Отлично, – произнёс Ярус и попытался вскочить с кровати. Но вместо опоры теперь под ногами у него был жёсткий хвост, отчего он неуклюже завалился на бок рядом с кроватью. Не получилось, теперь ещё раз, – он встал на колени, поджав под себя хвост, оттолкнулся от пола руками и сразу же сильно заработал коленями и бёдрами, приводя в движение хвостовой плавник. Его гребки оказались настолько сильные, что его вынесло вверх, и он ударился головой о солнечный светильник. Ого, а теперь точно также, только плавно и спокойно, – сам себя учил Ярус. Балансируя руками, он выровнял тело в вертикальное положение и не спеша, работая хвостом, завис на месте. Окинув взглядом, лежащую на постели Беву, он увидел иглу. Так, иглу нужно забрать, – нырнув вниз, он подплыл к подушке, вытащил иглу и воткнул её за пояс, – смотри-ка ты, ничего сложного и нет, теперь, на выход.
Он подплыл к двери, двумя руками схватился за дверной проём и, глядя вниз, подвёл кончик хвоста к электронному замку. На индикаторе зажёгся зелёный свет, и дверь медленно открылась. Ярус выглянул наружу, в тронном зале никого не было, сделав два гребка, подплыл к трону, наклонил черепашью голову на подлокотнике, и огромный трон начал сдвигаться в сторону.
– Только бы мавки не выплыли, только бы мавки не выплыли, – как заклятие повторял он, и в этот момент кто-то положил ему руку на плечо, его охватил дикий ужас. «Всё пропало!» – подумал он, но обернувшись, увидел сизеносую лобасту пьяную вдрызг, с трудом держащуюся в вертикальном положении.
– Апо, апо, а по какому поводу вы все тут собрались,
собственно? – с трудом двигая языком и плавая из стороны в сторону, произнесла та.
– Без повода, – глядя в её, не сфокусированные глаза, юноша понял, что эту русалку остерегаться не следует.
– Поздравляю, – улыбнулась лобаста и сразу же сморщила своё и без того морщинистое лицо. – Небе, небе, не, без повода гулять неинтересно, – выговорила она и, усевшись на двигающийся трон, сделала из фляги глоток. Когда трон доехал до упора и резко остановился, сизеносая свалилась с трона, перелетев через его подлокотник, и плавно опустившись на пол, тут же громко захрапела.
Перед Ярусом открылись белые кости решётки, уже легко управляя хвостом, он быстро подплыл к ним, снял с головы венок, ожерелье с шеи и громко ударил по двери. Акула не заставила себя долго ждать, из темноты появилось огромное тело. Видимо ожидая увидеть Беву, она широко зевнула страшной пастью, но увидев напротив себя Яруса, глаза её мгновенно налились кровью, и набросившись на решётку, она неистово стала её грызть. Юноша со всей силы ударил кулаком с зажатым в нём венком и ожерельями по ужасной морде, и этого акула уже стерпеть не могла. Для того чтобы разнести преграду в дребезги, она отплыла для разгона назад, и в это время Ярус приложил кончик хвоста к замку, распахнул дверь настежь и стал крутить перед собой свадебные украшения, дразня акулу. А та, уже набрав скорость, неслась на юношу, как бык на тореадора. Сделав шаг в сторону, он швырнул венок с ожерельями в тронный зал, Мося догнала атрибуты русала и, рыча, как собака, набросилась на них, разрывая на части. Ярусу это и нужно было, быстро ступив за порог, он закрыл за собой дверь, но чуть было не захлебнулся. Прямо за порогом была настоящая вода. Он нырнул вниз, поднял свой крестик, убедился, что тесёмка цела и надел его на шею, потом, просунул лицо между прутьев решётки, глубоко вдохнул, оттолкнулся, и мощно работая хвостом, поплыл наверх.
Когда акуле всё же дошло, что венок из лилий – это совсем
не Ярус, она стремглав устремилась назад к решётке, которая уже была закрыта, и злобно стала грызть её снова только уже с внутренней стороны. В это время из своей спальни, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, волоча травмированную конечность, выскочила пришедшая в сознание Бева.
