Через семь дней, с первыми лучами солнца,
Возьми это золото и выходи, с ним, на главную дорогу,
Ведущую из города.
И будь на ней до тех пор
Пока не увидишь волхвов.
А как увидишь, к ним присоединяйся.
И станешь ты им братом.
И уже дальше, вовремя всего пути,
Только за них и держись.
Куда они – туда и ты.
И что они будут делать – делай и ты.
Будь им добрым товарищем, другом и братом.
Они ни о чём тебя не будут расспрашивать:
Кто ты и зачем за ними увязался.
Они волхвы, они и так всё, про тебя, знают.
Ибрагим, мне уже пора,
Скоро наступит заря.
Сделай всё, как я тебе сказала.
И тогда душа твоя обретёт счастье.
А завтра,
Как ни в чём небывало,
На работу отправляйся.
Не привлекай к себе ничьего внимания:
Каким всегда был,
Таким и оставайся.
Выкопай ямку в поле этой комнаты
И уложи в ней это золото.
Засыпь ямку обратно землёй
И хорошенько замаскируй её:
Потопчись по этому месту,
Сделай его неприметным
Ибрагим, я твоя мать, тебя прошу:
“Не наведи на себя беду.
Со спокойной душой расстанься с этим золотом.
Не твоё оно, не для тебя оно.
Сделай всё так, как я тебе сказала.
И тогда в душу твою войдёт счастье,
Которого ты, так, и не познал ещё”.
Ну, всё:
Время подошло,
Подошло с тобою попрощаться.
И помни Ибрагим: я тебе только добра желаю».
А утром, братья…
Ничего не могу осмыслить я,
Ничего не могу понять я!
И заговорил я сам с собой,
И задал я себе такой вопрос:
«Разве человек, в добром разуме,
Может с золотом расстаться?
Разве способен человек отказаться от богатства
И от жизни сладкой?
Разве не все ли мы к этому стремимся
В нашей жизни?»
Но сон из моей головы, всё, не шёл и не шёл.
А потом…
Заполонил он и всё моё существо.
Ведь матушка моя была женщиной мудрой
И я всегда, во всём, её слушался.
Сел я на коврик,
Доел кусок лепёшки…
Хорошенько мозгами своими,
Куриными,
Пораскинул…
И в сон свой поглубже вникнул.
И вдруг чувствую… какая-то сила
Во мне появилась.
На дворе только первые лучи солнца
А я весь уже такой бодрый!
Поужинал и позавтракал только сухой лепёшкой,
А силы во мне… горы двигать хочется!
Ну, а дальше, как все нормальные люди,
Я сказал себе: «Ибрагим, будь что будет.
Если матушка всё верно сказала
И этих волхвов я повстречаю,
Тогда с ними в путь и отправлюсь.
А если сон просто сказка…
Тогда, значит…
Буду думать,
Как мне теперь устроить судьбу свою.
Когда я так неожиданно разбогател».
Но оказалось… что матушке моей,
С небес,
Всё видней.
И вот, теперь,
Я с вами здесь,
Со своими братьями.
Готовлюсь отведать барашка.
Вот такая немудрёная история,
На всё Божья воля.
– Да уж, Ибрагим, твоя история
Пера великого поэта достойна!
Чтобы он оставил твоё имя в истории.
– Чтобы о твоём благородном сердце
Люди в веках слагали песни!
– Да что вы, братья,
Любой из вас,
Я знаю,
Поступил бы так же.
Да и… разве это я сам?
Сон, матушка, Сила… звезда,
Это они на этот шаг сподвигнули меня.
Это им надо сказать спасибо.
А так бы…
– А так бы ты сейчас в тюрьме томился.
– Слаб человек,
В сущности своей.
Не дано ему волей управлять своей.
А, уж, тем более обстоятельствами.
– Ручей, всегда, по склону земли скатится.
– Ручей, всегда, бежит туда – куда земля ему скажет.
Так и человек: раб судьбы и обстоятельств.
– Даже и не знаю:
Как бы я поступил,
Не сложись такая «комбинация».
Конечно, же, я понимаю:
«Если поступить правильно
То… это золото мне надо было бы отдать хозяину участка». –
Каюсь…
Но, что-то, меня удержало…
– Ибрагим,
Ты поступил
Абсолютно правильно!
Для этого оно и было предназначено.
– И теперь оно попадёт в руки тех
Кому надо.
В руки тех, чьих оно
И должно оказаться!
– Бедность моя меня удержала.
