Юле очень не хватало рядом Маришки, которой она бы обязательно призналась в допущенной ошибке... Пусть подруга бы обязательно отчитала ее, напомнив о том, как важно помнить о последствиях, но Маришка ни за что не бросила бы ее и не выдала, и непременно нашла бы пару слов, чтобы успокоить Юльтиниэль. А теперь полуэльфийке приходилось бороться с самой собой.
Больно было наблюдать, как изменялась деревня под тревожными новостями, прокатывающимися по домам волнами страха и паники. Улицы опустели: люди спешили укрыться в домах, плотнее затворив двери, сдвинув щеколды и закрыв ставни. Постояльцы небольшого двора -- с десяток крепких мужчин -- около полудня собрались под запертыми воротами упрашивать старосту выпустить их. Мол, вы, если угодно, подставляйтесь под зубы плакуньи, а нас не хороните.
Пришлось отвлекаться от поисков, и особо рьяным беглецам объяснять, что, скорее всего, в деревне остался тот, кто и помог нежити пройти за оберегательную черту. И не стоит будить лихо -- вдруг, остальные люди подумают, что это кто-то из собравшихся господ подлость совершил? Без суда и следствия убьют, потом перед Алив оправдываться придется, что просто ноги делал, а не помогал Убийце. Одного наглеца Риту даже пришлось на поединок вызывать. Впрочем, какой поединок? Мужчина чуть-чуть погонял противника по небольшому пятачку, пару раз обидно уколол, оставив тонкие царапины, и спросил, есть ли еще желающие высказаться. Желающих не оказалось, и несостоявшиеся беглецы удалились обратно на постоялый двор.
Заметив заинтересованный взгляд Юльтиниэль, Альга довольно заметила:
-- Да, Оррен известный мечник. Они даже с императором на турнире сражались!
-- И кто победил? -- тут же спросила полуэльфийка, вспомнив про рассказ Криса и подумав, что теперь-то можно будет узнать правду.
-- Оррен клянется, что победил он, а Талли считает, что была ничья, и я склонна верить именно ему... -- хмыкнула воровка, -- иначе эти двое точно не разошлись бы лучшими друзьями. К тому же, стать крестным наследника просто так еще никому не удавалось. Хотя, на мой взгляд, это лишняя головная боль и совершенно ненужная ответственность.
Рит в это время что-то тихо говорил старосте, и нескольких минут передышки должно было хватить, чтобы спросить что-нибудь еще. Юльтиниэль припомнила то, что знала о судьбе Альги, и осторожно поинтересовалась:
-- Звучит так, будто ты недовольна императором...
-- Ох, Рэль... -- девушка покачала головой. -- Все эльфы такие проницательные? Талли мне вот тоже советовал быть осторожнее и тщательно подбирать слова. Я видела императора, когда Оррен приезжал на турнир. Даже говорила с ним -- сверху обертка, бесспорно, привлекательна, но смотреть, что скрывается под ней, я бы не советовала. Знаю, что сейчас между твоим братом и Ричардом собака пробежала, поэтому скажу, не скрывая: это отвратительный человек. И думается мне, что лицемерие у Литов в крови, -- будешь в столице, держись от императора подальше.
К ним уже подходил Талли, улыбаясь той самой, приглянувшейся Юле улыбкой, и девушка не стала отвечать Альге. Об отце Криса она знала только то, что предлагали официальные сведения, например: Белый Единорог, как называли Ричарда, пользовался любовью народа. И еще то, что всплыло в разговорах с отцом, воровкой и Крисом: при жизни прошлый император особых подвигов не совершал, в то время, когда лютовала нечисть, предпочитал отсиживаться в столице. Отличался особой ненавистью к убийцепоклонникам и всему, что хоть приблизительно могло относиться к Хель, -- этим и заработал любовь народа, сполна натерпевшимся от слуг Убийцы. Однако тот факт, что при малейшем подозрении человека казнили без суда, оставался незанесённым в летописи. Покинул этот свет Ричард в результате насильственной смерти -- с помощью заговора его жены, в котором участвовала Альга.
