Ветер не задувал. Малют почувствовала себя собачонкой в заботливо сколоченной хозяевами конуре, свернулась клубочком, укрылась сотканным из травы пледом и только приготовилась уплыть по реке сна, как услышала шорох. К ней наведался гость.
– Здравствуй, путница. Как устроилась? – раздался скрипучий старческий голос из сна.
– И вам не хворать, – ответила Малют и села, поджав под себя ноги, так чтобы видеть гостя и дать ему возможность устроиться рядом.
– Ты упрямая! Как не пытался я отвадить тебя все равно шла, не сдавалась. А ведь обычно с первого раза странники понимают, что лучше от нас держаться подальше. Были смельчаки, что выдерживали в лесу пару ночей. Но ты! Ты другая. Вот и сжалился я над тобой. Добро пожаловать.
Старик прополз в самую глубь берлоги, покряхтел и посмотрел на молча наблюдающую за ним Малют.
– Не простой ты человек, вопросов в твоей голове много. Не на все я отвечу, но с некоторыми помогу. Ложись на спину, закрывай глаза и не мешай.
Он похлопал по земле и ждал. Но Малют помотала головой и попятилась крабом.
– Что вы хотите сделать? Я думала мы просто поговорим. Я в голову к себе не пущу!
Старик вздохнул.
– Говорю ж упрямая. Ну, как знаешь, я устал, лет мне как видишь много. Посплю тут. Коли захочешь ответы узнать только моргни, но теперь уже завтра. Коли откажешься, я не буду настаивать. Это ты пришла, я не звал - утром тебе покажут дорогу и уж прости заберут знание об этом народе. Не любят они внимания, не показываются никому.
Он еще что-то бормотал, но все тише и тише. Разобрать не получалось. А спустя мгновение засопел. Малют посидела еще мгновение, помассировала веки, ругая себя – чего напугалась? Обычный старик. Что он сделает? Ну поводит руками вдоль тела, посчитывает отголоски нити, может и правда нащупает что-то из прошлого. Малют постучала по щекам. Побоялась уснуть – ведь у Пахор пропустила рассвет, не поговорила с девушкой-духом. Что если и старик проснется раньше, да уйдет и выгонят Малют. Нет. Она поговорит. Обязательно поговорит с ним.
Вот только усталость накрыла плотным одеялом, устроившись рядом со стариком и Малют все же засопела. А в берлогу залетела птица, прыгала, крылья расправляла, но не подошла к страннице, поклевала землю, поворошила когтями и тоже устроилась спать, но нет нет - поднимала голову, открывала глаза - словно следила за Малют. Не сбежит ли…
-4-
– Тук!
Мальчишеская голова появилась в берлоге. Малют лениво потянулась и пригласила жестом зайти гостя внутрь.
– Доброе утро, малыш. Устраивайся поудобнее. Я сейчас высвобожусь от лап сна и мы с тобой обязательно поговорим, - Малют потерла веки, размяла конечности. Она ростом выше буримэ и жилище не позволило встать в полный рост, зато можно растянуться на спине. – Ой.
Малют рассмеялась, а мальчишка сел, подогнув ноги и склонял голову, прямо как любопытная птаха.
– Я обычно молчунья, привыкла слушать, а с вами в болтушку превращаюсь.
– Да, – кивнул мальчуган.
– Как зовут тебя? Меня Малют, – она протянула руку.
Но мальчик отшатнулся.
– Ой, я забыла, спросонья никак не соберусь.
Малют встряхнула рукой и протянула мизинец.
– Я Малют. А ты?
– Рррр, – пророкотал мальчик и коснулся ее мизинца своим.
А у Малют мурашки побежали, уж очень похож его рык был на окончание крика «карррр» птицы из сна, который преследовал ее в лесу. Но глаза мальчика светились добротой, улыбка искренняя на лице. Нет. Это ошибка. Отголоски.
– Ты пришел рассказать о чем-то или выучить новое слово? – Малют подмигнула гостю.
– Спа – сиии – бо, – протянул мальчонка и еще шире улыбнулся.
– Какой же ты милашка.
От последнего слова мальчишка распахнул веки, раскрыл рот и часто-чатсо задышал.
