— Ну почему же зря? — не согласился Финист. — Мы по-другому сделаем. Есть, знаешь ли, тут неподалеку одна штуковина любопытная. С виду простая печь. Но только с виду. Волшебная она.
— Печь? — Я непонимающе посмотрела на него, а потом, озаренная догадкой, недоверчиво уточнила: — Погоди, это не Емелина печка, случайно? Самоходная?
— Она самая, — подтвердил Финист и усмехнулся. — Только ездовые качества у нее оказались не ахти. Слухи ходили, Емеля все жаловался, что на дороге, да в поле еще куда ни шло, а как по лесам, так трясло печку немилосердно, и скорость такова, что шагом обогнать можно. Ну и поколдовал он над ней.
— Значит, Емеля тоже колдуном был? — деловито уточнила я. — С Источником или без?
— Да какой там Источник! — Финист махнул рукой. — Так, повезло дураку. Попалась ему щука волшебная, которую как раз твой батюшка сотворил. Только рыба, она и есть рыба, мозгов ни на грош. Сделала так, что печка Тайные тропы открывать умеет, но сама на старом месте остается. А кому захочется оказаться заместо родной деревни где-нибудь в царстве твоего батюшки, да еще без возможности вернуться обратно? Тем более, печка обидчива оказалась, как баба сварливая. Чуть что не по ней, так и норовила Тропу в места пострашней открыть. Вот и бросил ее Емеля. А Печь неподалеку от Китежа обосновалась. Место-то людное, нет-нет, да и находятся желающие к ней заглянуть. Вот как мы сейчас.
— А что там про страшные места? — с беспокойством уточнил Яр.
— Не стоит волноваться, — беспечно откликнулся Финист, похоже, совсем не удивившись говорящему посоху. — Главное ей не перечить, да говорить ласково, совсем уж в чащу непролазную или болото какое не выбросит. А в остальном нам все равно, куда перемещаться, главное, чтоб подальше отсюда. И там уж разойдемся. Вы своей дорогой пойдете, я своей. Благо, от Соловья беду отвел, пора и честь знать.
А вот, кстати, интересно, каким образом Финист оказался рядом с Соловьем так вовремя?
Я искоса посмотрела на блондина. Ведь без него мой побег вряд ли бы вообще состоялся. И если разбойник, судя по всему, часто наведывался в торговый город, чтобы заранее разузнать, кого из купцов обобрать можно, то Финист… с Финистом ясности не было. Неужели простое совпадение?
— Спасибо тебе за помощь, — поблагодарила я, прикидывая, как бы разузнать все получше. — А вы с Соловьем, значит, друзья хорошие? Часто встречаетесь?
— Не часто. — Блондин тряхнул головой и улыбнулся каким-то своим мыслям. — Но приятельствуем, это да. Так что как напел мне ветер, что беда над Соловьем неминучая нависла, обернулся я соколом, да полетел в Китеж.
Та-ак, вот теперь ситуация проясняться стала.
— Получается, беда неминучая со мной связана была, что ли? — задумчиво пробормотала я. — Ведь Соловей мне и без тебя постарался бы помочь, да против двух ведьмаков не выстоял бы.
— Получается, так, — подтвердил Финист спокойно. — Но все обошлось. Пока, во всяком случае.
— А как вы с Соловьем познакомились? Он же того, ну, разбойник, вроде как, а ты на разбойника не похож.
Финист ухмыльнулся:
— То история забавная. Повстречались мы на самой границе Тридесятого и Тридевятого царств. Соловей там мзду брал с путников. Говорил, что это, мол, как его… — он нахмурился, вспоминая, — а! Консульский сбор, вот! Где слов-то таких чудных набрался?
Я постаралась не засмеяться. Чувствую, дай Соловью волю, он и полноценную таможню на Руси введет. С собственным прибытком, естественно.
— Ну а я страсть как не люблю, когда с меня сбор какой-то требуют, — продолжал между тем Финист. — В общем, повздорили мы. Засвистел Соловей, да только ветры-то мне подчиняются. Я и ответил. Погорячились мы тогда знатно, чего уж таить. Лесок один под корень смели, да пару оврагов заровняли, пока выдохлись. Нам потом местные мужики спасибо говорили. У них и пашня ровная, и дрова на десять лет появились. А Соловей нормальным мужиком оказался, компанейским. А как в кости играет! — Финист завистливо вздохнул.
