Вздохнув, Маша снова взялась за меч и использовала его по тому самому профилю, вызвавшему искреннее недоумение Черного Властелина – раскроить. На раскрой пошли маскировочные плащи нападавших. Их них получились замечательные веревки. А уж вязать человечке с удовольствием и явным профессионализмом помогал Фэб.
Как только враги были временно нейтрализованы, фэйри перестал творить туман из кнута и двинулся на помощь девушке. Кстати, вовремя: у одного из вырубленных типов оказалась или очень крепкая голова или слишком быстрая регенерация в комплексе с острыми, как бритва зубами. Он умудрился очнуться как раз в тот момент, когда сид творчески упихивал ему в рот кляп из вонючей портянки, и ухитрился даже тяпнуть пленителя. Конечно, тут же огреб от Маши успокоительной добавки мечом по голове и окончательно ушел в нирвану.
Когда Маша и окровавленный Фэб в четыре руки пеленали шестого типа, не забывая и о кляпах, на поляне объявились новые, или скорее уже знакомые действующие лица. Первым шагнул Дейдриан, при виде которого фэйри скрипнул острыми зубами и честно предупредил напарницу: «С этим я не справлюсь»,
- С этим не надо, это свои, - приветливо улыбнулась Маша Черному Властелину и появившимся вслед за ним Зэру и Фалькору. И поздоровалась с гостями мира:
- Доброе утро! Как хорошо, что вы пришли. А то мы не знаем, что делать с этими и зачем они вообще напали, - Маша кивком указала на аккуратную кучку из шестерки пребывающих за гранью реальности мужчин.
Улыбка Черного Властелина, извлекающего черный меч из черных ножен, доброй и всепрощающей не была. Он с истинным удовольствием готов был продемонстрировать ортэс, как именно решаются проблемы подобного рода. И даже Фалькор, обреченно прикрывший глаза, не собирался мешать. Но помешал Зэр. Он сказал очень тихо:
- Не надо, Дей, не здесь. Не простит.
И Черный Властелин остановился, глядя в доверчиво распахнутые глаза ортэс, на солнечные веснушки на ее свежем юном личике, на легкую улыбку, заставляющую появляться на щеках очаровательным ямочкам.
Промелькнула мысль о душевном покое и уюте, испытанном в обществе ортэс на крохотной кухоньке, о вкусном чае и хрустящих печеньках. Возможно, именно печеньки и стали той самой соломинкой, переломившей спину неизменно-циничной кровожадности Черного Властелина. Он мог и желал убить ради защиты. Вполне вероятно, его бы поняли не только белый рыцарь и Зэр, поняла бы и Маша. Но пожелала бы угостить после этого печеньем и пригласить в гости? Дейдриан усомнился. Потому меч вернулся в ножны, а Черный Властелин заверил девушку:
- Не тревожься, мы разберемся. Я их забираю.
Взмах рукой, и связанная кучка пропала с полянки, а Дейдриан перевел тяжелый взгляд на возмущенного таким самоуправством голодного фэйри. Древний рассчитывал на кровь и жизненную силу для подкрепления потраченных сил и исцеление легкой раны.
- В благодарность, сид, - глубокий голос Черного Властелина и легкий манящий жест заставили фэйри приблизиться. Дей протянул Древнему свое жилистое запястье и предложил: - Пей!
Фэб облизнулся, хищным золотом сверкнули глаза, фэйри впился острыми зубами в предложенное и сделал несколько глотков черной, тягучей силы. От ее избытка засияли, как фары, глаза Древнего, засветилась золотым светом кожа, а волосы цвета осенних листьев и одежды раздул невидимый ветер.
- Ты сейчас такой красивый, как картинка из книжки, - искренне восхитилась своим защитником Маша, едва не подписав тем самым ему смертный приговор. Черного-то Властелина она назвала лишь умным! А ведь для кончины «красавца», в чьих жилах сейчас имелась свежая кровь Дейдриана, хватило бы лишь мимолётного неудовольствия последнего.
- Эй, ортэс, а мы? – спас ситуацию и жизнь фэйри возмущенный оклик серокожего дроу.
