– Я думал, приду в клуб, открою – обрадуешься. А тебя нет. И не радостный ты какой-то. Вы его выпустили?
Я вышел из дома, не дождавшись продолжения разговора. Алиса за мной не пошла, осталась наедине с Кроликом.
Не зная, чем заняться, я стоял во дворе и озирался по сторонам. Но недолго. Внимание привлекли бревна, что купил у дяди Бори. Я взял в сарае топор, засучил рукава и приступил к колке дров.
Кролик с Алисой не показывались, и я боялся от невнимательности вонзить топор в колено. Когда складывал партию дров в поленницу, сзади подошел Кролик.
– Что там Лизетт? – спросил он. – Сергей сказал, с бабой его застукала.
Я промолчал.
– Знаешь, что такое торговля информацией? – неожиданно спросил Кролик.
– Нет, – сказал я.
Такого ответа Кролик не ожидал. Он немного помялся:
– Ты наверняка знаешь.
– Нет, – повторил я.
– Каши с тобой не сваришь, – сказал Кролик.
Я опять промолчал.
– Не будь ты таким идиотом, все было бы проще.
– Поосторожнее, когда у меня топор.
– А, – отмахнулся Кролик, – ты им не умеешь. Хочешь знать, ты как бельмо на глазу. Колешь, колешь. Хоть бы спросил у кого, как это делается.
И пошел за калитку. Индюк несчастный.
Я разозлился. Он был прав. Дело не в Кролике, а во мне. Я был бельмом на глазу не только у жителей деревни, я сам себя раздражал неуместностью.
В детстве я приезжал в деревню на каникулы, и тогда мне эта жизнь казалась верхом удовольствия. Дети, жившие здесь круглый год, рады были научить меня основам: каждому из нас необходимо воровать яблоки у соседей; сосиски следует есть сырыми; а упав в яму, нужно верещать, что есть силы – особенно под вечер, когда пойдут искать.
Мы ездили по двое на взрослых велосипедах, рвали и без того рваную одежду и ходили пасти ленивых коров. Кидали камни в проезжающие мимо поезда, надували резиновые лодки и, отправляясь на озеро, рассказывали друг другу страшилки о воронках и утопленниках.
Каждый год Кролик брал меня под свое шефство и не давал в обиду. А я читал по ночам книги, взятые в библиотеке, искал в чемоданах на чердаке дедушкину одежду и писал отцу длинные письма, весточки из ссылки.
Я знал: кончится лето, и поеду в город, а здесь, в деревне, все не по-настоящему. Я был чужим, но чужим ребенком.
Теперь было значительно хуже. Я стал взрослым. Чужак, который не хочет учиться, не перенимает у местных привычки, имеет другие основы жизни. Что со мной делать, кроме как ненавидеть?!
– Мы идем? – спросила Алиса, спускаясь по ступенькам.
– Да, – сказал я. – Найдем кошку, и дело с концом.
Как будто это было так просто.
1.4.1. Поиски кошки
Мы взяли в дорогу бутерброды и несколько бутылок колодезной воды.
Алиса шла позади, я был проводником. Хотя понятия не имел, куда идти. От яркого солнца перед глазами плыли красные пятна.
На первом же повороте я встретил Толика, который, посмотрев по-детски доверчивыми голубыми глазами, сплюнул мне под ноги и отпустил трехэтажное ругательство. За ним шел незнакомый человек. Он тоже не преминул показать силу – тощий кулак с наколками, которым погрозил, слово в слово повторив то, что сказал Толик.
Я не обернулся на Алису, но покраснел до кончиков ушей. Что с ее позиции хорошо было видно.
– Она черная, моя кошка, – только и сказала девушка.
Когда деревня осталась позади, она догнала меня и пошла на близком расстоянии.
– Я думала, она вернется, но дед сказал, «городские кошки – не деревенские, они дуры». Не могла же она в воздухе раствориться, правда? Обязательно где-то есть.
Мы проходили через поле, где недавно пробегал лисенок. Я не стал расстраивать девушку, но на моей памяти лисы часто раздирали котов в деревнях, и если не до смерти, то до бешенства.
– Она умная, – опровергла мои мысли Алиса.
– Умная или трусливая? – усмехнулся я.
– Она смелая. И ласковая, – не заметила моей издевки девушка. – Отправилась на прогулку и заблудилась.
