Под тяжестью его взгляда, ее ресницы наконец дрогнули и медленно поднялись. Глаза пробежались по склонившимся к ней лицам. Артем видел, как проблеск надежды в них сменяется разочарованием, словно она не нашла того, что искала.
Или вернее будет сказать «кого»? – ревниво подумал он.
Сердце в груди неприятно сжалось. Слава богу, этот тип не вломился вместе с ними в дом с бездыханной Ритой на руках. Он даже был удивлен, когда Марко, после недолгих колебаний, все же передал девушку Никите, преградившему ему дорогу. Казалось, еще секунда, и они вцепятся друг другу в глотки – такая нечеловеческая ненависть пылала в глазах обоих. А еще Артем успел заметить, с каким раскаяньем и беспокойством его соперник смотрел на Риту, с какой бережностью сжимал в руках – словно это была самая драгоценная ноша в мире. Именно в тот момент его поразила неожиданная мысль: «Марко действительно ее любит». Отчего-то раньше Артем не воспринимал всерьез данное обстоятельство. Ему казалось, что все дело лишь в эгоистичной натуре соперника, в желании обладать Ритой, использовать ее в своих корыстных целях. Но что он вообще о нем знал, кроме того, что ему рассказывал Никита? Артем готов был признать, что Марко очевидно не такой уж и бесчувственный злодей, однако, это ничего не меняло. Что бы он там ни испытывал к Рите, она достойна лучшего. Любовь не должна причинять столько боли и страданий, сколько выпало на ее долю.
Как ни хотелось ему остаться с девушкой, пришлось поступиться своими желаниями. Софья была непреклонна: выпроводила их с Никитой из спальни, категорично заявив, что «девочке необходим отдых».
В конце концов, оба оказались на кухне. Завтрак давно остыл, тарелки и чашки сиротливо белели посреди пустующего стола. Ели, не проронив ни слова: Артем – без особой охоты, Никита – так, будто голодал по меньшей мере неделю, с остервенением орудуя столовыми приборами. С каждой минутой Истомин мрачнел все сильнее. Дожевав третью порцию добавки, он наконец отложил вилку и поднял угрюмый взгляд на Артема.
- Что теперь собираешься делать?
Артем набрал в грудь воздух и с шумом выдохнул.
- Не знаю, - честно признался он. – После того, что сегодня произошло…
- Ты что, хочешь сдаться? Сейчас?! – взвился Никита.
- Нет, не сдаться, но и навредить твоей сестре я не могу. Нельзя рисковать, придется действительно ждать до рождения ребенка, дать ей время прийти в себя…
- Ты – идиот?! Чем дольше ты тянешь, тем больше шансов у него! Пока ты пылинки с нее сдуваешь, он – действует!
- Это не соревнование. Мне важнее благополучие Риты.
- Вот и не дай ему снова завлечь ее в свои сети. Ты должен бороться за нее. Должен спасти от этого… упыря! – Глаза Никиты снова запылали ненавистью.
- И что я по-твоему должен сделать? Всадить в него кол? – разозлился Артем.
Истомин окинул его странным, изучающим взглядом, словно всерьез обдумывал это предложение, но ничего не ответил.
- Я и так из кожи вон лезу, чтобы завоевать твою сестру!
- Твоих стараний, как видно, недостаточно. Всего-то и требовалось – заставить Риту прогнать его. Как у жениха, у тебя есть все права, чтобы настаивать на этом. Но ты даже такой простой вещи сделать не смог!
- Слушай, если у тебя плохое настроение, иди и вымещай его на ком-то другом, - рявкнул Артем, которому начала порядком надоедать вся эта ситуация. Взвинченность Никиты и его неадекватные нападки вызывали ответное раздражение.
С минуту они не мигая смотрели друг на друга, злость вспыхивала между ними ощутимыми разрядами.
