Где-то через полчаса работы над лабами слышу шум: Света и Костя трахаются. Прямо сейчас, в гостиной, на разложенном диване из кожзама. Я не понимаю как на это реагировать. В конечном счете замираю в комнате и пытаюсь делать вид, будто ничего не происходит. Через 15-20 минут шум прекращается.
Затаил на ребят обиду. Кто разрешал им трахаться на нашем диване? Почему не подождали, когда я выйду из дома? Хостить ли мне дальше сладких парочек? А если хостить, то стоит ли мне декларировать вето на секс?
Закончив начатое, Света и Костя засыпают на пару часов. Я же штудирую лабу за лабой вплоть до покраснения глаз. Проснувшись, ребята двигают в центр за прочной обувью из «Спортмастера». Вечером собираемся за ужином и начинаем обсуждать разницу между Москвой и остальной Россией:
— Света: С одной стороны, да, хочется пожить в каком-нибудь маленьком городе вдали от суеты. С другой стороны, смотрю на вакансии в текстиле, а там зарплата 12 тысяч в месяц. Ну и как мне жить на нее?
— Я: Да, Свет, в глубинке только три пути — вебкам, закладки и айти.
Задев социально-экономические вопросы, переходим к обсуждению завтрашних выборов в Госдуму.
— Я: Завтра пойду в соседнюю школу против ЕдРа голосовать. Как же они меня достали, черти.
— Света: Мне кажется, что текущей власти альтернатив пока нет.
— Я: Ясно, понятно.
Утром ребята едут в сторону Челябинска, в то время как я иду на избирательный участок голосовать за ЛДПР. Короче, Господи, прости детей своих, умом обиженных.
Энгельс
Еду в Саратов на конференцию по компьютерным технологиям и защите компьютерных программ. Днем интересные доклады, вечером барная туса в кулуарах. Казалось бы, не ограничивай себя, общайся с докладчиками до трех ночи, сними какой-нибудь отель. Но нет, снова пишу в кауч.
Мой хост Даня живет не в самом Саратове, а в Энгельсе. Саратов с Энгельсом разделяются Волгой и соединяются красивым мостом длиной в три километра. Попрощавшись с коллегами, бегу на автобусную остановку, дабы поймать последний автобус в Энгельс.
Даня еще не спит, он даже разложил диван в гостиной к моему приезду. Задаю Дане ряд стандартных вопросов: кто, где, кем, как? Даня работает маркетологом в местной конторке, ему не нравятся карьерные перспективы и его пассивно-агрессивный супервайзер, он хочет перемен. В целом Даня создает впечатление такого провинциального normie: молодая семья, двое детей-близняшек, работа как работа, отпуска на Черном море, рубашечка глаженая, инстаграм с цитатами о саморазвитии. Возможно, Дане интересен кауч потому, что хочется получить энергию от упоротых путешественников. В профиле Дани на кауче меня подкупила группа Depeche Mode в графе «Увлечения», но о ней мы так и не поговорили.
Начинаю чувствовать себя некомфортно, когда понимаю, что жена с детьми прячутся по своим комнатам. Иногда выходят в туалет или на кухню за стаканом воды, но все это выглядит как-то неловко. Передвигаются по квартире быстро, стараются на меня не смотреть. Квартира трехкомнатная, но хрущевка — места мало. Атмосфера напряженная. Выглядит так, будто Даня ни с кем не согласовал мою вписку и завтра поссорится с женой из-за меня.
Мы с Даней немного перебиваем напряжение, уйдя в беседу о плохих боярах:
— Даня: Они хотят присоединить Энгельс к Саратову, чтобы Саратов официально стал городом-миллионником и получал за счет этого больше денег из Москвы. Никто из нас этого не хочет, все напряжены, к властям доверия нет.
— Я, про себя: Кухонные разговоры за политику, ммм, классика.
