Что ж, теперь можно приступить к главному.
Убедившись, что в доме по-прежнему тихо, и никто не собирается проведать лорда Дебро, я переложил человека на пол у камина — ритуал, кроме всего прочего, требовал, чтобы жертва располагалась горизонтально. Дальше я достал из футляра три иглы с посеребренными концами. В наборе их лежало шесть, но оставшиеся были запасными. В неровном свете камина полюбовался едва различимой вязью рун, покрывающих острия. Вот теперь примеривался я медленно и внимательно. Основную иглу вбил в горло человека чуть выше кадыка, две оставшиеся — в уголки глаз. Самым сложным было научиться правильно, вплоть до миллиметра, соблюдать глубину проколов и попадать в нужные нервные окончания. Чуть промажешь или не рассчитаешь силу — вместо подготовленной жертвы получишь бесполезный труп. Я не стану рассказывать, сколько ошибок такие, как мы, допускаем во время обучения, пока не достигнем ювелирной точности. Следующим из футляра я достал маленькое зеркало и, склонившись над мужчиной, поменял заклинание сна на паралич.
Лорд Дебро был еще жив. Он захрипел, с ужасом уставившись на меня, но оказался не в силах ни закричать, ни дернуться.
— Девочки тебя ведь просили не делать им больно, — вкрадчиво напомнил я любителю острых ощущений, — и уверяю, если бы ты не был таким подонком, может, я бы не обратил на тебя внимания. А теперь давай посмотрим, есть ли у тебя душа.
Приблизив зеркало к глазам лорда, я наклонился низко-низко к лицу человека, ощущая его дыхание и страх.
Ну же, покажись. Я все равно тебя найду…
Глаза не зря называют зеркалом души, именно через них можно ее заметить и, одурманенную наркотиком, поймать в ловушку. Чуть повернув зеркало вбок, я заметил в отражении серебристый отблеск. Попалась! Я начал медленно поднимать зеркало, а за ним потянулась мерцающая нить.
— И зачем только Триединый наградил вас душами, — проворчал я, — чем больше узнаю людей, тем больше убеждаюсь, что вы этого недостойны.
Нить дрогнула. Я осторожно подцепил ее пинцетом, не позволяя вырваться и юркнуть обратно, и быстро перерезал у основания, отделив душу лорда Дебро от тела. Глаза человека потухли, будто внутри него кто-то выключил свет. Удерживая душу пинцетом, я вытащил из футляра пустой стеклянный флакон и быстро поместил нить внутрь, закупорив пробкой из древесины молодой ивы. Оставалось только запечатать. Для этого у меня хранился небольшой кусочек сургуча, пропитанный моей кровью. Отломив немного, я опечатал флакон и бережно убрал в футляр.
Там лежали еще шесть пустых склянок и всего одна заполненная, нить едва ли можно было различить. Вот ее я и забрал, раз уж теперь появился небольшой запас. Вскрыв сургуч и вытащив пробку, быстро выпил содержимое. Внутри разлилось яркое удовольствие, согревая и окутывая ощущением полноценности и счастья.
Да, так гораздо лучше.
Был еще один флакон. Он, обернутый черным бархатом и окруженный защитным заклинанием, лежал на дне футляра. И, если честно, я бы многое отдал, чтобы просто забыть о том, что было заперто внутри него.
Несколько мгновений я наслаждался ощущением наполненного резерва и прибавившихся жизненных сил, а затем принялся собираться. Вытащил иглы, вытер их и бережно зафиксировал рядом с остальными инструментами; небольшие точки проколов заметить следствию будет не так-то просто. Затем я поднял Дебро обратно в кресло, придав его позе некоторую небрежность. Последние крупицы жизни лорда кончились, и Смерть, караулящая добычу за моим левым плечом, довольно оскалилась. Сегодня я не оставил ее без приза.
Напоследок я сделал пару глотков кахве прямо из чайника, но остывший напиток не был и вполовину таким же вкусным, а потому, еще раз окинув гостиную цепким взглядом, проверил, не оставил ли после себя каких-то следов, и покинул дом через заднюю дверь. Обмануть охранные заклинания получилось легко — после возвращения господина их настроили на проникновение, а к моему уходу магия осталась равнодушна.