– Животные не любят контроля.
– Да, наверное. Но я ее не контролирую, скорее – наоборот, – Алиса улыбнулась.
– Ну тогда другое дело, – сказал я и немедленно почувствовал себя увальнем.
О чем с ней говорил бы Кролик, как бы себя вел? Уж он бы увлек Алису своей персоной. К этому моменту она бы отчаянно флиртовала и смеялась, забыв про кошку.
Пустой клуб остался позади.
– Пойдемте этой тропинкой, – сказал я. – Вроде она ведет к Вашей деревне.
– Хорошо. А змеи здесь есть?
– Они на камнях лежат, греются на солнце.
Алиса промолчала, но краем глаза я заметил, что под ноги она стала всматриваться внимательнее.
– Значит, Вы сюда на лето приехали?
Алиса неопределенно пожала плечами.
– Вам здесь нравится? – спросил я.
Она вздохнула.
– А Вам?
– В деревне хотят, чтобы я уехал, – признался я. – Прямо вынуждают это сделать. Как думаете, лучше уехать?
– Смотря, чего Вы сами хотите.
Сказать ей сейчас, чего хочу, было бы, как минимум, бестактно. Я закусил губу.
– Я всю жизнь так живу, – сказала Алиса. – Меня всю жизнь ненавидят.
Она невесело улыбнулась.
– Почему?
– Потому что это цена успеха.
– Какой успех, когда тебя все ненавидят? – спросил я.
– Какой успех, когда тебя любят?… А вообще, как говорил один мой учитель: «Если Вам легко, значит что-то не так делаете!»
– Вы не поверите, но покой мне дороже успеха.
– Вам нравится быть посредственностью?
– Посредственностью?
– Чтобы кем-то стать, нужно стремиться быть лучше всех, – горячо заговорила Алиса. – Нужно постоянно трудиться. Удовольствие от труда ни с чем несравнимо.
– Моя бабушка так говорила, – сказал я. – Кажется, она варила пиво.
Божий одуванчик, маленькая старушка в накрахмаленном кружевном воротничке. Она не только гнала самогон, но и варила пиво.
– О!
– У нее на участке огромное поле, а в подвале хранилось зерно. Похоже, она выращивала пшеницу.
– Может быть, хлеб пекла. Почему сразу пиво?
– Нет, – сказал я. – Деревня славится пивом, а, когда бабушки не стало, оно кончилось. Вряд ли это совпадение.
– Ну, – сказала Алиса. – Может, это к лучшему? Что кончилось?
Я почувствовал чудесный медовый аромат пива и снова вспомнил дедушку. Вот он стоит рядом со мной, пятилетним, положив руку мне на плечо, понимающе улыбается. И я чувствую, что меня любят, несмотря ни на что.
– Нет, не к лучшему.
Мы помолчали.
– Утром я получил письмо. Отец говорит, за усадьбу много денег предложили.
Высокий Папа, судя по всему, собирался варить пиво, и я ему очень мешал.
– Так в чем проблема? – спросила Алиса. – Ваши желания совпадают с возможностями.
Проблема была в Алисе. Она мне нравилась, а я ей – нет.
1.4.2. Дикая роща
Мы шли под палящим солнцем. Я часто прикладывался к бутылке с водой, Алиса молчала. Она побледнела и начала припадать на правую ногу.
Я достал платок, устилавший дно корзины с бутербродами, протянул девушке. Та послушно повязала его на голове. Я предложил опереться на мою руку. Алиса скривила лицо, но предложением воспользовалась.
Прошло чуть больше часа после начала путешествия, но мы уже не видели ему конца.
Кошки Алисы не было и в помине, а мы заблудились.
Я уставился в землю и, не поднимая головы, устало перебирал ногами. Девушка, прихрамывая, шла рядом.
– Как чудесно! – выдохнула она.
Я проследил за ее взглядом.
Прямо перед нами, посреди поля, открылся зеленый островок с цветущими деревьями.
– Дикие яблони, – сказала Алиса, и я кивнул.
Деревья были низкие, с шаровидной кроной. Оливково-зеленые ветви были извилисты и усыпаны крупными белыми цветами. Эти цветы пьянили ароматом.
По сравнению с рощей заброшенными и дикими выглядели бы яблони в бабушкином саду.
– Этот сад – чудо природы, – сказала Алиса.
