— Да? Ему, значит, пригрозили, меня, значит, вывели из строя другим способом, а на двух других просто не обратили внимания. Кто-то очень неплохо осведомлен о состоянии дел на станции.
— Я пришел к тем же выводам. Отдохнула? Полетели дальше?
Дальше было проще. Настолько, что Мика даже сказал, что, может, и часа за четыре доберемся. Я внимательно прислушивалась к его рекомендациям, без возражений отдав ему главенствующую роль в нашем тандеме. Он не только обучал меня правильно двигаться, но еще и настороженно следил за окружающей обстановкой, и отвечал за выбор направления движения. Сама я потеряла всякое представление о нашем расположении в пространстве уже после пятого поворота. Зато, как только движение перестало требовать постоянных дополнительных интеллектуальных усилий, путешествие превратилось в довольно скучное мероприятие. Из соображений безопасности мы даже почти не разговаривали. Так, перебрасывались иногда тихими краткими репликами. Хотя чем дальше, тем хуже мне удавалось представить, что где-то там, впереди, нас могут поджидать страшные злодеи.
Громадные кожухи, которые прикрывали станционное оборудование, разделялись длинными узкими проходами-каньонами, все однообразие стенок которых лишь изредка прерывалось дверями и внешними точками ввода-вывода-контроля данных. Кстати, на одной из них я опробовала подсунутый Отшельником презент, оказавшийся недлинной палочкой, заостренной с одного конца и имевшей кнопку на другом. Без видимого результата.
А примерно через час пути — течение времени в этом однообразном пространстве тоже удавалось отслеживать с трудом — Мика объявил привал и отдых.
— Перекусить хочешь? — спросил он, ловко вскрывая очередную дверь, мимо которой, на этот раз, мы не пролетели. — А то я забегался и забыл поесть.
— А есть что? — оживилась я, моментально почувствовав всплеск интереса к происходящему.
Нет, голодна я не была: успела перекусить у Кеми, — но мне была интересна сама возможность добыть что-либо съестное в этом странном месте.
— Теоретически есть. Это, — произнес доктор, открывая дверь в помещение, одна стена которого представляла собой бесконечные ряды небольших дверок, — изнанка нашей станционной кухни. Точнее, одна из точек доступа к продуктовым складам.
— Ой, сколько их тут, — удивленно протянула я, рассматривая ярусы продуктовых ячеек.
— Семьсот семьдесят семь. Кто-то из проектировщиков явно верил в магию чисел. — Мика усмехнулся, закрыл за нами дверь и продолжил уже не понижая голоса: — Особенно если учесть, что шестьсот шестьдесят шестая отведена строго под соль.
— Потому-то у нас время от времени и случаются недо- и пересоленные обеды. Вот так и поверишь в мистику и древние дурацкие приметы.
— Ничего подобного. Это здесь совершенно ни при чем. — Мика картинно и возмущенно вскинул брови. — Просто припомни хоть один продукт, употребляемый так же часто, как соль. Вот от интенсивного использования эта ячейка и ломается чаще других.
Я деликатно умолчала, что зачастую не имею ни малейшего представления, из чего состоит то, что я ем. Нет, маркировку к каждому блюду, на которой указан точный состав и калорийность никто не отменял, но я предпочитаю загонять все это в память компьютера, а потом тупо следовать его рекомендациям по сбалансированному питанию.
— Только здесь исключительно сырые ингредиенты. А, между прочим, приготовление пищи, в земной культуре, традиционно женская обязанность, — с намеком произнес он.
— А их добыча — традиционно мужская. Ты имеешь представление, как их можно безболезненно вскрыть? Похоже, тут нужно знать коды доступа к каждой ячейке.
На всех дверцах, кроме сенсорной управляющей панели, имелся еще и десяток кнопок с цифрами — дублирующая механическая система для аварийного доступа. Я с такими уже сталкивалась, не помню где, но что видела — точно.
