Глава 12
Юльке не спалось. Слишком много всего случилось в тот вечер. Эмоции бурлили в ней, как пузырьки кислого шампанского, стаканчик которого она выпила за компанию с друзьями, закрывшись в кабинете музыки. На дне бутылки осталось совсем чуть-чуть. И эти остатки вообще-то предназначались для нее и Ромки. Но тот по-джентельменски уступил Юльке свою порцию. И в этом был он весь. Заботливый, щедрый и внимательный к своей девушке. Юлька, которая лишь недавно начала понимать, какое ей досталось сокровище, пыталась спорить. Тогда, чтобы ей угодить, но в то же время и не отступить от своего же решения, Быков немного отпил прямо из ее стаканчика. Намеренно касаясь губами того же места, что и она. Ребята притихли. Только Сандалова с присущим ей цинизмом насмешливо бросила, пародируя героев недавно вышедшей на экран Нашей Раши:
– Да ты успокойся! Он просто хочет тебя споить, чтобы использовать в своих грязных целях.
– Ветка, ну, ты чего?! – ужаснулась Мариам.
– А что? Ветка, небось, хорошо знает, о чем говорит, – сощурился Тамерлан.
– Ты охренел? – взвилась Сандалова, но Юлька с Ромкой в их споре уже не участвовали. Они смотрели исключительно друг на друга, чувствуя такую непреодолимую тягу, что нечем было дышать.
– Ром…
– М-м-м?
– А давай отсюда сбежим?
– Куда? – не понял Бык.
– К тебе, – шепнула Караулова и закусила губы. Ромка сглотнул. Его кадык проехался туда-сюда по мощной шее и застрял под удавкой воротничка. Дрожащей рукой Бык попытался расстегнуть пуговичку. Получилось не сразу.
– А медленный танец? – просипел он.
– Станцуем и сбежим.
Так они и сделали. Станцевали. И пошли к Ромке. Тот жил уже совсем самостоятельно. В отдельном флигельке, что возвышался в глубине родительского сада. Домик этот был совсем крошечным – что-то вроде предбанника, играющего роль сразу и кухни, и коридора, и небольшой комнаты. Типично мальчишеской. В ней помещались лишь разложенный диван и письменный стол с новеньким компьютером, на который Ромка скопил сам, из тех денег, что ему платили родители за помощь по хозяйству. По случаю приближающегося Нового года на стене над неприбранным диваном он развесил электрическую гирлянду, а на подоконник водрузил банку с еловыми ветками. Правда, с украшением тех заморачиваться Ромка не стал. Повесил один-единственный темно-розовый шар, в котором, завораживая, отражались мерцающие огоньки, и этим ограничился.
Самым удивительным, когда это все же случилось, была Ромкина деликатность. Если честно, Караулова вообще ее не ждала от такого приземлённого, твердо стоящего на ногах парня. Но тот сумел ее удивить. Вопросом о ее готовности. И своим замечанием о том, что в случае чего готов ждать ее столько, сколько понадобится. Может быть, поэтому Юлька все же решилась…
Прерывая обрушившийся на нее поток воспоминаний, в комнате матери зазвонил телефон. Караулова медленно села на кровати – низ живота немного тянул, и резких движений делать не хотелось. В то время связь была неприлично дорогой. Звонили мало, в основном сугубо по делу. А потому настолько поздний звонок не сулил ничего хорошего. Это Юлька поняла сразу. Нащупав в темноте тапки, она обулась и вышла из комнаты.
– Нет-нет, ну, какая милиция? Подумайте о репутации школы. Да… Я понимаю, что вещь дорогая. Что? Еще даже кредит не выплатили? Хм… Я поняла. Завтра первым делом соберем педсовет и попытаемся найти виновных. Поспрашиваем детей… Говорите, телефон пропал из сумки, оставленной в учительской?
Завидев дочь, Ольга Петровна спешно свернула разговор.
– Что случилось?
– А ты не слышала?
– Нет.
– У Анастасии Сергеевны украли телефон.
– На балу?
– Угу. – Ольга Петровна несколько нервным движением поправила волосы. – Ты не видела ничего подозрительного?
– Нет, – пожала плечами Юлька.
– По-моему, ты вообще ушла очень рано.