– Ты хочешь это слово выучить? Ми-ла-ш-ка, – медленно повторила Малют и видела как с каждым взмахом ресниц мальчик краснеет, словно от натуги.
– Ты точно хочешь его запомнить? Справишься? – Малют заволновалась, что, если по здоровью им нельзя длинные слова. – А родители не заругают?
– Нет, – раздался старческий голос.
Малют вздрогнула – как она могла забыть про старика? И ведь спряталась в дальнем уголке, не разглядеть его было. И звуков не издавал – не дышал?
А старик ползком приблизелся, сел рядом с мальчиков, взъерошил его волосы.
– Они знают, что мальчик особенный. Очень любопытный. Ты в детстве была такая же. А это первый признак того, что человек выбирает путь странников.
Малют молчала, чувствуя, как сердце крадется к горлу, словно хочет само ловить каждое слово. Старик похрустел костями, а мальчишка заполз ему за спину, помог прогнуть спину и тут же сел обратно по левую руку.
– Смышлёный, - подмигнул старик мальчику. - Не сидит на одном месте. Ходит хвостиком за новыми людьми. Это он, кстати, уговорил меня пустить тебя в поселение.
– Да, – закивал, сверкая улыбкой Р.
– Ну? – сощурился старик и посмотрел на Малют. – Что решила? Проводить на тропинку и подсказать куда дальше отправиться или пустишь меня в голову?
Малют поежилась.
– Не бойся, – вкрадчиво, пчоти по-змеиному прошептал знахарь. – Я осторожно. Только пощупаю и так вижу, как бурлит около тебя воздух. Как еще не спалила ничего.
Р вытянул ладошку, старик накрыл ее своей и они начали игру. Касались подушечками пальцев – мизинцев друг друга, безымянных пальцев, дошли до большого и вернулись к мизинцу.
– Ну? – прошептал мальчик, спрятав за спину ладошку.
Словно время так засекали и теперь ждали ответ. А Малют видела тени – крыльями птица махала, за спиной слышался шорох – птаха к ней приближалась? Хотелось убежать, отказаться. Но мальчишка улыбался так по-доброму, что Малют кивнула.
– Хорошо. Что нужно делать?
Удивительно, как может лес волнами распространять звук. Вот ушей коснулась трель птиц, на смену пришел шорох в кустах, затем писк мелких зверьков в отдалении и на мгновение наступила оглушающая тишина.
Малют сидела с закрытыми глазами, прислонившись к шершавому стволу дерева. День клонился к закату и перед сном она как обычно прокручивала день. А он был насыщен и… приправлен грустью.
Они со стариком и мальчишкой вышли из берлоги – тесно там, и отправились в чащу, где было больше свободы и не помешали бы жители, то и дело спрашивающие: Как? То ли интересуясь: Как дела? То ли желая понять: Как спалось гостье?
Буриме тянули руки к Малют, когда она проходила мимо – многословная гостья так быстро покидает их деревушку. А мальчишка Р все прижимался к знахарю, словно боялся, что родители его не пустят с ним. Но старик ох, чудной. Что-то шепнул женщине одной, и та быстренько принесла корзинку с едой. А Р взял Малют за руку и побежал по тропинке, пока остальные отвлеклись на бормотание знахаря и бесконечные вопросы взволнованных буриме.
- Нога.
- Спать.
- Дитя.
Малют мысленно дополняла фразы и догадалась, что одни жаловался на боль, другие переживали о бессоннице и близких родах. Ей хотелось остаться и посмотреть – как старик им помогает. Но Р не сбавлял темп, уворачивался от ветвей, перепрыгивал канавки, на кочки указывал и уводил странницу от поселения. Вернуться туда она уже не сможет. Сама. Что ж. Хоть воспользоваться временем и поспрашивать мальчонку о буриме.
Но… Стоило им остановиться на небольшой полянке, как тут же появился старик. Наверно, Р кругами водил Малют, время тянул. Ох, шельмец.
Знахарь потрепал мальчонку по волосам, поставил на землю корзинку.
- Прежде чем спрашивать что-то у головы, нужно отвлечь ее от желудка, - пояснил он, доставая что-то завернутое в зеленый лист.
Жуя и мыча мелодию, старик закружил по поляне, притаптывая траву. Р протянул Малют то же угощение и ждал. Малют осторожно откусила и удивилась: кислинка с сахаристостью ягод прогнала даже остатки сонливости.
