- На свадьбу. Подруга моя замуж выходит. Вот и я платье себе на свадьбу выбираю.
- Повернитесь, пожалуйста.
Зина слегка покрутилась.
- Лучше Вам выбрать себе другое платье.
- Спасибо! А Вы пока тут будете?
- Да. Я, собственно, только пришла. Собираюсь примерять.
- Ой, как здорово! Тогда я сбегаю другое платье себе принесу. А Вы посмотрите. Хорошо?
- Конечно.
И Зина, быстро сняв розовое и накинув свое, понеслась в зал, выбирать другое.
Прибежав через пять минут она, и правда, застала свою соседку на прежнем месте. Женщина примеряла строгий деловой костюм. Тонкая серая шерсть, длинная юбка и приталенный пиджак с мелкими пуговичками. Красота! Зина залюбовалась.
- Нравится?
- Очень! Я вот еще три принесла…
Зинина соседка внимательно осмотрела три наряда. Посмотрела Зине в глаза, душевно улыбнулась. « - Как Оля» пронеслось у Зины в голове.
- А… как Вас зовут, девушка?
- Меня - Зина. А Вас?
- А меня Мария. Можно просто Маша. По мужу Дерябина.
- Прям так просто? Неудобно…
- Ничего неудобного. Вы москвичка, Зиночка?
- Да, уже почти год.
- Ясно. По лицу Маши расплылась улыбка. Зина насупилась.
- А что ясно? Ну да, приехала издалека, работаю, даром хлеб свой не ем.
- Да нет, Вы меня неправильно поняли. Вы говор у Вас такой… южный, как у меня на родине.
- А Вы сами не москвичка?
- Нет, я тут в институте училась. Вот окончила, замуж вышла. Еду с мужем, он у меня назначение получил, на новое строительство, как раз в свой родной город. Там и жить и работать будем.
- А Вы кто по профессии?
- Врач. В больнице у себя в городе буду работать.
И Маша назвала город, где строился новый завод. И был он совсем недалеко от Зининого поселка.
- Так мы с Вами землячки! И я совсем рядом живу!
- Правда?! То-то мне Ваш говор знакомым показался! А что же Вы из родных мест уехали? Там у вас такой огромный комбинат, работы много.
- Так получилось, что уехала. Но не жалею. Вот в техникум поступила, с осени учиться буду. В театры очень люблю ходить, в кино. Вы не думайте, я не только по магазинам бегаю. В библиотеку записалась. Читаю много: и Чехова и даже Достоевского. Правда, пока понимаю плохо. Но необразованную замуж не возьмут! Москва, это не поселок. Тут совсем другие критерии.
Маша слушала ее, слегка наклонив голову. Она смотрела на Зину уже серьезно, улыбка исчезла с ее лица. Зина даже испугалась: может, она чего не то сказала?
- Вы, молодец, Зина. Все правильно делаете. И все у Вас в жизни получится. Потому что верной дорогой идете. Что касается платья, то… Вы на показе мод тут, в ГУМе, ни разу не были? Или в Доме моделей на Кузнецком? Я Вам рекомендую обязательно сходить, там еще и журналы и выкройки продаются. Правда, постоять надо в очереди. Ну, у нас без этого никак.
- Ой. Да там, наверное, дорого все. Мне не купить.
- Конечно, дорого. Вы просто приходите посмотреть. Будете понимать, что сейчас модно, как Вам лучше одеться, что купить в простых магазинах. Понимаете?
- Понимаю! Ой, спасибо Вам большое, огромное-преогромное!
Про показ мод Зина слышала, но думала, что это не для нее: все там дорогое или непрактичное. Просто для красоты, в общем. Надо посмотреть, когда в ГУМе сеанс и Кузнецкий отсюда близко, она туда мигом добежит! А платье в другой раз купит. Когда всего этого насмотрится.
- Спасибо Вам огромное, Маша! Зине очень понравилась простая и приветливая Маша, очень не хотелось от нее уходить. Наверное, это невежливо, сказала бы Оля. Но Зина медлила, все хотелось еще поговорить с Машей. О чем–нибудь хорошем, легко и душевно поговорить.
- Маша! Машенька! Ты здесь? Раздался рядом суровый мужской голос. Высокий худощавый мужчина в солидном костюме и шляпе шел к ним. В руках у него была папка и сверток. Видно, он тоже что-то купил.
