было привязать ее у дерева! Она подлетела к нему, уткнулась мордой Грану в бок, нежно успокаивая и тут же обернулась на врагов с таким яростным оскалом, какого я еще не видела на лице своей маленькой сестры. Она была решительно настроена никого не подпускать к своему другу. На подмогу ей уже бежал Шипп.
Вокруг становилось все больше и больше раненных с нашей стороны. Нужно было что-то предпринять, чтобы быстрее покончить с этим кровопролитием. Я нашла глазами Дана. Он был окружен сразу тремя воинами, что теснили его. Быстрый натяг тетивы и вот их осталось уже двое, с ними он успел расправиться сам, пока я до него добежала.
— Дан, нам нужно попытаться добраться до Атли, — выпалила я на выдохе, одновременно ощупывая взглядом его огромное медвежье тело, чтобы удостовериться, что на нем нет серьезных ран.
Он кивнул и повернулся ко мне боком. Я легко вскочила ему на спину, зарылась руками в густую шесть и мы сорвались сквозь гущу битвы к шатру Атли. Пока мы неслись подгоняемые страхом и решительностью, нас настиг олень. Я оглянулась на Бруна, когда он поравнялся с нами. В его глазах застыл вопрос, когда он понял, куда мы пытались пробраться. Я одними губами прошептала ему «мы должны попытаться, иначе всех потеряем». Он нахмурился, но тут же в два прыжка ускорился и вот он уже впереди прокладывал нам свободный путь вперед, устраняя помехи широкими взмахами рогов. Звон от ударов его копыт о лед отдавал осязаемыми волнами. Мое сердце сжалось от благодарности и тревоги. В тотеме оленя Брун был прекрасен — чистое воплощение мощи и красоты.
Когда мы были уже близко, на противоположной стороне волки плотным клином пытались добраться до Атли. Мора неутомимо вела их за собой. Она словно танцевала какой-то лишь одной ей ведомый танец, уворачиваясь от стрел, перескакивая через раненных и поверженных, не останавливаясь ни на миг. Вся стража сосредоточила свое внимание на ней, ощетинившись мечами. Нам оставалось только не упустить этот шанс!
Я легко тронула Дана за шею, давая сигнал остановиться и прикрыть меня, пока я буду пытаться подобраться ближе к шатру. Атли нигде не было видно, нужно как-то его выманить. Только я успела об этом подумать, как послышался оглушающий рокот горна с холма. Я перевела туда взгляд — ровные ряды алых плащей стройно вышагивали в нашу сторону. Подмога короля… Он отвлек наше внимание своим небольшим отрядом, а основную мощь привел к самому разгару битвы.
Безнадежность сковала тисками мое горло, что я даже не могла закричать. Время как будто замерло. Я видела свою семью, которая сражалась из последних сил — отец с Бланкой, Шип и Гран, Мора и Йенс, Яро и Юрн, Брун и Дан и многие другие. Кто-то кричал, кто-то стонал от боли. Кто-то лежал на льду и уже не двигался. С подходом нового войска надежда гасла на глазах. Яро приказывал отступать, но я понимала, что Мора не послушает, а за ней пойдут и преданные ей волки. И Гран с Юрном будут среди них.
Мое оцепенение разорвал рев боли. Брун. Он лежал на боку, пытаясь подняться, но безрезультатно. Стрела вошла в бедро. Это меня отрезвило. Я подскочила, падая на колени перед ним и пытаясь извлечь стрелу, уговаривая его потерпеть. Пока я это делала, нас обступили со всех сторон, беря в кольцо. Я выхватила кинжал из голени, приготовившись защищаться до последнего. Просто так я не дамся, со злостью решила я. Неимоверным усилием Брун поднялся, но сражаться он уже не мог и рухнул обратно.
Дан яростно бился рядом, сокрушая врагов, но их было слишко много. Мне хотелось подбежать нему и сказать то, что уже давно должна была. Он должен узнать, что очень важен для меня, хоть у нас и не будет больше времени вместе. Должен узнать напоследок, что я… люблю его.
