Господин внимательно осмотрел клетки и пренебрежительным жестом указал в нашу сторону.
— Скиньте его в отстойник для школ магии, продать эльфа на угощение мы всегда успеем.
Мы с Диком переглянулись. Школы магии… Вот, оказывается, куда нас собирались сбыть!
Толстяк снял связку ключей с пояса, громко перебирая пальцами, выбрал самый длинный, которым открыл нашу клетку. Придерживая дверь за затвор, он с хозяйским раздражением наблюдал, как усатый охранник в желтом небрежно швырнул тело светловолосого эльфа на землю и захлопнул дверь.
Я хотела сказать им о погибшем, но Дик, грязной ладонью, грубо закрыл мне рот.
— Тсс, не видишь? Они не в духе, что-то серьезное твой ушастый сородич натворил. Сейчас только проклюнься с мертвецом, они с удовольствием рассчитаются с тобой за все!
С раздражением вытерла губы после его руки, с досадой выдохнула и… промолчала.
Когда главный надзиратель в красном развернулся и, все так же презрительно похлопывая плеткой себя по ноге, пошел назад, я в гневе мысленно дернула его за ногу.
Красавчик мгновенно растянулся на земле, в кровь, разбив свой гордый нос.
Разразившись проклятиями, он поднялся и в бешенстве развернулся к нашей клетке. Я в шоке распахнула глаза и раскрыла рот, изображая удивленную невинность. Спасло меня то, что внезапно прозвучал смешок слуги в золотистом костюме.
Красавчик, скрипя зубами, повернулся к нему. Слуга отпрянул, сделав вид, что тоже недоумевает и гневается, но поздно. Весь гнев хозяина пал на его пустую голову и длинные, причудливо заплетенные, подкрашенные черным усы.
Кажется, он останется без них.
Мысленно хихикая, с нехорошей радостью я наблюдала, как начальник в красном на потеху рабам таскает за предмет мужской красоты слугу по песку перед клетками.
Но, увы, работорговцы быстро опомнились, осознав, что дарят нам незабываемое зрелище, удалились за пределы ограды, чтобы продолжить воспитательный процесс там.
Дик повернулся ко мне и шепотом спросил:
— Колись, это ты его так зацепила?
Я многозначительно улыбнулась, но вслух ничего не произнесла.
— Ух, здорово! Ну, ты даешь, Айонка, — восхитился он. От подобной похвалы я покраснела, но тут заметила, что за нами наблюдают все обитатели клетки и, вместо спасибо за похвалу, толкнула его локтем в бок.
Дик обижаться не стал, а тихо предупредил:
— Ой, правильно. Молчу. Если эти узнают, продадут тебя за фляжку воды.
— Что, серьезно? — Я в шоке посмотрела на Дика.
— А ты сомневаешься? — с горечью отозвался он. — Меня как человека украли. Так и держали вместе с людьми. У них условия мягче, иначе за раз вымрут, как те кролики. Так одна сволочь за фляжку воды рассказала надзирателю о драконьем браслете, и меня швырнули сюда как особо ценный груз.
В ответ только молча покачала головой, пытаясь осмыслить информацию.
Я слышала, что некоторые, особенно молодые драконы выбрасывают сыновей или убивают как будущих конкурентов, несмотря на их редкость и ценность*. Но столкнуться с брошенным драконенком в реальности… Это было удивительно.
*У драконов рождаются только сыновья, примерно раз в тысячу лет. Отношение у отцов к ним разное, одни убивают как конкурентов, другие берегут как сокровище и растят из них наследников. Подробности в «Чудесах».
Едва все утихло, и надзиратели скрылись за высоким плетеным забором, я подползла к избитому эльфу.
— Как ты?
Он резко распахнул мутные глаза, но разбитыми в кашу губами ответить не смог, только впустую открывал их, как выброшенная на берег рыба, не в силах говорить.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Я вновь растормошила раненого эльфа. Смотреть, как еще один рядом умирает было выше моих сил.
— Пожалей его! Добей, чтоб не мучился! — позади меня раздался раздраженный шепот тощего черноволосого сородича.
