Бури подвёл капсулу к самой лестнице и, очередным взмахом руки открыв купол, шагнул на ступени, жестом приглашая Дениса следовать за собой.
Воздух в пещере был холодный и затхлый. А мёртвую тишину нарушали только плеск расходившихся от капсулы волн и звук шагов Дениса, казавшийся чересчур громким. Голубоглазый гигант ступал отчего-то совершенно бесшумно, будто задерживая стопы в воздухе, в миллиметрах от камня.
— И последнее, что тебе нужно знать, — бросил он. — По нашим данным, магия без ограничений уже передана кому-то из жителей вашей Вселенной. И уже передаётся дальше. Тебе предстоит противостоять всем им — магам с неограниченным потенциалом. Уничтожать их, если понадобится. Я помогу, но удар сможешь нанести только ты.
Денис на секунду замер. Теперь, когда начало приходить осознание цены возвращения силы, холодок ужаса побежал по его спине. Вот так-так… Да как это вообще возможно — уничтожить мага, который не скован ограничениями? С его-то уровнем…
Всё же прав был отец, как же прав… Одно-единственное дело не по плечу — и вся жизнь теряет такую нужную, как воздух, предсказуемость…
Ну куда ему, простому магу-строителю, слабому и никогда не бывавшему в магическом бою, вообще кого-то уничтожать?.. Спасать Вселенную, спасать инертов и магов с каким-то пятым уровнем и без малейшего понятия…
Они почти поднялись к арке, не дойдя пары ступеней, как вдруг Бури движением руки остановил Дениса и прищурился, глядя перед собой.
За исполинским проёмом была лишь тьма. Густая и непроглядная, маслянистая тьма, в которой неясным образом тонули даже лучи прожекторов капсулы, не заставляя её отступить ни на миллиметр.
— Это здесь.
Бури повернулся к магу. Он был снова серьёзен.
— Там, за аркой, тебя ждёт твоя потерянная сила, — мягко, немного торжественно, но с нажимом сказал Смотритель. — То, выйдешь ли ты переродившимся, или растворишься во мраке навсегда, зависит только от тебя самого. Даже мне туда больше нельзя.
Денис почему-то ждал какого-нибудь простого вопроса, вроде «готов?» или «ну что, начнём?». Хотя бы для иллюзии выбора…
Но Бури лишь взял ошарашенного мага за ворот и поднял, как пушинку.
— Лишь один совет напоследок, — сказал он, развернув Дениса к себе лицом. — Будь открыт и чист помыслами. Безграничная магия не даётся тем, в чьей душе — мрак.
Безграничная магия?! Ему?!
Денис едва успел удивленно открыть рот, почувствовав, что от волнения ему не хватает воздуха, но сказать ничего не вышло.
Голубоглазый великан, вновь с неизменной улыбкой на бесстрастном лице, коротко размахнувшись, бросил его прямо в открытую пасть исполинской арки.
Во тьму.
* * *
Секунды полёта, падение… Всплеск!
Он почувствовал, как погрузился в воду.
Рефлекторно задёргав ногами, замедлился, развернулся туда, где по его ощущениям был верх, и поплыл.
Поверхность оказалась дальше, чем он рассчитывал, поэтому, когда его голова, наконец, показалась над водой, воздух в легких уже почти кончился,. Он жадно задышал, зажмурившись.
Свет. Много света. И солёная вода. Саднит глаза.
Где он?
Резь в глазах всё ещё настаивала, что не время их открывать.
Надо успокоиться, перестать тратить силы. Возможно, ему ещё долго плыть до берега. Сейчас глаза привыкнут, вода на лице высохнет — и можно будет осмотреться.
— Сюда! Плыви сюда! — вдруг донеслось из-за спины.
Он резко развернулся на звук.
— Кто здесь?! Я ничего не вижу!
— Только я, больше никого. Плыви на мой голос, море здесь спокойное, — кажется, голос принадлежал то ли ребёнку, то ли женщине.
Взвесив риски, он решился. Поплыл. Если голос слышно, и он действительно доносится с берега, плыть и правда недалеко.
Через минуту, на очередном гребке, его рука уткнулась в мелкую гальку дна. Он вздрогнул от неожиданности. Встал и, отфыркиваясь, осмотрелся.
