Теперь ваши холёные тела
На службе короля.
Во дела!
Да и… конечно же, кто-то из них захочет
Стать фавориткой.
Ей не посмеет, в этом отказать, его величество.
Да! Власть – это секс: трахать баб… и народ.
Таким мне видится правление моё.
Со мной не забалуешь.
Я не то… что этот Гамлет, чудик.
Ещё, не худо было бы, народу дать идею.
Чтоб она его умами завладела.
Чтоб народ наш, не смотря на испытания и…
Например: войну иль голод.
Был всегда и всем доволен.
Мол: жизнь тебе дана
Только во благо
Отечества и короля!
Сегодня не личное главное,
А монарху преданность твоя.
Ну, как-то так…
Уф! Вот только порешал дела чуть-чуть.
А уже треба отдохнуть.
Дела государственные…
Из организма прям силы все выкачивают…
Выкачивают.
Ну да ладно!
Уж как-нибудь мы это дело сладим…
Сдюжим!
А коронацию… а коронацию…
Мы проведём до ужина!
После всех этих мыслей Отелло вышел из помещения, где пока ещё оставались лежать в прежних позах Гамлет, Ромео и Джульетта, и отправился к себе. Ему надо было ещё много всего обдумать. И ещё надо было проследить, как идут дела с подготовкой к коронации…
Сцена XCVI
После того как Отелло покинул помещение, вошли слуги. Дворецкий приказал им отнести трупы в подвал замка и положить их на лёд, а также отворить окна в комнате, чтобы проветрить её. С этого слуги и начали исполнять указания.
И тут случилось нечто удивительное. Во дворе поднялся ветерок, который сначала залетел в комнату, где лежало тело Полония. Он подхватил письмо Офелии, которое прежде выпало из его рук на пол и теперь лежало рядом с ним, как-то закрутил его и вынес в окно. Затем таким же невообразимым, таинственным, волшебным образом занес его через открытое окно в комнату, где ещё лежало неостывшее тело Гамлета. И, немного покрутив письмо по комнате, поднёс его к голове принца. Аккуратно положив его рядом…
Офелия так и не узнала, что Гамлет не прочёл её письма. Корабль на котором она, вместе с Горацио, плыла в Британию был сожжён и потоплен английским флотом, после того как он вошёл в британские прибрежные воды. Впрочем, как и обещал король Артур Гамлету. А Гамлету так и не суждено было узнать, что Офелия погибла.
А вообще-то… Гамлет даже и не понял, что он умер. Настолько всё случилось мгновенно. Поэтому он лежал, со всё ещё не потухшим взглядом. И во взгляде его читалась надежда и уверенность, что у него всё ещё наладится, и что всё у него будет хорошо…
Письмо Офелии к Гамлету.
Мой милый принц,
Любимый Гамлет!
Велит судьба,
Расстаться нам.
Когда письмо,
Моё получишь.
Корабль будет мчать меня
К чужим брегам.
Мой милый принц,
Любимый Гамлет!
Мне мук своих не передать.
Пойми, родной,
Пойми, хороший мой,
Не предавала я тебя.
Так получилось,
Что не спросив нас,
Судьба расставила всё по своим местам.
Но верить буду,
Ты не забудешь…
Как не забуду я тебя.
Мой милый принц,
Любимый Гамлет.
Оставила своё я сердце навсегда,
Рядом с твоим.
Чтоб были вместе,
На веке вместе ты и я!
Навсегда твоя Офелия.
Отелло был коронован и стал королём Дании. За свою короткую жизнь он успел перенести ещё немало любовных приключений. Особенно его не оставляли равнодушным женщины и девушки с именем Дездемона. Но через четыре года после своей коронации он скончался от сифилиса. Это был ему прощальный привет от Дездемоны.
