Вы, от меня получили.
Братья, вы мои дорогие.
А значит:
Впереди ждёт вас удача!
И пусть звезда, эта,
Как можно ярче,
Осветит вам ваш путь.
Ну, а я с нетерпением, как можно скорее, вас обратно жду.
С докладом,
Братья.
Ой, что я говорю… с докладом…
С новостью приятной.
Волхвы низко кланяются Царю Ироду и опустив свои глаза застывают в этой позе. Ирод удаляется. Пока он не покинул зал они остаются в этой позе. После того, как Ирод скрылся, начальник тайной службы берёт дело в свои руки. И приглашает волхвов следовать за ним. И они следуют за ним.
СЦЕНА XLIII
ОБСУЖДЕНИЕ ВОЛХВАМИ СЛОЖИВШЕЙСЯ С НИМИ СИТУАЦИИ
Вернувшись в дом, который они выбрали для постоя, они начинают обмениваться впечатлениями от всего с ними произошедшим за последние несколько часов.
Волхвы
– Братья, ну, как вам
Новый «брат» наш?
– Волк в овечьей шкуре.
У всех царей одна натура.
Их мать корысть,
Отец их вероломство.
Им плевать на все законы.
– Божьи и человеческие,
А его речи о Младенце
Обмазаны ядом.
– Я знаю, я видел таких немало.
Когда им, от тебя, что-то надо
Ложатся ковром перед тобою.
А исполнишь их просьбу
Тут же про тебя и забудут.
– Да ещё и хулить будут,
Скажут: «Видит Бог
Он мне совсем не помог.
Я всё сделал сам,
А он в стороне стоял». –
– Пытался нас заговорит,
Ах, как он пытался нам внушить,
Что безмерно рад рождению Младенца
Царя Иудейского.
– А у самого в это время
Ненавистью глаза горели,
К Младенцу.
– Да, да я тоже заметил это.
– Да мы все были этому свидетели.
– Так, братья, что делать-то будем?
Я видел, как какие-то люди,
Стараясь, не привлекая к себе нашего внимания,
След в след шли ли за нами.
– Это его соглядатаи,
Его шпионы,
Которыми переполнен этот город.
– Он дал нам совет идти в Вифлеем.
Мол: «Младенец сей
Находится там». –
– Это был не совет, а приказ.
И не исполнить его мы не можем.
Головы свои сложим,
Навечно,
В этой земле Иудейской.
Поэтому действовать
Будем так:
Мы выполним Ирода приказ,
Но этим не навредим Младенцу.
Мы речам его не доверимся.
Все его речи надо пропустить через сито…
И тогда мы увидим истинную причину:
Почему он, царь Ирод, хочет царю Иудейскому «поклониться?»
– А я и без сито вижу: «Он худое замыслил». –
– Братья, что происходит?
Будет два царя на одном троне?
Разве Ирод стерпит такое?
– Я догадываюсь: зачем ему Младенец,
Что он ищет его так усердно.
– Я думаю: «Тут не может быть другого мнения,
Я видел ненависть в глазах этого зверя.
Каждый раз, когда он произносил: Младенец.
Судорога пробегала по всему его телу.
В кулак сжимались его пальцы
И если бы Младенец, Царь Иудейский,
Вдруг возник с ним рядом, в это время,
То он бы руками разорвал его живого немедля.
– Тогда нам надо всеми силами спасти Младенца,
Чтобы Он не попал в лапы этого зверя.
– Так, как же нам действовать?
– Я думаю так:
«Сейчас ляжем отдыхать.
Нам предстоит долгий путь,
Пусть к нам силы свежие придут.
А перед этим,
Давайте-ка отобедаем,
Чтоб каждый смог укрепить своё тело». –
А то… когда Ирод нас угощал
Комом кусок в горле у меня стоял.
Не смог проглотить и крошки,
Так и ушёл голодным.
– И я не мог есть, его взор
Всё нутро выворачивал моё.
– Брат продолжай.
– Так вот:
Пообедаем, отдохнём,
А как стемнеет выйдем во двор
И взглянем на небосвод.
Найдём нашу звезду,
И в сед за ней двинемся в путь.
– Ирод сказал: «Идите в Вифлеем». –
А ты хочешь довериться звезде?
– Сам посуди:
Нас звезда привела в Иерусалим.
А не в какой-нибудь другой город Иудеи.
Значит: мы шли верно.
Ведь именно здесь, от того, кто нам набивается в братья.
Мы и получили ценную информацию.
Что Царь Иудейский родился в Вифлееме.
Разумеешь?
– Значит: звезда привела нас верно?