Я с ней не согласился. Стволы не побелены, ветки не обрезаны, земля под яблонями не перекопана и не удобрена. Роща – дело рук человеческих.
Мы вступили под сень деревьев и оказались в приятной прохладе. Алиса сняла с головы платок, а я вытер рукавом пот со лба.
Девушка прикоснулась к коре одного из деревьев и полной грудью вдохнула аромат.
– Обалдеть можно. От этого запаха.
Она закрыла глаза и стояла под яблоней, не двигаясь ни единым мускулом. Замерла. Казалось, даже не дышала.
– Вдруг это зачарованная роща, и мы никогда не выберемся отсюда живыми, – сказала она ровным голосом без тени улыбки. – Так и останемся здесь. Навеки. Превратимся в яблони.
Я усмехнулся, но продолжил фантазировать:
– Или время остановится. Уже остановилось. Придем домой, а там все состарились и умерли.
Алиса перешла от одной яблони к другой и обеими руками притянула к себе одну из веток.
– Все эти яблони – случайно забредшие сюда путники. Пропавшие без вести. И мы пропадем, – она пристально посмотрела мне в глаза.
1.4.3. Чудо
Я присел на корточки рядом с одной из яблонь. А через секунду чуть не умер от ужаса.
Сверху мне на колени упал черный мешок. Скидывая его, я вскочил, и он мягко отпрыгнул в сторону.
Алиса радостно вскрикнула, и я скорее почувствовал, чем услышал, как мяукнула кошка.
– Дина! Диночка!
«Как же могло быть иначе?!» – подумал я.
Теперь кошка сидела на руках у Алисы, и, не моргая, смотрела на меня.
Осторожно, чтобы девушка не заметила, я перевел дух. Руки дрожали от испуга, сердце бешено колотилось. Но Алиса все внимание переключила на животное.
– Ты ждала меня, моя красавица? – не переставая, гладила она кошку. – Ждала меня, моя лапонька. Думала, все про тебя забыли.
Вместо того, чтобы целовать меня, Алиса одаривала вниманием неблагодарное животное.
– Спасибо, – наконец, обернулась ко мне девушка. – Вы нас спасли.
– Ладно, – сказал я, – провожу Вас до дома. Обеих.
Кошка была бы неотличимой от других черных кошек, и лично я сомневался, та ли это кошка, что мы искали. Однако у Алисы сомнений не было.
– Пойдем, моя красавица, – Алиса крепко прижала кошку к груди.
«К груди», – повторил я про себя и заторопился найти нужную дорогу.
1.4.4. Книги в подвале
От сильного ветра я поежился.
– Вам не холодно? – спросил я, разглядывая ее не по-весеннему легкий сарафан и кофту. – Все-таки не лето.
– Нет, – сказала Алиса.
– Возьмите мою куртку.
– У Вас такой нос синий, – усмехнулась она. – Не надо.
Я нахмурился.
– Смотрите, еще заболеете, – проворчал я.
– Заболею? – рассмеялась она. – Я каждый вечер набираю таз холодной воды… – она запнулась, мельком взглянула на меня и осторожно, медленно подбирая слова, продолжила. – Набираю холодной воды и закаляюсь. Это дедушка научил.
– Понятно, – ответил я. – Но, скорее всего, Вас греет кот.
– Да, она теплая, как муфта. Хотите подержать? Дина, хочешь к нему на ручки? Не хочешь? Ну ладно. Она к Вам не хочет.
Каким-то чудом мы вышли к шоссе. Отсюда оставалось минут десять до Солнечного поселка.
– Так что Вы решили? – спросила Алиса. – Останетесь или уедете?
Я надеялся встретить здесь старость, но, переехав, только и думал, что о возвращении в город. Да, я узнал правду: понял, почему меня подставили, догадался, кому понадобилось выгнать меня из деревни и зачем. Но местные по-прежнему видели во мне презренного вора, и я понятия не имел, как это исправить. Есть ли хоть что-то, что я могу изменить, и хватит ли меня на это?
Алиса каждый вечер набирала таз холодной воды, чтобы закаляться, а я каждый вечер уговаривал себя потерпеть еще денек. Когда меня спросят на Страшном Суде, что я делал в этой жизни, я отвечу: ждал и боялся, ждал и боялся.