— Без проблем. Правой рукой одновременно нажимаешь единицу и девятку, а левой, в это же время, надавливаешь на левый верхний угол дверцы.
Он продемонстрировал — дверца послушно распахнулась. Внутри оказалось что-то сухое и сыпучее. Зернышки какие-то. И что, это мы тоже едим?! Словно издеваясь, Мика повторил свой вопрос. Хотя почему словно? Точно издевался. Шутник.
— Ну что, сможешь сварганить из этого что-то съедобное?
Я мрачно на него посмотрела и тем же способом открыла ближайшую к себе дверцу. Мне, можно сказать, повезло. С некоторым напряжением в продолговатом оранжевом овоще удалось опознать морковку (на картинках она выглядела как-то иначе). А еще я вспомнила, что ее, кажется, можно есть сырой. Точно можно, я же видела в меню пункт «Салат из сырой моркови». Торжественно вручила одну Мике со словами:
— Ты же у нас кролик? Вот и грызи.
Он со всех сторон оглядел предложенный овощ и, немало не сомневаясь в съедобности предложенного, с аппетитом им захрустел. Понаблюдав за парнем пару минут, я взяла еще одну морковку и попробовала ее куснуть. Твердая. Но на вкус ничего, сладкая. А когда после нескольких проб и ошибок в одной из ячеек оказались апельсины, жизнь показалась прекрасной и удивительной. Дисциплинированно подобрав за собой очистки и огрызки, мы снесли их в обнаружившийся в самом конце длинного помещения утилизатор. Мой ушастый друг здесь неплохо ориентировался.
— Похоже, ты здесь раньше уже не раз бывал, — начала я, не сильно надеясь на ответ. Уж слишком о многом предпочитал умалчивать мой драгоценный кавалер.
— Не раз, — тем не менее легко согласился он и продолжил: — Контроль за качеством хранения поступающих на станцию продуктов и соблюдением различных санитарных норм является частью моих служебных обязанностей.
— И что, ты каждый раз сюда спускаешься и лично все проверяешь? Это же нерационально! — не на шутку удивилась я и, пристроившись рядом, привычно ухватилась за его бицепс. Ну и что, что мы сейчас не идем, а парим в невесомости, все равно привычно.
— Ну что ты! Разумеется, основной контроль идет автоматически. Я только время от времени выборочно беру пробы для дополнительного контроля. А то вдруг какой сбой в автоматике и она просто перестала сигнализировать о неполадке. Оттуда же знаю и как вскрываются ячейки. Вообще-то, у каждой из них свой индивидуальный код, но ремонтники, которым в лом запоминать все эти бесконечные ряды цифр, устроили себе вот такой способ быстрого доступа. Ну и мне показали. Бывает полезно поддерживать хорошие отношения с техническим персоналом.
— И что, так можно вскрывать продуктовые ячейки везде-везде?
— В основном комплексе — да. А вот, например, «Мясные сады» здесь имеют собственную плантацию, куда можно попасть только с их представителем, который приезжает сюда раз в две недели.
— А мне кажется — чаще. Некон точно чаще появляется.
— М-да? А откуда ты это знаешь? — Не похоже, чтобы Мику это сильно заинтересовало.
— Так просто. Заметила.
Не говорить же ему, что одно время рассматривала сотрудника уважаемой компании как кандидата в кавалеры и потому автоматически отмечала для себя, когда тот появлялся на станции? А потом как-то неожиданно и незаметно для себя стала встречаться с этим вот чудом ушастым. Чтобы не акцентировать внимание на этом вопросе, я поспешила перевести тему:
— И поэтому же ты так хорошо ориентируешься на изнанке?
— Да, я довольно часто тут бываю. Но вообще, я хорошо ориентируюсь в любом пространстве. По крайней мере еще ни в одном лабиринте мне заблудиться не удалось. — Он озорно подмигнул мне. — Но это только здесь, в человеческой части станции, а вот в торе мне бывать не приходилось, и я имею весьма расплывчатое представление, как мы доберемся до нужного помещения. Схему-то я помню довольно примерно. Я хоть и внимательно ее рассмотрел, но ведь не заучивал же!
