К Арине он не проявлял ничего, кроме вежливости, пока она была "в положении". Но теперь, когда она родила, его интерес стал заметнее. Один раз он даже навязался ее провожать: читал стихи, закатывал глаза. Арина про себя смеялась. И строго запретила ему делать это впредь. Он вздохнул и отстал. Но не надолго.
Она, и правда, похорошела. Немного поправилась, что очень шло ей и нисколько не портило. Косы Арина решила не отрезать. Стала собирать волосы в солидный пучок на затылке. Из симпатичной девушки превратилась в красавицу-женщину.
- Я устала, Аким Иванович, давайте отдохнем.
- Для Вас просто Аким. Арина медлила, ей не хотелось сближаться, переходить на «ты». А ее коллега явно этого очень хотел. Спас Пашка, заоравший из соседней комнаты басом.
- Простите, мне пора кормить. Облегченно вздохнув, она сбежала туда.
- Арина, Вы позволите дать Вам совет?
Арина катила коляску по улице, рядом с ней шла Алла Петровна.
- Какой совет?
- Наш Аким к Вам давно «неровно дышит», мы все это видим. Я понимаю, что, видимо, Вам он не интересен. Так не морочьте ему голову и твердо дайте понять, что он зря теряет время. Вы и сами знаете, что он тут до Вашего появления активно, так сказать, «раздавал авансы». Гулял с местными девицами направо и налево. А как появились Вы… Деревенские – народ хваткий то, что считали своим, отдавать не любят. Зачем Вам лишние пересуды на поселке? А то еще какая-нибудь девица или мамаша придут отношения выяснять. А они придут, поверьте мне. И окажетесь Вы без вины виноватой. Наш молодой коллега, к сожалению, ведет себя в этом плане не очень красиво. То с одной пройдется под ручку, то с другой. А тут не город, тут все на виду. За это многие затаили на него обиду. Еще и на Вас обозлятся. Акима смело можно назвать несерьезным мужчиной и даже бабником. В любом случае, Вам лучше держаться от него подальше.
- Я знаю, Алла Петровна, нет, мне он совершенно не интересен. И Вы правы, я срочно с ним поговорю.
Алла Петровна попрощалась и свернула к своему дому. Арина покатила свою коляску дальше. Ее дом был немного на отшибе, чуть дальше от остальных.
Уже стемнело, подмораживало, хотелось поскорее домой. Вдруг, отделившись от забора, дорогу ей перегородила чья-то фигура.
Это была Стеша Смирнова, доярка в колхозе и местная красавица. Парни сохли по ней, ходили толпами, звали на свидания. Но она "положила глаз" на Акима, который, прогулявшись с ней один раз на танцы и думать про нее забыл. Мало ли в поселке красавиц? Но Стеша была из тех девиц, от которых просто так не отделаться. Во все подробности этого конфликта Арину уже давно посвятила баба Груша.
- Ну, здравствуй, учительша. Стеша явно шла тоже с какой-то вечеринки. На полных щеках ее горел яркий румянец, золотые кудри беспорядочно выбивались из-под платка. Она сделала шаг в сторону Арины и ее заметно качнуло.
- Что Вам надо?
- Ты чего к моему лезешь? Или не знаешь, что за такое бывает? Я ведь не посмотрю, что у тебя дите. Я могу тебе одной рукой весь твой пучок выдергать. И шею, как куренку, свернуть.
- О чем Вы? Я Вас не понимаю. Ну, вот и началось. Алла Петровна как сглазила.
- Не понимаешь? А я вот тебе сейчас объясню. Стеша двинулась в сторону Арины.
- Степанида, да ты с ума спятила?! Раздался грозный голос за спиной у Арины. Это был участковый собственной персоной. Как он вовремя! Арина выдохнула.
- А чего она парней чужих отбивает?! Пьяную Стешку с гнева тут же переклинило на слезы. Она обиженно скривилась, захлюпала носом.
- Каких еще парней, ты что несешь?!
- Акима моего! Чего она?!
- Твой Аким вчера Клаву в кино провожал. Или ты не в курсе? А позавчера на танцах за Симой бегал. Так с какого ляду от твой?!