- Не говори потом, что я тебя не предупреждал! – наконец буркнул Истомин. С грохотом отодвинув табурет, он вскочил из-за стола и направился к выходу. Через минуту Артем услышал, как во дворе хлопнула калитка.
- Спасибо за поддержку… - проговорил он в пустоту кухни.
Оставшись в одиночестве, Артем вдруг обнаружил, что ему абсолютно нечем себя занять. Рита не желала никого видеть. Никита больше не появлялся. Исчез даже Марко. Артем отправился на поиски соперника сразу после ухода Истомина, решив воспользоваться возможностью, чтобы выяснить отношения без свидетелей, но ни в разгромленном сарае, ни в саду никого не обнаружил. Конечно же, его отсутствие не могло не радовать, но оно же одновременно и настораживало. Вряд ли Марко все-таки решил проявить благородство и уступить ему дорогу. В том, что он так просто не откажется от Риты, Артем был уверен как никогда прежде. Тем удивительнее было, что он ни разу не попытался зайти в дом, чтобы, по крайней мере, поинтересоваться состоянием девушки. Что-то определенно снова происходило, и, как и всегда, он – единственный, кто оставался в полном неведении.
К вечеру голова Артема разрывалась от противоречивых мыслей. Неопределенность последствий утреннего происшествия и отдаление Риты тревожили его с каждой минутой все сильнее. Он сделал еще одну попытку поговорить с девушкой, но Софья сказала, что она выпила успокоительный отвар и уже спит. Артему не оставалось ничего другого, как самому отправиться в постель.
Он долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя над своим положением. Он чувствовал, что счастье вновь песком утекает сквозь пальцы, и вознамерился предотвратить это во что бы то ни стало. Послезавтра день рождения Риты, он должен стать для нее самым особенным…
Старинные часы на стене бесстрастно отмеряли последние минуты угасающего дня. Под их монотонный ритм веки Артема начали незаметно смыкаться, и он наконец уснул. Во сне он видел Риту. Они шли, держась за руки, по утопающей в зелени улице родного Петербурга, ветер трепал ее длинные волосы, и она улыбалась ему теплой, ласковой улыбкой. Рядом не было ни души, ничто не нарушало их уединение и царящую вокруг безмятежность, только изредка за спиной раздавался невнятный шорох. Сначала он был едва заметным, и Артем не обращал на него внимания, но постепенно он становился все настойчивее. В попытке отыскать раздражающий источник звука Артем обернулся, - в ту же секунду в лицо ударил яркий белый свет, и мир начал стремительно меняться. Дома, остановки, фонарные столбы, деревья обратились в серые плоские тени; листья черным шуршащим пеплом сыпались под ноги, кружили над мостовой. Артем снова повернулся к Рите, но ее облик вдруг тоже подернулся рябью и начал растворяться в воздухе.
Нет, - прошептал Артем, цепляясь за остатки видения и внезапно проснулся.
Всего лишь сон. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоить колотящееся сердце. Взгляд упал на окно, в которое заглядывала нереально огромная круглая луна. Наверняка ее свет и стал причиной его пробуждения. Странно, Артем точно помнил, что задергивал шторы перед тем, как лечь спать, а сейчас они были раздвинуты. Может, это сделал Никита, чтобы не пробираться наощупь в свою комнату на чердаке? Внезапно он снова уловил шум, и на периферии зрения возникла чья-то фигура. Еще секунда, и она оказалась в полоске света, останавливаясь напротив постели. Артем невольно вздрогнул – зрелище было не для слабонервных: фигуру окутывало длинное белое одеяние, распущенные седые волосы струились по спине и плечам серебряными нитями, стеклянные глаза глядели в пустоту. Ему вдруг стало жутко.
- С-софья, что случилось? – заикаясь, проговорил он.
На лице женщины не отразилось ни единой эмоции. Она молча двинулась к нему навстречу, босые ступни тихо зашуршали по деревянному полу.
Ходит во сне, - мелькнуло в голове Артема.
- Софья, - мягко повторил он, - вам нужно вернуться в свою постель.