- И вы тоже очень красивые, - искренне заверила общество Маша. – Только что у тебя с лицом, Зэр, ты ушибся? Тебя полечить?
- Ерунда, оплошал на тренировке, пройдет само, - небрежно отмахнулся почти избавившийся от синяка дроу и провокационно уточнил:
- И Дей тоже красивый?
- Э… Не знаю. Каноны красоты везде различны, - замешкалась правдивая во вред себе девушка и виновато моргнула, а потом нашлась с ответом и расплылась в довольной улыбке, решительно объявив: – Я вообще целиком и полностью согласна с Заболоцким. Если брать такой меркой, то и Дей тоже красивый!
- Сид, мне говорили, ты желал вернуться в свои холмы, - перевел тему как-то подозрительно поспешно, скрывая странное смущение, Черный Властелин Экхарда Дейдриан.
- Желал, но покуда останусь подле человечки! У вас тут весело! – расплылся в острозубой улыбке Фэб, ласково коснувшись кнутовища и вытирая им засохшую кровь с ладони. Оружие словно слизнуло ее с кожи хозяина.
- Странное понятие о веселье, - мрачно хмыкнул Фалькор, мучимый мыслями об участи своих коллег, которая могла оказаться стократ хуже смерти.
- Что ты хотел от Древнего? – ответил вопросом дроу, и сам порой не чуждый такого рода веселья. – Кстати, Мария, а как трактует красоту неизвестный нам лорд Заболоцкий?
- О, - Маша, не особая любительница рифм и абстракций, принахмурилась, вспоминая выученное еще в школе, и продекламировала строфы про «огонь, мерцающий в сосуде».
- Справедливый подход! – убежденно согласился Зэр. – Пламя души стократ ценнее внешнего обличья.
- Но цвет его различен, - хмуро вставил Фалькор, не удержав язык в попытке раскрытия очей девы, затуманенных темными посулами. – Есть пламя белое, есть то, что ночи черней.
Однако, ортэс опять удивила всех. Она энергично кивнула, соглашаясь со словами белого рыцаря:
- Ага, и это тоже красиво!
Маша заулыбалась и тут же, нахмурившись уже серьезно, оповестила компанию на полянке:
- Мне что-то странным в этих шестерых показалось. Они тусклыми, будто присыпанными пылью выглядели, и не разберешь какого цвета, все серое с плесневело-зелеными прожилками!
- Я разберусь, ортэс, и скоро! - пообещал Дейдриан и принялся прощаться. Почему-то общество рыжей девушки стало смущать его неизъяснимо. С пророчеством вот уже разобрался, пусть и не до конца. Только того и добился, что клятая токсикоманка-провидица при очередном допросе подтвердила: о смерти речь в пророчестве не шла. Совершенно. Но об этом он собирался поразмыслить как-нибудь позже, много позже, а сейчас требовалось срочно переключиться на что-нибудь более конструктивное, к примеру, пытки вознамерившихся убить ортэс идиотов.
Да и переманить не последнего из истинно белых рыцарей на свою сторону – тоже вполне себе достойное занятие для Черного Властелина, куда более достойное, чем попытка расплыться в блаженной улыбке при созерцании совершенно некрасивой рыжей девушки.
Словом, Черный Властелин Дейдриан исчез с полянки в парке, увлекая темным вихрем перемещения Фалькора и Зэра. Сиду напоследок досталась всего одна многозначительная просьба, почти приказ, прозвучавший прямо в сознании Фэба:
«Храни ее, фэйри, я буду благодарен».
Ответ Древний не озвучил, но склонился во вполне уважительном поклоне перед единственной величиной, которую признавал всегда – силой.
- Пошли, человечка, - поторопил притормозившую Машу деловитый перезвон голоса фэйри. – Твой мужчина со всем разберется.
- А… да, пошли, - тряхнула головой девушка и, запнувшись на первом же шаге, нахмурилась: - Мой кто? Ты про кого-то из моих новых приятелей?
- Не важно, человечка, скоро поймешь, такие, как он, никогда не упускают того и тех, кого считают своими.
