-- Да... -- согласился наместник и покосился на женщину. -- Иногда начинает казаться, что он занимался в специализированной школе по курсу: "Творцы: мышление и логика". Везет же тем мирам, которые их создатели не посещают! Живешь себе спокойно, читаешь хвалы в срок, воюешь с кем надо за земли и прочие ценности. И не думаешь о том, кто управляет тобой в этот момент и зачем ему это понадобилось. А мы тут все про какую-то свободу петь пытаемся...
-- Курс для него Хель читала... было бы сложно не освоить. Я могу только предположить, что Пресветлая мать не собирается убивать Оррена -- ей нужно что-то другое, но кажется, из-за метки Убийцы все пошло наперекосяк, как это может случиться только у Ритов.
-- Мы такие. И что ты решила?
Альга подняла голову, чуть не врезавшись макушкой в подбородок Рика, и покачала головой, не зная, стоит ли делиться мыслями. Вроде все уже решила, а теперь сомневалась. Обернулась на Оррена, в который раз почувствовав, как болезненно сжимается сердце. Поджала губы, но сдалась и, подбирая слова, начала рассказывать.
-- Он предположил, что Алив хотела нам что-то сказать своими действиями в лагере эольцев. Когда я поняла, что это сила Пресветлой так влияет на Оррена, решила продолжить его мысль. Наверное, это прозвучит глупо... -- Альга запнулась.
-- Как бы ни прозвучало -- говори. Я всегда удивлялся, как у брата получалось делать верные выводы, почти не имея никакой информации.
-- Я подумала, что Алив что-то от него нужно, и она пошла на шантаж, не предусмотрев реакцию метки Хель. Но что может понадобиться всесильному творцу от смертного, к тому же служащего другой стороне? И...
-- Закон отражения. Оррен рассчитал опять правильно, а ты довела его мысль до логического вывода. Все верно! -- перебил ее наместник, поднимаясь с кровати. -- Да, Хель называла это именно так! -- Рик посмотрел на нахмурившуюся Альгу и пояснил: -- Я тоже общался с Убийцей, это их излюбленный трюк: дождаться, когда необходимый человек попадет в безвыходную ситуацию, и заключить сделку. А если он не попадает...
-- Ситуацию можно создать, -- подхватила мысль Рика Альга, и закружила по комнате, изредка пиная несчастный стул, чтобы хоть как-то выплеснуть охватившую ее злость. -- Она бы не стала ждать проявления рисунка, который бы подсказал истинного злоумышленника, и предложила бы Оррену свою помощь в обмен... в обмен на что? -- женщина обернулась к собеседнику.
-- На что-то равнозначное, -- пожал плечами наместник. -- Чему равен угол отражения, ты сама знаешь. И этот закон не в силах изменить даже они: творец не попросит больше того, чего сам отдаст.
-- Но Оррен без сознания, и дело зашло слишком далеко... Она просто наблюдает, не вмешиваясь, потому что... -- Воровка замерла в центре комнаты, в широко распахнутых глазах появился какой-то нездоровый, фанатичный блеск. -- А если я приму обещание на себя?
Рик подскочил к женщине и встряхнул ее, словно крошечного котенка.
-- Не смей! Первое правило: никогда не соглашайся на сделки с Алив. Лучше уж с Хель.
-- Убийцы здесь нет. А Оррен может не дотянуть и до ночи, -- Альга ловко вывернулась из прочного захвата наместника и отступила к двери. -- Я все-таки рискну, посиди с ним, пока что-нибудь не определится.
Наместник только кивнул, не пытаясь больше убеждать воровку в том, что ее идея самоубийственна по своей сути. Все равно спорить с женщиной, которая решила спасти любимого, бесполезно.
К тому же, вдруг получится? Брат был нужен Рику живым и, по мере возможности, -- здоровым.
