Исключение делалось для сержантов и воинов эскорта, имевших собственных лошадей. Встречные экипажи торопливо сворачивали в сторону, многочисленные прохожие приветствовали орнелийскую принцессу глубокими поклонами. Не привыкшую к подобным знакам внимания Анечку это откровенно смущало.
- А вот и океанский корабль, смотри! - привстав, Ирику подняла сложенный веер.
Анечка не смогла скрыть разочарования - пришвартованный в дальней части набережной парусник уступал размерами как "Титанику", так и "Куин Мери". Зато на Ирику, впервые видевшую океанское судно вблизи, он произвёл впечатление. Длина за полтораста метров, четыре сплошные палубы - вдоль двух верхних тянулись открытые галереи, поднимающаяся ступенькой двухъярусная надстройка на носу и окружённая балконами трехъярусная - на корме, семь мачт с нависшими над головой реями в паутине снастей. На кормовой надстройке вращался флюгер с похожими на стрекозиные крыльями.
Здесь было не менее многолюдно, чем на улицах города - поодаль отшвартовалось ещё одно судно, а за ним и третье. Вдоль набережной тянулись закрытые склады, крытые черепицей лабазы - навесы на столбах, в загонах пофыркивали разномастные лошади. Купцы в разрезных кафтанах, приказчики в коричневых жилетках с ремешками, мастеровые и плотники, несущие на плечах ящики с инструментом. Городовая, портовая и частная стража, различающаяся обмундированием, вооружением и пёстрыми значками. Матросы и грузчики со сплетёнными из ремней носилками, просто любопытствующие горожане. И, наконец, жулики и оборванцы всех мастей. Их гоняли - но нырнув в толпу в одном месте, спустя несколько минут они появлялись в другом.
Анечка обрадовалась, различив в толпе знакомую фигуру в кафтане цвета топлёного молока, при мече и в берете с тремя чёрно-серыми перьями. Привстав, москвичка помахала рукой.
- Миха!
Обернувшийся на зов младший Осонахи сорвал берет, вежливо поклонившись. Поклонилась и его свита - второго сына осконского эгля сопровождали сержант с жезлом, "ходячий кошелёк" и двое слуг.
Ландо орнелийской принцессы остановилось у сходен. Всадники спешились, корабельный стражник в подпоясанном алом халате и забавном шлеме с лепёшкой на макушке затрезвонил в колокол. Не прошло и трёх нитей - или десяти минут, если верить часам в мобильном телефоне, как на сходнях появился господин в чёрном халате с золотым узором и широкополой шляпе со свисающим на бок хвостиком. Господина сопровождала свита и охрана - как успела подметить Анечка, обходиться без того и другого местная знать просто не умела.
- Ваша Милость! - сорвав шляпу, господин в чёрном халате сложился чуть ли не пополам. - Какая честь и какое счастье. Перед вами ничтожный Штикале Ирмах, совладелец и капитан "Госпожи Пфартару" - судна, которое вы видите перед собой. Мои спутники, достойные айтерийские негоцианты оказали мне доверие, избрав сурани-капитаном нашего подкаравана. Но какая честь для нас. Не скажу за Айтери и Фаирту - наши страны лежат далеко за морем, и новости доходят до нас, увы, так поздно. Но в "Форуме Кирелиса", Крохане и Гельсе все только и говорят о красоте, учёности и благонравии старшей дочери осконского эгля.
- Даже в Крохане и Гельсе? - на щеках Ирику появились ямочки. - Не ожидала, что слухи о моей скромной персоне успели разнестись так далеко. Да, разрешите представить: Аню Викторовнахи Коростелькова (орнелийская принцесса переиначила Анечкино имя и отчество на вехтарийский лад), моя подруга и гостья нашего Дома.
- Ваша Милость! - снова поклонился господин Ирмах. - И вы, молодая госпожа. Тысяча, нет... Целый миллион извинений. Мне просто нет прощения. Я был настолько восхищён красотой алой розы, что не заметил рядом с ней не менее прекрасную, золотую...