Я обернулась и измерила негодяя ледяным взглядом. Когда сюда попала, все узники клетки были для меня на одно лицо: грязные, вонючие, равнодушные. И, только пробыв с ними несколько дней, стала различать, кто есть кто.
Так вот, этот тощий черноволосый эльф мне не понравился сразу, едва я заметила, как, пользуясь магией, он отбирал флягу у тех, кто был слабее, пока не получил за это от Дика.
— Что ты сказал? — тихо переспросила я, надеясь, что ослышалась или он имел в виду нечто другое.
— После того, как в клетку бросают провинившегося, надзиратели на следующий день не дают пить. И ему не поможешь, и нам устроишь пытку! Брось его! Пусть быстрее умрет!
Я в шоке распахнула глаза и в ужасе спросила:
— Ты эльф и такое говоришь?
— Посиди без воды пару дней, я посмотрю, как ты запоешь. Тем более, мы все равно все скоро умрем.
Услышав его ответ, сначала я хотела вспылить, высказать, какое презрение этот эльф у меня вызывает своим злобным нытьем, но Дик махнул на него рукой, а мне на ухо прошептал:
— Не обращай внимания, пусть болтает. Здесь большинство постепенно ломается. Главное — всегда оставаться человеком, а потом все остальное, еда там, питье… Ты, конечно, не человек, но понимаешь, что я хотел сказать.
Я кивнула и вновь склонилась над раненым эльфом, ласково убирая от глубоких ссадин на лице светлые испачканные в крови пряди:
— Как тебя зовут?
— Леонель… — не открывая глаз, прошептал он.
— Буду звать тебя Лео, — улыбнулась я. — Так что ты натворил, что они так взбесились?
— Сбежал… — прошептал он, и кровь, едва застывшая на губах, вновь потекла ручейком по израненному лицу.
— Здорово! Силен! Отсюда убежать… — Дик в восхищении покачал головой. — Уважаю!
Лео открыл глаза и улыбнулся.
Зря я улыбалась, смотря на то, как дружно общаются эльф с драконом. Позже они по любому поводу цапались, как кошка с собакой, раза по три в день. Но это было чуть позже. А пока мы оттащили Лео от тела погибшего малыша и втроем устроились в противоположном углу клетки.
День незаметно подошел к концу.
— Хорошо как, жара спала… — прошептала я, держа руку над грудью Лео. Почти лишенная проникающей и идеально подходящей для исцеления магии эльфов, которая помогала моей маме найти и устранить причину болезни, я могла только желать исцеления Лео, чуть-чуть подпитывая его силы своими.
— Ты еще плохую погоду тут не видела, потому на жару пеняешь, — проворчал Дик, в этот миг сосредоточенно перекраивая подаренную мною ткань для головы. — Здесь болота кругом. Когда сыро, дует отовсюду, спрятаться некуда и комары с оводами целый день… — Он от омерзения передернул плечами. Затем вновь принялся прилаживать полученный долгими стараниями головной убор. Когда уже все забыли, о чем говорили, он прибавил:
— А жара что? А ничего плохого. Комаров днем нет, ветер в радость, сиди, наслаждайся…
В этот момент я смотрела на Лео, руки чесались отмыть кровь с его лица, но, увы, воды здесь не было.
Тут Дик склонился ко мне и совсем тихо на ухо прошептал:
— Так мы тогда не договорили… В общем, воду ты замораживаешь?
Я кивнула.
— Приказывать людям магией умеешь?
Непонимающе уставилась на Дика, пытаясь осмыслить, о чем он хочет мне сказать.
Дик губами плотно приник к моему уху:
— Давай прикажем толстяку забыть, что мы воду забрали? Утром за ним никто не следит. Охранники до полуночи пьют и к только к обеду просыпаются… А? Ну как?
Лео снизу прошептал:
— Отлично!.. Я с вами... я помогу, чем могу!
Я посмотрела сначала на одного, потом на второго и упрямо покачала головой:
— Боюсь…
— Ну, подумай, как бы было здорово, если бы мы могли пить сколько угодно… — начал было Дик.
— А если в ведре вода грязная? — наивно возразила я.
Они дружно расхохотались. Лео, рукой придерживая отбитые ребра, скорее кашлял, чем смеялся, отчего у него на губах вновь выступила кровь. Дик, как опытный сиделец в клетке, смеялся беззвучно, но от этого не менее обидно.
