- А вот и главное угощение, - произнёс он, расположив блюдо посреди стола, пытаясь увести разговор в другое русло и разрядить обстановку.
- Давайте помолимся, дети мои, перед трапезой, - предложила мать.
Все дружно взялись за руки, и мать прочитала молитву. Джилл тоже с удовольствием поучаствовала в этом ритуале. Ей почему-то нравилась набожность родителей Джона. Это придавало уверенности в выборе супруга, делало Джона ещё более порядочным в её глазах. Джону это сразу напомнило времена светлой юности, когда они так же собирались за одним столом и, несмотря на довольно бедное угощение, благодарили Господа за него. Сейчас это было одним из самых тёплых его воспоминаний.
Все набросились на индейку.
- Ну а вы, когда внуков привезёте? – пошутил Нэйтан, ещё один брат Джона.
Джон и Джиллиан переглянулись.
- Не знаю, - ответил Джон, - пока…
- Пока мы об этом не думали, - перебила его Джилл.
- Да и за работой пока некогда. Сейчас после двух «Оскаров» я буду нарасхват. Нельзя упускать такой шанс.
- И с детками затягивать нельзя, а то ведь тут тоже важно время и возраст, - подхватила мать. Она, естественно, ещё хотела внуков, поэтому при первой же возможности поднимала эту тему, пытаясь как-то повлиять на детей. – Вон, посмотрите, как мы с вашим отцом постарались. Какие вы все хорошие и красивые, и это несмотря на нищету, которая нас окружала. Но Господь всё видит. И воздастся человеку за труды его, за его усилия. Мы получили счастливую старость. Если не считать нашей непутёвой Мэри… Наш Джонни, не зря мы верили в тебя. Молодец! Шёл своей дорогой и всего добился, хотя многие, очень многие не верили, что у тебя получится. Вот каким надо быть человеком! Упорство, труд и вера – вот, что помогает!
- И что дальше, Джонни? Какая следующая роль? – снова спросил Нейтан.
- Пока не знаю. Я уже говорил, что у меня контракт с крупной компанией «Дримс Пикчерз», поэтому, как только у них что-нибудь появится, уверен, они мне обязательно предложат, - пожал плечами Джон.
- Роль в «Поющих мечтах» была замечательной. Ты чудесно сыграл, - добавила Эмили. Все в семейном кругу дружно её поддержали.
- Спасибо вам. Мне очень важно, что вы все об этом думаете, потому что там, среди звёзд, очень мало правды и очень мало дружбы. И мне порой так этого не хватает. Спасибо вам.
Речь Джона прервал звонок его мобильного телефона.
- Одну секунду, - Джон поднял трубку.
- Здравствуйте, мистер Вайер, это Майкл Папедж.
- Да, здравствуйте, я Вас узнал.
- Вы сейчас где находитесь?
- Я в Реддинге у родителей, а что?
- Вы не могли бы где-нибудь уединиться? В уборной, например?
- Это зачем?
- Нам нужно установить обновление, а для этого необходимо перегрузить систему. Будет лучше, если в это время Вы побудете один. Сможете?
- Да, конечно. И когда это нужно сделать?
- Давайте прямо сейчас, это не займёт много времени.
- Я просто ужинаю. Может, вечером? Или завтра с утра?
- Давайте сейчас. Каких-нибудь десять минут, и Вы снова вернётесь к своим делам,- тон Папеджа стал более настойчивым.
- Хорошо, - Джон начал подниматься из-за стола.
- Что-то случилось? – спросила Джилл.
- Всё в порядке. Я ненадолго.
Джон ушёл в ванную комнату. Благо она находилась в другом конце дома.
- Я на месте. Что вы там хотели сделать?
- Немного обновим Ваш интерфейс. Как я уже сказал, это займёт минут десять, не более. Готовы?
- Да, готов.
- Хорошо, сейчас немножко потрясёт, - предупредил Папедж.
