- Энтони был родом из Италии! Восемьдесят лет назад, этот человек решил наняться в экспедишн испанцев к Мэлаккэз. Он не был моряком! Всего лишь любителем джиагрэфи, – мичман стал медленно вертеть глобус, проводя пальцем влево. – Корабли приплыли во-от сюда… плывя на запад – это было в первый раз! Никто раньше не пересекал этого огромного моря, они назвали его – спокойным. Португальцы плавали к Мэлаккэз восточным путём… Пигафетта записывал всё, что с ним происходило! Когда немногие выжившие, включая его, обогнули землю и вернулись домой, он выдал длинный рассказ обо всех событиях и найденных диковинных местах, где побывали корабли Маджеллэн. Это – первоисточник. Рассказ просто невероятный! Благодаря Энтони, мы знаем все подробности путешествия.
…
Капитан Линдси, вместе с Иваном и Софроном, поднялись на палубу. Холодный ветер гнал густые тучи по небу. Чайки кружили под парусами.
Они шагали по палубе. Вокруг сновали матросы. Линдси что-то рассказывал гостям судна, заливаясь громким смехом. Он держал в левой руке чёрный шарик с фитилём, а в правой – ажурный пистолет. Крутанув им, капитан резко вскинул руку. Раздался оглушительный выстрел. Птицы с криком разлетелись по сторонам. Товарищи схватились за уши.
- Донт слип! – весело крикнул Линдси матросам. – Лэй зэ кэнонболлз, куикли!
Моряки забегали, и стали закидывать ядра в жерла пушек, которыми был заставлен весь борт корабля.
Подойдя со своими гостями к борту, капитан вручил им чёрный шарик и пистолет, как подарок. Он воскликнул, улыбаясь:
- Гудбай, май маскэуайт фрэндз!
За бортом громыхали свинцовые волны раскинувшегося повсюду моря. Товарищи спустились в лодку. Трёхмачтовая Клэйр, потихоньку, стала отдаляться и уменьшаться. Когда она была уже на большом расстоянии, раздался громовой пушечный залп! На далёком английском судне ещё был виден Линдси, он махал друзьям рукой.
…
Подплывая к берегу, как оказалось, острова Вайгач, друзья с радостью встретили возвращавшийся большой коч со всеми остальными товарищами. С ними вернулись и те, кто отправлялся на поиски пропавшего корабля.
На острове простояли ещё пару дней. Залатали пробоину на малом коче. Дождавшись пригожей погоды и ветра, пустились в путь, на восток – к берегам Ямала.
Подойдя, спустя несколько суток, к Ямалу, вошли в речку Мутную. Речка эта была неглубокая. Как и ожидали, пришлось разгрузить кочи, и через сеть озерец и волоков протащить, сначала мелкие паузки 5 с товарами и припасами, а потом и сами корабли. Тащили своею силой, на верёвках – по зыбкой и болотистой тундре. Через пару недель товарищи выволокли суда в реку Зелёную. Из этой реки вышли в Обскую губу, оттуда – в губу Тазовскую.
Скупое на тёплые деньки арктическое лето уже близилось к концу. Погода подсобляла товарищам. Льды не встречались, и не преграждали им пути. Не за горами было устье реки Таз.
…
Корабли медленно шли по спокойной воде. Светило солнышко. С двух разных сторон, вдали, тянулось по полосе. Далёкие берега были уже слегка красноватыми.
Что ж, о чём в прошлый раз не договорил – то я вам сейчас поведаю! – воскликнул Степан.
***
Янычары, таща купца в рваном тряпье, спустились в тёмное подземелье. Пройдя сеть коридоров, подошли к решётке. Вскрыв замок и отворив её, они бросили узника на каменистый пол. Решётка захлопнулась.
В камере было светло, из продолговатого отверстия под потолком падали лучи. Степан, валяясь на боку, в ярости закричал. Он вскочил, и принялся отчаянно колотить по каменной стене, извергая проклятия.
- Что ты? – раздался спокойный голос неподалёку. На полу, лёгши спиной к стенке и вытянув ноги, сидел невысокий мужичок, лохматый и бородатый.
- Я ненавижу вас всех! – яростно орал Степан, разбивая кулаки о камни стены. Он опустил на стену лоб. Потом, присел и воскликнул обречённо. – Вот мне и конец!