Я надулась.
— Глупые вы, оба. Очень! — буркнула я и, оскорбленная, отвернулась.
Думают, за себя боюсь! «Я за вас беспокоюсь, мне папа такую защиту создал, никакие наказания не страшны!»
Вспомнила о папе… Слезы набежали сами.
— Ну что ты… не дуйся и воду не теряй, плакать здесь — глупая трата! — примирительно начал дракон.
— Отстань! — тихо рявкнула я, и в гневе отодвинулась от Дика.
— Ну, принцесса, не хочешь — не надо, я просто хотел попробовать… — Дракончик робко погладил меня за плечо.
— Лысый, она не из-за тебя плачет… Отстань! — хрипло проговорил Лео, как любой эльф наделенный эмпатией.
— Сам ты — лысый! Я в пираты готовлюсь! — возмутился дракончик, обернувшись ко мне, все также ехидно сказал: — А я не думал, что ты «рева-корова, раз-два-три»…
Я с досадой ударила его локтем под ребра.
— Отстань! Я сделаю это завтра. Но, если что-то пойдет не так, первыми пострадаете вы. На мне стоит защита... она им не по зубам.
— Так ты за нас испугалась? — Дик все смеялся. Я опять от него отвернулась, на этот раз с досадой. Что с такого взять…
— Легче прибить, чем заткнуть, — нервно буркнула я.
— Принцесса, откуда такие грубые словечки? — насмешливо прошептал Дик.
— Отстань, тебе сказали… — тихо проворчал Лео.
— А ты, вообще, лежи и тихо помирай, а то уши отломаю! — грубо пообещал эльфу дракончик.
— А ты попробуй! — вскинулся раненый эльф.
Я так разозлилась, что властно наложила на них коконы, чтобы они не могли пошевелиться.
— Хватит! Оба! Если не прекратите, заставлю молчать!
На миг задиры замолчали, первым подал голос Дик:
— Принцесса, ты это хорошо придумала с защитой, но надо ее сделать так, чтобы у меня торчал один нос, а то вечер, комары искусают, сама понимаешь…
В отчаянии я возвела глаза к небу, и со стоном откинулась на землю.
Айонель
Утром, едва рассвело, тот самый толстяк надзиратель в синих штанах, еще более грязных, чем накануне, но зато в жилете и шапочке, подошел к нам с полным ведром воды. Остальные рабы в этот момент спали, даже дерзкий Дик, который подбил меня на эту авантюру. Вокруг никого с кем можно разделить страх перед предстоящим маневром.
При виде надзирателя я встала и робко приказала, используя магию:
— Остановитесь и замрите неподвижно... Воду отдайте мне.
Когда он замер перед клеткой с ведром на взмахе, в первый момент я даже немного испугалась: мне до конца казалось, что ничего не получится. Но переживать некогда, надо быстро забрать добычу, не то увидит кто…
Я укрыла ледяным коконом воду в ведре, затем аккуратно перебазировала обледеневший шар с водой под потолок нашей клетки и магически подвесила там. Затем обернулась к неподвижно застывшему надзирателю и вновь приказала:
— Ты забудешь, что тут произошло, но каждое утро, когда идешь к нам с водой, ждешь, пока я не заберу ее, о чем тут же забываешь. И еще… когда разберетесь с водой и «грязным» ведром, заберите тело погибшего из нашей клетки.
Толстяк сонно кивнул и ушел за водой для второй клетки.
Провожая его взглядом, не могла поверить в успех. Сердце колотилось от пережитого волнения, руки дрожали. Я посмотрела на кучу спящих детей, которые отползли подальше от погибшего и заполнили противоположный угол клетки. И как теперь сказать им, что есть вода? Вернее, как сказать, чтобы они не привлекли к нам внимания?
Поймала себя на том, что вновь что-то планирую. Еще… у меня недавно появилось ощущение, что родители меня к чему-то подобному и готовили.
Я осмотрелась. Дик лежал, раскинув руки и ноги, словно под ним была мягчайшая перина, а не жесткая земля. Лео, который немного пришел в себя, вытянув ноги, спал на боку рядом.