— Жульничает? — понятливо фыркнула я.
— Еще как, — подтвердил колдун. — Самозабвенно. Я тоже не без греха, что уж. Но супротив Соловья тяжко приходится… — он неожиданно замолк и сбавил шаг.
Вглядевшись вперед, я увидела, что между деревьев что-то белеет и на всякий случай шепотом уточнила:
— Печка?
— Она самая, — тихо подтвердил Финист и, посерьезнев, добавил: — Так, запомни, Марья, печка, хоть оплаты за свои услуги не требует, говорят, путников всячески накормить пытается. И весьма настойчиво. Пирожки печет, сдобу разную, да только люди говорят, что странное печево это.
— Странное? — не поняла я.
— На организм влияет своеобразно, — пояснил он. — У кого видения начинаются, словно от грибков особых. Кто в ярость впадает, будто белены объелся. Временно, конечно, но на всякий случай лучше вообще ничего не есть. Ты, конечно, бессмертная, да и я не простой походник, но рисковать не будем. Не хватало еще животами маяться. Так что берем печево, не отказываемся, но ни крошки в рот, поняла?
Я кивнула, и мы вышли на небольшую поляну.
Печка была… печкой. Такой большой, когда-то тщательно выбеленной, с удобным лежаком и широким зевом темного горнила, закрытого неплотной заслонкой.
— А и кто там в гости пожаловал? Путник аль зверь лесной?
Неожиданно раздавшийся голос заставил меня вздрогнуть и остановиться, но Финист уверенным шагом приблизился и почтительно поклонился.
— Путники, матушка-Печь. Идем по собственной надобности, да уж больно путь далек. Ни конца, ни края не видно, уж ноги все посбивали.
— Так за чем дело стало? — ответила Печь. — Отдохните, люди добрые, да пирожков моих отведайте, али печенья. Горячие, с пылу, с жару. Хошь, с рыбой, хошь с луком да яйцом, ну а коль желание будет, так и с вареньем справлю.
Я невольно сглотнула, так как пирожков захотелось неимоверно. Но помня наказ Финиста, промолчала.
— Ох, и благодарствую, матушка-Печь, — снова поклонился Финист. — Да не голодны мы сейчас. А вот с собой возьмем сдобу твою, да благодарить будем искренне.
Тотчас перед горнилом прямо из воздуха появился большой противень, и чего на мем только не было! И пирожки, и ватрушки, и печенье сахарное! Одуряющий запах горячей выпечки ударил в нос, и я шагнула вперед.
— Ну уважила, матушка, ну и мастерица! — восхищенно произнес Финист, осторожно взяв несколько пирожков и опуская их в свою дорожную сумку. Да и я, поддержав его, с трудом, но запихнула пару печенюшек в кошель. — А не поможешь ли нам еще в одном деле?
— Это в каком же, мил человек? — осведомилась Печь.
— А не пустишь ли нас на Тропу тайную? Слышал я, что можешь ты сотворить подобное.
Печка хмыкнула, но ничего не сказала. Молчание стало затягиваться.
— Уважаемая Печь, нам очень надо, — попросила и я.
— А попробуй, дева, спервоначалу пирожков моих, — вновь предложила Печь.
Но я твердо решила устоять перед вкусным искушением и вежливо отказалась:
— Обязательно. Чуть позже. Мы сейчас очень спешим…
— Отведайте. Уважьте чужой труд, — продолжала увещевания Печь и пригрозила: — Голодными на Тропу не пущу!
Вот дотошная, а!
Мысленно ругнувшись, я напомнила:
— Но мы не голодны…
— Вот и подождем, пока проголодаетесь — отрезала та.
И только я собралась вновь начать уговоры, как…
— Стоя-ать! — громогласно донеслось с небес. — Вы! Оба!
Тотчас вскинув голову, я в панике увидела быстро приближающуюся точку. Конь! С Кощеем!
Опоздали!
— Печечка, миленькая, спрячь меня-а! — взвыла я, хватая проклятущие печеньки и запихивая сначала себе в рот, а затем и в рот несколько растерявшемуся от такого действа Финисту.