- А не понимаете Вы ничего, Сидор Терентииииччч... Стешку совсем развезло и она заревела пьяными слезами, размазывая по лицу яркую помаду:
- А я люблю его, ирода, а он за каждой юбкой в поселке бегает. Вон и к этой прибежал. Образованную ему подавай!
- Я одно понимаю, Степанида, что так пить молодой девушке вредно - раз. И что ты зря на нашего молодого педагога напраслину возводишь - два. И три: если ты еще раз ей угрожать посмеешь - я на тебя уголовное дело заведу.
- Какое еще дело?! Мгновенно протрезвев и побледнев, ахнула Стеша.
- За угрозу жизни и здоровью. Эх, Стеша, ты лучше бы, чем за парнями бегать, образование получила. И почитала что-нибудь. Уголовный кодекс, хотя бы. А то сядешь и знать не будешь - за что. А ну пошла домой, пока я тебя в кутузку не закрыл!
Перепуганная Стешка шарахнулась в сторону и побежала по улице, виляя влево и вправо и чуть не падая в сугробы.
- Вот чумная! Только одна любовь в голове. Как Вы, Арина Викторовна?
- Сейчас уже нормально. Арина старалась делать вид, что не боится, но ее заметно потрясывало:
- Только сегодня, как раз, предупреждала меня Алла Петровна насчет Акима. Как в воду глядела.
- К сожалению, да, права Ваша Алла Петровна. Доставляет нам хлопот этот парень. И говорили с ним и предупреждали. Не увольняем только потому, что замену ему искать и искать. Сами знаете. Держитесь от него подальше, Вам он ни к чему, а проблем принесет много. Со Стешкой и родителями ее я поговорю. Она девка с характером, но соображает иногда, хоть и не все. Надеюсь, что поймет, кто во всех ее проблемах виноват. А не поймет - образумим силой.
- Посадите?
- Ну, если только она что сотворит сгоряча. Но раньше за ней этого не водилось. Надеюсь, и сейчас повод не найдется. Придумаем, как дурь эту из ее башки выбить. Не в первой!
Пролетели веселые новогодние каникулы. Стешка больше не приходила к Арининому дому. Аким тоже отстал. Сам ли он понял бесперспективность своих ухаживаний или кто-то ему объяснил – это Арине было неведомо. Все ее мысли занимали сын и школа. Если какая-то другая мысль и пыталась прийти Арине в голову – она усиленно ее оттуда гнала. Нагрузка у педагога большая, маленький ребенок тоже хлопот добавляет. Потому грустить о прошлом ей было особо и некогда.
Она почти не вспоминала родителей и даже Павел все реже вспоминался ей. Новая жизнь закрутила ее и понесла куда-то… бурная, стремительная... как река Зайка ранней весной.
Молодые поселковые парни и свободные мужчины пытались за ней ухаживать, но никто ей не нравился. Плохо представляла она себе, как можно привести в дом к маленькому ребенку чужого мужчину. Или просто пока на месте Павла никого не хотела представлять.
Постепенно от нее все отстали. Весь поселок, где иголку в стоге сена не утаишь, видел, что учительница занята только сыном и школой. Никакая «грязь» не липла к Арине. И даже самые злые бабы, любившие пройтись насчет «морального облику учительши, которая «родила в девках», в конце концов, замолкли.
Наступила весна, следом за ней пришло лето. У школьников были долгожданные каникулы, но Аринины ученики, по привычке, бегали к ней домой. Деревенских с детства приучают нянчить младших братьев и сестер. И потому Арина спокойно поручала Пашку присмотру своих учениц, когда ей надо было поработать по дому. Девчонки, притащив своих кукол, чинно сидели за столиком в саду, а Пашка спал рядом в коляске.
Вот и сейчас, прибравшись в доме, ласково глянув на Пашку и щебетавших девчонок, Арина пошла к калитке, проверить почтовый ящик. Там оказалось письмо. Не запечатанное, без почтового штемпеля и адреса. Сердце Арины дрогнуло. Что это? Она открыла конверт. Почерк был ей незнаком.
« - Как смела ты украсть моего сына? Ты, которая не имеет не стыда ни совести? Ты знаешь, как я страдаю? Верни мне моего Павла!». Подписи не было. По спине у Арины побежали мурашки.
