– Мам, а правда, что... Мне сказали, но я не уверена, что правда...
– Про Антона? Я ему сейчас дам знать, что ты очнулась. Он вышел купить нам перекусить, в больницу нельзя еду заказывать.
– Вы что здесь, давно? А где Деймос? Он тоже здесь?
Сердце замерло. Неужели его нет рядом? Просто чудесно видеть маму, и брата, вернувшегося через двадцать лет, но почему нет Деймоса? Хочется, чтобы он сел рядом, обнял, сказал что-нибудь ласковое, пусть и в своей грубоватой манере...
– Нет, я его не видела. Он сообщил нам, что тебя нашли и доставили в больницу, но я его не встречала. Может, он на работе?
– Наверное. У нас трудный тендер, – улыбка сквозь обиду.
Ну конечно. Не такие у них отношения, чтобы просто обниматься. Ну а чего она хотела? Деймос же пытался сблизиться, перевести эти отношения на другой уровень... Это Настя всё упрямилась, настаивала, что кроме секса у них ничего нет. А теперь? Получила, что хотела, и недовольна?
Недовольна. Хочется его видеть. Вот здесь, в палате, среди экранов и моделей. С нежностью на лице. Хочется видеть его беспокойство и заботу. Хочется пожаловаться на тот страх, что ей достался, и чтобы он обнимал и утешал.
А хочется ли этого самому Деймосу? Может он так, с облегчением: «Не желает отношений – и не надо. Мне и легче»? Может, его вполне устраивает простой секс и сотрудничество на работе? Ну, не простой секс.
Связаться с ним и спросить, как и чего в «Эфире»?
Ну вот ещё! Это не она должна делать. Он сам должен связаться с ней!
– Насть, я уверена, твой директор появится вместе со всеми. Тебя хотели навестить коллеги, ждали, пока придёшь в себя. Кажется, говорили, в каком порядке будут приходить – весь «Эфир»-то разом в палату не пустят, так что кто-то собирался прийти, а кто-то навестит виртуально. Не переживай, не думаю, что твой директор тебя забросит, учитывая, какие у вас отношения.
А какие? Как бы объяснить маме, не вдаваясь в подробности?
– Просто, мам...
Но тут пришёл Антон.
Образ из глубины памяти. Такой, как она его помнила.
Только вот Настя уже далеко не такая.
– Настька! – Он осторожно обнял сестру, пока та решала, что делать и как реагировать. – Ты нас напугала!
– Ой, уж кто бы говорил! – обняла в ответ, уже крепко, как могла. Хрен с ним, с Деймосом. У неё мама и Антон.
168.
Пока Джейк готовился к полёту, Арслан искал уязвимости информационного пространства Солнечного сегмента. Они точно есть, их много – просто надо найти в этой куче сведений и данных. Подключил Николая Сергеевича. Хотя тот и был больше по части оборудования, как и сам Арслан, но всё-таки – связист.
Трудно работать с информацией без Лео и Альшевского, оказывается.
Слой за слоем – всё о людях, пропадающих в Солнечном сегменте. Интересно, как найти в этом потоке сведений – нужные?
Направлялся Сергей к звезде Ландыш, которую сами солнечники ещё называли Гаммой Змееносца. Целью Альшевского была искусственная планета на её орбите.
Некоторые статьи Арслана очень даже заинтересовали.
Оказывается, человеку в Солнечном сегменте пропасть очень просто. Исчезнут документы – исчезнет личность.
И появится недокументированная рабочая сила. Люди – но не граждане. Своеобразные рабы современного мира.
Ни прав, ни собственности. Они сами – собственность.
Отыскивая всё новые статьи, Арслан поражался. Безнадёжные должники и преступники, обычные люди, сильно нуждающиеся в деньгах для своей семьи – многие добровольно меняли статус на то, что в их Центральном Содружестве систем казалось диким.
И, как выяснялось, верный способ для иностранца затеряться – лишиться документов на личность.
А что же Альшевский? Не мог он так глупо попасться. Но его мультяшка замолчала враз – и навсегда. А без неё единственный способ проверить личность – сделать запрос в его родной сегмент.
И его сделали бы, так?