– Угу, – Юлька беззаботно потянулась, понимая, как важно, чтобы мать не вцепилась в нее сейчас. Врать ей она никогда не умела, а сознаться в произошедшем пока не могла. Да и не считала необходимым. Это была ее жизнь. И даже по закону она, будучи совершеннолетней, могла делать все, что угодно. Юлька поморщилась. Все же, как Роман ни старался, избежать боли не получилось. Та до сих пор напоминала о себе. И о том, что случилось. Юльку бросило в жар.
– Ты у друзей поспрашивай. Может, кто-нибудь что-нибудь видел.
– Ага. Ну, я пойду. Глаза на ходу закрываются.
Караулова вернулась в свою комнату. Врубила древний комп и, пока тот запускался, уставилась в окно. Погода была по-настоящему праздничной и в кои веки безветренной. Молодой месяц, зависший на небе, вспорол своим тонким серпом грязно-серое брюхо тучи, и оттуда, укрывая деревья и крыши домов, пряча под своей белоснежной шубой оккупировавшие весь двор подчистую машины, посыпались лохматые хлопья снега. Даже как-то не верилось, что в такую ночь может произойти что-то плохое.
Комп запустился. Юлька открыла аську и написала в их дружеском чате: «У Клеточки на балу сперли телефон. Завтра будут разборки. Может, кто-то видел что-нибудь подозрительное?».
«Я видел ее зажимающейся со Стакан Стаканычем».
«Там, я серьезно».
«Так и я не шучу».
«Ладно. Если что-нибудь вспомните, напишите. Я спать».
Но уйти от компа сразу же не удалось, потому что, увидев ее в сети, Карауловой написал Ромка.
«Ты как?»
Юлька улыбнулась. Коснулась ладонями горящих огнем щек.
«Я в порядке».
«Это хорошо. Я тоже. Если тебе интересно».
«Ок».
«Нет. Не так. Я на десятом небе от счастья».
«Ок)».
«Ок, и все? Ты точно в порядке? Может, у тебя что-то болит?»
«У меня ничего не болит. Я просто не имею опыта ведения таких бесед».
«Я тоже. Но мы научимся».
«Ладно. Тогда до завтра».
«Юль…»
«Что?»
«Я тебя люблю. Очень-очень. И всегда буду».
«Я тебя тоже, Ромка. Иди спать, хорошо?»
«Иду. Буду представлять, что ты рядом».
«Ромка!»
«Я тебя люблю».
Посмеиваясь, Юля, выключила комп и улеглась в постель с ощущением того, что все-все сделала правильно. В нужное время, с нужным человеком. Одним единственным на всю жизнь. Как она и хотела. Даже удивительно, что ей понадобилось столько времени, чтобы оценить Быкова по достоинству. У нее кровь стыла в жилах от мысли, что она могла никогда не узнать, какой он. Не разглядеть за Ромкиной показной непритязательностью существующую в нем глубину. А за его видимой приземленностью – надежность. Он так прочно стоял на ногах, что эта основательность совершенно не взялась с парнем его возраста. Но такой уж он был. Ее Ромка. Теперь уж точно её.
Юлька уснула лишь под утро, а потому, если бы не мать, непременно проспала бы. Впрочем, даже поднявшись вовремя, она едва не опоздала. Слишком много времени в этот раз у нее ушло на сборы. Она перемерила всю свою одежду, начесала волосы у корней и, недовольная результатом, снова те выпрямила, а потом даже накрасила ресницы, надеясь привлечь внимание к своим довольно симпатичным глазам чем-то кроме очков, которые ей выписали еще в третьем классе.
В общем, в школу Юлька примчалась к звонку. Поймала Ромкин взгляд. Покраснела. Хорошо, что к этому дню контрольные остались в прошлом, и в журнале были проставлены итоговые оценки за четверть. Вряд ли бы она смогла сосредоточиться на учебе. Все ее мысли были о Роме. Юлька то и дело с ним переглядывалась, пропуская мимо ушей большую часть из речи Лавруши.
А где-то в середине урока дверь в класс открылась.
– Краснов! К директору! Сейчас же…
Ребята в классе загудели. Было не так уж много причин, по которым могла появиться такая срочность.
– Ребята! Тише… – Лавруша постучала по столу ручкой, призывая к порядку. А те и не думали затыкаться. Дверь в кабинет открылась опять.