Я непонимающе на него посмотрела: неужели действительно не видел, как Отшельник скинул ему копию на напульсник?
— Проверь электронную почту. Авось там сюрприз окажется.
Я удостоилась испытующего взгляда, но быстрый просмотр новостей на наручном электронном помощнике доктор все-таки включил. И немедленно наткнулся на карту с проложенным по ней пунктиром маршрутом и, если я правильно успела разглядеть, еще какими-то полезными пометками.
— Начинаю верить, что вы с этим ящером действительно друзья, — задумчиво произнес Мика, разглядывая подарок.
— Не я. Дружит с ним на самом деле мой папа, а меня можно считать разве что хорошей знакомой.
— То есть как папа? Какой еще папа?
— Мой, — коротко ответила я и не стала развивать тему, тем более что из закрытого помещения, где можно было свободно разговаривать, мы уже вышли. Ну и вообще, надоело, что я рассказываю о себе абсолютно все, а он на половину вопросов отмалчивается. Вот пусть теперь тоже помучается любопытством.
Когда Мика снизил темп передвижения почти вдвое и настоял на четком порядке следования (он — впереди, я — в метре следом за ним и чуть ниже), я поняла, что цель нашего путешествия близка. Мне казалось, что он слегка перебирает с этими своими шпионскими играми, но не возражала. В конце концов, не так уж много от меня требуется. И хорошо, что не возражала, ибо жизнь показала, что Мика оказался прав.
Стоило нам подобраться к ребру самого крайнего из земных механизмов и выглянуть за его грань (между ним и внутренним обводом тора было еще метров двадцать пустого, хорошо просматриваемого пространства), как мы тут же заметили в отдалении три деловито копошащиеся фигурки. Чуть бликующая зеленоватая, желтоватая и серо-стальная чешуя, вытянутые, с узнаваемым ореолом из гривы морды, мощные чешуйчатые хвосты могли принадлежать только солеранам. А коротковатые тела указывали только на то, что эти конкретные представители расы очень молоды.
Этого просто не может быть! Это полный крах моих представлений об этом мире, населенном множеством разнообразных рас и культур, относящихся к человечеству, в большинстве своем, со снисходительным безразличием. Солеране в этом моем мировоззрении прочно занимали место покровителей человечества, тоже не слишком надоедающих ему своей опекой. И в этой картине мира драконы, пусть и очень молодые, не могли оказаться какими-то пошлыми злоумышленниками. Кто угодно, только не они!
Долго полюбоваться открывшимся видом мне не пришлось. Мика оттащил меня, находящуюся в прострации, от края нашей смотровой площадки и знаками показал тихо и осторожно уходить в сторону. Я — первая, он — за мной, со стороны наиболее вероятного появления опасности. Уже на полном автомате я опять нажала на кнопочку врученной Отшельником «волшебной палочки», направив ее на ящеров, но чуда так и не дождалась.
Мы сидели, забившись в какую-то узкую нишу, которую нашли в ходе отползания куда-нибудь подальше, и отходили от увиденного. Мика, как ни странно, тоже выглядел удрученным. Даже каким-то побледневшим, хотя на его смуглой физиономии это было не особенно заметно.
— Значит, все-таки драконы, — очень тихо, упавшим голосом проговорила я.
Эта мысль по-прежнему не укладывалась в голове. Где-то я читала древний дурацкий афоризм: «Если мысль не укладывается в голове, значит она попала не в ту голову», но, наверное, верный. Вот Мике такой поворот событий наверняка не кажется чем-то невозможным. Однако он, чуть заметно покачав головой, прошептал:
— Люди.
Я сделала большие глаза и указала в сторону, откуда мы пришли, мол, это — люди?! Мика утвердительно кивнул. Я не смогла удержаться от того, чтобы переспросить:
— Точно?