Оказавшись на улице, я целую минуту вспоминал, с какой стороны пришел, а затем, увидев знакомую лавку через два дома, быстрым шагом направился вниз по проулку. Небо серело, предвещая скорый рассвет. Но я надеялся, что девочки не проверили Фаби, и время незаметно прошмыгнуть обратно в комнату у меня осталось.
Я сжал в кармане футляр. Сейчас его металл был теплым и приятно грел ладонь.
Мои сородичи действительно славно постарались над легендами и сказками. Уже многие века никто даже не задумывается над очень простым вопросом: почему из всего изобилия народов Триединый наградил бессмертием только эльфов? Говорят — пути творца неисповедимы, но ведь кроме перворожденных есть и другие светлые существа с чистыми душами и помыслами. И почему-то все они под натиском времени уходят за грань. Лишь эльфов Смерть обходит стороной...
На самом деле ответ прост: это красивая и опасная ложь. Эльфы приходят в мир такими же смертными, как все остальные. Только с одним отличием: мы пустые, у нас нет своих душ. Приходится одалживать.
Если Смерть гуляет рядом и присматривается, эльф всегда найдет, чью жизнь предложить ей в обмен.
В комнату постучали как раз, когда я закончил мыться. Будто специально ждали.
— Кериэль, нужна твоя помощь! — раздался взволнованный голос Альды. — Лорд Дебро ушел...
Да неужели!
Я про себя усмехнулся.
— Сейчас! — Просить подождать, пока оденусь, было как-то некрасиво.
Там вроде Фаби умирает, каждая минута на счету... (на самом деле нет, я проверил, но не говорить же об этом девочкам?). Поэтому я наспех обмотался большим махровым полотенцем, для надежности завязав концы узлом, и выскочил из номера.
В коридоре снова возникло столпотворение, будто блудницы верили, что само их присутствие чем-то поможет подруге. Заметив меня, они дружно расступились.
Около Фаби сидела Костанцо.
— Она не приходит в сознание, хотя пульс есть. Ты справишься? — Мадам посмотрела на меня с отчаянной надеждой.
Точно! Вернувшись в бордель, я забыл снять с девушки магический сон. Самой Фаби он только пошел на пользу — так блудница не чувствовала боли, зато остальных обитательниц «Женского дома» ее состояние напугало.
— Справлюсь, — я подал руку мадам, помогая подняться, и недвусмысленно указал на дверь, — но я бы предпочел справляться без свидетелей.
— Да, конечно, Кериэль, — спохватилась Костанцо. — Девочки, идите отдыхать! Мы с вами только мешаем.
Я уже сплел в пальцах сетку диагностических чар, как спохватился:
— Костанцо, если вы составили список, через час ко мне можно будет зайти. Я успею и с Фаби закончить, и привести себя в порядок. Зато не придется два раза за день расходовать резерв. Но пока пара человек. Больше, боюсь, не потяну.
Она повернулась и замерла, залюбовавшись золотистыми нитями заклинания. Обычно я не прибегаю к визуальным эффектам, но после ритуала над лордом Дебро мой резерв оказался переполнен — требовалось выплеснуть излишки. Поэтому я и решил, что потрачу магию с пользой, проверив здоровье девушек.
— Спасибо. — Дверь закрылась.
А я, быстро продиагностировав состояние Фаби, чтобы не упустить ни одного повреждения, принялся ее исцелять. Ей повезло значительно больше Дафны, если случившееся вообще можно назвать везением. В целом сейчас бы справился и обычный лекарь — тот же господин Эдер. Но магией было и быстрее, и надежнее. Закончив, я снял с Фаби заклинание сна. Блудница неловко завозилась, словно запуталась в собственном теле, а затем подскочила на постели и испуганно вскрикнула. Несмотря на то, что последствия визита лорда Дебро исцелились, Фаби еще чувствовала отголоски мучительной боли.