Истомина остановилась в шаге от него. Произошедшее вслед за этим врезалось в память с удивительной четкостью. Женщина внезапно протянула сухую ладонь и ухватила его за запястье. Артема словно током ударило, в то же мгновение Софья вздрогнула всем телом, глаза закатились и быстро-быстро забегали.
- Что за черт? – Парень попытался выдернуть руку, но старая женщина оказалась на удивление сильной. Внезапно она снова распахнула глаза и, глядя прямо ему в лицо полубезумным взглядом, отрывисто зашептала:
- Они совсем близко. Нельзя переступать порог портала…
Марко добрался до Смоленска только поздно вечером. На то чтобы преодолеть расстояние в какую-то сотню километров, ему не нужно было и получаса, но он не мог уйти, не убедившись прежде, что Марго и малышу ничего не угрожает. Затаившись, Марко с тревогой вслушивался в диалог мужчин с разгневанной Софьей. Он едва сдерживал себя, чтобы не ворваться в дом, но понимал, что ни к чему хорошему это не приведет. Никита на взводе, драка неминуема.
Дьявол, - лихорадочно размышлял Марко, - я должен сейчас быть там, рядом с ней, а не околачиваться под окнами, как последний трус!
Откуда ему было знать, что Марго так остро воспримет его слова? Неужели она совсем не думала, что ребенок может быть похож на своего отца и теоретически способен съесть отчима? Но кого он обманывает, за раздражением и сарказмом пытаясь скрыть угрызения совести? Он чуть с ума не сошел, когда увидел, как Марго побледнела и закачалась. Едва успел растолкать «защитников», чтобы подхватить ее на руки. Как же она напугала его! Вампир виновато скривился. Он понимал, что использует запрещенный прием, принуждая Марго открыться Артему. Он не имел права так поступать, но это был последний шанс достучаться до нее. К тому же желание девушки отгородится от своей сущности невероятно злило. Вся эта авантюра с замужеством была чистой воды утопией, и Марко знал, что она прекрасно это понимает. Хотя кто ее осудит за вполне логичное желание найти достойного отца для своего ребенка? Но не человека же! Артем не подходит, нет! Никто кроме него не имеет права воспитывать его сына! Или дочь… Марко сам не осознавал, что от этой мысли его губы растягиваются в улыбке. Как бы он хотел сейчас вернуть свою магию, чтобы посмотреть на малыша. Тех нескольких прикосновений, украденных у брыкающейся Марго, было недостаточно. Ребенок оставался загадкой, привлекая и в то же время пугая Марко. И сейчас сквозь шум голосов вылавливая принадлежащие ему звуки, вампир немного успокоился. Маленькое сердце билось уверенно и ровно, совсем не тем испуганным стаккато, как когда Марго пребывала в беспамятстве. А значит с ними будет все в порядке. С этой мыслью, Марко покинул тайник.
Он еще раз прочесал лес и соседние поселения, а потом несколько часов подряд патрулировал территорию вокруг избушки, но так и не обнаружил ни единого следа чужака, которого видел этим утром. Хотя видел – это громко сказано. Марко скорее почувствовал его, настолько мимолетным казалось движение, но все же вампир был уверен, - оно не плод его воображения. Конечно, обескураженный и разочарованный вид соперника изрядно потешил самолюбие, но он предупредил Марго об опасности не для того, чтобы расстроить романтический момент помолвки… ну, хорошо, не только поэтому. Он и в самом деле ощутил присутствие сверхъестественного существа. Марко не мог сказать точно, что именно заставило его тогда насторожиться: подозрительный звук, или какое-то особое чутье, которое появляется только после веков борьбы за существование, но как бы то ни было, он обернулся в тот самый момент, когда на периферии зрения возник и стремительно исчез расплывчатый силуэт. Нечто было почти абсолютно прозрачно, словно бесплотный дух, и не оставило после себя ни отпечатков ног, ни запаха. Не удивительно, что Никита с его обостренным обонянием оборотня, даже частично перекинувшись, после не смог обнаружить никаких следов, - чужак обладал идеальной маскировкой и следовал за Марко, словно тень.