Я так считаю:
«За звездою надо двигаться и дальше.
А там посмотрим: “Как карта ляжет”.
Куда она нас приведёт.
Если в Вифлеем – то значит: прав был пророк». –
– А если в какой другой город,
За звездою лежит наша дорога…
И мы за ней всё-таки отправимся?
– То нам тогда голов своих
Не носить…
Это точно.
Ирод нам не простит такого,
Не простит, что мы его ослушались.
– А если, всё-таки, Младенец в другом городе существует?
И окажется, что зря
Он нас в Вифлеем сгонял?
Ведь мы ищем истинного Царя Иудейского!
Иначе: зачем же мы затеяли всё это дело?
А вдруг Его звезда не будет гореть вечно?
– Шли и будем идти за звездой.
Бог нас не оставит,
Он знает дело своё.
– Так, братья, на время
Оставим свои размышления,
Пора готовиться к обеду.
Посмотрим, что нам Ирод дал в дорогу.
– Так: лепёшки, бочонок мёда,
Кусок вяленного мяса.
– Мяса? Мясо будет очень кстати.
Я люблю мясо.
– Барашка, которого мы привязали во дворе,
Барашек большой, хватит на всех.
– Братья, а дал ли он нам в дорогу вина?..
– Хочешь вина так лезь к нему в закрома.
– Ха-ха-ха-ха-ха…
– Ха-ха-ха-ха-ха…
– Ха-ха-ха-ха-ха
– В его подвалы.
– Надо было пить, когда вино подавали.
– Да… за обедом не лез мне в горло кусок.
Не мог я сделать даже вина глоток.
Веред взором этого шакала.
– Брат, ты не один такой, со мной история такая же.
– Так: ещё большой кусок халвы,
Ну, и, конечно же, пастилы.
Мешок сушёных плодов смоковницы,
И шматок курдюка, то бишь бараньего жира.
– Так, братья,
Давайте
Посмотрим у кого острее нож,
Чтобы барашку мучиться не пришлось.
– Вот взгляни на мой.
– И правда, как бритва, применим его.
А кто из нас, братья,
Возьмётся освежить барашка?
– Что ж, я и возьмусь, мне это дело знакомо.
– Да будет так, выбирай любого
Себе в помощники.
Принесём его в жертву Богу.
Пусть Он снизошлёт нам Свою помощь,
Чтобы нам осилить нашу дорогу!
А ты, брат, спроси у хозяина котёл, да побольше.
– А царь-то, братья: щедрый, добрый.
Может мы это зря… худое
О нём судачим?
– Что мы слышим, брат наш?
Кусок халвы
Твоё мнение о нём изменил?..
Ты глаза его забыл:
Полные ненависти,
Когда он говорил о Младенце?
– Я что?.. как все вы, братья.
Не будет между нами разногласий.
Пойду за вами след в след.
Бог свидетель в искренности моей.
Я просто так… решил своими мыслями с вами поделиться…
Могу вообще отказаться от его пищи!
– Так, всё… закрыли эту тему.
А крепче будем помнить: зачем мы здесь и кто мы.
– Верно, говоришь, брат.
– Верно!..
– Верно!...
СЦЕНА XLIV
ИСТОРИЯ ИБРАГИМА
– Брат, Ибрагим,
Давно хотел тебя спросить:
«А, откуда у тебя это золото,
Что ты прихватил с собой в дорогу?..
Как это, с твоей стороны благородно,
Почему, ты, им сам не воспользовался?
А решил принести его в дар Младенцу,
Что тебя подвигло к этому?
Одно дело: ладан и смирна,
Что с собою в дар захватили мы.
Эти вещи не дорогие,
Но для подарка и в знак уважения,
Вполне подходящие.
Другое дело золото,
Вещь немало стоящая.
И вот: вместо того, чтобы поправить свои дела.
Ты несёшь его незнакомым людям в дар?
Скажи: “Как тебя понять?”»
Ибрагим
– Да тут, братья,
Совсем история простая.
Ну, значит…
Нанялся я батрачить,
Дом новый, на старом месте,
Стал строить новый хозяин,
Что купил, у прежнего хозяина, тот земли участок.
А вернее сказать: он купил, этот участок, у его родственника,
Потому что сам хозяин, этого участка – к Богу, под бочок, пристроился.
Оставил он наш, земной, мир.
И родственник, его, этот участок в дело пустил.
Ну, значит… стали мы дом, старый,
Разбирать до фундамента.
Новый, хозяин участка,
Решил, соответственно своему статусу,
На этом же фундаменте,
Построить себе «крутую хату».
А там,… среди кирпичей и мусора всякого,
Это «что-то» и валялось,
Не привлекая к себе внимания.
