дернешься.
– Почему не пытаешься бороться? Бежишь, – спросила Варвара, присаживаясь рядом на постель и обнимая подружку за плечи.
Пуля опустила голову. Совсем недавно он осознала одну истину, что любую ее слабость, любое признание люди оборачивают против нее.
– Она тебя шантажирует?
– Да.
– Если хочешь, чтобы тебе помогли, придется кому-то довериться.
– Мне страшно. Последним, кому я доверилась, был психолог. И ты же слышала, теперь меня хотят отправить в психлечебницу, ну, после того, как подпишу все бумаги. Большие деньги превращают друзей, психологов, просто окружающих в лютых врагов.
Она подошла к шкафу и достала оттуда платье на вешалке, свитер, джинсы. Все понесла к сумке. В этот момент послышался топот и в комнату постучали.
– Это мы, – прозвучали в унисон два взволнованных мальчишеских голоса.
– Пароль? – строго спросила Варвара, пытаясь разглядеть хоть кого-то в замочную скважину.
– Пипидастр.
– Дети уже ругаются, – всполошилась она, распахивая двери. – Быстро заходите.
– Мы не ругаемся, – невинно сообщил Тимофей, помахивая двумя разноцветными метелками для смахивания пыли. – Мы с пипидастрами пришли, будем пыль у вас гонять.
– Не надо никого гонять, – жалобно попросила Варварина соседка, сгребая вещи с полки. – Сама уйду.
Тим и Данька внимательно проследили, как заплаканная Пуля несет растрепанный ворох к сумке. Переглянулись.
– Здесь маскарад через два дня, а ты уборку затеяла, – внезапно обиделся Данька, двигая сумку к стене и в разрез со своими убеждениями присаживаясь на кровать гостей.
Пуля застыла с кипой вещей, не в силах связать обуявшую ее панику с веселым словом «маскарад».
– Садись, – серьезно сказал Тим и усадил девицу рядом с братом. – Мы придумали, какую песню будем петь.
Варвара с огромным интересом наблюдала, как младшее поколение Ашидовых «заговаривают» ее подружку.
– Крутая мелочь, – пробормотала она, всецело вставая на их сторону.
– Понимаете, – Пуля попыталась встать, но Данька держал ее за руку, – мне надо уехать!
Тим подошел почти вплотную, чтобы очень тихо объявить:
– Песня из мультфильма «Крошка енот».
И подмигнул игриво, очень по-мужски.
Пуля открыла рот, удивленная подачей музыкального материала. В этот момент Тимофей наклонился к ее правому уху и, понизив тон до уровня шепота, внес уточнения:
– Музыка Владимира Шаинского, слова Михаила Пляцковского, «Улыбка». Исполняют Тимофей и Данила Ашидовы.
Данька вскочил с покрывала и встал рядом с братом. Два мальчика-одуванчика вытянулись по струнке и трогательно взялись за руки: Варвара сразу почуяла подвох. Однако выслушав две первые строчки и успокоилась:
– От улыбки хмурый день светлей, от улыбки в небе радуга проснется, – очень чисто и проникновенно запел Данька. – Поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз еще вернется.
Варвара сразу и безоговорочно поверила в силу улыбки, великую дружбу и в победу добра над злом. Она почти с восторгом выслушала куплет, одобрительно кивая в конце каждого предложения.
«Красиво поет ребенок. Сущий ангел с этим его золотым ореолом светлых волос».
Когда закончился куплет, к ангелу Дане присоединился ангел Тим:
– И тогда наверняка, – грохнули они разом, – мы напьемся коньяка,
И кузнечик побежит сдавать бутылки.
Спотыкнется, упадет, все бутылки разобьет.
И получит по зеленому затылку!
Повторив последние две строчки дважды, детишки разорвали трогательную связь рук, отвесили друг другу по затрещине, попинались по братски, опомнились, сошлись вновь и церемонно поклонились ошарашенным зрительницам.
Пуля сказала: «Ха!», подавилась воздухом и, прикрыв рот рукой, побежала захлебываться слезами и смехом в ванную.
– Что это было? – строго спросила Варвара, наблюдая, как Тим несет вешалку с платьем назад в шкаф, а его братец укладывает свитер и джинсы обратно на полку.