Через несколько секунд лицо Джона будто налилось свинцом, стекло и повисло, словно его парализовало. Затем начались судорожные и хаотичные подёргивания, похожие на нервный тик. Судороги стали усиливаться, становясь интенсивнее и жёстче. К лицу будто приложили сильно вибрирующее устройство или подвели электричество – его трясло и сминало в нереальные гримасы. Нижнюю челюсть ворочало из стороны в сторону. Веки беспорядочно хлопали, как крылья бабочки. От такой интенсивной работы мимических мышц лицо покраснело и налилось усталостью. На лбу, на висках и шее появилась испарина. Джон хотел спросить, скоро это закончится, но уже не контролировал ситуацию и не мог толком ничего произнести. В какой-то момент захотелось закричать, но вместо крика получился сиплый хрип. Лицо продолжало трястись ещё некоторое время: его то каким-то невероятным образом кривило, то оно становилось спокойным, то мышцы снова хаотично сокращались. Потом вдруг всё резко прекратилось. Джон увидел, что разговор с Папеджом ещё идёт. Он поднёс трубку к уху.
- Алло, - произнёс он слабым голосом.
- Ну как Вы, мистер Вайер? – довольно поинтересовался Папедж.
- Почему Вы сразу не сказали, что это так хреново?
- Успокойтесь, такие процедуры – это очень большая редкость. Может быть, раз в несколько лет. Так, теперь мы обновим управление голосом и речевым аппаратом.
- Так это ещё не всё? – начал возмущаться Джон.
- Потерпите ещё пару минут, - вежливо добавил Папедж, не обращая внимания на выкрики Джона.
- Готовы?
- Нет, не готов!
- Поехали!
Рот Джона открылся и из него стали изрыгаться непонятные звуки: шумы, писки, хрипы, протяжный рёв. Затем в этой партии свиста и дребезга стали проявляться фразы, слова, иногда целые отрывки текста, которые звучали, как скороговорка. Вдруг на секунду всё прекратилось и начался протяжный шёпот. Он длился где-то секунд десять, потом снова всё пошло кувырком: писки, лязги, рёв, речёвки и скороговорки. Проскакивало и что-то вроде пения. Этот звуковой хаос то становился выше и тоньше, то опускался, превращаясь в грубый бас, как будто кто-то крутил ручку тональности в разные стороны, настраивая голос Джона. Затем, так же как и с лицом, всё резко прекратилось. Джон стоял, продолжая смотреться в зеркало, и тяжело дышал. Он выглядел очень измученным. Как сейчас он выйдет обратно к родным? Изменения заметны даже ему. Они точно увидят, что с ним что-то не так.
- Джонни, с тобой всё в порядке? – послышалось из-за двери. Это была Джиллиан. Её голос прозвучал настолько неожиданно, что Джон выронил телефон из рук.
- Да, - ответил он неуверенно, - всё в порядке.
- Я слышала, ты там то ли с кем-то разговариваешь, то ли кричишь? Какие-то странные звуки исходили.
- Всё в порядке, дорогая. Это просто тут с работы звонят. Просят меня кое-что прочитать. Уже занимаются подбором актёров для нового проекта.
- Тебя уже долго нет - мы волнуемся.
«Нашли время для обновлений. Ну, Папедж, я тебе устрою», - подумал Джон.
- Да, я тут немного застрял. Сейчас выхожу, дорогая. Сейчас. Буду буквально через минуту, - Джон включил воду и стал быстро умываться, пытаясь хоть как-то привести себя в прежний вид.
Он несколько раз вымыл лицо холодной водой и аккуратно вытерся полотенцем, затем открыл дверь.Там ждала супруга:
- У тебя точно всё в порядке?
- Да, всё нормально, - ответил Джон и попытался улыбнуться.
- А чего телефон на полу валяется?
- Да уронил случайно. Наверное.
- Какой-то вид у тебя нездоровый? Ты не заболел?
- Не знаю, может, из еды что-то не пошло. Живот немного крутит.
- Может, отравился чем-нибудь?
- Возможно. Вообще чувствую себя неважно. Может, переволновался: так резко позвонили мне. Признаться, очень неожиданно.
- Хорошо, тогда давай, как проводим твоих родных, будем отдыхать, - предложила Джилл.
- Давай, - с этими словами Джон приобнял жену, и они оба пошли назад к гостям.
Через час родственники разошлись. Джон, прощаясь, каждому говорил одно и то же:
- Если что, можешь обращаться в любое время. Если нужны деньги или ещё что-то, я всегда готов помочь.