От меня не было слышно ни звука. С того момента, как я родился, и до настоящего времени я молчал как рыба об лед. С младенчества не хотел привлекать к себе излишнее внимание: говорят, спокойно лежал в кроватке и никогда не плакал. Уже тогда я никому не хотел причинять неудобств. Мною управляли два девиза: «Избегай лишних проблем» и «Все проблемы – лишние».
– Я останусь. А Вы?
Алиса поинтересовалась о моих планах из вежливости, но я, задавая тот же вопрос, надеялся на утвердительный ответ. Мне нужно было время на то, чтобы завоевать Алису.
– Наверное. Вы были в библиотеке, около станции? Там работает моя тетя.
– Несколько раз, – сказал я.
– Ну значит, вы видели там тетю. Она любит книги. Особенно Пушкина. Но кто не любит Пушкина?! У нее и дома все в книгах. Вот, например, в подвале вместо бочек и всяких банок лежат книги. А что лежит в Вашем подвале?
– Ну, книг там нет. Банок – тоже. Есть бочки, но они пустые.
– Вы уверены, что книг нет? – она лукаво улыбнулась. – Может, хоть одна да найдется.
– Я обязательно посмотрю, – ответил я на удивление галантно.
Конечно, я не собирался смотреть. И книги я там нашел случайно. Книги и кое-что еще.
1.5.0. Сердитый дед
От магазина начиналась длинная улица неказистых деревенских строений: дома отличались лишь цветом фасадов и изношенностью крыш. Угадывая, в каком из них живет Алиса, я постоянно попадал пальцем в небо.
– А здесь кто живет? – спросил я, указав на разноцветный дом. Черепицу украшало изображение красного солнца.
– Какой-то ненормальный.
– Он шапочки случайно не носит?
– Носит, – сказала Алиса.
– Каждый день разные?
– Не знаю.
Я кивнул.
Как только Алиса подошла к своей калитке, из дома вышел старый дед.
– Где ты, окаянная, ходишь? Я все ноги истоптал, тетку на уши поставил, – сказал он и, заметив меня, погрозил сморщенным кулаком.
Алиса выпустила кошку из рук и сказала:
– Все в порядке, дедушка. Он меня спас, – и ушла в дом.
– Спас он ее, – проворчал дед.
Он сурово на меня глядел. Чтобы хоть как-то изменить положение, я придумывал тему для разговора.
– На Вашем месте я бы ее выпорол.
– Ууу, – ответил дед.
Я расшаркался:
– До свидания!
– Попадись мне еще, – в его голосе слышалась нескрываемая угроза.
1.5.1. Я начинаю задавать правильные вопросы
– Эй, – крикнул я. – Есть кто-нибудь?
С участка раздавался запах коровника и характерное мычание.
Дверь в дом была открыта. Я постучал и вошел.
В доме был идеальный порядок. Светлые обои, чистые коврики, простая мебель. Холодильник усыпан магнитиками из разных частей света.
Я зачем-то открыл его и посмотрел внутрь. На полках не лежало ничего, кроме масла и творога.
– Угощайся, – услышал я.
Чудик сидел на диване, слившись с обстановкой. На голове его красовалась синяя шапочка. Я машинально подумал: был ли Чудик в синей шапочке той же личностью, что Чудик в красной; меняя шапочки, не менялся ли он сам.
– Спасибо, – сказал я, закрывая холодильник.
Чудик кивнул на желтый пуф, лежащий рядом с диваном.
Я опустился на пуф, угодливо принявший комфортную мне форму, и отяжелел от позы: колени были на уровне носа. За окном разразился дождь, в комнате вмиг потемнело.
Чудик улыбнулся. Я осмотрел комнату в поисках кальяна, но его нигде не было.
– Может, чаю?
Чудик встал и подошел к буфету. Из ровного ряда жестяных банок выбрал одну, снял крышку и с наслаждением потянул носом.
– Чай я сам выращиваю. Точнее – травы для чая.
– Помните, Вы о пиве говорили? – сразу приступил к делу я. – Тогда, в баре? Сказали, что оно бесплатное.
– Ну, – сказал Чудик, – это я преувеличил. Оно не совсем бесплатное.
– Вы за него платите деньги?
– Нет, не плачу.
Чудик оценивающе на меня посмотрел:
– Тебе же не было дела до пива. С чего вдруг такой интерес?
– Не знаю. Хочу во всем разобраться.
– А! – сказал Чудик.