Утром просыпаюсь раньше всех. Жую банан с печеньками на кухне, быстро одеваюсь и выхожу из дома. Шагаю по спящему Энгельсу, похожему на заповедник Советского Союза. Затем иду в Саратов по мосту через Волгу пешком. Меня сдувает сильным ветром, чувствую себя блогером ютуб-канала по выживанию в экстремальных условиях. Там, в Саратове, встречаюсь со школьным другом, что учится здесь на прокурора. Расстраиваюсь, что разговаривать нам больше не о чем. В обед пишет Даня:
— Даня: Здорово! Как спалось? Ничем не обидели?
— Я: Все ништяк, еще раз спасибо)
Короче, делать хорошую мину при плохой игре — еще одно правило кауча.
Чуваш
Вася: «Добрый день) Еду на Российско-молдавский форум из Чебоксар, сегодня было бы прекрасно найти вписку, аккуратный и общительный, интеллектуал и спортсмен)».
Кажется, Вася будет первым серфером, которому придется ночевать и со мной, и с родителями. Мам-пап, спасибо вам за толерантность к моей спонтанности и желанию помогать людям вопреки собственному комфорту.
Возвращаюсь уставший с работы, две недели назад вернулся из Индии и все еще не отошел. Вася полон сил и позитива. Вечер пролетает незаметно с Васиными рассказами о Чувашии, молодежном форуме, бесконечных ачивках провинциального активиста и попытками научить меня паре фраз на чувашском.
— Я: Вась, самое крутое, что ты когда-либо в жизни делал?
— Вася: Больше 45 раз сдал кровь.
Васе понравился ужин, завтрак и вообще все, что бы мы для него ни делали. Отводим Васе мою комнату, я иду спать в гостиную. За завтраком у Васи еще больше сил, позитив прет со всех щелей. Выходя из дома, Вася от сердца благодарит нас за гостеприимство и просит следить за форумом в инсте с тэгами #RuMdForum и #ЧувашскийПутешественник
Короче, продвинутый этот Вася — даже теги скинул.
Усталость
Макс: «Миш, привет =) откладывается старт еще на пару дней. Все-таки хочется нормально, без суеты и психов, спокойно собраться и выехать. Если это не проблема, обращусь к тебе же через несколько дней с этим же вопросом? Но уже с точной информацией».
Макс доезжает до меня в воскресенье. За спиной у Макса большой походный рюкзак, в котором находится вся его жизнь. Жил себе Макс в Тольятти жизнью провинциального normie: работа инженером на «АвтоВАЗе», брак по дефолту, мало денег, мало времени. Но съедало что-то Макса изнутри, не хотел он жить такой жизнью. Ему еще и тридцати нет, и на тебе — кризис среднего возраста. Развод, увольнение, сбор вещей и путь в никуда за новой жизнью.
Пенза была первой остановкой на пути Макса. Было видно, что он волновался. Я на тревоге: работы много, диплом скоро сдавать, мать на нервах. И зачем вообще согласился хостить Макса? Почему беру на себя бремя Матери Терезы? Неужели в нашем полумиллионном городе нет других хостов?
Эти грязные мысли сильно давят на мою голову, что непременно сказывается на хостинге. Макс может жить у меня сколько угодно, но я говорю, что сейчас у меня можно остаться на одну ночь максимум. Макс ходит понурый, не чувствует гостеприимства.
Скинув с Макса вещи, едем на автобусе в новую филармонию — ребята попросили отдать билеты на концерт. По дороге общаемся, я узнаю про путь Макса побольше. Ребята чуть не опоздали на концерт, отдаем билеты в последний момент и едем обратно домой. Можно и в центре остаться, в кафешке посидеть, по Московской погулять, но небо серое, и настроения нет от слова совсем.
Макс спит в моей комнате, я сплю в гостиной. Мама с утра понедельника злится. Вообще, Макс ей нравится, добрый и скромный, но терпеть путников в своей хижине она уже не может. Мать ушла на работу, мне выходить через час-полтора. Наш разговор обретает позитивные обороты, но все равно сказываются интровертность Макса и моя тревожность. На прощание делаем селфи во дворе дома. На фото у Макса огромный рюкзак за плечами и трепет от будущего без границ в глазах; – у меня велосипед, спортивный костюм и чудной прищур на камеру.
— Я: Тебе удачи в твоем пути. Надеюсь, ты найдешь свое место.
— Макс: Ты тоже.
