Тех, кто посягнёт на мой дом, семью, положение, или начнёт своевольничать на наших землях, я буду сурово карать. Не сжимайся так, словно ждёшь удара, Фань-эр. Разве за эти годы я хоть раз обидел тебя? Теперь, когда появилась возможность вернуть наши исконные владения, захваченные кланом Линху, я не упущу её. Я даже готов терпеть клан Ши, не требуя взамен ни откупа земель, ни непосильных податей — лишь безукоризненную верность и готовность следовать моим приказам, но эти люди явно не осознают своего положения.
Тан Сяофань молча опустила глаза. Несмотря на эту резкую отповедь, она понимала правоту мужа и была хоть наполовину, но согласна с ним, а потому не стала более спорить. Глядя на неё, Тан Сюаньлин поджал губы и вздохнул:
— Дадим им время одуматься. Я не склонен к напрасной жестокости, но и терпение моё небезгранично.
...
1 Яньван — озеро в провинции Хунань, уезд Ханьшоу. Не путать с Янь-ваном — мифологическим владыкой подземного мира.
2 Здесь и далее речь пойдёт о временах становления клана Тан (примерно за 200 лет до событий первой главы).
3 Здесь: направление, связанное единством основных взглядов, общностью или преемственностью принципов и методов.
4 Возраст совершеннолетия (у мужчин) в Древнем Китае.
5 Одна из китайских свадебных традиций, согласно которой семьи жениха и невесты обмениваются подарками.
6 «Сто лет дружбы/Всю жизнь ладить» — долгая гармония и согласие, тесные отношения на всю жизнь, семейные отношения.
7 «Как весенний бамбук после дождя» — быстро появляться и развиваться.
8 Сяньли — в китайском фольклоре состарившиеся дикие кошки, которые становятся оборотнями и начинают питаться жизненной энергией людей.
9 Отсылка на факт из реальной истории, когда уезд Ханьшоу, вошедший в состав царства У, был переименован в Ушоу.
10 «Луна, став полной, пойдет на убыль; вода, заполнив сосуд доверху, перельется через край» — непостоянство сущего; ничто не вечно.
11 «Крошечные точки на белой яшме» — мелкий изъян; не без изъяна.
12 «Легко, как развернуть ладонь» — легче легкого; проще простого.
13 Уменьшительно-ласкательный суффикс «-эр» используется в общении между друзьями, родственниками и влюблёнными.
Остаток весны и половина лета пролетели незаметно. Всё это время жизнь клана Ши протекала на удивление спокойно — имение было полностью восстановлено, Лю Инь с трепетом ждала появления своего первенца, а младшие ученики наконец взялись за кисть и меч. Чжу Лину особенно повезло: посоветовавшись, глава клана и учитель Тао единогласно решили, что личное духовное оружие ускорит его прогресс, и позволили юноше обзавестись собственным мечом. Новому клинку хозяин дал поэтичное имя Цинчэнь1 и повсюду таскал его с собой, даже когда на то не было надобности. Старшие заклинатели добродушно посмеивались над такой привязанностью, а Ши Янмэй и Ли Сюин гордились другом и немного ему завидовали. Лето было в самом разгаре, и, несмотря на частые ливни, пошло на пользу молодёжи — она вытянулась и окрепла, словно молодой бамбук.
Одним утром Ши Янмэй, обзавёдшаяся привычкой вставать на рассвете, прибежала крайне взбудораженная и принялась тормошить брата:
— Гэгэ, гэгэ, лилии расцвели! Такие красивые! Пойдём скорее в сад!
— Лилии? — слегка оживился Ши Юаньчжун. Вот уже несколько дней он безвылазно сидел дома, заваленный свитками и письмами — истекал срок, данный кланом Тан на раздумье, а решение так и не было принято. Ни одна из сторон не хотела уступать: Тан Сюаньлин вежливо, но настойчиво давал понять, что не потерпит неповиновения, а Ши Юаньчжун, в свою очередь, так же вежливо и непреклонно отказывался от покровительства. Положение казалось безвыходным, и на крайний случай глава Ши даже начал продумывать варианты «стратегического отступления» для всего клана.