– Что значит: «А»?
Я вышел из дома, не дождавшись продолжения разговора. Алиса за мной не пошла, осталась наедине с Кроликом.
Не зная, чем заняться, я стоял во дворе и озирался по сторонам. Но недолго. Внимание привлекли бревна, что купил у дяди Бори. Я взял в сарае топор, засучил рукава и приступил к колке дров.
Кролик с Алисой не показывались, и я боялся от невнимательности вонзить топор в колено. Когда складывал партию дров в поленницу, сзади подошел Кролик.
– Что там Лизетт? – спросил он. – Сергей сказал, с бабой его застукала.
Я промолчал.
– Знаешь, что такое торговля информацией? – неожиданно спросил Кролик.
– Нет, – сказал я.
Такого ответа Кролик не ожидал. Он немного помялся:
– Ты наверняка знаешь.
– Нет, – повторил я.
– Каши с тобой не сваришь, – сказал Кролик.
Я опять промолчал.
– Не будь ты таким идиотом, все было бы проще.
– Поосторожнее, когда у меня топор.
– А, – отмахнулся Кролик, – ты им не умеешь. Хочешь знать, ты как бельмо на глазу. Колешь, колешь. Хоть бы спросил у кого, как это делается.
И пошел за калитку. Индюк несчастный.
Я разозлился. Он был прав. Дело не в Кролике, а во мне. Я был бельмом на глазу не только у жителей деревни, я сам себя раздражал неуместностью.
В детстве я приезжал в деревню на каникулы, и тогда мне эта жизнь казалась верхом удовольствия. Дети, жившие здесь круглый год, рады были научить меня основам: каждому из нас необходимо воровать яблоки у соседей; сосиски следует есть сырыми; а упав в яму, нужно верещать, что есть силы – особенно под вечер, когда пойдут искать.
Мы ездили по двое на взрослых велосипедах, рвали и без того рваную одежду и ходили пасти ленивых коров. Кидали камни в проезжающие мимо поезда, надували резиновые лодки и, отправляясь на озеро, рассказывали друг другу страшилки о воронках и утопленниках.
Каждый год Кролик брал меня под свое шефство и не давал в обиду. А я читал по ночам книги, взятые в библиотеке, искал в чемоданах на чердаке дедушкину одежду и писал отцу длинные письма, весточки из ссылки.
Я знал: кончится лето, и поеду в город, а здесь, в деревне, все не по-настоящему. Я был чужим, но чужим ребенком.
Теперь было значительно хуже. Я стал взрослым. Чужак, который не хочет учиться, не перенимает у местных привычки, имеет другие основы жизни. Что со мной делать, кроме как ненавидеть?!
– Мы идем? – спросила Алиса, спускаясь по ступенькам.
– Да, – сказал я. – Найдем кошку, и дело с концом.
Как будто это было так просто.
1.4.1. Поиски кошки
Мы взяли в дорогу бутерброды и несколько бутылок колодезной воды.
Алиса шла позади, я был проводником. Хотя понятия не имел, куда идти. От яркого солнца перед глазами плыли красные пятна.
На первом же повороте я встретил Толика, который, посмотрев по-детски доверчивыми голубыми глазами, сплюнул мне под ноги и отпустил трехэтажное ругательство. За ним шел незнакомый человек. Он тоже не преминул показать силу – тощий кулак с наколками, которым погрозил, слово в слово повторив то, что сказал Толик.
Я не обернулся на Алису, но покраснел до кончиков ушей. Что с ее позиции хорошо было видно.
– Она черная, моя кошка, – только и сказала девушка.
Когда деревня осталась позади, она догнала меня и пошла на близком расстоянии.
– Я думала, она вернется, но дед сказал, «городские кошки – не деревенские, они дуры». Не могла же она в воздухе раствориться, правда? Обязательно где-то есть.
Мы проходили через поле, где недавно пробегал лисенок. Я не стал расстраивать девушку, но на моей памяти лисы часто раздирали котов в деревнях, и если не до смерти, то до бешенства.
– Она умная, – опровергла мои мысли Алиса.
– Умная или трусливая? – усмехнулся я.
– Она смелая. И ласковая, – не заметила моей издевки девушка. – Отправилась на прогулку и заблудилась.
– Животные не любят контроля.
– Да, наверное. Но я ее не контролирую, скорее – наоборот, – Алиса улыбнулась.
