- Это она и есть? - спросила Аройу та Вирми, брезгливо приподнимая рукав.
Та Ужчи снова поклонился. Обступив стол, обе служанки и шут принялись изучать незнакомый предмет одежды.
- Как странно она выглядит! - перебивали друг друга девушки.
- Какой необычный покрой!
- А материал?
- И расцветка! Вы только посмотрите, госпожа, какая чудная расцветка!.. Её, наверное, специально раскрашивали, после того, как сшили...
- И такая коротенькая!.. Вы только посмотрите, госпожа! Совсем нет петелек для пояса... И такая мелкая металлическая окантовка.
- Это, наверное, золото?..
- Ты что, глупенькая? Золото не такое...
- Госпожа! - предложила одна из девушек. - А пусть её Мило наденет?
- Что вы!.. Что вы!.. - непритворно перепугался шут. - Я лучше посмотрю её со стороны, на ком-нибудь другом, ко-ко-ко... Пригласите лучше та Лакто. Он у нас красавчик, обновки любит, вот пусть и покрасуется...
- Ой, смотрите, госпожа! - продолжала девушка. - Вот эти две штуки... Они, похоже, друг в друга вставляются...
- Так! - приказала Аройу та Вирми. - Сделай это ещё раз, Тилу...
Повинуясь госпоже, служанка соединила две половинки молнии - та застряла, пройдя несколько сантиметров. Наклонившись, хозяйка Висячей Реки брезгливо тронула ещё одну молнию - на кармане.
- Попробуй-ка расстегнуть её, Тилу!..
Следующим распоряжением Аройу та Вирми отрядила шута в кабинет - принести известную ей папку. Стоя у стола, крохтарийская рану долго рассматривала найденную в кармане куртки фотографию, сравнивая её с рисунками Малькааорна. На фотографии знакомый хозяйке Висячей Реки темноволосый парень обнимал светловолосую девушку с короткой стрижкой.
- Какая тонкая работа! - перешёптывались за спиной девушки. - Сколь велико мастерство художника, сумевшего нарисовать это!.. И, смотрите, госпожа! Во всех подробностях...
- Оставьте нас! - распорядилась Аройу та Вирми.
Дождавшись ухода шута и девушек - девушки привычно присели, а звенящий бубенчиками шут сделал двойное сальто, хозяйка Висячей Реки обернулась к та Ужчи. Всё это время начальник Особой Канцелярии терпеливо ждал, стоя поодаль.
- И ваши аудиторы этого не нашли? - спросила Аройу та Вирми.
- Простите, моя госпожа! - поклонился та Ужчи. - При всём уважении к вам, позволю себе заменить, что мои аудиторы - не портные. А тут, извольте видеть, нужен не только портной, но и механик...
- Хотела бы я побывать в стране, где такое носят!.. - наморщила носик Аройу та Вирми. - Но прежде, мой милый та Ужчи, нам следует услышать твой рассказ.
- А рассказывать-то особо и нечего, моя госпожа! - ответил начальник особой канцелярии. - Теми Висахи Иминкар, сержант городовой стражи отправился на побывку в родную деревню. И, на устроенном в его честь празднике увидел в этом одного из местных парней. Вашим распоряжением с рисунков Малькааорна были сняты копии, по возвращении сержант доложил начальству, в деревню был послан отряд...
- Твой сержант, очевидно, глуп!.. - заметила Аройу та Вирми. - Он должен был скакать в Крохану, и доложить немедленно...
- Виноваты, моя госпожа! - согласился начальник Особой Канцелярии. - Скажу в оправдание, что прямо на празднике сержант подпоил парня, выяснив, что этот странный кафтан ему продали двое на ярмарке в Равиране. По словам парня, подтвердившимся во время допроса, эти двое пришли сверху на маломерном судне. Они явно чего-то боялись. Парень так же считает, у них на судне был пленник...
- Считает, или был? - переспросила Аройу та Вирми.
- По несчастливому совпадению, через Равиран проезжал купец Онри Телихи Велинар, по прозвищу Толстяк Онтиха, - продолжал начальник особой канцелярии. - Про него давно поговаривают, что он "завозит" людей. Несколько раз, арестованного, его доставляли в городской суд, но доказать ничего не смогли.