— Ну пойдём же, ты целую вечность сидишь в этой комнате со своими бумажками! — прервала его размышления Ши Янмэй и, не дожидаясь ответа, потянула к двери. — Ничего страшного не случится, если они немного подождут.
— Хорошо, хорошо, А-Мэй, только отпусти мой рукав.
...Небольшой сад, купающийся в лучах утреннего солнца, был наполнен тонким благоуханием. Лилии сплошной стеной обступили беседку — их крупные белые соцветия, покачивающиеся на длинных стеблях, казалось, были вырезаны из драгоценного нефрита. Подойдя ближе, Ши Юаньчжун неуверенно коснулся рукой одного цветка. На сердце было тревожно.
— Белые?..
— Что-то не так? — насторожилась Ши Янмэй.
— Нет-нет, всё в порядке, — с улыбкой заверил её брат. — Видишь ли, мне обещали лилии, «подобные небу на закате дня», но эти я бы скорее сравнил с луной в ясную ночь. Выходит, либо торговец не силён в красивых речах, либо кто-то из нас перепутал ростки.
Ши Янмэй пожала плечами и с удовольствием уткнулась носом в распустившийся цветок. На её взгляд любые лилии были красивы, но всё же не так красивы, как пионы, которые девочка выращивала в собственном уголке сада. Не будучи заядлым любителем садоводства и возни в цветнике, она на удивление бережно ухаживала за пионами и была чрезвычайно горда, когда её «подопечные» пышно расцвели в самом начале лета.
Вдоволь насладившись ароматом лилий и заодно извозив нос в их желтоватой пыльце, Ши Янмэй искоса глянула на брата. Тот в задумчивости перебирал лепестки одного из цветков, глядя куда-то в пустоту. Решив улучить момент, девочка положила голову ему на плечо и вкрадчиво начала:
— Гэгэ, могу ли я пойти ловить рыбу вместе с Ин-Ин? Учитель вернётся ещё нескоро, а сейчас так жарко, что нет сил заниматься учёбой. Обещаю вести себя примерно и не ввязываться в неприятности!
Несколько дней тому назад учитель Тао отправился в Шицянь по семейным делам, и планировал вернуться в Фэнхуан не раньше чем через две недели. За время его отсутствия Ши Янмэй и Ли Сюин уже успели натворить дел, начиная с просыпанного мешка муки в кладовой и заканчивая безнадёжно испорченным платьем Ли Хэйсинь, на которое они умудрились уронить светильник. К счастью, до пожара дело не дошло, и сама хозяйка платья не пострадала, но вот провинившиеся получили наказание в виде трёх дней переписывания наставлений из сборника о благовоспитанности и запрета на всякие развлечения.
Теперь же заскучавшая Ши Янмэй с надеждой вглядывалась в лицо Ши Юаньчжуна, ожидая отмены наказания. Он рассеянно потрепал сестру по голове и, даже не посмотрев на неё, кивнул:
— Только если вы вернётесь до темноты и позовёте с собой Чжу Лина.
Девочка только этого и ждала. Получив долгожданное разрешение, она повисла на его шее, словно маленькая обезьянка, и тут же унеслась, на ходу звонко выкрикивая:
— Шисюн! Ты идёшь с нами на рыбалку!
Проводив сестру мягкой улыбкой, Ши Юаньчжун вновь перевёл взгляд на лилии и вздохнул. Прекрасные цветы, слепящие своей белизной и дурманящие сладковатым ароматом, отчего-то показались ему дурным знаком.
К полудню небо потемнело и разразилась ужасная буря. Ливень затопил все окрестные дороги, и по пути домой младшие ученики клана Ши перепачкались с ног до головы, но всё равно остались довольны вылазкой. Её итогом стало полное ведро мелкой рыбёшки и огромный речной краб, выловленный Чжу Лином. Ши Янмэй, впрочем, восторгов от поимки краба не разделяла, ибо тот уже успел больно ущипнуть её, и всю дорогу дулась, однако, переступив порог Байхэюаня, мигом позабыла все обиды и кинулась в сад — укрыть от непогоды свои обожаемые пионы.