А, как иначе объяснить, я и не знаю.
Да, бедность, бедность моя меня и удержала,
Потому, что с детства не знал я,
Что такое быть сытым.
Не знал и не знаю,
Что значит: жизнью наслаждаться.
Да и… много прочего, всего.
Мною ещё не отведано.
Иногда, вот, думаю:
«А на что мне тогда жизнь эта?» –
И не нахожу ответа.
И только когда вас повстречал,
Тут всё и встало на свои места.
Да, ещё, и разговор с матерью…
И в жизни моей стало, кое-что, проясняться.
И то, что я сейчас здесь, с вами.
Значит: всё сложилось правильно,
Значит: всё случилось правильно.
А большего мне и не надо.
– Так, вы двое,
Раз вызвались, за барашка принимайтесь.
А мы, остальные, к усердной молитве приступим, братья.
СЦЕНА XLV
ПЕСНЯ, ИСТОРИЯ АБДУЛЛЫ И ОБСУЖДЕНИЕ СВОИХ ДАЛЬНЕЙШИХ ДЕЙСТВИЙ
Двое из них, которые вызвались освежить барашка, вышли заниматься своим делом во двор. А остальные волхвы берут свои коврики и расстилают их перед собой. Потом опускаются на них своими коленями, собираются с мыслями, а потом начинают молиться.
Через некоторое время обед готов и они приступают к пище. После обеда каждый из них выбирает себе место на полу комнаты, ложится на выбранное им место и пытается заснуть, чтобы хорошенько отдохнут перед дальней дорогой. Но мысли о деле, которое им предстоит сделать, все эти мысли, не дают им уснуть. И вот один из них заговаривает с другим, и они обмениваются впечатлениями о произошедшем с ними за последнее время.
Один из волхвов
–Брат, Анвар,
Слышишь ли меня,
Спишь
Или просто так лежишь?
– Нет, что-то мне не спится,
Голова трещит от мыслей.
– Вот и у меня тоже,
Ведь сегодня
Мы побывали в лапах у зверя.
И, слава Богу, уцелели.
– Вот и я про то же.
Ведь с царями разговаривать себе дороже.
– А порою: «может выйти и боком».
– Цари лишь одно приемлют,
Чтобы им служили по полной мере.
– И чтобы им облизывали пятки,
Вот это они очень уважают.
– Да, они другого и не приемлют.
– Брат, Анвар, а спой-ка песню.
Ту, которая нам всем, так, пришлась по сердцу.
Ту, которую ты сочинил не так давно.
Правда: я вот забыл название её.
– Так спят же братья,
Сил набираются.
– Брат, а ты тихонечко,
Вполголоса.
Твой голос, ангельский, такой чудесный,
Для них будет песней колыбельной.
Мне так хочется хоть немного окунуться
В жизнь прошлую.
С вами пошёл я добровольно.
И меня, тоже, Сила отправила в дорогу.
Которая много дней
Теснилась в груди моей.
Я знал: «Всегда дорога не проста,
Которая из мест родных уводит тебя». –
И вот сейчас затосковал.
А твоя песня…
Поможет мне утешиться.
Спой
И буду я в долгу перед тобой.
Анвар запел
– Ничто не вечно в мире под Луной.
Однажды вдруг расстанемся с тобой.
Однажды скажет мир тебе: «Прощай». –
Так и знай, так и знай.
Ты стал песчинкой в мире бытия.
Которою вдруг занесло сюда.
Из всех миров, что во Вселенной есть.
Дарован этот был тебе в удел.
На пир явился ты нежданным гостем.
Не зная: кто ты, что здесь происходит.
На пир, что даёт хозяйка пира Жизнь,
Ты заявился: свой первый издавая крик.
На нём вкусил ты в полной мере
Добра и зла, боли и веселья.
В безумстве: красок, пота, слёз, и крови.
Без устали вкушал ты свою долю.
Был на вершине собственных амбиций.
Ещё б немного и ты бы правил миром.
Потом откуда-то пришла беда.
И дале прозябал ты в кандалах.
Потом с небес сошедший Солнца лучик
Кандалы твои разрушил.
Ты возродился, словно птица Феникс.
Как увлекательно, как интересно!..
И много прочего всего
С тобой на сём пиру произошло.
Как и с прочими другими
Не ведавшими, как на нём очутились.
Щедрая хозяйка пира Жизнь
Всех угощала
Явств не жалея своих.