Анечка потупила глаза. Сказанный на чужом языке комплимент был великолепен. Единственное, что её смущало - этот, говоривший с заметным акцентом расфранченный и, кажется, даже надушенный павлин был совсем не похож на сурового, просолённого океанскими ветрами капитана.
- Но что это я? - притворно спохватился господин Ирмах. - Держу своих гостий на трапе, словно последних побирушек. Позвольте пригласить вас на борт "Госпожи Пфартару". Поверьте, что в океане, при хорошем ветре, на высокой волне она - настоящая р_а_н_у.
Судно господина Ирмаха и в самом деле напоминало плавучий город. Палубы, переборки, люки и переходы, узкие лестницы, нависающие над головой деревянные потолки. Просторные трюмы, куда грузили местные ткани и выгружали привезённые из другого полушария вино и пряности. Собственная пекарня, скотный и птичий дворы, кубрики на верхней палубе - общая численность экипажа превышала тысячу человек. Казармы для воинов, каюты для лекаря и плотника с его командой. Настоящий дворец на корме - с каютами капитана, судовых офицеров и платных пассажиров, с богато отделанным салоном, где имелся даже камин.
Именно здесь, в салоне и накрыли роскошный стол. Хрусталь и отполированное песком чуть не до зеркального блеска железо, заменявшее безумно дорогую медь и напрочь отсутствующее столовое серебро. Под низким деревянным потолком висел стеклянный фонарь в потемневшей от ветров и влаги металлической обрешётке. Сквозь открытые окна налетал ветер - снаружи, над Рекой парили чайки и птеродактили.
Анечке в который раз сделалось неловко - сержантам, сопровождавшим подруг на борту судна, пришлось встать часовыми у стен. За правым плечом обнаружилась Ниету - за столом здесь прислуживали. Всего же, помимо подруг, в кают-компании присутствовали: господин Штикале Ирмах, трое из семи его офицеров-кирусати, и пятеро дородных купцов с супругами, рассчитывающих на выгодные контракты. Ждать контрактов им предстояло долго - за столом разглагольствовал исключительно господин Ирмах. И Ирику - орнелийская принцесса спросила, почему южный приполярный океан называется Жарким.
- У вас короткая, но очень морозная зима, - объяснил сурани-капитан. - Птицы замерзают на лету, а Вех становится накатанной дорогой - как Малое Море и полночные проливы Рокинкиру. И прохладное, кажущееся бесконечным лето...
- В полдневном полушарии разве не так? - удивилась Ирику.
- В полдневном полушарии с точностью до наоборот! - пылко воскликнул господин Ирмах. - Лето короткое, но такое жаркое, что окружающий воздух словно плавится. Из пазов в палубных досках выступает смола, привезённые с полуночи животные бесятся от жажды. Зато зима долгая, сырая и тёплая - проталины среди сугробов тают днём, замерзая ночью. Айтери спасает течение Закатных Ветров, следом за береговой линией поворачивающее на Полдень. Именно поэтому у нас два сельскохозяйственных сезона - зимой сеем пшеницу, а летом - виноград. Кстати, как вам наше золотистое?..
- Восхитительно! - согласилась Ирику, глядя сквозь хрустальный бокал в стальной оплётке. - Но сколь удивительно творение "ЗвёздноРождённых"!..
- Не для всех, - возразил господин Ирмах. - Большой Полдневный Континент в средних широтах - гиблое место. Там нет хорошего леса и трудно прокормиться сельским хозяйством - лето слишком жаркое и слишком короткое. Там нет мехов - тамошние зимы слишком тёплые. Не говоря о том, что там опасно - именно на Полдневном континенте расположены шесть из десяти гномьих городов. "ЗвёздноРождённые", если и жалуют посещением, то исключительно их...
- Но тамошнее дворянство... - начала Ирику.