- Да, Игорь, мы тут с девушкой, вот… Маша как-то сразу вся сникла, замялась…
« - Не повезло с мужем» сразу подумала Зина.
- Маша, ну сколько можно выбирать? Я же тебе говорил – у нас поезд, да еще и в Главк нужно заскочить. Давай быстрей! Мы опаздываем!
Машин муж сделал вид, что ему не до Зины, даже не поздоровался. Сразу видно, большой начальник. Маша быстро переоделась, торопливо пожала Зине руку и, не оглядываясь, почти побежала вслед за мужем. Тот шел стремительно, покупатели при виде его расступались. " - Он, видно и на стройке так привык ходить. Одно слово: начальник! ". Думала Зина, в растерянности стоя перед своей примерочной. Она повесила все три платья обратно на вешалки и побрела к выходу. « - Да… и образование тоже не всегда дает тебе счастье. Она образованная и он… а счастья нет».
Показ моделей в ГУМе начинался через полчаса. Зина купила себе еще одно мороженое. И вышла на Красную площадь подышать свежим воздухом и посмотреть на модных москвичек, спешащих мимо по своим делам.
Холодным ветреным майским днем Федя Донченко стоял на перроне, с волнением вглядываясь в выходящих из поезда пассажиров. Вот, наконец, замаячила знакомая фигура.
- Сашка!
- Феденька, родной!!!
Они не виделись два с лишним года, так надолго впервые развела их жизнь. Обнимались, целовались, до боли сжимали друг друга в объятиях и хлопали друг друга по спине. В глаза у обоих стояли слезы. Да, иногда и мужчины плачут. Особенно, если это настоящие мужчины.
- Ну, как ты, Сашок?
- Все хорошо. Уже живем в своей квартире. Таня ждет ребенка. Решили, что она не поедет, тряска, волнение. А я вот приехал мать навестить. А то она все болеет. Знаю ее: с тоски. Ну, что, пойдем? А то не опоздать бы на автобус.
- Не переживай, сейчас, перерывом в полчаса два московских придут. Автобус без них не уедет. Так что время еще есть.
Федя с любовью смотрел на своего друга. Савченко был в костюме, плаще. На голове красовалась мягкая шляпа. Немного поправился, но это его не портило. Когда он ее снял, чтобы вытереть пот белоснежным носовым платком, Федя заметил, что он даже немного полысел. Одним словом: солидный, женатый мужчина.
- Шикарно выглядишь, Саня.
- И не говори, Федя. Саша не замечал «смешинок» в Федином голосе: - Жена снарядила в дорогу: « - Так некрасиво, ты должен выглядеть солидно!». Мечтаю только об одном: скинуть поскорее все это барахло.
Он с восторгом крутил головой, жадно вдыхая еще прохладный утренний воздух, полный паровозного дыма и «железного» запаха мокрых шпал.
- Чего ты так бурно дышишь, Сашка? Это тебе не курорт. Вокзал!
- А для меня как курорт. Это родина. Ее запах. Лучше на свете ничего быть не может. Ну, как ты живешь, Федя?
- Хорошо, Саша, как все, окончил школу, поступил в техникум, работаю. Да ты все знаешь, я же тебе писал.
- Да, знаю. А как твоя личная жизнь?
- С этим пока никак. Нет в поселке моей любви.
- Так уж и нет? Не поверю. Сколько у нас девчат симпатичных. Неужели выбрать не из кого?
- Саша, так и ты не на местной женился.
- Это точно! Снова засмеялся Сашка, хлопнув друга по плечу. Полез в карман плаща, достал красивую пачку.
- Вот, угощайся! К нам на завод приезжала иностранная делегация. Один меня угостил. Или американские или немецкие. Не помню! Специально берег для друзей.
Они закурили и помолчали…
- Как твоя личная жизнь, Сашка?
- Нормально, Федя, нормально. Всякое бывает, конечно. Ты же Татьяну знаешь: быстро достали тетрадки, быстро написали диктант. А чуть что – к директору жаловаться. Или родителей вызывать.
- К какому директору??? Не понял Федя.