Горацио невероятным образом выжил после нападения английского флота на их корабль. Трое суток он провёл в море, держась за обгоревший корпус корабля… Затем его подобрал итальянский корабль, на котором он благополучно добрался до Италии. В Италии Горацио, осмотревшись, взял себе новое, итальянское, имя и сделал великолепную карьеру учёного. В итальянскую и мировую науку он вошёл под именем Леонардо да Винчи…
Королевского смотрителя в дальнейшем ждала неутешительная судьба. После того памятного случая с бочками, когда его жестоко обманули, оставив без вознаграждения, его характер очень испортился. Он озлобился на всех и стал свой гнев вымещать на людях. Он стал очень грубым с девушками из борделей, и даже поколачивал их, отчего его вскоре перестали пускать во многие такие заведения. Он не гнушался давать под зад пинка нищим и калекам, тем самым давая выход наружу своему горю и отчаянию. И, конечно же, «заездил» своими замечаниями, командами и приказами приданных к нему солдат. Тех самых солдат, которые отказались пойти с ним на сделку и тем самым обрекли его на тяжёлый, каждодневный труд. Обрекли его на невыносимую жизнь. Он резонно считал их главными виновниками в своей горькой судьбе. Ведь если бы они тогда согласились с его предложением то, как знать, может быть, он сейчас жил бы в какой-нибудь тёплой стране… загорал бы на солнышке, потягивая пивко или что-нибудь покрепче в окружении своего гарема, состоявшего сплошь из развратных красавиц. А вместо этого!!!
И вот в один из дней нервы у приданных к нему солдат сдали. У них не осталось больше сил терпеть его издевательств над собой. А дело было так: дело было ещё и в том… что его солдаты были глубоко законсперированной гей-парой. И, как во всякой обычной семье, один из её участников был мужем, а другой его женой. И вот в этот раз смотрителю показалось, что один из его, б…дь, дебилов неправильно держит свою пику. Смотритель из-за этого наехал на того по «полной программе». Да ещё и отхлестал беднягу по щекам.
Ему было и невдомёк, что он бьёт жену на глазах у мужа!!! И у мужа всё вскипело, перевернулось в голове и в груди. И он вступился за свою жену и… вдвоём они избили своего начальника. Всё случилось так быстро, как-то само собой, что они даже и не поняли, как они могли совершить такое преступление??? Всё это произошло на берегу вдали от человеческих глаз, во время их очередного обхода закреплённой за ними территории. И было утро. И не было свидетелей их злодеяния, кроме горластых чаек. А пока смотритель был в нокауте, они отдышались и… пришли в ужас от того, что же они натворили!!! И страх от содеянного вошёл в их мозги и сердца. Они поняли, что, мягко говоря, «погорячились». Они поняли, что они теперь в глубокой заднице, но легче им от этого не стало. Постепенно они всё же смогли взять себя в руки. И они принялись размышлять: как же им теперь быть? Как им выбираться из этой жопы, в которую они себя по глупости загнали. И они пришли лишь к одному неутешительному выводу, что им теперь не миновать трибунала. А уж приговор за такое злодеяние будет самым суровым.
И тут они окончательно испугались за свои жизни, да так, что с «женой» случилась истерика и он разрыдался. А «муж»… муж оказался, как ему и полагается, настоящим мужиком и он смог-таки взять ситуацию под контроль.
Он сразу понял, что откупиться не получится. Таких !!! денег в их семье нет. А значит… а значит надо было предпринять что-то эдакое, чтобы спасти им свои шкуры и жизни. И он рассудил очень здраво, так по крайней мере ему показалось: «А что, если мы изнасилуем начальника?.. И пообещаем ему «это самое» сохранить втайне. То эта тайна, тайна о его позоре, ведь может стать залогом нашей безопасности! И в таком случае, если он всё же подаст на нас в трибунал, то мы его опозорим перед сослуживцами и начальством. И тогда на своей карьере он может поставить жирный крест! И прощай пенсия!!! Ведь офицер его величества не может быть пидо…ом. Правда, в этом случае мы и себя подставим… Но другого варианта у нас просто нет. Да уж лучше быть пи…...ми и сносить людские оскорбления и презрение, чем до конца своих дней гнить в кандалах на каторге». Итак, следуя за идеей «мужа», они и сотворили «это самое», с… а, что не говори, со своим товарищем по службе.