Нужен взломщик. Списки недокументированных рабочих заперты в информационном пространстве Солнечного сегмента. В частности, взломав базы данных Ландыша, можно было бы их изучить.
Николай Сергеевич просто не представлял, как залезть в системы другого сегмента.
Но для спасения друга совершить политическое преступление необходимо.
И оставался один путь. Без Лео, без Альшевского только один человек может обойти алгоритмы и считать зашифрованные данные.
Только вот этот человек занят малость – в больнице на воскрешении.
169.
Вместе с коллегами Деймос не пришёл. Причём те даже не знали, куда он делся. Предупредил, что неделю его не ждать, оставил дела на Николая Сергеевича и исчез. Мультяшка вызовы не принимает.
Нашёл время! Наверняка что-то по тендеру решает. Ну и ладно, хорошо – явно за «Эфир» переживает, работает на него, как может, то, что их отношения с Настей для него вторичны – так он же директор. Главное – «Эфир», правда? Настя и сама так же должна думать.
В конце концов, она ему не навязывалась. Сам полез. И в жизнь её сам лез. А теперь – в сторону?
Так даже легче. Настя с самого начала была против.
Этот Деймос её покойному мужу и в подмётки не годится! Грубый, наглый. То ли дело Лёня – всегда вежливый, добрый, нежный.
Почему-то при слове «нежный» ей вспомнился отнюдь не Лёня. А как раз-таки Деймос. И конкретная ситуация...
Фу, как она только допускает такие мысли при маме и Антоне?
Вот именно, Антон. Не нужен ей никакой Деймос со своими лентами, дурацким именем и странными идеями. У неё брат вернулся пропавший!
Скучать, по крайней мере, ей не давали. Врачам приходилось ограничивать посещения и переговоры – помимо всех прочих, только в «Эфире» было более тысячи сотрудников и они вызывали со всех уголков их сегмента. Заходили все родственники, а некоторые не по одному разу. Хотя – часто они пытались убить сразу двух зайцев – навестить Настю и найти Антона. Шли сеансы от немногочисленных друзей, которые не были коллегами, и даже младший лейтенант Смирнов поинтересовался, как она себя чувствует.
Обычно при восстановлении нервной структуры организма рекомендуют занимать чем-нибудь мозг, Насте даже не надо было этого делать специально – разговоры полностью подходили.
Прошу прощения, понятия не имею, куда подевалась прода на сегодня! Я не сохранила запись на таймере, что ли...
Арслан с Маришей и Джейк вызвали на видеоконференцию. Сначала расспрашивали Настю – как она себя чувствует, что собирается делать.
Конечно, Настя и сама с удовольствием бы их расспросила, но понимала – беспокоятся, и охотно отвечала.
Пока Арслан не спросил про Деймоса.
Настроение снова испортилось.
– Понятия не имею. Я его не видела.
– Даже не навестил? – удивилась Маришка.
– Наверное, занят. Тендер.
Кратко и сухо. Надо замять эту тему.
– Вряд ли, – невозмутимо пожал плечами Джейк. – Я его рванул посильнее, чем тогда тебя. В многое число раз. Он потом всё время в эластичном корсете ходил, чтобы кости не разошлись. По виду – они всё-таки разошлись. Не думаю, что его волнует сейчас тендер. Обычный человек не смог бы с этим даже двигаться. Может, он правда биоробот?
Сердце, которое колотилось, подобно пульсару, свежее, обновлённое, чуть не замерло опять:
– Что ты говоришь? Что произошло? – совсем тихо и испуганно.
И Арслан рассказал, что произошло. То, чего Настя знать не могла – в это время она была в плену или лежала мёртвая.
В ответ на тихий упрёк – почему ей не рассказали раньше – возмутились оба мужчины.
– Простите, я очень благодарна... Просто не знала, что и думать. Вы меня спасли, а я... Я ведь обязана всем вам. Очень. И Деймос пострадал из-за меня, и где он, я теперь не знаю. Вы меня искали из-за того сигнала?
– Немирский поднял тревогу задолго до этого, часа через три после твоего исчезновения. Если бы он ждал сигнала, твоё тело бы сожгли в пульсаре.
– Как Лёню... – Настя совсем погрустнела. – Спасибо, что помогли ему, несмотря на то...