- Ко мне. Директор в нашей семье – я. И, толкнув его локтем в бок, Сашка расхохотался:
- Характер у нее будь здоров. Да и профессия от печаток накладывает: привыкла командовать. Иногда школу с домом путает. Но у меня с этим все строго. Она жена. Любимая. А я муж. Глава семьи. Попрекать меня ей теперь нечем: я ведь тоже учусь. Семью обеспечиваю, дом в порядке. Мы там вдвоем, к родителям жаловаться не побежишь, да и моих к директору не вызовешь. Так что я себе сам и родитель и директор. Вот и приходится ей мне же на меня жаловаться. Придет, пожалуется, я ее утешу и опять живем мирно и дружно. Может, пойдем, все-таки?
- Да не переживай. Все равно автобус до последнего поезда стоять будет, я же тебе говорю.
- А если уедет? Журченко больше колымить не будет, без него подвезти до поселка некому.
- У нас уже город, Саша. Разве мать тебе не писала? А Журченко, да…Но он сам виноват. Не надо было жадничать и делать левые рейсы. Он что: зарабатывал плохо? Но понесло, захотелось легких денег. И вот куда они его привели. Теперь сидеть долго будет.
- Это да..
- А вот и первый московский идет.
К перрону подошел, весь в клубах паровозного дыма, сверкая железными боками, поезд. Федя и Саша стояли чуть в стороне, рассеянно наблюдая суету тащивших баулы и чемоданы пассажиров.
Вдруг Сашка снова толкнул Федю локтем в бок:
- Федюнь, ты посмотри, какая королева! Это к кому же она едет? Среди поселковых ее не знаю. На завод работать такие не приезжают. Только если кому-то в гости.
К ним приближалась стройная фигура молодой девушки. Красивый бежевый костюм, перчатки, в руке чемодан. Лица не было видно: она закрыла его рукой, стараясь изо всех сил удержать на голове модную шляпку, которую разбойник-ветер пытался сорвать у нее с головы.
Ветру не удалось это сделать, зато он затушил у парней сигареты. И улетел хулиганить дальше.
Ругаясь, они отвернулись от перрона, снова чиркая спичками.
- Федор, Саша, привет.
Саша повернулся и охнул. Федя, открыв рот, выронил сигарету из рук. Зина улыбалась им приветливо и светло.
- Зинаааа. Восхищенно, почти в один голос, протянули они.
- Какая ты стала! Горящими глазами Сашка смотрел на нее: - Ну, красавицей ты была всегда… А вот сейчас.. просто гранд-дама! Вот что Москва с людьми делает! Мамашу навестить?
- Да, маму. Я не смогла приехать в тот год. Два года ее не видела. Вот, еду сейчас. В родные пенаты.
- К-куда?! Удивился Сашка.
- Домой, Саша, домой. Тебе надо было жениться на учительнице истории, а не литературы. А вы что на перроне стоите?
- Да вот, давно не виделись, Федя меня встретил. Стоим, нашу жизнь обсуждаем. Автобуса все равно нет. И курим заодно.
- И дым отечества нам сладок и приятен? Ясно.
- Какая интересная ты стала, Зина. Все цитатами говоришь.
- А ты этой цитаты не знаешь? Двойка по специальности твоей жене. Пошли, а то на автобус опоздаем.
Саша протянул ей, было, руку, но она отдала Феде свой чемодан и взяла его под руку. Сашка поплелся следом.
- Как поживаешь, Федя?
- Ничего. Как ты, Зина?
- Хорошо. Живу, учусь, работаю, комнату скоро дадут.
- Замуж не вышла?
- Не вышла. Я с этим не тороплюсь, образование получить надо. Да и к мужу у меня особые требования. Абы кто мне не нужен.
- Что же, за профессора пойдешь?
- Ну, почему за профессора? Можно за аспиранта. Она засмеялась.
Они проболтали всю дорогу, а когда автобус, высадив их, развернулся и укатил назад, остались на пыльной поселковой площади втроем.
- Зина, давай провожу тебя к матери.
- Не надо, Саша, ты женат. Иди домой, а то мало ли что могут подумать. Федя меня проводит. Он холостой.
Она снова взяла под руку Федю и они пошли по улице вдвоем, Саша стоял и смотрел им вслед.
- Зиночка! Доченька! Мать рыдала, вцепившись в Зинин костюм. От ее слез он уже местами стал коричневым. Зина все понимала. Она и сама готова была разреветься.
