Наволод выслушал молча, не перебивая. Только ему и говорить ничего не надо было — взгляд сверкавших зеленых глаз был настолько жутким, что хотелось под землю провалиться.
— …Я не нарочно, — выдохнула я под конец. — Я же не знала! Даже подумать не могла… И вообще, ты мог бы меня предупредить, когда кольцо давал! Сам знаешь, я в ваших колдовских делах, как Кобзон, поющий рэп!
Кто такой Кобзон, и что такое рэп, ясное дело, Наволод не знал, но мой обвиняющий тон подействовал. Зеленые глаза малость притухли.
— Даже не знаю, что мне делать следует, — наконец произнес он. — То ли гневу волю дать, что собой рисковала, да трудов непосильных добавила. То ли радоваться, что предсказание сбылось, и моя суженая смогла и к Источнику подход найти и дверь в Навь открыть.
Вот! Вот пусть лучше про суженую думает! Глядишь, и не прикопает тогда здесь прямо сейчас за изничтожение мира.
— Ох, сдается мне, зря ты ей кольцо опять отдал, — хмыкнул Финист, подходя ближе и словно ненароком загораживая меня собой.
Наволод только обреченно вздохнул и снова посмотрел на голубое зарево.
— Что ж, зато теперь понятно, кто к Источнику обращался, и почему он неспокойным стал. Путь в Навь ему открыли, вот и изливается сюда, — пробормотал он. — Ладно, сейчас сладить с Мертвым огнем я не могу. Будем надеяться, что Навь продержится до той поры, пока я вновь со своим Источником не соединюсь. Идите за мной и постарайтесь не задерживаться. Тропы нынче нет. Придется крыльями вас закрывать, а это нелегко.
С этими словами Белый князь развел руки в стороны, и уже знакомая мне тень от невидимых крыльев пролегла по земле. Едва видимая в вечных сумерках Нави, она беспокойно дрожала, словно держать крылья расправленными Наволоду было физически тяжело. А потом он медленно вытянул руки в нашу сторону, и гигантская тень послушно обняла нас.
Со зрением тотчас стало происходить что-то неладное: окружающий мир я теперь видела, как сквозь мутное стекло. Зато слегка отступил холод.
Наволод развернулся и первым зашагал вперед. Стараясь не отставать и приноравливаясь к новому зрению, я двинулась за ним. Финист держался рядом, внимательно вглядываясь себе под ноги.
— Ты уже бывал здесь? — стараясь не сильно стучать зубами, спросила я.
Он отрицательно мотнул головой, но ничего не ответил. Впрочем, не удивительно: место к разговорам не располагало.
Мы шли по мертвой равнине, и я, как обычно, снова потерялась во времени и расстоянии. Однако любому пути рано или поздно приходит конец. Пришел и нашему.
Сначала на горизонте появился далекий силуэт одинокой горы, а затем мы как-то резко оказались у ее припорошенного снегом подножия.
Я вспомнила, что по рассказам Наволода эта гора существовала в двух мирах. В Нави она была белой от инея, поэтому, собственно, тот и получил второе имя — Белогор, а прозвище Белый князь. А в мире живых…
В мире живых эта гора называлась Медной.
Правда, увидеть, как она выглядит в своем нормальном состоянии не удалось: следующий шаг странным рывком завел нас в почти полную темноту. Здесь Наволод остановился и взмахом руки разорвал пространство, жестом приказав нам с Финистом идти первыми.
Миг и серый сумрак сменился мягким неярким светом.
Я огляделась.
Мы находились в большом каменном зале, освещаемом масляными светильниками, которые, казалось, вырастали прямо из стен. И если сначала их горел от силы десяток, то, при появлении рядом со мной Финиста и Наволода, огоньков загоралось все больше и больше. Пока весь зал не стал освещен достаточно для того, чтобы я смогла оценить его размеры.
А еще — выложенные зеленым малахитом стены, украшенные жилками золота и вкраплениями сверкающих драгоценных камней, мраморный пол… и множество странных созданий, одновременно уставившихся на нас.
Внешне они походили на людей, но я была готова поклясться, что это все же не люди.