Правда, тот почти тотчас опомнился, ругнулся, сглотнул, чуть не поперхнувшись, и резко вскинул руку. Как раз в тот момент, когда копыта Коня сравнялись с ближайшей сосной.
Бум-м!
Прямо на моих глазах Конь впечатался в воздушный щит и со слегка обалдевшей мордой практически стек по нему на землю. Прямо вместе с папочкой, разодетым в знакомый черный черепастый доспех.
От столь эффектного зрелища теперь уже я едва не поперхнулась остатками печеньки. Весьма неплохой даже, кстати. Сладенькой. А затем закашлялась от уже от грозного рыка Кощея:
— Немедля отдай мою дочь, ветрохвост пернатый! А ты, кирпичина старая, даже не вздумай Тропу ей открывать!
— Кирпичина?! — вмиг взвилась Печка. Из трубы ее пыхнула черная копоть, застилая воздух вокруг дымной гарью, а топка налилась жутковатым малиновым светом. — Я — старая кирпичина?! А ну вы, двое, марш внутрь! — скомандовала она.
Заслонка быстро отъехала в сторону, открывая узкий черный лаз.
В другое время мне бы, может, и страшновато было в него забираться, но сейчас, когда я видела, как Конь остервенело молотит копытами по щиту Финиста, а в руках Кощея наливается ядовито-зеленый шар, чтобы этот самый щит разнести…
Короче, нырнула я в Печку рыбкой, даже не задумываясь!
Следом за мной под очередной рассерженный вопль папули втиснулся Финист.
— Марья! Не смей! Я тебе запрещаю! — донеслось нам вслед, и заслонка захлопнулась.
Меня основательно так тряхнуло, один разок, но чувствительно. А потом темнота вокруг сменилась яркой вспышкой света и новой реальностью.
Я стояла на четвереньках, точно в той же позе, в которой ползла по лазу Печки. Рядом валялся посох. Медленно поднимаясь на ноги, я огляделась.
Полянка. Финист, распластавшийся на зеленой травке. А вокруг — дремучий лес с дубами в три обхвата и старыми березами.
Ну, не болото и не дно морское — уже хорошо. Спасибо тебе Печка!
— Эй! — позвала я спутника. — Ты как? Мы приехали?
С громким кряхтением тот распрямился, перекатившись на спину, и тоже встал.
— Приехали, — подтвердил Финист. — Теперь бы узнать, куда именно.
— Яр? — Я взяла посох в руку. — Ты можешь понять, куда нас забросило?
Глазницы черепа тускло засветились.
— Ну, определенно не там, где были, — проворчал он. — Вот не люблю я такие прыжки. У меня от них древесина отслаивается и в глазах мушки прыгают. А вот насчет того, где мы… — Яр замолк на секундочку, а потом сообщил: — Если не ошибаюсь, а мне вообще ошибаться не свойственно, мы сейчас пребываем на территории Тричетвертого царства.
— К царю Берендею, значит, угодили, — задумчиво резюмировал Финист. — Постаралась Печка, далеко забросила. Сразу видно, разозлил ее Кощей знатно. Впрочем, могло быть и хуже.
— Хуже?! Ты сказал — хуже?!
Тонкий и звонкий голос, прозвучал рядом так неожиданно, что я подпрыгнула.
— Это куда уж хуже-то?! Тебе, Соколу, все едино! Крылышками своими бяк-бяк-бяк и уже пол Руси перелетел, а мне что делать прикажешь?!
Я судорожно огляделась. Никого. Финист тоже выглядел удивленным.
— Вниз, вниз посмотрите! — подал голос посох.
Опустила глаза тотчас, а в следующий миг едва удержалась от того, чтоб не отскочить назад.
В нескольких шагах от меня, на коротких ножках, уперев пухленькие ручки в румяные бока, стоял… хлеб. Круглый такой, с баскетбольный мяч размером, он, мрачно насупившись, переводил взгляд с меня на Финиста и обратно.
А еще это хлебобулочное изделие было опоясано самым настоящим ремешком, по бокам которого в широких ножнах висело два мясницких тесака весьма устрашающего вида.
Честно сказать, в первый момент мне показалось, что это приход от печкиных яств пришел, раз ее сдоба тут мерещится, да еще и разговаривает. Но Яр-то тоже его видел! И, судя по удивленному лицу Финиста, тот тоже.