Она, быстро спровадив удивленных девочек, подхватила коляску и помчалась к поселковому отделу милиции.
- Ндаааа… ну и дела…
Петухов озадаченно тер подбородок: - Шутка, что ли, чья-то дурацкая… Почерк мне незнаком. Хотя… Может, это Стешка опять за свое принялась? С нее станется. Так ведь и Аким больше не ходит за Вами. С чего ей Вас ревновать? Или … Арина, я понимаю, что это дурацкий вопрос: а никто с Вами не имел конфликтов последнее время?
- Какие конфликты, Сидор Терентьевич?! С кем?!
- Да я все понимаю, но спрашивать должен. Я не слепой, вижу как ходят за Вами мужчины. Но хоть Вы и не давали повода к сплетням, возможно, кто-то из менее удачливых местных девушек затаил на Вас зло. И мстит таким подлым способом. Но Вы не волнуйтесь. Я рядом и всегда помогу. Но дверь закрывайте на крепкий замок. И окна.
Через неделю снова пришло письмо. « - Я мучаюсь и страдаю, мне нужен мой сыночек! Верни мне ребенка, или я возьму его силой!».
Арина опять побежала к Петухову. Неделю у нее ночевала баба Груша. Но писем больше не было. Не появились они и через месяц. Арина постепенно приходила в себя и они с участковым решили, что, все-таки, это была чья-то глупая месть непонятно за что.
- С тупых деревенских баб станется. Не берите в голову. Сказал ей Сидор Терентьевич.
Ночью Арине приснился Павел. Он держал в руках пустую люльку и укоризненно на нее смотрел. Арина подскочила в кровати. Коляска, в которой обычно спал рядом с ней Пашка, была пуста: простыни были холодными. Ребенка в ней давно уже не было.
Дикий женский крик в тихой деревенской ночи мгновенно разбудил весь поселок. Залаяли со всех его концов собаки, в окнах стал зажигаться свет, на улицу выбегали люди.
Арина, в едва накинутом на ночую рубашку халате, неслась по улице к дому Петухова. Он уже успел выскочить на крыльцо, на ходу застегивая свой китель. Она кричала и билась, как безумная, в его руках:
- Украли, УКРАЛИ!!!
У дома Арины собиралась толпа. На крыльцо вышел участковый:
- Ребенка, и правда, украли. Мужчины! По двое прочесываем окрестные поля и дома! Осмотреть каждый пень и каждый угол! Ясно?!
Арину отвели в больницу. Баба Груша суетилась возле нее, причитая и охая. Сонный и взъерошенный главный врач озабоченно щупал пульс и пытался поставить укол. Арина рвалась из его рук. Вдруг она замолчала. И села, безумно вытаращив глаза. Вместе с ней замерли врач и баба Груша. В наступившей тишине, где-то в конце больничного коридора, слышался далекий плач ребенка.
Каморку, закрытую на висячий замок, взломали быстро. Пашка заходился криком на кровати Прасковьи.
- Ну, Главный врач, ну, Ммм... Мишка! Сказал бы я тебе, как ты называешься, да при женщинах не могу!
Глаза Петухова бешено сверкали.
- Ты чем думал, когда ее вез? Как родственникам угодить? Ты врач, не мог понять, что она опасная?! А если бы она младенца убила? А если бы она больницу или дом подожгла?! У тебя вместо головы клизма, что ли?!
- Простите, Степан Тереньтевич, как лукавый попутал. И ведь она, и правда, всегда тише воды, ниже травы была. Вы поймите, товарищ участковый, очень ей досталось по жизни. Она ведь была нормальная. Была замужем. За директором завода в Сибири. Он ее любил, просто на руках носил. И сынок был любимый, Павел. А ее звать Виола Петровна, а не баба Паша. А потом мужа ее посадили, следом за ним и ее и сына. Там ей все зубы выбили, пытали. А когда ее отпустили – выяснилось, что муж давно расстрелян, а сына убили зеки на зоне. Вот она рассудком и тронулась. Ну, кто такое выдержит? Очень мы ее всей родней жалели. Лечили долго. Потом решили, что поживет она у меня в тишине и на свежем воздухе. Ну, она тут и жила. И назвал я ее бабой Пашей, чтобы в поселке к ее прежнему имени вопросов не возникало. Сын Ваш, Арина Викторовна, и правда, чем-то на ее покойного сына похож. Ну, вот ее, видно и "переклинило". Она где-то в своих вещах его фото хранила. А с «тихими» всегда так: не знаешь, что в следующий миг сотворят.