...Долго искать место для встречи Альга не стала -- поднялась на один этаж и юркнула в первую попавшуюся комнату. По-хорошему, надо было воспроизвести услышанную вчера фразу, которой жрец призвал творца. Но только сложная формула уже успела выветриться из головы. Альга огляделась, постаравшись понять, где ей лучше всего встать, в случае непредвиденных обстоятельств, если Пресветлая мать не очень ей обрадуется, и в тоже время сразу не показать своего страха и волнения.
Пустующие покои выглядели так, будто про них забыли несколько столетий назад: все утопало в пыли и паутине, полог над кроватью некрасиво провис, а тяжелые шторы и вышитое покрывало выцвели до безликой серости. Казалось, что время осталось где-то за дверью, а здесь начинался какой-то другой мир, не подчиняющийся привычным законам природы. Лучшего места для спора с творцом вряд ли бы удалось найти. С другой стороны, наверняка на верхних этажах подобным образом были запущены все помещения: располагающийся в Охранительной крепости небольшой гарнизон предпочитал выше второго-третьего яруса не подниматься, слуг было немного... Так что в мирное время замок представлял собой скучнейшее зрелище. И не удивительно, что все оказалось так безнадежно запущено.
Альга пообещала, что, когда Оррен придётся в себя, она обязательно расскажет ему об этом безобразии, и герцог заставит разленившуюся прислугу навести здесь порядок.
-- Алив... ты слышишь меня? -- осторожно позвала она.
-- Долго же ты соображала... -- недовольно откликнулась Пресветлая мать, медленно вырисовываясь в воздухе.
Сначала появился легкий образ, постепенно проявляющийся, обретающий краски и объемность. Казалось, что неизвестный мастер оживляет картину, прорисовывая складки полупрозрачных одеяний, подчеркивающих нежные изгибы женского тела, точки веснушек на алебастровой коже, пушистые ресницы, обрамляющие большие глаза, разноцветные пряди длинных волос, завитых тугими кудрями и уложенных в замысловатую конструкцию.
-- Ты готова заключить со мной сделку за жизнь своего ненаглядного Оррена? -- Творец растянула красивые алые губы в подобие улыбки.
Воровка сглотнула и обернулась на дверь, грудь словно сдавило тисками, а в горле образовался плотный ком, мешающий нормально дышать. Пресветлая мать относилась к тому типу женщин, которые заставляли особей одного с ними пола чувствовать себя никем -- пустым местом. Соразмерные идеальные черты вынудили бы усомниться в своей привлекательности любую эльфийскую принцессу. Что уж говорить про уже немолодую, совершенно невыразительную Альгу. Вот только...
Женщина прищурилась -- красота Алив была насквозь искусственной, даже Хель рядом с ней смотрелась бы более естественно. Осознание этого несколько отрезвило воровку, которой несколько секунд нестерпимо хотелось встать на колени и без оглядки на кого-либо выполнить любое, даже самое абсурдное пожелание этого прекрасного, всесильного существа.
Теперь же Альга ответила на торжествующую улыбку кривой усмешкой, подумав, что ей, смертной женщине в сорок лет, не стыдно показать свою настоящую внешность, а могущественная творец вынуждена нацеплять на себя иллюзии. Наверное, во взгляде воровки промелькнуло что-то такое, что заставило Алив скривить дивное лицо в гримасе недовольства и какой-то детской обиды. И в ту же секунду давление на Альгу исчезло, с глаз будто сдернули покрывало, и Пресветлая мать неожиданно стала просто симпатичной и бесконечно усталой женщиной.
Она прищурилась, ожидая ответа воровки.
-- Нет, -- сухой спокойный голос Альги прозвучал как звонкая пощечина. -- Я не стану заключать с тобой сделку!
-- Ты так не дорожишь своим мужчиной? -- неподдельно изумилась Алив.
-- Очень дорожу... больше жизни, -- не стала лгать Альга, понимая, что творец мигом почувствует подвох и неискренность. -- Но принять правила игры -- все равно, что подписать себе смертный приговор.
-- Отказ также равнозначен ему. Тогда зачем ты позвала меня?