– Дядя позвонил и сказал, чтобы мы не позволили Пуле сбежать. Если истерика, остановить, – пояснил Данька.
– Странный способ борьбы с истерикой.
– Ничего не странный, – обиделся Тим. – Научный. Отец нас так успокаивал, когда мы были маленькие. Способ четырех «С». Стой, сядь, стихни, спой. Сначала заставили ее остановиться, потом усадили, чтобы глаза в глаза. Я шептал ей на ухо, и она прислушивалась, напоследок красиво спели. Красиво же?
– Красиво, – согласилась Варвара, – но откуда там взялся кузнечик с бутылкой коньяка? Ваша подопечная так успокоилась, что почти воет в ванной.
– Смеется, – отмахнулся Тим, засовывая сумку назад в шкаф. – У тебя тоже истерика? Мы еще много песен знаем.
Она не успела их остановить. Связь друг с другом они поддерживали на телепатическом уровне.
– Пусть всегда будем водка! Колбаса и селедка! Огурцы, помидоры! Мы такие обжоры!
В ванной плакали, хлюпали и умывались, слышался звук щедро льющейся воды.
– Уже обед, – заявил Тим. – Пошли, Дань, грибного супчика похлебаем.
Варвара закрыла глаза и открыла.
– Надо что-то делать с вашим дурным воспитанием. Начнем с малого. Перед обедом, и пока Пуля умоется, вы прослушаете арию Ленского в исполнении Сергея Лемешева. Опера «Евгений Онегин». Сидеть!
Она их опередила, не дала убежать. Мальчишки зависли кулями, для вида трепыхаясь в сильных руках. Как итог, за столом сидели два провинившихся близнеца и с большим вниманием слушали душещипательную арию великого тенора. Завидев Пулю, робко выходящую из ванной комнаты, Тим слетел со стула, встал на одно колено, экспрессивно протянул к ней обе руки и проникновенно спел:
– Куда-а, куда, куда вы удалились…
Она фыркнула, подошла к кровати и не обнаружила там ни сумки, ни вещей. Даже покрывало было аккуратно разглажено.
– И что делать теперь? – трезво спросила она.
Варвара, занятая теми же мыслями, внезапно обнаружила, что близнецы покинули страничку Лемешева и «шарахаются» по ее телефону. Она отобрала гаджет и пригрозила любопытствующим кулаком, потом обернулась к подруге.
– Обедать пошли. Вернутся Егор с Константином, и мы вшестером что-то придумаем. Сами не справимся. Знаешь, побег – это поражение. Опять-таки, если получится убежать. Никто знает, на что способна твоя мачеха и ее люди. На что они пойдут ради денег?
Мальчишки бродили вокруг них, смахивая пыль с тумбочек радужными пипидастрами. Иногда они сходились возле двери и сражались ими словно шпагами. Варвара почесала под носом и чихнула.
– Пока обедаете, здесь уборку сделают, – сказал Тим. – Идем. В три часа первая репетиция.
Пуля нахмурилась, вспомнив про маскарад и профессиональные обязанности. Бросать всех – это неправильно, к тому же еще есть Егор и Костя. Из-за нее они полезли в драку. И сейчас чужую проблему разгребают.
– Пошли, – согласилась она. – Пусть убирают.
Варвара смотрела на себя в зеркало, водила пальцем по скуле и хмурилась.
– Мазь, по большому счету, справилась с отеком, но цвет, цвет… чем-то бы закрасить.
– У меня есть грим, – вспомнила Пуля. – Сейчас затонируем, никто не заметит.
Пока возились с макияжем, близнецы маялись у дверей, таинственно переглядываясь.
– Варр-варр, а кто такой Славик? – не выдержал Тим. – Твой краш?
– Бумбараш, – фыркнула «Варр-варр». – Когда вы все успеваете? На минуту отвлеклась, а эти уже откопали чудика в телефоне. Слава – мой одноклассник.
– И живет в Двинске?
– В Двинске, – обреченно согласилась Варвара, понимая, что после такого признания количество вопросов не уменьшится.
