Серафима, горестно вздыхая и качая головой, взяла таз с бельем и пошла в душевую.
- Зин, ты даже не думай, ты все правильно сделала. Непорядочно это и некрасиво, пожилому человеку голову морочить. Такие вещи для человеческой личности бесследно не проходят.
- Да я все понимаю, Оленька. Все понимаю… А все-таки жалко. Такой душевный старичок был. И платил хорошо.
- А знаешь, Зин, кого я вспомнила? Людмилу, нашу попутчицу, из поезда. Помнишь ее?
- Помню, конечно!
- Вот кто бы точно своего шанса не упустил, так это она! Она бы его быстро окрутила!
За летом быстро промелькнула осень и наступила снежная, морозная, московская зима. Зине, как девушке южной, она сначала показалась чересчур холодной. Но в столице и самые суровые морозы кажутся шуткой. Все здесь легко и весело. Всегда можно забежать погреться в магазин, в кафе, кинотеатр.
Зоя действительно вышла замуж за профессора и быстро от них съехала, Серафима ушла на другую работу. И остались они пока с Олей вдвоем.
- Олечка, пойдем погуляем. Погода хорошая.
- Не могу, Зинуля, мне тут… почитать надо.
- Да что тебе читать? Ты и так ученая. А классики твои никуда не сбегут, они уже сто лет, как померли. Даже Блок этот.
- Я не классиков читаю, Зина. Я в институт поступить хочу. Готовлюсь.
- Куда?! Зачем тебе это надо, Олечка?!
Зина забеспокоилась: вот пойдет учится Оля, станет совсем ученой и не до Зины ей будет. У нее другая жизнь начнется. Может и с работы уволится. Что ей теперь этот метрострой…
Оля отложила книжку и посмотрела на Зину. Серьезно так, пристально. Зина аж замерла – никогда она такой Ольгу не видела.
- Вот скажи мне Зина, что будет с тобой через пять лет? А через десять? Ты как себе эту жизнь представляешь?
- Ой. Растерялась Зина: - Ну, как…. Замуж выйду, наверное… ребенка рожу.
- А дальше? Ты посмотри вокруг: идет совсем другая жизнь. Война кончилась, карточки давно отменили. Живем хорошо. Но молодость пройдет быстро. Ты в сорок лет как работать будешь? Из метростроя уходить придется. Работа тяжелая: уже не потянешь. Куда пойдешь? Уборщицей?
- Ну, почему сразу – уборщицей… Начала, было, возражать, Зина, но осеклась. А ведь она права, Оля. Устроились, крыша над головой есть, обновок накупили, Москвой налюбовались. А дальше? Надо о будущем думать.
- Права ты, Оля. Совершенно права. Хватит! Погуляли! Пора идти учиться!
- Вот никогда в тебе не сомневалась, Зиночка! Что девушка ты умная, хоть провинциальная. Теперь мы обе почти москвички. Пора покорять Москву. Только не платьями, а умом.
- Эх, надо было за профессора замуж выходить! Смеется Зина: - Жила бы сейчас, манную кашку ему варила и горя б не знала!
- С твоим бы характером солила бы ты ту кашу своими слезами. Не про тебя это. Потому и мимо прошло. И хорошо! Давай про профессию думать будем. Меня с участка забирают, Сергей Сергеевич меня к себе хочет взять. Пойду учиться или в институт инженеров транспорта или в горный. Буду инженером-метростроевцем. У меня и первое образование техническое. Летом буду поступать на заочный. И тебе пора выбирать техникум или училище.
- Так я и думала. Чуяло мое сердце. Расстроилась Зина: - Что недолго нам с тобой осталось вместе.
- Так я ведь не в Арктику уезжаю. Просто на другую работу перехожу. А жить мы с тобой по-прежнему вместе будем.
- И в кино будем ходить и в кафе!
- Зина, я нам с тобой билеты в театр взяла. Пойдем, если не понравится – не пойдешь больше. И давай в воскресенье в Третьяковку сходим.
В театре Зина сроду не была. Боязно было. Но пошла. Пьеса называлась «Бесприданница». Автор тоже старый, но известный, сказала ей Ольга.
Зина уложила косы в пучок, одела лучшее платье, вцепилась в Олину руку и они пошли.