Короче, пора мне съезжать от родителей.
Проездом
Съехал от родителей, теперь готов принимать серферов в любое время суток и года.
Тимофей стопит из родной Удмуртии до Грузии за поиском новой жизни и острых ощущений. Тимофей сияет своей улыбкой с самого порога и вплоть до расставания. Я же ответить взаимностью Тимофею не могу. Вот вроде закончил универ, начал жить один, работа топовая, денег хватает, макбук приобрел — а внутри тоскливо. Тоска меня съедает с головы до пят, каждый день плачу и не могу понять в чем дело. Набираю вес и занимаюсь самобичеванием, смеюсь исключительно с черного юмора и сарказма ниже пояса, в конфликтах чрезмерно токсичен.
Утро субботы, завтракаем с Тимофеем на кухне.
— Я: Задумался сейчас о правильном питании, вот мясо перестал есть.
— Тимофей: Хорошая идея. Пробовал голодать целый день, очень хорошо себя чувствовал. Где-то в конце дня говно выходит со шлаками, организм очищается. Чувствуешь – будто заново родился.
Параллельно диалогу с Тимофеем смотрю в монитор своего макбука. У нас на «проде» опять что-то упало, надо списаться с разработчиком и понять как это починить. На это нет ни сил, ни желания, да и вообще, блин, сегодня выходной. Пытаясь подбодрить меня, Тимофей рассказывает о том, как в Ижевске стриптизером работал.
«Понимаешь, есть стереотип о том, что стриптизер должен выглядеть максимально накачанным, надутым, как Шварц. На деле же это ничего не решает. У меня как-то раз был стриптиз-баттл с качком, так я его вынес в одну калитку под овации зрителей. А дело все в чувствах: в движении, в ритме, в раскованности. Зрители не чувствуют мышцы, они чувствуют энергию. Я отдавался делу по максимуму, поэтому стриптизером был классным».
Мы выходим на улицу. Через дорогу от нашего дома большая площадь с филармонией и киноконцертным залом, построенными к юбилею города. На площади проходил какой-то фестиваль с кучей маленьких детей. На небе пасмурный сентябрь. Тимофей пытается стать тревел-влогером на ходу, достает телефон и начинает снимать происходящее со своими комментариями.
— Тимофей: А вот и Миша, мой хост. Миша, скажи что-нибудь на камеру.
— Я, про себя: Бляяяяя, как же все это нелепо.
Вечером Тимофей предлагает пойти в центр посидеть в баре и попытаться склеить каких-нибудь девочек. У меня на вечер запланирован поход в баню с друзьями, оставшимися с универа. На этом расходимся и встречаемся лишь следующим утром. Тимофей пакует свой походный рюкзак и едет дальше.
Короче, надо попробовать голодовку.
Трактор
Артем: «Меня зовут Артем, еду из Болгарии на своем авто к семье в Уфу. Буду в Пензе 16 ноября ориентировочно в 7 вечера. Но все зависит, конечно, от дороги (16-го еду Курск—Пенза). Стартую на следующий день, 17 ноября в 7 утра в сторону Самары».
Артему 37 лет, в Уфе родился и вырос. У Артема счастливая семья: жена, пацан малой, еще и вторым беременны. Артем хорошо зарабатывал в нулевых на вордпресс-сайтиках, но в 2017 году из-за клятого технического прогресса вордпресс никому особо не нужен, поэтому сейчас думает чем бы заняться еще. Артем ездил в Варну за подачей документов на ВНЖ.
Артем: «Слушай, меня и Уфа заебала, и Россия в принципе. С каждым годом все хуже, люди все злее. В Уфе инфраструктура никудышная, ни доехать, ни проехать. Вот у меня второй сейчас на свет появится, и как растить здесь детей я вообще не понимаю. Вернее как: понимаю, но так не хочу».
Но в основном общаемся на позитивной ноте. Артем крут тем, что путешествовал по Азии не просто как одиночка, а всей семьей, включая грудного сына. Ребят это нисколько не смущало, единственная проблема — бюджет. С малым ни в палатке, ни в хостеле не проживешь. Зато дети мир посмотрят, поймут, что бывает и так, и по-другому.