– Валентина Лаврентьевна, вас тоже зовут!
Конечно, прежде чем уйти, Валентина Лаврентьевна в очередной раз попросила класс не шуметь. Конечно, ее никто не послушался. В одиннадцатом «А» поднялся гул. Народ окружил Юльку, надеясь, что ей известно, какого черта случилось.
– Я не знаю! Ну, правда, ребят…
– Думаешь, это как-то связано с пропажей телефона Клеточки?
– А что, у нее пропал телефон?
– Ага. Ты что, с луны упал? Сегодня только и разговоров, что об этом…
Внезапно дверь распахнулась снова. Так резко, что отлетела к стене. Разговоры оборвались, и все уставились на вернувшегося Краснова. Выглядел тот диковато. Злой, как черт, он застыл посреди класса, вглядываясь в лица одноклассников, а потом подошел к их с Дуней парте, сгреб в пакет, с которым ходил, ручку и тетрадь.
– Погоди, Семен, что случилось?!
– Ничего. Дай пройти.
– И не подумаю, пока ты не расскажешь нам, чего от тебя хотели! – Сверкая глазами, Дуня выскочила из-за парты, преграждая собой проход. Семен выругался, угрожающе сжимая и разжимая кулаки. Дуня не отступила. Тогда, не придумав ничего лучшего, Краснов рванул вбок, перепрыгнул через парту и был таков.
– Я пойду за ним.
– Стой! Сначала нужно выяснить, что случилось, – все присутствующие синхронно повернулись к Юльке. Как к единственной, кто мог докопаться до сути, пользуясь, что называется, связями наверху. Выхода не было. Караулова пожала плечами и пошлепала к матери.
– Юлечка, погоди! У Ольги Петровны срочное совещание.
– А что случилось-то?
– Что-что! Краснов-то ваш у Анастасии Сергеевны телефон спер, – шепнула Юльке секретарша. Древняя бабулечка семидесяти трех лет, она работала на этой должности со дня основания школы.
– Краснов? Да не может быть!
– Я своими глазами видела, как он выходил из учительской. Вот скажи мне, что ему там было делать?
Юлька попятилась. Сказать, что они послали его за стаканчиками – значит сдать участников пьянки. Не сказать… подставить Семена. Ей нужно было посоветоваться с друзьями, прежде чем что-то говорить.
– Знаете, Роза Викентьевна, я, наверное, лучше позже зайду.
Караулова пулей вылетела из приемной и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, поднялась по лестнице на второй этаж, где располагался их класс.
– Ну, что там? – вскинулись ребята, стоило ей появиться. Юлька и рассказала. Чувствуя, как волосы у нее на голове в ужасе шевелятся.
– Мы должны рассказать правду, – прошептала Мариам.
– Шутишь? Ты хоть представляешь, что тогда начнется? – возмутился Сиваков.
– Да. Представляю. Мне, может, побольше многих влетит, но если мы смолчим – то подставим Семена.
– То, что мы его послали за стаканами, не говорит о том, что он не прихватил телефон!
– Чего?! Ты совсем, что ли? Сема не такой! – возмутилась Вета.
– А ты откуда знаешь, какой он? – хмыкнул Митька.
– Прекратите! Сейчас не до ваших разборок. Нужно понять, что теперь будет.
– А что тут непонятного? Раз ментов сразу не вызвали, значит, есть шанс замять все на месте. Например, если он добровольно вернет телефон. А если нет… Наверняка будут разбираться. Телефон у Клеточки был новенький, дорогой. Семе восемнадцать. Может, и присядет. Ненадолго. Учитывая, что он попался впервые, срок наверняка скостят.
Юлька сглотнула. Обвела взглядом друзей, понимая, что никогда себе не простит, если такое случится. Выволочку от матери она переживет. А вот если невиновный пострадает из-за ее малодушия – вряд ли.
– Вы как хотите, а я расскажу все, как есть.
– Можно не упоминать про шампусик, – предложила Ветка.
– Ага. Как будто учителя у нас дураки и поверят, что мы ситро пили.
– Почему бы и нет?
– Они не первый год работают, Там. Скандала нам не избежать. Наверняка и родаков вызовут…
– А я вам говорю, что наши жертвы будут напрасны! – стоял на своем Сиваков. – Это даже не алиби.