– А ну, вылезайте бездельницы вобловые, быстрее! Дайте сюда запасной ключ, – зарычала она, барабаня кулаками по контейнерам мавок. Как только телохранительницы выплыли, Бева схватила Грылю за волосы, развернула её спиной к себе и, раздвигая позеленевшие лёгкие и небьющееся сердце, вытащила из сопревших внутренностей запасной ключ. Из всех комнат на крик повыплывали все жительницы подводного царства, но побаиваясь попасть под раздачу, близко к царице не приближались. Прихрамывая, Бева подбежала к входной двери, приложила ключ к замку, открыла решётку, и акула стремглав бросилась за Ярусом.
– Взять его, догнать, схватить, вернуть! – в ярости вопила Бева, – во что бы то ни стало, Мося, догони его, мавки, дуры тупорылые, чего стоите, за ним!
Десяток мавок бросились в погоню, отталкивая, друг дружку и мешая проплывать самим себе в узком проёме. Наконец-то, продравшись на выход, они, одна за другой, кинулись в погоню. Бева включила монитор и через секунду на экране появился Ярус, Мося настигающая его и мавки.
– Ну, давайте, мои хорошие, я же вас всех в чешую сотру, быстрее! Ещё быстрее! – скрежетала зубами Бева, глядя на экран.
В это же самое время сизеносая лобаста морща нос от криков, раздающихся кругом проснулась, медленно всплыла и по синусоидальной кривой подплыла к стае русалок.
– А по как.. пов… собр..ись, соб..сно? – постоянно икая, с трудом произнесла она, повиснув на плече лобасты с моноклем.
– У Бевы муж сбежал, – беспокойно шепнула она.
– Я же гово..рила за..пас ну…жно и..меть, ну, так е…му и на…до, поздра….ю! Раз…вод был? – не выговаривая половины букв, процедила сизеносая.
– Нет.
– Тогда, не за..будь..те при…ласить, по..гуляем, – сизеносая громко чмокнула лобасту в щёку.
– Щуки, стерляди! – ревела белугой Бева, нервно выхаживая возле экрана монитора, – я вас всех буду иметь и в хвост, и в плавники!
– Да, не расстраивайтесь, несравненная, – подплывая к Беве, попытались успокоить её Пелагея и Меланья, – да куда он денется, милок, он же теперь русал, поплавает, поплавает, да и назад приплывёт, как миленький.
– В том то и дело, что мы ещё не успели! – раздражённо вскрикнула Бева.
– Как не успели? – часто заморгала одиноким глазом Пелагея, – а чем же вы занимались?
– Ёжика морского тебе в горло! – скрипя зубами, прорычала Бева, злобно глядя на экран монитора.
– Вот, гуляш, это же надо, – расстроено прошептала Меланья Пелагее, – а такой хороший русал мог получиться.
– Хвост мне дайте, который жениху вязали? – истошно крикнула Бева.
Вначале Ярус помогал грести себе руками, но потом понял, что руки только тормозят его скорость. Вытянув их вперёд и, извиваясь всем телом, он продолжил плыть только с помощью хвоста. Кругом была кромешная тьма, только по уменьшению давления воды на тело он понимал, что плывёт вверх. Он смотрел вперёд, пытаясь увидеть конец этой толщи воды, вдруг, впереди себя он увидел сотрудника ДПС, который свистел и махал ярко светящимся в темноте регулировочным жезлом, приказывая Ярусу остановиться. Вместо лица у полицейского оказалась морда огромного усатого сома, вместо рук – плавники, вместо кокарды – ракушка, а на погонах две морские звезды. Поравнявшись с ним на долю секунды, Ярус отчётливо услышал его голос: «А ну дыхни, дыхни кому говорят!»
– Только бы кислорода хватило, – тревожно подумал Ярус, легко обгоняя стража порядка водных путей, который достав «мигалку» и, прилепив её прямо на фуражку, поплыл следом, освещая дорогу, мигающим красным и синим цветом полицейской погонной атрибутики. Вдруг Ярус увидел сквозь кромешную толщу воды еле пробивающееся круглое светлое пятно.