— Выглядеть они могут как угодно, но вот тепловой рисунок организма не подделать.
Я затихла. Мир встал на свое место, в него вернулась гармония. Что имел в виду Мика под «тепловым рисунком организма», а главное, как он его снял, я не поняла, но радостно приняла такой довод. Потом уточню. И вообще, нужно будет прижать его и хорошенько порасспросить обо всем, что он так радостно скрывает. И если бы не необходимость соблюдать тишину, сделала бы это прямо сейчас.
А пока, договорившись о последовательности дальнейших действий, мы опять начали подкрадываться к границе пустого пространства, которое нам было необходимо пересечь. Мика чуть высунулся вперед, сканируя пространство, подал мне знак, что все чисто. На счет «три», с силой оттолкнувшись, мы пересекли опасную пустоту и остановились, уцепившись за выступы в стенке тора (их здесь была масса, и я подозревала, что все, или по крайней мере большинство, выполняют какую-нибудь утилитарную функцию). Передвигаясь по-пластунски, цепляясь за все подходящие неровности (очень надеюсь, что между делом не нажала на какую-нибудь кнопку или не сдвинула рычаг, хотя должна же там быть защита «от дурака»), добрались до ближайшего входа в технические коридоры тора и только там смогли спокойно выдохнуть. Мика еще раз включил карту на напульснике и принялся внимательно ее просматривать. Любопытствуя, я попыталась заглянуть ему через плечо.
— Мы не в том секторе тора находимся.
На то, чтобы это сообразить, много времени не ушло.
— Верно. Но выходить отсюда я не рискну: слишком велик риск попасться на глаза диверсантам и поиметь с этого кучу неприятностей. Попробуем пробираться по внутренним коридорам. Жаль, план неполный и поначалу придется идти почти наугад.
— Но ты же говорил, что неплохо ориентируешься в любом лабиринте.
— Это если я вижу проход. А солеранские двери…
— А их неплохо опознаю я.
И мы пошли. Как ни странно, у нас неплохо получалось работать в тандеме: Мика — выдерживал основное направление, я — искала скрытые проходы. Но это было не слишком просто, потому как выглядели они примерно так, как та дверь, через которую мы попали на изнанку. Так мало того, они еще и располагались где-то на уровне плеча, а то и пояса, и были узкими, как кишка, ей-богу. Драконы, хотя и крупней среднего человека раза в два-три, в таких местах предпочитают передвигаться не на двух, а на четырех конечностях.
Нет, вы не подумайте, что все двери были открыты — заходи кто хочешь, иди куда хочешь. Просто то приспособление, что подсунул мне Хейран-Ши, оказалось не «волшебной палочкой», а «волшебным ключиком». Точнее, универсальной отмычкой, подходящей ко всем дверям солеранской конструкции. Выяснила я это чисто случайно, когда в очередной раз начала опробовать загадочное приспособление, на чем попало.
— Что это у тебя? — спросил Мика, который, как оказалось, в первый раз заметил странную штуку у меня в руках, хотя я и раньше ее не скрывала.
Я объяснила и предложила воспользоваться ею самому, но мой доктор только головой покачал:
— Нет уж. Тебе дали — ты и пользуйся. А мне на этой палочке трудно сосредоточить внимание, даже не смотря на то, что ты машешь ею у самого моего носа.
Так, понятно, очередные высокие технологии, до которых человечество пока еще не добралось. Не то чтобы солеране нам отказывали в каких-то знаниях, наоборот — предоставили открытый доступ к своему архиву. Разве что отказывались целенаправленно учить. Что самостоятельно освоите — то ваше. Но оказался он настолько обширным, что это сложно себе представить, а некоторые тезисы, поначалу воспринимавшиеся нами как философские сентенции, оказались вполне себе техническим руководством или отражением знаний о физической природе мира.
Вот так мы и передвигались: то по узким тоннелям, задевая стенки локтями и коленями, то выпадая в коридоры нормальных размеров, после тесноты предыдущих казавшиеся чуть ли не бальными залами.