— Все хорошо! — успокаивающе сжал плечо блудницы, не позволяя встать с кровати. — Ты здорова, хотя я бы попросил дня два-три не возвращаться к работе. И сейчас не поднимайся, пожалуйста, сразу. Еще несколько часов тебе лучше оставаться в постели. Я позову Лизи или девочек, они поменяют белье, проветрят комнату, если нужно — помогут с другими вопросами.
Фаби откинулась обратно на подушку и нервно рассмеялась.
— Когда перед глазами все потемнело, я уже решила, что конец мой пришел, пора на тот свет. Спасибо, Кериэль! Боюсь, еще пара визитов лорда Дебро — и у мадам не останется здоровых девочек.
Последний свой визит лорд нанес сегодня ночью Триединому. Хотя, вероятнее, Триаде. Надеюсь, та придумала для Дебро особо извращенное наказание, под стать предпочтениям самого человека.
— И на него найдется управа. Отдыхай.
За Лизи спускаться не пришлось — женщина стояла под дверью со стопкой чистых простыней. Как выяснилось, они предназначались мне — свежие, светлые и хлопковые, а не тот скользкий ужас, на котором пришлось спать эти дни. Я чуть не прослезился от радости.
— Спасибо!
Служанка только фыркнула и направилась помогать Фаби.
Рядом с моей комнатой стояла Козма.
— Э... — Я вроде говорил, что подходить можно через час, а не вот прямо сейчас.
— Я подожду, — сообщила она, — не торопись.
Может, Козма и не вложила во фразу какой-то эдакий смысл, но мне все равно стало неудобно. Поэтому я быстро втиснулся в брюки, накинул кофту и, на ходу застегивая пуговицы, пригласил блудницу зайти.
— Садись. — Я кивнул на стул, а сам устроился на подоконнике. Мне было любопытно, какая проблема беспокоит Козму, раз ее пропустили первой.
Блудница неловко поелозила на стуле — видимо, откровенничать с эльфом, которого она знала меньше двух дней, было непросто.
— Можешь ничего не говорить, я сам посмотрю, — предложил ей.
— Но это расход магии... — возразила Козма, и в обычный день я бы с ней согласился, но как раз сегодня рассчитывал немного поколдовать.
— Пара капель, — отмахнулся и быстро сплел диагностическую сеть.
Надежнее было посмотреть по крови, но к такому способу я прибегал, когда требовалась дополнительная информация, которую не давала магия (или данные оказывались неполными).
Результат не заставил себя ждать. Я всмотрелся в розовые всполохи вокруг женщины.
— Давно подцепила? — Следовало бы догадаться, что основной проблемой в борделе станут болезни, передающиеся половым путем.
— Около трех лет. — Козма приподняла рукав платья, продемонстрировав бледные, но характерные пятна сыпи. — Целитель Эдер сказал, что это не лечится, но он человек. Может быть, у вас знают, хотя бы как замедлить болезнь?
У нас, эльфов, этим вообще не болеют.
Но мне из-за специфики работы пришлось основательно подойти к изучению смертных и всем нюансам их жизни и физиологии. Нас так готовили: мы знали и умели многое, чтобы жить среди людей, не вызывая подозрений, и поддерживать легенды о светлых и мудрых перворожденных. История, география, биология, анатомия, химия, магические практики и ритуалистика, философия и религия, не только признанная, но и языческие воззрения. Мы разбираемся в политике и экономике, можем поддержать разговор об архитектуре или символизме древнего эпоса. Большая часть знаний и умений так и остается невостребованной, но никогда не знаешь, что пригодится в жизни и поможет ее сохранить.
А в людских болезнях нам действительно требовалось разбираться. Смысл красть душу, если человеку осталось год-полтора? Только опий тратить и время на ритуал.
Проблема Козмы была мне известна. У людей эта болезнь считалась неизлечимой. Насколько я знал, даже человеческие маги разводили руками и приносили соболезнования.
— Тебе повезло. Во-первых, у этой гадости не началась третья стадия, а во-вторых, я знаю, как ее лечить. Если будешь соблюдать все требования, полностью выздоровеешь.