Ростом многие из них едва доходили мне до груди, но при этом были просто невозможно широки в плечах. Могучие руки, толщиной с добрый ствол дерева, бугрились мышцами. Длинные и густые бороды были затейливо украшены у кого металлическими бусинами, а у кого заплетены в одну, две, а то и три толстенных косы.
И еще абсолютно все они таскали на себе просто неприлично много железа. Кто пластинчатые доспехи, кто кованые латы, а кто вообще нечто невообразимое, напоминающее костюм Робокопа. И все это железное великолепие было украшено искусной чеканкой и гравировкой.
Оружия я не заметила, но не сомневалась, что у таких милитаризированных личностей его должно было быть много.
— Кто это? — прошептала я, не зная, бояться или пока рано.
— Гномы, — также тихо ответил Финист, а Наволод тем временем вышел вперед.
При виде его собравшиеся немедленно склонили головы. Не согнулись в поясных поклонах, как кланяются князьям люди, а просто почтительно поприветствовали.
— Гномы? — Я во все глаза уставилась на горный народ. — Ну ничего себе! А мне казалось, они милые и миролюбивые. По крайней мере в мультике про Белоснежку гномы такими были…
Финист в ответ только шикнул, поскольку вперед вышел один из бородачей.
— Приветствуем тебя, князь. По здорову ли добрался? — сказал он низким басом.
— По здорову, Балинор, — ответил Наволод. — А у вас, я смотрю, все старейшины в сборе. С чего вдруг сбор?
— Так беда приключилась в твое отсутствие. — В голосе гнома послышалась тревога. — Механизмы, что силой чародейной в действие приводимы были, как один остановились. Светильники погасли, в штольнях тьма даже для моих глаз непроглядная. В кланах сейчас по старинке земляное масло палят, да только работа все равно встала — наши каменные черви-то недвижимы оказались. А по штольням, сам знаешь, пешочком не находишься. Окромя того дальние кланы с Кудыкиной горы весточку прислали, что и у них такая же беда стряслась. Мол, только механикой, да кристаллами заряженными и перебиваются. Вот только мало их, кристаллов, не вечные они. Иссякнет заряд, и все. Так вот и собрались мы вместе Медной горы Хозяйке поклониться, да помощи испросить.
— Известно мне про свалившуюся напасть. — Наволод кивнул. — Затем и вернулся, чтобы с матерью совет держать. Так что не волнуйтесь и кланы успокойте. Найдем мы корень беды, да и изведем его. Дай только срок.
Гном снова поклонился:
— Надеемся на тебя, князь. Коль помощь потребуется, так кланы завсегда как один выступят.
— Выступим! Дай только знак, куда! — поддерживая, загудели остальные гномы.
— Ужо мы с ним разберемся!
— Червям каменным скормим!
— Порубаем на ристалище!
— А можно еще конями разорвать, как люди, слышал, делают…
— В колодец скинуть…
— Повесить для острастки…
— Голову с плеч и вся недолга…
Я несколько ошалело слушала кровожадные предложения. Нет, на гномов из сказки про Белоснежку эти создания не походили совершенно. Впрочем, глупо удивляться. К примеру, по внешнему виду Колобка тоже не скажешь, что он до драки сильно охоч.
Наконец предложения иссякли и, поклонившись напоследок, вся делегация покинула зал, дружно уйдя в незамеченную ранее дверь, которая совершенно терялась на фоне вздымающихся стен зала.
— Они хорошие ребята, — сказал Наволод оборачиваясь к нам. — Горячие только.
— Я так и подумал, — хмыкнул в ответ Финист. — И чего не наговоришь с горячки-то.
Наволод усмехнулся, а потом громко сказал, обращаясь к пустому залу:
— Здравствуй, матушка!
Воздух в нескольких шагах от нас тотчас сгустился, являя высокую, средних лет женщину в высоком кокошнике, атласном сарафане, отливающим зеленой медью, и с сияющими изумрудом, как у Наволода, глазами.
И было в ней что-то, что заставило Финиста немедленно поклониться. Да не как гномы князю, а в пояс, еще и земли рукой коснуться. Даже я, сама не ожидая от себя подобного, тоже согнулась в неумелом поклоне.