- Это что ты нам сейчас рассказываешь, Миша?! Что ты не знал, что она сотворит?! Зашелся гневом прибежавший Петр Сергеевич. Он схватил доктора за белый халат, из-под которого торчала полосатая пижама, прижал его к стене и начал трясти. Петухов и директор колхоза изо всех сил пытались разнять их.
Арина, передав сына на руки бабе Груше, и воспользовавшись всеобщей суматохой, проскользнула обратно в каморку, начав быстро шарить в вещах Бабы Паши. Их было немного и она быстро нашла то, что искала: видно, еще довоенное фото Павла с родителями в тех самых Гаграх. Фото мгновенно исчезло в кармане ее халата.
Тем временем, борьба в коридоре утихла. Главврач, тяжело дыша, приглаживал растрепанные волосы, в растерянности глядя на порванный халат.
Баба Глаша подала ребенка Арине. С крыльца больницы слышались голоса: теперь Петухов раздавал указания снова. Искать одну бабу Пашу. Но поиски были напрасны. Ее не нашли: ни через день, ни через два.
Только через неделю Зайка выбросила далеко за поселком, на отмель, тело в грязном белом халате.
Арина не знала, что ей делать - плакать или радоваться. С одной стороны, угроза ее миновала, а с другой... Как иногда причудливо вьется нить судьбы. Найти неожиданно долгожданную родственницу и тут же ее потерять. Наверное, там, где она теперь, ей хорошо. Там ее встретили муж и сын.
Нужно пойти к Михаилу Андреевичу и все ему рассказать. Ведь они теперь родственники. Но... что-то не давало Арине этого сделать. И она, положив фото Павла в карман, пошла к дому Петра Сергеевича.
После того, что он для нее сделал, он ей теперь тоже почти как родственник.
Несмотря на солидный возраст и трудную судьбу, директор школы был счастливо женат и растил троих ребятишек. Сейчас дети вместе с женой гостили у родственников в соседнем районе. Пользуясь этой "свободой" Петр Сергеевич затеял дома ремонт. И потому встретил Арину в рваной майке, старых штанах и газетной "шляпе", весь измазанный побелкой.
- Аринушка, простите, не ждал гостей! Делаю ремонт!
Обычно Петр Сергеевич таких вольностей себе не позволял. Но тут, видимо, решился без свидетелей и в неформальной обстановке. Слово "Аринушка" больно кольнуло ее: вспомнился папка. Но она промолчала.
Петр Сергеевич выскочил за дверь и вернулся уже в приличных брюках и рубашке:
- Я так понимаю, у Вас какое-то дело? Иначе бы Вы не пришли.
- Верно, и дело мое очень важное.
- Садитесь! Он пододвинул ей стул, а сам сел напротив.
Арина помолчала, подумала... покачала коляску с Пашкой... и, достав фотографию, дала ее директору.
Тот взял, посмотрел и ... вопросительно поднял глаза на Арину.
- Петр Сергеевич, это будет очень длинная история. Но настала пора ее Вам рассказать. Мне нужен совет. Больше, кроме Вас, мне не с кем поговорить. Вы приняли такое участие в моей судьбе и Вы мне уже как родной. Это фото я нашла в вещах у Виолы Петровны. Это фото моего погибшего мужа. Она - его мать.
И Арина рассказала директору всю свою прошлую жизнь. Он слушал ее, не шевелясь. Когда она закончила, осторожно взял ее за руку и сказал:
- Бедная девочка, сколько ты вынесла! Какие страшные вещи творит иногда с человеком судьба! И ты.. и Виола Петровна.... Ведь столько времени в нашем поселке жили родные друг другу люди. И ничего об этом не знали. Ведь если бы это стало известно, ты представляешь, что стало бы с Пашей? Как бы она...
Он не договорил и быстро опустил голову... губы его дрожали...