«Почему она не удалила из телефона координаты Редюка? Сегодня он прислал огромную простыню чистейшего вранья. Она и читать не стала, зато близнецы, похоже, внимательно изучили. Потом папочке процитируют».
– Перец женат?
Какой правильный вопрос! Почему она сразу не задала его Редюку? А потом для полной ясности перепроверила бы информацию у других одноклассников. Но слепая любовь начисто подчинила разум. В ноябре она резко поглупела. Эти одиннадцатилетние намного умнее ее.
– Что он там написал? – сдалась она, щелкая телефон. – Очередную сагу о тяжелой жизни полярника?
– Что такое сага? – спросил Данька у Пули.
– Длинный роман. Художественный вымысел.
– Одноклассник врет?
– Ни слова правды.
– Брехун, – обрадовался Тим. – Не читай, Варр-варр.
– Я и не читаю, просто удаляю бред Славика отовсюду.
– Брат, она сливается.
– Еще одно слово и выслушаете оперу «Евгений Онегин» от вступительной увертюры до финальной сцены. Для исправления речи и художественного вкуса.
– Обед, – напомнил пунктуальный Даня. – Очень есть хочется.
В ресторане их ждал сюрприз в образе задумчивого Репы. Он в одиночестве сидел за большим столом и вяло ковырял в тарелке, выбирая мясо из картошки. При виде ввалившейся компании Виталик поставил локти на стол и озадаченно почесал лоб ручкой ножа.
– Где Рашид? – спросил он у присаживающегося за стол Даньки.
Варвара и Пуля задержались у столиков, где обедали гости. Девицы лучились улыбками и о чем-то радостно договаривались.
– Папа и дядя Егор в городе. Скоро приедут, – пожал плечами тот. – У взрослых свои дела.
Репа покосился на близнеца с подозрением.
– А вы чем занимались? – спросил он у подошедшего Тимофея.
– На лыжах катались. Варвару учили, но она все равно навернулась фэйсом о дорогу. Ой, сорри, лицом упала, а то опять будет оперой грозить. Такая вредная стала!
Тим рванулся вперед и перехватил Пулю возле столика девиц.
– С нами пообедайте, а то мы сегодня без родительского присмотра. Я уже с официанткой договорился.
– Манипуляторы, – пробормотала Варвара, усаживаясь за хозяйский столик. – Привет! С возвращением. Зря мы вас слушаем. Увидите, Альбина будет недовольна.
– Уже в дверях маячит, – согласился Даня. – Извините, стоит.
– Прожигает взглядом, – согласился Репа, оглядываясь. – Вы снова с ней поругались? Или старая терка по поводу маскарада?
– Старая, – буркнула Варвара. – Спасибо, – поблагодарила она официантку, выставляющую на стол тарелки с грибным супом.
Повинуясь негласному договору, никто не смотрел в сторону Альбины. Нарваться на гневный взгляд или злую отповедь, – прощай, аппетит. Все молча стучали ложками, мечтая, чтобы гроза пронеслась краем, зато Репа внезапно разговорился:
– …крутой программер. И он педалил расчет, сделал проект на одну приблуду. Говорит, если из ништяков еще что случится, пойдет ютуб-канал открывать. Вообще, у него крутой джоб, я тоже хочу туда попасть.
Варвара рассматривала гриб на вилке.
– У нас тоже есть компьютеры в библиотеке, – поддержала разговор она.
– Сколько мониторов используешь в работе? – вцепился в нее Репа и навалился грудью на край стола.
– В работе я использую ноутбук, чтобы достать книгу, использую стремянку, а для профилактики старческой деменции учу английский. Теперь ты все про меня знаешь. Женишься?
Репа мотнул головой, в его глазах мелькали искры костра великих инквизиторов:
– И как твой английский? Носителя уболтать сможешь?
– Нет, конечно, – она уронила вилку в тарелку и зевнула.
– Уделяешь мало времени или недостаточно усердная?
– Я, Виталий, не карьеристка. Люблю поспать в выходные.
– Мы тоже! – хором прокричали мальчишки.
Варвара развела ладони в стороны, мол, «дай пять, бро». Сидящие по обеим сторонам близнецы, одновременно приложились к ее ладоням, звонко обозначив свое отношение к серьезным вещам и самодисциплине. Репа не принял шутливый тон.