Неожиданно, я почувствовал, как земля прошлась мелкой дрожью, лед дрогнул, но выдержал. У берега почва местами стала вскрываться, из нее вырвались гибкие побеги ветвей! Они опутывали шатер короля, вползали в него, обездвиживая стражей. Воины начали размахивать мечами, обрубая молодые побеги, но они нарастали с удвоенной силой, пока не опутали всех, кто был рядом. С поля боя уже бежали солдаты на подмогу, но они замерли как вкопанные, когда увидели, как сильная ветвь словно огромная рука вытащила из укрытия короля. Его глаза почти вываливались из орбит от ужаса, а вопить от страха ему мешала ветвь, которая предусмотрительно отплелась вокруг рта. Другая ветвь оплела корону с его головы и беззвучно смяла ее. Невероятно!
Я не верила своим глазам, было страшно начать радоваться. Что происходит? Но потом я увидела на другом берегу около ущелья, откуда мы вышли сегодня утром, хрупкую фигурку женщины. Она была как цветок проросший сквозь толщу снега в своем желтом платье, сидела на корточках на расчищенном пятачке и прижимала ладони к земле. Её волнистые волосы цвета пижмы развевались на ветру, закрывая лицо.
Беллита!
Яро перекинулся из тотема. Он и еще несколько человек бросились к шатру, освободили Генри и его командиров, связали Атли. Принц тут же начал раздавать приказы и окончательно остановил битву, воины сложили оружие.
В этот момент я увидела, как Беллита с совершенно бескровным лицом рухнула на снег. Я хотела броситься к ней, но тут рядом возник принц Генри, останавливающий меня, чтобы убедиться, что я не ранена.
— Ей нужна помощь, — только и смогла из последних сил выкрикнуть я, указывая на женскую фигурку. Принц Генри, на ходу отдавая приказы, бросился в направлении, куда я успела махнуть рукой. Подбежав к лежащей на снегу женщине, он скинул свой плащ, укутал в него Беллиту и поднял её на руки.
— Разводите костры! Раненным нужно тепло! Те, кто твердо стоит на ногах — помогает пострадавшим. Всем пострадавшим без разбора! — выкрикивал он, неся женщину к своему шатру. Я видела, как он осторожно отвел светлую прядь волос с ее лица, напряженно вглядываясь в нее. Она была без сознания, отдав слишком много сил и я молила Праматерь, чтобы она выжила.
Осознание, что все закончилось накрыло новой волной усталости. Руки ослабели и я выпустила лук, понимая, что все это время с такой силой сжимала его, что костяшки пальцев побелели.
Я смотрела на Ледовую пустошь, на снег в кровавых пятнах, на весь ужас что еще несколько минут творился тут и оглушенная внутренней болью, не услышала шагов Дана. Он легко коснулся моего плеча, я обернулась. Его лицо и одежда перепачканы кровью, но он вроде не ранен. Я не раздумывая кинулась к нему, вдохнула его запах — как всегда смесь хвои, зимнего ветра и дыма. Он зарылся пальцами в мои волосы.
А сегодня оказывается наступила весна…
Я открыла рот, чтобы сказать Дану, как боялась его потерять, но в этот миг нас окликнула Бланка. Нужно было помочь Грану.
Клан потихоньку собирался вместе. Многие ранены и Руми уже прибежала помогать, перевязывать и обрабатывать раны. Шипп помогал Бруну, он хромал на левую ногу и вся его штанина была залита кровью. Гран лежал рядом, его порез оказался больше, но он все-равно через силу улыбался, видя, как смотрит на него моя сестра, пока ему останавливали кровотечение, и видимо вспоминая, как она кидалась его защищать.
Мора перекинулась из волчицы и, ступая босыми ногами по припорошенному льду, направлялась к связанному Атли. Он начал дергаться в своих путах, понимая, что Мора идет к нему. Кто-то из стражи попытался преградить ей путь, но Йенс моментально пригрозил смельчаку. Глаза Атли бегали, он искал поддержку, но даже Генри остался просто стоять, не предпринимая попыток помешать Море и помочь ему.
