Дочери адмирал и императрица сообщили другую версию. Якобы Реджина очнулась от немереного вливания исцеляющей ангельской силы.
- Ты считаешь, что совершил ошибку? – после минутной немой сцены спросила Реджина у мужа.
- Я не знаю, что думать, - адмирал Лемос совсем спал с лица, - я мог бы и сам вломиться в их храм и забрать Алексу.
- Мог бы, - Реджина кивнула и приблизилась к мужчине, - но благодаря тому, что ты для меня сделал, драконы теперь сто раз подумают прежде, чем когти к нам тянуть, - она ободряюще улыбнулась мужу и обняла его за шею.
- Знаешь ли ты, как мне тебя не хватало? – тихо произнес Габриэль и тоже обхватил жену руками.
Императрица снова улыбнулась и погладила мужа по губам кончиками пальцев. Хватка на ее талии усилилась. Адмирал притянул ее к себе и накрыл губы поцелуем. Сначала неторопливым, нежным, словно желая заново узнать, какие они на вкус. А спустя несколько мгновений нежность уступила место страсти. С трудом отстранившись на долю секунды, императрица предложила любимому переместиться в спальню.
Ледяные острова, два дня назад
Наследный принц Южной империи Адриан не совсем понимал, зачем он вдруг так сильно понадобился его высочеству Эйдану Фризелю. В своем письме тот не указал конкретных причин для встречи, а, значит, от предстоящей аудиенции стоило ожидать сюрпризов. Неприятных. Но вроде бы Эйдан ничем не заслужил репутации интригана и коварного типа, наоборот, все говорили, что он сама доброта и мягкость. Неподходящие черты для короля. По крайней мере, так считал сам Адриан, которому совсем не улыбалось в будущем занять место матери и самому стать даже не королем, а императором.
Начинать свой путь к гордому и громкому званию имперского маршала он планировал под началом адмирала Лемоса. Он был вторым мужем его матери и его отчимом, но отношения у них сложились замечательные. Габриэль понимал стремление принца стать воином и дослужиться до высокого звания, но в то же время ему совсем не хотелось сажать на трон сестру Адриана, Алексину. Та тоже, как и ее брат, не помышляла о власти, хотела спокойно закончить Имперскую магическую академию и стать преподавателем. Или, если повезет, деканом факультета приручения и ухода за магическими существами.
В общем и целом, Адриан не знал, что его ждет в будущем. Но он знал, что сядет на трон, если у него не останется выхода, и не взвалит эту ношу на плечи сестры без крайней необходимости.
Такие вот мысли занимали наследного принца, пока он ожидал аудиенции у Эйдана. От местной погоды молодой человек в восторг не пришел. На следующий день после его прибытия разыгралась буря. Ветер неустанно молотил в закрытые оконные ставни, завывал в дымоходах и сводил с ума. Сугробов намело по колено и продолжало мести, а потому все увеселительные мероприятия, что обещал Адриану Фризель, как то – царская охота в зимнем лесу и близлежащих горах, а также катание на снежных досках в тех же горах – было решено отменить. Двое суток Адриан маялся со скуки то в отведенных для него комнатах, то просто слоняясь по замку или зачитываясь книгами по истории в королевской библиотеке. Эйдан за это время удостоил его визитом лишь дважды, и юноша уже начинал закипать от негодования.
Но вот, наконец, в дверь просторной гостиной, примыкавшей к спальне, громко постучались. Дождавшись позволения войти, двери открыл гвардеец и объявил, что Фризель готов принять высокого гостя у себя в кабинете. Прикусив язык, чтобы не высказать вновь прибывшему все, что он думает о «его ледяном высочестве» (крутой нрав ему достался от матери), Адриан поднялся с кресла и последовал за провожатым.
Кабинет Эйдана находился в восточной башне замка. Вместе с гвардейцем Адриан поднялся по винтовой лестнице и остановился и широких дверей, украшенных затейливой резьбой. Гвардеец дважды постучался.
- Входите, - негромко разрешили с той стороны.
Гвардеец открыл дверь и отошел, пропуская Адриана внутрь.