– А я ненавижу долго лежать в кровати. Стабильно встаю в шесть часов утра. В семь уже читаю статьи в Интернете, разбираю куски кода. Я пунктуален, не опаздываю, избирателен в плане друзей. К кому попало не подхожу, – она развернулся к Пуле. – Может поговорим в открытую?
– С ума сойти, – пробормотала Пуля. – Иногда мне кажется, что я имею дело с ненорм… с искусственным интеллектом. Тебя можно только отключить? Всем приятного аппетита, а я наелась.
Компания дружно снялась с места, оставив Репу в компании той же тарелки и вилки.
Глава 13
За полчаса до ужина они сошлись в номере девиц. Основное внимание было приковано к Пуле, что ей не особенно нравилось, но отступать было некуда.
– Паулина Ганье, – мягко начал Константин. – Ты – не гость, потому сама заполняла анкету, и тебя не внесли в компьютерную базу. Я прочитал твою фамилию как Бонь.
– Неразборчиво написала, – повинилась Пуля. – Не хотела, чтобы кто-то связал меня с фамилией Ганье.
Первый шар она отбила. Старалась, чтобы голос звучал твердо.
– Я аккуратно навел справки, и мне подтвердили, что ты и сейчас не бедна, однако через несколько дней, когда тебе исполнится двадцать четыре, на тебя обрушится богатство. Тем не менее, ты работаешь обычной медсестрой в больнице, не посещаешь салоны красоты, одеваешься скромно и подрабатываешь аниматором.
Пуля сидела на стуле очень прямо и смотрела то на двери, то на шкаф, минуя взглядом Егора.
– Стервятники кружат, – заступилась за подругу Варвара, хотя ей очень хотелось сказать мальчикам, что рядом с их базой перевернулся грузовик с миллионершей. Такой шанс – один на миллион и, если медлительный Егор его проворонит, а Константин ему не поможет… вон Виталик, как боевые знамена развернул.
– Тебя хотят насильно выдать замуж, и ты не борешься. Вроде бы взрослая девочка?
Тон у Константина Ашидова был строгим. Пуля растянула губы в искуственной улыбке.
– За пару месяцев до смерти папы я осталась совершенно одна. От меня незаметно отлучили подруг и добрых знакомых. Кого уговорами, кого угрозами, кого деньгами и подарками. Я не сразу это поняла, потому что верила мачехе. Она была неплохой, когда выходила замуж за моего отца.
Едва слышно выдохнула.
– Была или не была, – не мне судить, – Константин демонстрировал деловую хватку. Глядя на него, Варвара испытывала затаенную гордость. – Сейчас она прибирает к рукам твой бизнес. Чем шантажирует?
– Много чем. Например, видеозаписью. Отец лежал в нашей больнице, я за ним присматривала. Сами знаете, в четвертой стадии эта болезнь неизлечима. Он страдал. В один из дней попросил меня прекратить эту боль, и я согласилась. На словах. Скоро он умер. Сам, без моего вмешательства, но осталась запись, на которой я даю согласие. Я и не подозревала, что за мной и отцом день и ночь ведется слежка.
– Видеозапись? Ты же это не серьезно?! Да они замахаются доказывать ее истинность. Насколько знаю, было вскрытие. Твой отец умер от болезни, а не от инъекции. Пуля, почему я должен тебя убеждать, что надо бороться, а не прятать голову в песок. Когда одному наследнику грозит большое наследство, как правило, рядом маячит второй наследник, жаждущий присвоить дармовую кучу денег. Он нападет. Тебе раньше надо было просчитать подобную ситуацию и окружить себя доверенными людьми.
– Я ей доверяла! И была сбита с толку, когда отношение ко мне изменилось.
– Продавили, – пробормотал Константин. – Причем удивительно легко.
Пуля посмотрела на свои руки. Если бы могла, она их развела. Да, самый близкий человек нанес удар на второй день после смерти отца. Когда она была практически невменяема от горя. Даже карету скорой помощи пригнала, мол, попытка свести счеты с жизнью. Позже оплели всякими свидетелями и свидетельствами, словно паутиной, не дернешься.