Тень, - он мысленно повторил это слово, мгновенно сопоставляя события двухмесячной давности с теперешними ощущениями. Марко резко остановился, пораженной внезапной догадкой. Мог ли утренний гость быть тем самым черным призраком, убившим Милагрос и спасшим его от гибели? Имя, которое дал ему Карлос, подходило как нельзя кстати. Да и теперь Марко был уверен, позади Селены он разглядел сквозь раскаленный воздух тот же прозрачный силуэт. Но что это вообще было за существо? Марко прокручивал в голове свои накопленные столетиями воспоминания, пытаясь вычленить подобную историю или слух, хотя бы что-то, но тщетно, в памяти вампира не оказалось ни единого упоминания о Тени. Однако, несмотря на отсутствие запаха, одно Марко понял наверняка, - чужак был вампиром. Та скорость, с которой он перемещался в пространстве, вернее исчезал из него, и сила, без труда отделившая голову от тела его тетки, не могла принадлежать смертному, пусть и наделенному магическими способностями. Это определенно был вампир. Оставалось понять мотивы странного гостя, последовавшего за ним из самой Испании. В Мадриде Тень сыграл роль друга, кем он будет теперь? Карлос успел его предупредить, что не доверяет Тени, но стоит ли ему и самому начать опасаться ненавязчивого попутчика? Марко не знал. Пока Тень лишь сопровождал его, держась на отдалении и в полной мере оправдывая свое имя…
Марко даже не заметил, как в мыслях вслед за Карлосом сам стал называть его так. И чем больше он думал о Тени, пытаясь предугадать его следующий ход, тем больше вопросов возникало. Вопросы цеплялись друг задруга, порождали новые гипотезы, но так и оставались без ответов ввиду недостатка информации. Устав от бесполезных поисков истины, Марко сопоставил голые факты. Тень не нападал на него, хотя для этого было предостаточно возможностей, не добил его, укушенного Никитой, но и не помог (хотя в этой истории для Марко оставались пробелы, и он не мог с точностью сказать, участвовал ли таинственный вампир в очередном спасении). А главное он не тронул никого из Истоминых. И, несмотря на то, что его незримое присутствие вызывало тревогу, Марко предположил, что этой ночью, когда Никита выпустит на волю своего волка, Тень не посмеет околачиваться возле тайника. Будь он хоть трижды неуловим, но от клыков оборотня вампир умрет. Остается надеяться, что Марго, ослабленная обмороком не станет выходить в лес, а значит, у него есть немного времени, чтобы воплотить в жизнь свой план.
Марко не собирался задерживаться в Смоленске. Если все пойдет как задумано, то уже завтра днем он планировал вернуться обратно. Вампир невольно улыбнулся, предвкушая реакцию Марго, когда она увидит то, что он собирался ей подарить. Всего однажды Марко сделал ей подарок. В памяти до мельчайших подробностей отпечаталась сцена перед балом в вампирском особняке: восторг и возбуждение, пылавшие в ее огромных прекрасных глазах, мягкое сияние изумрудов на нежной коже, такой горячей и трепетной под его губами… Чувства захлестнули с головой, и на несколько мгновений он снова перенесся в то время, когда Марго принадлежала только ему.
В этот раз он преподнесет ей не просто бездушные камни – в этот раз это будет нечто куда более ценное: частица его человеческого прошлого, нечто, что поможет ему доказать, как много она для него значит. Но для начала подарок еще нужно привезти в Россию, и без особой помощи ему никак не обойтись. Настало время напомнить господину Хольму о своем существовании.
На город давно опустились сумерки, но Марко это было только на руку: в свете дня в своем изодранном костюме с засохшими пятнами крови он выглядел более чем подозрительно. Правда и вероятность встретить людей в такое время суток значительно уменьшалась, что усложняло задачу поиска источника мобильной связи.