И «оно», как раз, оказалось у меня под руками.
Взял я этот «кирпич» в руки,
Чтобы бросить его в общую кучу мусора…
И, вдруг, чувствую,
Что он жжёт ладонь мою!
Я на секунду испугался:
«Как ладонь может жечь камень?» –
От удивления чуть было не вскрикнул…
Но я зык, отчего-то, в моём рту не двинулся.
Там, значит, этот кусок, похожий на кирпич, и оказался,
Он был завязан в плотную тряпку.
А тряпка вся, была, пылью перепачкана.
Когда сей «кирпич» в моих руках оказался
То я, ещё, подумал: «Однако,
Весит поболее чем кирпич, любой, другой.
Да ещё и горячий такой!» –
И тут же бросил его
В общую кучу
Мусора,
Подумал:
«Потом, после работы,
Разберусь с ним: что это такое?» –
Ну, и чтобы не привлекать к нему внимания,
Остальных,
Работающих со мной, товарищей.
А, потом, работая: всё думаю, думаю…
«Что за вещь я нашёл такую?» –
О том, что это может быть золото…
Мне в голову
Даже и не приходило.
Когда и с кем такое было?
Такое, разве что, случается в сказках…
Которыми нас в детстве потчевали матери.
Так, в общей куче
Мусора,
Он лежать и остался.
Заваленный всем остальным хламом.
А когда мы, рабочий день, закончили,
То на небе уже, во всю, горели звёзды.
И нас хозяин отпустил по домам,
А перед этим нам так сказал:
«Завтра свою работу с того начнёте,
Что эту кучу мусора надо будет вывести за город.
Чтобы освободить участок под строительство.
Так что завтра пораньше приходите.
А сейчас: вот вам деньги, за первый ваш день работы,
Поешьте, отдохните, только вина не пейте много».
Раздал он нам плату
И мы уходить собрались.
А я предварительно, перед этим, тюрбан свой,
Снял с головы и около кучи мусора оставил.
И стал усердно платком вытирать себе шею и голову
Приговаривая: «Как жарко, жарко сегодня, очень!» –
Ну, и вместе со всеми в путь, до дома, тронулся.
А когда отошли, примерно, метров на пятьдесят,
Я стал «проклинать» себя.
Стал «ругать» себя:
«Растяпа, ты забыл свой тюрбан!
О, бедная голова моя.
Так устала, что уже ничего не соображает!» –
Ну, тут мои товарищи, и подняли меня на смех.
И в один голос мне говорят:
«Давай, дурак,
Беги, спасай свой тюрбан,
Пока им не завладел шайтан!»
Ну, я прикинулся расстроенным
И побежал, что есть мочи,
За своим тюрбаном.
Прибежал… смотрю: вокруг никого.
Быстро раскопал кучу мусора в нужном месте,
И этот «кирпич», увесистый,
Сразу к себе за пазуху,
Тряпку не развязывая.
А когда взял его в руки,
Чувствую,
Что он уже не горячий.
А просто, как камень, завёрнутый в тряпку.
И вот, ещё,
На что,
Братья,
Я, в тот момент,
Обратил своё внимание:
Когда я «кирпич» из мусора достал…
Вдруг… стало светло, как днём, вокруг меня.
На небе, вдруг, вспыхнула, зажглась новая звезда,
Это зажглась наша звезда!
И освещает меня…
И то место, где стою я.
И я стою, в этом круге света,
И дивлюсь этому.
Я тут же подумал:
«Вот так штука!
Как может быть такое, чтобы ночью,
На этом, земли, кусочке,
Солнце
Забыло свой лучик?!
Чтобы вокруг меня и надомной
Было светло как днём?
А за краем света уже тёмная ночь?!» –
Стою, дивлюсь и ничего не понимаю,
Как будто оказался в сказке!
Но я даже и не мог подумать тогда,
Что это неспроста.
Вы же знаете: я не звездочёт,
Чтобы мне, на такой вопрос,
Знать ответ.
А этот яркий свет,
Посветил мне,
Посветил мне…
А потом сошёл на нет.
И вот я опять стою в темноте.
Стою, стою…
Задрав к небу голову,
И любуюсь новой, необычной звездою.
А эта звезда…
Она как будто смотрит мне прямо в глаза,
Как будто она
Мне хочет что-то сказать…
И вот я стою…
Смотрю…
На неё
И всё пытаюсь её понять,
Уже, даже, шея заболела у меня!
И вот, в какой-то, момент,
В голове моей,
Закрутились совсем другие мысли:
«Давай, Ибрагим, пора тебе
Уже
До дома двигать.