- Вку? – спросил Р.
- Оч! – Малют показала большой палец, а мысленно отметила – не перейдет ли и она на упрощенный язык?
Подготовка завершена, знахарь жестом показал Малют лечь на спину, внутри притоптанной травы. Провел по векам, смыкая их.
Интересно, что он сейчас делает? Руками водит? А глаза азкрыты? Ха, а между зубов зеленушка, наверняка торчит. А Р наблюдает или уже повторяет за знахарем? Странника выберет мальчишка путь или останется и научится лечить своих.
По лбу шлепнула прохладная ладонь
- Лежи тихо, - шикнул старик. - Твои мысли такие громкие, что отвлекают, выбрасывают меня из твоей головы, а это опасно. Могу повредить участок мозга, станешь неразумной, возись потом с тобой, исправляй.
Но как? Как перестать думать?
Было страшно, Малют приоткрыла один глаз и стала наблюдать. Знахарь сидел рядом, руки вытянуты, сам раскачивался, а в изголовье Малют – мальчонка, судя по тени повторял движения старика.
Жззз, Зжжж. Мужи или еще какие насекомые летали справа, слева, хотелось прогнать, но как? Старик прижал руки Малют. К горлу подкатывал ужас. Вот сейчас эти мухи заползут в уши, ноздри и съедят ее изнутри. А старик – он специально привел Малют сюда, чтобы скормить этим тварям. Что там скрипел он во сне? Мозги? Вот что ему надо! Но я не позволю!
Прохладная ладонь шлепнула Малют по лбу.
- Ты совсем? Чего творишь то?
Малют вскочила и собралась высказаться, но увидела, что Р упал и его били конвульсии.
- Мальчонка учится только. Вот такой же как ты. Говорил ему, наблюдай только, а он за мной пошел. Ну а ты! Чего переполошилась? М ыпочти уже нашли дверь. Но нет. Ты так щелкнула по носу. Я успел увернуться, а вот он.
- Эй, Р… Малыш, очнись, - Малют хлопала мальчишке по щекам, дула.
Он застонал.
- Спа – сиии – бо! – коснулся он лба Малют.
А она выдохнула и заплакала. Мальчик обнял ее и ей показалось, что она услышала его речь, а может это знахарь шептал.
«Сложно, туманно, не пробраться. Рано. Ты не готова… Но если бы ты сама посмотрела. Для этого надо бы в…»
- Куда? Куда мне надо? – Малют тряхнула мальчонку.
А тот захлопал ресничками и ничего не понимающе заозирался.
Знахарь ухватил Малют за локоть. Поднял. И посмотрел снизу вверх – не вышел ростом, видимо один из родителей был буриме.
- Что-то не так пошло при посвящении. Я не могу пробраться – очень плотный кокон. Обычно я могу пробраться в любой уголок подсознания, увидеть скрытые от странников знания. Возвращаю, когда они завершают свой путь. Но у тебя. У тебя там пусто…Словно дух их забрал, а значит нужно идти к… - на полу слове старик поперхнулся.
Он глотал воздух, словно рыба, выброшенная из воды. Повалился и затих. Р засуетился. Ноги приподнял, по щекам постучал, нажал на особые точки на ключице, на макушке, поднес траву к носу. Старик всхрапнул, свернулся клубочком и захрапел.
Малют все это время почти не дышала, она смотрела на действия мальца и просила духа, не забирать знахаря – он здесь нужен.
- Пора, – вздохнул Р и пожал плечами, словно извинялся.
А потом… Все закружилось, ветер сильный подхватил Малют и увел. Далеко. Только слышала она скрипучий голос:
- Дело не в тебе. Не вздумай винить себя. Я, видимо уже стар. Нити не дают назвать тебе имя и место. Но ты поймешь скоро сама. Иди, иди туда куда душа просит. Будь свободна и зов найдет тебя в нужное время и в нужно месте.
И Малют шла, но не видела ничего перед собой. Ей хотелось вернуться к немногословным буриме и остаться у них подольше. Ноги же сами передвигались, пока не пришло время сделать привал. Провалиться в сон. Хорошо бы без кошмарных видений. Их хватило Малют. Сейчас хотелось отдохнуть – как в последнюю ночь у рода Пахор.