А вот про лицемерие или что-то отвратительное Юльтиниэль слышать не доводилось. Девушка сделала в памяти пометку: расспросить об этом Кристиана.
-- Отдохнули? -- Юля даже вздрогнула, когда сбоку появился хмурый Рит. Видимо, она так задумалась, что не заметила его. -- Тогда продолжим поиски. Времени осталось совсем немного, а деревня большая.
Альга кивнула и бросила на полуэльфийку настороженный взгляд, словно боялась, что княжна поспешит поделиться мыслями воровки с Таллиэлем и Орреном. Девушка только натянуто улыбнулась, следуя за охотниками по крайней улице.
Рит был прав, мешкать не стоило.
...Подходя к очередному дому, Юльтиниэль замирала: вдруг именно тут притаилась та милая малышка?
Люди неохотно открывали им двери, но ничего не говорили, понимая, что от зеленоглазого эльфа зависит их жизнь, здоровье близких и родных. Талли достаточно было переступить через порог, несколько секунд прислушиваться к себе, а потом, покачав головой, выйти, направившись к следующему дому. Юля, оглядываясь на эльфа, осторожно запускала в дом поисковик, но результатов это также не приносило.
А солнце с каждым часом все неумолимее приближалось к горизонту. И не нужно было обладать какой-то феноменальной внимательностью, чтобы заметить, как спутники княжны все сильнее и сильнее нервничали, оборачиваясь на светило каждые пятнадцать минут, словно просили его задержаться на небосводе подольше. Они проголодались, устали, но остановка могла оказаться роковой: сумерки уже вплотную подступили к деревне.
Кроме того, полуэльфийка ужасно беспокоилась за Криса. Как он провел ночь? Не случилось ли с ним чего-то плохого? Вдруг его ранила какая-нибудь тварь? Что он подумает, увидев закрытые ворота? Как сможет попасть в деревню? Ведь Хель сказала, что он должен присоединиться к ним уже сегодня! У девушки мелькнула осторожная мысль, что, может быть, творец все же поможет им, но с каждым проверенным домом наивная надежда таяла.
Хель явно собиралась сдержать свое обещание и не вмешиваться. Что ж, пусть тогда не обижается, если им не удастся в точности выполнять ее приказы...
Наконец, когда они проверили до конца очередную улочку, Таллиэль не сразу пошел дальше, а замер на ступенях крыльца.
-- Оррен, мы не успеваем, -- спокойно произнес он, -- надо отвести Лареллин в дом.
Юльтиниэль даже не сразу поняла, что это он говорит про нее. Не так-то просто было за день привыкнуть к новому имени и отношению к себе.
-- Если мы не успеем, это будет уже не важно, -- хмуро отозвался Рит, потирая виски, -- получится еще одна страшная сказочка о том, как вредно маленьким эльфийкам сбегать из надежных домов. Жила-была лучезарная княжна, пока ее не съела плакунья. Правда, забавно?
-- Скорее грустно, -- не согласилась Альга, -- все равно, Рэль нужно отвести в укрытие и попросить старосту завтра выпустить ее, если что-то пойдет не так: лошади нам будут уже не нужны, а она, может, успеет обратно в Светлолесье добраться. У нас и так с эльфами отношения к Хель катятся, не хватало еще смерти лучезарной княжны.
-- Не думал, что ты решишь когда-нибудь озаботиться политическим благополучием. -- Талли криво улыбнулся. Но все равно и он, и Лареллин поняли, что Альга специально давила на рациональное. Риту было откровенно плевать на малознакомую эльфийку, но вот свою страну он любил.
Юльтиниэль возмущаться таким решением не стала. Они воспринимали ее однозначно: как слабую, но опасно-высокородную девушку, которую требовалось защищать, и полуэльфийке еще предстояло доказать охотникам, что она тоже чего-нибудь да стоит. Пусть, если хотят, отведут ее в дом, а Юля лучше тихо выберется оттуда и поможет охотникам тайком. И себя не выдаст, и, может быть, никто не пострадает.