Значение странных слов фэйри девушка не уяснила. Он вообще почти всегда говорил какими-то загадками, чей смысл оставался туманен до той поры, пока с ним не приходилось столкнуться лоб в лоб. Как с тем вином, которое оказывается ягодный сок и жидкий солнечный свет. Может, все дело было в том, что Фэб мыслил совсем иначе, красками и образами с примесью звуков, а вовсе не конкретными понятиями.
Встряхнувшись, Маша вернулась к конкретным людским целям и задачам: завершению разминки и подготовке к экзаменам. Никакие иномирные странные дяденьки в серых плащах не должны были помешать добросовестной студентке сдать сессию на «хорошо» и «отлично»!
Зубрежка и вникание в билеты после отличной физнагрузки (попробуй, постучи по голове шести здоровущим мужикам после обычной зарядки-разминки) продолжались до самого обеда. Перед которым неожиданно обнаружилось полное отсутствие всякого присутствия хлеба к зеленым щам. А ведь Маша знала, что у нее оставалась пара булочек. Нет, хлеба жаль не было, удивило скорее его исчезновение. Девушка точно помнила - в списке ингредиентов, необходимых для жизни фэйри, хлеба не было.
Нелепо обращаться к листику в волосах, но что делать-то? Маша неуверенно уточнила:
- Эй, Фэб, ты ел хлеб?
- Жалеешь, человечка? – задиристо фыркнул Древний.
- Нет, - удивилась Маша новому странному предположению. Если уж она не жалела дорого вина, почему она должна жалеть о паре булочек? – Но если тебе понравился хлеб, куплю побольше, чтобы хватило нам обоим. Только говори заранее.
- Печенья тоже купи, - капризно потребовал Фэб.
- Какого? – уточнила девушка, прихватывая дежурный рюкзачок и влезая в кроссовки.
- Треугольники, посыпанные сладкими белыми кристаллами, у тебя на блюде в шкафу лежали, - обычно немногословный, фэйри расщедрился на детальное описание лакомства.
- А-а-а, - заулыбалась Маша. - Тебе тоже понравились? Это не магазинное, я дома сама пекла. Сейчас куплю творога и вечером пару противней сделаю.
- Сама, - обернувшись мужчиной, фэйри встал совсем близко к девушке, взял ее за руку, принюхался, лизнул кожу и задумчиво признал: - Да, сама. У тебя странная сила, человечка. Внутри тебя она как безвкусный туман, снаружи же, сочетаясь с тем, что вокруг, меняет цвет, вкус, запах, обретая свет и звук. Сделай своих печеней побольше, они будут хорошей заменой всем прочим яствам.
- Хорошо, - не стала капризничать Сазонова, заодно успокаиваясь насчет пропитания гостя поневоле. Подхватив со столика у двери связку ключей, Маша шагнула к двери.
Фэйри едва успел обернуться листиком, чтобы снова затеряться в волосах напарницы. Его просили, ничем не угрожая явно, но, помня тягучий вкус темной силы того создания – Черного Властелина, сид был уверен: стоит лишь раз оплошать – и сама память о Фэбе по прозвищу Кнутовище сотрется из легенд, гуляющих по Вселенной.
Из подъезда удалось выйти без приключений, а вот пробежка до круглосуточно магазинчика снова не заладилась. Будь Маша суеверной, пожалуй, могла бы предположить, что над дорогой к простейшей из целей довлеет злой рок миссий и призваний.
Как бы то ни было, но у злополучных ступеней между кустами сирени, избежавших участи быть порубленными мечами Черного Властелина и ортэс, возникло красно-золотое сияние двери-портала. Маша храбро вскинула голову и прыгнула в светящийся прямоугольник. Миссия есть миссия, негоже бегать от работы. Особенно от той, которую можешь сделать лишь ты и перепоручить некому.
Портал закрылся, девушка поежилась от стылого ветра и торопливо залезла в рюкзачок, вытаскивая оттуда тонкую ветровку. Натянула на себя, огляделась. Осень. Громадные даже не лужи, озера грязи, низкое серое небо, мерзкая морось дождя, разбитая в хлам грунтовая дорога с редкими голыми деревьями по обочинам и странный мешок, привязанный к ближайшему растительному столбу. Или? Нет, приглядевшись повнимательнее, девушка сообразила, что к кряжистому и колючему дереву примотан человек. Пока живой, но подвешенный вверх ногами.