Черноволосый эльф, который меня немного раздражал, как кошка, одиноко свернулся в клубочек в противоположном углу клетки. Трое человеческих мальчиков в одежде из Лазури, столицы людского королевства, где жил мой братик, лежали обособленно, уложив головы, друг на друга.
Рядом спали человеческая девочка с двумя ослабевшими мальчиками, которые всегда держались вместе. Девочки или мальчики эти малыши, я разобралась не сразу, у них странная одежда: длинные грубые рубашки с широкой вышивкой по подолу, из-под которых торчат штаны. Но меня запутало не это, а их прически: у всех трех одинаковые рыжие косички.
Решила их напоить первыми, мальчишки ослабли так, что уже не разговаривали. Я подняла с песка пустую флягу, которую забирают, когда дают новую, ладонью отчистила ее от пыли и земли. Опустила шар с замораживающим коконом к полу, мысленно проделала в нем крошечное отверстие и подставила флягу.
Вода набралась быстро. Закупорив все, я подползла к месту, где лежали рыжие дети, и потрясла одного из мальчишек за плечо. Он пробормотал что-то невнятное, но не проснулся.
Не выпуская пробку из рук, приложила горловину к его губам, надеясь, что он с жадностью схватится…
Но, увы, то ли мальчишка, что-то отрывисто шепчущий во сне на непонятном языке, так крепко спал, то ли не понял что это вода, то ли так ослаб, что пить не мог. Разобраться я не успела. Проснувшаяся от нашей возни девица, вместо того чтобы помочь напоить ее друга, с гневным писком вцепилась мне в волосы, пытаясь оттащить меня и фляжку подальше от друга.
Я разозлилась и прошипела ей:
— Ты что? Смерти его хочешь? Ненормальная какая-то!
Та в ответ мне что-то злобно прорычала на своем каркающем диалекте…
Из-за шума подскочил Дик.
— Да вы что — с ума сошли? Вопить так!..
Он рявкнул на нервную девицу, и та, опасаясь нашего численного превосходства, со страхом отступила и прижалась спиной к прутьям клетки, вцепившись в них руками. Ей, в отличие от меня, на обессиливших друзей рассчитывать нечего.
— Держи эту психованную подальше от меня, я пока напою мальчишку… — гневно выдохнув, приказала я.
— Слушаюсь, моя принцесса… — насмешливо кланяясь, отозвался Дик. Развлекаясь изображенной на пальцах «козой рогатой», чем поверг в оцепенение и так перепуганную рыжую девчонку. Она побледнела настолько, что с ее лица исчезли крупные веснушки.
Через минуту Дик опомнился и в шоке спросил:
— Эй, стой! Чем это ты его напоишь? — Вот этого момента я ждала, чтобы похвастаться и разделить с ним радость от удачно проведенной операции. Но после нападения рыжей уже никакой отрады от факта захвата воды не было… и вообще, я была злая и раздраженная. Так что, не оборачиваясь, резко ответила:
— Водой, не видишь?
— У тебя получилось? — Он подпрыгнул и куда громче сказал: — У тебя все получилось!
Я кое-как влила в первого мальчишку половину фляжки, собираясь напоить второго, когда Дик выхватил ее у меня:
— Сначала своим дать надо! — И выхлюпал остаток воды сам. Эгоист.
Рыженькая девчонка с тоской провожала каждое движение его кадыка, но с места не сходила, словно в том углу мы не достанем.
— Так, вот… — начал Дик с прерванного момента, возвращая фляжку мне. — Если бы она увидела, что мы пьем и не боимся, то не стала бы портить твою прическу.
— Она спала. Все спали. А чего тут можно бояться? Вода и вода… — недовольно буркнула я. — И вообще, что я отчитываться должна? Пусть спасибо скажут, что поделилась!
— А что? Могло быть иначе? — хихикнул Дик.
Недовольно на него посмотрела, но промолчала, он был прав. Иначе быть не могло. Я не смогла бы спокойно пить, зная, что рядом кто-то умирает от жажды.
— И я об этом. Принцесса, ты это ты. Такие воду не крысят.