Расставание с единственной дочерью не прошло для Марьи Гавриловны даром: она поседела и постарела. Или просто Зина не видела ее два года и почти забыла? Как бы то ни было, боевой пыл мамаши куда-то исчез. Она была так рада видеть, наконец, дочь, ей было не до нотаций и наставлений.
Да и за что было ругать Зинаиду? Она выглядела, как столичная дама, сразу было видно, что все у нее более чем хорошо. Хоть дочь и не послушалась ее и пошла своей дорогой, но эта дорога оказалась верной. Будет чем похвалиться родственникам. Вечером все набегут.
Умывшись, раздевшись, аккуратно повесив в шкаф дорогой костюм, Зина, наконец, осталась одна: мать хлопотала на кухне, грея обед.
Она сидела на кровати в своей девичьей комнатке, вспоминая былое и слушая знакомые с детства звуки за окном: шелест деревьев за окном в саду, пение птиц, паровозные гудки далеко на заводе…
Два года всего прошло, а кажется, как давно это было… И не с ней… и в какой-то далекой стране… Она встретила сегодня свою любовь. Через два года разлуки. Раньше бы Зина босиком побежала за ним на край света, а теперь…
- Пойдем, Зиночка. Ты устала с дороги, поешь и поспишь.
Они, как всегда, пили чай за столом у огромного фикуса, что подпирал потолок. За это время он стал еще больше. В вазочке разноцветными фантиками сверкали столичные конфеты.
Мать была в новом халате, нелепо смотревшимся на ее похудевшей фигуре. Но взгляд Марии Гавриловны сверкал и она даже кокетливо покачивала ножкой в бархатном шлепанце с помпоном. Два года ждал своей очереди этот халат. Поверх него на ее плечах лежала шикарная павловопосадская шаль. Мать без конца поправляла ее. Зина улыбалась, понимала: подарки понравились.
Вечером к ним домой прибежали все родственники и даже те, кто им не был. Всем хотелось посмотреть на «столичную штучку», потрогать обновки, послушать рассказы как там, в Москве.
Но прежнюю Зину они не узнали. Она улыбалась, смеялась, рассказывала про столицу, но… это был совсем другой человек.
Так обрадовавшаяся приезду дочери Марья Гавриловна вдруг опечалилась: совсем иной стала дочь. Приедет ли она домой еще? Или столица заберет ее насовсем?
Поздно ночью, когда стол был убран, перемыты тарелки и чашки и чисто выметен пол, уснула уставшая Марья Гавриловна. Но Зине все не спалось: она накинула кофту и вышла в сад.
Холодный ночной воздух быстро прояснил ее мысли. Она думала о том, что надо приезжать к матери чаще и о том, как уже скучает по шумной столице в тихом южном саду.
Кто-то кашлянул у забора.
- Зин, поди сюда.
Это был Саша. Она подошла к забору.
- Саша, зачем ты пришел?
- Поговорить хотел. Мы не чужие.
Он выпил, от него пахло водкой. Видно тоже весь вечер сидел за столом.
- Саша, ты ошибаешься, мы друг другу чужие. Мы просто земляки и все.
- Вот теперь как ты заговорила? Он обиженно засопел.
- А что ты хотел от меня услышать? Что я по-прежнему люблю тебя? Но это не так. Я давно тебя не люблю. Да и тебе совестно напоминать мне об этом. Ты женат и скоро станешь отцом. Так чего же ты хочешь?
- А я и сам не знаю. В темноте на мгновение осветилось его лицо сигаретным огнем.
- Понимаешь, я приехал домой. Один, без жены. И тут встретил тебя... такую. Раньше была простая заводская девчонка, а теперь…
- Да я и теперь ей осталась. Просто переехала в столицу и получаю образование.
- Да. Это видно. Ты встречаешься с кем-то? У тебя кто-то есть?
Она улыбнулась, в темноте он не видел ее лица. Да ей это было и безразлично.
- Ты знаешь, да. Теперь уже есть.
- Я не видел тебя два года, Зина. Но вспоминал. Понимаешь… на расстоянии и через время все кажется немного по-другому. Ты не подумай, я люблю свою Таню и не хочу ничего в своей жизни менять.