-- Моя клятва ведь не нужна тебе... -- наугад сказала Альга и по тонкой улыбке Пресветлой матери поняла, что пала в цель -- жизнь смертной была творцу безразлична. -- Твоя цель -- Оррен, и когда метка Хель вмешалась, решила достать его через меня. Так?
Пресветлая мать ничего не ответила, но ее ободряющий взгляд подсказал -- то, что она говорит, интересно Алив. Значит, можно продолжать развивать свою идею.
-- Но ведь я не имею такого влияния, какое тебе требуется. Поэтому ты не станешь зря жертвовать Орреном и вылечишь его. Я не буду заключать с тобой сделку, но не стану рассказывать ему про этот разговор. Ты сможешь снова поставить Рита перед выбором, и я не стану склонять ни на одну из сторон. Пусть сам решает -- соглашаться на твои условия или нет.
Альга говорила медленно, запинаясь, и понимала, что это слишком нагло. Творец никогда не пойдет на такое унижение. Скорее щелчком пальцев развеет человеческую женщину по ветру, смешав с пылью. Но вместо этого Пресветлая мать тихо рассмеялась.
-- Забавно. Я чувствую твой страх... Очень мерзкое ощущение внутри, не правда ли? Знаю, стоит чуть-чуть надавать -- ты сдашься и согласишься на все, лишь бы спасти Оррена Рита.
Воровка стиснула зубы, но пересилив себя, не стала ничего отвечать. И ее молчание было вознаграждено. Алив выдержала паузу, наблюдая, как Альгу мелко трясет, но она продолжает упрямо смотреть Пресветлой матери в густо-очерченные черным, выразительные и в то же время отвратительно-мертвые глаза.
-- Ты права... -- неожиданно мягко продолжила творец. -- Мне не нужна смерть Рита, хотя я бы убила его только из-за интереса Хель. Но... увы. Вот что скажу: предлагая подобный выход, ты совершаешь ошибку. Я даже честно отвечу на не заданный тобой вопрос -- почему именно. Через тебя я могу не получить желаемого, поэтому, заключая сделку, не стала бы просить многого. Наш договор был бы прост и вряд ли доставил бы какие-либо неудобства. Ты, Альга, не столь важная фигура на доске, чтобы требовать невозможного. Вы обошлись бы малой кровью. Но меченый... -- уже другой уровень. Другая цена моей помощи. Хотя я всегда предлагаю равноценный обмен. Уверена, что выбираешь меньше из зол? Соглашаясь на неравный обмен, ты, Альга, буквально даришь мне возможность в следующий раз требовать завышенную цену, компенсировав тем убытки, понесенные мною сейчас.
Альга кивнула. Она не хотела брать на себя ответственность и считала, что Оррен, находясь в здравом уме, сам сможет взвесить все "за" и "против" и выбрать верный путь. И оценит предлагаемую сделку со всех сторон -- насколько требования творца будут соответствовать оказываемой услуге.
-- Что ж, -- кивнула Алевтина, -- я соглашусь на такие условия -- здоровье Оррена за твоё невмешательство. Хотя это не по правилам: ты предлагаешь ничтожно мало по сравнению с тем, что даю я...
Альга захотела возмутиться, что Пресветлая сама наслала недуг на герцога, но вовремя прикусила язык. И без того последующая фраза творца ее совсем не обрадовала:
-- Но не беспокойся, -- красивые, полные губы искривились в безумной усмешке, достойной Хель. -- Я найду, как это уравнять. Обязательно.
Она на несколько мгновений прикрыла глаза и что-то прошептала на незнакомом языке.
-- И это все? -- удивилась Альга.
-- А ты желаешь каких-нибудь спецэффектов? -- Творец откровенно забавлялась над маленькой женщиной. -- Твой мужчина избавлен от моего дара... а с легкой простудой он справится самостоятельно. Надеюсь, ты не откажешь мне в рукопожатии, чтобы надежно скрепить наш небольшой договор?
Ладонь Алив была маленькой и холодной. Почему-то Альга думала, что это окажется лишь видимостью, и творец обязательно воспользуется силой, чтобы причинить ей хоть какую-то боль, но рукопожатие больше напоминало легкое прикосновение ветра.