– Стас, – перебил Джейк удивлённо. – Речь шла не о нём, а о тебе. Мы помогли тебе. Тут всё очевидно.
– Но где же он теперь?
– Догадываюсь, – Арслан усменулся. – Наверняка он наблюдается не в общей больнице «Эфира».
– Почему?
– Не знаю. Но то, что его нет – подтверждает мои подозрения. Может, в его конструкцию что-то входит, что обычным врачам знать нельзя. Не знаю. Хотя его генетический код в открытом доступе для медучреждений.
– Думаешь, он в том КБ?
– Наверняка.
Настя шумно вздохнула. Кое-что решила для себя. И продолжила:
– На корабле был Мартов из «Молнии-Связь» и какой-то бандит. Где они?
– Какой-то бандит – владелец корабля? Он погиб при аресте. Пытался сбежать, неудачно. А больше никого там не было.
– Да ну?! – она даже не знала, удивилась или возмутилась. – А у меня были глюки?
– Даже и будь там кто, он вовремя ушёл, – напряжённо сказал Джейк. – Есть какие-то факты про этого Мартова?
Покачала головой.
Доказательства того, что он причастен? Эх, доказать бы это, тогда бы нечестные конкуренты ни за что бы не получили тендер. Но не было никаких фактов, ничего, кроме слов Насти.
Но ведь Деймос придумает что-нибудь?
– Ладно, спасибо, что связались. Спасибо, что помогли мне.
– Стась, как будешь в порядке, сообщи. Продолжим наше расследование, нужна твоя помощь.
170.
Приходила и полиция, и этот визит Настю не обрадовал.
Она рассказала всё подробно. И похищение, и ожидание, и всё, что запомнилось из разговоров.
Только об одном так и не смогла рассказать. Слишком страшно, вспоминать не хотелось. Всё равно преступник ничего в результате не сделал и вообще уже мёртв.
Тем более, что ей не особенно верили.
Когда Арслан сказал, что Мартова не нашли, это уже настораживало.
Полиция считала, что никакой связи между ним и похищением нет!
Но ведь она видела, сама видела. Ужинала с ним.
Нет, он ужинал на корабле «Молнии-Связь» на орбите. Есть свидетели. Может быть, Анастасия Дмитриевна видела стереопроекцию?
Может, это на корабле «Молнии-Связь» видели проекцию, отвечала Настя. Она же связист, отличит проекцию от живого человека! Ела с ним за одним столом. У него одеколон с переменным цветочным запахом.
Но полицейские говорили про стресс, волнения, испуг...
Когда пациентка начала плакать, врачи выгнали их из палаты.
Настя осталась думать о пережитом. «Молния-Связь» пыталась вылезти сухой из воды, и, похоже, получалось. Как так? Неужели они не только не будут наказаны, но и возьмут тендер – что с самого начала и хотели?
171.
Деймос вызвал её именно тогда, когда был больше всего нужен. Настя не стала включать изображение – зачем показываться в слезах и соплях? Главное – видеть его.
Но картинки тоже не получила. Только голос, который сам по себе уже успокаивал.
– Привет, звёздочка моя. Волновалась?
Вместо ответа всхлипнула. Так получилось.
– Кто тебя обидел, милая? Что произошло?
– Деймос, я хочу вас увидеть. Пожалуйста, – почти шёпотом.
– Ну не надо, зачем? Я сейчас совсем голый, но это совершенно не эротично, потому что у меня вскрыта грудная клетка и отключены нервные окончания.
– Ну и ладно!
– Нет, малышка, мне не разрешат. Мне и поговорить дали чуть-чуть. А ты почему прячешься?
– Я страшная и опухшая. И лицо разрисовано датчиками.
– Ты не можешь быть страшной, ты и мёртвая была милая. Покажись.
Она вздохнула и включила изображение. Раз уж просит... Настя чувствовала себя виноватой за всё то, что успела передумать про Деймоса, в то время, как ему лечили травмы, полученные из-за неё.
– Ну вот, как ты там?
– Почти нормально. Слабость. Всё тело побаливает и чешется. Деймос, полиция приходила. Они говорят, у Мартова алиби! Утверждают, что его там не было.