- Какие затейники, - мягко спланировал на дорогу яркий лист, принимающий облик фэйри.
Древний с любопытством огляделся, покрутил головой. Он то ли принюхивался, то ли прислушивался. Стоял прямо посреди глубокой лужи, но почему-то не в ней, а на ней, будто был жуком водомеркой, чьего веса не достанет, чтобы прорвать тонкую пленку натяжения. Что лужа, даже моросящий дождь каким-то образом ухитрялся огибать сида, оставляя его сухим и ярким, в пику тусклой осенней серости мира.
Маша, насупив брови, решительно зашагала к дереву со специфическим урожаем. На ходу девушка обнажила меч.
- Добьешь? - весело поинтересовался фэйри.
- Нет, сниму, - поправила ортэс.
- А если он преступник? – восхитился Фэб твердости намерения.
- Все равно сниму. Расспрошу. Надо убить - убей, но мучить… - Маша сердито покачала головой и, опомнившись, уточнила у сида: - Отсюда ты можешь уйти к своим?
- Нет, наших тут нет, - сразу отмел предложение фэйри. – Магии и силы тоже почти нет, все мутно. Нити не протянуть, зеркала зова не создать.
- Жалко, может, в следующий раз, - согласилась девушка и, добравшись до дерева, принялась разрезать веревки, которыми сильно побитая тушка неизвестного тощего брюнета оказалась на совесть примотана к стволу.
Меч не подвел. Хватило нескольких взмахов, чтобы мокрое тело свалилось на руки ортэс и едва слышно застонало, вызывая закономерную реакцию. Бело-золотой свет, доставшийся в дар от плодов эльфийского леса, окутал человека. Нехорошая краснота исчезла с лица, синяки, густо усыпавшие тело вместе с глубокими царапинами от колючего растения, рассосались. Внутри что-то явственно похрустело, вставая на место и срастаясь.
- Пить, - шепнули губы.
Маша достала из рюкзака пластиковую бутылочку с водой и осторожно напоила бедолагу.
- Благодарю, спасительница, - утолив жажду, неизвестный открыл исцеленные от пары фингалов бледно-голубые глаза.
- Как тебя угораздило тут оказаться? – уточнила Сазонова, пряча пустую бутылку назад в рюкзачок.
- Меня приговорили к смерти за черное колдовство, смущающее умы и души людские, - глядя на девушку совершенно бесхитростными голубыми глазами, пояснил преступник.
- А ты колдовал и смущал? – восхищенно встрял Фэб. Сколько он ни смотрел на древоповешенного, черной силы, способной сделать из смертных марионетки, не находил.
- Я лишь пел им свои песни, - виновато и кротко улыбнулся человек. - Песни о любви, дружбе, прощении, о помощи сирым и убогим. Люди слушали и становились лучше, они начинали видеть и помогать. А потом…
- Потом твои чары развеялись, человеки обнаружили, каких глупостей натворили, озлились на тебя, побили и повесили здесь! – догадливо закончил рассказ фэйри.
И судя по враз поникшим плечам горе-проповедника, не ошибся.
- Они сломали мою лютню, - пожаловался бедолага-менестрель, словно из всей череды неприятностей и бед, постигших его, именно эта, а не вис на дереве вниз головой в стадии отбивной, оказалась самой трагичной.
- Это поправимо, - довольно заулыбался Фэб Кнутовище и неизвестно откуда вытащил странный предмет, более всего напоминающий маленькую арфу. – Держи!
- О, дивный инструмент, - благоговейно принимая неожиданный подарок, выдохнул человек, робко тронув мелодично зазвучавшие струны. – Моя признательность неизмерима!
- Ты заплатил рассказом о своих подвигах, чароплет! – довольно объявил фэйри.
- Моих п-подвигах? – неуверенно переспросил тот.
В ответ фэйри лишь издал переливчатый смешок.
- Объясни, - попросила Маша, пытаясь ухватить за хвост мельтешащую совсем рядом мысль. – Что ты имеешь в виду?