Ведь в это время, все добрые люди,
Уже в домах своих спать будут.
А значит и тебе,
С ношею твоей,
Надо поторапливаться,
Чтобы до своей конуры благополучно добраться.
Чтобы на тебя не обратила, своё внимание,
Ночная стража,
Или какие-нибудь лихие ребята
Не лишили тебя
Твоей добычи,
Оставь звезду в покое и иди уже».
Ну, и как говорят у нас в народе:
«Ноги в руки».
И что есть ходу,
До дома,
А «кирпич- то» тяжёлый
И всё оттягивает халат мой.
Ну, я решил тогда так,
Чтобы не выдать ничем себя:
«Буду идти, как смогу держа спину ровно,
А как повстречаю на своём пути кого либо,
То тут же больным прикинусь.
Придавлю “кирпич” сильнее к желудку
И разные стоны издавать буду.
Ну, как бы прихватила меня болезнь,
И я, уже, вот-вот, готов умереть». –
Так охая и стоная я и добрёл до своего сарая.
Домом его ни как назвать нельзя,
Собачья конура
И то красивее,
Но что поделать, другие и такого не имею.
А уже дома оттёр «кирпич», присмотрелся
И глазам своим мне верю:
Золото!
Ну, думаю:
«Теперь, Ибрагим, заживёшь по-новому.
Будешь есть и пить всего вдоволь!
Купишь себе новые халат, сандалии и тюрбан,
В доме твоём будет только самая вкусная еда.
Вина будешь пить!
Закусывать их
Шербетом.
А работать… пусть спины гнут олухи эти!»
Поужинал сухой лепёшкой,
Напился воды, из кувшина, вдоволь,
И лёг спать,
Ведь завтра на работу рано вставать.
А потом думаю:
«Ибрагим ну ты и бестолковый же!
Ведь у тебя есть золото!
Какая работа?
Пора начинать жизнь новую.
Завтра, прямо с утра, к скупщику…
Но, Ибрагим, хорошо поторгуйся.
Скупщики народ ушлый.
Давай, смотри,
Чтобы тебя “вокруг пальца не обвели”».
Улёгся,
А себе под голову,
Положил свой «кирпич»,
Чтобы никто у меня его не мог стащить.
Хотя воры, и так, ко мне никогда не заглядывали.
А если бы залезли… то от нищеты моей, тут же бы, и расплакались.
И вот лежу, пытаюсь заснуть.
А мысли-то не спят,
И мне покоя не дают.
Мой мозг, так и жгут, так и жгут…
Как вдруг…
Меня накрыл глубокий сон.
И вдруг вижу, во сне, родное лицо,
Лицо своей покойной матери,
И она меня уму разуму наставляет:
«Ибрагим, сын мой,
Знай: это золото не твоё,
Знай оно –
Добра тебе не принесёт.
Ты не сможешь его продать.
Сам подумай: “Откуда золото может быть у бедняка?” –
“Ибрагим, да ты его украл!” –
Так подумает всякий скупщик,
К которому ты, с ним, сунешься.
Никто с тобой связываться не будет,
Воров нигде не любят.
Но, из-за зависти,
Всякий скупщик на тебя стражникам укажет.
А что ты им тогда скажешь,
Историю свою расскажешь?
Что: «В мусоре нашёл, валялось». –
А они тогда,
Тебя,
Назовут вором и обманщиком.
И чтобы в этом деле разобраться,
К судье потащат.
А судья золото мимо себя не пропустит,
Ведь золото все любят.
И тебя бедняка осудит.
И ты золото потеряешь
И жизнь свою потеряешь,
В зиндане от голода умирая.
Послушай, Ибрагим, свою мать,
Которая всю свою жизнь любила и любит тебя сейчас:
“Это золото не твоё,
Оно тебе было дано
Для того
Чтобы ты принёс его в дар,
Положил его к ногам
Младенца, Царя Иудейского.
Об этом тебе возвестила звезда!
Вспомни: как, вдруг, ярко, неожиданно зажглась она!
Помнишь, как ты стоял,
В сиянии её света
И восхищался ею?
Это она возвестила миру,
Что родился
Спаситель!
Младенец,
Царь Иудейский!
И ты должен пойти в ту страну
Куда тебя волхвы приведут.
Они тоже к Нему идут.
Чтобы Ему поклониться и принести Ему свои дары.
И ты, в эти дары, это золото, “своё”, вложи.
С чистой душою и сердцем освободись от него
И тогда Бог обратит на тебя внимание своё.
И дела твои наладятся.
Ибрагим, я мать твоя,
Тебе только добра желаю.