- Я не плакал в войну, не плакал в лагере. А теперь.. видно, старею. А сколько еще судеб опалила война, а лагеря! Сколько людей до сих пор ищут друг друга.
Она, и правда, похорошела. Немного поправилась, что очень шло ей и нисколько не портило. Косы Арина решила не отрезать. Стала собирать волосы в солидный пучок на затылке. Из симпатичной девушки превратилась в красавицу-женщину.
- Я устала, Аким Иванович, давайте отдохнем.
- Для Вас просто Аким. Арина медлила, ей не хотелось сближаться, переходить на «ты». А ее коллега явно этого очень хотел. Спас Пашка, заоравший из соседней комнаты басом.
- Простите, мне пора кормить. Облегченно вздохнув, она сбежала туда.
- Арина, Вы позволите дать Вам совет?
Арина катила коляску по улице, рядом с ней шла Алла Петровна.
- Какой совет?
- Наш Аким к Вам давно «неровно дышит», мы все это видим. Я понимаю, что, видимо, Вам он не интересен. Так не морочьте ему голову и твердо дайте понять, что он зря теряет время. Вы и сами знаете, что он тут до Вашего появления активно, так сказать, «раздавал авансы». Гулял с местными девицами направо и налево. А как появились Вы… Деревенские – народ хваткий то, что считали своим, отдавать не любят. Зачем Вам лишние пересуды на поселке? А то еще какая-нибудь девица или мамаша придут отношения выяснять. А они придут, поверьте мне. И окажетесь Вы без вины виноватой. Наш молодой коллега, к сожалению, ведет себя в этом плане не очень красиво. То с одной пройдется под ручку, то с другой. А тут не город, тут все на виду. За это многие затаили на него обиду. Еще и на Вас обозлятся. Акима смело можно назвать несерьезным мужчиной и даже бабником. В любом случае, Вам лучше держаться от него подальше.
- Я знаю, Алла Петровна, нет, мне он совершенно не интересен. И Вы правы, я срочно с ним поговорю.
Алла Петровна попрощалась и свернула к своему дому. Арина покатила свою коляску дальше. Ее дом был немного на отшибе, чуть дальше от остальных.
Уже стемнело, подмораживало, хотелось поскорее домой. Вдруг, отделившись от забора, дорогу ей перегородила чья-то фигура.
Это была Стеша Смирнова, доярка в колхозе и местная красавица. Парни сохли по ней, ходили толпами, звали на свидания. Но она "положила глаз" на Акима, который, прогулявшись с ней один раз на танцы и думать про нее забыл. Мало ли в поселке красавиц? Но Стеша была из тех девиц, от которых просто так не отделаться. Во все подробности этого конфликта Арину уже давно посвятила баба Груша.
- Ну, здравствуй, учительша. Стеша явно шла тоже с какой-то вечеринки. На полных щеках ее горел яркий румянец, золотые кудри беспорядочно выбивались из-под платка. Она сделала шаг в сторону Арины и ее заметно качнуло.
- Что Вам надо?
- Ты чего к моему лезешь? Или не знаешь, что за такое бывает? Я ведь не посмотрю, что у тебя дите. Я могу тебе одной рукой весь твой пучок выдергать. И шею, как куренку, свернуть.
- О чем Вы? Я Вас не понимаю. Ну, вот и началось. Алла Петровна как сглазила.
- Не понимаешь? А я вот тебе сейчас объясню. Стеша двинулась в сторону Арины.
- Степанида, да ты с ума спятила?! Раздался грозный голос за спиной у Арины. Это был участковый собственной персоной. Как он вовремя! Арина выдохнула.
- А чего она парней чужих отбивает?! Пьяную Стешку с гнева тут же переклинило на слезы. Она обиженно скривилась, захлюпала носом.
- Каких еще парней, ты что несешь?!
- Акима моего! Чего она?!
- Твой Аким вчера Клаву в кино провожал. Или ты не в курсе? А позавчера на танцах за Симой бегал. Так с какого ляду от твой?!
- А не понимаете Вы ничего, Сидор Терентииииччч... Стешку совсем развезло и она заревела пьяными слезами, размазывая по лицу яркую помаду:
- А я люблю его, ирода, а он за каждой юбкой в поселке бегает. Вон и к этой прибежал. Образованную ему подавай!