-- Хорошо, меня проводят или мне самой идти? -- уточнила она, спускаясь за Ритом и стараясь сделать так, чтобы в ее голосе никто не услышал обиды, которая, вопреки мыслям и твердому настрою, переполняла Юльтиниэль.
-- Лучше проводим, -- подумав, ответил Талли, -- все равно так голова болит, что настроиться на неживую силу уже не могу. Лучше еще несколько настоев смешаю, пока немного времени есть, и точно удостоверюсь, что ты будешь сидеть в доме за плотно закрытой дверью, -- это все же лучше, чем дальше таскать тебя с нами.
-- Да, тогда, пока будем идти, я попытаюсь составить план деревни -- где мы были, и куда лучше встать, чтобы точно эту гадость не пропустить, -- неожиданно согласился Рит, хотя Юльтиниэль была уверена, что он до хрипоты будет спорить, мол, эльфийка и сама в состоянии добраться до дома -- авось ножки не подломятся.
-- Но флаконы под рукой держи, -- подсказал ей Талли, когда они уже сворачивали к дому, в котором остановились.
Эльф шел к ней близко-близко, и почему-то Юльтиниэль подумала, что, если бы он захотел, мог бы взять ее за руку. Удивившись таким мыслям, она весело фыркнула и улыбнулась.
-- И чем они мне помогут? Не проще ли будет сразу бежать?
-- Ты зря недооцениваешь возможности алхимии. Плакунью, конечно, такое средство не убьет, но нанесет максимальные повреждения и задержит на достаточное для побега время.
Юльтиниэль не стала отпираться, что, быть может, действительно зря она считает сию науку развлечением для малышни.
-- Никогда не интересовалась этим предметом, по-моему, боевая магия куда интереснее, -- ляпнула она, подумав, что вот сейчас эльф обязательно спросит: с какой стати лучезарная княжна увлекается боевой магией. И что ей отвечать?
Однако Талли не спросил. Кажется, задумавшись о чем-то, он даже не заметил ее фразу.
-- А у меня отец очень любит алхимию... -- неожиданно сказал он, -- точнее, не так, у него вообще магических способностей нет. Но до тех пор, пока он не встретил маму, это его и не трогало, хотя эльф, лишенный магии, как понимаешь, -- нонсенс. А она, обладая большими возможностями, так его замучила насмешками и напоминаниями о неполноценности, что отцу пришлось заняться алхимией, чтобы хоть как-то восполнить пробел. В чем он, собственно, и достиг определенных высот, а потом обучил и меня, привив любовь ко всяческим экспериментам.
Такая откровенность порядком выбила Юльтиниэль из колеи. То ли эльф привык открываться, кому попало, то ли считал, что лучезарная княжна обязана его понять, то ли думал, что дело с плакуньей совсем плохо, и спешил поделиться хоть чем-нибудь. В любом случае, такое поведение показалось ей необычным, и Юля решила запомнить это на будущее.
-- Ммм... непростая у тебя мама... -- только и смогла сказать она.
-- Спасибо, -- Талли неожиданно улыбнулся. -- Думаю, ей бы такой комплимент понравился. Хотя мы давно рассорились, по-разному видя мое будущее. Так что я теперь живу своим умом.
Неожиданно эльф замер на месте. Прислушался к чему-то, закрыл глаза. Рит и Альга, казалось, даже дышать перестали. Юльтиниэль тоже затаила дыхание.
-- Ты ее чувствуешь? -- шепотом спросила воровка.
-- Кажется, да, -- неуверенно откликнулся Талли, продолжая стоять на месте. -- Голова болит, сосредоточиться не могу.
-- У нас меньше пятнадцати минут, это теневая сторона! Какой дом? -- Рит уже оглядывал тихую маленькую улочку... меньше десяти домов.