Братья, вы мои дорогие.
А значит:
Впереди ждёт вас удача!
И пусть звезда, эта,
Как можно ярче,
Осветит вам ваш путь.
Ну, а я с нетерпением, как можно скорее, вас обратно жду.
С докладом,
Братья.
Ой, что я говорю… с докладом…
С новостью приятной.
Волхвы низко кланяются Царю Ироду и опустив свои глаза застывают в этой позе. Ирод удаляется. Пока он не покинул зал они остаются в этой позе. После того, как Ирод скрылся, начальник тайной службы берёт дело в свои руки. И приглашает волхвов следовать за ним. И они следуют за ним.
СЦЕНА XLIII
ОБСУЖДЕНИЕ ВОЛХВАМИ СЛОЖИВШЕЙСЯ С НИМИ СИТУАЦИИ
Вернувшись в дом, который они выбрали для постоя, они начинают обмениваться впечатлениями от всего с ними произошедшим за последние несколько часов.
Волхвы
– Братья, ну, как вам
Новый «брат» наш?
– Волк в овечьей шкуре.
У всех царей одна натура.
Их мать корысть,
Отец их вероломство.
Им плевать на все законы.
– Божьи и человеческие,
А его речи о Младенце
Обмазаны ядом.
– Я знаю, я видел таких немало.
Когда им, от тебя, что-то надо
Ложатся ковром перед тобою.
А исполнишь их просьбу
Тут же про тебя и забудут.
– Да ещё и хулить будут,
Скажут: «Видит Бог
Он мне совсем не помог.
Я всё сделал сам,
А он в стороне стоял». –
– Пытался нас заговорит,
Ах, как он пытался нам внушить,
Что безмерно рад рождению Младенца
Царя Иудейского.
– А у самого в это время
Ненавистью глаза горели,
К Младенцу.
– Да, да я тоже заметил это.
– Да мы все были этому свидетели.
– Так, братья, что делать-то будем?
Я видел, как какие-то люди,
Стараясь, не привлекая к себе нашего внимания,
След в след шли ли за нами.
– Это его соглядатаи,
Его шпионы,
Которыми переполнен этот город.
– Он дал нам совет идти в Вифлеем.
Мол: «Младенец сей
Находится там». –
– Это был не совет, а приказ.
И не исполнить его мы не можем.
Головы свои сложим,
Навечно,
В этой земле Иудейской.
Поэтому действовать
Будем так:
Мы выполним Ирода приказ,
Но этим не навредим Младенцу.
Мы речам его не доверимся.
Все его речи надо пропустить через сито…
И тогда мы увидим истинную причину:
Почему он, царь Ирод, хочет царю Иудейскому «поклониться?»
– А я и без сито вижу: «Он худое замыслил». –
– Братья, что происходит?
Будет два царя на одном троне?
Разве Ирод стерпит такое?
– Я догадываюсь: зачем ему Младенец,
Что он ищет его так усердно.
– Я думаю: «Тут не может быть другого мнения,
Я видел ненависть в глазах этого зверя.
Каждый раз, когда он произносил: Младенец.
Судорога пробегала по всему его телу.
В кулак сжимались его пальцы
И если бы Младенец, Царь Иудейский,
Вдруг возник с ним рядом, в это время,
То он бы руками разорвал его живого немедля.
– Тогда нам надо всеми силами спасти Младенца,
Чтобы Он не попал в лапы этого зверя.
– Так, как же нам действовать?
– Я думаю так:
«Сейчас ляжем отдыхать.
Нам предстоит долгий путь,
Пусть к нам силы свежие придут.
А перед этим,
Давайте-ка отобедаем,
Чтоб каждый смог укрепить своё тело». –
А то… когда Ирод нас угощал
Комом кусок в горле у меня стоял.
Не смог проглотить и крошки,
Так и ушёл голодным.
– И я не мог есть, его взор
Всё нутро выворачивал моё.
– Брат продолжай.
– Так вот:
Пообедаем, отдохнём,
А как стемнеет выйдем во двор
И взглянем на небосвод.
Найдём нашу звезду,
И в сед за ней двинемся в путь.
– Ирод сказал: «Идите в Вифлеем». –
А ты хочешь довериться звезде?
– Сам посуди:
Нас звезда привела в Иерусалим.
А не в какой-нибудь другой город Иудеи.
Значит: мы шли верно.
Ведь именно здесь, от того, кто нам набивается в братья.
Мы и получили ценную информацию.
Что Царь Иудейский родился в Вифлееме.
Разумеешь?
– Значит: звезда привела нас верно?
Я так считаю:
«За звездою надо двигаться и дальше.