Козма смотрела на меня округлившимися глазами и, кажется, забыла, что людям требуется изредка дышать. Видимо, не могла поверить в сказанное. На самом деле было и «в-третьих», которое я не озвучил. Возможность лечить такие заболевания у меня была именно благодаря дару забирать чужие души.
Не думаю, что поменять одну человеческую жизнь на другую сложнее, чем продлить эльфийскую.
— Начнем с простого — давай руку. — Крепко сжав тонкие пальцы Козмы, я перелил в нее хорошую порцию целительной магии. Даже заклинания никакого не потребовалось. Сила растеклась по телу женщины, подлатывая пробитые болезнью бреши и укрепляя расшатанное здоровье. И сразу же с рук блудницы исчезли пятна сыпи, будто их просто стерли большим ластиком.
— Это чудо... — пролепетала она.
Я вовремя заметил, что в ее глазах появились крупные слезы, и поспешил спустить блудницу с небес на землю.
— Не обольщайся. Эффект временный. Болезнь еще внутри, и выводить ее придется не один день. — Я почесал в затылке, сообразив, что разбираться нужно не только со следствием, но и с причиной. — Та-ак, а клиенты у тебя тоже своеобразные?
Смысл лечить женщину, если ее тут же опять заразят?
Ох, и получу я за свою доброту по голове рано или поздно!
Козма отвела взгляд.
— Да, они поэтому ко мне и ходят, им ведь тоже надо, — пробормотала она.
— Много? — Я очень боялся услышать двузначное число
— Трое.
Слава Триединому! Наверное, из-за того, что постоянных клиентов у нее мало, и вряд ли они ходят в «Женский дом» регулярно, Козма и стоит за баром. Главное, чтобы она внимательно следила за чистотой бокалов!
— Можешь им сказать, что есть целитель, готовый помочь разобраться с бедой? Но не бесплатно, разумеется. Если деньги есть — побеседую с ними. Нет — пусть ищут другие бордели. Но вредить моей работе я не позволю.
При упоминании денег Козма вздрогнула.
— А сколько?..
Сам не знаю. Но просто так помогать незнакомым людям я не собираюсь. Надо же и корысть иногда тешить. И деньги мне пригодятся.
— Тебя это волновать не должно, — улыбнулся Козме. — Я уже сказал Костанцо и могу повторить: вас я лечу за обычное спасибо и проживание в семнадцатом номере. Но только вас. Поняла?
Блудница кивнула.
— Отлично. Сегодня-завтра тебя полечит магия. А мне нужно подготовить специальный настой. — Наглая ложь, на самом деле мне нужно найти человека, чью жизнь я обменяю на здоровье Козмы. Но перед этим придется изобразить хоть какую-то деятельность. — А ты поговори со своими клиентами.
— Спасибо, Кериэль.
— Пока не за что, — проворчал я.
— Ты дал надежду — это само по себе очень ценно, — тепло улыбнулась Козма и вышла из комнаты.
Работы я, конечно, себе подкинул... Еще и опять придется рисковать. Хотя чего я лукавлю: если не для кого-то другого, то я все равно не совладаю с желанием снова воспользоваться инструментами. Это затягивает, вызывая привыкание сильнее наркотического. Одной человеческой жизни и души эльфу хватает на пять — семь лет. Чем чаще пользуешься магией и чем сложнее заклинания применяешь — тем быстрее истощается взятая взаймы сила. Мы ведь сами по себе почти лишены магии. Только даром целительства и можем похвастаться. Все остальные способности, например, управление стихиями, мы приобретаем, когда поглощаем чужие жизни. И, единожды поймав чью-то душу в зеркальную ловушку, уже невозможно остановиться.
Поэтому пусть мой дар и одержимость принесут хоть какую-то пользу.
В Первоземье таких, как я, называют «тиеф плунн куил феа», что дословно можно перевести как «вор, забирающий жизнь души». Очень замороченно, как и весь эльфийский, и рискуешь сломать язык, если проговоришь это быстро. Так что между собой мы называем друг друга на всеобщем «крадущие души», сокращенно — крадуши. Не очень-то благозвучно, в эльфийском вообще нет звука «ша», зато передает суть.