— Я пришел к тем же выводам. Отдохнула? Полетели дальше?
Дальше было проще. Настолько, что Мика даже сказал, что, может, и часа за четыре доберемся. Я внимательно прислушивалась к его рекомендациям, без возражений отдав ему главенствующую роль в нашем тандеме. Он не только обучал меня правильно двигаться, но еще и настороженно следил за окружающей обстановкой, и отвечал за выбор направления движения. Сама я потеряла всякое представление о нашем расположении в пространстве уже после пятого поворота. Зато, как только движение перестало требовать постоянных дополнительных интеллектуальных усилий, путешествие превратилось в довольно скучное мероприятие. Из соображений безопасности мы даже почти не разговаривали. Так, перебрасывались иногда тихими краткими репликами. Хотя чем дальше, тем хуже мне удавалось представить, что где-то там, впереди, нас могут поджидать страшные злодеи.
Громадные кожухи, которые прикрывали станционное оборудование, разделялись длинными узкими проходами-каньонами, все однообразие стенок которых лишь изредка прерывалось дверями и внешними точками ввода-вывода-контроля данных. Кстати, на одной из них я опробовала подсунутый Отшельником презент, оказавшийся недлинной палочкой, заостренной с одного конца и имевшей кнопку на другом. Без видимого результата.
А примерно через час пути — течение времени в этом однообразном пространстве тоже удавалось отслеживать с трудом — Мика объявил привал и отдых.
— Перекусить хочешь? — спросил он, ловко вскрывая очередную дверь, мимо которой, на этот раз, мы не пролетели. — А то я забегался и забыл поесть.
— А есть что? — оживилась я, моментально почувствовав всплеск интереса к происходящему.
Нет, голодна я не была: успела перекусить у Кеми, — но мне была интересна сама возможность добыть что-либо съестное в этом странном месте.
— Теоретически есть. Это, — произнес доктор, открывая дверь в помещение, одна стена которого представляла собой бесконечные ряды небольших дверок, — изнанка нашей станционной кухни. Точнее, одна из точек доступа к продуктовым складам.
— Ой, сколько их тут, — удивленно протянула я, рассматривая ярусы продуктовых ячеек.
— Семьсот семьдесят семь. Кто-то из проектировщиков явно верил в магию чисел. — Мика усмехнулся, закрыл за нами дверь и продолжил уже не понижая голоса: — Особенно если учесть, что шестьсот шестьдесят шестая отведена строго под соль.
— Потому-то у нас время от времени и случаются недо- и пересоленные обеды. Вот так и поверишь в мистику и древние дурацкие приметы.
— Ничего подобного. Это здесь совершенно ни при чем. — Мика картинно и возмущенно вскинул брови. — Просто припомни хоть один продукт, употребляемый так же часто, как соль. Вот от интенсивного использования эта ячейка и ломается чаще других.
Я деликатно умолчала, что зачастую не имею ни малейшего представления, из чего состоит то, что я ем. Нет, маркировку к каждому блюду, на которой указан точный состав и калорийность никто не отменял, но я предпочитаю загонять все это в память компьютера, а потом тупо следовать его рекомендациям по сбалансированному питанию.
— Только здесь исключительно сырые ингредиенты. А, между прочим, приготовление пищи, в земной культуре, традиционно женская обязанность, — с намеком произнес он.
— А их добыча — традиционно мужская. Ты имеешь представление, как их можно безболезненно вскрыть? Похоже, тут нужно знать коды доступа к каждой ячейке.
На всех дверцах, кроме сенсорной управляющей панели, имелся еще и десяток кнопок с цифрами — дублирующая механическая система для аварийного доступа. Я с такими уже сталкивалась, не помню где, но что видела — точно.
— Без проблем. Правой рукой одновременно нажимаешь единицу и девятку, а левой, в это же время, надавливаешь на левый верхний угол дверцы.