Ему в ответ приветливо кивали головой. Но, как правило, никто не просил его о помощи. В этом не было ни капли зависти или чувства унижения, просто дети в многодетной семье очень рано становятся самостоятельными и, пройдя столько лишений, в очень малом нуждаются. Жизнь научила их быть терпеливыми и трудолюбивыми. Им вполне было достаточно, что они твёрдо стоят на ногах и имеют возможность сами зарабатывать себе на хлеб. Пусть братья и сестра Эмили не хватали с неба звёзд, как Джонни, но вполне достойно устроились в жизни.
- Как ты себя чувствуешь, Джонни? – поинтересовалась Джилл после того, как все ушли.
- Уже лучше. Гораздо лучше, - сообщил он. Джон и правда выглядел бодрее: от былого больного состояния не осталось и следа.
- Как живот? В порядке?
- Да, больше не беспокоит, слава Богу.
- Хорошо, тогда я пойду помогу твоей маме? Ты же знаешь, что творится на кухне после гостей, - Джилл улыбнулась.
- А я как раз с отцом поболтаю, - Джон подмигнул ей в ответ, прихватив с собой откупоренную бутылку вина и пару бокалов.
Джон и Томас расположились в гостиной. Обстановка помещения практически не изменилась со времён юности Джона. Он внимательно изучал детали, доселе почему-то незаметные взгляду, и думал о том, как же давно они вот так вот с отцом не сидели и не общались по душам.
- Знаешь, пап, я так хочу вам всем помочь: и тебе, и маме, и братьям, и Эмили, и даже Мэри, если бы она только попросила. Я вот, например, столько раз предлагал вам поменять этот ветхий дом на более новый, но вы отказываетесь. Если не хотите уезжать с этого района, мы можем купить его здесь же. Или даже можем этот снести и построить новый! Как тебе такая идейка?
- Этот дом, он так давно с нами. Он как будто часть нашей семьи, как ещё один родственник. У нас с твоей матерью столько воспоминаний, связанных с этим местом. Я помню, как мы приехали сюда; как мы с твоей мамой стали вить здесь гнёздышко; как эти стены наполнил детский смех; как ремонтировал ступеньки, которые вы с Нэйтаном, сломали, помнишь? - отец посмеялся.
- Да, это было очень больно, - Джон тоже улыбнулся. - Ох, и влетело нам тогда.
– Понимаешь, это как живой фотоальбом, а ты предлагаешь мне его снести или бросить и уехать куда-нибудь ещё. Разве ты смог бы так поступить с фотоальбомом, в котором хранится вся твоя жизнь? Думаю, нет, Джонни. Думаю, нет…
- Вот и ты отказываешься. А ведь я так хочу быть полезным вам. Я столько всего сделал, а вы мне всегда помогали, как могли, и я чувствую, что должен чем-то ответить вам, но не знаю чем. Я ощущаю такую беспомощность: одновременно обладая таким богатством, я ни с кем не могу им толком поделиться, даже с родными.
- Тебе кажется, Джонни, что ты достиг нереальных высот, что ты неуязвим и уже ничего не может случиться. Но задумайся, ведь есть и те, кто ещё выше. Выше тебя, выше других, выше вообще всех. И деньги – это далеко не все трудности, с которыми сталкивается человек на протяжении жизни. У каждого свои испытания, своя борьба. Ты думаешь, что, раздав братьям и сёстрам какую-то сумму денег, ты сделаешь их счастливыми? Это далеко не так, и деньги, в особенности лёгкие, не заработанные честным трудом, могут не только не исправить положения, но и значительно ухудшить его. Твои братья, родители и сестра Эмили понимают это. Мы честные люди, и мы видим, что на тебе лежит гораздо большее бремя ответственности, чем на нас, и что сейчас ты стоишь на краю пропасти, хоть и находишься выше многих.
- О чём ты, пап?