Я опустила голову, недовольно разглядывая только что напоенного паренька. Потом обратилась вновь к Дику:
— Скиньте его в отстойник для школ магии, продать эльфа на угощение мы всегда успеем.
Мы с Диком переглянулись. Школы магии… Вот, оказывается, куда нас собирались сбыть!
Толстяк снял связку ключей с пояса, громко перебирая пальцами, выбрал самый длинный, которым открыл нашу клетку. Придерживая дверь за затвор, он с хозяйским раздражением наблюдал, как усатый охранник в желтом небрежно швырнул тело светловолосого эльфа на землю и захлопнул дверь.
Я хотела сказать им о погибшем, но Дик, грязной ладонью, грубо закрыл мне рот.
— Тсс, не видишь? Они не в духе, что-то серьезное твой ушастый сородич натворил. Сейчас только проклюнься с мертвецом, они с удовольствием рассчитаются с тобой за все!
С раздражением вытерла губы после его руки, с досадой выдохнула и… промолчала.
Когда главный надзиратель в красном развернулся и, все так же презрительно похлопывая плеткой себя по ноге, пошел назад, я в гневе мысленно дернула его за ногу.
Красавчик мгновенно растянулся на земле, в кровь, разбив свой гордый нос.
Разразившись проклятиями, он поднялся и в бешенстве развернулся к нашей клетке. Я в шоке распахнула глаза и раскрыла рот, изображая удивленную невинность. Спасло меня то, что внезапно прозвучал смешок слуги в золотистом костюме.
Красавчик, скрипя зубами, повернулся к нему. Слуга отпрянул, сделав вид, что тоже недоумевает и гневается, но поздно. Весь гнев хозяина пал на его пустую голову и длинные, причудливо заплетенные, подкрашенные черным усы.
Кажется, он останется без них.
Мысленно хихикая, с нехорошей радостью я наблюдала, как начальник в красном на потеху рабам таскает за предмет мужской красоты слугу по песку перед клетками.
Но, увы, работорговцы быстро опомнились, осознав, что дарят нам незабываемое зрелище, удалились за пределы ограды, чтобы продолжить воспитательный процесс там.
Дик повернулся ко мне и шепотом спросил:
— Колись, это ты его так зацепила?
Я многозначительно улыбнулась, но вслух ничего не произнесла.
— Ух, здорово! Ну, ты даешь, Айонка, — восхитился он. От подобной похвалы я покраснела, но тут заметила, что за нами наблюдают все обитатели клетки и, вместо спасибо за похвалу, толкнула его локтем в бок.
Дик обижаться не стал, а тихо предупредил:
— Ой, правильно. Молчу. Если эти узнают, продадут тебя за фляжку воды.
— Что, серьезно? — Я в шоке посмотрела на Дика.
— А ты сомневаешься? — с горечью отозвался он. — Меня как человека украли. Так и держали вместе с людьми. У них условия мягче, иначе за раз вымрут, как те кролики. Так одна сволочь за фляжку воды рассказала надзирателю о драконьем браслете, и меня швырнули сюда как особо ценный груз.
В ответ только молча покачала головой, пытаясь осмыслить информацию.
Я слышала, что некоторые, особенно молодые драконы выбрасывают сыновей или убивают как будущих конкурентов, несмотря на их редкость и ценность*. Но столкнуться с брошенным драконенком в реальности… Это было удивительно.
*У драконов рождаются только сыновья, примерно раз в тысячу лет. Отношение у отцов к ним разное, одни убивают как конкурентов, другие берегут как сокровище и растят из них наследников. Подробности в «Чудесах».
Едва все утихло, и надзиратели скрылись за высоким плетеным забором, я подползла к избитому эльфу.
— Как ты?
Он резко распахнул мутные глаза, но разбитыми в кашу губами ответить не смог, только впустую открывал их, как выброшенная на берег рыба, не в силах говорить.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Я вновь растормошила раненого эльфа. Смотреть, как еще один рядом умирает было выше моих сил.
— Пожалей его! Добей, чтоб не мучился! — позади меня раздался раздраженный шепот тощего черноволосого сородича.
Я обернулась и измерила негодяя ледяным взглядом. Когда сюда попала, все узники клетки были для меня на одно лицо: грязные, вонючие, равнодушные. И, только пробыв с ними несколько дней, стала различать, кто есть кто.