— У одной ноги длинные, у другого крылья быстрые, — тем временем, продолжал хлеб. — А мне как? Ножками землю мерить? Так я зачерствею, пока до дому дойду!
— А если катиться? — несмело произнесла я.
— Лицом по земле?! — возмутился тот. — Запомни, девица-красавица, никогда Колобок сего непотребства не учудит! Вот ведь угораздило! Только задремал, и тут нате вам!
Колобок?! Ну надо же! Вот только-только подумала, что уже ничего здесь меня не удивит, как опять этот мир сюрприз преподнес.
— Прощения просим, — примирительно поднял руки Финист, пока я растерянно взирала на очередного ожившего сказочного персонажа. — Уважаемый Колобок, мне правда очень жаль, что ты оказался тут вместе с нами.
— А что ты делал в Печке? Ты ж, вроде как, уже, гм, готовое изделие, — полюбопытствовала я.
— Лечился я там, — нехотя буркнул Колобок. — Меня ведь всякий норовит если не съесть целиком, так откусить половину. Я, конечно, защитить себя могу, но бывает всякое. А Печка меня того… ну, подлечивает. Заместо недостающих кусков новые напекает. Вот и на этот раз — от лисы уйти не успел. Представляешь? С виду девка девкой, даром что глаза узкие. Ан нет! Лисой оказалась, оборотнем нерусским! И не выговоришь с первого раза!
— Кицунэ? — понятливо усмехнулась я.
— А ты откель знаешь? — Колобок нахмурился. — Знакомство с ней водишь?
Я поморщилась:
— Да, если можно так сказать. Обчистила она нашу семейную сокровищницу.
— Кощееву? — Колобок присвистнул. — Вот ведь ушлая девица! Так и знал, что неспроста она победу одержала. Ведь я и от медведя уйти могу, и от волколаков отбиваюсь. Да и лисы проблемой не были… до этой, — он несколько горделиво взглянул на меня и даже, показалось, стал еще круглее, словно выпятил грудь. Дескать, вот он я каков! — Ну а ты? Что ты-то в Печке забыла? Зачем Тропой прошла?
— Я? Ну-у, понимаешь, я тут Василису Премудрую перехитрила, от Аленушки с Иванушкой ушла, да от Кощея сбежала. — Я пожала плечами. — В общем, дело житейское.
С каждым словом Колобок словно сжимался обратно, а когда я закончила, буркнул:
— Хвастаться некрасиво.
Я улыбнулась с самым невинным видом и посмотрела на Яра.
— Так куда мне теперь идти?
— Ну-у, — протянул тот неуверенно. — Вообще-то подробной карты Тричетвертого королевства в меня не загружено…
Хм. Проблемка.
— Вот имеется у меня знакомый один, — снова подал голос Колобок. — Из наших, из шарообразных. Клубком кличут. Он бы точно сказал, он любой путь найти может.
— Но его тут нет, — отметила я мрачно.
— Не переживай, — откликнулся Финист. — Сейчас соколом обернусь, осмотрюсь вокруг, да провожу до людных мест. Одну тебя я в лесу не оставлю, тем более уже солнце, вон, к закату клонится.
— Спасибо, — улыбнулась я с искренним облегчением.
Все-таки перспектива остаться в лесу одной, даже несмотря на бессмертие, выглядела малоприятно.
— Ну почему же одну. Я тоже тут, вооружен и со зверьем всяким уже не раз дело имел, — напомнил Колобок.
Финист, правда, в ответ на это только улыбнулся. Потом скинул с плеча дорожную сумку и отошел на несколько шагов в сторону. Топнул ногой, словно проверяя землю на мягкость. Ногой откинул какие-то веточки и камешки, вздохнул и отошел еще.
А потом разбежался, подпрыгнул высоко, развернулся в воздухе, словно с вышки в бассейн ныряя, и… с глухим звуком воткнулся головой в намеченную площадку. Мгновение постоял так, ногами вверх, а потом завалился в траву.
— Финист! — перепугано воскликнула я, подбегая к нему. — С тобой все в порядке?!
— Как-то он неправильно оземь ударился, — прокомментировал увиденное Яр.
Отложив посох, я быстро перевернула Финиста на спину. Его голубые глаза были открыты, но абсолютно пусты, а на лице блуждала блаженная улыбка.
— Да что с тобой такое? — Я окончательно перепугалась.