Много дней бродила по лесам и полям Малют и чувствовала себя оглушённой рыбёшкой. Вот вроде привычные воды, но куда ни сверни чувствуются сети и, ведь, не хочется в них попасть да оказаться в ухе или на вертеле. Воздух туманит, ночью кошмары преследуют. Уже не птица появляется, а люди. И все они что-то твердят, машут руками: то ли указывают, куда плыть, то ли, наоборот, прогоняют. И слышит голоса Малют:
– Ты особенная, – шепчет старик.
– Ррррад, – рычит мальчуган.
– Не там ищешь, – манит в омут девушка в сером платке.
– Вернись уж, – просит Викентайл.
– Зря, ох зря, – покачивает головой Ульяния.
– Да, что вы знаете обо мне! – кричит Малют, отгоняя видения.
А голоса рокочут, сплетаясь в одно слово:
– Ни-че-го!
– Как и ты, – эхом разносится дополнение.
Очередная ночь в лесу не принесла облегчения, не забрала усталость дня. Малют встряхнула головой, нашла листья, смочила губы росой и пошла, почти не глядя под ноги. Нить странницы не подсказывала, не звала. И она отказалась?
Справа зашелестели листья и на тропинку перед Малют вышел молодой человек. Потерянный. Испуганный.
– Привет, – Малют протянула ему руку.
– Прриввет, – чуть заикаясь ответил он. – А ты настоящая?
– Видения? – коротко, как бурима, спросила Малют.
Парень кивнул. Оба рассматривали друг друга. И Малют прочитала в глазах парня знакомые искорки любопытства, а на запястье открылся рисунок – тропка с глазами. Такая же, как у неё, только ещё еле заметная – набросок штрихами.
– Странник?
– Кто? – Он хлопал ресницами, но постепенно осознавал.
– Д-да. Нав-верн-но.
– Первый раз ищешь тропинку?
Медленно парень кивнул. Волосы светлые растрепал ветер, кафтан тёмный успел пропитаться пылью лесной. Сколько же он так бродит потерянный? Малют пожалела его и поделилась опытом:
– Ты не смотри глазами, слушай, верь сердцу, зов давно кричит, тянет, но ты мечешься, пугаясь его, а видения они подсказывают, ты научишься их понимать. Не сразу. Думай сейчас лишь о тропинке. Она может ручейком быть, может косяком птиц в небе звать или голосами. Закрой глаза, доверься телу, иди.
Парень благодарно кивнул и последовал совету, а у Малют запульсировала на запястье метка странника. Ей никто не помог. Она проснулась ранним утром посреди поля. Одна. Не знала где она, кто она. Почувствовала, как талию сжала нить и повела к первой тропинке. И с каждым поселением штрихи на запястье становились всё чётче, а сейчас они зудели.
Что-то не так. Почему этот парень ей встретился? Наверное, тоже нужно прислушаться, зажмуриться, где-то есть тропинка, что ищет её давно.
Звуки пропали, только биение сердца нарушало тишину, оно метнулось в правый висок, и Малют повернулась за ним. Пошла вперёд, вытянув руки, чтобы не пораниться о ветви деревьев. Шаг, ещё шаг, пульс ускорялся, значит, она на верном пути. Но что-то сбило, писк резкий прозвучал слева. Малыш чей-то в беде, может, птенчик вывалился из гнезда, или кроха заяц зацепился хвостом за кусты.
Малют пошла за писком, игнорируя слабую тягу к тропинке, ведущей вперёд. Она успеет вернуться, снова нащупать её, а там нужна помощь. Она только глянет и вернётся. Чем дальше, тем лес становился гуще, воздух плотнее, страшно шагнуть, но любопытство перетянуло и Малют оказалась на залитой солнцем поляне, а через неё тянулась вереница людей, как колония муравьёв, только те постоянно двигались, а эти стояли на месте.
– Здоровунько, город и вас на крючок подцепил? – подмигнул высокий мужчина в ярко-зелёном кафтане.
– Рыбонька, проходи, мы место подскажем, – жестом поманила низенькая женщина.
– Ждать долго, но мы тут и тесто замесим, и песню сплетём, – подмигнул старичок с бородой почти до земли.