– Молодец, Топа, фонарь не выключил, – обрадовался Ярус, – но это ещё метров десять, как минимум, а воздуха уже не хватает, – и снова произнёс свои строчки, как новое заклинание:
Я пройду через всё, а нет проплыву,
Спасая тебя!
И победы свои к ногам положу!
Я живу для тебя!
Он глянул вниз, полицейский давно отстал, но совсем близко стали видны контуры акулы и мавок. Юноша прибавил ещё, светлое пятно начало увеличиваться, и тут он увидел, какие-то маленькие тёмные предметы, опускающиеся прямо на него. Он схватил один из них, это оказался камень и бросил его вниз к уже приближающейся Мосе. Она легко проглотила его и, не сбавляя, хода, продолжила погоню. Размеры камней становились всё больше и больше. Ярус хватал их уже двумя руками и бросал в акулу, которая с чудовищной быстротой приближалась к нему. Один из камней попал ей в глаз, другой – в нос, при чём, она даже снизила скорость. В глазах у Яруса стало темнеть, сил становилось всё меньше, сердце стучало как набат, требуя для организма кислород. Оправившись от попавших в неё камней, Мося стала оплывать летящие камни, что явно снизило её скорость, но плыла она всё рано гораздо быстрее Яруса. Набрав скорость для последнего броска, она открыла пасть, чтобы проглотить юношу, до поверхности воды Ярусу оставалось около метра.
– Кислорода не хватило, жалко, прощай Зена, – с грустью подумал Ярус, закрывая глаза и понимая, что акула вот-вот его проглотит. Он сделал последний самый мощный гребок и, взлетев над водой, потерял сознание.
ЗУБНОЙ ДОЖДЬ
– Ну, что, я выиграла, – весело смеясь, кружилась в танце Хвоя, – мой последний камень был больше твоего в два раза.
– Подумаешь, – расстроенно сказал Топа, – вот, если бы твой камень и мой соединить, то и пользы было бы в два раза больше.
– Ты так считаешь? – перестала кружиться Хвоя.
– Конечно, – вытер капельку пота с мордочки Топа.
– Хорошо, – сказала Хвоя и немного подумав, бросилась на другую сторону озера, – я сейчас! – раздался издалека её звонкий голос.
– Всё-таки хорошо, что среди красивых женщин бывают умные, – улыбнувшись, сам себе сказал Топа.
Хвоя с неимоверной быстротой очутилась на том берегу и через считанные секунды оказалась рядом с Топой.
– Вот, – тяжело дыша, сказала Хвоя, держа в руках большую доску.
– Что это? – удивился Топа.
– Это мои качели, – радостно произнесла Хвоя.
– У меня друг погибает, а она аттракционы тут устраивает, – обиженно сказал Топа.
– Ты меня не понял, на этих качелях я качаюсь одна, положив на другой конец тяжёлый камень.
– Вот и качайся, а мне некогда, – презрительно крикнул Топа, бросив камень в воду, и нахмурившись пробурчал, – я её ещё умной обозвал.
– Глупенький Топа, если мы положим большой камень на одну сторону, а на другую вместе с тобой прыгнем, то камень полетит далеко в воду, как ты и хотел.
– Да, как это, не понял, – замер Топа с камнем в руке.
– А вот так, – Хвоя установила доску на валун, – теперь, помогай мне, берём вон тот камень.
– А не великоват камешек?
– Самый раз, заряжай, – командовала листина, – теперь, разгоняемся по доске и прыгаем вместе на другой край качелей, понял?
– Понял!
Они взялись за руки и, разбежавшись, прыгнули.
– А-а-гонь! – крикнули они, не сговариваясь, одновременно приземляясь на доску.
В это время из воды вылетел без сознания Ярус, за ним следом акула. Находясь в воздухе, Мося поняла, что обед догнала.
От предчувствия удовольствия хруста человеческих косточек в пасти, в считанные доли секунды у ней усилилось слюновыделение и блаженно закрыв глаза, она вложила в смыкание челюстей всю злобу, накопленную на Яруса. Но в тот самый момент, когда акула, уже намеревалась схватить юношу, в её пасть влетел камень, запущенный Хвоей и Топой. Над подземным озером пошёл зубной дождь.