– Постой, а ты его видела?
– Конечно, он был со мной на корабле всё это время, и руководил тоже он! А теперь мне не верят. Его так и не посадят?
– Ты не должна беспокоиться, – твёрдо и серьёзно. – Обещаю, все получат по заслугам.
– Нет, не получат. Мартова не арестуют, «Молния-Связь» возьмёт тендер... Вас не будет на заседании, так?
Молчание.
– Боюсь, что нет.
– Боюсь, что нет.
– Деймос, как так? Они получат тендер? Ведь даже если бы Мартова посадили, могли бы не доказать, что виновата компания. А теперь...
– Настенька, прости, – тихим голосом сказал он. – Я могу прийти только без жизненно важных органов.
– Понимаю.
Мгновения колебаний... И поспешила выбросить наружу идею:
– А я?
– Что, малышка? Ты же болеешь?
– Я могу побывать на заседании, ведь я целая и ходячая. Правда, могу.
Она виновата перед Деймосом за все плохие мысли и – не хочется уступать врагу. Она приползёт туда даже полумёртвая.
– Насть, ну не могу я тебя отпустить такую...
– Да почему?! – почти разозлилась она. – Вы хотите, чтобы сволочи, от которых я столько натерпелась, были в шоколаде? Всё за меня решили, да?!
Он помолчал. Ещё помолчал.
– Деймос! – вторгся в разговор кто-то. – Закругляйся давай.
– Да-да-да, уже почти всё. Насть, ладно, ты большая девочка, и реши сама. Если ты ещё болеешь, тогда не надо. Если уже можешь... В общем, подумай хорошо. И не насилуй себя почём зря. Этим я сам потом займусь. А?
– Ладно, – Настя растерялась. Не ожидала, что он так быстро уступит. – Только мы сможем ещё поговорить до тендера, хорошо?
– Хорошо. Люблю тебя, девочка. Пока.
172.
Даже удивительно – во первых, ему позволили ещё один вызов. Но тут была уважительная причина. А во-вторых, Андрейчев ответил.
Правда, особой радости не выказал.
– Немирский, что? – спросил, не скрывая раздражения. – Вы получили Настю. Хорошо сохранившуюся и восстанавливаемую.
– В отличие от Вилены, да?
И замминистра почти взбесился:
– Послушай, сволочь! Хватит копаться в моей жизни! Я тебя уничтожу!
– Отнюдь. Вы меня благодарить будете.
Ну не умеют учёные создавать нервную ткань. Только клонировать, но и это практически полностью запрещено. Исправить несколько очагов разложения в мозге ещё можно, но если какой-то отдел разрушен полностью, личность не спасти.
Человека – пожалуйста. Но – полноценным он уже не будет. Хорошо, если просто слабоумным.
Настя рисковала лишиться любой части себя. Ума, рефлексов, контроля за телом...
Но сохранила всё.
– Андрейчев, я насчёт перевода Вилены в другую больницу, – и, чувствуя нарастание страха и ярости, быстро добавил:
– С ней всё в порядке.
– Вы. Это вы.
Бледный, как туманность.
– Вы понимаете, что её жизнь поддерживается только системами, что без них она не может даже дышать? Если вы её убьёте...
– Хотите с ней поговорить? – перебил Деймос, проигнорировав угрозы.
– Она не может говорить. Даже мысленно.
Замминистра тяжело дышал. Он явно не знал, что делать, как быть, что думать. Надо добивать, пока не очухался.
– Хотите с ней поговорить? – повторил громче, лукаво улыбаясь. – Я вам её подключу.
Биокамера всплыла на экран. Врач в медицинском комбинезоне подвигал пальцами, подключая связь.
Бледная, совершенно лысая девочка открыла глаза, лишённые ресниц.
– Папа?
Скорее движение губ, чем слово.
Но не услышать его – разве можно?
Долгие секунды молчания. Андрейчев ещё больше бледнеет – разве можно?
– Вилена?
Сипло и тихо.
– Пап, что у тебя с голосом?..
Выдавливает через усилие, и глаза закрываются под непомерной тяжестью век.