– Мы все равно должны рассказать все как есть.
– Да кому мы должны?!
– Семену. Потому что он нас как раз не сдал… – Юлька распрямила плечи. Страшно было так, что подгибались колени, но она один черт решительно шагнула к двери.
– Нет, Юль стой, – вмешался в ситуацию до этого помалкивающий Бык. – Я сам расскажу, как было. А ты… Мы тебя не видели, так, ребят? – Ромка обвел тяжелым взглядом из-под насупленных бровей всех собравшихся.
– Ага… Так, – послышался нестройный ряд голосов.
– В магазин я ходил сам.
– Ну, уж нет. Я не позволю тебе разгребать это дерьмо в одиночку, – из–за парты вышел Женька Кравец. – В магазин ходили мы.
– Жень…
– Да все нормально, Бык. Нам с тобой в универ не поступать. Ну, что они нам сделают в худшем случае? Пожурят? Так мне похрену. И тебе тоже. Погнали… нужно заканчивать с этим дерьмом.
Глава 13
Конечно, случился большой скандал. Рюмочка в срочном порядке вызвала родителей. И уже буквально через пару часов в её кабинете собралась приличная толпа. Ребята, виновато понурив головы, сидели на стульчиках по одну сторону кабинета, обеспокоенные родители – по другую. По лицам некоторых было понятно, что они приготовились к самому худшему. Так что когда Ольга Петровна закончила свой рассказ, послышалось сразу несколько облегченных вдохов, самый громкий из которых, пожалуй, слетел с губ Быкова-старшего. Надев для похода к директору давно вышедший из моды костюм, тот явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он сидел напряжённо, будто боялся сделать следующий вдох, и мял уродливую кепку загрубевшими от тяжелой работы, неопрятными от въевшейся в них многолетней трудовой грязи руками.
– А я уж думал, – пробормотал он тихонько.
– Что вы думали? – сощурилась Рюмочка.
– Что случилось что-то страшное.
– Дети выпивали! А один из них украл телефон у своего же учителя! Вам этого мало? – Ольга Петровна подперла пышные бедра кулаками. Ромкин отец, не готовый к такому напору, поерзал на стуле.
– Насколько я понимаю, это – недоказанный факт, – подал голос Дунин отец, вынуждая Рюмочку отстать от несчастного Виктора Степановича и переключить внимание на того, кто, по крайней мере, мог ей возразить.
– Да, но именно Семена видели выходящим из учительской.
– И телефон у него в руках видели?
Все собравшиеся в кабинете синхронно повернулись к Розе Викентьеве, которая пришла на собрание в качестве живого свидетеля.
– Нет. Телефона я не разглядела. Свет-то к празднику был приглушен.
– Тогда я вообще не понимаю, о чем мы, – поддержала Дуниного отца мать Женьки Кравца.
– До Семена в учительскую мог зайти кто угодно. Как и после.
– Вот имэнно! – хлопнул себя по ляжкам дядя Рубен. – А вам, Олга Пэтровна, должно быть стыдно, что вы спустили на малчика всех собак!
– Я?! Я спустила?
– А кто? Нэт, я, понимаю, ныкому не хочэтся скандала, Сэмёна проще всего сделать крайным, его нэкому защитить. Но вот что я вам скажу – этот малчик работает у меня очень долго. В том числе и на кассэ. И ныкогда у мэня с ным нэ было проблэм.
Дуня готова была вскочить и расцеловать дядю Рубена. Не боясь показаться смешным из-за многократно усилившегося от эмоций акцента, тот без колебаний вступился за Семена.
– Я не преследую цель оклеветать Краснова! – Рюмочка обвела взглядом собравшихся. – Но я хочу установить правду, не доводя дело до милиции. Поймите же! Если дети дадут показания, что распивали спиртные напитки в стенах школы, достанется не только мне одной. Эту информацию наверняка передадут в органы опеки.
– А кто, собственно, докажет, что они выпивали? – философски заметила Сара Измайловна, покручивая огромный золотой перстень на пальце, – Семена послали за стаканчиками. Что вполне нормально, ведь у ребят был организован сладкий стол, за которым они могли пить сок или пепси-колу. А уж в том, виноват ли мальчик, пусть и впрямь разбираются органы. Я так тоже считаю, что нет.