Смотритель всё понял… Он понял, что его прежний мир для него навсегда потерян. Он просто рухнул за те несколько минут, что они его насиловали. Что навсегда в прошлом остались его честь и достоинство. Он понял, что теперь он больше не офицер его величества, а просто опущенный человек. И в его обществе ему больше никто не подаст руки. И, возможно, его даже с позором уволят со службы. И чем больше он вникал во всё произошедшее с ним, произошедшее с ним за всё последнее время… тем больше его мозг погружался в черные пучины бездны под названием депрессия. А за депрессией пришёл глубочайший нервный срыв… отчего серое вещество его мозга, не выдержав такого напряжения – растаяло… и расплылось по всем уголкам его черепной коробки, как расплывается по столу оставленное, забытое в тепле, мороженное. И с этого момента прежний смотритель за прибрежными водами его величества перестал существовать. А в его голове и теле появился совершенно другой человек, которого мир, а значит и эта семья геев, не знала прежде.
На губах «смотрителя» заиграла перекошенная улыбка, а его взгляд перестал выражать хоть какую-нибудь мысль. И он незлобно рассмеялся в лица своим обидчикам, которые уже, было, собирались объяснить ему смысл всего совершённого с ним и поставить ему свои условия. Пара испугалась этой странной улыбки и этого смеха. И не сговариваясь, за пару секунд, они покинули место преступления, резонно предположив, что в таком состоянии их начальник может быть очень опасен и ещё, чего доброго, покусает их. Отбежав от него метров на двадцать, они «спрятались» за деревцем и принялись наблюдать за своим командиром…
И опять они не знали, что им делать дальше. Ведь похоже, что их план провалился!!! Раз их командир после всего произошедшего… после того, как он яростно от них отбивался… теперь им так миролюбиво улыбался, пусть даже и такой идиотской улыбкой. Да, ещё похоже, что он пребывает в хорошем настроении, раз посмеивался над ними. «Кремень мужик, похоже, что его ничего не берёт, с...ка…» – высказала жена своё предположение и скисла. Но в то же самое время это навело его мужа на следующую мысль: «А может быть ему понравилось и он теперь станет ещё одним членом нашей семьи? А раз так, то дело решено! Теперь он свой и уж точно не сдаст нас! Эх, давно бы надо было бы его “того!..” Давно бы зажили по-человечески…» – этой мыслью с радостью и облегчением, как будто у него «гора с плеч свалилась», он и поделился со своей женой. И жена утешилась этой новостью и расцвела. И опять, как и прежде, смотрела на своего избранника по бабьи влюблёнными глазами.
А в это время смотритель… он вдруг ясно услышал голоса, доносившиеся до него откуда-то… Он осмотрелся и увидел качающихся на волнах русалок. Они ему весело махали руками, и голосами, сливающимися с криками чаек, звали человека к себе. Подойдя к краю воды, он всё равно так и не смог ясно разобрать: что же они ему кричат. Тогда он зашёл по колено в воду и ещё раз прислушался. И вот, наконец, он смог разобрать, что же они ему такое кричат. Оказывается, они очень хорошо знали всю его историю: и про цыганку Эсмеральду, которая нагадала ему богатство, и про то, как несправедливо, и даже жестоко, поступил с ним король, оставив его без вознаграждения. А ведь его величество обещал ему, что приблизит его к себе, если он найдёт для него ценный товар.
Вся эта его история очень растрогала их нежные девичьи сердца. Они ему очень сочувствовали и решили его утешить… Нет, дорогой читатель, не сексом, как ты только мог такое о них подумать: об этих самых чистых на свете душой и телом девах! А тем, что с радостью предлагали отдать ему все те бочки с товаром, коих было ещё великое множество на дне бухты, которые они охраняли всё это время, конечно же, только для него. От их слов… таких простых, тёплых, добрых человеческих слов, слов участия в его судьбе, счастье наполнило всё его измученное этой подлой жизнью существо: «Наконец-то! наконец-то небо, море сжалились надо мной! И у меня в жизни, да! да! и у меня в жизни теперь всё наладится и всё будет хорошо! И пивко в тёплой стране, и сексуально развратный гарем! Всё это у меня обязательно будет! Всё это меня ещё ждёт впереди! Аллилуйя! Вот только надо забрать у русалок бочки, которые они мне так любезно предлагают».
На службе короля.