Небольшая, уютная бухта. Закрытая справа и слева устланными кустарником скалами. Между ними — узкий галечный пляж от края до края, за которым начинается зелёная поляна, с противоположного края обрамленная лесом. Из густой поросли подроста на опушке, как тростник из болотной тины, торчали высокие стволы. Тепло, даже мокрому. Пахнет цветами и морем.
Где это он?
На траве, в нескольких шагах от воды, стояла босая девушка.
На ней были лёгкие льняные брюки и льняная же рубашка на голое тело. Тёмно-коричневые волосы волнами усыпали её плечи и блестели в лучах заходящего солнца. Она стояла, сложив руки на груди, и смотрела на него, тепло и с улыбкой.
— Здравствуй, — сказала она тихо.
— Здравствуй, — эхом ответил он.
— Как тебя зовут?
Он открыл было рот, чтобы произнести своё имя, но вдруг понял, что в его памяти — ничего. Пусто.
— Не знаю… Не помню.
Девушка почему-то просияла.
— А для чего ты здесь? — будто бы с надеждой спросила она.
Он снова попытался заглянуть туда, где должны были быть воспоминания. Снова пустота.
— Тоже не помню…
Лицо девушки залилось волнительным румянцем, она задышала чаще, и вдруг вспорхнула, одним лёгким движением оказалась перед ним, а потом, крепко прижавшись к его мокрой одежде, сладко и долго поцеловала его прямо в губы.
Через минуту она прервала поцелуй и немного откинулась глядя на него полными счастья серебристыми, искрящимися глазами и держа за плечи. А он так и стоял, прикрыв веки и ошарашенно подняв брови.
— Как же долго я тебя ждала… — прошептала девушка и, крепче приникнув к нему тёплым, трепещущим телом, поцеловала его ещё раз.
* * *
Она тоже не знала своего имени. А потому они придумали имена друг для друга.
Он назвал её Тиа, а она его — Ари.
Она показала ему свой домик в лесу на острове. Бревенчатый, просторный и уютный, со скрипучей лесенкой, ведущей под крышу, где прямо на досках лежал матрас. А в крыше, над головой, были окна, чтобы ночами смотреть на звёздное небо, а потом просыпаться лишь с лучами полуденного солнца.
Он охотился в лесу вокруг и возделывал землю в углу поляны, где они впервые встретились.
С удивлением он обнаружил, что знает, как сделать из веток лук и как из него стрелять. А она умела свежевать тушки пойманных зайцев, тетеревов и куропаток, а потом готовить их так вкусно и ароматно, что от них неизменно оставались лишь чисто обглоданные косточки.
Земля на участке родила безо всяких трудов — обильные, частые урожаи, почти каждый месяц словно по волшебству приносившие и картофель, и морковь, и пряные травы, и сочные овощи.
Погода тоже была ласковой и мягкой. Тёплые, но не жаркие дни изредка переходили в убаюкивающие, дождливые вечера. Солнце светило удивительно мягко, тёплый ветер ласкал кожу и слегка взъерошивал волосы, а сезоны будто совсем не менялись.
Но самое главное — Тиа оказалась просто чудо.
Источающая доброту и заботу каждым своим движением, вовремя игривая, вовремя серьёзная, готовая выслушать, поддержать и помочь, она будто всегда знала, чего хотел Ари в следующую минуту.
А какая она была красивая!
Светящаяся изнутри красотой уютной, домашней, не обжигающей, она и внешне была прекрасной ровно настолько, чтобы не ослеплять, — стройной, но не слишком, хрупкой, но не чересчур, гибкой и сильной, но изящной. А серебристые, искрящиеся, глубокие глаза… Ари просто не понимал, как всё, просто всё, о чём он мог мечтать, сошлось воедино в этой необыкновенной девушке.
Время проходило незаметно. Им всегда было чем заняться — либо по хозяйству, либо друг другом. Им никогда не было скучно, всегда находилось то, чем было интересно заниматься вдвоём. Они ни разу не ссорились — Ари любил её безгранично и был готов буквально на всё, чтобы хоть немного отплатить за ту бесконечную заботу и любовь, которой она одаривала его. Но всегда, всегда чувствовал, что мог бы отдать ещё больше, куда больше, чем всего себя, за одну лишь благосклонность красавицы Тиа.