- Ты ещё не понял, Джонни? – отец улыбнулся. – Слава – это не только роскошь, но и тяжёлая ноша. Не бывает всё гладко, всегда есть какие-то «но». Пусть пока ты их не ощущаешь, а может, и ощущаешь, но не так явно. Ты, Джонни, когда-нибудь станешь перед выбором: на одной чаше весов – деньги и слава, на другой – правильный поступок. Выберешь одно – потеряешь другое. И лучше бы ты выбрал правильный поступок. Вершина, на которой ты находишься, не спасёт тебя от Божьего промысла. Всегда помни, Джон: богатство – это великое искушение, а искушение – от дьявола. И дьявол не раз будет испытывать тебя на прочность, предлагая продать душу ради успеха, славы и благосостояния, но ты не должен идти у него на поводу. Ты должен помнить, кто ты и откуда. Ты должен верить, что внутри тебя есть дар, которым Господь наделил тебя далеко не случайно; внутри тебя есть Свет, и если ты будешь следовать за ним, то Бог не оставит тебя и всегда будет рядом.
- Странно. За последние несколько дней я уже второй раз слышу о дьяволе, - сказал Джон будто сам себе…
- Здравствуйте, мистер Вайер. Ну как отдохнули?
- Хорошо, наконец-то удалось вырваться из этой суеты.
- Ха-ха-ха, да, странно устроен мир: та среда, в которой мы реализуемся, добиваемся успеха и благосостояния, почему-то не устраивает нас, и мы с удовольствием сбегаем из неё при первой же возможности. Не стойте же, присаживайтесь, прошу Вас! – мистер Морган указал на кресло. Глава компании «Дримс Пикчерз» сегодня был чересчур дружелюбен. Такое «облизывание» Джона не было случайным: он явно хотел что-то получить взамен. Не нужно быть слишком проницательным, чтобы понять, что речь шла о новой роли и новом контракте.
- Как родители? – мистер Морган продолжал проявлять заботу.
- Родители нормально: живы, здоровы.
- Это самое главное в их возрасте, - вздохнул мистер Морган. Его возраст уже тоже давно перевалил за шестьдесят, но выглядел он очень хорошо.
Джон умышленно не поднимал темы сегодняшней встречи и не пытался выяснить, зачем его пригласили: он ждал, пока глава компании сам подберётся к этому вопросу. Такой приём хорошо демонстрирует, кто больше заинтересован в предстоящей сделке: как правило, больше заинтересован тот, кто первым проявит нетерпение. Но мистер Морган тоже не торопился озвучить свои предложения, он прекрасно знал принципы ведения сделок.
- Так, значит, отдохнули хорошо, говорите? Как там погодка на севере Калифорнии в это время года? Думаю, может, тоже сбежать куда-нибудь отсюда на пару недель.
- Попрохладней, чем в Лос-Анджелесе, - ответил кратко Джон, вынуждая собеседника продолжать свой монолог.
- Ладно, мистер Вайер, позвал я Вас сюда, как Вы понимаете, не для этого.
- Да, конечно,понимаю.
- У нас для Вас новый контракт на главную роль в нашем новом проекте с рабочим названием «Грани любви».
- Хорошее название. Звучит многообещающе.
- Да, и вознаграждение также хорошее.
- И какое же?
- Сто сорок миллионов долларов, - мистер Морган специально так резко озвучил сумму, чтобы вызвать у актёра контузию, словно от падения бомбы.
Джону сделалось дурно. От волнения дыхание спёрло. Он несколько раз поперхнулся, затем расстегнул ещё одну пуговицу рубашки и хрипло переспросил:
- Сколько Вы сказали?
Мистер Морган с абсолютно спокойным лицом повторил:
- Сто сорок миллионов. Эта роль будет самой высокооплачиваемой за всю историю существования Голливуда. Вы, Джон, - великий актёр. Вы принесли нашей компании огромнейший доход за фильм «Поющие мечты». Мы ценим Вас и хотим, чтобы именно Вы воплощали наши смелые идеи в жизнь. И мы готовы заплатить за это очень хорошую цену, как Вы видите.
- Да, вижу, - опять прохрипел Джон. Он ещё до конца не пришёл в себя после озвученной суммы. «Вот она – самая вершина. Не упусти свой шанс, Джонни, такое бывает раз в жизни», - подумал он, вспоминая роль Микки и сцену, которую он так долго не мог сыграть. Сумма явно кружила ему голову.
- Так что? Вы согласны? – продолжал мистер Морган.
В свете некоторых событий, произошедших за последние несколько недель, некоторое самообладание к Джону всё же вернулось.