Лица замелькали и воспоминания из очереди вспыхивали искрами, затухая, как только Малют их замечала.
– Здравствуй, путница. Как устроилась? – раздался скрипучий старческий голос из сна.
– И вам не хворать, – ответила Малют и села, поджав под себя ноги, так чтобы видеть гостя и дать ему возможность устроиться рядом.
– Ты упрямая! Как не пытался я отвадить тебя все равно шла, не сдавалась. А ведь обычно с первого раза странники понимают, что лучше от нас держаться подальше. Были смельчаки, что выдерживали в лесу пару ночей. Но ты! Ты другая. Вот и сжалился я над тобой. Добро пожаловать.
Старик прополз в самую глубь берлоги, покряхтел и посмотрел на молча наблюдающую за ним Малют.
– Не простой ты человек, вопросов в твоей голове много. Не на все я отвечу, но с некоторыми помогу. Ложись на спину, закрывай глаза и не мешай.
Он похлопал по земле и ждал. Но Малют помотала головой и попятилась крабом.
– Что вы хотите сделать? Я думала мы просто поговорим. Я в голову к себе не пущу!
Старик вздохнул.
– Говорю ж упрямая. Ну, как знаешь, я устал, лет мне как видишь много. Посплю тут. Коли захочешь ответы узнать только моргни, но теперь уже завтра. Коли откажешься, я не буду настаивать. Это ты пришла, я не звал - утром тебе покажут дорогу и уж прости заберут знание об этом народе. Не любят они внимания, не показываются никому.
Он еще что-то бормотал, но все тише и тише. Разобрать не получалось. А спустя мгновение засопел. Малют посидела еще мгновение, помассировала веки, ругая себя – чего напугалась? Обычный старик. Что он сделает? Ну поводит руками вдоль тела, посчитывает отголоски нити, может и правда нащупает что-то из прошлого. Малют постучала по щекам. Побоялась уснуть – ведь у Пахор пропустила рассвет, не поговорила с девушкой-духом. Что если и старик проснется раньше, да уйдет и выгонят Малют. Нет. Она поговорит. Обязательно поговорит с ним.
Вот только усталость накрыла плотным одеялом, устроившись рядом со стариком и Малют все же засопела. А в берлогу залетела птица, прыгала, крылья расправляла, но не подошла к страннице, поклевала землю, поворошила когтями и тоже устроилась спать, но нет нет - поднимала голову, открывала глаза - словно следила за Малют. Не сбежит ли…
-4-
– Тук!
Мальчишеская голова появилась в берлоге. Малют лениво потянулась и пригласила жестом зайти гостя внутрь.
– Доброе утро, малыш. Устраивайся поудобнее. Я сейчас высвобожусь от лап сна и мы с тобой обязательно поговорим, - Малют потерла веки, размяла конечности. Она ростом выше буримэ и жилище не позволило встать в полный рост, зато можно растянуться на спине. – Ой.
Малют рассмеялась, а мальчишка сел, подогнув ноги и склонял голову, прямо как любопытная птаха.
– Я обычно молчунья, привыкла слушать, а с вами в болтушку превращаюсь.
– Да, – кивнул мальчуган.
– Как зовут тебя? Меня Малют, – она протянула руку.
Но мальчик отшатнулся.
– Ой, я забыла, спросонья никак не соберусь.
Малют встряхнула рукой и протянула мизинец.
– Я Малют. А ты?
– Рррр, – пророкотал мальчик и коснулся ее мизинца своим.
А у Малют мурашки побежали, уж очень похож его рык был на окончание крика «карррр» птицы из сна, который преследовал ее в лесу. Но глаза мальчика светились добротой, улыбка искренняя на лице. Нет. Это ошибка. Отголоски.
– Ты пришел рассказать о чем-то или выучить новое слово? – Малют подмигнула гостю.
– Спа – сиии – бо, – протянул мальчонка и еще шире улыбнулся.
– Какой же ты милашка.
От последнего слова мальчишка распахнул веки, раскрыл рот и часто-чатсо задышал.
– Ты хочешь это слово выучить? Ми-ла-ш-ка, – медленно повторила Малют и видела как с каждым взмахом ресниц мальчик краснеет, словно от натуги.