Через несколько месяцев, а может быть и лет — никто их не считал — она пришла к нему с какой-то новой, особой улыбкой на лице. И сказала, что скоро у них появится малыш.
Ари был на седьмом небе от счастья. Что могло быть прекраснее?
Родился мальчик, которого они назвали Калебом. А потом, через некоторое время, когда Калеб подрос, — ещё и девочка, Мия.
Они были невероятно счастливы вчетвером. Дети росли, исследовали их бухту, их остров, плавали в море, играли в ласковом лесу, ни разу не заблудившись, учились охотиться и возделывать благодатную и щедрую землю. Тиа и Ари с удовольствием рассказывали им истории о далёких выдуманных мирах, где царит магия, где всемогущие чародеи борются с чудищами и возводят города. Они ходили на скалы, нырять с них в море. Они строили новые комнаты для дома и резвились на галечных пляжах.
Они жили той жизнью, лучше которой никто из них и не мог представить.
Странным образом, они почти не старились. Тёплый ветер будто разглаживал их морщины и исправно раздувал огоньки молодости в глазах…
Был день, нежаркий и ласковый, как и все предыдущие. Уже подросший юноша Калеб пошёл собрать урожай, а младшенькую Мию сморил послеполуденный сон.
Тиа подошла к Ари как раз тогда, когда тот пытался приставить лестницу к крыше, чтобы заделать намечавшуюся прореху. Обняла и выдохнула в ухо тёплым шёпотом:
— Мой милый Ари, пойдём посидим у моря, посмотрим на прибой?
— Но Калеб же скоро вернётся, и мы будем обедать, разве нет? — улыбнувшись пробормотал он в ответ.
— Не волнуйся за него, любимый, он уже большой, начнёт готовить без нас, а мы скоро подойдём, — и она выглянула из-за его плеча с той самой игривой улыбкой, которую Ари любил больше всего.
Он, конечно же, согласился. Да и как можно было спорить с такой красивой и любящей женщиной?..
Они сели под сенью одинокого дерева, стоявшего почти у самого края воды, и как обычно всмотрелись вдаль под едва слышный шум спокойного прибоя.
— Ты действительно можешь быть светлым человеком, теперь я в этом убедилась, — вдруг сказала Тиа серьёзно.
— А у тебя были сомнения? — улыбнувшись в ответ, попробовал пошутить Ари.
— Да, конечно, — всё ещё серьёзный голос застал его врасплох.
Он повернулся к любимой, удивлённо подняв брови.
Тиа смотрела на него с едва заметной тенью улыбки на непроницаемом лице. А её серебристые глаза стали вдруг совершенно бездонными.
— Что ты такое говоришь, любовь моя?.. — опешил Ари.
— Спасибо тебе за это время, мой милый, — спокойно и как будто отрешённо сказала она. — Я рада была провести его с тобой.
Ари ничего не понимал. Широко открытыми глазами он смотрел на неё и чувствовал, что что-то не так. Будто сейчас Тиа скажет то, от чего будет очень и очень больно. К его горлу подкатил ком, а глаза невыносимо защипало.
— Я знала с самого начала, что ты — пустой сосуд. Ты показал, что достоин быть вновь наполнен. Никто не знает, будет ли так и впредь, ведь жизнь изменчива. Но я увидела, что ты можешь быть достоин того, за чем пришёл, сейчас. Пришло время дать тебе это.
Что-то лопнуло у Ари внутри. Он ещё не понял, почему, но уже понял, что Тиа прощалась. Слёзы сорвались с уголков глаз. Прерывисто втянув ртом воздух, он вскочил, чтобы броситься к ней, обнять её и никуда не отпускать…
Но прежде чем он успел что-либо сделать, Тиа мягко протянула руку и коснулась его лба, отчего Ари вспыхнул, охваченный жарким и ярким белым огнём.
* * *
Вспышка сначала ослепила, а потом и вовсе полностью поглотила его. Он перестал чувствовать тело, понял, что не может сомкнуть веки, потому что их больше нет. Он бы вскрикнул, но и рта больше не существовало.