Короче, Артем переедет в Болгарию через три месяца.
Шевчук
Денис: «Пенсионер, много путешествую, чаще бюджетно — автостоп или велосипед, в основном живу в палатке. Люблю природу и животных. Рад знакомству и общению с единомышленниками и интересными людьми».
Денису было 55 лет, он из числа военных пенсионеров, что выходят на пенсию гораздо раньше простых смертных. На пенсии Денис развлекается как может: то по Индии на велосипеде прокатится, то в Малайзии остановится, то на Камчатку его занесет. От первого брака две взрослые дочери. Живет Денис в домике в Дмитриевке — селе в Тамбовской области. Из Дмитриевки стопит до Ульяновска, где живет его девушка.
С Денисом встречаемся на вокзале в пятницу вечером: я топаю с работы, Денис — с автостопа. Денис ростом с меня, жилистый, худощавый, лысый. Под обильным снегопадом идем пешком в сторону дома по улице Суворова. В разговоре Денису интересно как мне работается в айти, мне интересно у Дениса все — от жизни в погонах до жизни на пенсии.
Денис: «Под конец армия мне совсем разонравилась. Мышление рабское, инициативы ноль, во всем и сразу твоя работа зависит от твоего начальника — а то и вся жизнь. Зарабатывают там хорошо, сейчас можно в Сирию добровольцем записаться — дают пятьсот тысяч за три месяца. Но там ты и под пули попасть можешь».
Денис не походит на стереотип вояки вообще ничем — разве что отличной физической формой. На кухне за ужином раскручиваем социальные, экономические, политические темы. Денис не ученый, но прекрасно понимает, что жить рабом — грустно и глупо. Он шарит за закручивание гаек, блокировки в интернете и тоскливо несменяемую власть.
В конечном итоге касаемся персоны Юрия Шевчука. Зову Дениса посмотреть его свежее интервью с Дудем. За просмотром интервью проводим остаток вечера, узнавая в диалоге старшего с младшим что-то для себя новое. Денис засыпает на разложенном диване в гостиной. Наутро он держит путь дальше. Вечером Денис пишет в телегу, что доехал до Ульяновска за семь часов на двух машинках.
Короче, хочу в свои пятьдесят лет быть таким же клевым, как Денис.
Кидала
Бывают случаи, когда хост и серфер вообще не подходят друг к другу, и от этого страдают обе стороны. Бывают моменты, когда тебя кидают, и ты оказываешься на улице. Бывают времена, когда кидаешь ты.
Так я опрокинул Богдана.
Февраль, зима, Пенза. Через месяц мне уезжать в Берлин, а пока время тает в рутине с бумажной волокитой. Настроение поганое, тоска съела меня окончательно. Есть ощущение, что я уже не просто деградирую, а загниваю. Кажется, это депрессия. В депрессии не нахожу близких душ — ни родных, ни близких, ни девочек в баре по пятницам. Вокруг мне пытаются вторить, что все у меня в порядке — просто зажрался. Каждый день как каторга.
Странно в такой момент брать на себя бремя хостинга. Да и вообще брать на себя бремя новых знакомств с людьми. Знакомство — это так тяжело. Нужно подать себя в светлом виде и кисло-сладком соусе, дабы тобой заинтересовались. Нужно людям помогать, стараться, трудиться. На все это нет сил никаких, но зачем-то опять принимаю заявки заезжих гастролеров. Скорее всего, пытаюсь так заглушить в себе чувство одиночества. Врагу не пожелаю жить одному в квартире на шестьдесят квадратов.
Встречаю Богдана вечером, провожаю его на кухню, готовлю зеленый чай. Богдан договорился пожить у меня неделю.
— Я: Какими судьбами?
— Богдан: Сам с Днепра, тут бижутерией торгую пару недель. Неделю у ребят на Чаадаева жил, неделю вот здесь.
То есть он безыдейный? Просто экономит на графе жилья, останавливаясь у людей? Использует наш родной кауч в коммерческих целях? То есть он не путешественник, а лишь тухлый коммивояжер? Да как он посмел? Мы же тут за идею, за путешествия, за мир открытый. Что он мне будет неделю рассказывать? Про Днепр свой затхлый? Про жизнь свою продажную? Про любимые сериалы?