Он продемонстрировал — дверца послушно распахнулась. Внутри оказалось что-то сухое и сыпучее. Зернышки какие-то. И что, это мы тоже едим?! Словно издеваясь, Мика повторил свой вопрос. Хотя почему словно? Точно издевался. Шутник.
— Ну что, сможешь сварганить из этого что-то съедобное?
Я мрачно на него посмотрела и тем же способом открыла ближайшую к себе дверцу. Мне, можно сказать, повезло. С некоторым напряжением в продолговатом оранжевом овоще удалось опознать морковку (на картинках она выглядела как-то иначе). А еще я вспомнила, что ее, кажется, можно есть сырой. Точно можно, я же видела в меню пункт «Салат из сырой моркови». Торжественно вручила одну Мике со словами:
— Ты же у нас кролик? Вот и грызи.
Он со всех сторон оглядел предложенный овощ и, немало не сомневаясь в съедобности предложенного, с аппетитом им захрустел. Понаблюдав за парнем пару минут, я взяла еще одну морковку и попробовала ее куснуть. Твердая. Но на вкус ничего, сладкая. А когда после нескольких проб и ошибок в одной из ячеек оказались апельсины, жизнь показалась прекрасной и удивительной. Дисциплинированно подобрав за собой очистки и огрызки, мы снесли их в обнаружившийся в самом конце длинного помещения утилизатор. Мой ушастый друг здесь неплохо ориентировался.
— Похоже, ты здесь раньше уже не раз бывал, — начала я, не сильно надеясь на ответ. Уж слишком о многом предпочитал умалчивать мой драгоценный кавалер.
— Не раз, — тем не менее легко согласился он и продолжил: — Контроль за качеством хранения поступающих на станцию продуктов и соблюдением различных санитарных норм является частью моих служебных обязанностей.
— И что, ты каждый раз сюда спускаешься и лично все проверяешь? Это же нерационально! — не на шутку удивилась я и, пристроившись рядом, привычно ухватилась за его бицепс. Ну и что, что мы сейчас не идем, а парим в невесомости, все равно привычно.
— Ну что ты! Разумеется, основной контроль идет автоматически. Я только время от времени выборочно беру пробы для дополнительного контроля. А то вдруг какой сбой в автоматике и она просто перестала сигнализировать о неполадке. Оттуда же знаю и как вскрываются ячейки. Вообще-то, у каждой из них свой индивидуальный код, но ремонтники, которым в лом запоминать все эти бесконечные ряды цифр, устроили себе вот такой способ быстрого доступа. Ну и мне показали. Бывает полезно поддерживать хорошие отношения с техническим персоналом.
— И что, так можно вскрывать продуктовые ячейки везде-везде?
— В основном комплексе — да. А вот, например, «Мясные сады» здесь имеют собственную плантацию, куда можно попасть только с их представителем, который приезжает сюда раз в две недели.
— А мне кажется — чаще. Некон точно чаще появляется.
— М-да? А откуда ты это знаешь? — Не похоже, чтобы Мику это сильно заинтересовало.
— Так просто. Заметила.
Не говорить же ему, что одно время рассматривала сотрудника уважаемой компании как кандидата в кавалеры и потому автоматически отмечала для себя, когда тот появлялся на станции? А потом как-то неожиданно и незаметно для себя стала встречаться с этим вот чудом ушастым. Чтобы не акцентировать внимание на этом вопросе, я поспешила перевести тему:
— И поэтому же ты так хорошо ориентируешься на изнанке?
— Да, я довольно часто тут бываю. Но вообще, я хорошо ориентируюсь в любом пространстве. По крайней мере еще ни в одном лабиринте мне заблудиться не удалось. — Он озорно подмигнул мне. — Но это только здесь, в человеческой части станции, а вот в торе мне бывать не приходилось, и я имею весьма расплывчатое представление, как мы доберемся до нужного помещения. Схему-то я помню довольно примерно. Я хоть и внимательно ее рассмотрел, но ведь не заучивал же!