Боль в несуществующих глазах ушла почти сразу. Жжение в сгоревшем без остатка в белом сиянии теле — немного погодя.
И пришла память.
Он — не Ари. Он — Денис, маг с Земли, без силы, с зияющей, ноющей пустотой вместо неё. Он здесь, чтобы её восполнить.
Но что это был за остров?.. И Тиа, милая Тиа… Что же случилось с тобой?
Мигнуло.
Свет исчез. Денис вдруг снова почувствовал руки и ноги, уже казавшиеся ненужной обузой. Вокруг него была сумеречная и гулкая зала. Когда его глаза привыкли к такому освещению, он понял, что не видит ни её потолка, ни стен. Лишь отзвук собственного тяжёлого дыхания намекал на то, что стены где-то там, в темноте, всё же были.
Рядом в ярко освещённом круге стояла она. Его Тиа. Его любимая. Но совсем другая.
В её взгляде больше не было понимания и тепла. Лишь заинтересованное равнодушие.
Она будто стала выше — так властно распрямилась её спина и выправилась поза.
Лишь одно не изменилось — её ослепительная, притягательная красота.
— Добро пожаловать к Источнику, Денис, — сказала она, церемонно склонив голову.
— Т… Тиа? — только и выдавил он.
— Это — не моё настоящее имя. Мы использовали его лишь на время испытания, чтобы тебе было удобнее.
— А… кто же ты?
— Я — Источник, — произнесла она так, что эхо разбежалось во все концы залы.
Денис заморгал.
— У тебя есть вопросы или желания? — эхо вновь подхватило её слова и торжественно унесло в темноту.
— Д-да… Я здесь затем, чтобы…
— Восполнить утерянное?
— Верно…
— Я могу это сделать, — вновь церемонно склонила голову Тиа-Источник. — Для этого необходимо согласие Силы влиться в тебя. Испытание чистотой пройдено. Я согласна влиться в тебя, вопрошающий. Необходимо и твоё согласие. Но прежде, чем я спрошу тебя о нём — знаешь ли ты цену того, о чём просишь?
— Цену?.. — Денис растерялся, впервые поняв, что ни разу и не подумал о возможной плате. Получить магию обратно — только это и было важно. А цена… Она могла быть любой.
— Да, цену.
— Нет, я не знаю, какова цена… Скажи мне её, Источник.
— Цена — Неутолимый Голод.
Денис отпрянул.
— Не спеши с ответом, вопрошающий, — продолжала она. — Ваш Голод стихает, когда вы используете порошок. Вводите его в себя — Голод ушёл. Он вернётся, но позже, спустя время.
Тиа-Источник слегка подалась в его сторону, и её голос вдруг зазвучал прямо у него в голове, будто отражаясь эхом от стенок черепа, а не от невидимых зальных сводов.
— Неутолимый Голод нельзя ослабить. Он не отпускает. Он стихает лишь на то время, пока энергия струится через тебя, и приходит в то же мгновение, когда поток иссякает. Ты возненавидишь его. Ты попытаешься убежать от него, но поймёшь, что бежать некуда. Он — это часть тебя. А потом он станет поглощать тебя, подчиняя своей воле, пока не захватит власть над твоим разумом полностью, навсегда. И тогда ты вспомнишь, на краткий миг, этот разговор и подумаешь, что ошибся в выборе. Но будет поздно. Ты станешь лишь открытым каналом в свой мир. Для меня. И это разрушит твой мир. Или разрушит тебя.
Она замолчала.
«Разрушит тебя… разрушит тебя… разрушит тебя…» — повторило эхо.
— Теперь ты знаешь, какова цена, — голос Источника немного смягчился. — И я спрашиваю вновь: согласен ли ты заплатить её, приняв в себя Силу?
Пустота внутри, там, где раньше была магическая энергия, заныла сильнее. Голод вмешался. «Да, говори да!» — словно бы шептал он. «О-о-о…» — стонала и ныла пустота. «Это — наш единственный шанс! — возбуждённо твердил Голод. — Твой последний шанс выжить! Быть магом! А не просто… человеком…»
Человеком?! Инертом?!.. Ни за что. Не бывать этому!