Убедившись, что в доме по-прежнему тихо, и никто не собирается проведать лорда Дебро, я переложил человека на пол у камина — ритуал, кроме всего прочего, требовал, чтобы жертва располагалась горизонтально. Дальше я достал из футляра три иглы с посеребренными концами. В наборе их лежало шесть, но оставшиеся были запасными. В неровном свете камина полюбовался едва различимой вязью рун, покрывающих острия. Вот теперь примеривался я медленно и внимательно. Основную иглу вбил в горло человека чуть выше кадыка, две оставшиеся — в уголки глаз. Самым сложным было научиться правильно, вплоть до миллиметра, соблюдать глубину проколов и попадать в нужные нервные окончания. Чуть промажешь или не рассчитаешь силу — вместо подготовленной жертвы получишь бесполезный труп. Я не стану рассказывать, сколько ошибок такие, как мы, допускаем во время обучения, пока не достигнем ювелирной точности. Следующим из футляра я достал маленькое зеркало и, склонившись над мужчиной, поменял заклинание сна на паралич.
Лорд Дебро был еще жив. Он захрипел, с ужасом уставившись на меня, но оказался не в силах ни закричать, ни дернуться.
— Девочки тебя ведь просили не делать им больно, — вкрадчиво напомнил я любителю острых ощущений, — и уверяю, если бы ты не был таким подонком, может, я бы не обратил на тебя внимания. А теперь давай посмотрим, есть ли у тебя душа.
Приблизив зеркало к глазам лорда, я наклонился низко-низко к лицу человека, ощущая его дыхание и страх.
Ну же, покажись. Я все равно тебя найду…
Глаза не зря называют зеркалом души, именно через них можно ее заметить и, одурманенную наркотиком, поймать в ловушку. Чуть повернув зеркало вбок, я заметил в отражении серебристый отблеск. Попалась! Я начал медленно поднимать зеркало, а за ним потянулась мерцающая нить.
— И зачем только Триединый наградил вас душами, — проворчал я, — чем больше узнаю людей, тем больше убеждаюсь, что вы этого недостойны.
Нить дрогнула. Я осторожно подцепил ее пинцетом, не позволяя вырваться и юркнуть обратно, и быстро перерезал у основания, отделив душу лорда Дебро от тела. Глаза человека потухли, будто внутри него кто-то выключил свет. Удерживая душу пинцетом, я вытащил из футляра пустой стеклянный флакон и быстро поместил нить внутрь, закупорив пробкой из древесины молодой ивы. Оставалось только запечатать. Для этого у меня хранился небольшой кусочек сургуча, пропитанный моей кровью. Отломив немного, я опечатал флакон и бережно убрал в футляр.
Там лежали еще шесть пустых склянок и всего одна заполненная, нить едва ли можно было различить. Вот ее я и забрал, раз уж теперь появился небольшой запас. Вскрыв сургуч и вытащив пробку, быстро выпил содержимое. Внутри разлилось яркое удовольствие, согревая и окутывая ощущением полноценности и счастья.
Да, так гораздо лучше.
Был еще один флакон. Он, обернутый черным бархатом и окруженный защитным заклинанием, лежал на дне футляра. И, если честно, я бы многое отдал, чтобы просто забыть о том, что было заперто внутри него.
Несколько мгновений я наслаждался ощущением наполненного резерва и прибавившихся жизненных сил, а затем принялся собираться. Вытащил иглы, вытер их и бережно зафиксировал рядом с остальными инструментами; небольшие точки проколов заметить следствию будет не так-то просто. Затем я поднял Дебро обратно в кресло, придав его позе некоторую небрежность. Последние крупицы жизни лорда кончились, и Смерть, караулящая добычу за моим левым плечом, довольно оскалилась. Сегодня я не оставил ее без приза.
Напоследок я сделал пару глотков кахве прямо из чайника, но остывший напиток не был и вполовину таким же вкусным, а потому, еще раз окинув гостиную цепким взглядом, проверил, не оставил ли после себя каких-то следов, и покинул дом через заднюю дверь. Обмануть охранные заклинания получилось легко — после возвращения господина их настроили на проникновение, а к моему уходу магия осталась равнодушна.