- Давайте помолимся, дети мои, перед трапезой, - предложила мать.
Все дружно взялись за руки, и мать прочитала молитву. Джилл тоже с удовольствием поучаствовала в этом ритуале. Ей почему-то нравилась набожность родителей Джона. Это придавало уверенности в выборе супруга, делало Джона ещё более порядочным в её глазах. Джону это сразу напомнило времена светлой юности, когда они так же собирались за одним столом и, несмотря на довольно бедное угощение, благодарили Господа за него. Сейчас это было одним из самых тёплых его воспоминаний.
Все набросились на индейку.
- Ну а вы, когда внуков привезёте? – пошутил Нэйтан, ещё один брат Джона.
Джон и Джиллиан переглянулись.
- Не знаю, - ответил Джон, - пока…
- Пока мы об этом не думали, - перебила его Джилл.
- Да и за работой пока некогда. Сейчас после двух «Оскаров» я буду нарасхват. Нельзя упускать такой шанс.
- И с детками затягивать нельзя, а то ведь тут тоже важно время и возраст, - подхватила мать. Она, естественно, ещё хотела внуков, поэтому при первой же возможности поднимала эту тему, пытаясь как-то повлиять на детей. – Вон, посмотрите, как мы с вашим отцом постарались. Какие вы все хорошие и красивые, и это несмотря на нищету, которая нас окружала. Но Господь всё видит. И воздастся человеку за труды его, за его усилия. Мы получили счастливую старость. Если не считать нашей непутёвой Мэри… Наш Джонни, не зря мы верили в тебя. Молодец! Шёл своей дорогой и всего добился, хотя многие, очень многие не верили, что у тебя получится. Вот каким надо быть человеком! Упорство, труд и вера – вот, что помогает!
- И что дальше, Джонни? Какая следующая роль? – снова спросил Нейтан.
- Пока не знаю. Я уже говорил, что у меня контракт с крупной компанией «Дримс Пикчерз», поэтому, как только у них что-нибудь появится, уверен, они мне обязательно предложат, - пожал плечами Джон.
- Роль в «Поющих мечтах» была замечательной. Ты чудесно сыграл, - добавила Эмили. Все в семейном кругу дружно её поддержали.
- Спасибо вам. Мне очень важно, что вы все об этом думаете, потому что там, среди звёзд, очень мало правды и очень мало дружбы. И мне порой так этого не хватает. Спасибо вам.
Речь Джона прервал звонок его мобильного телефона.
- Одну секунду, - Джон поднял трубку.
- Здравствуйте, мистер Вайер, это Майкл Папедж.
- Да, здравствуйте, я Вас узнал.
- Вы сейчас где находитесь?
- Я в Реддинге у родителей, а что?
- Вы не могли бы где-нибудь уединиться? В уборной, например?
- Это зачем?
- Нам нужно установить обновление, а для этого необходимо перегрузить систему. Будет лучше, если в это время Вы побудете один. Сможете?
- Да, конечно. И когда это нужно сделать?
- Давайте прямо сейчас, это не займёт много времени.
- Я просто ужинаю. Может, вечером? Или завтра с утра?
- Давайте сейчас. Каких-нибудь десять минут, и Вы снова вернётесь к своим делам,- тон Папеджа стал более настойчивым.
- Хорошо, - Джон начал подниматься из-за стола.
- Что-то случилось? – спросила Джилл.
- Всё в порядке. Я ненадолго.
***
Джон ушёл в ванную комнату. Благо она находилась в другом конце дома.
- Я на месте. Что вы там хотели сделать?
- Немного обновим Ваш интерфейс. Как я уже сказал, это займёт минут десять, не более. Готовы?
- Да, готов.
- Хорошо, сейчас немножко потрясёт, - предупредил Папедж.