Под конец, когда закрылся занавес, зал встал и хлопал, Оля посмотрела на Зину. Та сидела бледная, печальная и вытирала платком глаза.
- Ну, как? Понравилось?
- Да, но жалко девушку эту очень… Как же тяжко в то время женщинам жилось! Я так расстроилась… лучше бы мы, Оля, на комедию билеты взяли! У меня от расстройства даже голова разболелась.
- Ну, это дело мы поправим. Сейчас прогуляемся с тобой по морозцу до общежития. И боль как рукой снимет. До общежития было не близко. Но они пошли, любили гулять. А мороз был не сильный.
Шли, болтали, один московский переулок сменял другой. Вдруг Оля остановилась, как споткнулась. Зина посмотрела на нее с удивлением: поскользнулась, что ли? Или чего увидела?
Справа от них были большие кованные ворота и за ними двор. Красивый, кирпичный старинный дом, каких, впрочем, в Москве много. Запорошенная снегом клумба, две лавочки.
- Оль, ты чего остановилась? Повернулась, было, Зина к Ольге, да и сама замерла. Олино лицо было бледным, как смерть, глаза большие, как будто страшное что увидела. Губы дрожали.
- Олечка, тебе плохо, что ли? Что с тобой?
Оля повернула к Зине «незрячие» глаза: - Да. Мне плохо. Очень плохо. Пошли отсюда. Скорей!
И она пошла по переулку быстро прочь, а точнее почти побежала. Зина за ней успевала еле-еле: парадные сапожки на каблучках, скользкие.
- Оля, Олечка! Да погоди ты так бежать! Я сейчас упаду!
Наконец, Ольга остановилась. Она тяжело дышала. В глазах стояли слезы.
- Оля, объясни, что случилось?! Что стряслось?!
- Я раньше в этом доме жила, Зина. Я ведь москвичка. Я здесь родилась. Папа занимал ответственный пост. Его еще задолго до войны арестовали. Нас с мамой из Москвы выслали в Пермь. Квартиру отняли… С папой нам свидания не разрешили и куда его отправили мы не знали. Даже передачи отказались брать. Мама долго потом через знакомых узнавала, где он и что. Но ничего ей не говорили. И только после войны узнали мы, что он расстрелян давно. Мама у меня в Перми так и умерла. А я там окончила техникум и по распределению к вам попала.
Зина подошла к ней, обняла ее за плечи, прижала к себе и начала гладить по голове и по плечам. Тело Ольги сотрясалось от рыданий. А Зина приговаривала: - Плачь, Олечка, плачь… Сколько же ты настрадалась, бедная... Теперь твоя очередь плакать.
Ольгу трясло, она рыдала почти уже в голос. Зина, крепко взяв подругу за локоть, повела ее к трамвайной остановке. И долго они еще вместе, обнявшись, плакали, каждая о своем, в пустом, стылом, грохочущем вагоне трамвая.
За культпоходами в театр, чтением долгими зимними вечерами книжек незаметно пролетело время. Стали рыхлыми сугробы, пролегли по ним синие тени, побежали первые, веселые, прозрачные ручейки, запели птицы. Приближалась весна.
Подчиняясь весне, вместе с птицами запело сердце: хотелось свиданий, прогулок под томной луной, песен с подругами в парке. А Ольга стояла на своем: учись, скоро поступать. Помогала ей с математикой и русским. Зина в школе училась неважно: мать говорила, девушке это ни к чему. Приходилось наверстывать. А за окном уже пригревало жарко солнце и шаловливый ветерок, залетая в форточку, звал погулять.
Злилась на Ольгу Зина со страшной силой: ну и подруга, истукан каменный! Весна пришла, самое время с парнями гулять, а эта только про учебу думает. Ничто ее не берет! Не выдержала Зина, взвыла:
- Олька! Да ты меня замучила совсем! Я скоро от твоих книжек умру! А как же танцы? Мне и с парнями проводить время тоже охота! С этой учебой я и жениха себе подходящего не найду!
- Не переживай, подруга! Никуда они от нас не денутся! А необразованные дурехи нормальным парням тоже не нужны.
- Это что значит?
- А это то значит, что нормальный, культурный мужчина и сам будет учиться и тебя заставлять! И не в киношку тебя потащит, а в театр! А ты при первых звуках увертюры носом клевать начинаешь!