-- Удачи... -- Улыбнулась Алив, и это пожелание прозвучало как неимоверно мерзкое завуалированное оскорбление. После чего творец так же медленно и торжественно растаяла в воздухе.
-- Угу, -- тоскливо согласилась Альга. -- Знал бы Ливий, какая его любимая Пресветлая матерь -- зараза, мигом бы в убийцепоклонничество ударился. Эх...
Она еще немного постояла в пыльной комнате, пытаясь убедить себя не трястись, словно заяц под кустом, мимо которого прогуливается голодный лис. А потом побрела обратно в покои, надеясь, что к моменту ее возвращения Оррен уже придет в себя.
***
-- Не хотим в столицу-у... -- хором ныли Таллиэль и Альга все время, которое прошло с их отъезда из деревни. Получалось хоть и слаженно, но жутко гнусаво. Остальные только страдальчески морщились и переглядывались.
-- Там куча знакомых эльфиек, которым я в прошлый раз наобещал кучу всего, включая небо в алмазах, они меня замучают, -- эльф давил на жалость.
-- Там император, я его поубиваю к Хель... -- угрожала воровка.
Но воодушевленного Оррена это не останавливало. Видимо, нежелание видеть отчий дом перевешивало дискомфорт от такой какофонии. Крис и Юля просто терпели, понимая, что все требует жертв. И счастливое, спокойное будущее в том числе. Даже если в жертву приносится абсолютный эльфийский слух, чувство прекрасного и трещащая по швам сила воли.
-- Зато там нет ни плакуний, ни упырей, ни какой другой мерзости, мечтающей кого-нибудь из нас съесть, -- Рит попытался воззвать к инстинкту самосохранения друзей.
Альга с Талли переглянулись и на высокой ноте так же слаженно запричитали:
-- И даже гонораров там не будет!
-- О-оо... Хель! -- возопил Оррен. -- За какие грехи ты так наказываешь меня?!
-- Убийца бытрее будет наказывать за отсутствие грехов, за наличие же таковых скорее надо отчитываться перед Пресветлой матерью, -- хмыкнул Крис. -- Хочешь, я сделаю заклинание немоты? И пару часов можно будет провести в благословенной тишине... Правда, потом начнутся необратимые изменения в их голосовых связках, но это, право слово, такие мелочи!
-- Ты можешь? -- Во взгляде Рита разгорелась нешуточная надежда.
-- А вот и нет! -- Таллиэль показал другу язык. -- Спорим, мне удастся скинуть заклинание в течение пяти минут?
-- Если при его создании мне будет помогать Лареллин -- нет! -- не остался в долгу Крис.
Юльтиниэль встрепенулась, надеясь, что уж теперь ей наконец-то разрешат поколдовать и показать свои способности. Талли смерил обрадованную девушку подозрительным взглядом, но все-таки продолжил убеждать "кузена лучезарной княжны" в своих исключительных магических способностях.
-- Так... -- не выдержал уговоров Кристиан, -- если ты снимешь наше заклинание в течение пяти минут, мы, так уж и быть, уговорим Оррена повернуть в герцогство. А если не удастся... -- император хищно улыбнулся, -- вы с Альгой перестаете ныть и всяческими другими способами действовать нам на нервы. Согласны?
Воровка явно сомневалась, но, в конце концов, согласилась.
Крис подмигнул Юле и мысленно подсказал ей, что он лишь будет создавать фон колдовства, будто заклинание делает именно он, а княжна только помогает. "Развлекайся", -- император улыбнулся. Юльтиниэль быстро кивнула в ответ и, зажмурившись, начала вдохновенно творить заклинание. Получилось оно на "отлично", девушка даже залюбовалась им, а потом легко навесила получившуюся магическую цепочку на эльфа и воровку, лишая их возможности говорить.
Альга протестующе замычала и умоляюще посмотрела на друга. Талли кивнул, сосредоточился, махнул рукой... и, естественно, ничего не произошло.