- В моих владениях "завозят" людей, и я об этом ничего не знаю... - возмутилась хозяйка Висячей Реки.
- В настоящий момент это не более чем обвинение, к тому же недоказанное, моя госпожа! - возразил та Ужчи. - Парень так же показал, что его провели на судно - те двое хотели продать ему штаны похожего же покроя и странно короткие сапоги со шнурами. Тогда он и обратил внимание на запертую носовую надстройку. На наше несчастье, именно в этот момент заявился Толстяк Онтиха, и парня выставили...
((с) Atta, "Эльдамирэ, (Эльфийский талисман)", книга вторая, все права защищены).
Оставшись одна, хозяйка Висячей Реки несколько раз прошлась по салону, глядя то на куртку, то снова и снова рассматривала фотографию. "Симпатичный мальчик! - подумала она. - К тому же, теперь я точно знаю, что это не выдумка старого плута...".
- Господа Этло та Тиви и Гико та Маин! - ударил в пол жезлом мажордом.
Двое вошедших вельмож поклонились крохтарийской рану.
- Прежде ты, мой милый та Тиви! - начала Аройу та Вирми, беря со стола один из листов, оставленных начальником Особой Канцелярии. - Здесь приметы двух человек на маломерном судне. Судно они, наверное, бросят, но сами никуда не денутся. Пусть твои "мастера искры" не спят всю ночь - разошлите это описание городам и землевладельцам, в первую очередь находящимся ниже по Вильсаве. Задержать, допросить, доставить. Предполагается, что эти двое "завозят" людей - достаточное основание для ареста...
- Госпожа моя! - та Тиви, старшина корпуса "мастеров искры" бегло просмотрел переданный хозяйкой Висячей Реки лист. - Почему вы считаете, что они отправятся по Вильсаве? Имея маломерное судно, было бы удобнее спуститься вниз по Веху...
- Потому что "владельцы земель, городов и дорог" знают немного больше, чем их подданные, мой милый та Тиви! - улыбнулась Аройу та Вирми. - Не думаю, что они рискнут снова сунуться в эльфийские владения. Но, на всякий случай свяжись с "Форумом Кирелиса" - у твоих "мастеров искры" там наверняка есть знакомые.
- Угодно Её Светлости! - поклонился та Тиви.
- А тебе и твоим ярыжкам, мой милый та Маин, следует поискать этих людей в городе, - продолжала Аройу та Вирми. - Если та Ужчи прав, они могут отсиживаться у нас, чувствуя себя в безопасности. Разубеди их в этом... Заодно опроси купцов и судовладельцев - вдруг кто-то из них нанялся, или устроился пассажиром на судно, идущее в "Ключ Аройу".
- Угодно госпоже! - поклонился та Маин. - Осмелюсь спросить: ваш приказ относительно не говорящих по-вехтарийски чужеземцев...
- Остаётся в силе, - нахмурилась красавица-рану. - Доверю тайну лишь тебе одному, мой милый та Маин: одного из этих чужеземцев разыскиваемые могут удерживать в качестве пленника. Пусть твои люди проверят и Верхний Порт - не продавали ли кого-то на Острова...
- Угодно Её Светлости!.. - снова поклонился та Маин.
- Ко-ко-ко!.. - снова сунулся в дверь шут, стоило обоим вельможам удалиться. - Не слишком уж много внимания ты уделяешь россказням старого плута Малькааорна? Так и так, он вне закона, его непременно поймают, когда в Королевстве Приморских Эльфов восстановится порядок. Лучше подумай, что делать с эльфийскими беженцами? Их у тебя всё прибывает, кормить их нечем, да и твоя Крохана - не резиновая, ко-ко-ко! А "ЗвёздноРождённым" Государям может не понравиться, если с их братьями по крови обойдутся слишком холодно или... ко-ко-ко, слишком сурово...