Да, плакунья оказалась весьма разумным монстром, затаившись на той стороне деревни, которая должна была первой погрузиться в тень. Там, за домами, еще видны были проблески солнечных лучей, а здесь сумерки уже подкрадывались, наступая на пятки. Юльтиниэль вздрогнула... теневая сторона. Именно! И, не боясь раскрыться перед эльфом, который и без того был занят, девушка потянулась магией к своим спутникам. Она оказалась права -- легкая дымка чужого воздействия уже рассеивалась, сделав свое дело: охотников заставили забыть очевидное -- боящаяся солнца нежить всегда выберет теневую сторону, и теперь допущенная ошибка могла стоить им жизни.
Неужели это Хель? Но зачем ей было влиять на сознание Оррена и его друзей? Отыскать ответ Юльтиниэль не успела.
-- Там! -- эльф, резко выдохнул и, не открывая глаз, ткнул пальцем в один из домов.
То, что после воспроизвел Рит, никаким образом не поддавалось переводу на нормальный литературный язык, даже междометия в короткой, но образной речи звучали нецензурно. Впрочем, это было неудивительно... -- Таллиэль показывал именно на тот дом, в котором они остановились.
-- Никогда не мог понять -- то ли нас притягивает к неприятностям, то ли неприятностей к нам, -- ухмыльнулся Рит и первым устремился к дому. За ним поспешил Талли, на бегу плетя какое-то сложное, непонятное Юле заклинание. Она уже собиралась кинуться за ними, как ее властно остановила Альга:
-- Кажется, до этого мы говорили о твоей безопасности. Постой, пожалуйста, здесь, пока мы разберёмся.
Юльтиниэль послушно замерла на месте, наблюдая, как Рит открывает дверь и осторожно заглядывает в коридор. Талли встал сразу за другом, удерживая в ладонях небольшой яркий шар заклинания. Альга остановилась у низкой калитки, вытащив флаконы с алхимическими составами, -- видимо, им она доверяла больше, чем своим кинжалам. Вот Рит позвал хозяйку дома. Юля до предела напрягла слух, пытаясь различить ответ. Но его не последовало. Улицей завладела невероятная тишина.
Казалось, что можно было различить тяжелое дыхание охотников, стук сердца женщины, тревожно наблюдавшей за ними из соседнего дома в небольшую щель ставень, тихое хныканье ребенка в конце улицы.
Рит кивнул своим мыслям и осторожно зашел в дом.
Предостерегающий крик Альги опоздал -- плотная тень облака на миг перекрыла заходящее солнце, и в следующую секунду мужчина, словно тряпичная кукла, вылетел обратно на улицу и, не успев сгруппироваться, рухнул на пыльную дорогу. Рука, сжимающая фамильный меч, разжалась. Того мгновения, на которое Талли замешкался, пытаясь понять, жив ли друг, хватило, чтобы выпрыгнувший из темноты коридора ребенок опрокинул эльфа на спину и удлинившимися когтями нацелился в сердце мужчины. Заклинание, потеряв опору, лопнуло, как мыльный пузырь, на секунду ослепив плакунью, -- удар пришёлся в плечо, и Таллиэль закричал от боли.
Первый флакон, брошенный Альгой, разбился о спину нежити, в воздухе разлился приторный до тошноты запах; но должного эффекта состав не возымел. Плакунья замерла, не решаясь ударить снова, и через мгновение, ловко соскочив с эльфа, увернулась от следующего пузырька. Воровка беспомощно огляделась по сторонам, понимая, что без Оррена и Талли все попытки умертвить плакунью окажутся тщетными. Существо, недавно бывшее очаровательным ребенком, приготовилось к прыжку и торжествующе оскалилось: нижняя челюсть деформировалась, открывая заострившиеся зубы.
Несколько секунд, казалось, растянулись на полвечности, но тонкая багряная полоса уже истаяла за домами, отдавая деревню во власть нежити.
Юльтиниэль, сглотнув, сделала шаг вперед, формируя в руках огненный шар, которым некогда смогла уничтожить демона. Теперь было не важно -- узнает кто-то про ее способности, или нет.
В противном случае, она рисковала вообще никогда не появиться на свет.
***
-- Альга! Имей совесть! -- Я настойчиво побарабанил пальцами по двери, уже не надеясь разбудить совесть воровки.