Во дела!
Да и… конечно же, кто-то из них захочет
Стать фавориткой.
Ей не посмеет, в этом отказать, его величество.
Да! Власть – это секс: трахать баб… и народ.
Таким мне видится правление моё.
Со мной не забалуешь.
Я не то… что этот Гамлет, чудик.
Ещё, не худо было бы, народу дать идею.
Чтоб она его умами завладела.
Чтоб народ наш, не смотря на испытания и…
Например: войну иль голод.
Был всегда и всем доволен.
Мол: жизнь тебе дана
Только во благо
Отечества и короля!
Сегодня не личное главное,
А монарху преданность твоя.
Ну, как-то так…
Уф! Вот только порешал дела чуть-чуть.
А уже треба отдохнуть.
Дела государственные…
Из организма прям силы все выкачивают…
Выкачивают.
Ну да ладно!
Уж как-нибудь мы это дело сладим…
Сдюжим!
А коронацию… а коронацию…
Мы проведём до ужина!
После всех этих мыслей Отелло вышел из помещения, где пока ещё оставались лежать в прежних позах Гамлет, Ромео и Джульетта, и отправился к себе. Ему надо было ещё много всего обдумать. И ещё надо было проследить, как идут дела с подготовкой к коронации…
Сцена XCVI
После того как Отелло покинул помещение, вошли слуги. Дворецкий приказал им отнести трупы в подвал замка и положить их на лёд, а также отворить окна в комнате, чтобы проветрить её. С этого слуги и начали исполнять указания.
И тут случилось нечто удивительное. Во дворе поднялся ветерок, который сначала залетел в комнату, где лежало тело Полония. Он подхватил письмо Офелии, которое прежде выпало из его рук на пол и теперь лежало рядом с ним, как-то закрутил его и вынес в окно. Затем таким же невообразимым, таинственным, волшебным образом занес его через открытое окно в комнату, где ещё лежало неостывшее тело Гамлета. И, немного покрутив письмо по комнате, поднёс его к голове принца. Аккуратно положив его рядом…
Офелия так и не узнала, что Гамлет не прочёл её письма. Корабль на котором она, вместе с Горацио, плыла в Британию был сожжён и потоплен английским флотом, после того как он вошёл в британские прибрежные воды. Впрочем, как и обещал король Артур Гамлету. А Гамлету так и не суждено было узнать, что Офелия погибла.
А вообще-то… Гамлет даже и не понял, что он умер. Настолько всё случилось мгновенно. Поэтому он лежал, со всё ещё не потухшим взглядом. И во взгляде его читалась надежда и уверенность, что у него всё ещё наладится, и что всё у него будет хорошо…
Письмо Офелии к Гамлету.
Мой милый принц,
Любимый Гамлет!
Велит судьба,
Расстаться нам.
Когда письмо,
Моё получишь.
Корабль будет мчать меня
К чужим брегам.
Мой милый принц,
Любимый Гамлет!
Мне мук своих не передать.
Пойми, родной,
Пойми, хороший мой,
Не предавала я тебя.
Так получилось,
Что не спросив нас,
Судьба расставила всё по своим местам.
Но верить буду,
Ты не забудешь…
Как не забуду я тебя.
Мой милый принц,
Любимый Гамлет.
Оставила своё я сердце навсегда,
Рядом с твоим.
Чтоб были вместе,
На веке вместе ты и я!
Навсегда твоя Офелия.
Эпилог I
Отелло был коронован и стал королём Дании. За свою короткую жизнь он успел перенести ещё немало любовных приключений. Особенно его не оставляли равнодушным женщины и девушки с именем Дездемона. Но через четыре года после своей коронации он скончался от сифилиса. Это был ему прощальный привет от Дездемоны.