- Их я отправлю вниз по Вильсаве, мой милый Мило! - ответила Аройу та Вирми. - Как бы то ни было, здесь они задерживаться не собираются. Лучше расскажи: сам ты узнал хоть что-нибудь?..
- Что может узнать дурак, ко-ко-ко! - пропел шут, делая очередной кульбит. - Это вы, "возвышенные", да "блистательные", парите в заоблачных высях. А мы, дураки, держим ухо к земле. Хочешь удивиться? Изволь: вся Река болтает, будто при Осконском дворе появилась таинственная красавица... ко-ко-ко!.. Похоже, она из тех, кого ты ищешь...
- Осконская красавица нам недоступна, Мило! - вздохнула Аройу та Вирми.
- Тогда хочешь ещё загадку? - продолжал кривляющийся шут. - Почему, возвращаясь из Оско, книжный червяк та Гайси совершил путешествие на купеческом судне? У него же были подставы вдоль всего Приречного Тракта, ко-ко-ко?
- Та Гайси ездил в Оско? - нахмурилась хозяйка Висячей Реки.
- Не в том печаль, что он ездил, ко-ко-ко, - кувырнулся шут. - И та Гайси и живущий в Оско Илома та Арли принадлежат ордену святого Викушти. Рука руку моет. А вот с чего вдруг он вернулся столь необычным способом? Прежде за та Гайси не водилось привычки якшаться с простолюдинами...
- Подожди!.. - начала Аройу та Вирми.
Именно в этот момент в дверях снова появился мажордом.
- Госпожа моя! - торжественно начал он. - Встречи с вами испрашивает Райнэ сын Атальморна из Клана Поющей Птицы, принадлежащий Королевству Острова в Лазури...
- Надь! - спросил зашнуровывающий туфлю Юра. - А ты ему... э-э... веришь?
- Юр, ты опять? - причёсывающаяся Надя оторвалась от телефона, заменявшего ей зеркальце. - Ну, сколько можно тебе говорить? Мы выручили человека... И ведь, заметь - в самом деле, без дураков, выручили. А человек, в свою очередь, выручил нас. Я уж не говорю о том, что нужно побольше узнать об этом городе и об этой стране. Да и сами, без него, Аню мы как найдём?..
- Я понимаю, просто... - привычно замялся Юра, глядя на заряжающуюся в окне складную панель с солнечной батареей. - Мне не нравится как он... э-э... на тебя смотрит...
- Ревновать изволите, молодой человек! - пропела Надя, откладывая телефон. - О, господи, ну почему вы все такие?.. Лучше посмотрись, волосы пригладь... Не хватало, помимо всего прочего, чтобы мне пришлось за тебя стыдиться...
Взяв из рук девушки телефон, Юра послушно пригладил взлохматившиеся волосы. Прежний москвич-турист исчез - с экрана на Юру смотрел вполне здешний, не слишком богатый, работающий по найму "смиренный" молодой горожанин с типично "норийской" белобрысой физиономией. Надевающаяся через голову белая, грубоватой ткани рубаха со шнуровкой у горла, выцветший кафтан-безрукавка с продетым в петельки кожаным поясом, мешковатые штаны, простёганные ремешками чулки и остроносые кожаные туфли. Всё добротное, даром что с чужого плеча - локти рубашки покрывали заплаты, каблуки туфель заметно стоптаны. Приходилось утешать себя тем, что магазинов готовой одежды, как и обуви, здесь не имеется - то и другое шилось на заказ, стоило очень дорого, а сам пошив занимал время.
- Ты вспомни, как признавался в любви к Ане и плакал, рисуя всякие ужасы, способные с ней случиться, - продолжала убеждать Надя, поправляя молодому человеку воротник. - А что до меня, то мне сейчас меньше всего хочется крутить романы. В конце концов, я врач и... Мне страшно, Юра! Здесь всё чужое, и ты не представляешь, как мне порой бывает страшно...