— Я видела сотни вариантов, как убью тебя в своих мечта. Я хотела опоить тебя водами Источника, чтобы ты почувствовал, как это прекрасно быть волком и убить. Но это слишком большой дар для тебя, которого ты не достоин даже перед смертью. Я представляла, как буду медленно вонзать в тебя ровно столько же клинков, сколько ты вонзил в Агвида, слушая твои вопли о пощаде как прекрасную музыку. Заморить тебя голодом, отгрызать тебе по одной конечности, истязать плетью, преследовать, пока твое черное сердце не остановится от страха… Но я передумала, — ее голова склонилась на один бок, словно она рассматривала ничего не значащую букашку. — Я и так потратила много времени на тебя, на месть, а могла бы просто жить. Ты так много у меня отнял! Не хочу больше это оттягивать…
С этими словами она склонилась над ним и медленно вонзила ему в сердце тонкий серебряный клинок с костяной рукоятью. Бледный король дергался, глаза от ужаса грозились лопнуть, но Мору это не трогало. Она медленно давила на рукоять не отводя взгляда. Когда последний вздох сорвался с губ Атли, Мора еще с минуту смотрела на его тело стеклянными глазами, а затем поднялась, развернулась и перекинувшись в большую белую волчицу в два прыжка унеслась прочь.
— Она вернется? — громко прошептала Бланка, провожая ее взглядом больших голубых глаз.
— Не знаю, — честно ответил Йенс. — Но ей нужно побыть одной. И все решить самой. Моя любовь не сможет излечить, пока заперто ее сердце.
Генри подошел к Яро и Ике.
— Наш лагерь разгромлен, согласитесь ли вы разделить с нами хлеб и ночлег? — это был еще один смелый и благородный шаг со стороны принца, а теперь уже нового короля Севера.
— Мы всегда рады тем, кто приходит к нашему очагу с добрыми помыслами. Руми поможет вашим раненным, не смотрите что зим ей мало, она хороший лекарь, — принц кивнул в знак благодарности. Все знали, что они бы с легкостью обошлись и без нашей помощи, но это был первый мост, перекинутый через пропасть недоверия и непринятия, которую заложил Атли между людьми. Принцу Генри предстояло много работы впереди.
Вечером мы разожгли несколько больших костров на поляне, все сплотились вокруг них.
Бланка не отходила от Грана и я не узнавала свою сестру, столько было нежности в неторопливых жестах заботы. Она приносила Грану еду и лечебный отвар, сидела рядом и грела его. Я же только удивлялась, куда исчезла моя резкая, громкая, порывистая сестричка?
Мора так и не вернулась, я видела, что Йенс места себе не находил, прислушиваясь к звукам и всматриваясь в темноту, всем сердцем желая чтобы оттуда показалась серебристая волчица. Остальные волки тоже тосковали по ней. Но я понимала, почему Йенс не бросился ей в след, почему не выследил ее. Для него это не составило бы труда. Но он прав, ей нужно время. Если Мора примет решение вернуться, значит она смогла оставить в прошлом свою боль и открыться новым чувствам, которые я видела, она тоже испытывала, хотя и не считала себя достойной их. А если не вернется, значит дыра в ее душе выросла до таких размеров, что ее не заполнить даже любовью Йенса, какой бы большой и глубокой та не была.
После битвы я не успела толком поговорить с Даном, узнать как он. Дать осмотреть свои раны он не позволил ни мне ни Руми, отмахнувшись, что у него лишь пара царапин, а есть те, кому помощь нужна сильнее. Вместо этого он ушел сначала за хворостом для огня, затем и вовсе отправился на охоту. Откуда у него было на все это силы я не знала, возможно, ему просто нужно было побыть одному. Он удостоверился, что с братом все в порядке и скрылся среди деревьев. Хотелось обернуться вороном и украдкой полететь за ним, но я себя одернула от этой мысли, он бы не хотел, чтобы я следила за ним, и вместо этого пошла помогать остальным.