— Угощения Печи ели? — деловито спросил Колобок, подходя поближе.
— Печь? — Я непонимающе посмотрела на него, а потом, озаренная догадкой, недоверчиво уточнила: — Погоди, это не Емелина печка, случайно? Самоходная?
— Она самая, — подтвердил Финист и усмехнулся. — Только ездовые качества у нее оказались не ахти. Слухи ходили, Емеля все жаловался, что на дороге, да в поле еще куда ни шло, а как по лесам, так трясло печку немилосердно, и скорость такова, что шагом обогнать можно. Ну и поколдовал он над ней.
— Значит, Емеля тоже колдуном был? — деловито уточнила я. — С Источником или без?
— Да какой там Источник! — Финист махнул рукой. — Так, повезло дураку. Попалась ему щука волшебная, которую как раз твой батюшка сотворил. Только рыба, она и есть рыба, мозгов ни на грош. Сделала так, что печка Тайные тропы открывать умеет, но сама на старом месте остается. А кому захочется оказаться заместо родной деревни где-нибудь в царстве твоего батюшки, да еще без возможности вернуться обратно? Тем более, печка обидчива оказалась, как баба сварливая. Чуть что не по ней, так и норовила Тропу в места пострашней открыть. Вот и бросил ее Емеля. А Печь неподалеку от Китежа обосновалась. Место-то людное, нет-нет, да и находятся желающие к ней заглянуть. Вот как мы сейчас.
— А что там про страшные места? — с беспокойством уточнил Яр.
— Не стоит волноваться, — беспечно откликнулся Финист, похоже, совсем не удивившись говорящему посоху. — Главное ей не перечить, да говорить ласково, совсем уж в чащу непролазную или болото какое не выбросит. А в остальном нам все равно, куда перемещаться, главное, чтоб подальше отсюда. И там уж разойдемся. Вы своей дорогой пойдете, я своей. Благо, от Соловья беду отвел, пора и честь знать.
А вот, кстати, интересно, каким образом Финист оказался рядом с Соловьем так вовремя?
Я искоса посмотрела на блондина. Ведь без него мой побег вряд ли бы вообще состоялся. И если разбойник, судя по всему, часто наведывался в торговый город, чтобы заранее разузнать, кого из купцов обобрать можно, то Финист… с Финистом ясности не было. Неужели простое совпадение?
— Спасибо тебе за помощь, — поблагодарила я, прикидывая, как бы разузнать все получше. — А вы с Соловьем, значит, друзья хорошие? Часто встречаетесь?
— Не часто. — Блондин тряхнул головой и улыбнулся каким-то своим мыслям. — Но приятельствуем, это да. Так что как напел мне ветер, что беда над Соловьем неминучая нависла, обернулся я соколом, да полетел в Китеж.
Та-ак, вот теперь ситуация проясняться стала.
— Получается, беда неминучая со мной связана была, что ли? — задумчиво пробормотала я. — Ведь Соловей мне и без тебя постарался бы помочь, да против двух ведьмаков не выстоял бы.
— Получается, так, — подтвердил Финист спокойно. — Но все обошлось. Пока, во всяком случае.
— А как вы с Соловьем познакомились? Он же того, ну, разбойник, вроде как, а ты на разбойника не похож.
Финист ухмыльнулся:
— То история забавная. Повстречались мы на самой границе Тридесятого и Тридевятого царств. Соловей там мзду брал с путников. Говорил, что это, мол, как его… — он нахмурился, вспоминая, — а! Консульский сбор, вот! Где слов-то таких чудных набрался?
Я постаралась не засмеяться. Чувствую, дай Соловью волю, он и полноценную таможню на Руси введет. С собственным прибытком, естественно.
— Ну а я страсть как не люблю, когда с меня сбор какой-то требуют, — продолжал между тем Финист. — В общем, повздорили мы. Засвистел Соловей, да только ветры-то мне подчиняются. Я и ответил. Погорячились мы тогда знатно, чего уж таить. Лесок один под корень смели, да пару оврагов заровняли, пока выдохлись. Нам потом местные мужики спасибо говорили. У них и пашня ровная, и дрова на десять лет появились. А Соловей нормальным мужиком оказался, компанейским. А как в кости играет! — Финист завистливо вздохнул.