Договорить она не успела - стук в дверь вспугнул ворковавших под крышей голубей. Москвичи занимали одну-единственную, хотя и просторную комнату - дешёвую, поскольку она находилась на шестом этаже, под самой крышей из положенной на стропила черепицы. Прикормленные прежними жильцами голуби залетали сквозь слуховое окно, далеко внизу виднелся похожий на неподвижное тёмное зеркало Вех, над которым плыли белые облачка. Пахло сеном, нагретым на солнце кирпичом и, что было не слишком приятно, голубиным помётом.
- Просыпайся, красавица! - послышался за дверью знакомый нагловатый голос. - Будешь столько спать, не увидишь, как спасённый тобой "смиренный" на глазах у всей Кроханы превратится в "достойного"...
- Это Ратки! - объяснила Надя. - Подожди, я открою...
Юра сунул руку в карман, где лежали, сцепленные вместе, ключи от московской квартиры и переданный ему Альбертом брелок с автомобильчиком. Кажется, эта связка, да мобильный телефон, были единственным, что напоминало о доме и оставленной в горах "Кошке Ми". Тем временем Надя отодвинула засов - ворвавшийся в комнату Ратки был великолепен. Не ношеный, как у Юры, а новёхонький, синий с вышивкой, кафтан, кожаный пояс и штаны с болтающимися кистями, лихо заломленная на правую бровь шапочка-будёновка... В руках "кандидат в мастера" держал пышный букет цветов.
- О, да ты не спишь, красавица! - воскликнул Ратки, скользнув взглядом по Надиной груди. - И прекрасна, как эти мерелы, что рискуя шкурой, я нарвал в университетском саду. Святой Гунташ, что я несу... Ты в дюжину дюжин... Нет, в тысячу дюжин раз прекраснее.
По мнению Юры, в поднесённом Ратки букете не было ничего красивого - три полураскрывшихся цветка с луковицами, напоминающие земные тюльпаны, с лохматыми жёлто-белыми лепестками. Он отвернулся, чтобы не видеть Надю, зардевшуюся, словно заря.
- Это мне? Напрасно вы так, Ратки! Мне и поставить некуда...
- Жестокосердная! - притворно обиделся Ратки. - Пробраться в университетский сад, едва не быть схваченным сторожем, покусанным собакой, улепетнуть от разгневанных школяров... И что я получаю, вместо восторженного поцелуя? Узнаю, что это чудо, эти прекрасные цветы некуда поставить! Пошли своего приятеля вниз, пусть подтибрит у домовладелицы кувшин или плошку...
На ведущей вниз деревянной лестнице, по пролёту на этаж, Юра привычно оказался последним. Скрипучие ступеньки, потемневшие от времени столбы с опорными балками, непривычно длинные и широкие, тянущиеся вдоль всего фасада открытые балконы... Внизу, всё ближе и ближе, лежал выложенный каменными плитами двор с фонтанчиком посередине - вокруг толпились хозяйки с вёдрами. С трёх сторон двор окружали стоявшие стена к стене дома - словно вокруг двора-колодца в Санкт-Петербурге. С четвёртой, открытой виднелся Вех с покрытыми зеленью островами и крошечными корабликами. Пахло дымом и подгоревшей кашей, слышались басовитые мужские голоса, женская ругань и детский плач. Надина холщёвая косынка и коричневая юбка мелькали этажом ниже, перед глазами снова и снова оказывалась широкая спина Ратки... Юра был рад, когда они наконец-то оказались на улице.
После видимых с километровой высоты просторов было немного странно, спустившись на каких-то на шесть этажей, обнаружить не слишком широкую реку, неспешно текущую меж стиснутых каменными парапетами берегов. Четырёх- и семиэтажные дома под черепичными крышами, высаженные вдоль набережной деревья, толпы народу, фургоны и экипажи, пришвартованные у набережной суда, покачивающиеся на мелкой волне. У крыльца стояла пролётка с опущенным верхом над кожаным диванчиком и с мужичком на козлах в напоминающей блин широкополой шляпе. В пролётку была впряжена похожая на Фру-фру смирная, негромко пофыркивающая лошадка.
- Прошу, красавица! - галантно подав руку, Ратки устроился на заднем сиденье, рядом с девушкой. - А тебе, приятель, вперёд, на козлы. Места, сам видишь, не много, да и обзор оттуда лучше...