- Тамошние земли не поделены, - ответил господин Ирмах. - Если кто и ходит в глубь страны, то разве что старатели в поисках не найденных предками золотых и серебряных жил. При редкой удаче в кармане можно унести целое шайоми. И "чёрные искатели" - ради чудес ремесла и магии в развалинах городов Древних. Ваша волшебная шкатулка, уважаемая госпожа, скорее всего, происходит оттуда...
Анечка улыбнулась. "Волшебной шкатулкой" галантный сурани-капитан называл лежавший рядом на столе мобильный телефон. Осматривая судно, они с Ирику нащёлкали огромное количество фотографий, и даже ухитрились сделать селфи, держа телефон в руках. Рамки у москвички больше не было.
- А кто такие "ЗвёздноРождённые"? - спросила Анечка.
Сразу же сделалось тихо. За окнами кричали чайки, мимо шёл на вёслах давешний караван, состоявший уже не из трёх, а из пяти барок под бело-синими флагами.
- Простите, госпожа моя! - натянуто улыбнулся сурани-капитан.
- "ЗвёздноРождённые", этельнэ, - Анечка почувствовала, что сказала что-то не то. - Понимаете, я всё время слышу: "ЗвёздноРождённые", да "ЗвёздноРождённые". И никто не объяснит, кто они такие...
- Аню - чужеземка из далёкой страны, - пришла на помощь Ирику. - На её родине нет "башен-цветов". Вы ведь знаете, господин Ирмах, "ЗвёздноРождённые" жалуют посещением далеко не все страны...
- Вы совершенно правы, госпожа моя! - согласился сурани-капитан. - Пути "ЗвёздноРождённых" неведомы смертным. Дивный, не ведающий старости народ...
- Душа мира! - поддакнула Ирику.
- С синаро, этого "языка королей" их имя как раз и переводится, как "рождённые на звёздах", - улыбнулся сурани-капитан, пристально глядя на Анечку. - Десятки тысяч, если не миллионы лет назад "ЗвёздноРождённые" прибыли на безжизненную в те времена "Зелёную корзинку" на огромных летающих кораблях. Затянув небеса серебряной сеткой, они очистили и охладили воздух, сделав его пригодным для дыхания. Привезли воду, создав моря и океаны на месте продуваемых ветрами раскалённых равнин. Покрыли бесплодные до того скалы землёй, дав жизнь бесчисленным деревьями и травам... Желая облегчить народам путь, они создали небесные острова и висячие реки. И, движимые благими мыслями, позволили жить на "Зелёной корзинке" ещё трём строящим города и собирающим земли расам: нам - людям, гномам и медвянам...
- Подождите!.. - вырвалось у Анечки. - Вы хотите сказать, эти самые... "ЗвёздноРождённые"... Они прибыли сюда с неба? С другой "планеты"? Ну, в смысле, с другой земли?
- С другой "блуждающей", госпожа моя! - подтвердил господин Ирмах. - Вокруг Дневного Солнце кружат пять крупных, светящихся отражённым солнечным светом, "блуждающих", из которых наша "Зелёная корзинка" - третья. Зато вокруг Большого Ночного Солнца ходят всего четыре "блуждающих". Оно немного меньше, хотя светит почти так же ярко...
- А к звёздам?.. - Анечке стало страшно. - На другие планеты... В смысле, на другие "блуждающие" вы летаете?
- "ЗвёздноРождённые" утратили тайну полёта к звёздам, - разочаровал её сурани-капитан. - Дав жизнь "Зелёной корзинке", они пожелали дать жизнь Кесаниль, четвёртой "блуждающей" Дневного Солнца. Но тут произошла катастрофа. Погибли миллионы и миллионы, наступила Долгая Зима, прошлое было забыто. А серебряная сетка вокруг Кесаниль заброшена и постепенно разрушается. Так длится уже миллионы лет...
- Если не верить медвяньим легендам, - улыбнулся один из молодых офицеров. - Эсвири Нойтих, госпожа, к вашим услугам! Медвяне утверждают, будто на самом деле катастроф было не одна, а две. Долгую Зиму они пережили вместе со всеми. А во время первой катастрофы их перенесло сюда из другого мира...