Так вот, этот тощий черноволосый эльф мне не понравился сразу, едва я заметила, как, пользуясь магией, он отбирал флягу у тех, кто был слабее, пока не получил за это от Дика.
— Что ты сказал? — тихо переспросила я, надеясь, что ослышалась или он имел в виду нечто другое.
— После того, как в клетку бросают провинившегося, надзиратели на следующий день не дают пить. И ему не поможешь, и нам устроишь пытку! Брось его! Пусть быстрее умрет!
Я в шоке распахнула глаза и в ужасе спросила:
— Ты эльф и такое говоришь?
— Посиди без воды пару дней, я посмотрю, как ты запоешь. Тем более, мы все равно все скоро умрем.
Услышав его ответ, сначала я хотела вспылить, высказать, какое презрение этот эльф у меня вызывает своим злобным нытьем, но Дик махнул на него рукой, а мне на ухо прошептал:
— Не обращай внимания, пусть болтает. Здесь большинство постепенно ломается. Главное — всегда оставаться человеком, а потом все остальное, еда там, питье… Ты, конечно, не человек, но понимаешь, что я хотел сказать.
Я кивнула и вновь склонилась над раненым эльфом, ласково убирая от глубоких ссадин на лице светлые испачканные в крови пряди:
— Как тебя зовут?
— Леонель… — не открывая глаз, прошептал он.
— Буду звать тебя Лео, — улыбнулась я. — Так что ты натворил, что они так взбесились?
— Сбежал… — прошептал он, и кровь, едва застывшая на губах, вновь потекла ручейком по израненному лицу.
— Здорово! Силен! Отсюда убежать… — Дик в восхищении покачал головой. — Уважаю!
Лео открыл глаза и улыбнулся.
Зря я улыбалась, смотря на то, как дружно общаются эльф с драконом. Позже они по любому поводу цапались, как кошка с собакой, раза по три в день. Но это было чуть позже. А пока мы оттащили Лео от тела погибшего малыша и втроем устроились в противоположном углу клетки.
День незаметно подошел к концу.
— Хорошо как, жара спала… — прошептала я, держа руку над грудью Лео. Почти лишенная проникающей и идеально подходящей для исцеления магии эльфов, которая помогала моей маме найти и устранить причину болезни, я могла только желать исцеления Лео, чуть-чуть подпитывая его силы своими.
— Ты еще плохую погоду тут не видела, потому на жару пеняешь, — проворчал Дик, в этот миг сосредоточенно перекраивая подаренную мною ткань для головы. — Здесь болота кругом. Когда сыро, дует отовсюду, спрятаться некуда и комары с оводами целый день… — Он от омерзения передернул плечами. Затем вновь принялся прилаживать полученный долгими стараниями головной убор. Когда уже все забыли, о чем говорили, он прибавил:
— А жара что? А ничего плохого. Комаров днем нет, ветер в радость, сиди, наслаждайся…
В этот момент я смотрела на Лео, руки чесались отмыть кровь с его лица, но, увы, воды здесь не было.
Тут Дик склонился ко мне и совсем тихо на ухо прошептал:
— Так мы тогда не договорили… В общем, воду ты замораживаешь?
Я кивнула.
— Приказывать людям магией умеешь?
Непонимающе уставилась на Дика, пытаясь осмыслить, о чем он хочет мне сказать.
Дик губами плотно приник к моему уху:
— Давай прикажем толстяку забыть, что мы воду забрали? Утром за ним никто не следит. Охранники до полуночи пьют и к только к обеду просыпаются… А? Ну как?
Лео снизу прошептал:
— Отлично!.. Я с вами... я помогу, чем могу!
Я посмотрела сначала на одного, потом на второго и упрямо покачала головой:
— Боюсь…
— Ну, подумай, как бы было здорово, если бы мы могли пить сколько угодно… — начал было Дик.
— А если в ведре вода грязная? — наивно возразила я.
Они дружно расхохотались. Лео, рукой придерживая отбитые ребра, скорее кашлял, чем смеялся, отчего у него на губах вновь выступила кровь. Дик, как опытный сиделец в клетке, смеялся беззвучно, но от этого не менее обидно.