- Чары голоса этого чудика, - уже открыто рассмеялся Фэб, - перебаламутившие человеков. Занятно!
Как только враги были временно нейтрализованы, фэйри перестал творить туман из кнута и двинулся на помощь девушке. Кстати, вовремя: у одного из вырубленных типов оказалась или очень крепкая голова или слишком быстрая регенерация в комплексе с острыми, как бритва зубами. Он умудрился очнуться как раз в тот момент, когда сид творчески упихивал ему в рот кляп из вонючей портянки, и ухитрился даже тяпнуть пленителя. Конечно, тут же огреб от Маши успокоительной добавки мечом по голове и окончательно ушел в нирвану.
Когда Маша и окровавленный Фэб в четыре руки пеленали шестого типа, не забывая и о кляпах, на поляне объявились новые, или скорее уже знакомые действующие лица. Первым шагнул Дейдриан, при виде которого фэйри скрипнул острыми зубами и честно предупредил напарницу: «С этим я не справлюсь»,
- С этим не надо, это свои, - приветливо улыбнулась Маша Черному Властелину и появившимся вслед за ним Зэру и Фалькору. И поздоровалась с гостями мира:
- Доброе утро! Как хорошо, что вы пришли. А то мы не знаем, что делать с этими и зачем они вообще напали, - Маша кивком указала на аккуратную кучку из шестерки пребывающих за гранью реальности мужчин.
Улыбка Черного Властелина, извлекающего черный меч из черных ножен, доброй и всепрощающей не была. Он с истинным удовольствием готов был продемонстрировать ортэс, как именно решаются проблемы подобного рода. И даже Фалькор, обреченно прикрывший глаза, не собирался мешать. Но помешал Зэр. Он сказал очень тихо:
- Не надо, Дей, не здесь. Не простит.
И Черный Властелин остановился, глядя в доверчиво распахнутые глаза ортэс, на солнечные веснушки на ее свежем юном личике, на легкую улыбку, заставляющую появляться на щеках очаровательным ямочкам.
Промелькнула мысль о душевном покое и уюте, испытанном в обществе ортэс на крохотной кухоньке, о вкусном чае и хрустящих печеньках. Возможно, именно печеньки и стали той самой соломинкой, переломившей спину неизменно-циничной кровожадности Черного Властелина. Он мог и желал убить ради защиты. Вполне вероятно, его бы поняли не только белый рыцарь и Зэр, поняла бы и Маша. Но пожелала бы угостить после этого печеньем и пригласить в гости? Дейдриан усомнился. Потому меч вернулся в ножны, а Черный Властелин заверил девушку:
- Не тревожься, мы разберемся. Я их забираю.
Глава 22. О красоте и здоровом питании
Взмах рукой, и связанная кучка пропала с полянки, а Дейдриан перевел тяжелый взгляд на возмущенного таким самоуправством голодного фэйри. Древний рассчитывал на кровь и жизненную силу для подкрепления потраченных сил и исцеление легкой раны.
- В благодарность, сид, - глубокий голос Черного Властелина и легкий манящий жест заставили фэйри приблизиться. Дей протянул Древнему свое жилистое запястье и предложил: - Пей!
Фэб облизнулся, хищным золотом сверкнули глаза, фэйри впился острыми зубами в предложенное и сделал несколько глотков черной, тягучей силы. От ее избытка засияли, как фары, глаза Древнего, засветилась золотым светом кожа, а волосы цвета осенних листьев и одежды раздул невидимый ветер.
- Ты сейчас такой красивый, как картинка из книжки, - искренне восхитилась своим защитником Маша, едва не подписав тем самым ему смертный приговор. Черного-то Властелина она назвала лишь умным! А ведь для кончины «красавца», в чьих жилах сейчас имелась свежая кровь Дейдриана, хватило бы лишь мимолётного неудовольствия последнего.
- Эй, ортэс, а мы? – спас ситуацию и жизнь фэйри возмущенный оклик серокожего дроу.
- И вы тоже очень красивые, - искренне заверила общество Маша. – Только что у тебя с лицом, Зэр, ты ушибся? Тебя полечить?