- А что мне делать?! Если я в глуши родилась, ничего лучше патефона не слушала! Откуда я классическую музыку знать буду?!
- А радио на что? Что по нему – одни фокстроты передают? Не морочь мне голову, подруга! У тебя еще на сегодня пять задачек! Вот решишь – отпущу тебя погулять!
- Отпустишь? Тоже мне, мамаша нашлась! Я мамашу-то в жизни так не слушалась!
- А меня будешь!
- Не буду! Вот я сейчас тебя подушкой задушу и сбегу!
Зина кидает в Ольгу подушку и заваливает ее на кровать, лупя ее подушкой со всей силы. Визг и хохот стоит на весь этаж. Из соседней комнаты стучат в стену.
- Ой, разыгрались мы тут с тобой! Спохватывается Ольга: - А там девчонки с ночной смены пришли, спят.
- Оля, вот скажи мне. А почему ты ни с кем не встречаешься? Тебя эта тема вроде бы как и не интересует? Сидишь с книжками, в театры ходишь, серьезные постановки смотришь. А на танцы не ходишь, на мужчин не глядишь.. как бабуся старенькая. Так и жизнь пройдет. А она ведь не из одних книжек состоит. Всего надо поровну.
Теперь Зина учила ее жизни. Ольга, наклонив голову, слушала с легкой улыбкой. Потом рассмеялась, бросилась обратно на постель, закинув руки за голову: - Да нет, почему же… думаю я и об этом, Зинуля, думаю. Но я абы за кого замуж не пойду. На танцах мне своего жениха не найти. Мое счастье ко мне попозже придет.
- За профессора выйдешь?
- Может, и за профессора. А вот как окончу институт, так и думать буду. Давай решай свои задачки и пошли гулять! Погода-то какая чудесная!
Оля перешла в управление к Сергею Сергеевичу и Зина теперь встречалась с ней только вечером в общежитии.
На старом месте работы парни к Ольге даже и не подходили, боялись. Понимали, что не их полета птица. А что на новом месте у нее происходит Зина уже не знала, а Ольга и не рассказывала. Видно, все тоже самое.
К бойкой красавице-Зине из ухажеров быстро выстроилась очередь. Но и она пока ни с кем не ходила. Сердце еще не до конца отпустило прошлую любовь. А среди новых, окружавших ее парней, не было такого, кто бы затмил ее Сашеньку.
Мать писала, что они уехали. Куда-то далеко, на новый завод. Снова поблекло солнце у Зины, прощай, Сашенька.. потерялись мы теперь навсегда. И свидимся ли когда еще… не свидимся, наверно….
Она подошла к огромному запыленному после зимы окну Главпочтамта. Постояла, погрустила. Но на улице было так шумно и весело, так ослепительно светило солнце, неслись машины и сновали прохожие, что долго горевать уже не смогла. Вздохнула, улыбнулась и вышла, толкнув тяжелую деревянную дверь, на пыльную весеннюю улицу Горького.
- Зин.
- Что?
- Я тебе сказать кое-что хотела.
- Ну?
Они сидят у себя в комнате, обложенные книжками, у обоих скоро экзамены. На дворе июнь, в общежитии стало почти пусто: девушки или гуляют или взяли отпуска и поехали навестить родных. После экзаменов собиралась и Зина. Теперь можно смело ехать в родной поселок. Она там будет героем дня, а не посмешищем.
При встрече земляки будут почтенно здороваться, а не пальцам тыкать. Так-то! Она теперь москвичка. Взяла была за рога, а рога у того быка золотые. Ну, может и не золотые, но всем в поселке так кажется – мать пишет.
На Зининой полке в шкафу уже томятся подарки для матери. И про родню она не забыла. Родни много, потому обойдутся столичными конфетами за чаем, когда в гости придут. А мамаше прикупила красивый халат и тапочки, как у Людмилы, что с ними в поезде ехала.
- Зин, ты меня слушаешь?
- Ой, прости Олечка, задумалась что-то. Столько всего еще надо купить. В подарки. Да и техникум…
- Зинуля, я замуж выхожу.
- Ой! Если бы Зина не сидела, она бы точно упала.
- Ну ты даешь! Подруга! Вот тихоня! Ты когда это дело провернуть успела?!