Подруга уже час с лишним оккупировала ванную комнату и, конечно, забыла, что я тоже устал, хочу принять горячий душ, чтобы перестать чувствовать себя болотной лягушкой.
Больно было наблюдать, как изменялась деревня под тревожными новостями, прокатывающимися по домам волнами страха и паники. Улицы опустели: люди спешили укрыться в домах, плотнее затворив двери, сдвинув щеколды и закрыв ставни. Постояльцы небольшого двора -- с десяток крепких мужчин -- около полудня собрались под запертыми воротами упрашивать старосту выпустить их. Мол, вы, если угодно, подставляйтесь под зубы плакуньи, а нас не хороните.
Пришлось отвлекаться от поисков, и особо рьяным беглецам объяснять, что, скорее всего, в деревне остался тот, кто и помог нежити пройти за оберегательную черту. И не стоит будить лихо -- вдруг, остальные люди подумают, что это кто-то из собравшихся господ подлость совершил? Без суда и следствия убьют, потом перед Алив оправдываться придется, что просто ноги делал, а не помогал Убийце. Одного наглеца Риту даже пришлось на поединок вызывать. Впрочем, какой поединок? Мужчина чуть-чуть погонял противника по небольшому пятачку, пару раз обидно уколол, оставив тонкие царапины, и спросил, есть ли еще желающие высказаться. Желающих не оказалось, и несостоявшиеся беглецы удалились обратно на постоялый двор.
Заметив заинтересованный взгляд Юльтиниэль, Альга довольно заметила:
-- Да, Оррен известный мечник. Они даже с императором на турнире сражались!
-- И кто победил? -- тут же спросила полуэльфийка, вспомнив про рассказ Криса и подумав, что теперь-то можно будет узнать правду.
-- Оррен клянется, что победил он, а Талли считает, что была ничья, и я склонна верить именно ему... -- хмыкнула воровка, -- иначе эти двое точно не разошлись бы лучшими друзьями. К тому же, стать крестным наследника просто так еще никому не удавалось. Хотя, на мой взгляд, это лишняя головная боль и совершенно ненужная ответственность.
Рит в это время что-то тихо говорил старосте, и нескольких минут передышки должно было хватить, чтобы спросить что-нибудь еще. Юльтиниэль припомнила то, что знала о судьбе Альги, и осторожно поинтересовалась:
-- Звучит так, будто ты недовольна императором...
-- Ох, Рэль... -- девушка покачала головой. -- Все эльфы такие проницательные? Талли мне вот тоже советовал быть осторожнее и тщательно подбирать слова. Я видела императора, когда Оррен приезжал на турнир. Даже говорила с ним -- сверху обертка, бесспорно, привлекательна, но смотреть, что скрывается под ней, я бы не советовала. Знаю, что сейчас между твоим братом и Ричардом собака пробежала, поэтому скажу, не скрывая: это отвратительный человек. И думается мне, что лицемерие у Литов в крови, -- будешь в столице, держись от императора подальше.
К ним уже подходил Талли, улыбаясь той самой, приглянувшейся Юле улыбкой, и девушка не стала отвечать Альге. Об отце Криса она знала только то, что предлагали официальные сведения, например: Белый Единорог, как называли Ричарда, пользовался любовью народа. И еще то, что всплыло в разговорах с отцом, воровкой и Крисом: при жизни прошлый император особых подвигов не совершал, в то время, когда лютовала нечисть, предпочитал отсиживаться в столице. Отличался особой ненавистью к убийцепоклонникам и всему, что хоть приблизительно могло относиться к Хель, -- этим и заработал любовь народа, сполна натерпевшимся от слуг Убийцы. Однако тот факт, что при малейшем подозрении человека казнили без суда, оставался незанесённым в летописи. Покинул этот свет Ричард в результате насильственной смерти -- с помощью заговора его жены, в котором участвовала Альга.
А вот про лицемерие или что-то отвратительное Юльтиниэль слышать не доводилось. Девушка сделала в памяти пометку: расспросить об этом Кристиана.