– Ну тогда другое дело, – сказал я и немедленно почувствовал себя увальнем.
О чем с ней говорил бы Кролик, как бы себя вел? Уж он бы увлек Алису своей персоной. К этому моменту она бы отчаянно флиртовала и смеялась, забыв про кошку.
Пустой клуб остался позади.
– Пойдемте этой тропинкой, – сказал я. – Вроде она ведет к Вашей деревне.
– Хорошо. А змеи здесь есть?
– Они на камнях лежат, греются на солнце.
Алиса промолчала, но краем глаза я заметил, что под ноги она стала всматриваться внимательнее.
– Значит, Вы сюда на лето приехали?
Алиса неопределенно пожала плечами.
– Вам здесь нравится? – спросил я.
Она вздохнула.
– А Вам?
– В деревне хотят, чтобы я уехал, – признался я. – Прямо вынуждают это сделать. Как думаете, лучше уехать?
– Смотря, чего Вы сами хотите.
Сказать ей сейчас, чего хочу, было бы, как минимум, бестактно. Я закусил губу.
– Я всю жизнь так живу, – сказала Алиса. – Меня всю жизнь ненавидят.
Она невесело улыбнулась.
– Почему?
– Потому что это цена успеха.
– Какой успех, когда тебя все ненавидят? – спросил я.
– Какой успех, когда тебя любят?… А вообще, как говорил один мой учитель: «Если Вам легко, значит что-то не так делаете!»
– Вы не поверите, но покой мне дороже успеха.
– Вам нравится быть посредственностью?
– Посредственностью?
– Чтобы кем-то стать, нужно стремиться быть лучше всех, – горячо заговорила Алиса. – Нужно постоянно трудиться. Удовольствие от труда ни с чем несравнимо.
– Моя бабушка так говорила, – сказал я. – Кажется, она варила пиво.
Божий одуванчик, маленькая старушка в накрахмаленном кружевном воротничке. Она не только гнала самогон, но и варила пиво.
– О!
– У нее на участке огромное поле, а в подвале хранилось зерно. Похоже, она выращивала пшеницу.
– Может быть, хлеб пекла. Почему сразу пиво?
– Нет, – сказал я. – Деревня славится пивом, а, когда бабушки не стало, оно кончилось. Вряд ли это совпадение.
– Ну, – сказала Алиса. – Может, это к лучшему? Что кончилось?
Я почувствовал чудесный медовый аромат пива и снова вспомнил дедушку. Вот он стоит рядом со мной, пятилетним, положив руку мне на плечо, понимающе улыбается. И я чувствую, что меня любят, несмотря ни на что.
– Нет, не к лучшему.
Мы помолчали.
– Утром я получил письмо. Отец говорит, за усадьбу много денег предложили.
Высокий Папа, судя по всему, собирался варить пиво, и я ему очень мешал.
– Так в чем проблема? – спросила Алиса. – Ваши желания совпадают с возможностями.
Проблема была в Алисе. Она мне нравилась, а я ей – нет.
1.4.2. Дикая роща
Мы шли под палящим солнцем. Я часто прикладывался к бутылке с водой, Алиса молчала. Она побледнела и начала припадать на правую ногу.
Я достал платок, устилавший дно корзины с бутербродами, протянул девушке. Та послушно повязала его на голове. Я предложил опереться на мою руку. Алиса скривила лицо, но предложением воспользовалась.
Прошло чуть больше часа после начала путешествия, но мы уже не видели ему конца.
Кошки Алисы не было и в помине, а мы заблудились.
Я уставился в землю и, не поднимая головы, устало перебирал ногами. Девушка, прихрамывая, шла рядом.
– Как чудесно! – выдохнула она.
Я проследил за ее взглядом.
Прямо перед нами, посреди поля, открылся зеленый островок с цветущими деревьями.
– Дикие яблони, – сказала Алиса, и я кивнул.
Деревья были низкие, с шаровидной кроной. Оливково-зеленые ветви были извилисты и усыпаны крупными белыми цветами. Эти цветы пьянили ароматом.
По сравнению с рощей заброшенными и дикими выглядели бы яблони в бабушкином саду.
– Этот сад – чудо природы, – сказала Алиса.
Я с ней не согласился. Стволы не побелены, ветки не обрезаны, земля под яблонями не перекопана и не удобрена. Роща – дело рук человеческих.