Затаил на ребят обиду. Кто разрешал им трахаться на нашем диване? Почему не подождали, когда я выйду из дома? Хостить ли мне дальше сладких парочек? А если хостить, то стоит ли мне декларировать вето на секс?
Закончив начатое, Света и Костя засыпают на пару часов. Я же штудирую лабу за лабой вплоть до покраснения глаз. Проснувшись, ребята двигают в центр за прочной обувью из «Спортмастера». Вечером собираемся за ужином и начинаем обсуждать разницу между Москвой и остальной Россией:
— Света: С одной стороны, да, хочется пожить в каком-нибудь маленьком городе вдали от суеты. С другой стороны, смотрю на вакансии в текстиле, а там зарплата 12 тысяч в месяц. Ну и как мне жить на нее?
— Я: Да, Свет, в глубинке только три пути — вебкам, закладки и айти.
Задев социально-экономические вопросы, переходим к обсуждению завтрашних выборов в Госдуму.
— Я: Завтра пойду в соседнюю школу против ЕдРа голосовать. Как же они меня достали, черти.
— Света: Мне кажется, что текущей власти альтернатив пока нет.
— Я: Ясно, понятно.
Утром ребята едут в сторону Челябинска, в то время как я иду на избирательный участок голосовать за ЛДПР. Короче, Господи, прости детей своих, умом обиженных.
Энгельс
Еду в Саратов на конференцию по компьютерным технологиям и защите компьютерных программ. Днем интересные доклады, вечером барная туса в кулуарах. Казалось бы, не ограничивай себя, общайся с докладчиками до трех ночи, сними какой-нибудь отель. Но нет, снова пишу в кауч.
Мой хост Даня живет не в самом Саратове, а в Энгельсе. Саратов с Энгельсом разделяются Волгой и соединяются красивым мостом длиной в три километра. Попрощавшись с коллегами, бегу на автобусную остановку, дабы поймать последний автобус в Энгельс.
Даня еще не спит, он даже разложил диван в гостиной к моему приезду. Задаю Дане ряд стандартных вопросов: кто, где, кем, как? Даня работает маркетологом в местной конторке, ему не нравятся карьерные перспективы и его пассивно-агрессивный супервайзер, он хочет перемен. В целом Даня создает впечатление такого провинциального normie: молодая семья, двое детей-близняшек, работа как работа, отпуска на Черном море, рубашечка глаженая, инстаграм с цитатами о саморазвитии. Возможно, Дане интересен кауч потому, что хочется получить энергию от упоротых путешественников. В профиле Дани на кауче меня подкупила группа Depeche Mode в графе «Увлечения», но о ней мы так и не поговорили.
Начинаю чувствовать себя некомфортно, когда понимаю, что жена с детьми прячутся по своим комнатам. Иногда выходят в туалет или на кухню за стаканом воды, но все это выглядит как-то неловко. Передвигаются по квартире быстро, стараются на меня не смотреть. Квартира трехкомнатная, но хрущевка — места мало. Атмосфера напряженная. Выглядит так, будто Даня ни с кем не согласовал мою вписку и завтра поссорится с женой из-за меня.
Мы с Даней немного перебиваем напряжение, уйдя в беседу о плохих боярах:
— Даня: Они хотят присоединить Энгельс к Саратову, чтобы Саратов официально стал городом-миллионником и получал за счет этого больше денег из Москвы. Никто из нас этого не хочет, все напряжены, к властям доверия нет.
— Я, про себя: Кухонные разговоры за политику, ммм, классика.
Утром просыпаюсь раньше всех. Жую банан с печеньками на кухне, быстро одеваюсь и выхожу из дома. Шагаю по спящему Энгельсу, похожему на заповедник Советского Союза. Затем иду в Саратов по мосту через Волгу пешком. Меня сдувает сильным ветром, чувствую себя блогером ютуб-канала по выживанию в экстремальных условиях. Там, в Саратове, встречаюсь со школьным другом, что учится здесь на прокурора. Расстраиваюсь, что разговаривать нам больше не о чем. В обед пишет Даня:
— Даня: Здорово! Как спалось? Ничем не обидели?