К сожалению, это достижение по удалению ста семидесяти двух зубов из одной ротовой полости за одну секунду так и не было зафиксировано в Книге рекордов Гиннесса1.
1Книга рекордов Гиннеса – ежегодный справочник, раскрывающий информацию о рекордных достижениях людей и животных, уникальных природных явлениях, выдающихся достижениях шоу-бизнеса, СМИ и культуры.
Акула всей своей массой приземлилась на головы трём мавкам, всплывшим следом за ней, которые от такого удара сразу утонули.
– Это Ярус, мой Ярус, – крикнул Топа, глядя на бездыханное тело друга с золотым хвостом, плавающим посредине озера, и
не раздумывая, бросился в воду, забыв, что он так и не научился плавать. Хвоя перехватила Топу, схватив его за лапку над самой водой, и поставила на берег.
– Сиди здесь, я сама, – приказала она и, быстро подплыв к юноше, потянула его на сушу. В тот момент, когда туловище Яруса уже оказалось на берегу, а ноги ещё оставались в воде, из бездны вынырнула Грыля и, схватив листину сзади за волосы, потянула её за собой в воду. Прямо на глазах Хвоя стала уменьшаться в размерах, пока не исчезла совсем. Грыля покрутила головой, не понимая, куда та исчезла, а разжав кулак, обнаружила на ладони иголочку хвои. Оскалившись, мавка бросила иголку в воду и поплыла к юноше, лежавшему без сознания. Чтобы защитить друга, Топа забрался к нему на грудь и встал в боевую стойку. Грыля злобно рассмеялась и, ударив ладонью по воде, полностью обдала Топу с ног до головы. Маленькая иголочка хвои, упавшая на воду вначале превратилась в крохотную Хвою, плавающую на поверхности воды, а потом стала расти, как на дрожжах, становясь всё больше и больше. Это была всё та же листина, только размеры её увеличивались и увеличивались – вначале вода доходила ей по самую шею, потом по пояс, а потом стала ниже колен. Превратившись в огромного монстра, она последовала за мавкой. Грыля уже протянула руки к Ярусу, но Хвоя поймала русалку за хвост, покрутила над головой её извивающееся тело и сильно ударила об воду, на этом её сопротивление закончилось. На середине озера, как поплавки, стали появляться отставшие в погоне мавки. Раскручивая тело Грыли у себя над головой, Хвоя опустила его на голову одной русалке, потом другой, третьей. Листина била, всплывающих мавок, телом Грыли, как палкой, пока они
не прекратили всплывать. После чего она подняла её тело на вытянутой руке и бросила в воду вниз головой, последняя мавка исчезла в чёрной бездне.
Бездыханное тело Яруса лежало у самой воды, а Топа сидел у него на груди и горько плакал, трогая его то за щёки, то за нос, то нежно обнимая за шею, твердя одно и тоже: «Ярус, вставай! Ярус, ну вставай, пожалуйста! Ну, очнись ты!»
Хвоя, напоминающая сейчас снежного человека, тяжело ступая огромными ногами, вышла из воды и направилась к Ярусу. Топа обернулся и, глядя на гигантскую Хвою, ему стало страшно, раскинув лапки в стороны, крот упал на грудь Яруса, и закрыв глаза, тихо шептал: «Это мой друг, это Ярус, не обижай его, он хороший, это не его хвост, его заколдовали! Яруса нельзя об воду!»
Хвоя безмолвно двумя пальчиками сняла Топу, легко подняла юношу, перевернула вниз лицом, и положила животом себе на колено. Изо рта и из носа Яруса струйками побежала вода, надавливая ему на спину рукой, прижимая его живот к своему колену, Хвоя выдавливала воду из лёгких. Вдруг, резко закашлявшись и выплёвывая воду, Ярус резко вздохнул несколько раз и начал приходить в себя.
– Ну, вот, и хорошо, – улыбнулась Хвоя, и посмотрев на испуганного Топу, подмигнула ему.