Кабинет оказался очень просторным. В большом камине в дальнем правом углу весело потрескивали недавно подброшенные поленья. Большую часть всего помещения занимали стеллажи с книгами и свитками. Единственное большое окно прикрывала темно-синяя занавеска, да и вообще в отделке преобладали синие и алые тона. Рабочий стол, за которым сидел хозяин кабинета, с двумя мягкими стульями перед ним располагался поодаль от двери. Позади него Адриан рассмотрел небольшое бюро со множеством ящичков, закрывавшихся на ключ. Над бюро на задрапированной синей тканью стене висел семейный портрет, изображавший Фризеля с женой и сыном.
К сожалению, обожаемая жителями Ледяных островов королева Эльза умерла два года назад от неизвестной тяжелой болезни. По крайней мере, так отговаривались официальные представители тогда еще короля Эйдана. Его сын Максимилиан был еще слишком юн для восхождения на престол, но и Эйдан не мог оставаться королем без спутницы жизни. Подданные ждали и верили, что он снова полюбит и сделает новую избранницу королевой. Ну или, на худой конец, выберет кого-нибудь из представительниц местной знати и женится по расчету.
Но Эйдан не спешил оправдывать ожидания народа. У Максимилиана обнаружились редчайшие способности к стихийной магии, и он был торжественно отправлен учиться на соответствующий факультет в Императорскую магическую академию. И неважно, что это стоило дорого. Выпускники факультета магии стихий имели неплохие шансы попасть в братство (или сестринство; зависело, разумеется, от пола) стихий. Подобные организации существовали во всем мире (за исключением разве что Лиранда) и брали к себе только выдающихся магов, способных управлять своей стихией и владеть всеми видами рукопашного боя. Стихийиники вообще были на вес золота, но, тем не менее, академическая учебная программа поблажек не делала никому.
Что-то я опять задумался, одернул себя Адриан.
Эйдан поднялся из-за стола, приветствуя высокого гостя и кивком головы отпуская гвардейца. Тот поклонился и вышел, закрыв дверь. Удаляющихся шагов слышно не было, значит, остался следить, чтобы принцев никто не беспокоил.
- Прошу прощения, ваше высочество, что заставил вас так долго ждать, - покаянно произнес Эйдан.
Сел он снова только после того, как Адриан занял одно из кресел перед столом. Наследный принц отметил это и решил быть чуточку добрее. Хотя Ледяные острова и не находились под юрисдикцией Южной империи.
- Закопались в делах? – юноша кивнул на столешницу, заваленную бумагами.
- Советники решили меня дожать.
Выглядел Фризель и вправду не очень: плечи поникшие, взгляд усталый, если не сказать, пустой; светлые волосы в беспорядке, тени под глазами.
Что-то сейчас будет.
- На тему? – осторожно уточнил Адриан.
- Женитьбы, - горестно вздохнул мужчина, сцепив руки в замок и прикрыв ими рот.
- А какое это имеет отношение ко мне?
- Не к вам, - Эйдан устало улыбнулся, - к вашей сестре.
Правильно он опасался неприятных сюрпризов.
Ведь каков наглец! Алекса была в плену у золотых драконов, и похитили ее с целью выдать замуж за этого выскочку Ранджита. Да как он смеет сейчас говорить на подобные темы?!!
Адриан почувствовал, как его заполняет тьма и готовится застить ему глаза. Но потом он одернул себя и подумал, что, скорее всего, Фризель просто не знает о похищении Алексы и его мотивах. Так что надо успокоиться и все прояснить.
- Ваше высочество? – осторожно позвал Адриана Эйдан.
- Сейчас не лучшее время говорить на такие темы, - прозвучало все равно резче, чем ему хотелось, - до вас, верно, не дошли известия о том, что моя сестра сейчас в плену в Лиранде.
- У золотых драконов? – Фризель разом помрачнел еще больше.
- У них. И похитили ее с целью сделать Золотой Герцогиней.
Что под этим подразумевалось, объяснять не требовалось.
На несколько минут воцарилась гнетущая тишина.
Фризель так и не расцеплял рук и смотрел в никуда. Адриан терпеливо ждал, но мысли в его голове мелькали со скоростью молнии. Даже будь сейчас Алекса по-прежнему в академии, погрузившись с головой в зачеты, он бы все равно не отдал ее в жены «ледяному высочеству». Кто он, и кто она?
Впрочем, решать не ему.
- Вы предприняли меры для ее освобождения? – наконец, нарушил тишину Эйдан.
- Императрица пробудилась от комы и сейчас вместе с адмиралом Лемосом, должно быть, штурмует границы Лиранда. У них все получится, я уверен, но…
- Понимаю. Моя просьба неуместна, но в виду того, что вы мне только что сообщили, настаивать на немедленной свадьбе я не буду.