Тем временем вокруг творилось что-то невообразимое. Генри распорядился перенести палатки и походный скарб на поляну, где мы стояли накануне лагерем. Воины, с которыми мы бились еще утром, сейчас наравне с нами помогали переносить раненных, таскали воду, собирали хворост, разводили костры. Не сказать, что по мановению все стало идеально, нет! Многие продолжали коситься на нас, помня в каком виде были люди моего клана на Пустоши. Они считали это нечистой магией и побаивались нас, но ослушаться приказов принца и его верных командиров, боялись больше.
Но были и те, у кого любопытство брало вверх. Один из молодых солдат, еще совсем юный, пока помогал Питу и Грану, расспрашивал их о сущности волка.
— А это больно… ну… превращаться в волка? — он махнул головой обводя их фигуры.
— Больно? Это прекрасно! Это как будто ты всю жизнь передвигался всего на двух лапах, а перешел на четыре… — мечтательно закатил глаза Пита.
— Пита, ты болван! — пихнул его Гран в бок. — Ты и на двух стоишь нормально!
— Но я его понял! Понял, что он имеет ввиду, — рассмеялся солдат. А потом робко спросил. — А что нужно чтобы стать такими… как вы?
Парни переглянулись и искры озорства блеснули в их глазах. Все же как дети. И что, что уже почти на голову выше меня?!
— Нужно обручиться с кем-то из клана, — доверительно сообщил Гран, опасливо озираясь по сторонам. — Вот женишься на девушке из клана и получишь в дар силу волка. Ну или другого зверя, тут уж как повезет.
У парня вытянулось лицо.
— А по другому никак? Совсем?
— Нет, совсем никак! А еще забыл сказать, свободных-то девушек в клане не осталось. Но есть Фрида, она очень хочет замуж! Ну, подумаешь, что ей седьмой десяток пошел. Она еще ого-го!
— Что? — воскликнул бедный воин, а потом заметил, как Пита и Гран буквально давятся от еле сдерживаемого смеха.
Я отошла широко улыбаясь. Мальчишки неисправимы!
Остаток дня был занят заботами, а вечером вернулся Дан с добычей, которую передал женщинам и ушел к реке умыться. А когда вернулся, нашел меня быстро глазами и не задумываясь двинулся в мою сторону. Мое сердце ликовало при виде его. Он принес свое дорожное одеяло и накинул мне на плечи. Было очень кстати — к вечеру небо разъяснило и на землю опустился холод.
— Спасибо. Как ты?
— Не верю, что все закончилось, — ответил он опускаясь рядом. — А ты?
— Я тоже. Он спасла нас всех.
Дан понял о ком я говорила и согласно кивнул. Если бы не смелость Беллиты, то неизвестно, чем бы в итоге закончился этот день. Еще один выбор, который был сделан.
Позже Брун нашел нас с Даном у дальнего костра. Он опирался на палку, прихрамывая, но виду не подавал, что его это смущало. Он волновался, нервно наминая перевязь. Мой бесшабашный друг и волновался!
Он встал напротив Дана.
— Я хотел поговорить с тобой с момента твоего прихода, но не знал, переживем ли мы этот день, а то смысла в этом разговоре могло бы и не быть. — Я постаралась незаметно ускользнуть, решив что этот разговор не для моих ушей. Да я и догадываюсь о чем он может пойти. Но Брун перехватил мою руку и осторожно сжал ладонь. — Мирра, прошу останься, ты мой самый близкий друг, я хочу, чтобы ты тоже была рядом.
— Я тебя слушаю, — ответил ему Дан и покосился на меня.
— Я хотел… Я… Я прошу у тебя благословения обручиться с твоей сестрой Омой, — выпалил мой друг на одном дыхании. И замер весь словно напряженная струна в ожидании ответа. Я догадывалась, что он собирался сказать, но все равно эти слова приколотили меня к земле. Я замерла. Дан тоже. А затем перевел взгляд на меня, пытаясь разглядеть мои чувства. А я бы все отдала, чтобы быть нам месте Омы. Все бы отдала, но раньше. Сейчас я только тепло улыбнулась, заметив, как на виске Бруна выступила капелька пота или мне показалось? И куда делся мой дерзкий и бесстрашный друг? Вот что делает с людьми любовь! Я переступила с ноги на ногу и бросилась на шею другу детства.