Мы вступили под сень деревьев и оказались в приятной прохладе. Алиса сняла с головы платок, а я вытер рукавом пот со лба.
Девушка прикоснулась к коре одного из деревьев и полной грудью вдохнула аромат.
– Обалдеть можно. От этого запаха.
Она закрыла глаза и стояла под яблоней, не двигаясь ни единым мускулом. Замерла. Казалось, даже не дышала.
– Вдруг это зачарованная роща, и мы никогда не выберемся отсюда живыми, – сказала она ровным голосом без тени улыбки. – Так и останемся здесь. Навеки. Превратимся в яблони.
Я усмехнулся, но продолжил фантазировать:
– Или время остановится. Уже остановилось. Придем домой, а там все состарились и умерли.
Алиса перешла от одной яблони к другой и обеими руками притянула к себе одну из веток.
– Все эти яблони – случайно забредшие сюда путники. Пропавшие без вести. И мы пропадем, – она пристально посмотрела мне в глаза.
1.4.3. Чудо
Я присел на корточки рядом с одной из яблонь. А через секунду чуть не умер от ужаса.
Сверху мне на колени упал черный мешок. Скидывая его, я вскочил, и он мягко отпрыгнул в сторону.
Алиса радостно вскрикнула, и я скорее почувствовал, чем услышал, как мяукнула кошка.
– Дина! Диночка!
«Как же могло быть иначе?!» – подумал я.
Теперь кошка сидела на руках у Алисы, и, не моргая, смотрела на меня.
Осторожно, чтобы девушка не заметила, я перевел дух. Руки дрожали от испуга, сердце бешено колотилось. Но Алиса все внимание переключила на животное.
– Ты ждала меня, моя красавица? – не переставая, гладила она кошку. – Ждала меня, моя лапонька. Думала, все про тебя забыли.
Вместо того, чтобы целовать меня, Алиса одаривала вниманием неблагодарное животное.
– Спасибо, – наконец, обернулась ко мне девушка. – Вы нас спасли.
– Ладно, – сказал я, – провожу Вас до дома. Обеих.
Кошка была бы неотличимой от других черных кошек, и лично я сомневался, та ли это кошка, что мы искали. Однако у Алисы сомнений не было.
– Пойдем, моя красавица, – Алиса крепко прижала кошку к груди.
«К груди», – повторил я про себя и заторопился найти нужную дорогу.
1.4.4. Книги в подвале
От сильного ветра я поежился.
– Вам не холодно? – спросил я, разглядывая ее не по-весеннему легкий сарафан и кофту. – Все-таки не лето.
– Нет, – сказала Алиса.
– Возьмите мою куртку.
– У Вас такой нос синий, – усмехнулась она. – Не надо.
Я нахмурился.
– Смотрите, еще заболеете, – проворчал я.
– Заболею? – рассмеялась она. – Я каждый вечер набираю таз холодной воды… – она запнулась, мельком взглянула на меня и осторожно, медленно подбирая слова, продолжила. – Набираю холодной воды и закаляюсь. Это дедушка научил.
– Понятно, – ответил я. – Но, скорее всего, Вас греет кот.
– Да, она теплая, как муфта. Хотите подержать? Дина, хочешь к нему на ручки? Не хочешь? Ну ладно. Она к Вам не хочет.
Каким-то чудом мы вышли к шоссе. Отсюда оставалось минут десять до Солнечного поселка.
– Так что Вы решили? – спросила Алиса. – Останетесь или уедете?
Я надеялся встретить здесь старость, но, переехав, только и думал, что о возвращении в город. Да, я узнал правду: понял, почему меня подставили, догадался, кому понадобилось выгнать меня из деревни и зачем. Но местные по-прежнему видели во мне презренного вора, и я понятия не имел, как это исправить. Есть ли хоть что-то, что я могу изменить, и хватит ли меня на это?
Алиса каждый вечер набирала таз холодной воды, чтобы закаляться, а я каждый вечер уговаривал себя потерпеть еще денек. Когда меня спросят на Страшном Суде, что я делал в этой жизни, я отвечу: ждал и боялся, ждал и боялся.