Оказавшись на улице, я целую минуту вспоминал, с какой стороны пришел, а затем, увидев знакомую лавку через два дома, быстрым шагом направился вниз по проулку. Небо серело, предвещая скорый рассвет. Но я надеялся, что девочки не проверили Фаби, и время незаметно прошмыгнуть обратно в комнату у меня осталось.
Я сжал в кармане футляр. Сейчас его металл был теплым и приятно грел ладонь.
Мои сородичи действительно славно постарались над легендами и сказками. Уже многие века никто даже не задумывается над очень простым вопросом: почему из всего изобилия народов Триединый наградил бессмертием только эльфов? Говорят — пути творца неисповедимы, но ведь кроме перворожденных есть и другие светлые существа с чистыми душами и помыслами. И почему-то все они под натиском времени уходят за грань. Лишь эльфов Смерть обходит стороной...
На самом деле ответ прост: это красивая и опасная ложь. Эльфы приходят в мир такими же смертными, как все остальные. Только с одним отличием: мы пустые, у нас нет своих душ. Приходится одалживать.
Если Смерть гуляет рядом и присматривается, эльф всегда найдет, чью жизнь предложить ей в обмен.
Глава 5.1
В комнату постучали как раз, когда я закончил мыться. Будто специально ждали.
— Кериэль, нужна твоя помощь! — раздался взволнованный голос Альды. — Лорд Дебро ушел...
Да неужели!
Я про себя усмехнулся.
— Сейчас! — Просить подождать, пока оденусь, было как-то некрасиво.
Там вроде Фаби умирает, каждая минута на счету... (на самом деле нет, я проверил, но не говорить же об этом девочкам?). Поэтому я наспех обмотался большим махровым полотенцем, для надежности завязав концы узлом, и выскочил из номера.
В коридоре снова возникло столпотворение, будто блудницы верили, что само их присутствие чем-то поможет подруге. Заметив меня, они дружно расступились.
Около Фаби сидела Костанцо.
— Она не приходит в сознание, хотя пульс есть. Ты справишься? — Мадам посмотрела на меня с отчаянной надеждой.
Точно! Вернувшись в бордель, я забыл снять с девушки магический сон. Самой Фаби он только пошел на пользу — так блудница не чувствовала боли, зато остальных обитательниц «Женского дома» ее состояние напугало.
— Справлюсь, — я подал руку мадам, помогая подняться, и недвусмысленно указал на дверь, — но я бы предпочел справляться без свидетелей.
— Да, конечно, Кериэль, — спохватилась Костанцо. — Девочки, идите отдыхать! Мы с вами только мешаем.
Я уже сплел в пальцах сетку диагностических чар, как спохватился:
— Костанцо, если вы составили список, через час ко мне можно будет зайти. Я успею и с Фаби закончить, и привести себя в порядок. Зато не придется два раза за день расходовать резерв. Но пока пара человек. Больше, боюсь, не потяну.
Она повернулась и замерла, залюбовавшись золотистыми нитями заклинания. Обычно я не прибегаю к визуальным эффектам, но после ритуала над лордом Дебро мой резерв оказался переполнен — требовалось выплеснуть излишки. Поэтому я и решил, что потрачу магию с пользой, проверив здоровье девушек.
— Спасибо. — Дверь закрылась.
А я, быстро продиагностировав состояние Фаби, чтобы не упустить ни одного повреждения, принялся ее исцелять. Ей повезло значительно больше Дафны, если случившееся вообще можно назвать везением. В целом сейчас бы справился и обычный лекарь — тот же господин Эдер. Но магией было и быстрее, и надежнее. Закончив, я снял с Фаби заклинание сна. Блудница неловко завозилась, словно запуталась в собственном теле, а затем подскочила на постели и испуганно вскрикнула. Несмотря на то, что последствия визита лорда Дебро исцелились, Фаби еще чувствовала отголоски мучительной боли.