Мужичок сидел рядом:
- Ну хватит, как тебя сюда занесло-то? Тоже, видать, на каторгу пойдёшь?
- Какая разница! Я не хочу жить!
- Бросай злословить, грешник ты законченный! Сколько Господь отвёл тягостей на земле – столько и будет, - лицо мужичка было круглым и слегка грубоватым. – Знаешь, как я сюда попал? Жил я под Тулой, сапожник был. Пришли татары. Спалили мою хату. Жену – саблей на две половинки разрубили. А дочь, полгодика ей было – коню под ноги кинули, и он её разбил копытами! Меня связали, и понёсся я по степи в седле татарина, в чужую землю. Уже несколько хозяев сменил – и теперь сижу здесь.
Степан молчал, нахмурившись. Мужичок сказал:
- На Бога надеяться нужно, и молиться ему. Тогда спасение даст от бусурман, - и перекрестился.
- Как тебя звать? – спросил купец.
- Алёшка.
- Я Степан.
…
Палило солнце. Толпа пленников двигалась по пристани. В этой толпе, где-то поблизости, был и Алёшка. Справа мелькали кораблики. Возле них ходили люди в плащах и белых платках, и моряки с голым торсом. Доносились разговоры на турецком, или каком-то очень похожем языке:
- Толкуют, Джамиль, что скоро новая война с Персией. Наш город не выстоит.
- Не дай, Аллах, войны! И так столько неурядиц в нашем краю…
Купец тащился во главе вереницы, склонив спину. Он поднял голову, взглянув налево вверх. Там, вдалеке, высоко-высоко над домами, из горной гряды вздымался желтоватый замок. Чуть в стороне от него, одиноко стояли две коричневые круглые башенки. Внутри Степана что-то очень сильно сжалось.
По его спине вдруг хлестнули ногайкой. Спина зажглась от боли. Пленник пригнулся.
- Даха хызлы гит! – раздался гневный вопль.
Наконец, колонна остановилась у пришвартованной к дощатому причалу галеры. Корабль был длинный, над ним трепались острые треугольные паруса чёрного цвета, с жёлтым полумесяцем и звёздочкой. Здесь ходило множество смуглолицых воинов в лёгкой броне. Их лбы были обёрнуты пышными зелёными платками, сверху торчали острия стальных шлемов.
Длинноусый надзиратель с плетью встал у края пристани, и начал по одному вталкивать узников на сходню, ведущую на галеру.
…
В трюме галеры было темно и душно. Скрипели доски, пол слегка покачивался, снаружи доносился шум моря. Купец лежал в пыльном углу между бочками, на которые сложили куски ткани. На нём были простые серые шаровары. Запястья были связаны. Со лба на голую грудь и плечи, падали капли пота. Голова раскалывалась от жары и духоты.
Издали, из-за стенки, были чуть слышны глухие окрики надзирателя, и ритмичные движения. Рабы налегали на вёсла. Доносилась совсем непонятная речь. Неподалёку раздались шаги. Кто-то приближался. Купец открыл глаза и повернул, насколько смог, голову вправо – туда, откуда они звучали.
Воин в зелёных одеждах подошёл с правой стороны, он двигался дальше. Степан воскликнул по-турецки:
- Господин! Скажи мне, куда мы плывём?
Смуглый смотритель остановился. Он наклонился к узнику. И с размаху врезал ему сапогом по рёбрам. Степан вскрикнул от боли и согнулся, скорчив лицо. Сторож ушёл.
Купец лежал в углу, потирая болящий бок. Шаги слышались с разных сторон. Воин выкрикнул что-то напарнику: «Динле бени Радомирли чоджюк!». Выкрикнул он это по-турецки:
- Слушай меня, мальчик из Радомира!
- Слушаю, Карим, - сказал ему собрат.
- Я сейчас поднимусь наверх, там какой-то переполох. Следи за рыжим в моё отсутствие!
- Буду следить, - учтиво ответил другой воин. Его голос был мягким. Говор его звучал как-то необычно, в нём было что-то очень знакомое уху Степана.
Тяжёлые шаги утекли вдаль, немного стихнув, потом наверх, и растворились. Второй смотритель направился к купцу.
- Как тебя зовут? – воскликнул Степан.