Я непонимающе на него посмотрела: неужели действительно не видел, как Отшельник скинул ему копию на напульсник?
— Проверь электронную почту. Авось там сюрприз окажется.
Я удостоилась испытующего взгляда, но быстрый просмотр новостей на наручном электронном помощнике доктор все-таки включил. И немедленно наткнулся на карту с проложенным по ней пунктиром маршрутом и, если я правильно успела разглядеть, еще какими-то полезными пометками.
— Начинаю верить, что вы с этим ящером действительно друзья, — задумчиво произнес Мика, разглядывая подарок.
— Не я. Дружит с ним на самом деле мой папа, а меня можно считать разве что хорошей знакомой.
— То есть как папа? Какой еще папа?
— Мой, — коротко ответила я и не стала развивать тему, тем более что из закрытого помещения, где можно было свободно разговаривать, мы уже вышли. Ну и вообще, надоело, что я рассказываю о себе абсолютно все, а он на половину вопросов отмалчивается. Вот пусть теперь тоже помучается любопытством.
Когда Мика снизил темп передвижения почти вдвое и настоял на четком порядке следования (он — впереди, я — в метре следом за ним и чуть ниже), я поняла, что цель нашего путешествия близка. Мне казалось, что он слегка перебирает с этими своими шпионскими играми, но не возражала. В конце концов, не так уж много от меня требуется. И хорошо, что не возражала, ибо жизнь показала, что Мика оказался прав.
Стоило нам подобраться к ребру самого крайнего из земных механизмов и выглянуть за его грань (между ним и внутренним обводом тора было еще метров двадцать пустого, хорошо просматриваемого пространства), как мы тут же заметили в отдалении три деловито копошащиеся фигурки. Чуть бликующая зеленоватая, желтоватая и серо-стальная чешуя, вытянутые, с узнаваемым ореолом из гривы морды, мощные чешуйчатые хвосты могли принадлежать только солеранам. А коротковатые тела указывали только на то, что эти конкретные представители расы очень молоды.
Этого просто не может быть! Это полный крах моих представлений об этом мире, населенном множеством разнообразных рас и культур, относящихся к человечеству, в большинстве своем, со снисходительным безразличием. Солеране в этом моем мировоззрении прочно занимали место покровителей человечества, тоже не слишком надоедающих ему своей опекой. И в этой картине мира драконы, пусть и очень молодые, не могли оказаться какими-то пошлыми злоумышленниками. Кто угодно, только не они!
Долго полюбоваться открывшимся видом мне не пришлось. Мика оттащил меня, находящуюся в прострации, от края нашей смотровой площадки и знаками показал тихо и осторожно уходить в сторону. Я — первая, он — за мной, со стороны наиболее вероятного появления опасности. Уже на полном автомате я опять нажала на кнопочку врученной Отшельником «волшебной палочки», направив ее на ящеров, но чуда так и не дождалась.
ГЛАВА 7
Мы сидели, забившись в какую-то узкую нишу, которую нашли в ходе отползания куда-нибудь подальше, и отходили от увиденного. Мика, как ни странно, тоже выглядел удрученным. Даже каким-то побледневшим, хотя на его смуглой физиономии это было не особенно заметно.
— Значит, все-таки драконы, — очень тихо, упавшим голосом проговорила я.
Эта мысль по-прежнему не укладывалась в голове. Где-то я читала древний дурацкий афоризм: «Если мысль не укладывается в голове, значит она попала не в ту голову», но, наверное, верный. Вот Мике такой поворот событий наверняка не кажется чем-то невозможным. Однако он, чуть заметно покачав головой, прошептал:
— Люди.
Я сделала большие глаза и указала в сторону, откуда мы пришли, мол, это — люди?! Мика утвердительно кивнул. Я не смогла удержаться от того, чтобы переспросить:
— Точно?
— Выглядеть они могут как угодно, но вот тепловой рисунок организма не подделать.