– Про Антона? Я ему сейчас дам знать, что ты очнулась. Он вышел купить нам перекусить, в больницу нельзя еду заказывать.
– Вы что здесь, давно? А где Деймос? Он тоже здесь?
Сердце замерло. Неужели его нет рядом? Просто чудесно видеть маму, и брата, вернувшегося через двадцать лет, но почему нет Деймоса? Хочется, чтобы он сел рядом, обнял, сказал что-нибудь ласковое, пусть и в своей грубоватой манере...
Прода от 19 сентября утро
– Нет, я его не видела. Он сообщил нам, что тебя нашли и доставили в больницу, но я его не встречала. Может, он на работе?
– Наверное. У нас трудный тендер, – улыбка сквозь обиду.
Ну конечно. Не такие у них отношения, чтобы просто обниматься. Ну а чего она хотела? Деймос же пытался сблизиться, перевести эти отношения на другой уровень... Это Настя всё упрямилась, настаивала, что кроме секса у них ничего нет. А теперь? Получила, что хотела, и недовольна?
Недовольна. Хочется его видеть. Вот здесь, в палате, среди экранов и моделей. С нежностью на лице. Хочется видеть его беспокойство и заботу. Хочется пожаловаться на тот страх, что ей достался, и чтобы он обнимал и утешал.
А хочется ли этого самому Деймосу? Может он так, с облегчением: «Не желает отношений – и не надо. Мне и легче»? Может, его вполне устраивает простой секс и сотрудничество на работе? Ну, не простой секс.
Связаться с ним и спросить, как и чего в «Эфире»?
Ну вот ещё! Это не она должна делать. Он сам должен связаться с ней!
– Насть, я уверена, твой директор появится вместе со всеми. Тебя хотели навестить коллеги, ждали, пока придёшь в себя. Кажется, говорили, в каком порядке будут приходить – весь «Эфир»-то разом в палату не пустят, так что кто-то собирался прийти, а кто-то навестит виртуально. Не переживай, не думаю, что твой директор тебя забросит, учитывая, какие у вас отношения.
А какие? Как бы объяснить маме, не вдаваясь в подробности?
– Просто, мам...
Но тут пришёл Антон.
Образ из глубины памяти. Такой, как она его помнила.
Только вот Настя уже далеко не такая.
– Настька! – Он осторожно обнял сестру, пока та решала, что делать и как реагировать. – Ты нас напугала!
– Ой, уж кто бы говорил! – обняла в ответ, уже крепко, как могла. Хрен с ним, с Деймосом. У неё мама и Антон.
168.
Пока Джейк готовился к полёту, Арслан искал уязвимости информационного пространства Солнечного сегмента. Они точно есть, их много – просто надо найти в этой куче сведений и данных. Подключил Николая Сергеевича. Хотя тот и был больше по части оборудования, как и сам Арслан, но всё-таки – связист.
Трудно работать с информацией без Лео и Альшевского, оказывается.
Слой за слоем – всё о людях, пропадающих в Солнечном сегменте. Интересно, как найти в этом потоке сведений – нужные?
Направлялся Сергей к звезде Ландыш, которую сами солнечники ещё называли Гаммой Змееносца. Целью Альшевского была искусственная планета на её орбите.
Некоторые статьи Арслана очень даже заинтересовали.
Оказывается, человеку в Солнечном сегменте пропасть очень просто. Исчезнут документы – исчезнет личность.
И появится недокументированная рабочая сила. Люди – но не граждане. Своеобразные рабы современного мира.
Ни прав, ни собственности. Они сами – собственность.
Прода от 19 сентября вечер
Отыскивая всё новые статьи, Арслан поражался. Безнадёжные должники и преступники, обычные люди, сильно нуждающиеся в деньгах для своей семьи – многие добровольно меняли статус на то, что в их Центральном Содружестве систем казалось диким.
И, как выяснялось, верный способ для иностранца затеряться – лишиться документов на личность.
А что же Альшевский? Не мог он так глупо попасться. Но его мультяшка замолчала враз – и навсегда. А без неё единственный способ проверить личность – сделать запрос в его родной сегмент.
И его сделали бы, так?
Нужен взломщик. Списки недокументированных рабочих заперты в информационном пространстве Солнечного сегмента. В частности, взломав базы данных Ландыша, можно было бы их изучить.