Решено!
Спасибо, милая Тиа. Я приму твой дар.
Воздух в пещере был холодный и затхлый. А мёртвую тишину нарушали только плеск расходившихся от капсулы волн и звук шагов Дениса, казавшийся чересчур громким. Голубоглазый гигант ступал отчего-то совершенно бесшумно, будто задерживая стопы в воздухе, в миллиметрах от камня.
— И последнее, что тебе нужно знать, — бросил он. — По нашим данным, магия без ограничений уже передана кому-то из жителей вашей Вселенной. И уже передаётся дальше. Тебе предстоит противостоять всем им — магам с неограниченным потенциалом. Уничтожать их, если понадобится. Я помогу, но удар сможешь нанести только ты.
Денис на секунду замер. Теперь, когда начало приходить осознание цены возвращения силы, холодок ужаса побежал по его спине. Вот так-так… Да как это вообще возможно — уничтожить мага, который не скован ограничениями? С его-то уровнем…
Всё же прав был отец, как же прав… Одно-единственное дело не по плечу — и вся жизнь теряет такую нужную, как воздух, предсказуемость…
Ну куда ему, простому магу-строителю, слабому и никогда не бывавшему в магическом бою, вообще кого-то уничтожать?.. Спасать Вселенную, спасать инертов и магов с каким-то пятым уровнем и без малейшего понятия…
Они почти поднялись к арке, не дойдя пары ступеней, как вдруг Бури движением руки остановил Дениса и прищурился, глядя перед собой.
За исполинским проёмом была лишь тьма. Густая и непроглядная, маслянистая тьма, в которой неясным образом тонули даже лучи прожекторов капсулы, не заставляя её отступить ни на миллиметр.
— Это здесь.
Бури повернулся к магу. Он был снова серьёзен.
— Там, за аркой, тебя ждёт твоя потерянная сила, — мягко, немного торжественно, но с нажимом сказал Смотритель. — То, выйдешь ли ты переродившимся, или растворишься во мраке навсегда, зависит только от тебя самого. Даже мне туда больше нельзя.
Денис почему-то ждал какого-нибудь простого вопроса, вроде «готов?» или «ну что, начнём?». Хотя бы для иллюзии выбора…
Но Бури лишь взял ошарашенного мага за ворот и поднял, как пушинку.
— Лишь один совет напоследок, — сказал он, развернув Дениса к себе лицом. — Будь открыт и чист помыслами. Безграничная магия не даётся тем, в чьей душе — мрак.
Безграничная магия?! Ему?!
Денис едва успел удивленно открыть рот, почувствовав, что от волнения ему не хватает воздуха, но сказать ничего не вышло.
Голубоглазый великан, вновь с неизменной улыбкой на бесстрастном лице, коротко размахнувшись, бросил его прямо в открытую пасть исполинской арки.
Во тьму.
* * *
Секунды полёта, падение… Всплеск!
Он почувствовал, как погрузился в воду.
Рефлекторно задёргав ногами, замедлился, развернулся туда, где по его ощущениям был верх, и поплыл.
Поверхность оказалась дальше, чем он рассчитывал, поэтому, когда его голова, наконец, показалась над водой, воздух в легких уже почти кончился,. Он жадно задышал, зажмурившись.
Свет. Много света. И солёная вода. Саднит глаза.
Где он?
Резь в глазах всё ещё настаивала, что не время их открывать.
Надо успокоиться, перестать тратить силы. Возможно, ему ещё долго плыть до берега. Сейчас глаза привыкнут, вода на лице высохнет — и можно будет осмотреться.
— Сюда! Плыви сюда! — вдруг донеслось из-за спины.
Он резко развернулся на звук.
— Кто здесь?! Я ничего не вижу!
— Только я, больше никого. Плыви на мой голос, море здесь спокойное, — кажется, голос принадлежал то ли ребёнку, то ли женщине.
Взвесив риски, он решился. Поплыл. Если голос слышно, и он действительно доносится с берега, плыть и правда недалеко.
Через минуту, на очередном гребке, его рука уткнулась в мелкую гальку дна. Он вздрогнул от неожиданности. Встал и, отфыркиваясь, осмотрелся.