— Жульничает? — понятливо фыркнула я.
— Еще как, — подтвердил колдун. — Самозабвенно. Я тоже не без греха, что уж. Но супротив Соловья тяжко приходится… — он неожиданно замолк и сбавил шаг.
Вглядевшись вперед, я увидела, что между деревьев что-то белеет и на всякий случай шепотом уточнила:
— Печка?
— Она самая, — тихо подтвердил Финист и, посерьезнев, добавил: — Так, запомни, Марья, печка, хоть оплаты за свои услуги не требует, говорят, путников всячески накормить пытается. И весьма настойчиво. Пирожки печет, сдобу разную, да только люди говорят, что странное печево это.
— Странное? — не поняла я.
— На организм влияет своеобразно, — пояснил он. — У кого видения начинаются, словно от грибков особых. Кто в ярость впадает, будто белены объелся. Временно, конечно, но на всякий случай лучше вообще ничего не есть. Ты, конечно, бессмертная, да и я не простой походник, но рисковать не будем. Не хватало еще животами маяться. Так что берем печево, не отказываемся, но ни крошки в рот, поняла?
Я кивнула, и мы вышли на небольшую поляну.
Печка была… печкой. Такой большой, когда-то тщательно выбеленной, с удобным лежаком и широким зевом темного горнила, закрытого неплотной заслонкой.
— А и кто там в гости пожаловал? Путник аль зверь лесной?
Неожиданно раздавшийся голос заставил меня вздрогнуть и остановиться, но Финист уверенным шагом приблизился и почтительно поклонился.
— Путники, матушка-Печь. Идем по собственной надобности, да уж больно путь далек. Ни конца, ни края не видно, уж ноги все посбивали.
— Так за чем дело стало? — ответила Печь. — Отдохните, люди добрые, да пирожков моих отведайте, али печенья. Горячие, с пылу, с жару. Хошь, с рыбой, хошь с луком да яйцом, ну а коль желание будет, так и с вареньем справлю.
Я невольно сглотнула, так как пирожков захотелось неимоверно. Но помня наказ Финиста, промолчала.
— Ох, и благодарствую, матушка-Печь, — снова поклонился Финист. — Да не голодны мы сейчас. А вот с собой возьмем сдобу твою, да благодарить будем искренне.
Тотчас перед горнилом прямо из воздуха появился большой противень, и чего на мем только не было! И пирожки, и ватрушки, и печенье сахарное! Одуряющий запах горячей выпечки ударил в нос, и я шагнула вперед.
— Ну уважила, матушка, ну и мастерица! — восхищенно произнес Финист, осторожно взяв несколько пирожков и опуская их в свою дорожную сумку. Да и я, поддержав его, с трудом, но запихнула пару печенюшек в кошель. — А не поможешь ли нам еще в одном деле?
— Это в каком же, мил человек? — осведомилась Печь.
— А не пустишь ли нас на Тропу тайную? Слышал я, что можешь ты сотворить подобное.
Печка хмыкнула, но ничего не сказала. Молчание стало затягиваться.
— Уважаемая Печь, нам очень надо, — попросила и я.
— А попробуй, дева, спервоначалу пирожков моих, — вновь предложила Печь.
Но я твердо решила устоять перед вкусным искушением и вежливо отказалась:
— Обязательно. Чуть позже. Мы сейчас очень спешим…
— Отведайте. Уважьте чужой труд, — продолжала увещевания Печь и пригрозила: — Голодными на Тропу не пущу!
Вот дотошная, а!
Мысленно ругнувшись, я напомнила:
— Но мы не голодны…
— Вот и подождем, пока проголодаетесь — отрезала та.
И только я собралась вновь начать уговоры, как…
— Стоя-ать! — громогласно донеслось с небес. — Вы! Оба!
Тотчас вскинув голову, я в панике увидела быстро приближающуюся точку. Конь! С Кощеем!
Опоздали!
— Печечка, миленькая, спрячь меня-а! — взвыла я, хватая проклятущие печеньки и запихивая сначала себе в рот, а затем и в рот несколько растерявшемуся от такого действа Финисту.
Правда, тот почти тотчас опомнился, ругнулся, сглотнул, чуть не поперхнувшись, и резко вскинул руку. Как раз в тот момент, когда копыта Коня сравнялись с ближайшей сосной.