- Ерунда, оплошал на тренировке, пройдет само, - небрежно отмахнулся почти избавившийся от синяка дроу и провокационно уточнил:
- И Дей тоже красивый?
- Э… Не знаю. Каноны красоты везде различны, - замешкалась правдивая во вред себе девушка и виновато моргнула, а потом нашлась с ответом и расплылась в довольной улыбке, решительно объявив: – Я вообще целиком и полностью согласна с Заболоцким. Если брать такой меркой, то и Дей тоже красивый!
- Сид, мне говорили, ты желал вернуться в свои холмы, - перевел тему как-то подозрительно поспешно, скрывая странное смущение, Черный Властелин Экхарда Дейдриан.
- Желал, но покуда останусь подле человечки! У вас тут весело! – расплылся в острозубой улыбке Фэб, ласково коснувшись кнутовища и вытирая им засохшую кровь с ладони. Оружие словно слизнуло ее с кожи хозяина.
- Странное понятие о веселье, - мрачно хмыкнул Фалькор, мучимый мыслями об участи своих коллег, которая могла оказаться стократ хуже смерти.
- Что ты хотел от Древнего? – ответил вопросом дроу, и сам порой не чуждый такого рода веселья. – Кстати, Мария, а как трактует красоту неизвестный нам лорд Заболоцкий?
- О, - Маша, не особая любительница рифм и абстракций, принахмурилась, вспоминая выученное еще в школе, и продекламировала строфы про «огонь, мерцающий в сосуде».
- Справедливый подход! – убежденно согласился Зэр. – Пламя души стократ ценнее внешнего обличья.
- Но цвет его различен, - хмуро вставил Фалькор, не удержав язык в попытке раскрытия очей девы, затуманенных темными посулами. – Есть пламя белое, есть то, что ночи черней.
Однако, ортэс опять удивила всех. Она энергично кивнула, соглашаясь со словами белого рыцаря:
- Ага, и это тоже красиво!
Маша заулыбалась и тут же, нахмурившись уже серьезно, оповестила компанию на полянке:
- Мне что-то странным в этих шестерых показалось. Они тусклыми, будто присыпанными пылью выглядели, и не разберешь какого цвета, все серое с плесневело-зелеными прожилками!
- Я разберусь, ортэс, и скоро! - пообещал Дейдриан и принялся прощаться. Почему-то общество рыжей девушки стало смущать его неизъяснимо. С пророчеством вот уже разобрался, пусть и не до конца. Только того и добился, что клятая токсикоманка-провидица при очередном допросе подтвердила: о смерти речь в пророчестве не шла. Совершенно. Но об этом он собирался поразмыслить как-нибудь позже, много позже, а сейчас требовалось срочно переключиться на что-нибудь более конструктивное, к примеру, пытки вознамерившихся убить ортэс идиотов.
Да и переманить не последнего из истинно белых рыцарей на свою сторону – тоже вполне себе достойное занятие для Черного Властелина, куда более достойное, чем попытка расплыться в блаженной улыбке при созерцании совершенно некрасивой рыжей девушки.
Словом, Черный Властелин Дейдриан исчез с полянки в парке, увлекая темным вихрем перемещения Фалькора и Зэра. Сиду напоследок досталась всего одна многозначительная просьба, почти приказ, прозвучавший прямо в сознании Фэба:
«Храни ее, фэйри, я буду благодарен».
Ответ Древний не озвучил, но склонился во вполне уважительном поклоне перед единственной величиной, которую признавал всегда – силой.
- Пошли, человечка, - поторопил притормозившую Машу деловитый перезвон голоса фэйри. – Твой мужчина со всем разберется.
- А… да, пошли, - тряхнула головой девушка и, запнувшись на первом же шаге, нахмурилась: - Мой кто? Ты про кого-то из моих новых приятелей?
- Не важно, человечка, скоро поймешь, такие, как он, никогда не упускают того и тех, кого считают своими.
Значение странных слов фэйри девушка не уяснила. Он вообще почти всегда говорил какими-то загадками, чей смысл оставался туманен до той поры, пока с ним не приходилось столкнуться лоб в лоб. Как с тем вином, которое оказывается ягодный сок и жидкий солнечный свет. Может, все дело было в том, что Фэб мыслил совсем иначе, красками и образами с примесью звуков, а вовсе не конкретными понятиями.