– А-а-а как это у тебя получилось, стать такой большой и сильной? – глядя на её огромные руки, заикаясь, испуганно спросил Топа.
– Это меня папа научил, – аккуратно посадив Яруса на землю и, прислонив его спиной к большому валуну, ответила Хвоя.
– А-а-а, – выдавил из себя Топа, постепенно приходя в себя от такого превращения, – а ты теперь такой и останешься? – восхищаясь её размерами, спросил Топа.
Он подплыл к двери, двумя руками схватился за дверной проём и, глядя вниз, подвёл кончик хвоста к электронному замку. На индикаторе зажёгся зелёный свет, и дверь медленно открылась. Ярус выглянул наружу, в тронном зале никого не было, сделав два гребка, подплыл к трону, наклонил черепашью голову на подлокотнике, и огромный трон начал сдвигаться в сторону.
– Только бы мавки не выплыли, только бы мавки не выплыли, – как заклятие повторял он, и в этот момент кто-то положил ему руку на плечо, его охватил дикий ужас. «Всё пропало!» – подумал он, но обернувшись, увидел сизеносую лобасту пьяную вдрызг, с трудом держащуюся в вертикальном положении.
– Апо, апо, а по какому поводу вы все тут собрались,
собственно? – с трудом двигая языком и плавая из стороны в сторону, произнесла та.
– Без повода, – глядя в её, не сфокусированные глаза, юноша понял, что эту русалку остерегаться не следует.
– Поздравляю, – улыбнулась лобаста и сразу же сморщила своё и без того морщинистое лицо. – Небе, небе, не, без повода гулять неинтересно, – выговорила она и, усевшись на двигающийся трон, сделала из фляги глоток. Когда трон доехал до упора и резко остановился, сизеносая свалилась с трона, перелетев через его подлокотник, и плавно опустившись на пол, тут же громко захрапела.
Перед Ярусом открылись белые кости решётки, уже легко управляя хвостом, он быстро подплыл к ним, снял с головы венок, ожерелье с шеи и громко ударил по двери. Акула не заставила себя долго ждать, из темноты появилось огромное тело. Видимо ожидая увидеть Беву, она широко зевнула страшной пастью, но увидев напротив себя Яруса, глаза её мгновенно налились кровью, и набросившись на решётку, она неистово стала её грызть. Юноша со всей силы ударил кулаком с зажатым в нём венком и ожерельями по ужасной морде, и этого акула уже стерпеть не могла. Для того чтобы разнести преграду в дребезги, она отплыла для разгона назад, и в это время Ярус приложил кончик хвоста к замку, распахнул дверь настежь и стал крутить перед собой свадебные украшения, дразня акулу. А та, уже набрав скорость, неслась на юношу, как бык на тореадора. Сделав шаг в сторону, он швырнул венок с ожерельями в тронный зал, Мося догнала атрибуты русала и, рыча, как собака, набросилась на них, разрывая на части. Ярусу это и нужно было, быстро ступив за порог, он закрыл за собой дверь, но чуть было не захлебнулся. Прямо за порогом была настоящая вода. Он нырнул вниз, поднял свой крестик, убедился, что тесёмка цела и надел его на шею, потом, просунул лицо между прутьев решётки, глубоко вдохнул, оттолкнулся, и мощно работая хвостом, поплыл наверх.
Когда акуле всё же дошло, что венок из лилий – это совсем
не Ярус, она стремглав устремилась назад к решётке, которая уже была закрыта, и злобно стала грызть её снова только уже с внутренней стороны. В это время из своей спальни, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, волоча травмированную конечность, выскочила пришедшая в сознание Бева.
– А ну, вылезайте бездельницы вобловые, быстрее! Дайте сюда запасной ключ, – зарычала она, барабаня кулаками по контейнерам мавок. Как только телохранительницы выплыли, Бева схватила Грылю за волосы, развернула её спиной к себе и, раздвигая позеленевшие лёгкие и небьющееся сердце, вытащила из сопревших внутренностей запасной ключ. Из всех комнат на крик повыплывали все жительницы подводного царства, но побаиваясь попасть под раздачу, близко к царице не приближались. Прихрамывая, Бева подбежала к входной двери, приложила ключ к замку, открыла решётку, и акула стремглав бросилась за Ярусом.