Вокруг становилось все больше и больше раненных с нашей стороны. Нужно было что-то предпринять, чтобы быстрее покончить с этим кровопролитием. Я нашла глазами Дана. Он был окружен сразу тремя воинами, что теснили его. Быстрый натяг тетивы и вот их осталось уже двое, с ними он успел расправиться сам, пока я до него добежала.
— Дан, нам нужно попытаться добраться до Атли, — выпалила я на выдохе, одновременно ощупывая взглядом его огромное медвежье тело, чтобы удостовериться, что на нем нет серьезных ран.
Он кивнул и повернулся ко мне боком. Я легко вскочила ему на спину, зарылась руками в густую шесть и мы сорвались сквозь гущу битвы к шатру Атли. Пока мы неслись подгоняемые страхом и решительностью, нас настиг олень. Я оглянулась на Бруна, когда он поравнялся с нами. В его глазах застыл вопрос, когда он понял, куда мы пытались пробраться. Я одними губами прошептала ему «мы должны попытаться, иначе всех потеряем». Он нахмурился, но тут же в два прыжка ускорился и вот он уже впереди прокладывал нам свободный путь вперед, устраняя помехи широкими взмахами рогов. Звон от ударов его копыт о лед отдавал осязаемыми волнами. Мое сердце сжалось от благодарности и тревоги. В тотеме оленя Брун был прекрасен — чистое воплощение мощи и красоты.
Когда мы были уже близко, на противоположной стороне волки плотным клином пытались добраться до Атли. Мора неутомимо вела их за собой. Она словно танцевала какой-то лишь одной ей ведомый танец, уворачиваясь от стрел, перескакивая через раненных и поверженных, не останавливаясь ни на миг. Вся стража сосредоточила свое внимание на ней, ощетинившись мечами. Нам оставалось только не упустить этот шанс!
Я легко тронула Дана за шею, давая сигнал остановиться и прикрыть меня, пока я буду пытаться подобраться ближе к шатру. Атли нигде не было видно, нужно как-то его выманить. Только я успела об этом подумать, как послышался оглушающий рокот горна с холма. Я перевела туда взгляд — ровные ряды алых плащей стройно вышагивали в нашу сторону. Подмога короля… Он отвлек наше внимание своим небольшим отрядом, а основную мощь привел к самому разгару битвы.
Безнадежность сковала тисками мое горло, что я даже не могла закричать. Время как будто замерло. Я видела свою семью, которая сражалась из последних сил — отец с Бланкой, Шип и Гран, Мора и Йенс, Яро и Юрн, Брун и Дан и многие другие. Кто-то кричал, кто-то стонал от боли. Кто-то лежал на льду и уже не двигался. С подходом нового войска надежда гасла на глазах. Яро приказывал отступать, но я понимала, что Мора не послушает, а за ней пойдут и преданные ей волки. И Гран с Юрном будут среди них.
Мое оцепенение разорвал рев боли. Брун. Он лежал на боку, пытаясь подняться, но безрезультатно. Стрела вошла в бедро. Это меня отрезвило. Я подскочила, падая на колени перед ним и пытаясь извлечь стрелу, уговаривая его потерпеть. Пока я это делала, нас обступили со всех сторон, беря в кольцо. Я выхватила кинжал из голени, приготовившись защищаться до последнего. Просто так я не дамся, со злостью решила я. Неимоверным усилием Брун поднялся, но сражаться он уже не мог и рухнул обратно.
Дан яростно бился рядом, сокрушая врагов, но их было слишко много. Мне хотелось подбежать нему и сказать то, что уже давно должна была. Он должен узнать, что очень важен для меня, хоть у нас и не будет больше времени вместе. Должен узнать напоследок, что я… люблю его.