Николай Сергеевич просто не представлял, как залезть в системы другого сегмента.
Но для спасения друга совершить политическое преступление необходимо.
И оставался один путь. Без Лео, без Альшевского только один человек может обойти алгоритмы и считать зашифрованные данные.
Только вот этот человек занят малость – в больнице на воскрешении.
169.
Вместе с коллегами Деймос не пришёл. Причём те даже не знали, куда он делся. Предупредил, что неделю его не ждать, оставил дела на Николая Сергеевича и исчез. Мультяшка вызовы не принимает.
Нашёл время! Наверняка что-то по тендеру решает. Ну и ладно, хорошо – явно за «Эфир» переживает, работает на него, как может, то, что их отношения с Настей для него вторичны – так он же директор. Главное – «Эфир», правда? Настя и сама так же должна думать.
В конце концов, она ему не навязывалась. Сам полез. И в жизнь её сам лез. А теперь – в сторону?
Так даже легче. Настя с самого начала была против.
Этот Деймос её покойному мужу и в подмётки не годится! Грубый, наглый. То ли дело Лёня – всегда вежливый, добрый, нежный.
Почему-то при слове «нежный» ей вспомнился отнюдь не Лёня. А как раз-таки Деймос. И конкретная ситуация...
Фу, как она только допускает такие мысли при маме и Антоне?
Вот именно, Антон. Не нужен ей никакой Деймос со своими лентами, дурацким именем и странными идеями. У неё брат вернулся пропавший!
Скучать, по крайней мере, ей не давали. Врачам приходилось ограничивать посещения и переговоры – помимо всех прочих, только в «Эфире» было более тысячи сотрудников и они вызывали со всех уголков их сегмента. Заходили все родственники, а некоторые не по одному разу. Хотя – часто они пытались убить сразу двух зайцев – навестить Настю и найти Антона. Шли сеансы от немногочисленных друзей, которые не были коллегами, и даже младший лейтенант Смирнов поинтересовался, как она себя чувствует.
Обычно при восстановлении нервной структуры организма рекомендуют занимать чем-нибудь мозг, Насте даже не надо было этого делать специально – разговоры полностью подходили.
Прода от 20 сентября день
Прошу прощения, понятия не имею, куда подевалась прода на сегодня! Я не сохранила запись на таймере, что ли...
Арслан с Маришей и Джейк вызвали на видеоконференцию. Сначала расспрашивали Настю – как она себя чувствует, что собирается делать.
Конечно, Настя и сама с удовольствием бы их расспросила, но понимала – беспокоятся, и охотно отвечала.
Пока Арслан не спросил про Деймоса.
Настроение снова испортилось.
– Понятия не имею. Я его не видела.
– Даже не навестил? – удивилась Маришка.
– Наверное, занят. Тендер.
Кратко и сухо. Надо замять эту тему.
– Вряд ли, – невозмутимо пожал плечами Джейк. – Я его рванул посильнее, чем тогда тебя. В многое число раз. Он потом всё время в эластичном корсете ходил, чтобы кости не разошлись. По виду – они всё-таки разошлись. Не думаю, что его волнует сейчас тендер. Обычный человек не смог бы с этим даже двигаться. Может, он правда биоробот?
Сердце, которое колотилось, подобно пульсару, свежее, обновлённое, чуть не замерло опять:
– Что ты говоришь? Что произошло? – совсем тихо и испуганно.
И Арслан рассказал, что произошло. То, чего Настя знать не могла – в это время она была в плену или лежала мёртвая.
В ответ на тихий упрёк – почему ей не рассказали раньше – возмутились оба мужчины.
– Простите, я очень благодарна... Просто не знала, что и думать. Вы меня спасли, а я... Я ведь обязана всем вам. Очень. И Деймос пострадал из-за меня, и где он, я теперь не знаю. Вы меня искали из-за того сигнала?
– Немирский поднял тревогу задолго до этого, часа через три после твоего исчезновения. Если бы он ждал сигнала, твоё тело бы сожгли в пульсаре.
– Как Лёню... – Настя совсем погрустнела. – Спасибо, что помогли ему, несмотря на то...