- Как из другого мира? - едва не подпрыгнула Анечка.
- Представьте себе, молодая госпожа! - продолжал интриговать молодой офицер. - Медвян, а заодно птеродактилей. Если верить медвяньим легендам, до Долгой Зимы ни летающие, ни плавающие, ни живущие на земле драконы на "Зелёной корзинке" не водились. И произошло это не миллионы и десятки тысяч, а всего две тысячи лет назад. Даже эльфийским миссиям не удалось убедить медвян в том, что они заблуждаются. Впрочем, медвяне глупы, это все знают...
"Две тысячи лет назад, - перевела про себя Анечка. - Это три тысячи земных. Сутки здесь длятся двадцать шесть часов четыре минуты, а год ровно в полтора раза длиннее нашего. Премудрый Илома определил, по часам в мобильном телефоне. А затем и этот высокоучёный хмырь подтвердил...".
- Скажите! - осторожно начала она. - Легенды этих самых... Медвян... Они не описывают вращающуюся в небесах такую... такую... вращающуюся штуку в небесах?..
Исчерпав словарный запас, девушка привычно схватилась за телефон. Присутствующие молчали, господин Ирмах нервно теребил вилку. "Вовкина бы сюда, - думала Анечка, торопливо листая страницы на экране. - Или Надьку. Уж они бы точно оттеснили этого павлина, задав нужные вопросы. Мамочки, ну где же оно?.. О, вот!..".
- Разрешите, госпожа моя! - протянул руку офицер. - Не может быть. Взгляните, Штикале-хат! Клянусь, это тот самый, легендарный портрет молодого Короля Кирелиса...
- Нойтих! - рявкнул господин Ирмах. И продолжил, вернув мобильный телефон Анечке. - Всенижайшее прошу у вас прощения, ваша милость! И у вас, молодая госпожа! Случайно, вовсе не желая того, я позволил своему подчинённому излагать ересь. Ручаюсь, что подобное никогда больше не повторится...
Башня была не просто огромна - казалось, на дальнем берегу вонзается в небо тронутая зеленью длинная, тонкая светло-серая стрела, обхваченная тремя узкими балконами. Расстояние скрадывало её истинные размеры - но облака закрывали лишь её подножие.
- Совсем погасла! Скверно... - сказали по-вехтарийски над самым ухом.
Обернувшись, Юра обнаружил сопровождаемого служкой господина в белом. Долгополая, отделанная чёрным галуном сутана с откинутым за спину капюшоном, унизанные перстнями пальцы в белых перчатках, гладкое, лишённое морщин, усов и бороды лицо в обрамлении пышной золотой шевелюры. Стоя у перил, господин в белом рассматривал башню в подзорную трубу. Юра удивился - даже судовладелец Нирма Эсванар в таких случаях просто подносил ладонь к глазам.
В обычной ситуации Юра постарался бы исчезнуть как можно незаметнее - от здешних представителей власти, да и просто влиятельных и богатых людей стоило держаться подальше. Но недавние слова Нади его раззадорили. И, в конце концов, разве не господин в белом первым начал разговор?
- Простите! Что погасло? - вежливо спросил Юра.
Брови господина в белом приподнялись домиком. Юре представилось, что сейчас его собеседник спросит, в манере Бориса Ельцина: "Что это за насекомая, понимаешь? И как она смеет, понимаешь, сама, с великим и ужасным мной заговаривать?..".
- Вы дурно воспитаны, юноша! - совладал с собой господин в белом. - Решив заговорить с незнакомым человеком, особенно с тем, кто по происхождению и общественному положению стоит заведомо выше вас, в первую очередь следует представиться...
- Согласен! - ответил Юра, чувствуя, что душа уходит в пятки. - Кстати, именно вы первым начали разговор. И тоже не представились...