Бум-м!
Прямо на моих глазах Конь впечатался в воздушный щит и со слегка обалдевшей мордой практически стек по нему на землю. Прямо вместе с папочкой, разодетым в знакомый черный черепастый доспех.
От столь эффектного зрелища теперь уже я едва не поперхнулась остатками печеньки. Весьма неплохой даже, кстати. Сладенькой. А затем закашлялась от уже от грозного рыка Кощея:
— Немедля отдай мою дочь, ветрохвост пернатый! А ты, кирпичина старая, даже не вздумай Тропу ей открывать!
— Кирпичина?! — вмиг взвилась Печка. Из трубы ее пыхнула черная копоть, застилая воздух вокруг дымной гарью, а топка налилась жутковатым малиновым светом. — Я — старая кирпичина?! А ну вы, двое, марш внутрь! — скомандовала она.
Заслонка быстро отъехала в сторону, открывая узкий черный лаз.
В другое время мне бы, может, и страшновато было в него забираться, но сейчас, когда я видела, как Конь остервенело молотит копытами по щиту Финиста, а в руках Кощея наливается ядовито-зеленый шар, чтобы этот самый щит разнести…
Короче, нырнула я в Печку рыбкой, даже не задумываясь!
Следом за мной под очередной рассерженный вопль папули втиснулся Финист.
— Марья! Не смей! Я тебе запрещаю! — донеслось нам вслед, и заслонка захлопнулась.
Глава 4
Меня основательно так тряхнуло, один разок, но чувствительно. А потом темнота вокруг сменилась яркой вспышкой света и новой реальностью.
Я стояла на четвереньках, точно в той же позе, в которой ползла по лазу Печки. Рядом валялся посох. Медленно поднимаясь на ноги, я огляделась.
Полянка. Финист, распластавшийся на зеленой травке. А вокруг — дремучий лес с дубами в три обхвата и старыми березами.
Ну, не болото и не дно морское — уже хорошо. Спасибо тебе Печка!
— Эй! — позвала я спутника. — Ты как? Мы приехали?
С громким кряхтением тот распрямился, перекатившись на спину, и тоже встал.
— Приехали, — подтвердил Финист. — Теперь бы узнать, куда именно.
— Яр? — Я взяла посох в руку. — Ты можешь понять, куда нас забросило?
Глазницы черепа тускло засветились.
— Ну, определенно не там, где были, — проворчал он. — Вот не люблю я такие прыжки. У меня от них древесина отслаивается и в глазах мушки прыгают. А вот насчет того, где мы… — Яр замолк на секундочку, а потом сообщил: — Если не ошибаюсь, а мне вообще ошибаться не свойственно, мы сейчас пребываем на территории Тричетвертого царства.
— К царю Берендею, значит, угодили, — задумчиво резюмировал Финист. — Постаралась Печка, далеко забросила. Сразу видно, разозлил ее Кощей знатно. Впрочем, могло быть и хуже.
— Хуже?! Ты сказал — хуже?!
Тонкий и звонкий голос, прозвучал рядом так неожиданно, что я подпрыгнула.
— Это куда уж хуже-то?! Тебе, Соколу, все едино! Крылышками своими бяк-бяк-бяк и уже пол Руси перелетел, а мне что делать прикажешь?!
Я судорожно огляделась. Никого. Финист тоже выглядел удивленным.
— Вниз, вниз посмотрите! — подал голос посох.
Опустила глаза тотчас, а в следующий миг едва удержалась от того, чтоб не отскочить назад.
В нескольких шагах от меня, на коротких ножках, уперев пухленькие ручки в румяные бока, стоял… хлеб. Круглый такой, с баскетбольный мяч размером, он, мрачно насупившись, переводил взгляд с меня на Финиста и обратно.
А еще это хлебобулочное изделие было опоясано самым настоящим ремешком, по бокам которого в широких ножнах висело два мясницких тесака весьма устрашающего вида.
Честно сказать, в первый момент мне показалось, что это приход от печкиных яств пришел, раз ее сдоба тут мерещится, да еще и разговаривает. Но Яр-то тоже его видел! И, судя по удивленному лицу Финиста, тот тоже.
— У одной ноги длинные, у другого крылья быстрые, — тем временем, продолжал хлеб. — А мне как? Ножками землю мерить? Так я зачерствею, пока до дому дойду!