— Я: Все ништяк, еще раз спасибо)
Короче, делать хорошую мину при плохой игре — еще одно правило кауча.
Чуваш
Вася: «Добрый день) Еду на Российско-молдавский форум из Чебоксар, сегодня было бы прекрасно найти вписку, аккуратный и общительный, интеллектуал и спортсмен)».
Кажется, Вася будет первым серфером, которому придется ночевать и со мной, и с родителями. Мам-пап, спасибо вам за толерантность к моей спонтанности и желанию помогать людям вопреки собственному комфорту.
Возвращаюсь уставший с работы, две недели назад вернулся из Индии и все еще не отошел. Вася полон сил и позитива. Вечер пролетает незаметно с Васиными рассказами о Чувашии, молодежном форуме, бесконечных ачивках провинциального активиста и попытками научить меня паре фраз на чувашском.
— Я: Вась, самое крутое, что ты когда-либо в жизни делал?
— Вася: Больше 45 раз сдал кровь.
Васе понравился ужин, завтрак и вообще все, что бы мы для него ни делали. Отводим Васе мою комнату, я иду спать в гостиную. За завтраком у Васи еще больше сил, позитив прет со всех щелей. Выходя из дома, Вася от сердца благодарит нас за гостеприимство и просит следить за форумом в инсте с тэгами #RuMdForum и #ЧувашскийПутешественник
Короче, продвинутый этот Вася — даже теги скинул.
Усталость
Макс: «Миш, привет =) откладывается старт еще на пару дней. Все-таки хочется нормально, без суеты и психов, спокойно собраться и выехать. Если это не проблема, обращусь к тебе же через несколько дней с этим же вопросом? Но уже с точной информацией».
Макс доезжает до меня в воскресенье. За спиной у Макса большой походный рюкзак, в котором находится вся его жизнь. Жил себе Макс в Тольятти жизнью провинциального normie: работа инженером на «АвтоВАЗе», брак по дефолту, мало денег, мало времени. Но съедало что-то Макса изнутри, не хотел он жить такой жизнью. Ему еще и тридцати нет, и на тебе — кризис среднего возраста. Развод, увольнение, сбор вещей и путь в никуда за новой жизнью.
Пенза была первой остановкой на пути Макса. Было видно, что он волновался. Я на тревоге: работы много, диплом скоро сдавать, мать на нервах. И зачем вообще согласился хостить Макса? Почему беру на себя бремя Матери Терезы? Неужели в нашем полумиллионном городе нет других хостов?
Эти грязные мысли сильно давят на мою голову, что непременно сказывается на хостинге. Макс может жить у меня сколько угодно, но я говорю, что сейчас у меня можно остаться на одну ночь максимум. Макс ходит понурый, не чувствует гостеприимства.
Скинув с Макса вещи, едем на автобусе в новую филармонию — ребята попросили отдать билеты на концерт. По дороге общаемся, я узнаю про путь Макса побольше. Ребята чуть не опоздали на концерт, отдаем билеты в последний момент и едем обратно домой. Можно и в центре остаться, в кафешке посидеть, по Московской погулять, но небо серое, и настроения нет от слова совсем.
Макс спит в моей комнате, я сплю в гостиной. Мама с утра понедельника злится. Вообще, Макс ей нравится, добрый и скромный, но терпеть путников в своей хижине она уже не может. Мать ушла на работу, мне выходить через час-полтора. Наш разговор обретает позитивные обороты, но все равно сказываются интровертность Макса и моя тревожность. На прощание делаем селфи во дворе дома. На фото у Макса огромный рюкзак за плечами и трепет от будущего без границ в глазах; – у меня велосипед, спортивный костюм и чудной прищур на камеру.
— Я: Тебе удачи в твоем пути. Надеюсь, ты найдешь свое место.
— Макс: Ты тоже.
Короче, пора мне съезжать от родителей.
Проездом
Съехал от родителей, теперь готов принимать серферов в любое время суток и года.