Я надулась.
— Глупые вы, оба. Очень! — буркнула я и, оскорбленная, отвернулась.
Думают, за себя боюсь! «Я за вас беспокоюсь, мне папа такую защиту создал, никакие наказания не страшны!»
Вспомнила о папе… Слезы набежали сами.
— Ну что ты… не дуйся и воду не теряй, плакать здесь — глупая трата! — примирительно начал дракон.
— Отстань! — тихо рявкнула я, и в гневе отодвинулась от Дика.
— Ну, принцесса, не хочешь — не надо, я просто хотел попробовать… — Дракончик робко погладил меня за плечо.
— Лысый, она не из-за тебя плачет… Отстань! — хрипло проговорил Лео, как любой эльф наделенный эмпатией.
— Сам ты — лысый! Я в пираты готовлюсь! — возмутился дракончик, обернувшись ко мне, все также ехидно сказал: — А я не думал, что ты «рева-корова, раз-два-три»…
Я с досадой ударила его локтем под ребра.
— Отстань! Я сделаю это завтра. Но, если что-то пойдет не так, первыми пострадаете вы. На мне стоит защита... она им не по зубам.
— Так ты за нас испугалась? — Дик все смеялся. Я опять от него отвернулась, на этот раз с досадой. Что с такого взять…
— Легче прибить, чем заткнуть, — нервно буркнула я.
— Принцесса, откуда такие грубые словечки? — насмешливо прошептал Дик.
— Отстань, тебе сказали… — тихо проворчал Лео.
— А ты, вообще, лежи и тихо помирай, а то уши отломаю! — грубо пообещал эльфу дракончик.
— А ты попробуй! — вскинулся раненый эльф.
Я так разозлилась, что властно наложила на них коконы, чтобы они не могли пошевелиться.
— Хватит! Оба! Если не прекратите, заставлю молчать!
На миг задиры замолчали, первым подал голос Дик:
— Принцесса, ты это хорошо придумала с защитой, но надо ее сделать так, чтобы у меня торчал один нос, а то вечер, комары искусают, сама понимаешь…
В отчаянии я возвела глаза к небу, и со стоном откинулась на землю.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Айонель
Утром, едва рассвело, тот самый толстяк надзиратель в синих штанах, еще более грязных, чем накануне, но зато в жилете и шапочке, подошел к нам с полным ведром воды. Остальные рабы в этот момент спали, даже дерзкий Дик, который подбил меня на эту авантюру. Вокруг никого с кем можно разделить страх перед предстоящим маневром.
При виде надзирателя я встала и робко приказала, используя магию:
— Остановитесь и замрите неподвижно... Воду отдайте мне.
Когда он замер перед клеткой с ведром на взмахе, в первый момент я даже немного испугалась: мне до конца казалось, что ничего не получится. Но переживать некогда, надо быстро забрать добычу, не то увидит кто…
Я укрыла ледяным коконом воду в ведре, затем аккуратно перебазировала обледеневший шар с водой под потолок нашей клетки и магически подвесила там. Затем обернулась к неподвижно застывшему надзирателю и вновь приказала:
— Ты забудешь, что тут произошло, но каждое утро, когда идешь к нам с водой, ждешь, пока я не заберу ее, о чем тут же забываешь. И еще… когда разберетесь с водой и «грязным» ведром, заберите тело погибшего из нашей клетки.
Толстяк сонно кивнул и ушел за водой для второй клетки.
Провожая его взглядом, не могла поверить в успех. Сердце колотилось от пережитого волнения, руки дрожали. Я посмотрела на кучу спящих детей, которые отползли подальше от погибшего и заполнили противоположный угол клетки. И как теперь сказать им, что есть вода? Вернее, как сказать, чтобы они не привлекли к нам внимания?
Поймала себя на том, что вновь что-то планирую. Еще… у меня недавно появилось ощущение, что родители меня к чему-то подобному и готовили.
Я осмотрелась. Дик лежал, раскинув руки и ноги, словно под ним была мягчайшая перина, а не жесткая земля. Лео, который немного пришел в себя, вытянув ноги, спал на боку рядом.