– Стас, – перебил Джейк удивлённо. – Речь шла не о нём, а о тебе. Мы помогли тебе. Тут всё очевидно.
– Но где же он теперь?
– Догадываюсь, – Арслан усменулся. – Наверняка он наблюдается не в общей больнице «Эфира».
– Почему?
– Не знаю. Но то, что его нет – подтверждает мои подозрения. Может, в его конструкцию что-то входит, что обычным врачам знать нельзя. Не знаю. Хотя его генетический код в открытом доступе для медучреждений.
– Думаешь, он в том КБ?
– Наверняка.
Настя шумно вздохнула. Кое-что решила для себя. И продолжила:
– На корабле был Мартов из «Молнии-Связь» и какой-то бандит. Где они?
– Какой-то бандит – владелец корабля? Он погиб при аресте. Пытался сбежать, неудачно. А больше никого там не было.
– Да ну?! – она даже не знала, удивилась или возмутилась. – А у меня были глюки?
– Даже и будь там кто, он вовремя ушёл, – напряжённо сказал Джейк. – Есть какие-то факты про этого Мартова?
Покачала головой.
Доказательства того, что он причастен? Эх, доказать бы это, тогда бы нечестные конкуренты ни за что бы не получили тендер. Но не было никаких фактов, ничего, кроме слов Насти.
Но ведь Деймос придумает что-нибудь?
– Ладно, спасибо, что связались. Спасибо, что помогли мне.
– Стась, как будешь в порядке, сообщи. Продолжим наше расследование, нужна твоя помощь.
Прода от 20 сентября вечер
170.
Приходила и полиция, и этот визит Настю не обрадовал.
Она рассказала всё подробно. И похищение, и ожидание, и всё, что запомнилось из разговоров.
Только об одном так и не смогла рассказать. Слишком страшно, вспоминать не хотелось. Всё равно преступник ничего в результате не сделал и вообще уже мёртв.
Тем более, что ей не особенно верили.
Когда Арслан сказал, что Мартова не нашли, это уже настораживало.
Полиция считала, что никакой связи между ним и похищением нет!
Но ведь она видела, сама видела. Ужинала с ним.
Нет, он ужинал на корабле «Молнии-Связь» на орбите. Есть свидетели. Может быть, Анастасия Дмитриевна видела стереопроекцию?
Может, это на корабле «Молнии-Связь» видели проекцию, отвечала Настя. Она же связист, отличит проекцию от живого человека! Ела с ним за одним столом. У него одеколон с переменным цветочным запахом.
Но полицейские говорили про стресс, волнения, испуг...
Когда пациентка начала плакать, врачи выгнали их из палаты.
Настя осталась думать о пережитом. «Молния-Связь» пыталась вылезти сухой из воды, и, похоже, получалось. Как так? Неужели они не только не будут наказаны, но и возьмут тендер – что с самого начала и хотели?
171.
Деймос вызвал её именно тогда, когда был больше всего нужен. Настя не стала включать изображение – зачем показываться в слезах и соплях? Главное – видеть его.
Но картинки тоже не получила. Только голос, который сам по себе уже успокаивал.
– Привет, звёздочка моя. Волновалась?
Вместо ответа всхлипнула. Так получилось.
– Кто тебя обидел, милая? Что произошло?
– Деймос, я хочу вас увидеть. Пожалуйста, – почти шёпотом.
– Ну не надо, зачем? Я сейчас совсем голый, но это совершенно не эротично, потому что у меня вскрыта грудная клетка и отключены нервные окончания.
– Ну и ладно!
– Нет, малышка, мне не разрешат. Мне и поговорить дали чуть-чуть. А ты почему прячешься?
– Я страшная и опухшая. И лицо разрисовано датчиками.
– Ты не можешь быть страшной, ты и мёртвая была милая. Покажись.
Она вздохнула и включила изображение. Раз уж просит... Настя чувствовала себя виноватой за всё то, что успела передумать про Деймоса, в то время, как ему лечили травмы, полученные из-за неё.
– Ну вот, как ты там?
– Почти нормально. Слабость. Всё тело побаливает и чешется. Деймос, полиция приходила. Они говорят, у Мартова алиби! Утверждают, что его там не было.