- Я одно понимаю, Степанида, что так пить молодой девушке вредно - раз. И что ты зря на нашего молодого педагога напраслину возводишь - два. И три: если ты еще раз ей угрожать посмеешь - я на тебя уголовное дело заведу.
- Какое еще дело?! Мгновенно протрезвев и побледнев, ахнула Стеша.
- За угрозу жизни и здоровью. Эх, Стеша, ты лучше бы, чем за парнями бегать, образование получила. И почитала что-нибудь. Уголовный кодекс, хотя бы. А то сядешь и знать не будешь - за что. А ну пошла домой, пока я тебя в кутузку не закрыл!
Перепуганная Стешка шарахнулась в сторону и побежала по улице, виляя влево и вправо и чуть не падая в сугробы.
- Вот чумная! Только одна любовь в голове. Как Вы, Арина Викторовна?
- Сейчас уже нормально. Арина старалась делать вид, что не боится, но ее заметно потрясывало:
- Только сегодня, как раз, предупреждала меня Алла Петровна насчет Акима. Как в воду глядела.
- К сожалению, да, права Ваша Алла Петровна. Доставляет нам хлопот этот парень. И говорили с ним и предупреждали. Не увольняем только потому, что замену ему искать и искать. Сами знаете. Держитесь от него подальше, Вам он ни к чему, а проблем принесет много. Со Стешкой и родителями ее я поговорю. Она девка с характером, но соображает иногда, хоть и не все. Надеюсь, что поймет, кто во всех ее проблемах виноват. А не поймет - образумим силой.
- Посадите?
- Ну, если только она что сотворит сгоряча. Но раньше за ней этого не водилось. Надеюсь, и сейчас повод не найдется. Придумаем, как дурь эту из ее башки выбить. Не в первой!
Пролетели веселые новогодние каникулы. Стешка больше не приходила к Арининому дому. Аким тоже отстал. Сам ли он понял бесперспективность своих ухаживаний или кто-то ему объяснил – это Арине было неведомо. Все ее мысли занимали сын и школа. Если какая-то другая мысль и пыталась прийти Арине в голову – она усиленно ее оттуда гнала. Нагрузка у педагога большая, маленький ребенок тоже хлопот добавляет. Потому грустить о прошлом ей было особо и некогда.
Она почти не вспоминала родителей и даже Павел все реже вспоминался ей. Новая жизнь закрутила ее и понесла куда-то… бурная, стремительная... как река Зайка ранней весной.
Молодые поселковые парни и свободные мужчины пытались за ней ухаживать, но никто ей не нравился. Плохо представляла она себе, как можно привести в дом к маленькому ребенку чужого мужчину. Или просто пока на месте Павла никого не хотела представлять.
Постепенно от нее все отстали. Весь поселок, где иголку в стоге сена не утаишь, видел, что учительница занята только сыном и школой. Никакая «грязь» не липла к Арине. И даже самые злые бабы, любившие пройтись насчет «морального облику учительши, которая «родила в девках», в конце концов, замолкли.
Наступила весна, следом за ней пришло лето. У школьников были долгожданные каникулы, но Аринины ученики, по привычке, бегали к ней домой. Деревенских с детства приучают нянчить младших братьев и сестер. И потому Арина спокойно поручала Пашку присмотру своих учениц, когда ей надо было поработать по дому. Девчонки, притащив своих кукол, чинно сидели за столиком в саду, а Пашка спал рядом в коляске.
Вот и сейчас, прибравшись в доме, ласково глянув на Пашку и щебетавших девчонок, Арина пошла к калитке, проверить почтовый ящик. Там оказалось письмо. Не запечатанное, без почтового штемпеля и адреса. Сердце Арины дрогнуло. Что это? Она открыла конверт. Почерк был ей незнаком.
« - Как смела ты украсть моего сына? Ты, которая не имеет не стыда ни совести? Ты знаешь, как я страдаю? Верни мне моего Павла!». Подписи не было. По спине у Арины побежали мурашки.
Она, быстро спровадив удивленных девочек, подхватила коляску и помчалась к поселковому отделу милиции.