- Мама не отдаст вам Алексу, - тихо произнес Адриан, проявляя истинные – братские – чувства, - вы ей не пара.
- Вы ведь достаточно наслышаны обо мне, - ничуть не обидевшись на такое высказывание, отозвался Эйдан, - и я слышал, что вам достаточно одного разговора с человеком, чтобы понять, что он из себя представляет.
Это правда. В людях Адриан разбирался.
- Так скажите мне: по-вашему, я способен обидеть женщину, которую посажу рядом с собой на трон, неважно, любимая она или нет? – закончил свою знаменательную речь «ледяное высочество».
Некоторое время Адриан молчал.
Крыть ему было нечем. Эйдан не производил впечатления отъявленного мерзавца или «домашнего тирана». Он действительно был добрым и мягким, но советники его, мягко говоря, достали. И он решил поступиться собственными принципами и задвинуть скорбь по беззаветно любимой жене на второй план.
- По-моему, не способны, - наконец, Адриан ответил на заданный вопрос, - но такое решать не мне. Вам следует написать официальное письмо императрице с соответствующим прошением. А лучше – лично приехать в столицу империи и попросить руки моей сестры. Для этого как раз будет подходящая обстановка – через три недели ей исполняется двадцать лет, и родители наверняка закатят грандиозный праздник.
- Значит, когда буря стихнет, я отправлюсь в Дейларин (столица Южной империи – прим.авт.) вместе с вами, - решительно произнес Эйдан.
- Конечно, но есть еще один нюанс, - посчитал нужным сообщить Адриан, - если на то будет воля императрицы, Алекса не откажет. Но ей придется оставаться в статусе невесты до тех пор, пока она не закончит обучение. В уставе академии четко прописано, что и юношам, и девушкам запрещено вступать в брак до получения диплома. Будь они хоть трижды наследники своих родов и обвешаны обязательствами перед семьей.
- Меня вполне устроит и то, что я уеду из Дейларина обрученный, а не женатый, - спокойно сказал Фризель.
- А советники? – напомнил Адриан.
- А советников заткну. Или пусть тогда ищут другого короля.
Адриан улыбнулся уголками губ. Все-таки есть у этого мужика хребет.
Принцы еще некоторое время общались на отвлеченные темы. Эйдан даже пообещал перед отплытием с архипелага все-таки выкроить время на царскую охоту, за что Адриан поблагодарил его и вернулся к себе.
Вроде бы ничего плохого не случилось, но его не оставляло ощущение, что он «продал» родную сестру.
С затянутого в тяжелые серые тучи неба падали первые снежинки. Стало уже совсем по-зимнему прохладно, но хотя бы ветра не было. Зачарованные от быстрого увядания красные розы на длинных стеблях ощутимо жгли мне руки даже через перчатки.
Я знала, что рано или поздно приду сюда, но каких же усилий мне стоило себя заставить.
Диану похоронили на городском кладбище Дейларина в фамильном склепе ее семьи. Я стояла в открытом дверном проеме и не решалась войти. Родители с небольшой свитой из стражей и первого слуги ожидали чуть поодаль. Никто меня не подгонял, хоть и знал, что время уходит. Через несколько часов мне предстоит порталом вернуться в академию и начать нагонять пропущенную за два месяца программу.
Сделав серию глубоких вдохов-выдохов, я все же переступила порог и сразу подошла к большой каменной могиле, накрытой серо-серебристой мраморной плитой.
- «Диана Оккервиль, любимая дочь, внучка, защитница».
Последнее слово наверняка добавили по просьбе моих родителей.
Оккервили никогда не одобряли учебы Дианы на факультете боевой магии. И нас они не любили в равной степени. Прежде, чем прийти сюда, я прочитала длинное и крайне неприятное письмо от леди Оккервиль. В самых смелых выражениях она высказала мне все, что обо мне думает, и именно меня обвинила в гибели любимой дочери. Может, она и права…
Остановившись возле могилы, я опустила цветы на плиту и провела пальцами по вырезанному в камне имени. Она была для меня больше, чем защитница. Подруга. Сестра. Она знала меня с самых малых лет. Именно в таком возрасте закладывается и укрепляется связь между защитником и его подопечным, а при достижении совершеннолетия обоих делается еще прочнее посредством кровной клятвы.