Когда перед взором Ли Хэйсинь предстали насквозь промокшие, но от этого не менее счастливые младшие сёстры, уже успевшие оставить несколько грязных луж на полу, девушке не оставалось ничего другого, как погнать их мыться, по пути вытаскивая ветки и листья из спутанных волос. А-Чжоу принялась суетливо наводить чистоту, Чжу Лин безуспешно пытался приготовить какое-то варево из пойманной рыбы, Фэн Сяньцзян сосредоточенно возился с крабом — словом, всё шло своим чередом.
Поздним вечером встревоженный А-Чун принялся громко барабанить в двери покоев главы клана, заставив того подскочить с кровати. Одеваясь, Ши Юаньчжун успел мысленно перебрать сотню возможных причин суматохи, но, как назло, в голову упорно лезли самые худшие варианты. Наспех завязав волосы в узел, он открыл дверь и едва не столкнулся со слугой лоб в лоб:
— Что случилось?
— Глава клана, у ворот остановился отряд всадников! — на одном дыхании выпалил А-Чун. — Их предводитель говорит, что они прибыли сюда по вашему приглашению...
— Ох...
Не дослушав этих сбивчивых объяснений, Ши Юаньчжун сорвался с места и едва ли не бегом бросился к воротам. С каждым его шагом остатки надежды стремительно таяли: кто ещё мог нагрянуть сюда в такое время, ссылаясь на «приглашение», как не люди клана Тан? Жители окрестных селений редко беспокоили заклинателей, и точно не стали бы заявляться с визитом к ночи, не случись что-то из ряда вон выходящее, а конные путешественники и экипажи предпочитали этой дороге куда более удобный и широкий Южный тракт. Оставалась лишь мысль о каких-нибудь дальних родственниках, или разбойниках, решивших обманом проникнуть в Байхэюань, но она казалась уж слишком неправдоподобной.
— Что, пришла нечисть по наши души? — усмехнулся неизвестно откуда взявшийся Фэн Сяньцзян, нагоняя его в коридоре. — Подожди, я с тобой.
Летнее небо заволокло тучами до самого горизонта: не было видно ни луны, ни звёзд. Кромешную тьму двора разгонял свет десятка фонариков, маленьких земных лун, чьё золотистое мерцание причудливо отражалось в лужах, покрывших вымощенный плиткой внешний двор. Дождь всё не прекращался, и А-Чун заботливо вынес два зонта для своих господ, а после распахнул ворота.
У стен Байхэюаня столпились по меньшей мере две дюжины конных всадников. С первого взгляда становилось ясно, что эти люди проделали долгий путь: их лошади, по колено увязшие в грязи, то и дело устало всхрапывали, а одежды насквозь промокли из-за непогоды. Среди всадников не было видно ни одного знакомого лица, но когда их ряды расступились, вперёд на породистой гнедой лошади выехал Тан Чжао. Глядя на растерянные лица Ши Юаньчжуна и Фэн Сяньцзяна, он слегка улыбнулся и вежливо склонил голову в знак приветствия:
— Глава клана Ши, господин Фэн, рад встрече.
— А мы-то как рады... — проворчал Фэн Сяньцзян. На счастье, его слов никто не услышал, и Тан Чжао невозмутимо продолжил:
— Прошло две луны; клан Тан сдержал своё обещание, и потому я снова здесь — правда, на сей раз лишь в скромной роли сопровождающего. Решение же важных вопросов возложено на плечи этого господина.
И он кивком указал на одного из всадников в первых рядах. Несмотря на долгий путь и потерявшие опрятный вид одежды, тот выглядел весьма внушительно, а добротный меч, висевший на поясе, и манера держаться выдавали в мужчине опытного воина. Поприветствовав хозяев имения лёгким поклоном, он коротко отрекомендовал себя:
— Тан Жунвэй, единокровный брат главы клана Тан и командующий его войсками. Я взялся вести переговоры с главой клана Ши по просьбе брата.
— Но всему своё время, — добавил Тан Чжао. — Мы добирались сюда больше двух дней; наши лошади устали и хотят есть. Я помню о великодушии главы клана Ши, поэтому прошу его принять нас как гостей и позволить нашим лошадям отдохнуть с дороги.