Женщина улыбнулась и легким наклоном головы дала понять, что приветствие принято. Мы с Финистом выпрямились, и я во все глаза принялась рассматривать ту, о которой читала в сказах Бажова — Хозяйку Медной горы. А еще — мать Белогора.
И, кстати, очень интересно, каким образом она появилась прямо из воздуха? Ведь магия-то у всех пропала. Или?..
— Поздорову тебе, царевна Малахитница, — подал голос Финист.
— И вам, люди добрые, — ответила Хозяйка. — Давненько не заглядывал, Сокол. Все по поднебесью летаешь. Как там матушка твоя, царевна Лебедь?
— Да ну как же, Хозяйка. И семи лет еще не минуло, как бывал в ваших краях. А матушка живет не тужит, — ответил Финист.
А я изо всех сил старалась понять какую-то неправильность, которая меня слегка нервировала. И неправильность эта появлялась именно тогда, когда Хозяйка начинала говорить.
Голос у нее был глубокий, богатый. И… объемный, что ли? Казалось, я слышала его ото всюду сразу. Странное, прямо скажу, ощущение.
— Это Марья, Кощеева дочь. Моя суже… спутница, — быстренько поправившись, представил меня Наволод, и взгляд хозяйки встретился с моим.
На одно неуловимое мгновение я ощутила себя маленькой-маленькой букашкой, которую с интересом рассматривают на ладони. И сразу же это ощущение пропало, и я, чуть ли не хватая от неожиданности ртом воздух словно рыба, отступила на пол шага.
Ничего себе! И это от одного только взгляда меня так приплющило?!
— Рада видеть тебя, Марья Бессмертная, — сказала Хозяйка спокойно. — Наслышана о твоих делах.
Я вопросительно посмотрела на Наволода, но тот поднял руки в шутливом жесте отрицания:
— Не я! Матушка моя сама всю землю слышать может.
Ага. Спасибо, объяснил. Вот сейчас все сразу понятно и стало.
— Рада познакомиться, Хозяйка, — произнесла я. — Наволод много рассказывал…
— Не рассказывал! — тут же перебил меня этот, этот… — Ни времени подходящего не находилось, ни обстоятельств.
— …много рассказывал про свой Источник, а вот о том, что землю можно, оказывается, слушать, и не упоминал вовсе, — мстительно вывернулась я. — Сама же я несказанно рада встретиться и пообщаться лично.
Хозяйка одобрительно кивнула, перевела взгляд на Наволода и взмахом руки пригласила следовать за собой:
— Вот за трапезой и пообщаемся получше, — сказала она. — И о беде, что пришла, откуда не ждали, поговорить надобно.
Мы проследовали за Хозяйкой к выходу из зала, но едва переступили порог и оказались в сумеречном, просторном, отделанным малахитом коридоре, как та взяла и растворилась в воздухе.
— Не поняла? — Я недоуменно моргнула. — Мы вроде обедать шли…
— И пообедаем, — заверил Наволод. — Дело в том, Марья, что матушка моя не совсем человек, так сказать. А даже и вовсе наоборот. Не человек вовсе. И иногда ей не просто полностью… — он запнулся, подбирая подходящее слово, — не просто полностью уподобиться нашему виду.
— Это как? — не поняла я. — А кто она?
— Моя мать — дух Медной горы. Собственно, Медная гора — она сама и есть.
Ничего себе! Я аж шаг замедлила от попытки уложить столь невероятный факт в голове. То есть, гора, получается, живая? И Хозяйка — это не Хозяйка вовсе, а гора? Тогда почему она как человек выглядит? Нет, глупый вопрос. Как хочет, так и выглядит. А значит…
— Поэтому она и может вот так вот появляться и исчезать? — додумалась я.
Наволод согласно кивнул:
— Именно. Поэтому и землю слышит, поэтому и магия ее никуда не делась. Ведь не магия это вовсе, а врожденные, так сказать, свойства. Только вот всесильна она лишь в пределах Медной горы.