- Прости меня… - тихо прошептала я, даже не пытаясь бороться со слезами.
На что-то большее меня не хватило.
Не знаю, сколько я прорыдала над могилой подруги. В склеп зашла мама, обняла меня за плечи и вывела на свежий воздух. Протянула платок и спросила:
- Как я понимаю, можно не надеяться, что ты согласишься на другого защитника?
- Пусть декан не заставляет меня больше носить ограничитель, - пробулькала я, стараясь успокоиться, - тогда я сама себя защищу, если что.
- Милая, твои силы еще нестабильны, - мягко напомнила мама, - ты даже вторую ипостась еще ни разу не принимала.
Я тщательно вытерла глаза и лицо и встретила мамин взгляд:
- Попрошусь на дополнительные тренировки к магистру Маркесу.
- Чтобы он тебя истязал?! – безукоризненно ровные мамины брови взлетели на лоб.
- Он меня и на общих занятиях истязает, - я попыталась улыбнуться, - мам, он тоже через это прошел и поймет меня, как никто другой.
- Я не буду его просить, - категорично заявила мама.
- Я сама попрошу, - кивнула я, - жаловаться не буду, - еще один, довольно слабый намек на улыбку.
- Тебе о дипломе нужно думать, а не о тренировках, - ответила на улыбку мама, обняла меня и повела к ожидавшим в стороне мужчинам, - а прежде всего о том, сколько нужно наверстать.
- Вот не посплю месяцок, подумаешь.
- Уже остришь? – услышал мою последнюю фразу папа. – Это хороший знак, - потом он посмотрел на маму, - не уговорила?
Та в ответ покачала головой. Папа тяжело вздохнул, но ничего больше не сказал. Вместе с нашей свитой мы двинулись к воротам кладбища.
Мне по-прежнему было больно от потери Дианы, но я понимала, что жизнь на этом не кончается. Ради нее я должна двигаться дальше. Предстояло, правда, привыкнуть к новой соседке, которую мне, скорей всего, подселят вместо Дианы, но что уж тут поделать? В академии я общалась с тремя хорошими ребятами, но назвать нас друзьями было сложно. Мы вместе ходили на лекции, вместе сидели за обеденным столом, но вне занятий общались крайне редко и не торопились полностью друг другу открыться…
Пока возвращались в экипаже во дворец, поймала себя на мысли, что жутко волнуюсь из-за возвращения в академию. Все-таки два месяца отсутствия – не шутки.
- В академии все знают, почему я исчезла перед началом семестра?
- Драконы нападали, не таясь, так что да, принцесса, знают, - ответил молчавший все это время первый слуга, - но всех студентов настойчиво попросили ни о чем вас не спрашивать и… не распускать неприятные слухи.
Бенедикт, как и всегда, был прямолинеен.
- Ты считаешь, что совершил ошибку? – после минутной немой сцены спросила Реджина у мужа.
- Я не знаю, что думать, - адмирал Лемос совсем спал с лица, - я мог бы и сам вломиться в их храм и забрать Алексу.
- Мог бы, - Реджина кивнула и приблизилась к мужчине, - но благодаря тому, что ты для меня сделал, драконы теперь сто раз подумают прежде, чем когти к нам тянуть, - она ободряюще улыбнулась мужу и обняла его за шею.
- Знаешь ли ты, как мне тебя не хватало? – тихо произнес Габриэль и тоже обхватил жену руками.
Императрица снова улыбнулась и погладила мужа по губам кончиками пальцев. Хватка на ее талии усилилась. Адмирал притянул ее к себе и накрыл губы поцелуем. Сначала неторопливым, нежным, словно желая заново узнать, какие они на вкус. А спустя несколько мгновений нежность уступила место страсти. С трудом отстранившись на долю секунды, императрица предложила любимому переместиться в спальню.
***
Ледяные острова, два дня назад
Наследный принц Южной империи Адриан не совсем понимал, зачем он вдруг так сильно понадобился его высочеству Эйдану Фризелю. В своем письме тот не указал конкретных причин для встречи, а, значит, от предстоящей аудиенции стоило ожидать сюрпризов. Неприятных. Но вроде бы Эйдан ничем не заслужил репутации интригана и коварного типа, наоборот, все говорили, что он сама доброта и мягкость. Неподходящие черты для короля. По крайней мере, так считал сам Адриан, которому совсем не улыбалось в будущем занять место матери и самому стать даже не королем, а императором.