«Не останавливай гостей в воротах2 и пришедшему не отказывай3», — так гласит народная мудрость, но меньшее, чего сейчас хотелось Ши Юаньчжуну — это принимать у себя толпу не самых дружелюбно настроенных заклинателей, пусть и явившихся под предлогом переговоров. Стоило ли главе Тан посылать так много людей в Фэнхуан, если в прошлый раз было достаточно одного Тан Чжао? Запугать, надавить и подчинить воле клана Тан, в очередной раз напомнив о неравенстве сил — с помощью десятка-другого воинов это не представлялось чем-то сложным, но не всегда исход дела решался одним лишь числом...по крайней мере, Ши Юаньчжун на это надеялся — как и на то, что ему всё же удастся выкрутиться.
— Вот поганец... — едва слышно произнёс Фэн Сяньцзян, смерив Тан Чжао уничижительным взглядом. — Давит на жалость, а между тем этих «переговорщиков» в два раза больше, чем всех нас вместе взятых. Неужели ты их впустишь?
— А что мне остаётся делать? — прошептал в ответ Ши Юаньчжун. — Сюйчжи, их действительно в два раза больше, и, если я откажу прямо сейчас, не думаешь ли ты, что нас прикончат на месте? Мы в заведомо проигрышном положении, но, пока не дошло до драки, мы можем хоть немного контролировать ситуацию.
Фэн Сяньцзян с сомнением покачал головой — ему уже не верилось в возможность благополучного исхода — и хмуро обратился к Тан Чжао:
— Откуда нам знать, что, шагнув за ворота, вы не перережете всех нас, как скотину? Иначе зачем было заявляться сюда целым отрядом? Для «мирных переговоров»? Помнится, в прошлый раз было достаточно одного человека.
— Господин Фэн, быть может, вы дадите главе клана высказаться первым? — вздохнул Тан Чжао. — Ваше поведение говорит о явном неуважении к нему.
— Господин Тан, быть может, вы перестанете указывать, что мне делать и что не делать? — не остался в долгу Фэн Сяньцзян.
— Господа, давайте успокоимся.
Проведя с этим взбалмошным человеком уже много лет, Ши Юаньчжун досконально изучил его непростой нрав, а потому, чтобы избежать стычки, поспешил вмешаться и отвлечь внимание на себя. Шагнув вперёд, он оказался между спорящими и заслонил Фэн Сяньцзяна от всадников — или, скорее, всадников от рвущегося в бой Фэн Сяньцзяна. Со стороны это выглядело несколько комично, ибо глава Ши при его среднем росте был чуть ли не самым низким из присутствующих, а от своего помощника отставал как минимум на полголовы. Самого Ши Юаньчжуна этот факт нисколько не смущал — он был готов хоть сто раз показаться смешным и нелепым, лишь бы предотвратить ненужные кровопролития. Убедившись, что теперь все взгляды устремлены на него, он выждал паузу и спокойно, неторопливо продолжил:
— Пусть Фэн Сяньцзян бывает резок в речах, но на то есть причины; ведь он, как и я, заботится о безопасности клана. Мы ждали посланца из Ханьшоу не раньше следующей недели, и полагали, что это будет господин Тан Чжао, а не отряд воинов во главе с братом самого главы Тан. Нет никаких гарантий того, что в случае разногласий эти воины не причинят вреда моим людям. К тому же...
Тут Ши Юаньчжун отвёл взгляд и, сделав знак Фэн Сяньцзяну, словно невзначай упомянул:
— ...завтра на рассвете мы встречаем других гостей, моих родственников из Цзянси. Было бы крайне досадно, возникни у вас разногласия.
Фэн Сяньцзян с недоумением покосился на вдохновлённо вещающего главу Ши. Никаких родственников из Цзянси у того отродясь не было, да и гостей в Байхэюане не ждали, но кто знает: быть может, эта маленькая ложь-таки пошатнёт уверенность людей клана Тан в своём неоспоримом превосходстве.