- Поразительно! - восхитился господин в белом. - Странная одежда, не менее странные вещи, отвратительный крестьянский выговор... И восхитительная дерзость, подобающая разве что "блистательному" или "возвышенному", но никак не простолюдину.
- А вот и океанский корабль, смотри! - привстав, Ирику подняла сложенный веер.
Анечка не смогла скрыть разочарования - пришвартованный в дальней части набережной парусник уступал размерами как "Титанику", так и "Куин Мери". Зато на Ирику, впервые видевшую океанское судно вблизи, он произвёл впечатление. Длина за полтораста метров, четыре сплошные палубы - вдоль двух верхних тянулись открытые галереи, поднимающаяся ступенькой двухъярусная надстройка на носу и окружённая балконами трехъярусная - на корме, семь мачт с нависшими над головой реями в паутине снастей. На кормовой надстройке вращался флюгер с похожими на стрекозиные крыльями.
Здесь было не менее многолюдно, чем на улицах города - поодаль отшвартовалось ещё одно судно, а за ним и третье. Вдоль набережной тянулись закрытые склады, крытые черепицей лабазы - навесы на столбах, в загонах пофыркивали разномастные лошади. Купцы в разрезных кафтанах, приказчики в коричневых жилетках с ремешками, мастеровые и плотники, несущие на плечах ящики с инструментом. Городовая, портовая и частная стража, различающаяся обмундированием, вооружением и пёстрыми значками. Матросы и грузчики со сплетёнными из ремней носилками, просто любопытствующие горожане. И, наконец, жулики и оборванцы всех мастей. Их гоняли - но нырнув в толпу в одном месте, спустя несколько минут они появлялись в другом.
Анечка обрадовалась, различив в толпе знакомую фигуру в кафтане цвета топлёного молока, при мече и в берете с тремя чёрно-серыми перьями. Привстав, москвичка помахала рукой.
- Миха!
Обернувшийся на зов младший Осонахи сорвал берет, вежливо поклонившись. Поклонилась и его свита - второго сына осконского эгля сопровождали сержант с жезлом, "ходячий кошелёк" и двое слуг.
Ландо орнелийской принцессы остановилось у сходен. Всадники спешились, корабельный стражник в подпоясанном алом халате и забавном шлеме с лепёшкой на макушке затрезвонил в колокол. Не прошло и трёх нитей - или десяти минут, если верить часам в мобильном телефоне, как на сходнях появился господин в чёрном халате с золотым узором и широкополой шляпе со свисающим на бок хвостиком. Господина сопровождала свита и охрана - как успела подметить Анечка, обходиться без того и другого местная знать просто не умела.
- Ваша Милость! - сорвав шляпу, господин в чёрном халате сложился чуть ли не пополам. - Какая честь и какое счастье. Перед вами ничтожный Штикале Ирмах, совладелец и капитан "Госпожи Пфартару" - судна, которое вы видите перед собой. Мои спутники, достойные айтерийские негоцианты оказали мне доверие, избрав сурани-капитаном нашего подкаравана. Но какая честь для нас. Не скажу за Айтери и Фаирту - наши страны лежат далеко за морем, и новости доходят до нас, увы, так поздно. Но в "Форуме Кирелиса", Крохане и Гельсе все только и говорят о красоте, учёности и благонравии старшей дочери осконского эгля.
- Даже в Крохане и Гельсе? - на щеках Ирику появились ямочки. - Не ожидала, что слухи о моей скромной персоне успели разнестись так далеко. Да, разрешите представить: Аню Викторовнахи Коростелькова (орнелийская принцесса переиначила Анечкино имя и отчество на вехтарийский лад), моя подруга и гостья нашего Дома.
- Ваша Милость! - снова поклонился господин Ирмах. - И вы, молодая госпожа. Тысяча, нет... Целый миллион извинений. Мне просто нет прощения. Я был настолько восхищён красотой алой розы, что не заметил рядом с ней не менее прекрасную, золотую...