Или вернее будет сказать «кого»? – ревниво подумал он.
Сердце в груди неприятно сжалось. Слава богу, этот тип не вломился вместе с ними в дом с бездыханной Ритой на руках. Он даже был удивлен, когда Марко, после недолгих колебаний, все же передал девушку Никите, преградившему ему дорогу. Казалось, еще секунда, и они вцепятся друг другу в глотки – такая нечеловеческая ненависть пылала в глазах обоих. А еще Артем успел заметить, с каким раскаяньем и беспокойством его соперник смотрел на Риту, с какой бережностью сжимал в руках – словно это была самая драгоценная ноша в мире. Именно в тот момент его поразила неожиданная мысль: «Марко действительно ее любит». Отчего-то раньше Артем не воспринимал всерьез данное обстоятельство. Ему казалось, что все дело лишь в эгоистичной натуре соперника, в желании обладать Ритой, использовать ее в своих корыстных целях. Но что он вообще о нем знал, кроме того, что ему рассказывал Никита? Артем готов был признать, что Марко очевидно не такой уж и бесчувственный злодей, однако, это ничего не меняло. Что бы он там ни испытывал к Рите, она достойна лучшего. Любовь не должна причинять столько боли и страданий, сколько выпало на ее долю.
Как ни хотелось ему остаться с девушкой, пришлось поступиться своими желаниями. Софья была непреклонна: выпроводила их с Никитой из спальни, категорично заявив, что «девочке необходим отдых».
В конце концов, оба оказались на кухне. Завтрак давно остыл, тарелки и чашки сиротливо белели посреди пустующего стола. Ели, не проронив ни слова: Артем – без особой охоты, Никита – так, будто голодал по меньшей мере неделю, с остервенением орудуя столовыми приборами. С каждой минутой Истомин мрачнел все сильнее. Дожевав третью порцию добавки, он наконец отложил вилку и поднял угрюмый взгляд на Артема.
- Что теперь собираешься делать?
Артем набрал в грудь воздух и с шумом выдохнул.
- Не знаю, - честно признался он. – После того, что сегодня произошло…
- Ты что, хочешь сдаться? Сейчас?! – взвился Никита.
- Нет, не сдаться, но и навредить твоей сестре я не могу. Нельзя рисковать, придется действительно ждать до рождения ребенка, дать ей время прийти в себя…
- Ты – идиот?! Чем дольше ты тянешь, тем больше шансов у него! Пока ты пылинки с нее сдуваешь, он – действует!
- Это не соревнование. Мне важнее благополучие Риты.
- Вот и не дай ему снова завлечь ее в свои сети. Ты должен бороться за нее. Должен спасти от этого… упыря! – Глаза Никиты снова запылали ненавистью.
- И что я по-твоему должен сделать? Всадить в него кол? – разозлился Артем.
Истомин окинул его странным, изучающим взглядом, словно всерьез обдумывал это предложение, но ничего не ответил.
- Я и так из кожи вон лезу, чтобы завоевать твою сестру!
- Твоих стараний, как видно, недостаточно. Всего-то и требовалось – заставить Риту прогнать его. Как у жениха, у тебя есть все права, чтобы настаивать на этом. Но ты даже такой простой вещи сделать не смог!
- Слушай, если у тебя плохое настроение, иди и вымещай его на ком-то другом, - рявкнул Артем, которому начала порядком надоедать вся эта ситуация. Взвинченность Никиты и его неадекватные нападки вызывали ответное раздражение.
С минуту они не мигая смотрели друг на друга, злость вспыхивала между ними ощутимыми разрядами.
- Не говори потом, что я тебя не предупреждал! – наконец буркнул Истомин. С грохотом отодвинув табурет, он вскочил из-за стола и направился к выходу. Через минуту Артем услышал, как во дворе хлопнула калитка.