Я затихла. Мир встал на свое место, в него вернулась гармония. Что имел в виду Мика под «тепловым рисунком организма», а главное, как он его снял, я не поняла, но радостно приняла такой довод. Потом уточню. И вообще, нужно будет прижать его и хорошенько порасспросить обо всем, что он так радостно скрывает. И если бы не необходимость соблюдать тишину, сделала бы это прямо сейчас.
А пока, договорившись о последовательности дальнейших действий, мы опять начали подкрадываться к границе пустого пространства, которое нам было необходимо пересечь. Мика чуть высунулся вперед, сканируя пространство, подал мне знак, что все чисто. На счет «три», с силой оттолкнувшись, мы пересекли опасную пустоту и остановились, уцепившись за выступы в стенке тора (их здесь была масса, и я подозревала, что все, или по крайней мере большинство, выполняют какую-нибудь утилитарную функцию). Передвигаясь по-пластунски, цепляясь за все подходящие неровности (очень надеюсь, что между делом не нажала на какую-нибудь кнопку или не сдвинула рычаг, хотя должна же там быть защита «от дурака»), добрались до ближайшего входа в технические коридоры тора и только там смогли спокойно выдохнуть. Мика еще раз включил карту на напульснике и принялся внимательно ее просматривать. Любопытствуя, я попыталась заглянуть ему через плечо.
— Мы не в том секторе тора находимся.
На то, чтобы это сообразить, много времени не ушло.
— Верно. Но выходить отсюда я не рискну: слишком велик риск попасться на глаза диверсантам и поиметь с этого кучу неприятностей. Попробуем пробираться по внутренним коридорам. Жаль, план неполный и поначалу придется идти почти наугад.
— Но ты же говорил, что неплохо ориентируешься в любом лабиринте.
— Это если я вижу проход. А солеранские двери…
— А их неплохо опознаю я.
И мы пошли. Как ни странно, у нас неплохо получалось работать в тандеме: Мика — выдерживал основное направление, я — искала скрытые проходы. Но это было не слишком просто, потому как выглядели они примерно так, как та дверь, через которую мы попали на изнанку. Так мало того, они еще и располагались где-то на уровне плеча, а то и пояса, и были узкими, как кишка, ей-богу. Драконы, хотя и крупней среднего человека раза в два-три, в таких местах предпочитают передвигаться не на двух, а на четырех конечностях.
Нет, вы не подумайте, что все двери были открыты — заходи кто хочешь, иди куда хочешь. Просто то приспособление, что подсунул мне Хейран-Ши, оказалось не «волшебной палочкой», а «волшебным ключиком». Точнее, универсальной отмычкой, подходящей ко всем дверям солеранской конструкции. Выяснила я это чисто случайно, когда в очередной раз начала опробовать загадочное приспособление, на чем попало.
— Что это у тебя? — спросил Мика, который, как оказалось, в первый раз заметил странную штуку у меня в руках, хотя я и раньше ее не скрывала.
Я объяснила и предложила воспользоваться ею самому, но мой доктор только головой покачал:
— Нет уж. Тебе дали — ты и пользуйся. А мне на этой палочке трудно сосредоточить внимание, даже не смотря на то, что ты машешь ею у самого моего носа.
Так, понятно, очередные высокие технологии, до которых человечество пока еще не добралось. Не то чтобы солеране нам отказывали в каких-то знаниях, наоборот — предоставили открытый доступ к своему архиву. Разве что отказывались целенаправленно учить. Что самостоятельно освоите — то ваше. Но оказался он настолько обширным, что это сложно себе представить, а некоторые тезисы, поначалу воспринимавшиеся нами как философские сентенции, оказались вполне себе техническим руководством или отражением знаний о физической природе мира.
Вот так мы и передвигались: то по узким тоннелям, задевая стенки локтями и коленями, то выпадая в коридоры нормальных размеров, после тесноты предыдущих казавшиеся чуть ли не бальными залами.