Тимофей стопит из родной Удмуртии до Грузии за поиском новой жизни и острых ощущений. Тимофей сияет своей улыбкой с самого порога и вплоть до расставания. Я же ответить взаимностью Тимофею не могу. Вот вроде закончил универ, начал жить один, работа топовая, денег хватает, макбук приобрел — а внутри тоскливо. Тоска меня съедает с головы до пят, каждый день плачу и не могу понять в чем дело. Набираю вес и занимаюсь самобичеванием, смеюсь исключительно с черного юмора и сарказма ниже пояса, в конфликтах чрезмерно токсичен.
Утро субботы, завтракаем с Тимофеем на кухне.
— Я: Задумался сейчас о правильном питании, вот мясо перестал есть.
— Тимофей: Хорошая идея. Пробовал голодать целый день, очень хорошо себя чувствовал. Где-то в конце дня говно выходит со шлаками, организм очищается. Чувствуешь – будто заново родился.
Параллельно диалогу с Тимофеем смотрю в монитор своего макбука. У нас на «проде» опять что-то упало, надо списаться с разработчиком и понять как это починить. На это нет ни сил, ни желания, да и вообще, блин, сегодня выходной. Пытаясь подбодрить меня, Тимофей рассказывает о том, как в Ижевске стриптизером работал.
«Понимаешь, есть стереотип о том, что стриптизер должен выглядеть максимально накачанным, надутым, как Шварц. На деле же это ничего не решает. У меня как-то раз был стриптиз-баттл с качком, так я его вынес в одну калитку под овации зрителей. А дело все в чувствах: в движении, в ритме, в раскованности. Зрители не чувствуют мышцы, они чувствуют энергию. Я отдавался делу по максимуму, поэтому стриптизером был классным».
Мы выходим на улицу. Через дорогу от нашего дома большая площадь с филармонией и киноконцертным залом, построенными к юбилею города. На площади проходил какой-то фестиваль с кучей маленьких детей. На небе пасмурный сентябрь. Тимофей пытается стать тревел-влогером на ходу, достает телефон и начинает снимать происходящее со своими комментариями.
— Тимофей: А вот и Миша, мой хост. Миша, скажи что-нибудь на камеру.
— Я, про себя: Бляяяяя, как же все это нелепо.
Вечером Тимофей предлагает пойти в центр посидеть в баре и попытаться склеить каких-нибудь девочек. У меня на вечер запланирован поход в баню с друзьями, оставшимися с универа. На этом расходимся и встречаемся лишь следующим утром. Тимофей пакует свой походный рюкзак и едет дальше.
Короче, надо попробовать голодовку.
Трактор
Артем: «Меня зовут Артем, еду из Болгарии на своем авто к семье в Уфу. Буду в Пензе 16 ноября ориентировочно в 7 вечера. Но все зависит, конечно, от дороги (16-го еду Курск—Пенза). Стартую на следующий день, 17 ноября в 7 утра в сторону Самары».
Артему 37 лет, в Уфе родился и вырос. У Артема счастливая семья: жена, пацан малой, еще и вторым беременны. Артем хорошо зарабатывал в нулевых на вордпресс-сайтиках, но в 2017 году из-за клятого технического прогресса вордпресс никому особо не нужен, поэтому сейчас думает чем бы заняться еще. Артем ездил в Варну за подачей документов на ВНЖ.
Артем: «Слушай, меня и Уфа заебала, и Россия в принципе. С каждым годом все хуже, люди все злее. В Уфе инфраструктура никудышная, ни доехать, ни проехать. Вот у меня второй сейчас на свет появится, и как растить здесь детей я вообще не понимаю. Вернее как: понимаю, но так не хочу».
Но в основном общаемся на позитивной ноте. Артем крут тем, что путешествовал по Азии не просто как одиночка, а всей семьей, включая грудного сына. Ребят это нисколько не смущало, единственная проблема — бюджет. С малым ни в палатке, ни в хостеле не проживешь. Зато дети мир посмотрят, поймут, что бывает и так, и по-другому.
Короче, Артем переедет в Болгарию через три месяца.