- Спасибо за поддержку… - проговорил он в пустоту кухни.
Оставшись в одиночестве, Артем вдруг обнаружил, что ему абсолютно нечем себя занять. Рита не желала никого видеть. Никита больше не появлялся. Исчез даже Марко. Артем отправился на поиски соперника сразу после ухода Истомина, решив воспользоваться возможностью, чтобы выяснить отношения без свидетелей, но ни в разгромленном сарае, ни в саду никого не обнаружил. Конечно же, его отсутствие не могло не радовать, но оно же одновременно и настораживало. Вряд ли Марко все-таки решил проявить благородство и уступить ему дорогу. В том, что он так просто не откажется от Риты, Артем был уверен как никогда прежде. Тем удивительнее было, что он ни разу не попытался зайти в дом, чтобы, по крайней мере, поинтересоваться состоянием девушки. Что-то определенно снова происходило, и, как и всегда, он – единственный, кто оставался в полном неведении.
К вечеру голова Артема разрывалась от противоречивых мыслей. Неопределенность последствий утреннего происшествия и отдаление Риты тревожили его с каждой минутой все сильнее. Он сделал еще одну попытку поговорить с девушкой, но Софья сказала, что она выпила успокоительный отвар и уже спит. Артему не оставалось ничего другого, как самому отправиться в постель.
Он долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя над своим положением. Он чувствовал, что счастье вновь песком утекает сквозь пальцы, и вознамерился предотвратить это во что бы то ни стало. Послезавтра день рождения Риты, он должен стать для нее самым особенным…
Старинные часы на стене бесстрастно отмеряли последние минуты угасающего дня. Под их монотонный ритм веки Артема начали незаметно смыкаться, и он наконец уснул. Во сне он видел Риту. Они шли, держась за руки, по утопающей в зелени улице родного Петербурга, ветер трепал ее длинные волосы, и она улыбалась ему теплой, ласковой улыбкой. Рядом не было ни души, ничто не нарушало их уединение и царящую вокруг безмятежность, только изредка за спиной раздавался невнятный шорох. Сначала он был едва заметным, и Артем не обращал на него внимания, но постепенно он становился все настойчивее. В попытке отыскать раздражающий источник звука Артем обернулся, - в ту же секунду в лицо ударил яркий белый свет, и мир начал стремительно меняться. Дома, остановки, фонарные столбы, деревья обратились в серые плоские тени; листья черным шуршащим пеплом сыпались под ноги, кружили над мостовой. Артем снова повернулся к Рите, но ее облик вдруг тоже подернулся рябью и начал растворяться в воздухе.
Нет, - прошептал Артем, цепляясь за остатки видения и внезапно проснулся.
Всего лишь сон. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоить колотящееся сердце. Взгляд упал на окно, в которое заглядывала нереально огромная круглая луна. Наверняка ее свет и стал причиной его пробуждения. Странно, Артем точно помнил, что задергивал шторы перед тем, как лечь спать, а сейчас они были раздвинуты. Может, это сделал Никита, чтобы не пробираться наощупь в свою комнату на чердаке? Внезапно он снова уловил шум, и на периферии зрения возникла чья-то фигура. Еще секунда, и она оказалась в полоске света, останавливаясь напротив постели. Артем невольно вздрогнул – зрелище было не для слабонервных: фигуру окутывало длинное белое одеяние, распущенные седые волосы струились по спине и плечам серебряными нитями, стеклянные глаза глядели в пустоту. Ему вдруг стало жутко.
- С-софья, что случилось? – заикаясь, проговорил он.
На лице женщины не отразилось ни единой эмоции. Она молча двинулась к нему навстречу, босые ступни тихо зашуршали по деревянному полу.
Ходит во сне, - мелькнуло в голове Артема.
- Софья, - мягко повторил он, - вам нужно вернуться в свою постель.