— Я занимаю достаточно высокое положение, — сдержанно ответил Тан Жунвэй, — и потому вынужден путешествовать в сопровождении охраны. Вы правы, глава клана Ши: все эти люди — воины, но даю вам слово, что никто из них не применит силу без надобности и не возьмётся за оружие первым.
Тан Сяофань молча опустила глаза. Несмотря на эту резкую отповедь, она понимала правоту мужа и была хоть наполовину, но согласна с ним, а потому не стала более спорить. Глядя на неё, Тан Сюаньлин поджал губы и вздохнул:
— Дадим им время одуматься. Я не склонен к напрасной жестокости, но и терпение моё небезгранично.
...
1 Яньван — озеро в провинции Хунань, уезд Ханьшоу. Не путать с Янь-ваном — мифологическим владыкой подземного мира.
2 Здесь и далее речь пойдёт о временах становления клана Тан (примерно за 200 лет до событий первой главы).
3 Здесь: направление, связанное единством основных взглядов, общностью или преемственностью принципов и методов.
4 Возраст совершеннолетия (у мужчин) в Древнем Китае.
5 Одна из китайских свадебных традиций, согласно которой семьи жениха и невесты обмениваются подарками.
6 «Сто лет дружбы/Всю жизнь ладить» — долгая гармония и согласие, тесные отношения на всю жизнь, семейные отношения.
7 «Как весенний бамбук после дождя» — быстро появляться и развиваться.
8 Сяньли — в китайском фольклоре состарившиеся дикие кошки, которые становятся оборотнями и начинают питаться жизненной энергией людей.
9 Отсылка на факт из реальной истории, когда уезд Ханьшоу, вошедший в состав царства У, был переименован в Ушоу.
10 «Луна, став полной, пойдет на убыль; вода, заполнив сосуд доверху, перельется через край» — непостоянство сущего; ничто не вечно.
11 «Крошечные точки на белой яшме» — мелкий изъян; не без изъяна.
12 «Легко, как развернуть ладонь» — легче легкого; проще простого.
13 Уменьшительно-ласкательный суффикс «-эр» используется в общении между друзьями, родственниками и влюблёнными.
Глава 5. Белые лилии
Остаток весны и половина лета пролетели незаметно. Всё это время жизнь клана Ши протекала на удивление спокойно — имение было полностью восстановлено, Лю Инь с трепетом ждала появления своего первенца, а младшие ученики наконец взялись за кисть и меч. Чжу Лину особенно повезло: посоветовавшись, глава клана и учитель Тао единогласно решили, что личное духовное оружие ускорит его прогресс, и позволили юноше обзавестись собственным мечом. Новому клинку хозяин дал поэтичное имя Цинчэнь1 и повсюду таскал его с собой, даже когда на то не было надобности. Старшие заклинатели добродушно посмеивались над такой привязанностью, а Ши Янмэй и Ли Сюин гордились другом и немного ему завидовали. Лето было в самом разгаре, и, несмотря на частые ливни, пошло на пользу молодёжи — она вытянулась и окрепла, словно молодой бамбук.
Одним утром Ши Янмэй, обзавёдшаяся привычкой вставать на рассвете, прибежала крайне взбудораженная и принялась тормошить брата:
— Гэгэ, гэгэ, лилии расцвели! Такие красивые! Пойдём скорее в сад!
— Лилии? — слегка оживился Ши Юаньчжун. Вот уже несколько дней он безвылазно сидел дома, заваленный свитками и письмами — истекал срок, данный кланом Тан на раздумье, а решение так и не было принято. Ни одна из сторон не хотела уступать: Тан Сюаньлин вежливо, но настойчиво давал понять, что не потерпит неповиновения, а Ши Юаньчжун, в свою очередь, так же вежливо и непреклонно отказывался от покровительства. Положение казалось безвыходным, и на крайний случай глава Ши даже начал продумывать варианты «стратегического отступления» для всего клана.
— Ну пойдём же, ты целую вечность сидишь в этой комнате со своими бумажками! — прервала его размышления Ши Янмэй и, не дожидаясь ответа, потянула к двери. — Ничего страшного не случится, если они немного подождут.