-- Время я уже засек, -- нежным голосом предупредил Кристиан и принялся с непередаваемым удовольствием наблюдать за попытками Таллиэля избавиться от заклинания немоты.
-- Курс для него Хель читала... было бы сложно не освоить. Я могу только предположить, что Пресветлая мать не собирается убивать Оррена -- ей нужно что-то другое, но кажется, из-за метки Убийцы все пошло наперекосяк, как это может случиться только у Ритов.
-- Мы такие. И что ты решила?
Альга подняла голову, чуть не врезавшись макушкой в подбородок Рика, и покачала головой, не зная, стоит ли делиться мыслями. Вроде все уже решила, а теперь сомневалась. Обернулась на Оррена, в который раз почувствовав, как болезненно сжимается сердце. Поджала губы, но сдалась и, подбирая слова, начала рассказывать.
-- Он предположил, что Алив хотела нам что-то сказать своими действиями в лагере эольцев. Когда я поняла, что это сила Пресветлой так влияет на Оррена, решила продолжить его мысль. Наверное, это прозвучит глупо... -- Альга запнулась.
-- Как бы ни прозвучало -- говори. Я всегда удивлялся, как у брата получалось делать верные выводы, почти не имея никакой информации.
-- Я подумала, что Алив что-то от него нужно, и она пошла на шантаж, не предусмотрев реакцию метки Хель. Но что может понадобиться всесильному творцу от смертного, к тому же служащего другой стороне? И...
-- Закон отражения. Оррен рассчитал опять правильно, а ты довела его мысль до логического вывода. Все верно! -- перебил ее наместник, поднимаясь с кровати. -- Да, Хель называла это именно так! -- Рик посмотрел на нахмурившуюся Альгу и пояснил: -- Я тоже общался с Убийцей, это их излюбленный трюк: дождаться, когда необходимый человек попадет в безвыходную ситуацию, и заключить сделку. А если он не попадает...
-- Ситуацию можно создать, -- подхватила мысль Рика Альга, и закружила по комнате, изредка пиная несчастный стул, чтобы хоть как-то выплеснуть охватившую ее злость. -- Она бы не стала ждать проявления рисунка, который бы подсказал истинного злоумышленника, и предложила бы Оррену свою помощь в обмен... в обмен на что? -- женщина обернулась к собеседнику.
-- На что-то равнозначное, -- пожал плечами наместник. -- Чему равен угол отражения, ты сама знаешь. И этот закон не в силах изменить даже они: творец не попросит больше того, чего сам отдаст.
-- Но Оррен без сознания, и дело зашло слишком далеко... Она просто наблюдает, не вмешиваясь, потому что... -- Воровка замерла в центре комнаты, в широко распахнутых глазах появился какой-то нездоровый, фанатичный блеск. -- А если я приму обещание на себя?
Рик подскочил к женщине и встряхнул ее, словно крошечного котенка.
-- Не смей! Первое правило: никогда не соглашайся на сделки с Алив. Лучше уж с Хель.
-- Убийцы здесь нет. А Оррен может не дотянуть и до ночи, -- Альга ловко вывернулась из прочного захвата наместника и отступила к двери. -- Я все-таки рискну, посиди с ним, пока что-нибудь не определится.
Наместник только кивнул, не пытаясь больше убеждать воровку в том, что ее идея самоубийственна по своей сути. Все равно спорить с женщиной, которая решила спасти любимого, бесполезно.
К тому же, вдруг получится? Брат был нужен Рику живым и, по мере возможности, -- здоровым.
...Долго искать место для встречи Альга не стала -- поднялась на один этаж и юркнула в первую попавшуюся комнату. По-хорошему, надо было воспроизвести услышанную вчера фразу, которой жрец призвал творца. Но только сложная формула уже успела выветриться из головы. Альга огляделась, постаравшись понять, где ей лучше всего встать, в случае непредвиденных обстоятельств, если Пресветлая мать не очень ей обрадуется, и в тоже время сразу не показать своего страха и волнения.