Истомина остановилась в шаге от него. Произошедшее вслед за этим врезалось в память с удивительной четкостью. Женщина внезапно протянула сухую ладонь и ухватила его за запястье. Артема словно током ударило, в то же мгновение Софья вздрогнула всем телом, глаза закатились и быстро-быстро забегали.
- Что за черт? – Парень попытался выдернуть руку, но старая женщина оказалась на удивление сильной. Внезапно она снова распахнула глаза и, глядя прямо ему в лицо полубезумным взглядом, отрывисто зашептала:
- Они совсем близко. Нельзя переступать порог портала…
***
Марко добрался до Смоленска только поздно вечером. На то чтобы преодолеть расстояние в какую-то сотню километров, ему не нужно было и получаса, но он не мог уйти, не убедившись прежде, что Марго и малышу ничего не угрожает. Затаившись, Марко с тревогой вслушивался в диалог мужчин с разгневанной Софьей. Он едва сдерживал себя, чтобы не ворваться в дом, но понимал, что ни к чему хорошему это не приведет. Никита на взводе, драка неминуема.
Дьявол, - лихорадочно размышлял Марко, - я должен сейчас быть там, рядом с ней, а не околачиваться под окнами, как последний трус!
Откуда ему было знать, что Марго так остро воспримет его слова? Неужели она совсем не думала, что ребенок может быть похож на своего отца и теоретически способен съесть отчима? Но кого он обманывает, за раздражением и сарказмом пытаясь скрыть угрызения совести? Он чуть с ума не сошел, когда увидел, как Марго побледнела и закачалась. Едва успел растолкать «защитников», чтобы подхватить ее на руки. Как же она напугала его! Вампир виновато скривился. Он понимал, что использует запрещенный прием, принуждая Марго открыться Артему. Он не имел права так поступать, но это был последний шанс достучаться до нее. К тому же желание девушки отгородится от своей сущности невероятно злило. Вся эта авантюра с замужеством была чистой воды утопией, и Марко знал, что она прекрасно это понимает. Хотя кто ее осудит за вполне логичное желание найти достойного отца для своего ребенка? Но не человека же! Артем не подходит, нет! Никто кроме него не имеет права воспитывать его сына! Или дочь… Марко сам не осознавал, что от этой мысли его губы растягиваются в улыбке. Как бы он хотел сейчас вернуть свою магию, чтобы посмотреть на малыша. Тех нескольких прикосновений, украденных у брыкающейся Марго, было недостаточно. Ребенок оставался загадкой, привлекая и в то же время пугая Марко. И сейчас сквозь шум голосов вылавливая принадлежащие ему звуки, вампир немного успокоился. Маленькое сердце билось уверенно и ровно, совсем не тем испуганным стаккато, как когда Марго пребывала в беспамятстве. А значит с ними будет все в порядке. С этой мыслью, Марко покинул тайник.
Он еще раз прочесал лес и соседние поселения, а потом несколько часов подряд патрулировал территорию вокруг избушки, но так и не обнаружил ни единого следа чужака, которого видел этим утром. Хотя видел – это громко сказано. Марко скорее почувствовал его, настолько мимолетным казалось движение, но все же вампир был уверен, - оно не плод его воображения. Конечно, обескураженный и разочарованный вид соперника изрядно потешил самолюбие, но он предупредил Марго об опасности не для того, чтобы расстроить романтический момент помолвки… ну, хорошо, не только поэтому. Он и в самом деле ощутил присутствие сверхъестественного существа. Марко не мог сказать точно, что именно заставило его тогда насторожиться: подозрительный звук, или какое-то особое чутье, которое появляется только после веков борьбы за существование, но как бы то ни было, он обернулся в тот самый момент, когда на периферии зрения возник и стремительно исчез расплывчатый силуэт. Нечто было почти абсолютно прозрачно, словно бесплотный дух, и не оставило после себя ни отпечатков ног, ни запаха. Не удивительно, что Никита с его обостренным обонянием оборотня, даже частично перекинувшись, после не смог обнаружить никаких следов, - чужак обладал идеальной маскировкой и следовал за Марко, словно тень.