Эпилог II
Горацио невероятным образом выжил после нападения английского флота на их корабль. Трое суток он провёл в море, держась за обгоревший корпус корабля… Затем его подобрал итальянский корабль, на котором он благополучно добрался до Италии. В Италии Горацио, осмотревшись, взял себе новое, итальянское, имя и сделал великолепную карьеру учёного. В итальянскую и мировую науку он вошёл под именем Леонардо да Винчи…
Эпилог III
Королевского смотрителя в дальнейшем ждала неутешительная судьба. После того памятного случая с бочками, когда его жестоко обманули, оставив без вознаграждения, его характер очень испортился. Он озлобился на всех и стал свой гнев вымещать на людях. Он стал очень грубым с девушками из борделей, и даже поколачивал их, отчего его вскоре перестали пускать во многие такие заведения. Он не гнушался давать под зад пинка нищим и калекам, тем самым давая выход наружу своему горю и отчаянию. И, конечно же, «заездил» своими замечаниями, командами и приказами приданных к нему солдат. Тех самых солдат, которые отказались пойти с ним на сделку и тем самым обрекли его на тяжёлый, каждодневный труд. Обрекли его на невыносимую жизнь. Он резонно считал их главными виновниками в своей горькой судьбе. Ведь если бы они тогда согласились с его предложением то, как знать, может быть, он сейчас жил бы в какой-нибудь тёплой стране… загорал бы на солнышке, потягивая пивко или что-нибудь покрепче в окружении своего гарема, состоявшего сплошь из развратных красавиц. А вместо этого!!!
И вот в один из дней нервы у приданных к нему солдат сдали. У них не осталось больше сил терпеть его издевательств над собой. А дело было так: дело было ещё и в том… что его солдаты были глубоко законсперированной гей-парой. И, как во всякой обычной семье, один из её участников был мужем, а другой его женой. И вот в этот раз смотрителю показалось, что один из его, б…дь, дебилов неправильно держит свою пику. Смотритель из-за этого наехал на того по «полной программе». Да ещё и отхлестал беднягу по щекам.
Ему было и невдомёк, что он бьёт жену на глазах у мужа!!! И у мужа всё вскипело, перевернулось в голове и в груди. И он вступился за свою жену и… вдвоём они избили своего начальника. Всё случилось так быстро, как-то само собой, что они даже и не поняли, как они могли совершить такое преступление??? Всё это произошло на берегу вдали от человеческих глаз, во время их очередного обхода закреплённой за ними территории. И было утро. И не было свидетелей их злодеяния, кроме горластых чаек. А пока смотритель был в нокауте, они отдышались и… пришли в ужас от того, что же они натворили!!! И страх от содеянного вошёл в их мозги и сердца. Они поняли, что, мягко говоря, «погорячились». Они поняли, что они теперь в глубокой заднице, но легче им от этого не стало. Постепенно они всё же смогли взять себя в руки. И они принялись размышлять: как же им теперь быть? Как им выбираться из этой жопы, в которую они себя по глупости загнали. И они пришли лишь к одному неутешительному выводу, что им теперь не миновать трибунала. А уж приговор за такое злодеяние будет самым суровым.
И тут они окончательно испугались за свои жизни, да так, что с «женой» случилась истерика и он разрыдался. А «муж»… муж оказался, как ему и полагается, настоящим мужиком и он смог-таки взять ситуацию под контроль.
Он сразу понял, что откупиться не получится. Таких !!! денег в их семье нет. А значит… а значит надо было предпринять что-то эдакое, чтобы спасти им свои шкуры и жизни. И он рассудил очень здраво, так по крайней мере ему показалось: «А что, если мы изнасилуем начальника?.. И пообещаем ему «это самое» сохранить втайне. То эта тайна, тайна о его позоре, ведь может стать залогом нашей безопасности! И в таком случае, если он всё же подаст на нас в трибунал, то мы его опозорим перед сослуживцами и начальством. И тогда на своей карьере он может поставить жирный крест! И прощай пенсия!!! Ведь офицер его величества не может быть пидо…ом. Правда, в этом случае мы и себя подставим… Но другого варианта у нас просто нет. Да уж лучше быть пи…...ми и сносить людские оскорбления и презрение, чем до конца своих дней гнить в кандалах на каторге». Итак, следуя за идеей «мужа», они и сотворили «это самое», с… а, что не говори, со своим товарищем по службе.