Через несколько секунд лицо Джона будто налилось свинцом, стекло и повисло, словно его парализовало. Затем начались судорожные и хаотичные подёргивания, похожие на нервный тик. Судороги стали усиливаться, становясь интенсивнее и жёстче. К лицу будто приложили сильно вибрирующее устройство или подвели электричество – его трясло и сминало в нереальные гримасы. Нижнюю челюсть ворочало из стороны в сторону. Веки беспорядочно хлопали, как крылья бабочки. От такой интенсивной работы мимических мышц лицо покраснело и налилось усталостью. На лбу, на висках и шее появилась испарина. Джон хотел спросить, скоро это закончится, но уже не контролировал ситуацию и не мог толком ничего произнести. В какой-то момент захотелось закричать, но вместо крика получился сиплый хрип. Лицо продолжало трястись ещё некоторое время: его то каким-то невероятным образом кривило, то оно становилось спокойным, то мышцы снова хаотично сокращались. Потом вдруг всё резко прекратилось. Джон увидел, что разговор с Папеджом ещё идёт. Он поднёс трубку к уху.
- Алло, - произнёс он слабым голосом.
- Ну как Вы, мистер Вайер? – довольно поинтересовался Папедж.
- Почему Вы сразу не сказали, что это так хреново?
- Успокойтесь, такие процедуры – это очень большая редкость. Может быть, раз в несколько лет. Так, теперь мы обновим управление голосом и речевым аппаратом.
- Так это ещё не всё? – начал возмущаться Джон.
- Потерпите ещё пару минут, - вежливо добавил Папедж, не обращая внимания на выкрики Джона.
- Готовы?
- Нет, не готов!
- Поехали!
Рот Джона открылся и из него стали изрыгаться непонятные звуки: шумы, писки, хрипы, протяжный рёв. Затем в этой партии свиста и дребезга стали проявляться фразы, слова, иногда целые отрывки текста, которые звучали, как скороговорка. Вдруг на секунду всё прекратилось и начался протяжный шёпот. Он длился где-то секунд десять, потом снова всё пошло кувырком: писки, лязги, рёв, речёвки и скороговорки. Проскакивало и что-то вроде пения. Этот звуковой хаос то становился выше и тоньше, то опускался, превращаясь в грубый бас, как будто кто-то крутил ручку тональности в разные стороны, настраивая голос Джона. Затем, так же как и с лицом, всё резко прекратилось. Джон стоял, продолжая смотреться в зеркало, и тяжело дышал. Он выглядел очень измученным. Как сейчас он выйдет обратно к родным? Изменения заметны даже ему. Они точно увидят, что с ним что-то не так.
- Джонни, с тобой всё в порядке? – послышалось из-за двери. Это была Джиллиан. Её голос прозвучал настолько неожиданно, что Джон выронил телефон из рук.
- Да, - ответил он неуверенно, - всё в порядке.
- Я слышала, ты там то ли с кем-то разговариваешь, то ли кричишь? Какие-то странные звуки исходили.
- Всё в порядке, дорогая. Это просто тут с работы звонят. Просят меня кое-что прочитать. Уже занимаются подбором актёров для нового проекта.
- Тебя уже долго нет - мы волнуемся.
«Нашли время для обновлений. Ну, Папедж, я тебе устрою», - подумал Джон.
- Да, я тут немного застрял. Сейчас выхожу, дорогая. Сейчас. Буду буквально через минуту, - Джон включил воду и стал быстро умываться, пытаясь хоть как-то привести себя в прежний вид.
Он несколько раз вымыл лицо холодной водой и аккуратно вытерся полотенцем, затем открыл дверь.Там ждала супруга:
- У тебя точно всё в порядке?
- Да, всё нормально, - ответил Джон и попытался улыбнуться.
- А чего телефон на полу валяется?
- Да уронил случайно. Наверное.
- Какой-то вид у тебя нездоровый? Ты не заболел?
- Не знаю, может, из еды что-то не пошло. Живот немного крутит.
- Может, отравился чем-нибудь?
- Возможно. Вообще чувствую себя неважно. Может, переволновался: так резко позвонили мне. Признаться, очень неожиданно.
- Хорошо, тогда давай, как проводим твоих родных, будем отдыхать, - предложила Джилл.
- Давай, - с этими словами Джон приобнял жену, и они оба пошли назад к гостям.
***
Через час родственники разошлись. Джон, прощаясь, каждому говорил одно и то же:
- Если что, можешь обращаться в любое время. Если нужны деньги или ещё что-то, я всегда готов помочь.