Тень, - он мысленно повторил это слово, мгновенно сопоставляя события двухмесячной давности с теперешними ощущениями. Марко резко остановился, пораженной внезапной догадкой. Мог ли утренний гость быть тем самым черным призраком, убившим Милагрос и спасшим его от гибели? Имя, которое дал ему Карлос, подходило как нельзя кстати. Да и теперь Марко был уверен, позади Селены он разглядел сквозь раскаленный воздух тот же прозрачный силуэт. Но что это вообще было за существо? Марко прокручивал в голове свои накопленные столетиями воспоминания, пытаясь вычленить подобную историю или слух, хотя бы что-то, но тщетно, в памяти вампира не оказалось ни единого упоминания о Тени. Однако, несмотря на отсутствие запаха, одно Марко понял наверняка, - чужак был вампиром. Та скорость, с которой он перемещался в пространстве, вернее исчезал из него, и сила, без труда отделившая голову от тела его тетки, не могла принадлежать смертному, пусть и наделенному магическими способностями. Это определенно был вампир. Оставалось понять мотивы странного гостя, последовавшего за ним из самой Испании. В Мадриде Тень сыграл роль друга, кем он будет теперь? Карлос успел его предупредить, что не доверяет Тени, но стоит ли ему и самому начать опасаться ненавязчивого попутчика? Марко не знал. Пока Тень лишь сопровождал его, держась на отдалении и в полной мере оправдывая свое имя…
Марко даже не заметил, как в мыслях вслед за Карлосом сам стал называть его так. И чем больше он думал о Тени, пытаясь предугадать его следующий ход, тем больше вопросов возникало. Вопросы цеплялись друг задруга, порождали новые гипотезы, но так и оставались без ответов ввиду недостатка информации. Устав от бесполезных поисков истины, Марко сопоставил голые факты. Тень не нападал на него, хотя для этого было предостаточно возможностей, не добил его, укушенного Никитой, но и не помог (хотя в этой истории для Марко оставались пробелы, и он не мог с точностью сказать, участвовал ли таинственный вампир в очередном спасении). А главное он не тронул никого из Истоминых. И, несмотря на то, что его незримое присутствие вызывало тревогу, Марко предположил, что этой ночью, когда Никита выпустит на волю своего волка, Тень не посмеет околачиваться возле тайника. Будь он хоть трижды неуловим, но от клыков оборотня вампир умрет. Остается надеяться, что Марго, ослабленная обмороком не станет выходить в лес, а значит, у него есть немного времени, чтобы воплотить в жизнь свой план.
Марко не собирался задерживаться в Смоленске. Если все пойдет как задумано, то уже завтра днем он планировал вернуться обратно. Вампир невольно улыбнулся, предвкушая реакцию Марго, когда она увидит то, что он собирался ей подарить. Всего однажды Марко сделал ей подарок. В памяти до мельчайших подробностей отпечаталась сцена перед балом в вампирском особняке: восторг и возбуждение, пылавшие в ее огромных прекрасных глазах, мягкое сияние изумрудов на нежной коже, такой горячей и трепетной под его губами… Чувства захлестнули с головой, и на несколько мгновений он снова перенесся в то время, когда Марго принадлежала только ему.
В этот раз он преподнесет ей не просто бездушные камни – в этот раз это будет нечто куда более ценное: частица его человеческого прошлого, нечто, что поможет ему доказать, как много она для него значит. Но для начала подарок еще нужно привезти в Россию, и без особой помощи ему никак не обойтись. Настало время напомнить господину Хольму о своем существовании.
***
На город давно опустились сумерки, но Марко это было только на руку: в свете дня в своем изодранном костюме с засохшими пятнами крови он выглядел более чем подозрительно. Правда и вероятность встретить людей в такое время суток значительно уменьшалась, что усложняло задачу поиска источника мобильной связи.