Анечка потупила глаза. Сказанный на чужом языке комплимент был великолепен. Единственное, что её смущало - этот, говоривший с заметным акцентом расфранченный и, кажется, даже надушенный павлин был совсем не похож на сурового, просолённого океанскими ветрами капитана.
- Но что это я? - притворно спохватился господин Ирмах. - Держу своих гостий на трапе, словно последних побирушек. Позвольте пригласить вас на борт "Госпожи Пфартару". Поверьте, что в океане, при хорошем ветре, на высокой волне она - настоящая р_а_н_у.
Судно господина Ирмаха и в самом деле напоминало плавучий город. Палубы, переборки, люки и переходы, узкие лестницы, нависающие над головой деревянные потолки. Просторные трюмы, куда грузили местные ткани и выгружали привезённые из другого полушария вино и пряности. Собственная пекарня, скотный и птичий дворы, кубрики на верхней палубе - общая численность экипажа превышала тысячу человек. Казармы для воинов, каюты для лекаря и плотника с его командой. Настоящий дворец на корме - с каютами капитана, судовых офицеров и платных пассажиров, с богато отделанным салоном, где имелся даже камин.
Именно здесь, в салоне и накрыли роскошный стол. Хрусталь и отполированное песком чуть не до зеркального блеска железо, заменявшее безумно дорогую медь и напрочь отсутствующее столовое серебро. Под низким деревянным потолком висел стеклянный фонарь в потемневшей от ветров и влаги металлической обрешётке. Сквозь открытые окна налетал ветер - снаружи, над Рекой парили чайки и птеродактили.
Анечке в который раз сделалось неловко - сержантам, сопровождавшим подруг на борту судна, пришлось встать часовыми у стен. За правым плечом обнаружилась Ниету - за столом здесь прислуживали. Всего же, помимо подруг, в кают-компании присутствовали: господин Штикале Ирмах, трое из семи его офицеров-кирусати, и пятеро дородных купцов с супругами, рассчитывающих на выгодные контракты. Ждать контрактов им предстояло долго - за столом разглагольствовал исключительно господин Ирмах. И Ирику - орнелийская принцесса спросила, почему южный приполярный океан называется Жарким.
- У вас короткая, но очень морозная зима, - объяснил сурани-капитан. - Птицы замерзают на лету, а Вех становится накатанной дорогой - как Малое Море и полночные проливы Рокинкиру. И прохладное, кажущееся бесконечным лето...
- В полдневном полушарии разве не так? - удивилась Ирику.
- В полдневном полушарии с точностью до наоборот! - пылко воскликнул господин Ирмах. - Лето короткое, но такое жаркое, что окружающий воздух словно плавится. Из пазов в палубных досках выступает смола, привезённые с полуночи животные бесятся от жажды. Зато зима долгая, сырая и тёплая - проталины среди сугробов тают днём, замерзая ночью. Айтери спасает течение Закатных Ветров, следом за береговой линией поворачивающее на Полдень. Именно поэтому у нас два сельскохозяйственных сезона - зимой сеем пшеницу, а летом - виноград. Кстати, как вам наше золотистое?..
- Восхитительно! - согласилась Ирику, глядя сквозь хрустальный бокал в стальной оплётке. - Но сколь удивительно творение "ЗвёздноРождённых"!..
- Не для всех, - возразил господин Ирмах. - Большой Полдневный Континент в средних широтах - гиблое место. Там нет хорошего леса и трудно прокормиться сельским хозяйством - лето слишком жаркое и слишком короткое. Там нет мехов - тамошние зимы слишком тёплые. Не говоря о том, что там опасно - именно на Полдневном континенте расположены шесть из десяти гномьих городов. "ЗвёздноРождённые", если и жалуют посещением, то исключительно их...
- Но тамошнее дворянство... - начала Ирику.
- Тамошние земли не поделены, - ответил господин Ирмах. - Если кто и ходит в глубь страны, то разве что старатели в поисках не найденных предками золотых и серебряных жил. При редкой удаче в кармане можно унести целое шайоми. И "чёрные искатели" - ради чудес ремесла и магии в развалинах городов Древних. Ваша волшебная шкатулка, уважаемая госпожа, скорее всего, происходит оттуда...