Встряхнувшись, Маша вернулась к конкретным людским целям и задачам: завершению разминки и подготовке к экзаменам. Никакие иномирные странные дяденьки в серых плащах не должны были помешать добросовестной студентке сдать сессию на «хорошо» и «отлично»!
Зубрежка и вникание в билеты после отличной физнагрузки (попробуй, постучи по голове шести здоровущим мужикам после обычной зарядки-разминки) продолжались до самого обеда. Перед которым неожиданно обнаружилось полное отсутствие всякого присутствия хлеба к зеленым щам. А ведь Маша знала, что у нее оставалась пара булочек. Нет, хлеба жаль не было, удивило скорее его исчезновение. Девушка точно помнила - в списке ингредиентов, необходимых для жизни фэйри, хлеба не было.
Нелепо обращаться к листику в волосах, но что делать-то? Маша неуверенно уточнила:
- Эй, Фэб, ты ел хлеб?
- Жалеешь, человечка? – задиристо фыркнул Древний.
- Нет, - удивилась Маша новому странному предположению. Если уж она не жалела дорого вина, почему она должна жалеть о паре булочек? – Но если тебе понравился хлеб, куплю побольше, чтобы хватило нам обоим. Только говори заранее.
- Печенья тоже купи, - капризно потребовал Фэб.
- Какого? – уточнила девушка, прихватывая дежурный рюкзачок и влезая в кроссовки.
- Треугольники, посыпанные сладкими белыми кристаллами, у тебя на блюде в шкафу лежали, - обычно немногословный, фэйри расщедрился на детальное описание лакомства.
- А-а-а, - заулыбалась Маша. - Тебе тоже понравились? Это не магазинное, я дома сама пекла. Сейчас куплю творога и вечером пару противней сделаю.
- Сама, - обернувшись мужчиной, фэйри встал совсем близко к девушке, взял ее за руку, принюхался, лизнул кожу и задумчиво признал: - Да, сама. У тебя странная сила, человечка. Внутри тебя она как безвкусный туман, снаружи же, сочетаясь с тем, что вокруг, меняет цвет, вкус, запах, обретая свет и звук. Сделай своих печеней побольше, они будут хорошей заменой всем прочим яствам.
- Хорошо, - не стала капризничать Сазонова, заодно успокаиваясь насчет пропитания гостя поневоле. Подхватив со столика у двери связку ключей, Маша шагнула к двери.
Фэйри едва успел обернуться листиком, чтобы снова затеряться в волосах напарницы. Его просили, ничем не угрожая явно, но, помня тягучий вкус темной силы того создания – Черного Властелина, сид был уверен: стоит лишь раз оплошать – и сама память о Фэбе по прозвищу Кнутовище сотрется из легенд, гуляющих по Вселенной.
Из подъезда удалось выйти без приключений, а вот пробежка до круглосуточно магазинчика снова не заладилась. Будь Маша суеверной, пожалуй, могла бы предположить, что над дорогой к простейшей из целей довлеет злой рок миссий и призваний.
Глава 23. Сила слова
Как бы то ни было, но у злополучных ступеней между кустами сирени, избежавших участи быть порубленными мечами Черного Властелина и ортэс, возникло красно-золотое сияние двери-портала. Маша храбро вскинула голову и прыгнула в светящийся прямоугольник. Миссия есть миссия, негоже бегать от работы. Особенно от той, которую можешь сделать лишь ты и перепоручить некому.
Портал закрылся, девушка поежилась от стылого ветра и торопливо залезла в рюкзачок, вытаскивая оттуда тонкую ветровку. Натянула на себя, огляделась. Осень. Громадные даже не лужи, озера грязи, низкое серое небо, мерзкая морось дождя, разбитая в хлам грунтовая дорога с редкими голыми деревьями по обочинам и странный мешок, привязанный к ближайшему растительному столбу. Или? Нет, приглядевшись повнимательнее, девушка сообразила, что к кряжистому и колючему дереву примотан человек. Пока живой, но подвешенный вверх ногами.