От меня не было слышно ни звука. С того момента, как я родился, и до настоящего времени я молчал как рыба об лед. С младенчества не хотел привлекать к себе излишнее внимание: говорят, спокойно лежал в кроватке и никогда не плакал. Уже тогда я никому не хотел причинять неудобств. Мною управляли два девиза: «Избегай лишних проблем» и «Все проблемы – лишние».
– Я останусь. А Вы?
Алиса поинтересовалась о моих планах из вежливости, но я, задавая тот же вопрос, надеялся на утвердительный ответ. Мне нужно было время на то, чтобы завоевать Алису.
– Наверное. Вы были в библиотеке, около станции? Там работает моя тетя.
– Несколько раз, – сказал я.
– Ну значит, вы видели там тетю. Она любит книги. Особенно Пушкина. Но кто не любит Пушкина?! У нее и дома все в книгах. Вот, например, в подвале вместо бочек и всяких банок лежат книги. А что лежит в Вашем подвале?
– Ну, книг там нет. Банок – тоже. Есть бочки, но они пустые.
– Вы уверены, что книг нет? – она лукаво улыбнулась. – Может, хоть одна да найдется.
– Я обязательно посмотрю, – ответил я на удивление галантно.
Конечно, я не собирался смотреть. И книги я там нашел случайно. Книги и кое-что еще.
Глава 1.5. В гостях у Чудика
1.5.0. Сердитый дед
От магазина начиналась длинная улица неказистых деревенских строений: дома отличались лишь цветом фасадов и изношенностью крыш. Угадывая, в каком из них живет Алиса, я постоянно попадал пальцем в небо.
– А здесь кто живет? – спросил я, указав на разноцветный дом. Черепицу украшало изображение красного солнца.
– Какой-то ненормальный.
– Он шапочки случайно не носит?
– Носит, – сказала Алиса.
– Каждый день разные?
– Не знаю.
Я кивнул.
Как только Алиса подошла к своей калитке, из дома вышел старый дед.
– Где ты, окаянная, ходишь? Я все ноги истоптал, тетку на уши поставил, – сказал он и, заметив меня, погрозил сморщенным кулаком.
Алиса выпустила кошку из рук и сказала:
– Все в порядке, дедушка. Он меня спас, – и ушла в дом.
– Спас он ее, – проворчал дед.
Он сурово на меня глядел. Чтобы хоть как-то изменить положение, я придумывал тему для разговора.
– На Вашем месте я бы ее выпорол.
– Ууу, – ответил дед.
Я расшаркался:
– До свидания!
– Попадись мне еще, – в его голосе слышалась нескрываемая угроза.
1.5.1. Я начинаю задавать правильные вопросы
– Эй, – крикнул я. – Есть кто-нибудь?
С участка раздавался запах коровника и характерное мычание.
Дверь в дом была открыта. Я постучал и вошел.
В доме был идеальный порядок. Светлые обои, чистые коврики, простая мебель. Холодильник усыпан магнитиками из разных частей света.
Я зачем-то открыл его и посмотрел внутрь. На полках не лежало ничего, кроме масла и творога.
– Угощайся, – услышал я.
Чудик сидел на диване, слившись с обстановкой. На голове его красовалась синяя шапочка. Я машинально подумал: был ли Чудик в синей шапочке той же личностью, что Чудик в красной; меняя шапочки, не менялся ли он сам.
– Спасибо, – сказал я, закрывая холодильник.
Чудик кивнул на желтый пуф, лежащий рядом с диваном.
Я опустился на пуф, угодливо принявший комфортную мне форму, и отяжелел от позы: колени были на уровне носа. За окном разразился дождь, в комнате вмиг потемнело.
Чудик улыбнулся. Я осмотрел комнату в поисках кальяна, но его нигде не было.
– Может, чаю?
Чудик встал и подошел к буфету. Из ровного ряда жестяных банок выбрал одну, снял крышку и с наслаждением потянул носом.
– Чай я сам выращиваю. Точнее – травы для чая.
– Помните, Вы о пиве говорили? – сразу приступил к делу я. – Тогда, в баре? Сказали, что оно бесплатное.
– Ну, – сказал Чудик, – это я преувеличил. Оно не совсем бесплатное.
– Вы за него платите деньги?
– Нет, не плачу.
Чудик оценивающе на меня посмотрел:
– Тебе же не было дела до пива. С чего вдруг такой интерес?
– Не знаю. Хочу во всем разобраться.
– А! – сказал Чудик.
– Что значит: «А»?