А там посмотрим: “Как карта ляжет”.
Куда она нас приведёт.
Если в Вифлеем – то значит: прав был пророк». –
– А если в какой другой город,
За звездою лежит наша дорога…
И мы за ней всё-таки отправимся?
– То нам тогда голов своих
Не носить…
Это точно.
Ирод нам не простит такого,
Не простит, что мы его ослушались.
– А если, всё-таки, Младенец в другом городе существует?
И окажется, что зря
Он нас в Вифлеем сгонял?
Ведь мы ищем истинного Царя Иудейского!
Иначе: зачем же мы затеяли всё это дело?
А вдруг Его звезда не будет гореть вечно?
– Шли и будем идти за звездой.
Бог нас не оставит,
Он знает дело своё.
– Так, братья, на время
Оставим свои размышления,
Пора готовиться к обеду.
Посмотрим, что нам Ирод дал в дорогу.
– Так: лепёшки, бочонок мёда,
Кусок вяленного мяса.
– Мяса? Мясо будет очень кстати.
Я люблю мясо.
– Барашка, которого мы привязали во дворе,
Барашек большой, хватит на всех.
– Братья, а дал ли он нам в дорогу вина?..
– Хочешь вина так лезь к нему в закрома.
– Ха-ха-ха-ха-ха…
– Ха-ха-ха-ха-ха…
– Ха-ха-ха-ха-ха
– В его подвалы.
– Надо было пить, когда вино подавали.
– Да… за обедом не лез мне в горло кусок.
Не мог я сделать даже вина глоток.
Веред взором этого шакала.
– Брат, ты не один такой, со мной история такая же.
– Так: ещё большой кусок халвы,
Ну, и, конечно же, пастилы.
Мешок сушёных плодов смоковницы,
И шматок курдюка, то бишь бараньего жира.
– Так, братья,
Давайте
Посмотрим у кого острее нож,
Чтобы барашку мучиться не пришлось.
– Вот взгляни на мой.
– И правда, как бритва, применим его.
А кто из нас, братья,
Возьмётся освежить барашка?
– Что ж, я и возьмусь, мне это дело знакомо.
– Да будет так, выбирай любого
Себе в помощники.
Принесём его в жертву Богу.
Пусть Он снизошлёт нам Свою помощь,
Чтобы нам осилить нашу дорогу!
А ты, брат, спроси у хозяина котёл, да побольше.
– А царь-то, братья: щедрый, добрый.
Может мы это зря… худое
О нём судачим?
– Что мы слышим, брат наш?
Кусок халвы
Твоё мнение о нём изменил?..
Ты глаза его забыл:
Полные ненависти,
Когда он говорил о Младенце?
– Я что?.. как все вы, братья.
Не будет между нами разногласий.
Пойду за вами след в след.
Бог свидетель в искренности моей.
Я просто так… решил своими мыслями с вами поделиться…
Могу вообще отказаться от его пищи!
– Так, всё… закрыли эту тему.
А крепче будем помнить: зачем мы здесь и кто мы.
– Верно, говоришь, брат.
– Верно!..
– Верно!...
СЦЕНА XLIV
ИСТОРИЯ ИБРАГИМА
– Брат, Ибрагим,
Давно хотел тебя спросить:
«А, откуда у тебя это золото,
Что ты прихватил с собой в дорогу?..
Как это, с твоей стороны благородно,
Почему, ты, им сам не воспользовался?
А решил принести его в дар Младенцу,
Что тебя подвигло к этому?
Одно дело: ладан и смирна,
Что с собою в дар захватили мы.
Эти вещи не дорогие,
Но для подарка и в знак уважения,
Вполне подходящие.
Другое дело золото,
Вещь немало стоящая.
И вот: вместо того, чтобы поправить свои дела.
Ты несёшь его незнакомым людям в дар?
Скажи: “Как тебя понять?”»
Ибрагим
– Да тут, братья,
Совсем история простая.
Ну, значит…
Нанялся я батрачить,
Дом новый, на старом месте,
Стал строить новый хозяин,
Что купил, у прежнего хозяина, тот земли участок.
А вернее сказать: он купил, этот участок, у его родственника,
Потому что сам хозяин, этого участка – к Богу, под бочок, пристроился.
Оставил он наш, земной, мир.
И родственник, его, этот участок в дело пустил.
Ну, значит… стали мы дом, старый,
Разбирать до фундамента.
Новый, хозяин участка,
Решил, соответственно своему статусу,
На этом же фундаменте,
Построить себе «крутую хату».
А там,… среди кирпичей и мусора всякого,
Это «что-то» и валялось,
Не привлекая к себе внимания.