– Ты точно хочешь его запомнить? Справишься? – Малют заволновалась, что, если по здоровью им нельзя длинные слова. – А родители не заругают?
– Нет, – раздался старческий голос.
Малют вздрогнула – как она могла забыть про старика? И ведь спряталась в дальнем уголке, не разглядеть его было. И звуков не издавал – не дышал?
А старик ползком приблизелся, сел рядом с мальчиков, взъерошил его волосы.
– Они знают, что мальчик особенный. Очень любопытный. Ты в детстве была такая же. А это первый признак того, что человек выбирает путь странников.
Малют молчала, чувствуя, как сердце крадется к горлу, словно хочет само ловить каждое слово. Старик похрустел костями, а мальчишка заполз ему за спину, помог прогнуть спину и тут же сел обратно по левую руку.
– Смышлёный, - подмигнул старик мальчику. - Не сидит на одном месте. Ходит хвостиком за новыми людьми. Это он, кстати, уговорил меня пустить тебя в поселение.
– Да, – закивал, сверкая улыбкой Р.
– Ну? – сощурился старик и посмотрел на Малют. – Что решила? Проводить на тропинку и подсказать куда дальше отправиться или пустишь меня в голову?
Малют поежилась.
– Не бойся, – вкрадчиво, пчоти по-змеиному прошептал знахарь. – Я осторожно. Только пощупаю и так вижу, как бурлит около тебя воздух. Как еще не спалила ничего.
Р вытянул ладошку, старик накрыл ее своей и они начали игру. Касались подушечками пальцев – мизинцев друг друга, безымянных пальцев, дошли до большого и вернулись к мизинцу.
– Ну? – прошептал мальчик, спрятав за спину ладошку.
Словно время так засекали и теперь ждали ответ. А Малют видела тени – крыльями птица махала, за спиной слышался шорох – птаха к ней приближалась? Хотелось убежать, отказаться. Но мальчишка улыбался так по-доброму, что Малют кивнула.
– Хорошо. Что нужно делать?
***
Удивительно, как может лес волнами распространять звук. Вот ушей коснулась трель птиц, на смену пришел шорох в кустах, затем писк мелких зверьков в отдалении и на мгновение наступила оглушающая тишина.
Малют сидела с закрытыми глазами, прислонившись к шершавому стволу дерева. День клонился к закату и перед сном она как обычно прокручивала день. А он был насыщен и… приправлен грустью.
Они со стариком и мальчишкой вышли из берлоги – тесно там, и отправились в чащу, где было больше свободы и не помешали бы жители, то и дело спрашивающие: Как? То ли интересуясь: Как дела? То ли желая понять: Как спалось гостье?
Буриме тянули руки к Малют, когда она проходила мимо – многословная гостья так быстро покидает их деревушку. А мальчишка Р все прижимался к знахарю, словно боялся, что родители его не пустят с ним. Но старик ох, чудной. Что-то шепнул женщине одной, и та быстренько принесла корзинку с едой. А Р взял Малют за руку и побежал по тропинке, пока остальные отвлеклись на бормотание знахаря и бесконечные вопросы взволнованных буриме.
- Нога.
- Спать.
- Дитя.
Малют мысленно дополняла фразы и догадалась, что одни жаловался на боль, другие переживали о бессоннице и близких родах. Ей хотелось остаться и посмотреть – как старик им помогает. Но Р не сбавлял темп, уворачивался от ветвей, перепрыгивал канавки, на кочки указывал и уводил странницу от поселения. Вернуться туда она уже не сможет. Сама. Что ж. Хоть воспользоваться временем и поспрашивать мальчонку о буриме.
Но… Стоило им остановиться на небольшой полянке, как тут же появился старик. Наверно, Р кругами водил Малют, время тянул. Ох, шельмец.
Знахарь потрепал мальчонку по волосам, поставил на землю корзинку.
- Прежде чем спрашивать что-то у головы, нужно отвлечь ее от желудка, - пояснил он, доставая что-то завернутое в зеленый лист.
Жуя и мыча мелодию, старик закружил по поляне, притаптывая траву. Р протянул Малют то же угощение и ждал. Малют осторожно откусила и удивилась: кислинка с сахаристостью ягод прогнала даже остатки сонливости.
- Вку? – спросил Р.