— Хорошо, хорошо, А-Мэй, только отпусти мой рукав.
...Небольшой сад, купающийся в лучах утреннего солнца, был наполнен тонким благоуханием. Лилии сплошной стеной обступили беседку — их крупные белые соцветия, покачивающиеся на длинных стеблях, казалось, были вырезаны из драгоценного нефрита. Подойдя ближе, Ши Юаньчжун неуверенно коснулся рукой одного цветка. На сердце было тревожно.
— Белые?..
— Что-то не так? — насторожилась Ши Янмэй.
— Нет-нет, всё в порядке, — с улыбкой заверил её брат. — Видишь ли, мне обещали лилии, «подобные небу на закате дня», но эти я бы скорее сравнил с луной в ясную ночь. Выходит, либо торговец не силён в красивых речах, либо кто-то из нас перепутал ростки.
Ши Янмэй пожала плечами и с удовольствием уткнулась носом в распустившийся цветок. На её взгляд любые лилии были красивы, но всё же не так красивы, как пионы, которые девочка выращивала в собственном уголке сада. Не будучи заядлым любителем садоводства и возни в цветнике, она на удивление бережно ухаживала за пионами и была чрезвычайно горда, когда её «подопечные» пышно расцвели в самом начале лета.
Вдоволь насладившись ароматом лилий и заодно извозив нос в их желтоватой пыльце, Ши Янмэй искоса глянула на брата. Тот в задумчивости перебирал лепестки одного из цветков, глядя куда-то в пустоту. Решив улучить момент, девочка положила голову ему на плечо и вкрадчиво начала:
— Гэгэ, могу ли я пойти ловить рыбу вместе с Ин-Ин? Учитель вернётся ещё нескоро, а сейчас так жарко, что нет сил заниматься учёбой. Обещаю вести себя примерно и не ввязываться в неприятности!
Несколько дней тому назад учитель Тао отправился в Шицянь по семейным делам, и планировал вернуться в Фэнхуан не раньше чем через две недели. За время его отсутствия Ши Янмэй и Ли Сюин уже успели натворить дел, начиная с просыпанного мешка муки в кладовой и заканчивая безнадёжно испорченным платьем Ли Хэйсинь, на которое они умудрились уронить светильник. К счастью, до пожара дело не дошло, и сама хозяйка платья не пострадала, но вот провинившиеся получили наказание в виде трёх дней переписывания наставлений из сборника о благовоспитанности и запрета на всякие развлечения.
Теперь же заскучавшая Ши Янмэй с надеждой вглядывалась в лицо Ши Юаньчжуна, ожидая отмены наказания. Он рассеянно потрепал сестру по голове и, даже не посмотрев на неё, кивнул:
— Только если вы вернётесь до темноты и позовёте с собой Чжу Лина.
Девочка только этого и ждала. Получив долгожданное разрешение, она повисла на его шее, словно маленькая обезьянка, и тут же унеслась, на ходу звонко выкрикивая:
— Шисюн! Ты идёшь с нами на рыбалку!
Проводив сестру мягкой улыбкой, Ши Юаньчжун вновь перевёл взгляд на лилии и вздохнул. Прекрасные цветы, слепящие своей белизной и дурманящие сладковатым ароматом, отчего-то показались ему дурным знаком.
***
К полудню небо потемнело и разразилась ужасная буря. Ливень затопил все окрестные дороги, и по пути домой младшие ученики клана Ши перепачкались с ног до головы, но всё равно остались довольны вылазкой. Её итогом стало полное ведро мелкой рыбёшки и огромный речной краб, выловленный Чжу Лином. Ши Янмэй, впрочем, восторгов от поимки краба не разделяла, ибо тот уже успел больно ущипнуть её, и всю дорогу дулась, однако, переступив порог Байхэюаня, мигом позабыла все обиды и кинулась в сад — укрыть от непогоды свои обожаемые пионы.