Та Ужчи снова поклонился. Обступив стол, обе служанки и шут принялись изучать незнакомый предмет одежды.
- Как странно она выглядит! - перебивали друг друга девушки.
- Какой необычный покрой!
- А материал?
- И расцветка! Вы только посмотрите, госпожа, какая чудная расцветка!.. Её, наверное, специально раскрашивали, после того, как сшили...
- И такая коротенькая!.. Вы только посмотрите, госпожа! Совсем нет петелек для пояса... И такая мелкая металлическая окантовка.
- Это, наверное, золото?..
- Ты что, глупенькая? Золото не такое...
- Госпожа! - предложила одна из девушек. - А пусть её Мило наденет?
- Что вы!.. Что вы!.. - непритворно перепугался шут. - Я лучше посмотрю её со стороны, на ком-нибудь другом, ко-ко-ко... Пригласите лучше та Лакто. Он у нас красавчик, обновки любит, вот пусть и покрасуется...
- Ой, смотрите, госпожа! - продолжала девушка. - Вот эти две штуки... Они, похоже, друг в друга вставляются...
- Так! - приказала Аройу та Вирми. - Сделай это ещё раз, Тилу...
Повинуясь госпоже, служанка соединила две половинки молнии - та застряла, пройдя несколько сантиметров. Наклонившись, хозяйка Висячей Реки брезгливо тронула ещё одну молнию - на кармане.
- Попробуй-ка расстегнуть её, Тилу!..
Следующим распоряжением Аройу та Вирми отрядила шута в кабинет - принести известную ей папку. Стоя у стола, крохтарийская рану долго рассматривала найденную в кармане куртки фотографию, сравнивая её с рисунками Малькааорна. На фотографии знакомый хозяйке Висячей Реки темноволосый парень обнимал светловолосую девушку с короткой стрижкой.
- Какая тонкая работа! - перешёптывались за спиной девушки. - Сколь велико мастерство художника, сумевшего нарисовать это!.. И, смотрите, госпожа! Во всех подробностях...
- Оставьте нас! - распорядилась Аройу та Вирми.
Дождавшись ухода шута и девушек - девушки привычно присели, а звенящий бубенчиками шут сделал двойное сальто, хозяйка Висячей Реки обернулась к та Ужчи. Всё это время начальник Особой Канцелярии терпеливо ждал, стоя поодаль.
- И ваши аудиторы этого не нашли? - спросила Аройу та Вирми.
- Простите, моя госпожа! - поклонился та Ужчи. - При всём уважении к вам, позволю себе заменить, что мои аудиторы - не портные. А тут, извольте видеть, нужен не только портной, но и механик...
- Хотела бы я побывать в стране, где такое носят!.. - наморщила носик Аройу та Вирми. - Но прежде, мой милый та Ужчи, нам следует услышать твой рассказ.
- А рассказывать-то особо и нечего, моя госпожа! - ответил начальник особой канцелярии. - Теми Висахи Иминкар, сержант городовой стражи отправился на побывку в родную деревню. И, на устроенном в его честь празднике увидел в этом одного из местных парней. Вашим распоряжением с рисунков Малькааорна были сняты копии, по возвращении сержант доложил начальству, в деревню был послан отряд...
- Твой сержант, очевидно, глуп!.. - заметила Аройу та Вирми. - Он должен был скакать в Крохану, и доложить немедленно...
- Виноваты, моя госпожа! - согласился начальник Особой Канцелярии. - Скажу в оправдание, что прямо на празднике сержант подпоил парня, выяснив, что этот странный кафтан ему продали двое на ярмарке в Равиране. По словам парня, подтвердившимся во время допроса, эти двое пришли сверху на маломерном судне. Они явно чего-то боялись. Парень так же считает, у них на судне был пленник...
- Считает, или был? - переспросила Аройу та Вирми.
- По несчастливому совпадению, через Равиран проезжал купец Онри Телихи Велинар, по прозвищу Толстяк Онтиха, - продолжал начальник особой канцелярии. - Про него давно поговаривают, что он "завозит" людей. Несколько раз, арестованного, его доставляли в городской суд, но доказать ничего не смогли.