— Подожди, — дернула я его за рукав, заметив, что впереди открывается дверь, к которой мы почти дошли. — Но я читала, что ее и на поверхности встречали…
— Матушка любит пройтись, — подтвердил Наволод. — Ее владения одной горой не ограничиваются. Вот только, чтоб на поверхность выйти, магия уже надобна. Та, которая сейчас пропала.
— Ясненько, — протянула я задумчиво и обернулась к Финисту. — А твоя мать, значит, царевна Лебедь? У моего папочки кулон ее есть. Я его носила даже, да только он обратно отобрал.
— Твой батюшка, уж прости, видя что-то драгоценное в чужих руках, считает это личным оскорблением, — усмехнулся Финист. — Даже если это руки его дочери. А о кулоне том знаю. Мать Кощею этот кулон не просто так подарила.
— А за что? — во мне вспыхнуло любопытство.
Однако удовлетворить его не удалось. Финист только головой качнул и сообщил:
— История давняя, да длинная. Я тебе обязательно расскажу как-нибудь. Ну и взамен отнятого другой кулон подарю. Твой личный будет.
Шедший впереди Наволод, услышав это, недовольно проворчал что-то себе под нос.
— Ругается, — не преминул отметить Финист и хулигански подмигнул. — Не любит, наверное, когда подарки другим, а не ему, делают.
И, не давая тотчас обернувшемуся Наволоду возможности ответить, быстро обогнул его и первым вошел в трапезную, где нас уже ждала Хозяйка Медной горы.
Это оказались небольшие покои с малахитовыми стенами, столом и стульями с высокими спинками. Даже посуда была из малахита! Хорошо хоть подушечки на каменные сиденья подложили, чтобы не сидеть на холодном камне, и столовые приборы сделали… погодите, они что, из золота?
Точно, золото! Уж его я могла отличить от любого другого металла.
Вот это солидно. А то камень, да камень…
— Присаживайтесь, гости дорогие, отужинайте с дороги, — отвлекая от ушедших куда-то в сторону мыслей, произнесла Хозяйка Медной горы.
Я с сомнением взглянула на пустую посуду. И чем тут «отужинать»?
Но ни Наволод, ни Финист, вопросов не задавали, так что и я решила смолчать. Просто уселась на заботливо пододвинутый Наволодом стул, да пристроила рядом, у стеночки, безмолвного Яра. А едва повернулась, в трапезную стали входить высокие худощавые люди, закутанные в длинные балахоны с капюшонами, так, что даже лиц их было не видно. Они держали подносы, на которых исходили горячим паром стопки блинов, а рядом с ними в больших плошках виднелись разнообразные ягоды с вареньем и густая сметана.
Все это было ловко, быстро и совершенно бесшумно расставлено перед нами, после чего молчаливые прислужники так же исчезли.
— Простите, коли что не так, — произнесла Хозяйка. — Подзабыла я уже, что нынче люди в вечерний час на стол собирают.
— Благодарствуем, царевна Малахитница, — ответил за всех Финист. — Лучшего и пожелать нельзя. Разве что попить бы еще…
Два звонких хлопка Хозяйки в ладоши, и испрошенное тотчас появилось. На выбор нам были предложены квас, медовуха и сливовица в каменных, естественно, кувшинах. А затем она первой взяла каменный кубок, ясно давая понять, что все разговоры мы будем вести только отужинав.
Впрочем, этому никто и не сопротивлялся. Есть и в самом деле хотелось, тем более, когда все так аппетитно выглядело и пахло. Поэтому с угощением мы расправились быстро.
— Матушка, ты землю слышишь, — наконец, начал Наволод. — Скажи, отчего у нас магия пропала? Как это могло случиться? Неужто в нашем мире есть колдун с такой силой?
— Мало моего умения оказалось, сын. — Та сокрушенно качнула головой. — Не смогу я вопросы твои ответить. Знаю лишь, что отрезаны магические жилы, которые до сей поры свободно пронизывали наш мир. Замкнулись и высохли. Источники неспокойны. Копят силу, клокочут. А только нет путей для ее выхода.
— И как нам быть? — пробормотал Финист.