Анечка улыбнулась. "Волшебной шкатулкой" галантный сурани-капитан называл лежавший рядом на столе мобильный телефон. Осматривая судно, они с Ирику нащёлкали огромное количество фотографий, и даже ухитрились сделать селфи, держа телефон в руках. Рамки у москвички больше не было.
- А кто такие "ЗвёздноРождённые"? - спросила Анечка.
Сразу же сделалось тихо. За окнами кричали чайки, мимо шёл на вёслах давешний караван, состоявший уже не из трёх, а из пяти барок под бело-синими флагами.
- Простите, госпожа моя! - натянуто улыбнулся сурани-капитан.
- "ЗвёздноРождённые", этельнэ, - Анечка почувствовала, что сказала что-то не то. - Понимаете, я всё время слышу: "ЗвёздноРождённые", да "ЗвёздноРождённые". И никто не объяснит, кто они такие...
- Аню - чужеземка из далёкой страны, - пришла на помощь Ирику. - На её родине нет "башен-цветов". Вы ведь знаете, господин Ирмах, "ЗвёздноРождённые" жалуют посещением далеко не все страны...
- Вы совершенно правы, госпожа моя! - согласился сурани-капитан. - Пути "ЗвёздноРождённых" неведомы смертным. Дивный, не ведающий старости народ...
- Душа мира! - поддакнула Ирику.
- С синаро, этого "языка королей" их имя как раз и переводится, как "рождённые на звёздах", - улыбнулся сурани-капитан, пристально глядя на Анечку. - Десятки тысяч, если не миллионы лет назад "ЗвёздноРождённые" прибыли на безжизненную в те времена "Зелёную корзинку" на огромных летающих кораблях. Затянув небеса серебряной сеткой, они очистили и охладили воздух, сделав его пригодным для дыхания. Привезли воду, создав моря и океаны на месте продуваемых ветрами раскалённых равнин. Покрыли бесплодные до того скалы землёй, дав жизнь бесчисленным деревьями и травам... Желая облегчить народам путь, они создали небесные острова и висячие реки. И, движимые благими мыслями, позволили жить на "Зелёной корзинке" ещё трём строящим города и собирающим земли расам: нам - людям, гномам и медвянам...
- Подождите!.. - вырвалось у Анечки. - Вы хотите сказать, эти самые... "ЗвёздноРождённые"... Они прибыли сюда с неба? С другой "планеты"? Ну, в смысле, с другой земли?
- С другой "блуждающей", госпожа моя! - подтвердил господин Ирмах. - Вокруг Дневного Солнце кружат пять крупных, светящихся отражённым солнечным светом, "блуждающих", из которых наша "Зелёная корзинка" - третья. Зато вокруг Большого Ночного Солнца ходят всего четыре "блуждающих". Оно немного меньше, хотя светит почти так же ярко...
- А к звёздам?.. - Анечке стало страшно. - На другие планеты... В смысле, на другие "блуждающие" вы летаете?
- "ЗвёздноРождённые" утратили тайну полёта к звёздам, - разочаровал её сурани-капитан. - Дав жизнь "Зелёной корзинке", они пожелали дать жизнь Кесаниль, четвёртой "блуждающей" Дневного Солнца. Но тут произошла катастрофа. Погибли миллионы и миллионы, наступила Долгая Зима, прошлое было забыто. А серебряная сетка вокруг Кесаниль заброшена и постепенно разрушается. Так длится уже миллионы лет...
- Если не верить медвяньим легендам, - улыбнулся один из молодых офицеров. - Эсвири Нойтих, госпожа, к вашим услугам! Медвяне утверждают, будто на самом деле катастроф было не одна, а две. Долгую Зиму они пережили вместе со всеми. А во время первой катастрофы их перенесло сюда из другого мира...
- Как из другого мира? - едва не подпрыгнула Анечка.