- Оч! – Малют показала большой палец, а мысленно отметила – не перейдет ли и она на упрощенный язык?
Подготовка завершена, знахарь жестом показал Малют лечь на спину, внутри притоптанной травы. Провел по векам, смыкая их.
Интересно, что он сейчас делает? Руками водит? А глаза азкрыты? Ха, а между зубов зеленушка, наверняка торчит. А Р наблюдает или уже повторяет за знахарем? Странника выберет мальчишка путь или останется и научится лечить своих.
По лбу шлепнула прохладная ладонь
- Лежи тихо, - шикнул старик. - Твои мысли такие громкие, что отвлекают, выбрасывают меня из твоей головы, а это опасно. Могу повредить участок мозга, станешь неразумной, возись потом с тобой, исправляй.
Но как? Как перестать думать?
Было страшно, Малют приоткрыла один глаз и стала наблюдать. Знахарь сидел рядом, руки вытянуты, сам раскачивался, а в изголовье Малют – мальчонка, судя по тени повторял движения старика.
Жззз, Зжжж. Мужи или еще какие насекомые летали справа, слева, хотелось прогнать, но как? Старик прижал руки Малют. К горлу подкатывал ужас. Вот сейчас эти мухи заползут в уши, ноздри и съедят ее изнутри. А старик – он специально привел Малют сюда, чтобы скормить этим тварям. Что там скрипел он во сне? Мозги? Вот что ему надо! Но я не позволю!
Прохладная ладонь шлепнула Малют по лбу.
- Ты совсем? Чего творишь то?
Малют вскочила и собралась высказаться, но увидела, что Р упал и его били конвульсии.
- Мальчонка учится только. Вот такой же как ты. Говорил ему, наблюдай только, а он за мной пошел. Ну а ты! Чего переполошилась? М ыпочти уже нашли дверь. Но нет. Ты так щелкнула по носу. Я успел увернуться, а вот он.
- Эй, Р… Малыш, очнись, - Малют хлопала мальчишке по щекам, дула.
Он застонал.
- Спа – сиии – бо! – коснулся он лба Малют.
А она выдохнула и заплакала. Мальчик обнял ее и ей показалось, что она услышала его речь, а может это знахарь шептал.
«Сложно, туманно, не пробраться. Рано. Ты не готова… Но если бы ты сама посмотрела. Для этого надо бы в…»
- Куда? Куда мне надо? – Малют тряхнула мальчонку.
А тот захлопал ресничками и ничего не понимающе заозирался.
Знахарь ухватил Малют за локоть. Поднял. И посмотрел снизу вверх – не вышел ростом, видимо один из родителей был буриме.
- Что-то не так пошло при посвящении. Я не могу пробраться – очень плотный кокон. Обычно я могу пробраться в любой уголок подсознания, увидеть скрытые от странников знания. Возвращаю, когда они завершают свой путь. Но у тебя. У тебя там пусто…Словно дух их забрал, а значит нужно идти к… - на полу слове старик поперхнулся.
Он глотал воздух, словно рыба, выброшенная из воды. Повалился и затих. Р засуетился. Ноги приподнял, по щекам постучал, нажал на особые точки на ключице, на макушке, поднес траву к носу. Старик всхрапнул, свернулся клубочком и захрапел.
Малют все это время почти не дышала, она смотрела на действия мальца и просила духа, не забирать знахаря – он здесь нужен.
- Пора, – вздохнул Р и пожал плечами, словно извинялся.
А потом… Все закружилось, ветер сильный подхватил Малют и увел. Далеко. Только слышала она скрипучий голос:
- Дело не в тебе. Не вздумай винить себя. Я, видимо уже стар. Нити не дают назвать тебе имя и место. Но ты поймешь скоро сама. Иди, иди туда куда душа просит. Будь свободна и зов найдет тебя в нужное время и в нужно месте.
И Малют шла, но не видела ничего перед собой. Ей хотелось вернуться к немногословным буриме и остаться у них подольше. Ноги же сами передвигались, пока не пришло время сделать привал. Провалиться в сон. Хорошо бы без кошмарных видений. Их хватило Малют. Сейчас хотелось отдохнуть – как в последнюю ночь у рода Пахор.