— Гномы мои сейчас кристаллы особые пользуют, которые в себе магическую силу задерживать могут, — ответила Хозяйка, словно размышляя вслух.
— …Я не нарочно, — выдохнула я под конец. — Я же не знала! Даже подумать не могла… И вообще, ты мог бы меня предупредить, когда кольцо давал! Сам знаешь, я в ваших колдовских делах, как Кобзон, поющий рэп!
Кто такой Кобзон, и что такое рэп, ясное дело, Наволод не знал, но мой обвиняющий тон подействовал. Зеленые глаза малость притухли.
— Даже не знаю, что мне делать следует, — наконец произнес он. — То ли гневу волю дать, что собой рисковала, да трудов непосильных добавила. То ли радоваться, что предсказание сбылось, и моя суженая смогла и к Источнику подход найти и дверь в Навь открыть.
Вот! Вот пусть лучше про суженую думает! Глядишь, и не прикопает тогда здесь прямо сейчас за изничтожение мира.
— Ох, сдается мне, зря ты ей кольцо опять отдал, — хмыкнул Финист, подходя ближе и словно ненароком загораживая меня собой.
Наволод только обреченно вздохнул и снова посмотрел на голубое зарево.
— Что ж, зато теперь понятно, кто к Источнику обращался, и почему он неспокойным стал. Путь в Навь ему открыли, вот и изливается сюда, — пробормотал он. — Ладно, сейчас сладить с Мертвым огнем я не могу. Будем надеяться, что Навь продержится до той поры, пока я вновь со своим Источником не соединюсь. Идите за мной и постарайтесь не задерживаться. Тропы нынче нет. Придется крыльями вас закрывать, а это нелегко.
С этими словами Белый князь развел руки в стороны, и уже знакомая мне тень от невидимых крыльев пролегла по земле. Едва видимая в вечных сумерках Нави, она беспокойно дрожала, словно держать крылья расправленными Наволоду было физически тяжело. А потом он медленно вытянул руки в нашу сторону, и гигантская тень послушно обняла нас.
Со зрением тотчас стало происходить что-то неладное: окружающий мир я теперь видела, как сквозь мутное стекло. Зато слегка отступил холод.
Наволод развернулся и первым зашагал вперед. Стараясь не отставать и приноравливаясь к новому зрению, я двинулась за ним. Финист держался рядом, внимательно вглядываясь себе под ноги.
— Ты уже бывал здесь? — стараясь не сильно стучать зубами, спросила я.
Он отрицательно мотнул головой, но ничего не ответил. Впрочем, не удивительно: место к разговорам не располагало.
Мы шли по мертвой равнине, и я, как обычно, снова потерялась во времени и расстоянии. Однако любому пути рано или поздно приходит конец. Пришел и нашему.
Сначала на горизонте появился далекий силуэт одинокой горы, а затем мы как-то резко оказались у ее припорошенного снегом подножия.
Я вспомнила, что по рассказам Наволода эта гора существовала в двух мирах. В Нави она была белой от инея, поэтому, собственно, тот и получил второе имя — Белогор, а прозвище Белый князь. А в мире живых…
В мире живых эта гора называлась Медной.
Правда, увидеть, как она выглядит в своем нормальном состоянии не удалось: следующий шаг странным рывком завел нас в почти полную темноту. Здесь Наволод остановился и взмахом руки разорвал пространство, жестом приказав нам с Финистом идти первыми.
Миг и серый сумрак сменился мягким неярким светом.
Я огляделась.
Мы находились в большом каменном зале, освещаемом масляными светильниками, которые, казалось, вырастали прямо из стен. И если сначала их горел от силы десяток, то, при появлении рядом со мной Финиста и Наволода, огоньков загоралось все больше и больше. Пока весь зал не стал освещен достаточно для того, чтобы я смогла оценить его размеры.
А еще — выложенные зеленым малахитом стены, украшенные жилками золота и вкраплениями сверкающих драгоценных камней, мраморный пол… и множество странных созданий, одновременно уставившихся на нас.
Внешне они походили на людей, но я была готова поклясться, что это все же не люди.