К нему подошёл стражник в зелёном облачении. Он был немного лысый. Молодой. Из подбородка торчал пучок волос. Лицо было светлым, и красивым. Воин сел на корточки возле пленника, и ответил:
- Меня зовут Стефан.
…
Они разговорились. Стефан оказался уроженцем болгарской земли. Узник общался со смотрителем на турецком, с примесью славянских слов.
- Меня забрали, когда мне было десять, - грустно молвил стражник, - потом я уже не видел родителей.
- А каково тебе сейчас?
- Всё хорошо. Я мусульманин. И я давно уже свободный, - Стефан улыбнулся. – Вот, как видишь, служу дозорным на каторге – жалованье неплохое, и служба не в тягость.
Купец грозно прищурился. Страж не заметил этого.
- Какие здесь товары, Стефан, любопытно? – незадачливо вопрошал пленник.
- Астраханская рыба. Овчина и шерсть. Хлеб и… рабы из разных краёв, - ответил смотритель, и призадумался. – А ещё, насколько я знаю, порох и оружие для Бухарского царя.
Сверху раздался мощный грохот. По палубе, кажется, кто-то бегал. Глухо отдавались быстрые шаги.
Значит, плывём в Бухару? – вздохнул купец. – Точно! Говорил же мне Хусейн…
- Да, в Бухару. Но сначала, мы пристанем к берегам Хорезма. Тебе придётся пойти с караваном. Пару недель вы будете двигаться на верблюдах, по землям туркмен, через пустыню. Потом, вы попадёте в столицу царства. Бухара, я слышал, просто прекрасный город!
- Правда?
- Среди песков, стоит твердыня. В ней тысячи улиц… сады и медресе – и огромные мечети из песчаника! Их синие маковки сияют, а своды их залов расписаны так искусно, что превосходят по красоте даже звёздное небо!
- И в этом городе мне придётся быть рабом?
- Да, Степан, - сочувственно ответил стражник. – Но не печалься! Если ты примешь ислам, и станешь служить добросовестно и усердно, то твоя жизнь будет не хуже прежней! Я, к примеру…
Степан сплёл пальцы, и с размаху вдарил ему по лицу, разбил нос. Потом вскочил и врезал ногой по животу. Страж завопил и согнулся, и повалился на бок. Купец стянул с его пояса нож, и кинулся разрезать верёвку на запястьях. Когда дозорный опомнился, пленник, уже со свободными руками набросился на него и прижал лезвие к горлу, презрительно рявкнув:
- Ни за что и никогда я не буду служить бусурманам! Лучше умереть! Веди в клеть с оружием, или зарежу тебя!
…
Узник тащился с молодым стражем, грозя ножом, по тёмным переходам трюма. Вдруг, он заметил – что-то белело в углу. Там сидел пленник.
- Алексей! – воскликнул купец. – Вставай!
Тот встал. Степан, крепко держа смотрителя за шею, освободил товарища. Трое направились дальше.
Зашли в тёмную кладовую. Вдали, с краешка, виднелась лесенка наверх. Повсюду стояли бочки. Высились сложенные горы длинных ружей.
- Не убивай, я тебе не враг! – жалостно вскрикнул болгарин.
- Разве?! Я так не думаю!
- Кто это? – тревожно спросил Алексей. – Сторож?
- Сам видишь, кто это!
- Хорош ты, конечно, Стёпка! А чё мы делать-то будем?!
Купец разразился яростной речью:
- В бочках ружейное зелье! Я взорву к чертям этот проклятый корабль!
- Как ты взорвёшь, вместе с нами?!
Издали, от лесенки, послышались какие-то возгласы и стук сапог по дереву.
- Как-как! – рявкнул Степан. Потом задумчиво нахмурился, и что-то проворчал. – Ну да… лучше бы наверное, этого аманатом 6 взять…
Вдруг, раздался звон клинков – в тёмную клеть вломились двое стражников, вынимая сабли из ножен, с гневными воплями. Алексей и Степан обернулись. Стражник зарычал по-турецки:
- Подлые безбожные псы, вы пойдёте наверх! Сардар-бей отрежет вам несколько пальцев в назидание! – и пригрозил клинком.
Воины в ярости накинулись на пленников, один огрел купца по голове. Степан махнул ножом, и почти вонзил лезвие во врага, но тот схватил его за руку, ударил ещё раз – нож улетел вниз.