А кондитер, её, искуснейший из всех
Готовила гостям десерт.
Она же жизни давняя подружка
Костлявая, курносая старушка.
Улыбаясь всем, на лево и на право,
В руках костлявых свой поднос держала.
И вот однажды очередь пришла
Тебе вкусить сей плод её труда.
Она преподнесла тебе десерт,
Который стряпала так много лет.
Она была с тобою так любезна…
Ну как её обидеть сердце?
Хотя тебе всё стало сразу ясно:
«Нет ни выбора, ни вариантов». –
Ведь за её спиной братки стояли.
А значит, увы, а значит…
Десерт вкушая против своей воли.
Ты съел его до последней крошки.
После того как ты десерт доел
К тебе старушка потеряла интерес.
И стала им обносить других,
И стариков и молодых.
И были среди тех такие,
Кто за десерт её благодарили,
Но не спешили его даже попробовать.
Того братки кормили с ложечки.
Ты видел, как другие, пред тобою,
Вкусив её десерта тот час…
Исчезали и средь шума, гама
Более о них ничего не напоминало.
Ты думал: «Они вышли по делам
И скоро снова явятся сюда.
Усядутся, с тобой, за пышный стол
Место своего хозяина ждёт».
Но их всё нет
И вот уже другие.
С тобою, вместо них, за стол садились.
И начинали жадно поедать
Всё что хозяйка успевала подавать.
А у тебя, вдруг, аппетит пропал.
Хотя ещё осталось столько явств.
К которым ты не успел и притронуться.
Но, отчего-то, есть больше не хочется.
А потом официант
Со всей любезностью, тебе, сказал:
«Мы закрываемся… окончен пир.
Извольте счёт свой оплатить». –
Ни что не вечно в мире под Луной.
Однажды ты расстанешься с собой.
На белый танец, хозяйка пира Жизнь,
Боле, тебя не пригласит… не пригласит…
Песня закончилась, в комнате повисла тишина. Было только слышно, как посапывают некоторые из братьев. Потом волхвы завели между собой тихий разговор.
– Брат, Анвар,
Такой голос, как у тебя…
Только ангелы имеют.
– А, тебе, откуда это известно,
Разве ты был уже на небесах?
Разве ангелы, уже, ублажали тебя,
Твой слух, своими голосами?
– Нет, ещё, не ублажали.
И Творцу Всевышнему слава
Что чаша сия,
Пока, что ещё, минует меня.
– Да, слава, что эту чашу
Ещё не довелось испить нам.
Ведь впереди нас ждёт путь наш.
– А сказал я так, о твоём голосе,
Потому что ни у кого более
Я не слышал красивее голоса.
– И я тоже.
Вот так бы слушал и слушал…
– Особенно,
После того,
Как барашка покушал.
– Ха-ха…
– Ха-ха…
– Да ты, брат, любитель красивой жизни,
А вот с нами в путь пустился?
– Сила, Сила меня, что и вас посетила.
Душу и мозг мой разбередила.
И я не смог от неё избавиться.
Сначала подумал: «Что за ерунда такая,
Что меня, уже который день, покоя лишает»? –
И стал,
Как врач,
С ней разбираться,
В мозге и теле своём «копаться».
Чувствовал, понимал: что что-то со мной происходит неладное.
Может быть мозги у меня расшатались?
Не могу «найти себе места», и прочее всякое.
А мысли о Боге заполонили весь мой разум.
Как вдруг… однажды,
Голос в ночи…
И он всю душу мою озарил:
«Абдулла, ещё немного подожди,
И скоро навсегда
Изменится твоя жизнь». –
А тело моё, после того, как меня посетил этот голос,
Стало совсем другое.
Оно вдруг стало молодое,
Ну, или, почти, как молодое.
И из него исчезли все хвори.
Хоть я и врач, но и врачи имеют такое.
Ведь болезни не смотрят,
В кого они входят.
Им всё равно, кто перед ними.
Им бы, только, найти для себя жилище.
А дела: по дому и по работе,
Стали идти «из рук вон плохо».
И я не понимал: что, что со мной такое происходит?
Такое впечатление: что что-то назревает, что-то готовиться.
И это в мою жизнь войти торопиться.
А когда появились вы, на пороге моего дома
И попросили у меня воды и пару лепёшек…
То тут я всё и понял.
И сердце моё и душа, и мой разум
Всё потянулось к вам разом.
Вы помните: я, ведь, даже не спросил у вас, братья:
«Кто вы и куда вы идёте?» –
А просто:
Собрал всю еду, что была в моём доме
И вместе с вами в путь тронулся.