Ростом многие из них едва доходили мне до груди, но при этом были просто невозможно широки в плечах. Могучие руки, толщиной с добрый ствол дерева, бугрились мышцами. Длинные и густые бороды были затейливо украшены у кого металлическими бусинами, а у кого заплетены в одну, две, а то и три толстенных косы.
И еще абсолютно все они таскали на себе просто неприлично много железа. Кто пластинчатые доспехи, кто кованые латы, а кто вообще нечто невообразимое, напоминающее костюм Робокопа. И все это железное великолепие было украшено искусной чеканкой и гравировкой.
Оружия я не заметила, но не сомневалась, что у таких милитаризированных личностей его должно было быть много.
— Кто это? — прошептала я, не зная, бояться или пока рано.
— Гномы, — также тихо ответил Финист, а Наволод тем временем вышел вперед.
При виде его собравшиеся немедленно склонили головы. Не согнулись в поясных поклонах, как кланяются князьям люди, а просто почтительно поприветствовали.
— Гномы? — Я во все глаза уставилась на горный народ. — Ну ничего себе! А мне казалось, они милые и миролюбивые. По крайней мере в мультике про Белоснежку гномы такими были…
Финист в ответ только шикнул, поскольку вперед вышел один из бородачей.
— Приветствуем тебя, князь. По здорову ли добрался? — сказал он низким басом.
— По здорову, Балинор, — ответил Наволод. — А у вас, я смотрю, все старейшины в сборе. С чего вдруг сбор?
— Так беда приключилась в твое отсутствие. — В голосе гнома послышалась тревога. — Механизмы, что силой чародейной в действие приводимы были, как один остановились. Светильники погасли, в штольнях тьма даже для моих глаз непроглядная. В кланах сейчас по старинке земляное масло палят, да только работа все равно встала — наши каменные черви-то недвижимы оказались. А по штольням, сам знаешь, пешочком не находишься. Окромя того дальние кланы с Кудыкиной горы весточку прислали, что и у них такая же беда стряслась. Мол, только механикой, да кристаллами заряженными и перебиваются. Вот только мало их, кристаллов, не вечные они. Иссякнет заряд, и все. Так вот и собрались мы вместе Медной горы Хозяйке поклониться, да помощи испросить.
— Известно мне про свалившуюся напасть. — Наволод кивнул. — Затем и вернулся, чтобы с матерью совет держать. Так что не волнуйтесь и кланы успокойте. Найдем мы корень беды, да и изведем его. Дай только срок.
Гном снова поклонился:
— Надеемся на тебя, князь. Коль помощь потребуется, так кланы завсегда как один выступят.
— Выступим! Дай только знак, куда! — поддерживая, загудели остальные гномы.
— Ужо мы с ним разберемся!
— Червям каменным скормим!
— Порубаем на ристалище!
— А можно еще конями разорвать, как люди, слышал, делают…
— В колодец скинуть…
— Повесить для острастки…
— Голову с плеч и вся недолга…
Я несколько ошалело слушала кровожадные предложения. Нет, на гномов из сказки про Белоснежку эти создания не походили совершенно. Впрочем, глупо удивляться. К примеру, по внешнему виду Колобка тоже не скажешь, что он до драки сильно охоч.
Наконец предложения иссякли и, поклонившись напоследок, вся делегация покинула зал, дружно уйдя в незамеченную ранее дверь, которая совершенно терялась на фоне вздымающихся стен зала.
— Они хорошие ребята, — сказал Наволод оборачиваясь к нам. — Горячие только.
— Я так и подумал, — хмыкнул в ответ Финист. — И чего не наговоришь с горячки-то.
Наволод усмехнулся, а потом громко сказал, обращаясь к пустому залу:
— Здравствуй, матушка!
Воздух в нескольких шагах от нас тотчас сгустился, являя высокую, средних лет женщину в высоком кокошнике, атласном сарафане, отливающим зеленой медью, и с сияющими изумрудом, как у Наволода, глазами.
И было в ней что-то, что заставило Финиста немедленно поклониться. Да не как гномы князю, а в пояс, еще и земли рукой коснуться. Даже я, сама не ожидая от себя подобного, тоже согнулась в неумелом поклоне.