Когда перед взором Ли Хэйсинь предстали насквозь промокшие, но от этого не менее счастливые младшие сёстры, уже успевшие оставить несколько грязных луж на полу, девушке не оставалось ничего другого, как погнать их мыться, по пути вытаскивая ветки и листья из спутанных волос. А-Чжоу принялась суетливо наводить чистоту, Чжу Лин безуспешно пытался приготовить какое-то варево из пойманной рыбы, Фэн Сяньцзян сосредоточенно возился с крабом — словом, всё шло своим чередом.
Поздним вечером встревоженный А-Чун принялся громко барабанить в двери покоев главы клана, заставив того подскочить с кровати. Одеваясь, Ши Юаньчжун успел мысленно перебрать сотню возможных причин суматохи, но, как назло, в голову упорно лезли самые худшие варианты. Наспех завязав волосы в узел, он открыл дверь и едва не столкнулся со слугой лоб в лоб:
— Что случилось?
— Глава клана, у ворот остановился отряд всадников! — на одном дыхании выпалил А-Чун. — Их предводитель говорит, что они прибыли сюда по вашему приглашению...
— Ох...
Не дослушав этих сбивчивых объяснений, Ши Юаньчжун сорвался с места и едва ли не бегом бросился к воротам. С каждым его шагом остатки надежды стремительно таяли: кто ещё мог нагрянуть сюда в такое время, ссылаясь на «приглашение», как не люди клана Тан? Жители окрестных селений редко беспокоили заклинателей, и точно не стали бы заявляться с визитом к ночи, не случись что-то из ряда вон выходящее, а конные путешественники и экипажи предпочитали этой дороге куда более удобный и широкий Южный тракт. Оставалась лишь мысль о каких-нибудь дальних родственниках, или разбойниках, решивших обманом проникнуть в Байхэюань, но она казалась уж слишком неправдоподобной.
— Что, пришла нечисть по наши души? — усмехнулся неизвестно откуда взявшийся Фэн Сяньцзян, нагоняя его в коридоре. — Подожди, я с тобой.
Летнее небо заволокло тучами до самого горизонта: не было видно ни луны, ни звёзд. Кромешную тьму двора разгонял свет десятка фонариков, маленьких земных лун, чьё золотистое мерцание причудливо отражалось в лужах, покрывших вымощенный плиткой внешний двор. Дождь всё не прекращался, и А-Чун заботливо вынес два зонта для своих господ, а после распахнул ворота.
У стен Байхэюаня столпились по меньшей мере две дюжины конных всадников. С первого взгляда становилось ясно, что эти люди проделали долгий путь: их лошади, по колено увязшие в грязи, то и дело устало всхрапывали, а одежды насквозь промокли из-за непогоды. Среди всадников не было видно ни одного знакомого лица, но когда их ряды расступились, вперёд на породистой гнедой лошади выехал Тан Чжао. Глядя на растерянные лица Ши Юаньчжуна и Фэн Сяньцзяна, он слегка улыбнулся и вежливо склонил голову в знак приветствия:
— Глава клана Ши, господин Фэн, рад встрече.
— А мы-то как рады... — проворчал Фэн Сяньцзян. На счастье, его слов никто не услышал, и Тан Чжао невозмутимо продолжил:
— Прошло две луны; клан Тан сдержал своё обещание, и потому я снова здесь — правда, на сей раз лишь в скромной роли сопровождающего. Решение же важных вопросов возложено на плечи этого господина.
И он кивком указал на одного из всадников в первых рядах. Несмотря на долгий путь и потерявшие опрятный вид одежды, тот выглядел весьма внушительно, а добротный меч, висевший на поясе, и манера держаться выдавали в мужчине опытного воина. Поприветствовав хозяев имения лёгким поклоном, он коротко отрекомендовал себя:
— Тан Жунвэй, единокровный брат главы клана Тан и командующий его войсками. Я взялся вести переговоры с главой клана Ши по просьбе брата.
— Но всему своё время, — добавил Тан Чжао. — Мы добирались сюда больше двух дней; наши лошади устали и хотят есть. Я помню о великодушии главы клана Ши, поэтому прошу его принять нас как гостей и позволить нашим лошадям отдохнуть с дороги.