-- Отдохнули? -- Юля даже вздрогнула, когда сбоку появился хмурый Рит. Видимо, она так задумалась, что не заметила его. -- Тогда продолжим поиски. Времени осталось совсем немного, а деревня большая.
Альга кивнула и бросила на полуэльфийку настороженный взгляд, словно боялась, что княжна поспешит поделиться мыслями воровки с Таллиэлем и Орреном. Девушка только натянуто улыбнулась, следуя за охотниками по крайней улице.
Рит был прав, мешкать не стоило.
...Подходя к очередному дому, Юльтиниэль замирала: вдруг именно тут притаилась та милая малышка?
Люди неохотно открывали им двери, но ничего не говорили, понимая, что от зеленоглазого эльфа зависит их жизнь, здоровье близких и родных. Талли достаточно было переступить через порог, несколько секунд прислушиваться к себе, а потом, покачав головой, выйти, направившись к следующему дому. Юля, оглядываясь на эльфа, осторожно запускала в дом поисковик, но результатов это также не приносило.
А солнце с каждым часом все неумолимее приближалось к горизонту. И не нужно было обладать какой-то феноменальной внимательностью, чтобы заметить, как спутники княжны все сильнее и сильнее нервничали, оборачиваясь на светило каждые пятнадцать минут, словно просили его задержаться на небосводе подольше. Они проголодались, устали, но остановка могла оказаться роковой: сумерки уже вплотную подступили к деревне.
Кроме того, полуэльфийка ужасно беспокоилась за Криса. Как он провел ночь? Не случилось ли с ним чего-то плохого? Вдруг его ранила какая-нибудь тварь? Что он подумает, увидев закрытые ворота? Как сможет попасть в деревню? Ведь Хель сказала, что он должен присоединиться к ним уже сегодня! У девушки мелькнула осторожная мысль, что, может быть, творец все же поможет им, но с каждым проверенным домом наивная надежда таяла.
Хель явно собиралась сдержать свое обещание и не вмешиваться. Что ж, пусть тогда не обижается, если им не удастся в точности выполнять ее приказы...
Наконец, когда они проверили до конца очередную улочку, Таллиэль не сразу пошел дальше, а замер на ступенях крыльца.
-- Оррен, мы не успеваем, -- спокойно произнес он, -- надо отвести Лареллин в дом.
Юльтиниэль даже не сразу поняла, что это он говорит про нее. Не так-то просто было за день привыкнуть к новому имени и отношению к себе.
-- Если мы не успеем, это будет уже не важно, -- хмуро отозвался Рит, потирая виски, -- получится еще одна страшная сказочка о том, как вредно маленьким эльфийкам сбегать из надежных домов. Жила-была лучезарная княжна, пока ее не съела плакунья. Правда, забавно?
-- Скорее грустно, -- не согласилась Альга, -- все равно, Рэль нужно отвести в укрытие и попросить старосту завтра выпустить ее, если что-то пойдет не так: лошади нам будут уже не нужны, а она, может, успеет обратно в Светлолесье добраться. У нас и так с эльфами отношения к Хель катятся, не хватало еще смерти лучезарной княжны.
-- Не думал, что ты решишь когда-нибудь озаботиться политическим благополучием. -- Талли криво улыбнулся. Но все равно и он, и Лареллин поняли, что Альга специально давила на рациональное. Риту было откровенно плевать на малознакомую эльфийку, но вот свою страну он любил.
Юльтиниэль возмущаться таким решением не стала. Они воспринимали ее однозначно: как слабую, но опасно-высокородную девушку, которую требовалось защищать, и полуэльфийке еще предстояло доказать охотникам, что она тоже чего-нибудь да стоит. Пусть, если хотят, отведут ее в дом, а Юля лучше тихо выберется оттуда и поможет охотникам тайком. И себя не выдаст, и, может быть, никто не пострадает.
-- Хорошо, меня проводят или мне самой идти? -- уточнила она, спускаясь за Ритом и стараясь сделать так, чтобы в ее голосе никто не услышал обиды, которая, вопреки мыслям и твердому настрою, переполняла Юльтиниэль.