- В моих владениях "завозят" людей, и я об этом ничего не знаю... - возмутилась хозяйка Висячей Реки.
- В настоящий момент это не более чем обвинение, к тому же недоказанное, моя госпожа! - возразил та Ужчи. - Парень так же показал, что его провели на судно - те двое хотели продать ему штаны похожего же покроя и странно короткие сапоги со шнурами. Тогда он и обратил внимание на запертую носовую надстройку. На наше несчастье, именно в этот момент заявился Толстяк Онтиха, и парня выставили...
((с) Atta, "Эльдамирэ, (Эльфийский талисман)", книга вторая, все права защищены).
Оставшись одна, хозяйка Висячей Реки несколько раз прошлась по салону, глядя то на куртку, то снова и снова рассматривала фотографию. "Симпатичный мальчик! - подумала она. - К тому же, теперь я точно знаю, что это не выдумка старого плута...".
- Господа Этло та Тиви и Гико та Маин! - ударил в пол жезлом мажордом.
Двое вошедших вельмож поклонились крохтарийской рану.
- Прежде ты, мой милый та Тиви! - начала Аройу та Вирми, беря со стола один из листов, оставленных начальником Особой Канцелярии. - Здесь приметы двух человек на маломерном судне. Судно они, наверное, бросят, но сами никуда не денутся. Пусть твои "мастера искры" не спят всю ночь - разошлите это описание городам и землевладельцам, в первую очередь находящимся ниже по Вильсаве. Задержать, допросить, доставить. Предполагается, что эти двое "завозят" людей - достаточное основание для ареста...
- Госпожа моя! - та Тиви, старшина корпуса "мастеров искры" бегло просмотрел переданный хозяйкой Висячей Реки лист. - Почему вы считаете, что они отправятся по Вильсаве? Имея маломерное судно, было бы удобнее спуститься вниз по Веху...
- Потому что "владельцы земель, городов и дорог" знают немного больше, чем их подданные, мой милый та Тиви! - улыбнулась Аройу та Вирми. - Не думаю, что они рискнут снова сунуться в эльфийские владения. Но, на всякий случай свяжись с "Форумом Кирелиса" - у твоих "мастеров искры" там наверняка есть знакомые.
- Угодно Её Светлости! - поклонился та Тиви.
- А тебе и твоим ярыжкам, мой милый та Маин, следует поискать этих людей в городе, - продолжала Аройу та Вирми. - Если та Ужчи прав, они могут отсиживаться у нас, чувствуя себя в безопасности. Разубеди их в этом... Заодно опроси купцов и судовладельцев - вдруг кто-то из них нанялся, или устроился пассажиром на судно, идущее в "Ключ Аройу".
- Угодно госпоже! - поклонился та Маин. - Осмелюсь спросить: ваш приказ относительно не говорящих по-вехтарийски чужеземцев...
- Остаётся в силе, - нахмурилась красавица-рану. - Доверю тайну лишь тебе одному, мой милый та Маин: одного из этих чужеземцев разыскиваемые могут удерживать в качестве пленника. Пусть твои люди проверят и Верхний Порт - не продавали ли кого-то на Острова...
- Угодно Её Светлости!.. - снова поклонился та Маин.
- Ко-ко-ко!.. - снова сунулся в дверь шут, стоило обоим вельможам удалиться. - Не слишком уж много внимания ты уделяешь россказням старого плута Малькааорна? Так и так, он вне закона, его непременно поймают, когда в Королевстве Приморских Эльфов восстановится порядок. Лучше подумай, что делать с эльфийскими беженцами? Их у тебя всё прибывает, кормить их нечем, да и твоя Крохана - не резиновая, ко-ко-ко! А "ЗвёздноРождённым" Государям может не понравиться, если с их братьями по крови обойдутся слишком холодно или... ко-ко-ко, слишком сурово...
- Их я отправлю вниз по Вильсаве, мой милый Мило! - ответила Аройу та Вирми. - Как бы то ни было, здесь они задерживаться не собираются. Лучше расскажи: сам ты узнал хоть что-нибудь?..