«Не останавливай гостей в воротах2 и пришедшему не отказывай3», — так гласит народная мудрость, но меньшее, чего сейчас хотелось Ши Юаньчжуну — это принимать у себя толпу не самых дружелюбно настроенных заклинателей, пусть и явившихся под предлогом переговоров. Стоило ли главе Тан посылать так много людей в Фэнхуан, если в прошлый раз было достаточно одного Тан Чжао? Запугать, надавить и подчинить воле клана Тан, в очередной раз напомнив о неравенстве сил — с помощью десятка-другого воинов это не представлялось чем-то сложным, но не всегда исход дела решался одним лишь числом...по крайней мере, Ши Юаньчжун на это надеялся — как и на то, что ему всё же удастся выкрутиться.
— Вот поганец... — едва слышно произнёс Фэн Сяньцзян, смерив Тан Чжао уничижительным взглядом. — Давит на жалость, а между тем этих «переговорщиков» в два раза больше, чем всех нас вместе взятых. Неужели ты их впустишь?
— А что мне остаётся делать? — прошептал в ответ Ши Юаньчжун. — Сюйчжи, их действительно в два раза больше, и, если я откажу прямо сейчас, не думаешь ли ты, что нас прикончат на месте? Мы в заведомо проигрышном положении, но, пока не дошло до драки, мы можем хоть немного контролировать ситуацию.
Фэн Сяньцзян с сомнением покачал головой — ему уже не верилось в возможность благополучного исхода — и хмуро обратился к Тан Чжао:
— Откуда нам знать, что, шагнув за ворота, вы не перережете всех нас, как скотину? Иначе зачем было заявляться сюда целым отрядом? Для «мирных переговоров»? Помнится, в прошлый раз было достаточно одного человека.
— Господин Фэн, быть может, вы дадите главе клана высказаться первым? — вздохнул Тан Чжао. — Ваше поведение говорит о явном неуважении к нему.
— Господин Тан, быть может, вы перестанете указывать, что мне делать и что не делать? — не остался в долгу Фэн Сяньцзян.
— Господа, давайте успокоимся.
Проведя с этим взбалмошным человеком уже много лет, Ши Юаньчжун досконально изучил его непростой нрав, а потому, чтобы избежать стычки, поспешил вмешаться и отвлечь внимание на себя. Шагнув вперёд, он оказался между спорящими и заслонил Фэн Сяньцзяна от всадников — или, скорее, всадников от рвущегося в бой Фэн Сяньцзяна. Со стороны это выглядело несколько комично, ибо глава Ши при его среднем росте был чуть ли не самым низким из присутствующих, а от своего помощника отставал как минимум на полголовы. Самого Ши Юаньчжуна этот факт нисколько не смущал — он был готов хоть сто раз показаться смешным и нелепым, лишь бы предотвратить ненужные кровопролития. Убедившись, что теперь все взгляды устремлены на него, он выждал паузу и спокойно, неторопливо продолжил:
— Пусть Фэн Сяньцзян бывает резок в речах, но на то есть причины; ведь он, как и я, заботится о безопасности клана. Мы ждали посланца из Ханьшоу не раньше следующей недели, и полагали, что это будет господин Тан Чжао, а не отряд воинов во главе с братом самого главы Тан. Нет никаких гарантий того, что в случае разногласий эти воины не причинят вреда моим людям. К тому же...
Тут Ши Юаньчжун отвёл взгляд и, сделав знак Фэн Сяньцзяну, словно невзначай упомянул:
— ...завтра на рассвете мы встречаем других гостей, моих родственников из Цзянси. Было бы крайне досадно, возникни у вас разногласия.
Фэн Сяньцзян с недоумением покосился на вдохновлённо вещающего главу Ши. Никаких родственников из Цзянси у того отродясь не было, да и гостей в Байхэюане не ждали, но кто знает: быть может, эта маленькая ложь-таки пошатнёт уверенность людей клана Тан в своём неоспоримом превосходстве.
— Я занимаю достаточно высокое положение, — сдержанно ответил Тан Жунвэй, — и потому вынужден путешествовать в сопровождении охраны. Вы правы, глава клана Ши: все эти люди — воины, но даю вам слово, что никто из них не применит силу без надобности и не возьмётся за оружие первым.