Небольшая, уютная бухта. Закрытая справа и слева устланными кустарником скалами. Между ними — узкий галечный пляж от края до края, за которым начинается зелёная поляна, с противоположного края обрамленная лесом. Из густой поросли подроста на опушке, как тростник из болотной тины, торчали высокие стволы. Тепло, даже мокрому. Пахнет цветами и морем.
Где это он?
На траве, в нескольких шагах от воды, стояла босая девушка.
На ней были лёгкие льняные брюки и льняная же рубашка на голое тело. Тёмно-коричневые волосы волнами усыпали её плечи и блестели в лучах заходящего солнца. Она стояла, сложив руки на груди, и смотрела на него, тепло и с улыбкой.
— Здравствуй, — сказала она тихо.
— Здравствуй, — эхом ответил он.
— Как тебя зовут?
Он открыл было рот, чтобы произнести своё имя, но вдруг понял, что в его памяти — ничего. Пусто.
— Не знаю… Не помню.
Девушка почему-то просияла.
— А для чего ты здесь? — будто бы с надеждой спросила она.
Он снова попытался заглянуть туда, где должны были быть воспоминания. Снова пустота.
— Тоже не помню…
Лицо девушки залилось волнительным румянцем, она задышала чаще, и вдруг вспорхнула, одним лёгким движением оказалась перед ним, а потом, крепко прижавшись к его мокрой одежде, сладко и долго поцеловала его прямо в губы.
Через минуту она прервала поцелуй и немного откинулась глядя на него полными счастья серебристыми, искрящимися глазами и держа за плечи. А он так и стоял, прикрыв веки и ошарашенно подняв брови.
— Как же долго я тебя ждала… — прошептала девушка и, крепче приникнув к нему тёплым, трепещущим телом, поцеловала его ещё раз.
* * *
Она тоже не знала своего имени. А потому они придумали имена друг для друга.
Он назвал её Тиа, а она его — Ари.
Она показала ему свой домик в лесу на острове. Бревенчатый, просторный и уютный, со скрипучей лесенкой, ведущей под крышу, где прямо на досках лежал матрас. А в крыше, над головой, были окна, чтобы ночами смотреть на звёздное небо, а потом просыпаться лишь с лучами полуденного солнца.
Он охотился в лесу вокруг и возделывал землю в углу поляны, где они впервые встретились.
С удивлением он обнаружил, что знает, как сделать из веток лук и как из него стрелять. А она умела свежевать тушки пойманных зайцев, тетеревов и куропаток, а потом готовить их так вкусно и ароматно, что от них неизменно оставались лишь чисто обглоданные косточки.
Земля на участке родила безо всяких трудов — обильные, частые урожаи, почти каждый месяц словно по волшебству приносившие и картофель, и морковь, и пряные травы, и сочные овощи.
Погода тоже была ласковой и мягкой. Тёплые, но не жаркие дни изредка переходили в убаюкивающие, дождливые вечера. Солнце светило удивительно мягко, тёплый ветер ласкал кожу и слегка взъерошивал волосы, а сезоны будто совсем не менялись.
Но самое главное — Тиа оказалась просто чудо.
Источающая доброту и заботу каждым своим движением, вовремя игривая, вовремя серьёзная, готовая выслушать, поддержать и помочь, она будто всегда знала, чего хотел Ари в следующую минуту.
А какая она была красивая!
Светящаяся изнутри красотой уютной, домашней, не обжигающей, она и внешне была прекрасной ровно настолько, чтобы не ослеплять, — стройной, но не слишком, хрупкой, но не чересчур, гибкой и сильной, но изящной. А серебристые, искрящиеся, глубокие глаза… Ари просто не понимал, как всё, просто всё, о чём он мог мечтать, сошлось воедино в этой необыкновенной девушке.
Время проходило незаметно. Им всегда было чем заняться — либо по хозяйству, либо друг другом. Им никогда не было скучно, всегда находилось то, чем было интересно заниматься вдвоём. Они ни разу не ссорились — Ари любил её безгранично и был готов буквально на всё, чтобы хоть немного отплатить за ту бесконечную заботу и любовь, которой она одаривала его. Но всегда, всегда чувствовал, что мог бы отдать ещё больше, куда больше, чем всего себя, за одну лишь благосклонность красавицы Тиа.