Шевчук
Денис: «Пенсионер, много путешествую, чаще бюджетно — автостоп или велосипед, в основном живу в палатке. Люблю природу и животных. Рад знакомству и общению с единомышленниками и интересными людьми».
Денису было 55 лет, он из числа военных пенсионеров, что выходят на пенсию гораздо раньше простых смертных. На пенсии Денис развлекается как может: то по Индии на велосипеде прокатится, то в Малайзии остановится, то на Камчатку его занесет. От первого брака две взрослые дочери. Живет Денис в домике в Дмитриевке — селе в Тамбовской области. Из Дмитриевки стопит до Ульяновска, где живет его девушка.
С Денисом встречаемся на вокзале в пятницу вечером: я топаю с работы, Денис — с автостопа. Денис ростом с меня, жилистый, худощавый, лысый. Под обильным снегопадом идем пешком в сторону дома по улице Суворова. В разговоре Денису интересно как мне работается в айти, мне интересно у Дениса все — от жизни в погонах до жизни на пенсии.
Денис: «Под конец армия мне совсем разонравилась. Мышление рабское, инициативы ноль, во всем и сразу твоя работа зависит от твоего начальника — а то и вся жизнь. Зарабатывают там хорошо, сейчас можно в Сирию добровольцем записаться — дают пятьсот тысяч за три месяца. Но там ты и под пули попасть можешь».
Денис не походит на стереотип вояки вообще ничем — разве что отличной физической формой. На кухне за ужином раскручиваем социальные, экономические, политические темы. Денис не ученый, но прекрасно понимает, что жить рабом — грустно и глупо. Он шарит за закручивание гаек, блокировки в интернете и тоскливо несменяемую власть.
В конечном итоге касаемся персоны Юрия Шевчука. Зову Дениса посмотреть его свежее интервью с Дудем. За просмотром интервью проводим остаток вечера, узнавая в диалоге старшего с младшим что-то для себя новое. Денис засыпает на разложенном диване в гостиной. Наутро он держит путь дальше. Вечером Денис пишет в телегу, что доехал до Ульяновска за семь часов на двух машинках.
Короче, хочу в свои пятьдесят лет быть таким же клевым, как Денис.
Кидала
Бывают случаи, когда хост и серфер вообще не подходят друг к другу, и от этого страдают обе стороны. Бывают моменты, когда тебя кидают, и ты оказываешься на улице. Бывают времена, когда кидаешь ты.
Так я опрокинул Богдана.
Февраль, зима, Пенза. Через месяц мне уезжать в Берлин, а пока время тает в рутине с бумажной волокитой. Настроение поганое, тоска съела меня окончательно. Есть ощущение, что я уже не просто деградирую, а загниваю. Кажется, это депрессия. В депрессии не нахожу близких душ — ни родных, ни близких, ни девочек в баре по пятницам. Вокруг мне пытаются вторить, что все у меня в порядке — просто зажрался. Каждый день как каторга.
Странно в такой момент брать на себя бремя хостинга. Да и вообще брать на себя бремя новых знакомств с людьми. Знакомство — это так тяжело. Нужно подать себя в светлом виде и кисло-сладком соусе, дабы тобой заинтересовались. Нужно людям помогать, стараться, трудиться. На все это нет сил никаких, но зачем-то опять принимаю заявки заезжих гастролеров. Скорее всего, пытаюсь так заглушить в себе чувство одиночества. Врагу не пожелаю жить одному в квартире на шестьдесят квадратов.
Встречаю Богдана вечером, провожаю его на кухню, готовлю зеленый чай. Богдан договорился пожить у меня неделю.
— Я: Какими судьбами?
— Богдан: Сам с Днепра, тут бижутерией торгую пару недель. Неделю у ребят на Чаадаева жил, неделю вот здесь.
То есть он безыдейный? Просто экономит на графе жилья, останавливаясь у людей? Использует наш родной кауч в коммерческих целях? То есть он не путешественник, а лишь тухлый коммивояжер? Да как он посмел? Мы же тут за идею, за путешествия, за мир открытый. Что он мне будет неделю рассказывать? Про Днепр свой затхлый? Про жизнь свою продажную? Про любимые сериалы?