- Что может узнать дурак, ко-ко-ко! - пропел шут, делая очередной кульбит. - Это вы, "возвышенные", да "блистательные", парите в заоблачных высях. А мы, дураки, держим ухо к земле. Хочешь удивиться? Изволь: вся Река болтает, будто при Осконском дворе появилась таинственная красавица... ко-ко-ко!.. Похоже, она из тех, кого ты ищешь...
- Осконская красавица нам недоступна, Мило! - вздохнула Аройу та Вирми.
- Тогда хочешь ещё загадку? - продолжал кривляющийся шут. - Почему, возвращаясь из Оско, книжный червяк та Гайси совершил путешествие на купеческом судне? У него же были подставы вдоль всего Приречного Тракта, ко-ко-ко?
- Та Гайси ездил в Оско? - нахмурилась хозяйка Висячей Реки.
- Не в том печаль, что он ездил, ко-ко-ко, - кувырнулся шут. - И та Гайси и живущий в Оско Илома та Арли принадлежат ордену святого Викушти. Рука руку моет. А вот с чего вдруг он вернулся столь необычным способом? Прежде за та Гайси не водилось привычки якшаться с простолюдинами...
- Подожди!.. - начала Аройу та Вирми.
Именно в этот момент в дверях снова появился мажордом.
- Госпожа моя! - торжественно начал он. - Встречи с вами испрашивает Райнэ сын Атальморна из Клана Поющей Птицы, принадлежащий Королевству Острова в Лазури...
Глава пятнадцатая. Поцелуй фортуны.
- Надь! - спросил зашнуровывающий туфлю Юра. - А ты ему... э-э... веришь?
- Юр, ты опять? - причёсывающаяся Надя оторвалась от телефона, заменявшего ей зеркальце. - Ну, сколько можно тебе говорить? Мы выручили человека... И ведь, заметь - в самом деле, без дураков, выручили. А человек, в свою очередь, выручил нас. Я уж не говорю о том, что нужно побольше узнать об этом городе и об этой стране. Да и сами, без него, Аню мы как найдём?..
- Я понимаю, просто... - привычно замялся Юра, глядя на заряжающуюся в окне складную панель с солнечной батареей. - Мне не нравится как он... э-э... на тебя смотрит...
- Ревновать изволите, молодой человек! - пропела Надя, откладывая телефон. - О, господи, ну почему вы все такие?.. Лучше посмотрись, волосы пригладь... Не хватало, помимо всего прочего, чтобы мне пришлось за тебя стыдиться...
Взяв из рук девушки телефон, Юра послушно пригладил взлохматившиеся волосы. Прежний москвич-турист исчез - с экрана на Юру смотрел вполне здешний, не слишком богатый, работающий по найму "смиренный" молодой горожанин с типично "норийской" белобрысой физиономией. Надевающаяся через голову белая, грубоватой ткани рубаха со шнуровкой у горла, выцветший кафтан-безрукавка с продетым в петельки кожаным поясом, мешковатые штаны, простёганные ремешками чулки и остроносые кожаные туфли. Всё добротное, даром что с чужого плеча - локти рубашки покрывали заплаты, каблуки туфель заметно стоптаны. Приходилось утешать себя тем, что магазинов готовой одежды, как и обуви, здесь не имеется - то и другое шилось на заказ, стоило очень дорого, а сам пошив занимал время.
- Ты вспомни, как признавался в любви к Ане и плакал, рисуя всякие ужасы, способные с ней случиться, - продолжала убеждать Надя, поправляя молодому человеку воротник. - А что до меня, то мне сейчас меньше всего хочется крутить романы. В конце концов, я врач и... Мне страшно, Юра! Здесь всё чужое, и ты не представляешь, как мне порой бывает страшно...
Договорить она не успела - стук в дверь вспугнул ворковавших под крышей голубей. Москвичи занимали одну-единственную, хотя и просторную комнату - дешёвую, поскольку она находилась на шестом этаже, под самой крышей из положенной на стропила черепицы. Прикормленные прежними жильцами голуби залетали сквозь слуховое окно, далеко внизу виднелся похожий на неподвижное тёмное зеркало Вех, над которым плыли белые облачка. Пахло сеном, нагретым на солнце кирпичом и, что было не слишком приятно, голубиным помётом.
- Просыпайся, красавица! - послышался за дверью знакомый нагловатый голос. - Будешь столько спать, не увидишь, как спасённый тобой "смиренный" на глазах у всей Кроханы превратится в "достойного"...
- Это Ратки! - объяснила Надя. - Подожди, я открою...
Юра сунул руку в карман, где лежали, сцепленные вместе, ключи от московской квартиры и переданный ему Альбертом брелок с автомобильчиком. Кажется, эта связка, да мобильный телефон, были единственным, что напоминало о доме и оставленной в горах "Кошке Ми". Тем временем Надя отодвинула засов - ворвавшийся в комнату Ратки был великолепен. Не ношеный, как у Юры, а новёхонький, синий с вышивкой, кафтан, кожаный пояс и штаны с болтающимися кистями, лихо заломленная на правую бровь шапочка-будёновка... В руках "кандидат в мастера" держал пышный букет цветов.
- О, да ты не спишь, красавица! - воскликнул Ратки, скользнув взглядом по Надиной груди. - И прекрасна, как эти мерелы, что рискуя шкурой, я нарвал в университетском саду. Святой Гунташ, что я несу... Ты в дюжину дюжин... Нет, в тысячу дюжин раз прекраснее.
По мнению Юры, в поднесённом Ратки букете не было ничего красивого - три полураскрывшихся цветка с луковицами, напоминающие земные тюльпаны, с лохматыми жёлто-белыми лепестками. Он отвернулся, чтобы не видеть Надю, зардевшуюся, словно заря.
- Это мне? Напрасно вы так, Ратки! Мне и поставить некуда...
- Жестокосердная! - притворно обиделся Ратки. - Пробраться в университетский сад, едва не быть схваченным сторожем, покусанным собакой, улепетнуть от разгневанных школяров... И что я получаю, вместо восторженного поцелуя? Узнаю, что это чудо, эти прекрасные цветы некуда поставить! Пошли своего приятеля вниз, пусть подтибрит у домовладелицы кувшин или плошку...
На ведущей вниз деревянной лестнице, по пролёту на этаж, Юра привычно оказался последним. Скрипучие ступеньки, потемневшие от времени столбы с опорными балками, непривычно длинные и широкие, тянущиеся вдоль всего фасада открытые балконы... Внизу, всё ближе и ближе, лежал выложенный каменными плитами двор с фонтанчиком посередине - вокруг толпились хозяйки с вёдрами. С трёх сторон двор окружали стоявшие стена к стене дома - словно вокруг двора-колодца в Санкт-Петербурге. С четвёртой, открытой виднелся Вех с покрытыми зеленью островами и крошечными корабликами. Пахло дымом и подгоревшей кашей, слышались басовитые мужские голоса, женская ругань и детский плач. Надина холщёвая косынка и коричневая юбка мелькали этажом ниже, перед глазами снова и снова оказывалась широкая спина Ратки... Юра был рад, когда они наконец-то оказались на улице.
После видимых с километровой высоты просторов было немного странно, спустившись на каких-то на шесть этажей, обнаружить не слишком широкую реку, неспешно текущую меж стиснутых каменными парапетами берегов. Четырёх- и семиэтажные дома под черепичными крышами, высаженные вдоль набережной деревья, толпы народу, фургоны и экипажи, пришвартованные у набережной суда, покачивающиеся на мелкой волне. У крыльца стояла пролётка с опущенным верхом над кожаным диванчиком и с мужичком на козлах в напоминающей блин широкополой шляпе. В пролётку была впряжена похожая на Фру-фру смирная, негромко пофыркивающая лошадка.
- Прошу, красавица! - галантно подав руку, Ратки устроился на заднем сиденье, рядом с девушкой. - А тебе, приятель, вперёд, на козлы. Места, сам видишь, не много, да и обзор оттуда лучше...