Через несколько месяцев, а может быть и лет — никто их не считал — она пришла к нему с какой-то новой, особой улыбкой на лице. И сказала, что скоро у них появится малыш.
Ари был на седьмом небе от счастья. Что могло быть прекраснее?
Родился мальчик, которого они назвали Калебом. А потом, через некоторое время, когда Калеб подрос, — ещё и девочка, Мия.
Они были невероятно счастливы вчетвером. Дети росли, исследовали их бухту, их остров, плавали в море, играли в ласковом лесу, ни разу не заблудившись, учились охотиться и возделывать благодатную и щедрую землю. Тиа и Ари с удовольствием рассказывали им истории о далёких выдуманных мирах, где царит магия, где всемогущие чародеи борются с чудищами и возводят города. Они ходили на скалы, нырять с них в море. Они строили новые комнаты для дома и резвились на галечных пляжах.
Они жили той жизнью, лучше которой никто из них и не мог представить.
Странным образом, они почти не старились. Тёплый ветер будто разглаживал их морщины и исправно раздувал огоньки молодости в глазах…
Был день, нежаркий и ласковый, как и все предыдущие. Уже подросший юноша Калеб пошёл собрать урожай, а младшенькую Мию сморил послеполуденный сон.
Тиа подошла к Ари как раз тогда, когда тот пытался приставить лестницу к крыше, чтобы заделать намечавшуюся прореху. Обняла и выдохнула в ухо тёплым шёпотом:
— Мой милый Ари, пойдём посидим у моря, посмотрим на прибой?
— Но Калеб же скоро вернётся, и мы будем обедать, разве нет? — улыбнувшись пробормотал он в ответ.
— Не волнуйся за него, любимый, он уже большой, начнёт готовить без нас, а мы скоро подойдём, — и она выглянула из-за его плеча с той самой игривой улыбкой, которую Ари любил больше всего.
Он, конечно же, согласился. Да и как можно было спорить с такой красивой и любящей женщиной?..
Они сели под сенью одинокого дерева, стоявшего почти у самого края воды, и как обычно всмотрелись вдаль под едва слышный шум спокойного прибоя.
— Ты действительно можешь быть светлым человеком, теперь я в этом убедилась, — вдруг сказала Тиа серьёзно.
— А у тебя были сомнения? — улыбнувшись в ответ, попробовал пошутить Ари.
— Да, конечно, — всё ещё серьёзный голос застал его врасплох.
Он повернулся к любимой, удивлённо подняв брови.
Тиа смотрела на него с едва заметной тенью улыбки на непроницаемом лице. А её серебристые глаза стали вдруг совершенно бездонными.
— Что ты такое говоришь, любовь моя?.. — опешил Ари.
— Спасибо тебе за это время, мой милый, — спокойно и как будто отрешённо сказала она. — Я рада была провести его с тобой.
Ари ничего не понимал. Широко открытыми глазами он смотрел на неё и чувствовал, что что-то не так. Будто сейчас Тиа скажет то, от чего будет очень и очень больно. К его горлу подкатил ком, а глаза невыносимо защипало.
— Я знала с самого начала, что ты — пустой сосуд. Ты показал, что достоин быть вновь наполнен. Никто не знает, будет ли так и впредь, ведь жизнь изменчива. Но я увидела, что ты можешь быть достоин того, за чем пришёл, сейчас. Пришло время дать тебе это.
Что-то лопнуло у Ари внутри. Он ещё не понял, почему, но уже понял, что Тиа прощалась. Слёзы сорвались с уголков глаз. Прерывисто втянув ртом воздух, он вскочил, чтобы броситься к ней, обнять её и никуда не отпускать…
Но прежде чем он успел что-либо сделать, Тиа мягко протянула руку и коснулась его лба, отчего Ари вспыхнул, охваченный жарким и ярким белым огнём.
* * *
Вспышка сначала ослепила, а потом и вовсе полностью поглотила его. Он перестал чувствовать тело, понял, что не может сомкнуть веки, потому что их больше нет. Он бы вскрикнул, но и рта больше не существовало.