Ему в ответ приветливо кивали головой. Но, как правило, никто не просил его о помощи. В этом не было ни капли зависти или чувства унижения, просто дети в многодетной семье очень рано становятся самостоятельными и, пройдя столько лишений, в очень малом нуждаются. Жизнь научила их быть терпеливыми и трудолюбивыми. Им вполне было достаточно, что они твёрдо стоят на ногах и имеют возможность сами зарабатывать себе на хлеб. Пусть братья и сестра Эмили не хватали с неба звёзд, как Джонни, но вполне достойно устроились в жизни.
- Как ты себя чувствуешь, Джонни? – поинтересовалась Джилл после того, как все ушли.
- Уже лучше. Гораздо лучше, - сообщил он. Джон и правда выглядел бодрее: от былого больного состояния не осталось и следа.
- Как живот? В порядке?
- Да, больше не беспокоит, слава Богу.
- Хорошо, тогда я пойду помогу твоей маме? Ты же знаешь, что творится на кухне после гостей, - Джилл улыбнулась.
- А я как раз с отцом поболтаю, - Джон подмигнул ей в ответ, прихватив с собой откупоренную бутылку вина и пару бокалов.
Джон и Томас расположились в гостиной. Обстановка помещения практически не изменилась со времён юности Джона. Он внимательно изучал детали, доселе почему-то незаметные взгляду, и думал о том, как же давно они вот так вот с отцом не сидели и не общались по душам.
- Знаешь, пап, я так хочу вам всем помочь: и тебе, и маме, и братьям, и Эмили, и даже Мэри, если бы она только попросила. Я вот, например, столько раз предлагал вам поменять этот ветхий дом на более новый, но вы отказываетесь. Если не хотите уезжать с этого района, мы можем купить его здесь же. Или даже можем этот снести и построить новый! Как тебе такая идейка?
- Этот дом, он так давно с нами. Он как будто часть нашей семьи, как ещё один родственник. У нас с твоей матерью столько воспоминаний, связанных с этим местом. Я помню, как мы приехали сюда; как мы с твоей мамой стали вить здесь гнёздышко; как эти стены наполнил детский смех; как ремонтировал ступеньки, которые вы с Нэйтаном, сломали, помнишь? - отец посмеялся.
- Да, это было очень больно, - Джон тоже улыбнулся. - Ох, и влетело нам тогда.
– Понимаешь, это как живой фотоальбом, а ты предлагаешь мне его снести или бросить и уехать куда-нибудь ещё. Разве ты смог бы так поступить с фотоальбомом, в котором хранится вся твоя жизнь? Думаю, нет, Джонни. Думаю, нет…
- Вот и ты отказываешься. А ведь я так хочу быть полезным вам. Я столько всего сделал, а вы мне всегда помогали, как могли, и я чувствую, что должен чем-то ответить вам, но не знаю чем. Я ощущаю такую беспомощность: одновременно обладая таким богатством, я ни с кем не могу им толком поделиться, даже с родными.
- Тебе кажется, Джонни, что ты достиг нереальных высот, что ты неуязвим и уже ничего не может случиться. Но задумайся, ведь есть и те, кто ещё выше. Выше тебя, выше других, выше вообще всех. И деньги – это далеко не все трудности, с которыми сталкивается человек на протяжении жизни. У каждого свои испытания, своя борьба. Ты думаешь, что, раздав братьям и сёстрам какую-то сумму денег, ты сделаешь их счастливыми? Это далеко не так, и деньги, в особенности лёгкие, не заработанные честным трудом, могут не только не исправить положения, но и значительно ухудшить его. Твои братья, родители и сестра Эмили понимают это. Мы честные люди, и мы видим, что на тебе лежит гораздо большее бремя ответственности, чем на нас, и что сейчас ты стоишь на краю пропасти, хоть и находишься выше многих.
- О чём ты, пап?