Женщина улыбнулась и легким наклоном головы дала понять, что приветствие принято. Мы с Финистом выпрямились, и я во все глаза принялась рассматривать ту, о которой читала в сказах Бажова — Хозяйку Медной горы. А еще — мать Белогора.
И, кстати, очень интересно, каким образом она появилась прямо из воздуха? Ведь магия-то у всех пропала. Или?..
— Поздорову тебе, царевна Малахитница, — подал голос Финист.
— И вам, люди добрые, — ответила Хозяйка. — Давненько не заглядывал, Сокол. Все по поднебесью летаешь. Как там матушка твоя, царевна Лебедь?
— Да ну как же, Хозяйка. И семи лет еще не минуло, как бывал в ваших краях. А матушка живет не тужит, — ответил Финист.
А я изо всех сил старалась понять какую-то неправильность, которая меня слегка нервировала. И неправильность эта появлялась именно тогда, когда Хозяйка начинала говорить.
Голос у нее был глубокий, богатый. И… объемный, что ли? Казалось, я слышала его ото всюду сразу. Странное, прямо скажу, ощущение.
— Это Марья, Кощеева дочь. Моя суже… спутница, — быстренько поправившись, представил меня Наволод, и взгляд хозяйки встретился с моим.
На одно неуловимое мгновение я ощутила себя маленькой-маленькой букашкой, которую с интересом рассматривают на ладони. И сразу же это ощущение пропало, и я, чуть ли не хватая от неожиданности ртом воздух словно рыба, отступила на пол шага.
Ничего себе! И это от одного только взгляда меня так приплющило?!
— Рада видеть тебя, Марья Бессмертная, — сказала Хозяйка спокойно. — Наслышана о твоих делах.
Я вопросительно посмотрела на Наволода, но тот поднял руки в шутливом жесте отрицания:
— Не я! Матушка моя сама всю землю слышать может.
Ага. Спасибо, объяснил. Вот сейчас все сразу понятно и стало.
— Рада познакомиться, Хозяйка, — произнесла я. — Наволод много рассказывал…
— Не рассказывал! — тут же перебил меня этот, этот… — Ни времени подходящего не находилось, ни обстоятельств.
— …много рассказывал про свой Источник, а вот о том, что землю можно, оказывается, слушать, и не упоминал вовсе, — мстительно вывернулась я. — Сама же я несказанно рада встретиться и пообщаться лично.
Хозяйка одобрительно кивнула, перевела взгляд на Наволода и взмахом руки пригласила следовать за собой:
— Вот за трапезой и пообщаемся получше, — сказала она. — И о беде, что пришла, откуда не ждали, поговорить надобно.
Мы проследовали за Хозяйкой к выходу из зала, но едва переступили порог и оказались в сумеречном, просторном, отделанным малахитом коридоре, как та взяла и растворилась в воздухе.
— Не поняла? — Я недоуменно моргнула. — Мы вроде обедать шли…
— И пообедаем, — заверил Наволод. — Дело в том, Марья, что матушка моя не совсем человек, так сказать. А даже и вовсе наоборот. Не человек вовсе. И иногда ей не просто полностью… — он запнулся, подбирая подходящее слово, — не просто полностью уподобиться нашему виду.
— Это как? — не поняла я. — А кто она?
— Моя мать — дух Медной горы. Собственно, Медная гора — она сама и есть.
Ничего себе! Я аж шаг замедлила от попытки уложить столь невероятный факт в голове. То есть, гора, получается, живая? И Хозяйка — это не Хозяйка вовсе, а гора? Тогда почему она как человек выглядит? Нет, глупый вопрос. Как хочет, так и выглядит. А значит…
— Поэтому она и может вот так вот появляться и исчезать? — додумалась я.
Наволод согласно кивнул:
— Именно. Поэтому и землю слышит, поэтому и магия ее никуда не делась. Ведь не магия это вовсе, а врожденные, так сказать, свойства. Только вот всесильна она лишь в пределах Медной горы.