– Взять его, догнать, схватить, вернуть! – в ярости вопила Бева, – во что бы то ни стало, Мося, догони его, мавки, дуры тупорылые, чего стоите, за ним!
Десяток мавок бросились в погоню, отталкивая, друг дружку и мешая проплывать самим себе в узком проёме. Наконец-то, продравшись на выход, они, одна за другой, кинулись в погоню. Бева включила монитор и через секунду на экране появился Ярус, Мося настигающая его и мавки.
– Ну, давайте, мои хорошие, я же вас всех в чешую сотру, быстрее! Ещё быстрее! – скрежетала зубами Бева, глядя на экран.
В это же самое время сизеносая лобаста морща нос от криков, раздающихся кругом проснулась, медленно всплыла и по синусоидальной кривой подплыла к стае русалок.
– А по как.. пов… собр..ись, соб..сно? – постоянно икая, с трудом произнесла она, повиснув на плече лобасты с моноклем.
– У Бевы муж сбежал, – беспокойно шепнула она.
– Я же гово..рила за..пас ну…жно и..меть, ну, так е…му и на…до, поздра….ю! Раз…вод был? – не выговаривая половины букв, процедила сизеносая.
– Нет.
– Тогда, не за..будь..те при…ласить, по..гуляем, – сизеносая громко чмокнула лобасту в щёку.
– Щуки, стерляди! – ревела белугой Бева, нервно выхаживая возле экрана монитора, – я вас всех буду иметь и в хвост, и в плавники!
– Да, не расстраивайтесь, несравненная, – подплывая к Беве, попытались успокоить её Пелагея и Меланья, – да куда он денется, милок, он же теперь русал, поплавает, поплавает, да и назад приплывёт, как миленький.
– В том то и дело, что мы ещё не успели! – раздражённо вскрикнула Бева.
– Как не успели? – часто заморгала одиноким глазом Пелагея, – а чем же вы занимались?
– Ёжика морского тебе в горло! – скрипя зубами, прорычала Бева, злобно глядя на экран монитора.
– Вот, гуляш, это же надо, – расстроено прошептала Меланья Пелагее, – а такой хороший русал мог получиться.
– Хвост мне дайте, который жениху вязали? – истошно крикнула Бева.
Вначале Ярус помогал грести себе руками, но потом понял, что руки только тормозят его скорость. Вытянув их вперёд и, извиваясь всем телом, он продолжил плыть только с помощью хвоста. Кругом была кромешная тьма, только по уменьшению давления воды на тело он понимал, что плывёт вверх. Он смотрел вперёд, пытаясь увидеть конец этой толщи воды, вдруг, впереди себя он увидел сотрудника ДПС, который свистел и махал ярко светящимся в темноте регулировочным жезлом, приказывая Ярусу остановиться. Вместо лица у полицейского оказалась морда огромного усатого сома, вместо рук – плавники, вместо кокарды – ракушка, а на погонах две морские звезды. Поравнявшись с ним на долю секунды, Ярус отчётливо услышал его голос: «А ну дыхни, дыхни кому говорят!»
– Только бы кислорода хватило, – тревожно подумал Ярус, легко обгоняя стража порядка водных путей, который достав «мигалку» и, прилепив её прямо на фуражку, поплыл следом, освещая дорогу, мигающим красным и синим цветом полицейской погонной атрибутики. Вдруг Ярус увидел сквозь кромешную толщу воды еле пробивающееся круглое светлое пятно.
– Молодец, Топа, фонарь не выключил, – обрадовался Ярус, – но это ещё метров десять, как минимум, а воздуха уже не хватает, – и снова произнёс свои строчки, как новое заклинание:
Я пройду через всё, а нет проплыву,
Спасая тебя!
И победы свои к ногам положу!
Я живу для тебя!