- Ты сама можешь догадаться, когда. На новой работе. Он инженер, работает в соседнем отделе, мой ровесник, москвич. У его родителей квартира, нам могут выделить отдельную комнату. Что еще надо?
- А институт?
- А что - институт? Я тебе говорила, что нужен муж-единомышленник, а не потребитель. Кто будет помогать и с кем будут общие интересы. Он рад, что я пойду учиться. Будет помогать и с уроками и по дому. Я же не слепая: вижу, за кого замуж выхожу. За таким мужем, как за каменной стеной.
- Даааа, долго ты выбирала Ольга. Но, зная тебя, не сомневаюсь, что выбрала лучшего. Хоть познакомишь?
- Не только познакомлю, но и на свадьбу приглашу! Мы же с тобой подруги. Верно?
- Верно. Только платье мне надо на твою свадьбу тогда прикупить.
- Она еще нескоро, купишь.
Экзамены в вечерний техникум были успешно сданы. Зина ходила победительницей. Оля поступила в институт. Через две недели намечалась ее свадьба, а потом она переедет к мужу. Зине было грустно. Но ничего не поделаешь. В их комнату поселились две новенькие девушки: пришли плиточницами, как и они год назад. Щебетали целями днями, рот не закрывался. Все о магазинах, платьях и туфлях. Оля с Зиной переглядывались, улыбаясь. Девчонки деревенские. Для них модные туфли - вселенское счастье.
Оле свадебное платье купили в салоне для новобрачных. Теперь висело оно в комнате, в шкафу, заколотое простыней, чтобы не пылилось и не желтело на вешалке. Новенькие его трогать даже боялись. Олю называли на «Вы». Она их и старше и учится в институте и замуж за москвича идет… шутка ли!
К Зине тоже относились с уважением: она и подскажет где что лучше купить и в какое кино лучше сходить. Но Зина тоже строгая, за увлечение кино им выговаривает, говорит, что надо поступать учиться. Вот как она. И налегать больше на театры и книги. А не по танцплощадкам бегать. Оля, слушая ее, улыбается. Но молчит. Теперь Зине с новенькими жить. Ей и контакты с ними налаживать.
Приближался день Олиной свадьбы. Надо было и Зине купить себе новое платье на ее торжество. И пошла она в ГУМ. А куда же еще? Выбрала день, когда была она в ночную смена и пошла днем. В рабочий день народу в магазине не так, как в выходные. Москвичи все работают, по ГУМу ходят только отпускники и командировочные. И те москвичи, кто, как и Зина, во вторую смену. Она себя тоже считала москвичкой. Работает, на хорошем счету, комнату дадут или даже сразу квартиру. Без жилья не останется. Так что московская прописка дело наживное.
Сначала, конечно, поела мороженого. Посидела немного на лавочке. И отправилась в отдел готового платья.
Выбрала розовое, атласное. Справа на лифе был приколот искусственный букетик. Но Зина девушка теперь городская, разборчивая. Долго крутилась в примерочной перед зеркалом, проверяя: точно купить? Или нет?
В соседней примерочной кто-то зашелестел своим нарядом, прилетел, как весенний ветерок, легкий цветочный запах женских духов. Вкусно пахнет. Как там говорила Оля? Изысканно. Ой, а может, у соседки спросить? Зина деликатно постучала по штанге, на которой висела закрытая соседняя шторка.
- Извините, пожалуйста. А Вы не посмотрите? Брать или нет?
Шторку отдернули. Перед Зиной стояла красивая молодая женщина лет тридцати. Она еще не успела раздеться. Легкое белое платье облегало слегка полноватую фигуру. Тяжелая темная коса уложена в пучок. Перчатки и маленькая лаковая дамская сумочка лежали рядом на стуле.
- Вы меня извините… Начала, было, Зина, а сама не могла оторвать глаз от соседки. Там просто и одновременно красиво в своем наряде она смотрелась.. Оля сказала бы «элегантно».
Женщина улыбнулась, наклонила голову, пристально рассматривая Зину.
- Вы знаете, я не сильно разбираюсь в моде… Но, я бы Вам это платье не советовала. Оно… для женщины постарше. Вам нужно что-то более молодежное. Да и жарко в нем будет. Летом. Вы куда в нем планируете пойти?