Смотритель всё понял… Он понял, что его прежний мир для него навсегда потерян. Он просто рухнул за те несколько минут, что они его насиловали. Что навсегда в прошлом остались его честь и достоинство. Он понял, что теперь он больше не офицер его величества, а просто опущенный человек. И в его обществе ему больше никто не подаст руки. И, возможно, его даже с позором уволят со службы. И чем больше он вникал во всё произошедшее с ним, произошедшее с ним за всё последнее время… тем больше его мозг погружался в черные пучины бездны под названием депрессия. А за депрессией пришёл глубочайший нервный срыв… отчего серое вещество его мозга, не выдержав такого напряжения – растаяло… и расплылось по всем уголкам его черепной коробки, как расплывается по столу оставленное, забытое в тепле, мороженное. И с этого момента прежний смотритель за прибрежными водами его величества перестал существовать. А в его голове и теле появился совершенно другой человек, которого мир, а значит и эта семья геев, не знала прежде.
На губах «смотрителя» заиграла перекошенная улыбка, а его взгляд перестал выражать хоть какую-нибудь мысль. И он незлобно рассмеялся в лица своим обидчикам, которые уже, было, собирались объяснить ему смысл всего совершённого с ним и поставить ему свои условия. Пара испугалась этой странной улыбки и этого смеха. И не сговариваясь, за пару секунд, они покинули место преступления, резонно предположив, что в таком состоянии их начальник может быть очень опасен и ещё, чего доброго, покусает их. Отбежав от него метров на двадцать, они «спрятались» за деревцем и принялись наблюдать за своим командиром…
И опять они не знали, что им делать дальше. Ведь похоже, что их план провалился!!! Раз их командир после всего произошедшего… после того, как он яростно от них отбивался… теперь им так миролюбиво улыбался, пусть даже и такой идиотской улыбкой. Да, ещё похоже, что он пребывает в хорошем настроении, раз посмеивался над ними. «Кремень мужик, похоже, что его ничего не берёт, с...ка…» – высказала жена своё предположение и скисла. Но в то же самое время это навело его мужа на следующую мысль: «А может быть ему понравилось и он теперь станет ещё одним членом нашей семьи? А раз так, то дело решено! Теперь он свой и уж точно не сдаст нас! Эх, давно бы надо было бы его “того!..” Давно бы зажили по-человечески…» – этой мыслью с радостью и облегчением, как будто у него «гора с плеч свалилась», он и поделился со своей женой. И жена утешилась этой новостью и расцвела. И опять, как и прежде, смотрела на своего избранника по бабьи влюблёнными глазами.
А в это время смотритель… он вдруг ясно услышал голоса, доносившиеся до него откуда-то… Он осмотрелся и увидел качающихся на волнах русалок. Они ему весело махали руками, и голосами, сливающимися с криками чаек, звали человека к себе. Подойдя к краю воды, он всё равно так и не смог ясно разобрать: что же они ему кричат. Тогда он зашёл по колено в воду и ещё раз прислушался. И вот, наконец, он смог разобрать, что же они ему такое кричат. Оказывается, они очень хорошо знали всю его историю: и про цыганку Эсмеральду, которая нагадала ему богатство, и про то, как несправедливо, и даже жестоко, поступил с ним король, оставив его без вознаграждения. А ведь его величество обещал ему, что приблизит его к себе, если он найдёт для него ценный товар.
Вся эта его история очень растрогала их нежные девичьи сердца. Они ему очень сочувствовали и решили его утешить… Нет, дорогой читатель, не сексом, как ты только мог такое о них подумать: об этих самых чистых на свете душой и телом девах! А тем, что с радостью предлагали отдать ему все те бочки с товаром, коих было ещё великое множество на дне бухты, которые они охраняли всё это время, конечно же, только для него. От их слов… таких простых, тёплых, добрых человеческих слов, слов участия в его судьбе, счастье наполнило всё его измученное этой подлой жизнью существо: «Наконец-то! наконец-то небо, море сжалились надо мной! И у меня в жизни, да! да! и у меня в жизни теперь всё наладится и всё будет хорошо! И пивко в тёплой стране, и сексуально развратный гарем! Всё это у меня обязательно будет! Всё это меня ещё ждёт впереди! Аллилуйя! Вот только надо забрать у русалок бочки, которые они мне так любезно предлагают».