- Представьте себе, молодая госпожа! - продолжал интриговать молодой офицер. - Медвян, а заодно птеродактилей. Если верить медвяньим легендам, до Долгой Зимы ни летающие, ни плавающие, ни живущие на земле драконы на "Зелёной корзинке" не водились. И произошло это не миллионы и десятки тысяч, а всего две тысячи лет назад. Даже эльфийским миссиям не удалось убедить медвян в том, что они заблуждаются. Впрочем, медвяне глупы, это все знают...
"Две тысячи лет назад, - перевела про себя Анечка. - Это три тысячи земных. Сутки здесь длятся двадцать шесть часов четыре минуты, а год ровно в полтора раза длиннее нашего. Премудрый Илома определил, по часам в мобильном телефоне. А затем и этот высокоучёный хмырь подтвердил...".
- Скажите! - осторожно начала она. - Легенды этих самых... Медвян... Они не описывают вращающуюся в небесах такую... такую... вращающуюся штуку в небесах?..
Исчерпав словарный запас, девушка привычно схватилась за телефон. Присутствующие молчали, господин Ирмах нервно теребил вилку. "Вовкина бы сюда, - думала Анечка, торопливо листая страницы на экране. - Или Надьку. Уж они бы точно оттеснили этого павлина, задав нужные вопросы. Мамочки, ну где же оно?.. О, вот!..".
- Разрешите, госпожа моя! - протянул руку офицер. - Не может быть. Взгляните, Штикале-хат! Клянусь, это тот самый, легендарный портрет молодого Короля Кирелиса...
- Нойтих! - рявкнул господин Ирмах. И продолжил, вернув мобильный телефон Анечке. - Всенижайшее прошу у вас прощения, ваша милость! И у вас, молодая госпожа! Случайно, вовсе не желая того, я позволил своему подчинённому излагать ересь. Ручаюсь, что подобное никогда больше не повторится...
Глава шестая. Don't do it, Dudley....
Башня была не просто огромна - казалось, на дальнем берегу вонзается в небо тронутая зеленью длинная, тонкая светло-серая стрела, обхваченная тремя узкими балконами. Расстояние скрадывало её истинные размеры - но облака закрывали лишь её подножие.
- Совсем погасла! Скверно... - сказали по-вехтарийски над самым ухом.
Обернувшись, Юра обнаружил сопровождаемого служкой господина в белом. Долгополая, отделанная чёрным галуном сутана с откинутым за спину капюшоном, унизанные перстнями пальцы в белых перчатках, гладкое, лишённое морщин, усов и бороды лицо в обрамлении пышной золотой шевелюры. Стоя у перил, господин в белом рассматривал башню в подзорную трубу. Юра удивился - даже судовладелец Нирма Эсванар в таких случаях просто подносил ладонь к глазам.
В обычной ситуации Юра постарался бы исчезнуть как можно незаметнее - от здешних представителей власти, да и просто влиятельных и богатых людей стоило держаться подальше. Но недавние слова Нади его раззадорили. И, в конце концов, разве не господин в белом первым начал разговор?
- Простите! Что погасло? - вежливо спросил Юра.
Брови господина в белом приподнялись домиком. Юре представилось, что сейчас его собеседник спросит, в манере Бориса Ельцина: "Что это за насекомая, понимаешь? И как она смеет, понимаешь, сама, с великим и ужасным мной заговаривать?..".
- Вы дурно воспитаны, юноша! - совладал с собой господин в белом. - Решив заговорить с незнакомым человеком, особенно с тем, кто по происхождению и общественному положению стоит заведомо выше вас, в первую очередь следует представиться...
- Согласен! - ответил Юра, чувствуя, что душа уходит в пятки. - Кстати, именно вы первым начали разговор. И тоже не представились...
- Поразительно! - восхитился господин в белом. - Странная одежда, не менее странные вещи, отвратительный крестьянский выговор... И восхитительная дерзость, подобающая разве что "блистательному" или "возвышенному", но никак не простолюдину.