- Ндаааа… ну и дела…
Петухов озадаченно тер подбородок: - Шутка, что ли, чья-то дурацкая… Почерк мне незнаком. Хотя… Может, это Стешка опять за свое принялась? С нее станется. Так ведь и Аким больше не ходит за Вами. С чего ей Вас ревновать? Или … Арина, я понимаю, что это дурацкий вопрос: а никто с Вами не имел конфликтов последнее время?
- Какие конфликты, Сидор Терентьевич?! С кем?!
- Да я все понимаю, но спрашивать должен. Я не слепой, вижу как ходят за Вами мужчины. Но хоть Вы и не давали повода к сплетням, возможно, кто-то из менее удачливых местных девушек затаил на Вас зло. И мстит таким подлым способом. Но Вы не волнуйтесь. Я рядом и всегда помогу. Но дверь закрывайте на крепкий замок. И окна.
Через неделю снова пришло письмо. « - Я мучаюсь и страдаю, мне нужен мой сыночек! Верни мне ребенка, или я возьму его силой!».
Арина опять побежала к Петухову. Неделю у нее ночевала баба Груша. Но писем больше не было. Не появились они и через месяц. Арина постепенно приходила в себя и они с участковым решили, что, все-таки, это была чья-то глупая месть непонятно за что.
- С тупых деревенских баб станется. Не берите в голову. Сказал ей Сидор Терентьевич.
Ночью Арине приснился Павел. Он держал в руках пустую люльку и укоризненно на нее смотрел. Арина подскочила в кровати. Коляска, в которой обычно спал рядом с ней Пашка, была пуста: простыни были холодными. Ребенка в ней давно уже не было.
Дикий женский крик в тихой деревенской ночи мгновенно разбудил весь поселок. Залаяли со всех его концов собаки, в окнах стал зажигаться свет, на улицу выбегали люди.
Арина, в едва накинутом на ночую рубашку халате, неслась по улице к дому Петухова. Он уже успел выскочить на крыльцо, на ходу застегивая свой китель. Она кричала и билась, как безумная, в его руках:
- Украли, УКРАЛИ!!!
У дома Арины собиралась толпа. На крыльцо вышел участковый:
- Ребенка, и правда, украли. Мужчины! По двое прочесываем окрестные поля и дома! Осмотреть каждый пень и каждый угол! Ясно?!
Арину отвели в больницу. Баба Груша суетилась возле нее, причитая и охая. Сонный и взъерошенный главный врач озабоченно щупал пульс и пытался поставить укол. Арина рвалась из его рук. Вдруг она замолчала. И села, безумно вытаращив глаза. Вместе с ней замерли врач и баба Груша. В наступившей тишине, где-то в конце больничного коридора, слышался далекий плач ребенка.
Каморку, закрытую на висячий замок, взломали быстро. Пашка заходился криком на кровати Прасковьи.
- Ну, Главный врач, ну, Ммм... Мишка! Сказал бы я тебе, как ты называешься, да при женщинах не могу!
Глаза Петухова бешено сверкали.
- Ты чем думал, когда ее вез? Как родственникам угодить? Ты врач, не мог понять, что она опасная?! А если бы она младенца убила? А если бы она больницу или дом подожгла?! У тебя вместо головы клизма, что ли?!
- Простите, Степан Тереньтевич, как лукавый попутал. И ведь она, и правда, всегда тише воды, ниже травы была. Вы поймите, товарищ участковый, очень ей досталось по жизни. Она ведь была нормальная. Была замужем. За директором завода в Сибири. Он ее любил, просто на руках носил. И сынок был любимый, Павел. А ее звать Виола Петровна, а не баба Паша. А потом мужа ее посадили, следом за ним и ее и сына. Там ей все зубы выбили, пытали. А когда ее отпустили – выяснилось, что муж давно расстрелян, а сына убили зеки на зоне. Вот она рассудком и тронулась. Ну, кто такое выдержит? Очень мы ее всей родней жалели. Лечили долго. Потом решили, что поживет она у меня в тишине и на свежем воздухе. Ну, она тут и жила. И назвал я ее бабой Пашей, чтобы в поселке к ее прежнему имени вопросов не возникало. Сын Ваш, Арина Викторовна, и правда, чем-то на ее покойного сына похож. Ну, вот ее, видно и "переклинило". Она где-то в своих вещах его фото хранила. А с «тихими» всегда так: не знаешь, что в следующий миг сотворят.