И пошёл, в след, за вами, с вами.
А вы не оттолкнули меня.
За что я вам во век благодарен.
А Сила мне «говорит», что я поступил правильно.
А что касается красивой жизни?
Так я врач и… видите ли…
На кусок хлеба всегда имею,
Совсем неплохо кормит меня моё дело.
До красивой жизни мне, как до Луны.
А вот бескормица обходит двери мои.
– Что, не спиться, братья?..
И со мной история такая же.
Брат, Анвар, прекрасна твоя песня,
Как девушка,
Которая летом
Купается в реке без одежды.
– А у меня голова полниться мыслями,
Что ждёт впереди нас?
Ведь я так, до конца, и не понял:
«Как мы сдержим, Ироду, данное нами слово,
Доложить ему о Царе Иудейском
И чтобы не навредить Младенцу?»
– Я тоже об этом думаю неустанно
И вот что придумал, братья:
Простая комбинация,
Я ведь хорошо играю в шахматы.
А в сей игре есть такой ход: ход конём.
– Да, есть такой.
– Да, есть такой.
– Он и мне, тоже, знаком.
Хоть я, в шахматы, и не большой игрок.
– Так вот:
Как стемнеет выйдем за ворота дома
И свои взоры
Устремим в небо чёрное.
Посмотрим: наша звезда, всё ещё, светит ли,
На месте ли она?
И если: да!
Отправимся на её свет,
А вид сделаем, что идём в Вифлеем.
Чтобы сбить с толку соглядатаев.
– И как же мы этим собьём с толку соглядатаев?
– А так: не будем идти прямо,
А будем плутать по дороге.
Идя то в одну, то в другую сторону.
А сами будем идти за звездой.
– А если она стоит на месте, ещё?
Ведь она нас довела до Иерусалима и встала,
Над головами нашими.
Над Иерусалимом она и зависла.
– Всё сегодня ночью и решиться.
Куда нам идти:
За ней
Или сразу в Вифлеем.
Но я, в своём плане, и это предусмотрел.
В моём плане это не главное,
Дорогие вы мои товарищи.
А главное:
Когда мы точно выясним: в каком доме родился Царь Иудейский…
То пройдём мимо дома этого!
Отойдём от этого дома подальше, братья,
И в другой дом на постой отправимся.
Пусть соглядатаи обрадуются, что мы нашли Царя Иудейского.
Мол: «Дело сделано!» –
Ведь: рас мы вошли в дом
И в нём
Остались
То значит
Младенец в нём и прибывает.
И привяжем ослов, своих, возле этого дома
Прежде чем войти под крышу его.
Я думаю, что это усилит их веру,
Что именно в этом доме, в этом месте
И находится Младенец,
Царь Иудейский!
И я так думаю,
Что они тут же,
Чтобы заслужить милость великую,
От Ирода,
К нему наперегонки кинуться.
Каждый будет стараться обойти другого,
Чтобы,
Перед взором своего начальника
Первым оказаться.
Чтобы, через своего начальника,
Получить от Ирода награду.
Я думаю, чтобы план его сработал ладно,
Ирод уделил, этому моменту, особое внимание.
И самому первому, из них, он пообещал великую награду,
За добрую весть для него.
Вот такой мой будет ход конём!
Пусть они ему прокукарекают,
Что с честью выполнили его поручение.
Мол: «Обнаружили дом с Младенцем,
Царь, отец, гони наши деньги!»
– Ну, ты и шутник однако!
Да разве же так с царями разговаривают?
«Гони деньги наши!»
– Да это я так, чтобы немного расслабиться…
Шутка, она, ведь, никогда не помешает.
– И, то, правда!
– Так,
Значит,
Ты думаешь, что Ирод
Не поверил в «искренность»
Наших слов,
Всего того,
Что мы ему пообещали:
Разведать о Младенце и эту информацию ему доставить?
Ты думаешь, что он раскусил нас
И решил перестраховаться?
– А зачем он, тогда, отправил за нами соглядатаев?
Я бы, на месте Ирода, тоже нам не поверил.
Не из такого теста цари сделаны,
Чтобы, на слово, верить человеку.
Подозрительность царей им только помогает
Поглубже вникать во все процессы, что их окружают.
И тогда: каждой мелочи они своё внимание уделяют,
Ни одной детали мимо себя не пропуская.
Все свои сомнения и страхи