И «оно», как раз, оказалось у меня под руками.
Взял я этот «кирпич» в руки,
Чтобы бросить его в общую кучу мусора…
И, вдруг, чувствую,
Что он жжёт ладонь мою!
Я на секунду испугался:
«Как ладонь может жечь камень?» –
От удивления чуть было не вскрикнул…
Но я зык, отчего-то, в моём рту не двинулся.
Там, значит, этот кусок, похожий на кирпич, и оказался,
Он был завязан в плотную тряпку.
А тряпка вся, была, пылью перепачкана.
Когда сей «кирпич» в моих руках оказался
То я, ещё, подумал: «Однако,
Весит поболее чем кирпич, любой, другой.
Да ещё и горячий такой!» –
И тут же бросил его
В общую кучу
Мусора,
Подумал:
«Потом, после работы,
Разберусь с ним: что это такое?» –
Ну, и чтобы не привлекать к нему внимания,
Остальных,
Работающих со мной, товарищей.
А, потом, работая: всё думаю, думаю…
«Что за вещь я нашёл такую?» –
О том, что это может быть золото…
Мне в голову
Даже и не приходило.
Когда и с кем такое было?
Такое, разве что, случается в сказках…
Которыми нас в детстве потчевали матери.
Так, в общей куче
Мусора,
Он лежать и остался.
Заваленный всем остальным хламом.
А когда мы, рабочий день, закончили,
То на небе уже, во всю, горели звёзды.
И нас хозяин отпустил по домам,
А перед этим нам так сказал:
«Завтра свою работу с того начнёте,
Что эту кучу мусора надо будет вывести за город.
Чтобы освободить участок под строительство.
Так что завтра пораньше приходите.
А сейчас: вот вам деньги, за первый ваш день работы,
Поешьте, отдохните, только вина не пейте много».
Раздал он нам плату
И мы уходить собрались.
А я предварительно, перед этим, тюрбан свой,
Снял с головы и около кучи мусора оставил.
И стал усердно платком вытирать себе шею и голову
Приговаривая: «Как жарко, жарко сегодня, очень!» –
Ну, и вместе со всеми в путь, до дома, тронулся.
А когда отошли, примерно, метров на пятьдесят,
Я стал «проклинать» себя.
Стал «ругать» себя:
«Растяпа, ты забыл свой тюрбан!
О, бедная голова моя.
Так устала, что уже ничего не соображает!» –
Ну, тут мои товарищи, и подняли меня на смех.
И в один голос мне говорят:
«Давай, дурак,
Беги, спасай свой тюрбан,
Пока им не завладел шайтан!»
Ну, я прикинулся расстроенным
И побежал, что есть мочи,
За своим тюрбаном.
Прибежал… смотрю: вокруг никого.
Быстро раскопал кучу мусора в нужном месте,
И этот «кирпич», увесистый,
Сразу к себе за пазуху,
Тряпку не развязывая.
А когда взял его в руки,
Чувствую,
Что он уже не горячий.
А просто, как камень, завёрнутый в тряпку.
И вот, ещё,
На что,
Братья,
Я, в тот момент,
Обратил своё внимание:
Когда я «кирпич» из мусора достал…
Вдруг… стало светло, как днём, вокруг меня.
На небе, вдруг, вспыхнула, зажглась новая звезда,
Это зажглась наша звезда!
И освещает меня…
И то место, где стою я.
И я стою, в этом круге света,
И дивлюсь этому.
Я тут же подумал:
«Вот так штука!
Как может быть такое, чтобы ночью,
На этом, земли, кусочке,
Солнце
Забыло свой лучик?!
Чтобы вокруг меня и надомной
Было светло как днём?
А за краем света уже тёмная ночь?!» –
Стою, дивлюсь и ничего не понимаю,
Как будто оказался в сказке!
Но я даже и не мог подумать тогда,
Что это неспроста.
Вы же знаете: я не звездочёт,
Чтобы мне, на такой вопрос,
Знать ответ.
А этот яркий свет,
Посветил мне,
Посветил мне…
А потом сошёл на нет.
И вот я опять стою в темноте.
Стою, стою…
Задрав к небу голову,
И любуюсь новой, необычной звездою.
А эта звезда…
Она как будто смотрит мне прямо в глаза,
Как будто она
Мне хочет что-то сказать…
И вот я стою…
Смотрю…
На неё
И всё пытаюсь её понять,
Уже, даже, шея заболела у меня!
И вот, в какой-то, момент,
В голове моей,
Закрутились совсем другие мысли:
«Давай, Ибрагим, пора тебе
Уже
До дома двигать.