Он глянул вниз, полицейский давно отстал, но совсем близко стали видны контуры акулы и мавок. Юноша прибавил ещё, светлое пятно начало увеличиваться, и тут он увидел, какие-то маленькие тёмные предметы, опускающиеся прямо на него. Он схватил один из них, это оказался камень и бросил его вниз к уже приближающейся Мосе. Она легко проглотила его и, не сбавляя, хода, продолжила погоню. Размеры камней становились всё больше и больше. Ярус хватал их уже двумя руками и бросал в акулу, которая с чудовищной быстротой приближалась к нему. Один из камней попал ей в глаз, другой – в нос, при чём, она даже снизила скорость. В глазах у Яруса стало темнеть, сил становилось всё меньше, сердце стучало как набат, требуя для организма кислород. Оправившись от попавших в неё камней, Мося стала оплывать летящие камни, что явно снизило её скорость, но плыла она всё рано гораздо быстрее Яруса. Набрав скорость для последнего броска, она открыла пасть, чтобы проглотить юношу, до поверхности воды Ярусу оставалось около метра.
– Кислорода не хватило, жалко, прощай Зена, – с грустью подумал Ярус, закрывая глаза и понимая, что акула вот-вот его проглотит. Он сделал последний самый мощный гребок и, взлетев над водой, потерял сознание.
Глава 18
ЗУБНОЙ ДОЖДЬ
– Ну, что, я выиграла, – весело смеясь, кружилась в танце Хвоя, – мой последний камень был больше твоего в два раза.
– Подумаешь, – расстроенно сказал Топа, – вот, если бы твой камень и мой соединить, то и пользы было бы в два раза больше.
– Ты так считаешь? – перестала кружиться Хвоя.
– Конечно, – вытер капельку пота с мордочки Топа.
– Хорошо, – сказала Хвоя и немного подумав, бросилась на другую сторону озера, – я сейчас! – раздался издалека её звонкий голос.
– Всё-таки хорошо, что среди красивых женщин бывают умные, – улыбнувшись, сам себе сказал Топа.
Хвоя с неимоверной быстротой очутилась на том берегу и через считанные секунды оказалась рядом с Топой.
– Вот, – тяжело дыша, сказала Хвоя, держа в руках большую доску.
– Что это? – удивился Топа.
– Это мои качели, – радостно произнесла Хвоя.
– У меня друг погибает, а она аттракционы тут устраивает, – обиженно сказал Топа.
– Ты меня не понял, на этих качелях я качаюсь одна, положив на другой конец тяжёлый камень.
– Вот и качайся, а мне некогда, – презрительно крикнул Топа, бросив камень в воду, и нахмурившись пробурчал, – я её ещё умной обозвал.
– Глупенький Топа, если мы положим большой камень на одну сторону, а на другую вместе с тобой прыгнем, то камень полетит далеко в воду, как ты и хотел.
– Да, как это, не понял, – замер Топа с камнем в руке.
– А вот так, – Хвоя установила доску на валун, – теперь, помогай мне, берём вон тот камень.
– А не великоват камешек?
– Самый раз, заряжай, – командовала листина, – теперь, разгоняемся по доске и прыгаем вместе на другой край качелей, понял?
– Понял!
Они взялись за руки и, разбежавшись, прыгнули.
– А-а-гонь! – крикнули они, не сговариваясь, одновременно приземляясь на доску.
В это время из воды вылетел без сознания Ярус, за ним следом акула. Находясь в воздухе, Мося поняла, что обед догнала.
От предчувствия удовольствия хруста человеческих косточек в пасти, в считанные доли секунды у ней усилилось слюновыделение и блаженно закрыв глаза, она вложила в смыкание челюстей всю злобу, накопленную на Яруса. Но в тот самый момент, когда акула, уже намеревалась схватить юношу, в её пасть влетел камень, запущенный Хвоей и Топой. Над подземным озером пошёл зубной дождь.
К сожалению, это достижение по удалению ста семидесяти двух зубов из одной ротовой полости за одну секунду так и не было зафиксировано в Книге рекордов Гиннесса1.
1Книга рекордов Гиннеса – ежегодный справочник, раскрывающий информацию о рекордных достижениях людей и животных, уникальных природных явлениях, выдающихся достижениях шоу-бизнеса, СМИ и культуры.