Пустующие покои выглядели так, будто про них забыли несколько столетий назад: все утопало в пыли и паутине, полог над кроватью некрасиво провис, а тяжелые шторы и вышитое покрывало выцвели до безликой серости. Казалось, что время осталось где-то за дверью, а здесь начинался какой-то другой мир, не подчиняющийся привычным законам природы. Лучшего места для спора с творцом вряд ли бы удалось найти. С другой стороны, наверняка на верхних этажах подобным образом были запущены все помещения: располагающийся в Охранительной крепости небольшой гарнизон предпочитал выше второго-третьего яруса не подниматься, слуг было немного... Так что в мирное время замок представлял собой скучнейшее зрелище. И не удивительно, что все оказалось так безнадежно запущено.
Альга пообещала, что, когда Оррен придётся в себя, она обязательно расскажет ему об этом безобразии, и герцог заставит разленившуюся прислугу навести здесь порядок.
-- Алив... ты слышишь меня? -- осторожно позвала она.
-- Долго же ты соображала... -- недовольно откликнулась Пресветлая мать, медленно вырисовываясь в воздухе.
Сначала появился легкий образ, постепенно проявляющийся, обретающий краски и объемность. Казалось, что неизвестный мастер оживляет картину, прорисовывая складки полупрозрачных одеяний, подчеркивающих нежные изгибы женского тела, точки веснушек на алебастровой коже, пушистые ресницы, обрамляющие большие глаза, разноцветные пряди длинных волос, завитых тугими кудрями и уложенных в замысловатую конструкцию.
-- Ты готова заключить со мной сделку за жизнь своего ненаглядного Оррена? -- Творец растянула красивые алые губы в подобие улыбки.
Воровка сглотнула и обернулась на дверь, грудь словно сдавило тисками, а в горле образовался плотный ком, мешающий нормально дышать. Пресветлая мать относилась к тому типу женщин, которые заставляли особей одного с ними пола чувствовать себя никем -- пустым местом. Соразмерные идеальные черты вынудили бы усомниться в своей привлекательности любую эльфийскую принцессу. Что уж говорить про уже немолодую, совершенно невыразительную Альгу. Вот только...
Женщина прищурилась -- красота Алив была насквозь искусственной, даже Хель рядом с ней смотрелась бы более естественно. Осознание этого несколько отрезвило воровку, которой несколько секунд нестерпимо хотелось встать на колени и без оглядки на кого-либо выполнить любое, даже самое абсурдное пожелание этого прекрасного, всесильного существа.
Теперь же Альга ответила на торжествующую улыбку кривой усмешкой, подумав, что ей, смертной женщине в сорок лет, не стыдно показать свою настоящую внешность, а могущественная творец вынуждена нацеплять на себя иллюзии. Наверное, во взгляде воровки промелькнуло что-то такое, что заставило Алив скривить дивное лицо в гримасе недовольства и какой-то детской обиды. И в ту же секунду давление на Альгу исчезло, с глаз будто сдернули покрывало, и Пресветлая мать неожиданно стала просто симпатичной и бесконечно усталой женщиной.
Она прищурилась, ожидая ответа воровки.
-- Нет, -- сухой спокойный голос Альги прозвучал как звонкая пощечина. -- Я не стану заключать с тобой сделку!
-- Ты так не дорожишь своим мужчиной? -- неподдельно изумилась Алив.
-- Очень дорожу... больше жизни, -- не стала лгать Альга, понимая, что творец мигом почувствует подвох и неискренность. -- Но принять правила игры -- все равно, что подписать себе смертный приговор.
-- Отказ также равнозначен ему. Тогда зачем ты позвала меня?
-- Моя клятва ведь не нужна тебе... -- наугад сказала Альга и по тонкой улыбке Пресветлой матери поняла, что пала в цель -- жизнь смертной была творцу безразлична. -- Твоя цель -- Оррен, и когда метка Хель вмешалась, решила достать его через меня. Так?