Черноволосый эльф, который меня немного раздражал, как кошка, одиноко свернулся в клубочек в противоположном углу клетки. Трое человеческих мальчиков в одежде из Лазури, столицы людского королевства, где жил мой братик, лежали обособленно, уложив головы, друг на друга.
Рядом спали человеческая девочка с двумя ослабевшими мальчиками, которые всегда держались вместе. Девочки или мальчики эти малыши, я разобралась не сразу, у них странная одежда: длинные грубые рубашки с широкой вышивкой по подолу, из-под которых торчат штаны. Но меня запутало не это, а их прически: у всех трех одинаковые рыжие косички.
Решила их напоить первыми, мальчишки ослабли так, что уже не разговаривали. Я подняла с песка пустую флягу, которую забирают, когда дают новую, ладонью отчистила ее от пыли и земли. Опустила шар с замораживающим коконом к полу, мысленно проделала в нем крошечное отверстие и подставила флягу.
Вода набралась быстро. Закупорив все, я подползла к месту, где лежали рыжие дети, и потрясла одного из мальчишек за плечо. Он пробормотал что-то невнятное, но не проснулся.
Не выпуская пробку из рук, приложила горловину к его губам, надеясь, что он с жадностью схватится…
Но, увы, то ли мальчишка, что-то отрывисто шепчущий во сне на непонятном языке, так крепко спал, то ли не понял что это вода, то ли так ослаб, что пить не мог. Разобраться я не успела. Проснувшаяся от нашей возни девица, вместо того чтобы помочь напоить ее друга, с гневным писком вцепилась мне в волосы, пытаясь оттащить меня и фляжку подальше от друга.
Я разозлилась и прошипела ей:
— Ты что? Смерти его хочешь? Ненормальная какая-то!
Та в ответ мне что-то злобно прорычала на своем каркающем диалекте…
Из-за шума подскочил Дик.
— Да вы что — с ума сошли? Вопить так!..
Он рявкнул на нервную девицу, и та, опасаясь нашего численного превосходства, со страхом отступила и прижалась спиной к прутьям клетки, вцепившись в них руками. Ей, в отличие от меня, на обессиливших друзей рассчитывать нечего.
— Держи эту психованную подальше от меня, я пока напою мальчишку… — гневно выдохнув, приказала я.
— Слушаюсь, моя принцесса… — насмешливо кланяясь, отозвался Дик. Развлекаясь изображенной на пальцах «козой рогатой», чем поверг в оцепенение и так перепуганную рыжую девчонку. Она побледнела настолько, что с ее лица исчезли крупные веснушки.
Через минуту Дик опомнился и в шоке спросил:
— Эй, стой! Чем это ты его напоишь? — Вот этого момента я ждала, чтобы похвастаться и разделить с ним радость от удачно проведенной операции. Но после нападения рыжей уже никакой отрады от факта захвата воды не было… и вообще, я была злая и раздраженная. Так что, не оборачиваясь, резко ответила:
— Водой, не видишь?
— У тебя получилось? — Он подпрыгнул и куда громче сказал: — У тебя все получилось!
Я кое-как влила в первого мальчишку половину фляжки, собираясь напоить второго, когда Дик выхватил ее у меня:
— Сначала своим дать надо! — И выхлюпал остаток воды сам. Эгоист.
Рыженькая девчонка с тоской провожала каждое движение его кадыка, но с места не сходила, словно в том углу мы не достанем.
— Так, вот… — начал Дик с прерванного момента, возвращая фляжку мне. — Если бы она увидела, что мы пьем и не боимся, то не стала бы портить твою прическу.
— Она спала. Все спали. А чего тут можно бояться? Вода и вода… — недовольно буркнула я. — И вообще, что я отчитываться должна? Пусть спасибо скажут, что поделилась!
— А что? Могло быть иначе? — хихикнул Дик.
Недовольно на него посмотрела, но промолчала, он был прав. Иначе быть не могло. Я не смогла бы спокойно пить, зная, что рядом кто-то умирает от жажды.
— И я об этом. Принцесса, ты это ты. Такие воду не крысят.
Я опустила голову, недовольно разглядывая только что напоенного паренька. Потом обратилась вновь к Дику:
