- Пере... - задохнулся от ярости Юра. - Перебьёшься!..
- Да, Крылатой Заступницы ради!.. - хохотнул Ратки. - Оставайся или следом чеши... Тут движение не слишком быстрое, можешь и догнать, ха-ха-ха...
Перед глазами Юры всё поплыло. Снова припомнились бесчисленные насмешки - ребята в институте, Альберт, Володя... Впрочем, последний шуткой, вовремя сказанным метким словцом поставил бы наглеца на место. А он...
- Вылезай! - сиплым от бешенства голосом крикнул Юра.
- Что? - желая показать удивление, Ратки даже привстал с сиденья. - Меня гонят? Меня, из мной же нанятого экипажа?..
- Вылезай! - снова крикнул Юра.
Слов не хватало катастрофически - поэтому он попросту схватил наглеца за полу кафтана. Тем временем застоявшаяся лошадка сделала несколько шагов - не ожидавшего сюрприза "кандидата в мастера" попросту выволокло из пролётки. Оба растянулись на мостовой, вот только Ратки вскочил первым. Скулу словно ожгло огнём, едва успевший подняться Юра снова оказался на земле, ударившись спиной о колесо. Тем временем потерявший шапку, серый от уличной пыли, подрастерявший прежний шик Ратки отводил руку для нового удара.
- Стойте! - выскочив и пролётки, Надя встала между дерущимися. - Прекратите! Вы оба!.. Послушайте, я никуда не поеду... Да, вы с ума сошли!..
- Ничего не поделаешь, - обратился Ратки к начавшей собираться вокруг толпе. - Таково желание красавицы... Верно я говорю, друзья?
Начавшая собираться толпа разразилась жидкими аплодисментами. Отряхнувшись и подобрав сбитую шапку, "кандидат в мастера" взобрался на козлы. Беря с него пример, Юра подал руку Наде - та лишь отодвинулась, заметив по-русски:
- Юр, мне стыдно...
Движение на набережной и в самом деле, оказалось очень оживлённым. Сидевший на козлах Ратки то и дело оборачивался, указывая на очередную местную достопримечательность.
- Дворец Её Светлости! - объяснял он, показывая на стоявшее на противоположном берегу длинное четырёхэтажное здание. - Отсюда Её Светлость Аройу Рамахи та Вирми, высоконаречённая рану та Вильса и та Крохтари правит городом и страной. Тебе не страшно, красавица? А то я, честно признаться, порой боюсь проходить мимо...
- Она такая жестокая? - Надя наморщила лоб в поисках нужного слова. - Настолько, что опасно проходить мимо её дворца?
- Да что ты, красавица! - рассмеялся Ратки, глядя на опасливо поглядывающего назад возницу. - Её Светлость самая мудрая, справедливая и прекрасная правительница на свете. Я её однажды, как тебя видел - стоит эдакая красавица на балконе, в бело-голубом платье, с серебряными звёздами в волосах... Просто не забывай, что она - хозяйка Висячей Реки, тогда как мы лишь её верноподданные. Как бы мне хотелось стать придворным мастером! Кто знает - вдруг я ей понравлюсь, да так понравлюсь, что "попаду в случай". При её дворе даже такая специальная должность учреждена...
Юра посмотрел поверх Надиного плеча - дворец Её Светлости тянулся вдоль противоположной набережной без малого на километр. Примыкающие к стенам колонны, длинные - во весь фасад, увитые плющом балконы, цветные шестиугольные окна, а на ломаной черепичной крыше настоящий лес из башенок и маленьких домиков. Несколько увенчанных антеннами башен поднимались над дворцом тонкими белыми свечками. К набережным напротив дворца не было пришвартовано ни одного судна - зато вдоль кованой металлической ограды двигались уже не пролётки и фургоны, а кареты и непривычно пёстро выглядящие всадники.
- Придворные? - спросила Надя.
- "ЗвёздноРождённые", - объяснил Ратки. - Последнее время многовато их стало, и в городе, и перед дворцом. Смотрят на тебя хуже, чем школяры или "блистательные", но такое впечатление, что им попросту нечего жрать. Сам-то я у тётушки был, но мне рассказывали, как один прямо на мостовой в обморок хлопнулся. Кинулись помогать, а он тощий... Кожа, да кости...
- Может быть, у них какая-то болезнь? Эпидемия? - предположила Надя.
- Кто их разберёт, красавица! - рассмеялся Ратки. - Это же "ЗвёздноРождённые"... А вот и храм святого Викушти, святого покровителя нашего города. Сама-то ты под чьим покровительством? У нас святой добрый, вот только при святом Викушти находится университет, а школяры нашего брата-мастерового... Скажем так, недолюбливают... Сколько раз мы с ними стенка на стенку сходились...
Минут через десять пролётка остановилась перед пятиэтажным зданием с протянувшимся вдоль фасада балконом. Перед крыльцом переминалось с ноги на ногу несколько парней, одетых не менее ярко и пышно, чем Ратки. Чуть в стороне стояли пожилые мужчины и женщины, даже несколько стариков. Ещё дальше под присмотром дуэньи ворковала стайка пышноволосых девушек.
- А вот и наша управа! - воскликнул Ратки, спрыгивая с козел. - Привет, ребята! Не ждали? О, дядюшка Ресо Кевихи! Познакомься, красавица! Вот он, старый хрыч, обещавший поднять меня забесплатно, а вместо этого весь вечер просидевший в трактире. Впрочем, зла за это я на тебя не держу, дядюшка. Если бы не ты, мне никогда не познакомиться с такой красавицей и её совершенно лишним, но до Руаха ревнивым приятелем...
Ни москвичи, ни Ресо Кевихи - старый толстяк с кустистыми бровями и похожей на лопату широкой сивой бородой, ни окружившие Ратки парни не успели ответить. Появившийся на крыльце полный важный господин со свитком в руках принялся называть имена - вместо обычного в таких случаях "я" каждый из парней делал шаг вперёд и кланялся. Убедившись, что все присутствуют, полный господин пригласил всех в гостеприимно распахнутые двери.
- Только не отставать, красавица! - отделившись от прочих парней, Ратки снова оказался рядом с Надей. - У тебя такие шикарные волосы. Выручи меня ещё раз, прошу тебя!.. На руках носить буду...
При последних словах в глазах у Юры потемнело. По широкой лестнице присутствующие - в том числе и москвичи, поднялись в просторное, освещённое двумя рядами окон помещение, напоминавшее одновременно и зал суда, и парикмахерскую. Длинный, крытый синим сукном стол, семь судейских кресел с высокими спинками - у кресла в центре спинка заметно выше, барьер с проходом и скамьи для публики. Перед судейским столом стояли восемь высоких кресел с подлокотниками - на столике перед каждым лежало несколько металлических ножниц, костяных расчёсок и сложенных полотенец, тазик и узкогорлый кувшин.
Сидя на скамье, между Надей и подрёмывающим дядюшкой Ресо Кевихи, Юра смотрел, как переговаривающаяся публика занимает места. За судейским столом уселись семеро исполненных важности господ - вместо судейских мантий на них были длинные, до колена, вышитые рубахи навыпуск, а вместо париков похожие на тарелки шляпы с ушками. В стороне, за отдельным столиком обнаружился секретарь с пером за ухом - перед ним лежало ещё несколько перьев, чернильница и раскрытая книга. Сидевший в кресле с высокой спинкой председатель трижды ударил в гонг молоточком - шум голосов сразу же смолк. Выстроившиеся перед столом восемь парней - в том числе и Ратки, низко поклонились судьям.
- Собратья! - начал речь председатель. - Сегодня мы принимаем экзамен на звание мастера у присутствующих здесь восьмерых подмастерьев. Каждый из них отдал дань ученичеству и отработал "науку". Но, прежде чем войти в цех, получив право открыть мастерскую, иметь вывеску, нанимать подмастерьев и держать учеников, каждый из них должен показать нам своё искусство. Вот имена этих восьми "смиренных", пожелавших стать "достойными"...
Последовала перекличка, в ходе которой каждый из "кандидатов в мастера" кланялся, сперва судьям, а затем, развернувшись, публике. В кресла перед судьями сели восемь стариков и пожилых мужчин - щёлкая ножницами, орудуя лезвиями и помазками, "кандидаты в мастера" принялись стричь волосы и ровнять бороды. Юре сделалось откровенно скучно - если новый знакомец и в самом деле положил глаз на Надю, то ухаживал он за ней самым неподходящим способом.
- Надь! - шепнул Юра по-русски. - Давай уйдём!..
- Неудобно, - так же, по-русски ответила Надя. - И потом, как мы уйдём? Здесь же не выберешься...
В самом деле, Юра в который раз оказался у стенки - Надя сидела посередине, а возле самого прохода сопел успевший приложиться к бутылке грузный, бородатый Ресо Кевихи. Тем временем "кандидаты в мастера" предъявляли судьям результаты работы - оказавшийся вторым Ратки удостоился жиденьких аплодисментов и нескольких, поднятых вверх правых ладоней. Выбежавшие из боковых дверей мальчики быстро заменили простыни и воду в кувшинах.
- А теперь, собратья, наши соискатели продемонстрируют искусство в создании причёсок для юных красавиц, - начал новую речь ударивший в гонг председатель. - Найдутся ли среди нас девушки и молодые женщины, готовые доверить волосы и красоту нашим соискателям?..
По залу пробежал шёпоток, быстро перешедший в сопровождающийся шутками говор. В дальнем конце, возле входных дверей вскочила одна девушка, в первых рядах - другая. Пробежала распространяющая цветочный запах весёлая толстушка - обогнав всех, она шлёпнулась в кресло крайнего парня справа.
- Похоже, в этом испытании ты не участвуешь, старший подмастерье Ратки Юстахи! - громко сказал занёсший руку с молоточком председатель.
В самом деле, новый знакомец оказался единственным, чьё кресло осталось пустым. В остальных сидели девушки - стоявшие рядом парни, подняв раскрытые ладони, ждали начала испытания. Ратки заметался под доносящиеся смешки.
- Да, есть у меня девушка, есть... - оправдывался он, вызвав новый взрыв смеха. - Просто, она немного стесняется.
Пробежав через зал, "кандидат в мастера" разве что не лёг на собственного дядюшку.
- Выручай, красавица! - запричитал он, оглядываясь на публику и судейских. - Сама видишь, горю! К испытанию не допустят, ещё год в подмастерьях ходить...
- Право, не знаю... - смутилась Надя.
- Ну почему мне всегда не везёт! - вскочив, Ратки едва не вцепился в собственные волосы. - У всех дорогу как кошечка языком вылизала, а я... Выручи, красавица! Ты же выручила меня однажды. Выручи же снова, а я для тебя... Да, я твою комнату цветами завалю, на руках носить буду... Крылатой Заступнице, Айореми Эльдифу сто кисетов ладана сожгу...
- Надь, не надо, - шепнул по-русски Юра.
- Юр, неудобно же... - так же по-русски ответила девушка. - Сам видишь, переживает человек...
"Да, это же игра на публику, шулерство", - хотелось крикнуть Юре. Тянуть Надю к себе или, как тогда, хватать подмастерье за грудки было откровенно неловко - не говоря о том, что он хорошо запомнил предыдущую выволочку. Оставалось в бессилии смотреть, глядя как новый знакомец ведёт Надю к креслу.
- Начали! - скомандовал председатель, ударяя в гонг.
Прежде Юре не доводилось видеть работу парикмахера в дамском салоне, а потому он не мог сравнивать - но даже на его неопытный взгляд, "кандидаты в мастера" не столько стригли девушек, сколько причёсывали. Не было ни машинок, ни фенов - только расчёски и ножницы, непривычно крупные металлические и костяные булавки, цветные ленты... Щипцы для завивки - всем, в том числе и Ратки, время от времени приходилось бегать к жаровне перед судейским столом, меняя остывшие на новые.
- Что он здесь делает? - еле слышно шепнули впереди. - Ратки Юстахи! Его же в том году выгнали...
- Да, словечко за него замолвили, - так же шёпотом ответил другой голос. - Говорят, сам ан-сафи Святого Викушти...
- За эдакого пройдоху, и рамува заступается? - не поверил первый голос.
- Тс-с...
Первым закончил работу крайний справа парень, соорудивший на голове толстушки нечто вроде завитой розы. Публика разразилась аплодисментами, пятеро из семи судей и добрая половина зала одобрительно подняли вверх правые ладони. Следом закончили работу ещё двое парней - оба соорудили на головах у девушек эдакие смешные бублики. Двум другим девушкам зачем-то вплели в волосы гигантские банты со спускающимися до пояса лентами, волосы ещё одной накрыла тончайшая металлическая сетка. Последняя причёска не понравилась не только Юре - в публике зашикали, четверо из семи судей опустили правые ладони вниз.
Круживший вокруг Нади с булавками в зубах Ратки оказался предпоследним. Сняв с москвички полотно, как и прочие, он поклонился сначала судьям, а затем публике. Публика ахнула, кое-кто даже привстал - семеро судей разом показали раскрытые ладони. Из собственных Надиных и покупных волос - расчёсанные пряди лежали тут же, на столике, Ратки соорудил на голове у москвички нечто, напоминающее сказочную птицу с головой, хвостом и крыльями.
Мальчик, из числа подносивших "кандидатам в мастера" горячую воду и чистые простыни, подал девушке зеркальце на длинной деревянной ручке. Всмотревшись, Надя едва не выронила его, обхватив руками щёки. Вскочивший Юра тяжело опустился обратно на скамью.
"Это называется, ему не везёт... - думал он, глядя на собственные ноги. - Ему не везёт... А почему мне не везёт?..".
- Тс-с!.. - прижав палец к губам, Ирику показала на полупрозрачный камень, лежавший на дне заключённого в металлическую оплётку стеклянного бокала. - Здесь надо тихо-тихо сидеть. Слышно же не только от них к нам, но и от нас к ним, а "ЗвёздноРождённые" - они, знаешь, какие обидчивые!.. Я когда была маленькой, и через наши земли проезжал Наместник Высокого Короля... А плацкартный вагон - это что? Ты мне потом расскажешь?..
Анечке захотелось возразить, что даже из громкоговорителя звуки не могут разноситься настолько далеко. Но тут перед её глазами оказался лежавший рядом с бокалом телефон, за здешний Высокий Месяц успевший разрядиться не более, чем наполовину. Опустившись на обитую бархатом скамеечку, москвичка привычным движением расправила широкие юбки.
"И в самом деле, плацкартный вагон...", - подумала она. Не столько шатёр, сколько огромный дворец из парусины и цветного полотна был разбит в километре от города, на холме под раскидистым дубом. К большому шатру о семи шестах примыкало несколько шатров поменьше, над главным входом натянули навес, справа и слева соорудили деревянные галереи - на одной помещался придворный оркестр Его Сиятельства, на другой, в закутке с двумя скамеечками расположились подруги. Позади Ирику, в таком же закутке у окошечка, сопровождаемые дамой-воспитательницей, шуршали юбками две её младшие сестрёнки. В закутке за спиной москвички перешёптывались камеристки - смешливая Ниету что-то выпытывала у вечно серьёзной, степенной и важной Корсу.
Его Сиятельство Осона Ирсахи сидел на помосте перед шатром, в кресле с подлокотниками и высокой спинкой. В долгополой белой мантии с чёрными хвостиками поверх двуцветного жёлто-белого кафтана, в усыпанной самоцветами короне полированного металла с шестью зубцами, с деревянным жезлом в руках, увенчанным золотым цветком лилии, осконский эгль казался маленьким и смешным.
- Да, Крылатой Заступницы ради!.. - хохотнул Ратки. - Оставайся или следом чеши... Тут движение не слишком быстрое, можешь и догнать, ха-ха-ха...
Перед глазами Юры всё поплыло. Снова припомнились бесчисленные насмешки - ребята в институте, Альберт, Володя... Впрочем, последний шуткой, вовремя сказанным метким словцом поставил бы наглеца на место. А он...
- Вылезай! - сиплым от бешенства голосом крикнул Юра.
- Что? - желая показать удивление, Ратки даже привстал с сиденья. - Меня гонят? Меня, из мной же нанятого экипажа?..
- Вылезай! - снова крикнул Юра.
Слов не хватало катастрофически - поэтому он попросту схватил наглеца за полу кафтана. Тем временем застоявшаяся лошадка сделала несколько шагов - не ожидавшего сюрприза "кандидата в мастера" попросту выволокло из пролётки. Оба растянулись на мостовой, вот только Ратки вскочил первым. Скулу словно ожгло огнём, едва успевший подняться Юра снова оказался на земле, ударившись спиной о колесо. Тем временем потерявший шапку, серый от уличной пыли, подрастерявший прежний шик Ратки отводил руку для нового удара.
- Стойте! - выскочив и пролётки, Надя встала между дерущимися. - Прекратите! Вы оба!.. Послушайте, я никуда не поеду... Да, вы с ума сошли!..
- Ничего не поделаешь, - обратился Ратки к начавшей собираться вокруг толпе. - Таково желание красавицы... Верно я говорю, друзья?
Начавшая собираться толпа разразилась жидкими аплодисментами. Отряхнувшись и подобрав сбитую шапку, "кандидат в мастера" взобрался на козлы. Беря с него пример, Юра подал руку Наде - та лишь отодвинулась, заметив по-русски:
- Юр, мне стыдно...
Движение на набережной и в самом деле, оказалось очень оживлённым. Сидевший на козлах Ратки то и дело оборачивался, указывая на очередную местную достопримечательность.
- Дворец Её Светлости! - объяснял он, показывая на стоявшее на противоположном берегу длинное четырёхэтажное здание. - Отсюда Её Светлость Аройу Рамахи та Вирми, высоконаречённая рану та Вильса и та Крохтари правит городом и страной. Тебе не страшно, красавица? А то я, честно признаться, порой боюсь проходить мимо...
- Она такая жестокая? - Надя наморщила лоб в поисках нужного слова. - Настолько, что опасно проходить мимо её дворца?
- Да что ты, красавица! - рассмеялся Ратки, глядя на опасливо поглядывающего назад возницу. - Её Светлость самая мудрая, справедливая и прекрасная правительница на свете. Я её однажды, как тебя видел - стоит эдакая красавица на балконе, в бело-голубом платье, с серебряными звёздами в волосах... Просто не забывай, что она - хозяйка Висячей Реки, тогда как мы лишь её верноподданные. Как бы мне хотелось стать придворным мастером! Кто знает - вдруг я ей понравлюсь, да так понравлюсь, что "попаду в случай". При её дворе даже такая специальная должность учреждена...
Юра посмотрел поверх Надиного плеча - дворец Её Светлости тянулся вдоль противоположной набережной без малого на километр. Примыкающие к стенам колонны, длинные - во весь фасад, увитые плющом балконы, цветные шестиугольные окна, а на ломаной черепичной крыше настоящий лес из башенок и маленьких домиков. Несколько увенчанных антеннами башен поднимались над дворцом тонкими белыми свечками. К набережным напротив дворца не было пришвартовано ни одного судна - зато вдоль кованой металлической ограды двигались уже не пролётки и фургоны, а кареты и непривычно пёстро выглядящие всадники.
- Придворные? - спросила Надя.
- "ЗвёздноРождённые", - объяснил Ратки. - Последнее время многовато их стало, и в городе, и перед дворцом. Смотрят на тебя хуже, чем школяры или "блистательные", но такое впечатление, что им попросту нечего жрать. Сам-то я у тётушки был, но мне рассказывали, как один прямо на мостовой в обморок хлопнулся. Кинулись помогать, а он тощий... Кожа, да кости...
- Может быть, у них какая-то болезнь? Эпидемия? - предположила Надя.
- Кто их разберёт, красавица! - рассмеялся Ратки. - Это же "ЗвёздноРождённые"... А вот и храм святого Викушти, святого покровителя нашего города. Сама-то ты под чьим покровительством? У нас святой добрый, вот только при святом Викушти находится университет, а школяры нашего брата-мастерового... Скажем так, недолюбливают... Сколько раз мы с ними стенка на стенку сходились...
Минут через десять пролётка остановилась перед пятиэтажным зданием с протянувшимся вдоль фасада балконом. Перед крыльцом переминалось с ноги на ногу несколько парней, одетых не менее ярко и пышно, чем Ратки. Чуть в стороне стояли пожилые мужчины и женщины, даже несколько стариков. Ещё дальше под присмотром дуэньи ворковала стайка пышноволосых девушек.
- А вот и наша управа! - воскликнул Ратки, спрыгивая с козел. - Привет, ребята! Не ждали? О, дядюшка Ресо Кевихи! Познакомься, красавица! Вот он, старый хрыч, обещавший поднять меня забесплатно, а вместо этого весь вечер просидевший в трактире. Впрочем, зла за это я на тебя не держу, дядюшка. Если бы не ты, мне никогда не познакомиться с такой красавицей и её совершенно лишним, но до Руаха ревнивым приятелем...
Ни москвичи, ни Ресо Кевихи - старый толстяк с кустистыми бровями и похожей на лопату широкой сивой бородой, ни окружившие Ратки парни не успели ответить. Появившийся на крыльце полный важный господин со свитком в руках принялся называть имена - вместо обычного в таких случаях "я" каждый из парней делал шаг вперёд и кланялся. Убедившись, что все присутствуют, полный господин пригласил всех в гостеприимно распахнутые двери.
- Только не отставать, красавица! - отделившись от прочих парней, Ратки снова оказался рядом с Надей. - У тебя такие шикарные волосы. Выручи меня ещё раз, прошу тебя!.. На руках носить буду...
При последних словах в глазах у Юры потемнело. По широкой лестнице присутствующие - в том числе и москвичи, поднялись в просторное, освещённое двумя рядами окон помещение, напоминавшее одновременно и зал суда, и парикмахерскую. Длинный, крытый синим сукном стол, семь судейских кресел с высокими спинками - у кресла в центре спинка заметно выше, барьер с проходом и скамьи для публики. Перед судейским столом стояли восемь высоких кресел с подлокотниками - на столике перед каждым лежало несколько металлических ножниц, костяных расчёсок и сложенных полотенец, тазик и узкогорлый кувшин.
Сидя на скамье, между Надей и подрёмывающим дядюшкой Ресо Кевихи, Юра смотрел, как переговаривающаяся публика занимает места. За судейским столом уселись семеро исполненных важности господ - вместо судейских мантий на них были длинные, до колена, вышитые рубахи навыпуск, а вместо париков похожие на тарелки шляпы с ушками. В стороне, за отдельным столиком обнаружился секретарь с пером за ухом - перед ним лежало ещё несколько перьев, чернильница и раскрытая книга. Сидевший в кресле с высокой спинкой председатель трижды ударил в гонг молоточком - шум голосов сразу же смолк. Выстроившиеся перед столом восемь парней - в том числе и Ратки, низко поклонились судьям.
- Собратья! - начал речь председатель. - Сегодня мы принимаем экзамен на звание мастера у присутствующих здесь восьмерых подмастерьев. Каждый из них отдал дань ученичеству и отработал "науку". Но, прежде чем войти в цех, получив право открыть мастерскую, иметь вывеску, нанимать подмастерьев и держать учеников, каждый из них должен показать нам своё искусство. Вот имена этих восьми "смиренных", пожелавших стать "достойными"...
Последовала перекличка, в ходе которой каждый из "кандидатов в мастера" кланялся, сперва судьям, а затем, развернувшись, публике. В кресла перед судьями сели восемь стариков и пожилых мужчин - щёлкая ножницами, орудуя лезвиями и помазками, "кандидаты в мастера" принялись стричь волосы и ровнять бороды. Юре сделалось откровенно скучно - если новый знакомец и в самом деле положил глаз на Надю, то ухаживал он за ней самым неподходящим способом.
- Надь! - шепнул Юра по-русски. - Давай уйдём!..
- Неудобно, - так же, по-русски ответила Надя. - И потом, как мы уйдём? Здесь же не выберешься...
В самом деле, Юра в который раз оказался у стенки - Надя сидела посередине, а возле самого прохода сопел успевший приложиться к бутылке грузный, бородатый Ресо Кевихи. Тем временем "кандидаты в мастера" предъявляли судьям результаты работы - оказавшийся вторым Ратки удостоился жиденьких аплодисментов и нескольких, поднятых вверх правых ладоней. Выбежавшие из боковых дверей мальчики быстро заменили простыни и воду в кувшинах.
- А теперь, собратья, наши соискатели продемонстрируют искусство в создании причёсок для юных красавиц, - начал новую речь ударивший в гонг председатель. - Найдутся ли среди нас девушки и молодые женщины, готовые доверить волосы и красоту нашим соискателям?..
По залу пробежал шёпоток, быстро перешедший в сопровождающийся шутками говор. В дальнем конце, возле входных дверей вскочила одна девушка, в первых рядах - другая. Пробежала распространяющая цветочный запах весёлая толстушка - обогнав всех, она шлёпнулась в кресло крайнего парня справа.
- Похоже, в этом испытании ты не участвуешь, старший подмастерье Ратки Юстахи! - громко сказал занёсший руку с молоточком председатель.
В самом деле, новый знакомец оказался единственным, чьё кресло осталось пустым. В остальных сидели девушки - стоявшие рядом парни, подняв раскрытые ладони, ждали начала испытания. Ратки заметался под доносящиеся смешки.
- Да, есть у меня девушка, есть... - оправдывался он, вызвав новый взрыв смеха. - Просто, она немного стесняется.
Пробежав через зал, "кандидат в мастера" разве что не лёг на собственного дядюшку.
- Выручай, красавица! - запричитал он, оглядываясь на публику и судейских. - Сама видишь, горю! К испытанию не допустят, ещё год в подмастерьях ходить...
- Право, не знаю... - смутилась Надя.
- Ну почему мне всегда не везёт! - вскочив, Ратки едва не вцепился в собственные волосы. - У всех дорогу как кошечка языком вылизала, а я... Выручи, красавица! Ты же выручила меня однажды. Выручи же снова, а я для тебя... Да, я твою комнату цветами завалю, на руках носить буду... Крылатой Заступнице, Айореми Эльдифу сто кисетов ладана сожгу...
- Надь, не надо, - шепнул по-русски Юра.
- Юр, неудобно же... - так же по-русски ответила девушка. - Сам видишь, переживает человек...
"Да, это же игра на публику, шулерство", - хотелось крикнуть Юре. Тянуть Надю к себе или, как тогда, хватать подмастерье за грудки было откровенно неловко - не говоря о том, что он хорошо запомнил предыдущую выволочку. Оставалось в бессилии смотреть, глядя как новый знакомец ведёт Надю к креслу.
- Начали! - скомандовал председатель, ударяя в гонг.
Прежде Юре не доводилось видеть работу парикмахера в дамском салоне, а потому он не мог сравнивать - но даже на его неопытный взгляд, "кандидаты в мастера" не столько стригли девушек, сколько причёсывали. Не было ни машинок, ни фенов - только расчёски и ножницы, непривычно крупные металлические и костяные булавки, цветные ленты... Щипцы для завивки - всем, в том числе и Ратки, время от времени приходилось бегать к жаровне перед судейским столом, меняя остывшие на новые.
- Что он здесь делает? - еле слышно шепнули впереди. - Ратки Юстахи! Его же в том году выгнали...
- Да, словечко за него замолвили, - так же шёпотом ответил другой голос. - Говорят, сам ан-сафи Святого Викушти...
- За эдакого пройдоху, и рамува заступается? - не поверил первый голос.
- Тс-с...
Первым закончил работу крайний справа парень, соорудивший на голове толстушки нечто вроде завитой розы. Публика разразилась аплодисментами, пятеро из семи судей и добрая половина зала одобрительно подняли вверх правые ладони. Следом закончили работу ещё двое парней - оба соорудили на головах у девушек эдакие смешные бублики. Двум другим девушкам зачем-то вплели в волосы гигантские банты со спускающимися до пояса лентами, волосы ещё одной накрыла тончайшая металлическая сетка. Последняя причёска не понравилась не только Юре - в публике зашикали, четверо из семи судей опустили правые ладони вниз.
Круживший вокруг Нади с булавками в зубах Ратки оказался предпоследним. Сняв с москвички полотно, как и прочие, он поклонился сначала судьям, а затем публике. Публика ахнула, кое-кто даже привстал - семеро судей разом показали раскрытые ладони. Из собственных Надиных и покупных волос - расчёсанные пряди лежали тут же, на столике, Ратки соорудил на голове у москвички нечто, напоминающее сказочную птицу с головой, хвостом и крыльями.
Мальчик, из числа подносивших "кандидатам в мастера" горячую воду и чистые простыни, подал девушке зеркальце на длинной деревянной ручке. Всмотревшись, Надя едва не выронила его, обхватив руками щёки. Вскочивший Юра тяжело опустился обратно на скамью.
"Это называется, ему не везёт... - думал он, глядя на собственные ноги. - Ему не везёт... А почему мне не везёт?..".
Глава шестнадцатая. Отогнув уголок занавески...
- Тс-с!.. - прижав палец к губам, Ирику показала на полупрозрачный камень, лежавший на дне заключённого в металлическую оплётку стеклянного бокала. - Здесь надо тихо-тихо сидеть. Слышно же не только от них к нам, но и от нас к ним, а "ЗвёздноРождённые" - они, знаешь, какие обидчивые!.. Я когда была маленькой, и через наши земли проезжал Наместник Высокого Короля... А плацкартный вагон - это что? Ты мне потом расскажешь?..
Анечке захотелось возразить, что даже из громкоговорителя звуки не могут разноситься настолько далеко. Но тут перед её глазами оказался лежавший рядом с бокалом телефон, за здешний Высокий Месяц успевший разрядиться не более, чем наполовину. Опустившись на обитую бархатом скамеечку, москвичка привычным движением расправила широкие юбки.
"И в самом деле, плацкартный вагон...", - подумала она. Не столько шатёр, сколько огромный дворец из парусины и цветного полотна был разбит в километре от города, на холме под раскидистым дубом. К большому шатру о семи шестах примыкало несколько шатров поменьше, над главным входом натянули навес, справа и слева соорудили деревянные галереи - на одной помещался придворный оркестр Его Сиятельства, на другой, в закутке с двумя скамеечками расположились подруги. Позади Ирику, в таком же закутке у окошечка, сопровождаемые дамой-воспитательницей, шуршали юбками две её младшие сестрёнки. В закутке за спиной москвички перешёптывались камеристки - смешливая Ниету что-то выпытывала у вечно серьёзной, степенной и важной Корсу.
Его Сиятельство Осона Ирсахи сидел на помосте перед шатром, в кресле с подлокотниками и высокой спинкой. В долгополой белой мантии с чёрными хвостиками поверх двуцветного жёлто-белого кафтана, в усыпанной самоцветами короне полированного металла с шестью зубцами, с деревянным жезлом в руках, увенчанным золотым цветком лилии, осконский эгль казался маленьким и смешным.