Неожиданно, я почувствовал, как земля прошлась мелкой дрожью, лед дрогнул, но выдержал. У берега почва местами стала вскрываться, из нее вырвались гибкие побеги ветвей! Они опутывали шатер короля, вползали в него, обездвиживая стражей. Воины начали размахивать мечами, обрубая молодые побеги, но они нарастали с удвоенной силой, пока не опутали всех, кто был рядом. С поля боя уже бежали солдаты на подмогу, но они замерли как вкопанные, когда увидели, как сильная ветвь словно огромная рука вытащила из укрытия короля. Его глаза почти вываливались из орбит от ужаса, а вопить от страха ему мешала ветвь, которая предусмотрительно отплелась вокруг рта. Другая ветвь оплела корону с его головы и беззвучно смяла ее. Невероятно!
Я не верила своим глазам, было страшно начать радоваться. Что происходит? Но потом я увидела на другом берегу около ущелья, откуда мы вышли сегодня утром, хрупкую фигурку женщины. Она была как цветок проросший сквозь толщу снега в своем желтом платье, сидела на корточках на расчищенном пятачке и прижимала ладони к земле. Её волнистые волосы цвета пижмы развевались на ветру, закрывая лицо.
Беллита!
Яро перекинулся из тотема. Он и еще несколько человек бросились к шатру, освободили Генри и его командиров, связали Атли. Принц тут же начал раздавать приказы и окончательно остановил битву, воины сложили оружие.
В этот момент я увидела, как Беллита с совершенно бескровным лицом рухнула на снег. Я хотела броситься к ней, но тут рядом возник принц Генри, останавливающий меня, чтобы убедиться, что я не ранена.
— Ей нужна помощь, — только и смогла из последних сил выкрикнуть я, указывая на женскую фигурку. Принц Генри, на ходу отдавая приказы, бросился в направлении, куда я успела махнуть рукой. Подбежав к лежащей на снегу женщине, он скинул свой плащ, укутал в него Беллиту и поднял её на руки.
— Разводите костры! Раненным нужно тепло! Те, кто твердо стоит на ногах — помогает пострадавшим. Всем пострадавшим без разбора! — выкрикивал он, неся женщину к своему шатру. Я видела, как он осторожно отвел светлую прядь волос с ее лица, напряженно вглядываясь в нее. Она была без сознания, отдав слишком много сил и я молила Праматерь, чтобы она выжила.
Осознание, что все закончилось накрыло новой волной усталости. Руки ослабели и я выпустила лук, понимая, что все это время с такой силой сжимала его, что костяшки пальцев побелели.
Я смотрела на Ледовую пустошь, на снег в кровавых пятнах, на весь ужас что еще несколько минут творился тут и оглушенная внутренней болью, не услышала шагов Дана. Он легко коснулся моего плеча, я обернулась. Его лицо и одежда перепачканы кровью, но он вроде не ранен. Я не раздумывая кинулась к нему, вдохнула его запах — как всегда смесь хвои, зимнего ветра и дыма. Он зарылся пальцами в мои волосы.
А сегодня оказывается наступила весна…
Я открыла рот, чтобы сказать Дану, как боялась его потерять, но в этот миг нас окликнула Бланка. Нужно было помочь Грану.
Клан потихоньку собирался вместе. Многие ранены и Руми уже прибежала помогать, перевязывать и обрабатывать раны. Шипп помогал Бруну, он хромал на левую ногу и вся его штанина была залита кровью. Гран лежал рядом, его порез оказался больше, но он все-равно через силу улыбался, видя, как смотрит на него моя сестра, пока ему останавливали кровотечение, и видимо вспоминая, как она кидалась его защищать.
Мора перекинулась из волчицы и, ступая босыми ногами по припорошенному льду, направлялась к связанному Атли. Он начал дергаться в своих путах, понимая, что Мора идет к нему. Кто-то из стражи попытался преградить ей путь, но Йенс моментально пригрозил смельчаку. Глаза Атли бегали, он искал поддержку, но даже Генри остался просто стоять, не предпринимая попыток помешать Море и помочь ему.