-- Лучше проводим, -- подумав, ответил Талли, -- все равно так голова болит, что настроиться на неживую силу уже не могу. Лучше еще несколько настоев смешаю, пока немного времени есть, и точно удостоверюсь, что ты будешь сидеть в доме за плотно закрытой дверью, -- это все же лучше, чем дальше таскать тебя с нами.
-- Да, тогда, пока будем идти, я попытаюсь составить план деревни -- где мы были, и куда лучше встать, чтобы точно эту гадость не пропустить, -- неожиданно согласился Рит, хотя Юльтиниэль была уверена, что он до хрипоты будет спорить, мол, эльфийка и сама в состоянии добраться до дома -- авось ножки не подломятся.
-- Но флаконы под рукой держи, -- подсказал ей Талли, когда они уже сворачивали к дому, в котором остановились.
Эльф шел к ней близко-близко, и почему-то Юльтиниэль подумала, что, если бы он захотел, мог бы взять ее за руку. Удивившись таким мыслям, она весело фыркнула и улыбнулась.
-- И чем они мне помогут? Не проще ли будет сразу бежать?
-- Ты зря недооцениваешь возможности алхимии. Плакунью, конечно, такое средство не убьет, но нанесет максимальные повреждения и задержит на достаточное для побега время.
Юльтиниэль не стала отпираться, что, быть может, действительно зря она считает сию науку развлечением для малышни.
-- Никогда не интересовалась этим предметом, по-моему, боевая магия куда интереснее, -- ляпнула она, подумав, что вот сейчас эльф обязательно спросит: с какой стати лучезарная княжна увлекается боевой магией. И что ей отвечать?
Однако Талли не спросил. Кажется, задумавшись о чем-то, он даже не заметил ее фразу.
-- А у меня отец очень любит алхимию... -- неожиданно сказал он, -- точнее, не так, у него вообще магических способностей нет. Но до тех пор, пока он не встретил маму, это его и не трогало, хотя эльф, лишенный магии, как понимаешь, -- нонсенс. А она, обладая большими возможностями, так его замучила насмешками и напоминаниями о неполноценности, что отцу пришлось заняться алхимией, чтобы хоть как-то восполнить пробел. В чем он, собственно, и достиг определенных высот, а потом обучил и меня, привив любовь ко всяческим экспериментам.
Такая откровенность порядком выбила Юльтиниэль из колеи. То ли эльф привык открываться, кому попало, то ли считал, что лучезарная княжна обязана его понять, то ли думал, что дело с плакуньей совсем плохо, и спешил поделиться хоть чем-нибудь. В любом случае, такое поведение показалось ей необычным, и Юля решила запомнить это на будущее.
-- Ммм... непростая у тебя мама... -- только и смогла сказать она.
-- Спасибо, -- Талли неожиданно улыбнулся. -- Думаю, ей бы такой комплимент понравился. Хотя мы давно рассорились, по-разному видя мое будущее. Так что я теперь живу своим умом.
Неожиданно эльф замер на месте. Прислушался к чему-то, закрыл глаза. Рит и Альга, казалось, даже дышать перестали. Юльтиниэль тоже затаила дыхание.
-- Ты ее чувствуешь? -- шепотом спросила воровка.
-- Кажется, да, -- неуверенно откликнулся Талли, продолжая стоять на месте. -- Голова болит, сосредоточиться не могу.
-- У нас меньше пятнадцати минут, это теневая сторона! Какой дом? -- Рит уже оглядывал тихую маленькую улочку... меньше десяти домов.
Да, плакунья оказалась весьма разумным монстром, затаившись на той стороне деревни, которая должна была первой погрузиться в тень. Там, за домами, еще видны были проблески солнечных лучей, а здесь сумерки уже подкрадывались, наступая на пятки. Юльтиниэль вздрогнула... теневая сторона. Именно! И, не боясь раскрыться перед эльфом, который и без того был занят, девушка потянулась магией к своим спутникам. Она оказалась права -- легкая дымка чужого воздействия уже рассеивалась, сделав свое дело: охотников заставили забыть очевидное -- боящаяся солнца нежить всегда выберет теневую сторону, и теперь допущенная ошибка могла стоить им жизни.