Пресветлая мать ничего не ответила, но ее ободряющий взгляд подсказал -- то, что она говорит, интересно Алив. Значит, можно продолжать развивать свою идею.
-- Но ведь я не имею такого влияния, какое тебе требуется. Поэтому ты не станешь зря жертвовать Орреном и вылечишь его. Я не буду заключать с тобой сделку, но не стану рассказывать ему про этот разговор. Ты сможешь снова поставить Рита перед выбором, и я не стану склонять ни на одну из сторон. Пусть сам решает -- соглашаться на твои условия или нет.
Альга говорила медленно, запинаясь, и понимала, что это слишком нагло. Творец никогда не пойдет на такое унижение. Скорее щелчком пальцев развеет человеческую женщину по ветру, смешав с пылью. Но вместо этого Пресветлая мать тихо рассмеялась.
-- Забавно. Я чувствую твой страх... Очень мерзкое ощущение внутри, не правда ли? Знаю, стоит чуть-чуть надавать -- ты сдашься и согласишься на все, лишь бы спасти Оррена Рита.
Воровка стиснула зубы, но пересилив себя, не стала ничего отвечать. И ее молчание было вознаграждено. Алив выдержала паузу, наблюдая, как Альгу мелко трясет, но она продолжает упрямо смотреть Пресветлой матери в густо-очерченные черным, выразительные и в то же время отвратительно-мертвые глаза.
-- Ты права... -- неожиданно мягко продолжила творец. -- Мне не нужна смерть Рита, хотя я бы убила его только из-за интереса Хель. Но... увы. Вот что скажу: предлагая подобный выход, ты совершаешь ошибку. Я даже честно отвечу на не заданный тобой вопрос -- почему именно. Через тебя я могу не получить желаемого, поэтому, заключая сделку, не стала бы просить многого. Наш договор был бы прост и вряд ли доставил бы какие-либо неудобства. Ты, Альга, не столь важная фигура на доске, чтобы требовать невозможного. Вы обошлись бы малой кровью. Но меченый... -- уже другой уровень. Другая цена моей помощи. Хотя я всегда предлагаю равноценный обмен. Уверена, что выбираешь меньше из зол? Соглашаясь на неравный обмен, ты, Альга, буквально даришь мне возможность в следующий раз требовать завышенную цену, компенсировав тем убытки, понесенные мною сейчас.
Альга кивнула. Она не хотела брать на себя ответственность и считала, что Оррен, находясь в здравом уме, сам сможет взвесить все "за" и "против" и выбрать верный путь. И оценит предлагаемую сделку со всех сторон -- насколько требования творца будут соответствовать оказываемой услуге.
-- Что ж, -- кивнула Алевтина, -- я соглашусь на такие условия -- здоровье Оррена за твоё невмешательство. Хотя это не по правилам: ты предлагаешь ничтожно мало по сравнению с тем, что даю я...
Альга захотела возмутиться, что Пресветлая сама наслала недуг на герцога, но вовремя прикусила язык. И без того последующая фраза творца ее совсем не обрадовала:
-- Но не беспокойся, -- красивые, полные губы искривились в безумной усмешке, достойной Хель. -- Я найду, как это уравнять. Обязательно.
Она на несколько мгновений прикрыла глаза и что-то прошептала на незнакомом языке.
-- И это все? -- удивилась Альга.
-- А ты желаешь каких-нибудь спецэффектов? -- Творец откровенно забавлялась над маленькой женщиной. -- Твой мужчина избавлен от моего дара... а с легкой простудой он справится самостоятельно. Надеюсь, ты не откажешь мне в рукопожатии, чтобы надежно скрепить наш небольшой договор?
Ладонь Алив была маленькой и холодной. Почему-то Альга думала, что это окажется лишь видимостью, и творец обязательно воспользуется силой, чтобы причинить ей хоть какую-то боль, но рукопожатие больше напоминало легкое прикосновение ветра.
-- Удачи... -- Улыбнулась Алив, и это пожелание прозвучало как неимоверно мерзкое завуалированное оскорбление. После чего творец так же медленно и торжественно растаяла в воздухе.