— Я видела сотни вариантов, как убью тебя в своих мечта. Я хотела опоить тебя водами Источника, чтобы ты почувствовал, как это прекрасно быть волком и убить. Но это слишком большой дар для тебя, которого ты не достоин даже перед смертью. Я представляла, как буду медленно вонзать в тебя ровно столько же клинков, сколько ты вонзил в Агвида, слушая твои вопли о пощаде как прекрасную музыку. Заморить тебя голодом, отгрызать тебе по одной конечности, истязать плетью, преследовать, пока твое черное сердце не остановится от страха… Но я передумала, — ее голова склонилась на один бок, словно она рассматривала ничего не значащую букашку. — Я и так потратила много времени на тебя, на месть, а могла бы просто жить. Ты так много у меня отнял! Не хочу больше это оттягивать…
С этими словами она склонилась над ним и медленно вонзила ему в сердце тонкий серебряный клинок с костяной рукоятью. Бледный король дергался, глаза от ужаса грозились лопнуть, но Мору это не трогало. Она медленно давила на рукоять не отводя взгляда. Когда последний вздох сорвался с губ Атли, Мора еще с минуту смотрела на его тело стеклянными глазами, а затем поднялась, развернулась и перекинувшись в большую белую волчицу в два прыжка унеслась прочь.
— Она вернется? — громко прошептала Бланка, провожая ее взглядом больших голубых глаз.
— Не знаю, — честно ответил Йенс. — Но ей нужно побыть одной. И все решить самой. Моя любовь не сможет излечить, пока заперто ее сердце.
Генри подошел к Яро и Ике.
— Наш лагерь разгромлен, согласитесь ли вы разделить с нами хлеб и ночлег? — это был еще один смелый и благородный шаг со стороны принца, а теперь уже нового короля Севера.
— Мы всегда рады тем, кто приходит к нашему очагу с добрыми помыслами. Руми поможет вашим раненным, не смотрите что зим ей мало, она хороший лекарь, — принц кивнул в знак благодарности. Все знали, что они бы с легкостью обошлись и без нашей помощи, но это был первый мост, перекинутый через пропасть недоверия и непринятия, которую заложил Атли между людьми. Принцу Генри предстояло много работы впереди.
Вечером мы разожгли несколько больших костров на поляне, все сплотились вокруг них.
Бланка не отходила от Грана и я не узнавала свою сестру, столько было нежности в неторопливых жестах заботы. Она приносила Грану еду и лечебный отвар, сидела рядом и грела его. Я же только удивлялась, куда исчезла моя резкая, громкая, порывистая сестричка?
Мора так и не вернулась, я видела, что Йенс места себе не находил, прислушиваясь к звукам и всматриваясь в темноту, всем сердцем желая чтобы оттуда показалась серебристая волчица. Остальные волки тоже тосковали по ней. Но я понимала, почему Йенс не бросился ей в след, почему не выследил ее. Для него это не составило бы труда. Но он прав, ей нужно время. Если Мора примет решение вернуться, значит она смогла оставить в прошлом свою боль и открыться новым чувствам, которые я видела, она тоже испытывала, хотя и не считала себя достойной их. А если не вернется, значит дыра в ее душе выросла до таких размеров, что ее не заполнить даже любовью Йенса, какой бы большой и глубокой та не была.
После битвы я не успела толком поговорить с Даном, узнать как он. Дать осмотреть свои раны он не позволил ни мне ни Руми, отмахнувшись, что у него лишь пара царапин, а есть те, кому помощь нужна сильнее. Вместо этого он ушел сначала за хворостом для огня, затем и вовсе отправился на охоту. Откуда у него было на все это силы я не знала, возможно, ему просто нужно было побыть одному. Он удостоверился, что с братом все в порядке и скрылся среди деревьев. Хотелось обернуться вороном и украдкой полететь за ним, но я себя одернула от этой мысли, он бы не хотел, чтобы я следила за ним, и вместо этого пошла помогать остальным.