Акула всей своей массой приземлилась на головы трём мавкам, всплывшим следом за ней, которые от такого удара сразу утонули.
– Это Ярус, мой Ярус, – крикнул Топа, глядя на бездыханное тело друга с золотым хвостом, плавающим посредине озера, и
не раздумывая, бросился в воду, забыв, что он так и не научился плавать. Хвоя перехватила Топу, схватив его за лапку над самой водой, и поставила на берег.
– Сиди здесь, я сама, – приказала она и, быстро подплыв к юноше, потянула его на сушу. В тот момент, когда туловище Яруса уже оказалось на берегу, а ноги ещё оставались в воде, из бездны вынырнула Грыля и, схватив листину сзади за волосы, потянула её за собой в воду. Прямо на глазах Хвоя стала уменьшаться в размерах, пока не исчезла совсем. Грыля покрутила головой, не понимая, куда та исчезла, а разжав кулак, обнаружила на ладони иголочку хвои. Оскалившись, мавка бросила иголку в воду и поплыла к юноше, лежавшему без сознания. Чтобы защитить друга, Топа забрался к нему на грудь и встал в боевую стойку. Грыля злобно рассмеялась и, ударив ладонью по воде, полностью обдала Топу с ног до головы. Маленькая иголочка хвои, упавшая на воду вначале превратилась в крохотную Хвою, плавающую на поверхности воды, а потом стала расти, как на дрожжах, становясь всё больше и больше. Это была всё та же листина, только размеры её увеличивались и увеличивались – вначале вода доходила ей по самую шею, потом по пояс, а потом стала ниже колен. Превратившись в огромного монстра, она последовала за мавкой. Грыля уже протянула руки к Ярусу, но Хвоя поймала русалку за хвост, покрутила над головой её извивающееся тело и сильно ударила об воду, на этом её сопротивление закончилось. На середине озера, как поплавки, стали появляться отставшие в погоне мавки. Раскручивая тело Грыли у себя над головой, Хвоя опустила его на голову одной русалке, потом другой, третьей. Листина била, всплывающих мавок, телом Грыли, как палкой, пока они
не прекратили всплывать. После чего она подняла её тело на вытянутой руке и бросила в воду вниз головой, последняя мавка исчезла в чёрной бездне.
Бездыханное тело Яруса лежало у самой воды, а Топа сидел у него на груди и горько плакал, трогая его то за щёки, то за нос, то нежно обнимая за шею, твердя одно и тоже: «Ярус, вставай! Ярус, ну вставай, пожалуйста! Ну, очнись ты!»
Хвоя, напоминающая сейчас снежного человека, тяжело ступая огромными ногами, вышла из воды и направилась к Ярусу. Топа обернулся и, глядя на гигантскую Хвою, ему стало страшно, раскинув лапки в стороны, крот упал на грудь Яруса, и закрыв глаза, тихо шептал: «Это мой друг, это Ярус, не обижай его, он хороший, это не его хвост, его заколдовали! Яруса нельзя об воду!»
Хвоя безмолвно двумя пальчиками сняла Топу, легко подняла юношу, перевернула вниз лицом, и положила животом себе на колено. Изо рта и из носа Яруса струйками побежала вода, надавливая ему на спину рукой, прижимая его живот к своему колену, Хвоя выдавливала воду из лёгких. Вдруг, резко закашлявшись и выплёвывая воду, Ярус резко вздохнул несколько раз и начал приходить в себя.
– Ну, вот, и хорошо, – улыбнулась Хвоя, и посмотрев на испуганного Топу, подмигнула ему.
– А-а-а как это у тебя получилось, стать такой большой и сильной? – глядя на её огромные руки, заикаясь, испуганно спросил Топа.
– Это меня папа научил, – аккуратно посадив Яруса на землю и, прислонив его спиной к большому валуну, ответила Хвоя.
– А-а-а, – выдавил из себя Топа, постепенно приходя в себя от такого превращения, – а ты теперь такой и останешься? – восхищаясь её размерами, спросил Топа.