-- Угу, -- тоскливо согласилась Альга. -- Знал бы Ливий, какая его любимая Пресветлая матерь -- зараза, мигом бы в убийцепоклонничество ударился. Эх...
Она еще немного постояла в пыльной комнате, пытаясь убедить себя не трястись, словно заяц под кустом, мимо которого прогуливается голодный лис. А потом побрела обратно в покои, надеясь, что к моменту ее возвращения Оррен уже придет в себя.
***
-- Не хотим в столицу-у... -- хором ныли Таллиэль и Альга все время, которое прошло с их отъезда из деревни. Получалось хоть и слаженно, но жутко гнусаво. Остальные только страдальчески морщились и переглядывались.
-- Там куча знакомых эльфиек, которым я в прошлый раз наобещал кучу всего, включая небо в алмазах, они меня замучают, -- эльф давил на жалость.
-- Там император, я его поубиваю к Хель... -- угрожала воровка.
Но воодушевленного Оррена это не останавливало. Видимо, нежелание видеть отчий дом перевешивало дискомфорт от такой какофонии. Крис и Юля просто терпели, понимая, что все требует жертв. И счастливое, спокойное будущее в том числе. Даже если в жертву приносится абсолютный эльфийский слух, чувство прекрасного и трещащая по швам сила воли.
-- Зато там нет ни плакуний, ни упырей, ни какой другой мерзости, мечтающей кого-нибудь из нас съесть, -- Рит попытался воззвать к инстинкту самосохранения друзей.
Альга с Талли переглянулись и на высокой ноте так же слаженно запричитали:
-- И даже гонораров там не будет!
-- О-оо... Хель! -- возопил Оррен. -- За какие грехи ты так наказываешь меня?!
-- Убийца бытрее будет наказывать за отсутствие грехов, за наличие же таковых скорее надо отчитываться перед Пресветлой матерью, -- хмыкнул Крис. -- Хочешь, я сделаю заклинание немоты? И пару часов можно будет провести в благословенной тишине... Правда, потом начнутся необратимые изменения в их голосовых связках, но это, право слово, такие мелочи!
-- Ты можешь? -- Во взгляде Рита разгорелась нешуточная надежда.
-- А вот и нет! -- Таллиэль показал другу язык. -- Спорим, мне удастся скинуть заклинание в течение пяти минут?
-- Если при его создании мне будет помогать Лареллин -- нет! -- не остался в долгу Крис.
Юльтиниэль встрепенулась, надеясь, что уж теперь ей наконец-то разрешат поколдовать и показать свои способности. Талли смерил обрадованную девушку подозрительным взглядом, но все-таки продолжил убеждать "кузена лучезарной княжны" в своих исключительных магических способностях.
-- Так... -- не выдержал уговоров Кристиан, -- если ты снимешь наше заклинание в течение пяти минут, мы, так уж и быть, уговорим Оррена повернуть в герцогство. А если не удастся... -- император хищно улыбнулся, -- вы с Альгой перестаете ныть и всяческими другими способами действовать нам на нервы. Согласны?
Воровка явно сомневалась, но, в конце концов, согласилась.
Крис подмигнул Юле и мысленно подсказал ей, что он лишь будет создавать фон колдовства, будто заклинание делает именно он, а княжна только помогает. "Развлекайся", -- император улыбнулся. Юльтиниэль быстро кивнула в ответ и, зажмурившись, начала вдохновенно творить заклинание. Получилось оно на "отлично", девушка даже залюбовалась им, а потом легко навесила получившуюся магическую цепочку на эльфа и воровку, лишая их возможности говорить.
Альга протестующе замычала и умоляюще посмотрела на друга. Талли кивнул, сосредоточился, махнул рукой... и, естественно, ничего не произошло.
-- Время я уже засек, -- нежным голосом предупредил Кристиан и принялся с непередаваемым удовольствием наблюдать за попытками Таллиэля избавиться от заклинания немоты.