Неужели это Хель? Но зачем ей было влиять на сознание Оррена и его друзей? Отыскать ответ Юльтиниэль не успела.
-- Там! -- эльф, резко выдохнул и, не открывая глаз, ткнул пальцем в один из домов.
То, что после воспроизвел Рит, никаким образом не поддавалось переводу на нормальный литературный язык, даже междометия в короткой, но образной речи звучали нецензурно. Впрочем, это было неудивительно... -- Таллиэль показывал именно на тот дом, в котором они остановились.
-- Никогда не мог понять -- то ли нас притягивает к неприятностям, то ли неприятностей к нам, -- ухмыльнулся Рит и первым устремился к дому. За ним поспешил Талли, на бегу плетя какое-то сложное, непонятное Юле заклинание. Она уже собиралась кинуться за ними, как ее властно остановила Альга:
-- Кажется, до этого мы говорили о твоей безопасности. Постой, пожалуйста, здесь, пока мы разберёмся.
Юльтиниэль послушно замерла на месте, наблюдая, как Рит открывает дверь и осторожно заглядывает в коридор. Талли встал сразу за другом, удерживая в ладонях небольшой яркий шар заклинания. Альга остановилась у низкой калитки, вытащив флаконы с алхимическими составами, -- видимо, им она доверяла больше, чем своим кинжалам. Вот Рит позвал хозяйку дома. Юля до предела напрягла слух, пытаясь различить ответ. Но его не последовало. Улицей завладела невероятная тишина.
Казалось, что можно было различить тяжелое дыхание охотников, стук сердца женщины, тревожно наблюдавшей за ними из соседнего дома в небольшую щель ставень, тихое хныканье ребенка в конце улицы.
Рит кивнул своим мыслям и осторожно зашел в дом.
Предостерегающий крик Альги опоздал -- плотная тень облака на миг перекрыла заходящее солнце, и в следующую секунду мужчина, словно тряпичная кукла, вылетел обратно на улицу и, не успев сгруппироваться, рухнул на пыльную дорогу. Рука, сжимающая фамильный меч, разжалась. Того мгновения, на которое Талли замешкался, пытаясь понять, жив ли друг, хватило, чтобы выпрыгнувший из темноты коридора ребенок опрокинул эльфа на спину и удлинившимися когтями нацелился в сердце мужчины. Заклинание, потеряв опору, лопнуло, как мыльный пузырь, на секунду ослепив плакунью, -- удар пришёлся в плечо, и Таллиэль закричал от боли.
Первый флакон, брошенный Альгой, разбился о спину нежити, в воздухе разлился приторный до тошноты запах; но должного эффекта состав не возымел. Плакунья замерла, не решаясь ударить снова, и через мгновение, ловко соскочив с эльфа, увернулась от следующего пузырька. Воровка беспомощно огляделась по сторонам, понимая, что без Оррена и Талли все попытки умертвить плакунью окажутся тщетными. Существо, недавно бывшее очаровательным ребенком, приготовилось к прыжку и торжествующе оскалилось: нижняя челюсть деформировалась, открывая заострившиеся зубы.
Несколько секунд, казалось, растянулись на полвечности, но тонкая багряная полоса уже истаяла за домами, отдавая деревню во власть нежити.
Юльтиниэль, сглотнув, сделала шаг вперед, формируя в руках огненный шар, которым некогда смогла уничтожить демона. Теперь было не важно -- узнает кто-то про ее способности, или нет.
В противном случае, она рисковала вообще никогда не появиться на свет.
***
-- Альга! Имей совесть! -- Я настойчиво побарабанил пальцами по двери, уже не надеясь разбудить совесть воровки.
Подруга уже час с лишним оккупировала ванную комнату и, конечно, забыла, что я тоже устал, хочу принять горячий душ, чтобы перестать чувствовать себя болотной лягушкой.