Тем временем вокруг творилось что-то невообразимое. Генри распорядился перенести палатки и походный скарб на поляну, где мы стояли накануне лагерем. Воины, с которыми мы бились еще утром, сейчас наравне с нами помогали переносить раненных, таскали воду, собирали хворост, разводили костры. Не сказать, что по мановению все стало идеально, нет! Многие продолжали коситься на нас, помня в каком виде были люди моего клана на Пустоши. Они считали это нечистой магией и побаивались нас, но ослушаться приказов принца и его верных командиров, боялись больше.
Но были и те, у кого любопытство брало вверх. Один из молодых солдат, еще совсем юный, пока помогал Питу и Грану, расспрашивал их о сущности волка.
— А это больно… ну… превращаться в волка? — он махнул головой обводя их фигуры.
— Больно? Это прекрасно! Это как будто ты всю жизнь передвигался всего на двух лапах, а перешел на четыре… — мечтательно закатил глаза Пита.
— Пита, ты болван! — пихнул его Гран в бок. — Ты и на двух стоишь нормально!
— Но я его понял! Понял, что он имеет ввиду, — рассмеялся солдат. А потом робко спросил. — А что нужно чтобы стать такими… как вы?
Парни переглянулись и искры озорства блеснули в их глазах. Все же как дети. И что, что уже почти на голову выше меня?!
— Нужно обручиться с кем-то из клана, — доверительно сообщил Гран, опасливо озираясь по сторонам. — Вот женишься на девушке из клана и получишь в дар силу волка. Ну или другого зверя, тут уж как повезет.
У парня вытянулось лицо.
— А по другому никак? Совсем?
— Нет, совсем никак! А еще забыл сказать, свободных-то девушек в клане не осталось. Но есть Фрида, она очень хочет замуж! Ну, подумаешь, что ей седьмой десяток пошел. Она еще ого-го!
— Что? — воскликнул бедный воин, а потом заметил, как Пита и Гран буквально давятся от еле сдерживаемого смеха.
Я отошла широко улыбаясь. Мальчишки неисправимы!
Остаток дня был занят заботами, а вечером вернулся Дан с добычей, которую передал женщинам и ушел к реке умыться. А когда вернулся, нашел меня быстро глазами и не задумываясь двинулся в мою сторону. Мое сердце ликовало при виде его. Он принес свое дорожное одеяло и накинул мне на плечи. Было очень кстати — к вечеру небо разъяснило и на землю опустился холод.
— Спасибо. Как ты?
— Не верю, что все закончилось, — ответил он опускаясь рядом. — А ты?
— Я тоже. Он спасла нас всех.
Дан понял о ком я говорила и согласно кивнул. Если бы не смелость Беллиты, то неизвестно, чем бы в итоге закончился этот день. Еще один выбор, который был сделан.
Позже Брун нашел нас с Даном у дальнего костра. Он опирался на палку, прихрамывая, но виду не подавал, что его это смущало. Он волновался, нервно наминая перевязь. Мой бесшабашный друг и волновался!
Он встал напротив Дана.
— Я хотел поговорить с тобой с момента твоего прихода, но не знал, переживем ли мы этот день, а то смысла в этом разговоре могло бы и не быть. — Я постаралась незаметно ускользнуть, решив что этот разговор не для моих ушей. Да я и догадываюсь о чем он может пойти. Но Брун перехватил мою руку и осторожно сжал ладонь. — Мирра, прошу останься, ты мой самый близкий друг, я хочу, чтобы ты тоже была рядом.
— Я тебя слушаю, — ответил ему Дан и покосился на меня.
— Я хотел… Я… Я прошу у тебя благословения обручиться с твоей сестрой Омой, — выпалил мой друг на одном дыхании. И замер весь словно напряженная струна в ожидании ответа. Я догадывалась, что он собирался сказать, но все равно эти слова приколотили меня к земле. Я замерла. Дан тоже. А затем перевел взгляд на меня, пытаясь разглядеть мои чувства. А я бы все отдала, чтобы быть нам месте Омы. Все бы отдала, но раньше. Сейчас я только тепло улыбнулась, заметив, как на виске Бруна выступила капелька пота или мне показалось? И куда делся мой дерзкий и бесстрашный друг? Вот что делает с людьми любовь! Я переступила с ноги на ногу и бросилась на шею другу детства.