Боль в несуществующих глазах ушла почти сразу. Жжение в сгоревшем без остатка в белом сиянии теле — немного погодя.
И пришла память.
Он — не Ари. Он — Денис, маг с Земли, без силы, с зияющей, ноющей пустотой вместо неё. Он здесь, чтобы её восполнить.
Но что это был за остров?.. И Тиа, милая Тиа… Что же случилось с тобой?
Мигнуло.
Свет исчез. Денис вдруг снова почувствовал руки и ноги, уже казавшиеся ненужной обузой. Вокруг него была сумеречная и гулкая зала. Когда его глаза привыкли к такому освещению, он понял, что не видит ни её потолка, ни стен. Лишь отзвук собственного тяжёлого дыхания намекал на то, что стены где-то там, в темноте, всё же были.
Рядом в ярко освещённом круге стояла она. Его Тиа. Его любимая. Но совсем другая.
В её взгляде больше не было понимания и тепла. Лишь заинтересованное равнодушие.
Она будто стала выше — так властно распрямилась её спина и выправилась поза.
Лишь одно не изменилось — её ослепительная, притягательная красота.
— Добро пожаловать к Источнику, Денис, — сказала она, церемонно склонив голову.
— Т… Тиа? — только и выдавил он.
— Это — не моё настоящее имя. Мы использовали его лишь на время испытания, чтобы тебе было удобнее.
— А… кто же ты?
— Я — Источник, — произнесла она так, что эхо разбежалось во все концы залы.
Денис заморгал.
— У тебя есть вопросы или желания? — эхо вновь подхватило её слова и торжественно унесло в темноту.
— Д-да… Я здесь затем, чтобы…
— Восполнить утерянное?
— Верно…
— Я могу это сделать, — вновь церемонно склонила голову Тиа-Источник. — Для этого необходимо согласие Силы влиться в тебя. Испытание чистотой пройдено. Я согласна влиться в тебя, вопрошающий. Необходимо и твоё согласие. Но прежде, чем я спрошу тебя о нём — знаешь ли ты цену того, о чём просишь?
— Цену?.. — Денис растерялся, впервые поняв, что ни разу и не подумал о возможной плате. Получить магию обратно — только это и было важно. А цена… Она могла быть любой.
— Да, цену.
— Нет, я не знаю, какова цена… Скажи мне её, Источник.
— Цена — Неутолимый Голод.
Денис отпрянул.
— Не спеши с ответом, вопрошающий, — продолжала она. — Ваш Голод стихает, когда вы используете порошок. Вводите его в себя — Голод ушёл. Он вернётся, но позже, спустя время.
Тиа-Источник слегка подалась в его сторону, и её голос вдруг зазвучал прямо у него в голове, будто отражаясь эхом от стенок черепа, а не от невидимых зальных сводов.
— Неутолимый Голод нельзя ослабить. Он не отпускает. Он стихает лишь на то время, пока энергия струится через тебя, и приходит в то же мгновение, когда поток иссякает. Ты возненавидишь его. Ты попытаешься убежать от него, но поймёшь, что бежать некуда. Он — это часть тебя. А потом он станет поглощать тебя, подчиняя своей воле, пока не захватит власть над твоим разумом полностью, навсегда. И тогда ты вспомнишь, на краткий миг, этот разговор и подумаешь, что ошибся в выборе. Но будет поздно. Ты станешь лишь открытым каналом в свой мир. Для меня. И это разрушит твой мир. Или разрушит тебя.
Она замолчала.
«Разрушит тебя… разрушит тебя… разрушит тебя…» — повторило эхо.
— Теперь ты знаешь, какова цена, — голос Источника немного смягчился. — И я спрашиваю вновь: согласен ли ты заплатить её, приняв в себя Силу?
Пустота внутри, там, где раньше была магическая энергия, заныла сильнее. Голод вмешался. «Да, говори да!» — словно бы шептал он. «О-о-о…» — стонала и ныла пустота. «Это — наш единственный шанс! — возбуждённо твердил Голод. — Твой последний шанс выжить! Быть магом! А не просто… человеком…»
Человеком?! Инертом?!.. Ни за что. Не бывать этому!
Решено!
Спасибо, милая Тиа. Я приму твой дар.