— А если катиться? — несмело произнесла я.
— Лицом по земле?! — возмутился тот. — Запомни, девица-красавица, никогда Колобок сего непотребства не учудит! Вот ведь угораздило! Только задремал, и тут нате вам!
Колобок?! Ну надо же! Вот только-только подумала, что уже ничего здесь меня не удивит, как опять этот мир сюрприз преподнес.
— Прощения просим, — примирительно поднял руки Финист, пока я растерянно взирала на очередного ожившего сказочного персонажа. — Уважаемый Колобок, мне правда очень жаль, что ты оказался тут вместе с нами.
— А что ты делал в Печке? Ты ж, вроде как, уже, гм, готовое изделие, — полюбопытствовала я.
— Лечился я там, — нехотя буркнул Колобок. — Меня ведь всякий норовит если не съесть целиком, так откусить половину. Я, конечно, защитить себя могу, но бывает всякое. А Печка меня того… ну, подлечивает. Заместо недостающих кусков новые напекает. Вот и на этот раз — от лисы уйти не успел. Представляешь? С виду девка девкой, даром что глаза узкие. Ан нет! Лисой оказалась, оборотнем нерусским! И не выговоришь с первого раза!
— Кицунэ? — понятливо усмехнулась я.
— А ты откель знаешь? — Колобок нахмурился. — Знакомство с ней водишь?
Я поморщилась:
— Да, если можно так сказать. Обчистила она нашу семейную сокровищницу.
— Кощееву? — Колобок присвистнул. — Вот ведь ушлая девица! Так и знал, что неспроста она победу одержала. Ведь я и от медведя уйти могу, и от волколаков отбиваюсь. Да и лисы проблемой не были… до этой, — он несколько горделиво взглянул на меня и даже, показалось, стал еще круглее, словно выпятил грудь. Дескать, вот он я каков! — Ну а ты? Что ты-то в Печке забыла? Зачем Тропой прошла?
— Я? Ну-у, понимаешь, я тут Василису Премудрую перехитрила, от Аленушки с Иванушкой ушла, да от Кощея сбежала. — Я пожала плечами. — В общем, дело житейское.
С каждым словом Колобок словно сжимался обратно, а когда я закончила, буркнул:
— Хвастаться некрасиво.
Я улыбнулась с самым невинным видом и посмотрела на Яра.
— Так куда мне теперь идти?
— Ну-у, — протянул тот неуверенно. — Вообще-то подробной карты Тричетвертого королевства в меня не загружено…
Хм. Проблемка.
— Вот имеется у меня знакомый один, — снова подал голос Колобок. — Из наших, из шарообразных. Клубком кличут. Он бы точно сказал, он любой путь найти может.
— Но его тут нет, — отметила я мрачно.
— Не переживай, — откликнулся Финист. — Сейчас соколом обернусь, осмотрюсь вокруг, да провожу до людных мест. Одну тебя я в лесу не оставлю, тем более уже солнце, вон, к закату клонится.
— Спасибо, — улыбнулась я с искренним облегчением.
Все-таки перспектива остаться в лесу одной, даже несмотря на бессмертие, выглядела малоприятно.
— Ну почему же одну. Я тоже тут, вооружен и со зверьем всяким уже не раз дело имел, — напомнил Колобок.
Финист, правда, в ответ на это только улыбнулся. Потом скинул с плеча дорожную сумку и отошел на несколько шагов в сторону. Топнул ногой, словно проверяя землю на мягкость. Ногой откинул какие-то веточки и камешки, вздохнул и отошел еще.
А потом разбежался, подпрыгнул высоко, развернулся в воздухе, словно с вышки в бассейн ныряя, и… с глухим звуком воткнулся головой в намеченную площадку. Мгновение постоял так, ногами вверх, а потом завалился в траву.
— Финист! — перепугано воскликнула я, подбегая к нему. — С тобой все в порядке?!
— Как-то он неправильно оземь ударился, — прокомментировал увиденное Яр.
Отложив посох, я быстро перевернула Финиста на спину. Его голубые глаза были открыты, но абсолютно пусты, а на лице блуждала блаженная улыбка.
— Да что с тобой такое? — Я окончательно перепугалась.
— Угощения Печи ели? — деловито спросил Колобок, подходя поближе.