— Подожди, — дернула я его за рукав, заметив, что впереди открывается дверь, к которой мы почти дошли. — Но я читала, что ее и на поверхности встречали…
— Матушка любит пройтись, — подтвердил Наволод. — Ее владения одной горой не ограничиваются. Вот только, чтоб на поверхность выйти, магия уже надобна. Та, которая сейчас пропала.
— Ясненько, — протянула я задумчиво и обернулась к Финисту. — А твоя мать, значит, царевна Лебедь? У моего папочки кулон ее есть. Я его носила даже, да только он обратно отобрал.
— Твой батюшка, уж прости, видя что-то драгоценное в чужих руках, считает это личным оскорблением, — усмехнулся Финист. — Даже если это руки его дочери. А о кулоне том знаю. Мать Кощею этот кулон не просто так подарила.
— А за что? — во мне вспыхнуло любопытство.
Однако удовлетворить его не удалось. Финист только головой качнул и сообщил:
— История давняя, да длинная. Я тебе обязательно расскажу как-нибудь. Ну и взамен отнятого другой кулон подарю. Твой личный будет.
Шедший впереди Наволод, услышав это, недовольно проворчал что-то себе под нос.
— Ругается, — не преминул отметить Финист и хулигански подмигнул. — Не любит, наверное, когда подарки другим, а не ему, делают.
И, не давая тотчас обернувшемуся Наволоду возможности ответить, быстро обогнул его и первым вошел в трапезную, где нас уже ждала Хозяйка Медной горы.
Это оказались небольшие покои с малахитовыми стенами, столом и стульями с высокими спинками. Даже посуда была из малахита! Хорошо хоть подушечки на каменные сиденья подложили, чтобы не сидеть на холодном камне, и столовые приборы сделали… погодите, они что, из золота?
Точно, золото! Уж его я могла отличить от любого другого металла.
Вот это солидно. А то камень, да камень…
— Присаживайтесь, гости дорогие, отужинайте с дороги, — отвлекая от ушедших куда-то в сторону мыслей, произнесла Хозяйка Медной горы.
Я с сомнением взглянула на пустую посуду. И чем тут «отужинать»?
Но ни Наволод, ни Финист, вопросов не задавали, так что и я решила смолчать. Просто уселась на заботливо пододвинутый Наволодом стул, да пристроила рядом, у стеночки, безмолвного Яра. А едва повернулась, в трапезную стали входить высокие худощавые люди, закутанные в длинные балахоны с капюшонами, так, что даже лиц их было не видно. Они держали подносы, на которых исходили горячим паром стопки блинов, а рядом с ними в больших плошках виднелись разнообразные ягоды с вареньем и густая сметана.
Все это было ловко, быстро и совершенно бесшумно расставлено перед нами, после чего молчаливые прислужники так же исчезли.
— Простите, коли что не так, — произнесла Хозяйка. — Подзабыла я уже, что нынче люди в вечерний час на стол собирают.
— Благодарствуем, царевна Малахитница, — ответил за всех Финист. — Лучшего и пожелать нельзя. Разве что попить бы еще…
Два звонких хлопка Хозяйки в ладоши, и испрошенное тотчас появилось. На выбор нам были предложены квас, медовуха и сливовица в каменных, естественно, кувшинах. А затем она первой взяла каменный кубок, ясно давая понять, что все разговоры мы будем вести только отужинав.
Впрочем, этому никто и не сопротивлялся. Есть и в самом деле хотелось, тем более, когда все так аппетитно выглядело и пахло. Поэтому с угощением мы расправились быстро.
— Матушка, ты землю слышишь, — наконец, начал Наволод. — Скажи, отчего у нас магия пропала? Как это могло случиться? Неужто в нашем мире есть колдун с такой силой?
— Мало моего умения оказалось, сын. — Та сокрушенно качнула головой. — Не смогу я вопросы твои ответить. Знаю лишь, что отрезаны магические жилы, которые до сей поры свободно пронизывали наш мир. Замкнулись и высохли. Источники неспокойны. Копят силу, клокочут. А только нет путей для ее выхода.
— И как нам быть? — пробормотал Финист.
— Гномы мои сейчас кристаллы особые пользуют, которые в себе магическую силу задерживать могут, — ответила Хозяйка, словно размышляя вслух.