Много дней бродила по лесам и полям Малют и чувствовала себя оглушённой рыбёшкой. Вот вроде привычные воды, но куда ни сверни чувствуются сети и, ведь, не хочется в них попасть да оказаться в ухе или на вертеле. Воздух туманит, ночью кошмары преследуют. Уже не птица появляется, а люди. И все они что-то твердят, машут руками: то ли указывают, куда плыть, то ли, наоборот, прогоняют. И слышит голоса Малют:
– Ты особенная, – шепчет старик.
– Ррррад, – рычит мальчуган.
– Не там ищешь, – манит в омут девушка в сером платке.
– Вернись уж, – просит Викентайл.
– Зря, ох зря, – покачивает головой Ульяния.
– Да, что вы знаете обо мне! – кричит Малют, отгоняя видения.
А голоса рокочут, сплетаясь в одно слово:
– Ни-че-го!
– Как и ты, – эхом разносится дополнение.
Очередная ночь в лесу не принесла облегчения, не забрала усталость дня. Малют встряхнула головой, нашла листья, смочила губы росой и пошла, почти не глядя под ноги. Нить странницы не подсказывала, не звала. И она отказалась?
Справа зашелестели листья и на тропинку перед Малют вышел молодой человек. Потерянный. Испуганный.
– Привет, – Малют протянула ему руку.
– Прриввет, – чуть заикаясь ответил он. – А ты настоящая?
– Видения? – коротко, как бурима, спросила Малют.
Парень кивнул. Оба рассматривали друг друга. И Малют прочитала в глазах парня знакомые искорки любопытства, а на запястье открылся рисунок – тропка с глазами. Такая же, как у неё, только ещё еле заметная – набросок штрихами.
– Странник?
– Кто? – Он хлопал ресницами, но постепенно осознавал.
– Д-да. Нав-верн-но.
– Первый раз ищешь тропинку?
Медленно парень кивнул. Волосы светлые растрепал ветер, кафтан тёмный успел пропитаться пылью лесной. Сколько же он так бродит потерянный? Малют пожалела его и поделилась опытом:
– Ты не смотри глазами, слушай, верь сердцу, зов давно кричит, тянет, но ты мечешься, пугаясь его, а видения они подсказывают, ты научишься их понимать. Не сразу. Думай сейчас лишь о тропинке. Она может ручейком быть, может косяком птиц в небе звать или голосами. Закрой глаза, доверься телу, иди.
Парень благодарно кивнул и последовал совету, а у Малют запульсировала на запястье метка странника. Ей никто не помог. Она проснулась ранним утром посреди поля. Одна. Не знала где она, кто она. Почувствовала, как талию сжала нить и повела к первой тропинке. И с каждым поселением штрихи на запястье становились всё чётче, а сейчас они зудели.
Что-то не так. Почему этот парень ей встретился? Наверное, тоже нужно прислушаться, зажмуриться, где-то есть тропинка, что ищет её давно.
Звуки пропали, только биение сердца нарушало тишину, оно метнулось в правый висок, и Малют повернулась за ним. Пошла вперёд, вытянув руки, чтобы не пораниться о ветви деревьев. Шаг, ещё шаг, пульс ускорялся, значит, она на верном пути. Но что-то сбило, писк резкий прозвучал слева. Малыш чей-то в беде, может, птенчик вывалился из гнезда, или кроха заяц зацепился хвостом за кусты.
Малют пошла за писком, игнорируя слабую тягу к тропинке, ведущей вперёд. Она успеет вернуться, снова нащупать её, а там нужна помощь. Она только глянет и вернётся. Чем дальше, тем лес становился гуще, воздух плотнее, страшно шагнуть, но любопытство перетянуло и Малют оказалась на залитой солнцем поляне, а через неё тянулась вереница людей, как колония муравьёв, только те постоянно двигались, а эти стояли на месте.
– Здоровунько, город и вас на крючок подцепил? – подмигнул высокий мужчина в ярко-зелёном кафтане.
– Рыбонька, проходи, мы место подскажем, – жестом поманила низенькая женщина.
– Ждать долго, но мы тут и тесто замесим, и песню сплетём, – подмигнул старичок с бородой почти до земли.
***
Лица замелькали и воспоминания из очереди вспыхивали искрами, затухая, как только Малют их замечала.