- С тобой, тряпка, будет отдельный разговор! – крикнул страж Стефану, который с ужасом трясся в стороне. – Ты ни на что не способен!
Товарищей схватили, и потащили к выходу из кладовой. За атаку на смотрителя и попытку побега, им полагалось жестокое наказание. Степан отчаянно скорчился.
Они поднялись по лестнице. И попали на яркую и светлую палубу. Стражи с саблями вышли вперёд. Дул ветерок, приятно охлаждая взмокшее тело. Палуба качалась, и скрипела под ногами. Поодаль, были воины в зелёных повязках, и все они – стояли, приготовившись, каждый возле своей пушки.
Купец ошеломлённо мотал головой по сторонам. И спереди, и сзади, и слева, и справа – везде, по синей глади моря, были разбросаны мелкие кораблики, десятки корабликов – с большими белыми парусами.
- Что это? – с изумлением выпучив глаза, пролепетал Степан.
- Пресвятая Богородица! – воскликнул другой узник, судорожно крестясь. – Казаки!
Вдали раздался громкий хлопок. Алексей схватил купца за шею и дёрнул вниз с криком: «Ложись!», товарищи упали наземь. Свистнуло чёрное ядро – впереди воин разлетелся на куски, кровь хлестнула на спины пленников. В лужу крови свалилась сабля. Степан вскочил и резво бросился к ней, схватил саблю и метнулся к другому бусурманину. Размахнувшись, он рассёк его на части. Взял вторую саблю, и швырнул её товарищу.
Грохнул выстрел с палубы. Потом ещё один, неподалёку. Алексей, подхватив саблю, подлетел к стоящему у пушки, и разрубил его. К Степану подбежало с криками несколько воинов. Они наседали. Свистели клинки, купец яростно отбивался. Ядра с шумом врезались в корпус галеры, хрустели доски.
Товарищ бросился к купцу, но вдруг появился усатый надзиратель – Сардар. Он грозно нахмурился, и взмахнул острым ятаганом. Хлестнул – Алексей встретил удар, с силой удержав саблей его клинок. Сардар пнул узника ногой в пах. Лохматый пленник попятился назад, скрючившись. Усач взметнул над Алексеем лезвие клинка.
Степан, разбив бусурман, подскочил сзади к надсмотрщику – и взмахом сабли срубил ему руку у плеча. Сардар громко заорал, заструилась алая кровь – рука с ятаганом свалилась на доски. Рыжебородый пленник занёс лезвие. И отсёк усатую голову. Она слетела, грохнулась и покатилась вниз по накренившейся палубе. Купец остановил её ногой. Морда была скорченная и вопящая, но безмолвная. Торчали длинные чёрные усы.
Приближались другие воины. Внезапно, заслышался топот возле спуска в трюм. Товарищи повернулись к нему. Оттуда грянула вереница мужчин – рабы. Они должны были неустанно грести вёслами, подвигая галеру к песчаным берегам Хорезма! Но сейчас эти люди набросились, кто с чем, на бусурманских стражей.
Гремели клинки, грохотали пушечные выстрелы. Загорелся противоположный борт – по тому краю галеры заплясали языки пламени.
- Смотри! – крикнул Алёшка товарищу, показывая на людей, кидавшихся за борт. – Пошли отсюда!
Алексей с разбегу сиганул за край галеры, и полетел в море. Степан прыгнул следом.
Купец врезался и занырнул в прохладную воду. Проплыл немного под водой, выплыл наверх, и вдохнул полной грудью воздух. Пред его взором был длинный корабль с чёрными треугольными парусами.
Раздался мощный взрыв, корпус галеры разнесло в щепки, огненные клубы повалили во все стороны. Паруса запылали и стали быстро сгорать, как сухие листики в пламени костра. Тёмные обломки пошли на дно.
…
Степан сидел, обхватив босые ноги, на палубе казачьего струга 7. Кораблик был небольшой, стояла всего пара пушек. Вокруг вальяжно ходили казаки, обсуждая свершившееся дело. Они посматривали вдаль, положив левую руку на рукоять на сабли, а правую – ко лбу.
Впереди всего клина из десятков стругов, стремительно плывшего вперёд, двигался корабль атамана.