- Какие затейники, - мягко спланировал на дорогу яркий лист, принимающий облик фэйри.
Древний с любопытством огляделся, покрутил головой. Он то ли принюхивался, то ли прислушивался. Стоял прямо посреди глубокой лужи, но почему-то не в ней, а на ней, будто был жуком водомеркой, чьего веса не достанет, чтобы прорвать тонкую пленку натяжения. Что лужа, даже моросящий дождь каким-то образом ухитрялся огибать сида, оставляя его сухим и ярким, в пику тусклой осенней серости мира.
Маша, насупив брови, решительно зашагала к дереву со специфическим урожаем. На ходу девушка обнажила меч.
- Добьешь? - весело поинтересовался фэйри.
- Нет, сниму, - поправила ортэс.
- А если он преступник? – восхитился Фэб твердости намерения.
- Все равно сниму. Расспрошу. Надо убить - убей, но мучить… - Маша сердито покачала головой и, опомнившись, уточнила у сида: - Отсюда ты можешь уйти к своим?
- Нет, наших тут нет, - сразу отмел предложение фэйри. – Магии и силы тоже почти нет, все мутно. Нити не протянуть, зеркала зова не создать.
- Жалко, может, в следующий раз, - согласилась девушка и, добравшись до дерева, принялась разрезать веревки, которыми сильно побитая тушка неизвестного тощего брюнета оказалась на совесть примотана к стволу.
Меч не подвел. Хватило нескольких взмахов, чтобы мокрое тело свалилось на руки ортэс и едва слышно застонало, вызывая закономерную реакцию. Бело-золотой свет, доставшийся в дар от плодов эльфийского леса, окутал человека. Нехорошая краснота исчезла с лица, синяки, густо усыпавшие тело вместе с глубокими царапинами от колючего растения, рассосались. Внутри что-то явственно похрустело, вставая на место и срастаясь.
- Пить, - шепнули губы.
Маша достала из рюкзака пластиковую бутылочку с водой и осторожно напоила бедолагу.
- Благодарю, спасительница, - утолив жажду, неизвестный открыл исцеленные от пары фингалов бледно-голубые глаза.
- Как тебя угораздило тут оказаться? – уточнила Сазонова, пряча пустую бутылку назад в рюкзачок.
- Меня приговорили к смерти за черное колдовство, смущающее умы и души людские, - глядя на девушку совершенно бесхитростными голубыми глазами, пояснил преступник.
- А ты колдовал и смущал? – восхищенно встрял Фэб. Сколько он ни смотрел на древоповешенного, черной силы, способной сделать из смертных марионетки, не находил.
- Я лишь пел им свои песни, - виновато и кротко улыбнулся человек. - Песни о любви, дружбе, прощении, о помощи сирым и убогим. Люди слушали и становились лучше, они начинали видеть и помогать. А потом…
- Потом твои чары развеялись, человеки обнаружили, каких глупостей натворили, озлились на тебя, побили и повесили здесь! – догадливо закончил рассказ фэйри.
И судя по враз поникшим плечам горе-проповедника, не ошибся.
- Они сломали мою лютню, - пожаловался бедолага-менестрель, словно из всей череды неприятностей и бед, постигших его, именно эта, а не вис на дереве вниз головой в стадии отбивной, оказалась самой трагичной.
- Это поправимо, - довольно заулыбался Фэб Кнутовище и неизвестно откуда вытащил странный предмет, более всего напоминающий маленькую арфу. – Держи!
- О, дивный инструмент, - благоговейно принимая неожиданный подарок, выдохнул человек, робко тронув мелодично зазвучавшие струны. – Моя признательность неизмерима!
- Ты заплатил рассказом о своих подвигах, чароплет! – довольно объявил фэйри.
- Моих п-подвигах? – неуверенно переспросил тот.
В ответ фэйри лишь издал переливчатый смешок.
- Объясни, - попросила Маша, пытаясь ухватить за хвост мельтешащую совсем рядом мысль. – Что ты имеешь в виду?
- Чары голоса этого чудика, - уже открыто рассмеялся Фэб, - перебаламутившие человеков. Занятно!