- Ты ещё не понял, Джонни? – отец улыбнулся. – Слава – это не только роскошь, но и тяжёлая ноша. Не бывает всё гладко, всегда есть какие-то «но». Пусть пока ты их не ощущаешь, а может, и ощущаешь, но не так явно. Ты, Джонни, когда-нибудь станешь перед выбором: на одной чаше весов – деньги и слава, на другой – правильный поступок. Выберешь одно – потеряешь другое. И лучше бы ты выбрал правильный поступок. Вершина, на которой ты находишься, не спасёт тебя от Божьего промысла. Всегда помни, Джон: богатство – это великое искушение, а искушение – от дьявола. И дьявол не раз будет испытывать тебя на прочность, предлагая продать душу ради успеха, славы и благосостояния, но ты не должен идти у него на поводу. Ты должен помнить, кто ты и откуда. Ты должен верить, что внутри тебя есть дар, которым Господь наделил тебя далеко не случайно; внутри тебя есть Свет, и если ты будешь следовать за ним, то Бог не оставит тебя и всегда будет рядом.
- Странно. За последние несколько дней я уже второй раз слышу о дьяволе, - сказал Джон будто сам себе…
Глава 31. Сцена «Общение с мистером Морганом по поводу новой роли»
- Здравствуйте, мистер Вайер. Ну как отдохнули?
- Хорошо, наконец-то удалось вырваться из этой суеты.
- Ха-ха-ха, да, странно устроен мир: та среда, в которой мы реализуемся, добиваемся успеха и благосостояния, почему-то не устраивает нас, и мы с удовольствием сбегаем из неё при первой же возможности. Не стойте же, присаживайтесь, прошу Вас! – мистер Морган указал на кресло. Глава компании «Дримс Пикчерз» сегодня был чересчур дружелюбен. Такое «облизывание» Джона не было случайным: он явно хотел что-то получить взамен. Не нужно быть слишком проницательным, чтобы понять, что речь шла о новой роли и новом контракте.
- Как родители? – мистер Морган продолжал проявлять заботу.
- Родители нормально: живы, здоровы.
- Это самое главное в их возрасте, - вздохнул мистер Морган. Его возраст уже тоже давно перевалил за шестьдесят, но выглядел он очень хорошо.
Джон умышленно не поднимал темы сегодняшней встречи и не пытался выяснить, зачем его пригласили: он ждал, пока глава компании сам подберётся к этому вопросу. Такой приём хорошо демонстрирует, кто больше заинтересован в предстоящей сделке: как правило, больше заинтересован тот, кто первым проявит нетерпение. Но мистер Морган тоже не торопился озвучить свои предложения, он прекрасно знал принципы ведения сделок.
- Так, значит, отдохнули хорошо, говорите? Как там погодка на севере Калифорнии в это время года? Думаю, может, тоже сбежать куда-нибудь отсюда на пару недель.
- Попрохладней, чем в Лос-Анджелесе, - ответил кратко Джон, вынуждая собеседника продолжать свой монолог.
- Ладно, мистер Вайер, позвал я Вас сюда, как Вы понимаете, не для этого.
- Да, конечно,понимаю.
- У нас для Вас новый контракт на главную роль в нашем новом проекте с рабочим названием «Грани любви».
- Хорошее название. Звучит многообещающе.
- Да, и вознаграждение также хорошее.
- И какое же?
- Сто сорок миллионов долларов, - мистер Морган специально так резко озвучил сумму, чтобы вызвать у актёра контузию, словно от падения бомбы.
Джону сделалось дурно. От волнения дыхание спёрло. Он несколько раз поперхнулся, затем расстегнул ещё одну пуговицу рубашки и хрипло переспросил:
- Сколько Вы сказали?
Мистер Морган с абсолютно спокойным лицом повторил:
- Сто сорок миллионов. Эта роль будет самой высокооплачиваемой за всю историю существования Голливуда. Вы, Джон, - великий актёр. Вы принесли нашей компании огромнейший доход за фильм «Поющие мечты». Мы ценим Вас и хотим, чтобы именно Вы воплощали наши смелые идеи в жизнь. И мы готовы заплатить за это очень хорошую цену, как Вы видите.
- Да, вижу, - опять прохрипел Джон. Он ещё до конца не пришёл в себя после озвученной суммы. «Вот она – самая вершина. Не упусти свой шанс, Джонни, такое бывает раз в жизни», - подумал он, вспоминая роль Микки и сцену, которую он так долго не мог сыграть. Сумма явно кружила ему голову.
- Так что? Вы согласны? – продолжал мистер Морган.
В свете некоторых событий, произошедших за последние несколько недель, некоторое самообладание к Джону всё же вернулось.