- Это что ты нам сейчас рассказываешь, Миша?! Что ты не знал, что она сотворит?! Зашелся гневом прибежавший Петр Сергеевич. Он схватил доктора за белый халат, из-под которого торчала полосатая пижама, прижал его к стене и начал трясти. Петухов и директор колхоза изо всех сил пытались разнять их.
Арина, передав сына на руки бабе Груше, и воспользовавшись всеобщей суматохой, проскользнула обратно в каморку, начав быстро шарить в вещах Бабы Паши. Их было немного и она быстро нашла то, что искала: видно, еще довоенное фото Павла с родителями в тех самых Гаграх. Фото мгновенно исчезло в кармане ее халата.
Тем временем, борьба в коридоре утихла. Главврач, тяжело дыша, приглаживал растрепанные волосы, в растерянности глядя на порванный халат.
Баба Глаша подала ребенка Арине. С крыльца больницы слышались голоса: теперь Петухов раздавал указания снова. Искать одну бабу Пашу. Но поиски были напрасны. Ее не нашли: ни через день, ни через два.
Только через неделю Зайка выбросила далеко за поселком, на отмель, тело в грязном белом халате.
Арина не знала, что ей делать - плакать или радоваться. С одной стороны, угроза ее миновала, а с другой... Как иногда причудливо вьется нить судьбы. Найти неожиданно долгожданную родственницу и тут же ее потерять. Наверное, там, где она теперь, ей хорошо. Там ее встретили муж и сын.
Нужно пойти к Михаилу Андреевичу и все ему рассказать. Ведь они теперь родственники. Но... что-то не давало Арине этого сделать. И она, положив фото Павла в карман, пошла к дому Петра Сергеевича.
После того, что он для нее сделал, он ей теперь тоже почти как родственник.
Несмотря на солидный возраст и трудную судьбу, директор школы был счастливо женат и растил троих ребятишек. Сейчас дети вместе с женой гостили у родственников в соседнем районе. Пользуясь этой "свободой" Петр Сергеевич затеял дома ремонт. И потому встретил Арину в рваной майке, старых штанах и газетной "шляпе", весь измазанный побелкой.
- Аринушка, простите, не ждал гостей! Делаю ремонт!
Обычно Петр Сергеевич таких вольностей себе не позволял. Но тут, видимо, решился без свидетелей и в неформальной обстановке. Слово "Аринушка" больно кольнуло ее: вспомнился папка. Но она промолчала.
Петр Сергеевич выскочил за дверь и вернулся уже в приличных брюках и рубашке:
- Я так понимаю, у Вас какое-то дело? Иначе бы Вы не пришли.
- Верно, и дело мое очень важное.
- Садитесь! Он пододвинул ей стул, а сам сел напротив.
Арина помолчала, подумала... покачала коляску с Пашкой... и, достав фотографию, дала ее директору.
Тот взял, посмотрел и ... вопросительно поднял глаза на Арину.
- Петр Сергеевич, это будет очень длинная история. Но настала пора ее Вам рассказать. Мне нужен совет. Больше, кроме Вас, мне не с кем поговорить. Вы приняли такое участие в моей судьбе и Вы мне уже как родной. Это фото я нашла в вещах у Виолы Петровны. Это фото моего погибшего мужа. Она - его мать.
И Арина рассказала директору всю свою прошлую жизнь. Он слушал ее, не шевелясь. Когда она закончила, осторожно взял ее за руку и сказал:
- Бедная девочка, сколько ты вынесла! Какие страшные вещи творит иногда с человеком судьба! И ты.. и Виола Петровна.... Ведь столько времени в нашем поселке жили родные друг другу люди. И ничего об этом не знали. Ведь если бы это стало известно, ты представляешь, что стало бы с Пашей? Как бы она...
Он не договорил и быстро опустил голову... губы его дрожали...
- Я не плакал в войну, не плакал в лагере. А теперь.. видно, старею. А сколько еще судеб опалила война, а лагеря! Сколько людей до сих пор ищут друг друга.