Ведь в это время, все добрые люди,
Уже в домах своих спать будут.
А значит и тебе,
С ношею твоей,
Надо поторапливаться,
Чтобы до своей конуры благополучно добраться.
Чтобы на тебя не обратила, своё внимание,
Ночная стража,
Или какие-нибудь лихие ребята
Не лишили тебя
Твоей добычи,
Оставь звезду в покое и иди уже».
Ну, и как говорят у нас в народе:
«Ноги в руки».
И что есть ходу,
До дома,
А «кирпич- то» тяжёлый
И всё оттягивает халат мой.
Ну, я решил тогда так,
Чтобы не выдать ничем себя:
«Буду идти, как смогу держа спину ровно,
А как повстречаю на своём пути кого либо,
То тут же больным прикинусь.
Придавлю “кирпич” сильнее к желудку
И разные стоны издавать буду.
Ну, как бы прихватила меня болезнь,
И я, уже, вот-вот, готов умереть». –
Так охая и стоная я и добрёл до своего сарая.
Домом его ни как назвать нельзя,
Собачья конура
И то красивее,
Но что поделать, другие и такого не имею.
А уже дома оттёр «кирпич», присмотрелся
И глазам своим мне верю:
Золото!
Ну, думаю:
«Теперь, Ибрагим, заживёшь по-новому.
Будешь есть и пить всего вдоволь!
Купишь себе новые халат, сандалии и тюрбан,
В доме твоём будет только самая вкусная еда.
Вина будешь пить!
Закусывать их
Шербетом.
А работать… пусть спины гнут олухи эти!»
Поужинал сухой лепёшкой,
Напился воды, из кувшина, вдоволь,
И лёг спать,
Ведь завтра на работу рано вставать.
А потом думаю:
«Ибрагим ну ты и бестолковый же!
Ведь у тебя есть золото!
Какая работа?
Пора начинать жизнь новую.
Завтра, прямо с утра, к скупщику…
Но, Ибрагим, хорошо поторгуйся.
Скупщики народ ушлый.
Давай, смотри,
Чтобы тебя “вокруг пальца не обвели”».
Улёгся,
А себе под голову,
Положил свой «кирпич»,
Чтобы никто у меня его не мог стащить.
Хотя воры, и так, ко мне никогда не заглядывали.
А если бы залезли… то от нищеты моей, тут же бы, и расплакались.
И вот лежу, пытаюсь заснуть.
А мысли-то не спят,
И мне покоя не дают.
Мой мозг, так и жгут, так и жгут…
Как вдруг…
Меня накрыл глубокий сон.
И вдруг вижу, во сне, родное лицо,
Лицо своей покойной матери,
И она меня уму разуму наставляет:
«Ибрагим, сын мой,
Знай: это золото не твоё,
Знай оно –
Добра тебе не принесёт.
Ты не сможешь его продать.
Сам подумай: “Откуда золото может быть у бедняка?” –
“Ибрагим, да ты его украл!” –
Так подумает всякий скупщик,
К которому ты, с ним, сунешься.
Никто с тобой связываться не будет,
Воров нигде не любят.
Но, из-за зависти,
Всякий скупщик на тебя стражникам укажет.
А что ты им тогда скажешь,
Историю свою расскажешь?
Что: «В мусоре нашёл, валялось». –
А они тогда,
Тебя,
Назовут вором и обманщиком.
И чтобы в этом деле разобраться,
К судье потащат.
А судья золото мимо себя не пропустит,
Ведь золото все любят.
И тебя бедняка осудит.
И ты золото потеряешь
И жизнь свою потеряешь,
В зиндане от голода умирая.
Послушай, Ибрагим, свою мать,
Которая всю свою жизнь любила и любит тебя сейчас:
“Это золото не твоё,
Оно тебе было дано
Для того
Чтобы ты принёс его в дар,
Положил его к ногам
Младенца, Царя Иудейского.
Об этом тебе возвестила звезда!
Вспомни: как, вдруг, ярко, неожиданно зажглась она!
Помнишь, как ты стоял,
В сиянии её света
И восхищался ею?
Это она возвестила миру,
Что родился
Спаситель!
Младенец,
Царь Иудейский!
И ты должен пойти в ту страну
Куда тебя волхвы приведут.
Они тоже к Нему идут.
Чтобы Ему поклониться и принести Ему свои дары.
И ты, в эти дары, это золото, “своё”, вложи.
С чистой душою и сердцем освободись от него
И тогда Бог обратит на тебя внимание своё.
И дела твои наладятся.
Ибрагим, я мать твоя,
Тебе только добра желаю.