– Постой, а ты его видела?
– Конечно, он был со мной на корабле всё это время, и руководил тоже он! А теперь мне не верят. Его так и не посадят?
– Ты не должна беспокоиться, – твёрдо и серьёзно. – Обещаю, все получат по заслугам.
– Нет, не получат. Мартова не арестуют, «Молния-Связь» возьмёт тендер... Вас не будет на заседании, так?
Молчание.
– Боюсь, что нет.
Прода от 21 сентября утро
– Боюсь, что нет.
– Деймос, как так? Они получат тендер? Ведь даже если бы Мартова посадили, могли бы не доказать, что виновата компания. А теперь...
– Настенька, прости, – тихим голосом сказал он. – Я могу прийти только без жизненно важных органов.
– Понимаю.
Мгновения колебаний... И поспешила выбросить наружу идею:
– А я?
– Что, малышка? Ты же болеешь?
– Я могу побывать на заседании, ведь я целая и ходячая. Правда, могу.
Она виновата перед Деймосом за все плохие мысли и – не хочется уступать врагу. Она приползёт туда даже полумёртвая.
– Насть, ну не могу я тебя отпустить такую...
– Да почему?! – почти разозлилась она. – Вы хотите, чтобы сволочи, от которых я столько натерпелась, были в шоколаде? Всё за меня решили, да?!
Он помолчал. Ещё помолчал.
– Деймос! – вторгся в разговор кто-то. – Закругляйся давай.
– Да-да-да, уже почти всё. Насть, ладно, ты большая девочка, и реши сама. Если ты ещё болеешь, тогда не надо. Если уже можешь... В общем, подумай хорошо. И не насилуй себя почём зря. Этим я сам потом займусь. А?
– Ладно, – Настя растерялась. Не ожидала, что он так быстро уступит. – Только мы сможем ещё поговорить до тендера, хорошо?
– Хорошо. Люблю тебя, девочка. Пока.
172.
Даже удивительно – во первых, ему позволили ещё один вызов. Но тут была уважительная причина. А во-вторых, Андрейчев ответил.
Правда, особой радости не выказал.
– Немирский, что? – спросил, не скрывая раздражения. – Вы получили Настю. Хорошо сохранившуюся и восстанавливаемую.
– В отличие от Вилены, да?
И замминистра почти взбесился:
– Послушай, сволочь! Хватит копаться в моей жизни! Я тебя уничтожу!
– Отнюдь. Вы меня благодарить будете.
Ну не умеют учёные создавать нервную ткань. Только клонировать, но и это практически полностью запрещено. Исправить несколько очагов разложения в мозге ещё можно, но если какой-то отдел разрушен полностью, личность не спасти.
Человека – пожалуйста. Но – полноценным он уже не будет. Хорошо, если просто слабоумным.
Настя рисковала лишиться любой части себя. Ума, рефлексов, контроля за телом...
Но сохранила всё.
– Андрейчев, я насчёт перевода Вилены в другую больницу, – и, чувствуя нарастание страха и ярости, быстро добавил:
– С ней всё в порядке.
– Вы. Это вы.
Бледный, как туманность.
– Вы понимаете, что её жизнь поддерживается только системами, что без них она не может даже дышать? Если вы её убьёте...
– Хотите с ней поговорить? – перебил Деймос, проигнорировав угрозы.
– Она не может говорить. Даже мысленно.
Замминистра тяжело дышал. Он явно не знал, что делать, как быть, что думать. Надо добивать, пока не очухался.
– Хотите с ней поговорить? – повторил громче, лукаво улыбаясь. – Я вам её подключу.
Биокамера всплыла на экран. Врач в медицинском комбинезоне подвигал пальцами, подключая связь.
Бледная, совершенно лысая девочка открыла глаза, лишённые ресниц.
– Папа?
Прода от 21 сентября вечер
Скорее движение губ, чем слово.
Но не услышать его – разве можно?
Долгие секунды молчания. Андрейчев ещё больше бледнеет – разве можно?
– Вилена?
Сипло и тихо.
– Пап, что у тебя с голосом?..
Выдавливает через усилие, и глаза закрываются под непомерной тяжестью век.