— Все хорошо! — успокаивающе сжал плечо блудницы, не позволяя встать с кровати. — Ты здорова, хотя я бы попросил дня два-три не возвращаться к работе. И сейчас не поднимайся, пожалуйста, сразу. Еще несколько часов тебе лучше оставаться в постели. Я позову Лизи или девочек, они поменяют белье, проветрят комнату, если нужно — помогут с другими вопросами.
Фаби откинулась обратно на подушку и нервно рассмеялась.
— Когда перед глазами все потемнело, я уже решила, что конец мой пришел, пора на тот свет. Спасибо, Кериэль! Боюсь, еще пара визитов лорда Дебро — и у мадам не останется здоровых девочек.
Последний свой визит лорд нанес сегодня ночью Триединому. Хотя, вероятнее, Триаде. Надеюсь, та придумала для Дебро особо извращенное наказание, под стать предпочтениям самого человека.
— И на него найдется управа. Отдыхай.
За Лизи спускаться не пришлось — женщина стояла под дверью со стопкой чистых простыней. Как выяснилось, они предназначались мне — свежие, светлые и хлопковые, а не тот скользкий ужас, на котором пришлось спать эти дни. Я чуть не прослезился от радости.
— Спасибо!
Служанка только фыркнула и направилась помогать Фаби.
Рядом с моей комнатой стояла Козма.
— Э... — Я вроде говорил, что подходить можно через час, а не вот прямо сейчас.
— Я подожду, — сообщила она, — не торопись.
Может, Козма и не вложила во фразу какой-то эдакий смысл, но мне все равно стало неудобно. Поэтому я быстро втиснулся в брюки, накинул кофту и, на ходу застегивая пуговицы, пригласил блудницу зайти.
— Садись. — Я кивнул на стул, а сам устроился на подоконнике. Мне было любопытно, какая проблема беспокоит Козму, раз ее пропустили первой.
Блудница неловко поелозила на стуле — видимо, откровенничать с эльфом, которого она знала меньше двух дней, было непросто.
— Можешь ничего не говорить, я сам посмотрю, — предложил ей.
— Но это расход магии... — возразила Козма, и в обычный день я бы с ней согласился, но как раз сегодня рассчитывал немного поколдовать.
— Пара капель, — отмахнулся и быстро сплел диагностическую сеть.
Надежнее было посмотреть по крови, но к такому способу я прибегал, когда требовалась дополнительная информация, которую не давала магия (или данные оказывались неполными).
Результат не заставил себя ждать. Я всмотрелся в розовые всполохи вокруг женщины.
— Давно подцепила? — Следовало бы догадаться, что основной проблемой в борделе станут болезни, передающиеся половым путем.
— Около трех лет. — Козма приподняла рукав платья, продемонстрировав бледные, но характерные пятна сыпи. — Целитель Эдер сказал, что это не лечится, но он человек. Может быть, у вас знают, хотя бы как замедлить болезнь?
У нас, эльфов, этим вообще не болеют.
Но мне из-за специфики работы пришлось основательно подойти к изучению смертных и всем нюансам их жизни и физиологии. Нас так готовили: мы знали и умели многое, чтобы жить среди людей, не вызывая подозрений, и поддерживать легенды о светлых и мудрых перворожденных. История, география, биология, анатомия, химия, магические практики и ритуалистика, философия и религия, не только признанная, но и языческие воззрения. Мы разбираемся в политике и экономике, можем поддержать разговор об архитектуре или символизме древнего эпоса. Большая часть знаний и умений так и остается невостребованной, но никогда не знаешь, что пригодится в жизни и поможет ее сохранить.
А в людских болезнях нам действительно требовалось разбираться. Смысл красть душу, если человеку осталось год-полтора? Только опий тратить и время на ритуал.
Проблема Козмы была мне известна. У людей эта болезнь считалась неизлечимой. Насколько я знал, даже человеческие маги разводили руками и приносили соболезнования.
— Тебе повезло. Во-первых, у этой гадости не началась третья стадия, а во-вторых, я знаю, как ее лечить. Если будешь соблюдать все требования, полностью выздоровеешь.
Козма смотрела на меня округлившимися глазами и, кажется, забыла, что людям требуется изредка дышать. Видимо, не могла поверить в сказанное. На самом деле было и «в-третьих», которое я не озвучил. Возможность лечить такие заболевания у меня была именно благодаря дару забирать чужие души.
Не думаю, что поменять одну человеческую жизнь на другую сложнее, чем продлить эльфийскую.
— Начнем с простого — давай руку. — Крепко сжав тонкие пальцы Козмы, я перелил в нее хорошую порцию целительной магии. Даже заклинания никакого не потребовалось. Сила растеклась по телу женщины, подлатывая пробитые болезнью бреши и укрепляя расшатанное здоровье. И сразу же с рук блудницы исчезли пятна сыпи, будто их просто стерли большим ластиком.
— Это чудо... — пролепетала она.
Я вовремя заметил, что в ее глазах появились крупные слезы, и поспешил спустить блудницу с небес на землю.
— Не обольщайся. Эффект временный. Болезнь еще внутри, и выводить ее придется не один день. — Я почесал в затылке, сообразив, что разбираться нужно не только со следствием, но и с причиной. — Та-ак, а клиенты у тебя тоже своеобразные?
Смысл лечить женщину, если ее тут же опять заразят?
Ох, и получу я за свою доброту по голове рано или поздно!
Козма отвела взгляд.
— Да, они поэтому ко мне и ходят, им ведь тоже надо, — пробормотала она.
— Много? — Я очень боялся услышать двузначное число
— Трое.
Слава Триединому! Наверное, из-за того, что постоянных клиентов у нее мало, и вряд ли они ходят в «Женский дом» регулярно, Козма и стоит за баром. Главное, чтобы она внимательно следила за чистотой бокалов!
— Можешь им сказать, что есть целитель, готовый помочь разобраться с бедой? Но не бесплатно, разумеется. Если деньги есть — побеседую с ними. Нет — пусть ищут другие бордели. Но вредить моей работе я не позволю.
При упоминании денег Козма вздрогнула.
— А сколько?..
Сам не знаю. Но просто так помогать незнакомым людям я не собираюсь. Надо же и корысть иногда тешить. И деньги мне пригодятся.
— Тебя это волновать не должно, — улыбнулся Козме. — Я уже сказал Костанцо и могу повторить: вас я лечу за обычное спасибо и проживание в семнадцатом номере. Но только вас. Поняла?
Блудница кивнула.
— Отлично. Сегодня-завтра тебя полечит магия. А мне нужно подготовить специальный настой. — Наглая ложь, на самом деле мне нужно найти человека, чью жизнь я обменяю на здоровье Козмы. Но перед этим придется изобразить хоть какую-то деятельность. — А ты поговори со своими клиентами.
— Спасибо, Кериэль.
— Пока не за что, — проворчал я.
— Ты дал надежду — это само по себе очень ценно, — тепло улыбнулась Козма и вышла из комнаты.
Работы я, конечно, себе подкинул... Еще и опять придется рисковать. Хотя чего я лукавлю: если не для кого-то другого, то я все равно не совладаю с желанием снова воспользоваться инструментами. Это затягивает, вызывая привыкание сильнее наркотического. Одной человеческой жизни и души эльфу хватает на пять — семь лет. Чем чаще пользуешься магией и чем сложнее заклинания применяешь — тем быстрее истощается взятая взаймы сила. Мы ведь сами по себе почти лишены магии. Только даром целительства и можем похвастаться. Все остальные способности, например, управление стихиями, мы приобретаем, когда поглощаем чужие жизни. И, единожды поймав чью-то душу в зеркальную ловушку, уже невозможно остановиться.
Поэтому пусть мой дар и одержимость принесут хоть какую-то пользу.
В Первоземье таких, как я, называют «тиеф плунн куил феа», что дословно можно перевести как «вор, забирающий жизнь души». Очень замороченно, как и весь эльфийский, и рискуешь сломать язык, если проговоришь это быстро. Так что между собой мы называем друг друга на всеобщем «крадущие души», сокращенно — крадуши. Не очень-то благозвучно, в эльфийском вообще нет звука «ша», зато передает суть.