Начинать свой путь к гордому и громкому званию имперского маршала он планировал под началом адмирала Лемоса. Он был вторым мужем его матери и его отчимом, но отношения у них сложились замечательные. Габриэль понимал стремление принца стать воином и дослужиться до высокого звания, но в то же время ему совсем не хотелось сажать на трон сестру Адриана, Алексину. Та тоже, как и ее брат, не помышляла о власти, хотела спокойно закончить Имперскую магическую академию и стать преподавателем. Или, если повезет, деканом факультета приручения и ухода за магическими существами.
В общем и целом, Адриан не знал, что его ждет в будущем. Но он знал, что сядет на трон, если у него не останется выхода, и не взвалит эту ношу на плечи сестры без крайней необходимости.
Такие вот мысли занимали наследного принца, пока он ожидал аудиенции у Эйдана. От местной погоды молодой человек в восторг не пришел. На следующий день после его прибытия разыгралась буря. Ветер неустанно молотил в закрытые оконные ставни, завывал в дымоходах и сводил с ума. Сугробов намело по колено и продолжало мести, а потому все увеселительные мероприятия, что обещал Адриану Фризель, как то – царская охота в зимнем лесу и близлежащих горах, а также катание на снежных досках в тех же горах – было решено отменить. Двое суток Адриан маялся со скуки то в отведенных для него комнатах, то просто слоняясь по замку или зачитываясь книгами по истории в королевской библиотеке. Эйдан за это время удостоил его визитом лишь дважды, и юноша уже начинал закипать от негодования.
Но вот, наконец, в дверь просторной гостиной, примыкавшей к спальне, громко постучались. Дождавшись позволения войти, двери открыл гвардеец и объявил, что Фризель готов принять высокого гостя у себя в кабинете. Прикусив язык, чтобы не высказать вновь прибывшему все, что он думает о «его ледяном высочестве» (крутой нрав ему достался от матери), Адриан поднялся с кресла и последовал за провожатым.
Кабинет Эйдана находился в восточной башне замка. Вместе с гвардейцем Адриан поднялся по винтовой лестнице и остановился и широких дверей, украшенных затейливой резьбой. Гвардеец дважды постучался.
- Входите, - негромко разрешили с той стороны.
Гвардеец открыл дверь и отошел, пропуская Адриана внутрь.
Кабинет оказался очень просторным. В большом камине в дальнем правом углу весело потрескивали недавно подброшенные поленья. Большую часть всего помещения занимали стеллажи с книгами и свитками. Единственное большое окно прикрывала темно-синяя занавеска, да и вообще в отделке преобладали синие и алые тона. Рабочий стол, за которым сидел хозяин кабинета, с двумя мягкими стульями перед ним располагался поодаль от двери. Позади него Адриан рассмотрел небольшое бюро со множеством ящичков, закрывавшихся на ключ. Над бюро на задрапированной синей тканью стене висел семейный портрет, изображавший Фризеля с женой и сыном.
К сожалению, обожаемая жителями Ледяных островов королева Эльза умерла два года назад от неизвестной тяжелой болезни. По крайней мере, так отговаривались официальные представители тогда еще короля Эйдана. Его сын Максимилиан был еще слишком юн для восхождения на престол, но и Эйдан не мог оставаться королем без спутницы жизни. Подданные ждали и верили, что он снова полюбит и сделает новую избранницу королевой. Ну или, на худой конец, выберет кого-нибудь из представительниц местной знати и женится по расчету.
Но Эйдан не спешил оправдывать ожидания народа. У Максимилиана обнаружились редчайшие способности к стихийной магии, и он был торжественно отправлен учиться на соответствующий факультет в Императорскую магическую академию. И неважно, что это стоило дорого. Выпускники факультета магии стихий имели неплохие шансы попасть в братство (или сестринство; зависело, разумеется, от пола) стихий. Подобные организации существовали во всем мире (за исключением разве что Лиранда) и брали к себе только выдающихся магов, способных управлять своей стихией и владеть всеми видами рукопашного боя. Стихийиники вообще были на вес золота, но, тем не менее, академическая учебная программа поблажек не делала никому.
Что-то я опять задумался, одернул себя Адриан.
Эйдан поднялся из-за стола, приветствуя высокого гостя и кивком головы отпуская гвардейца. Тот поклонился и вышел, закрыв дверь. Удаляющихся шагов слышно не было, значит, остался следить, чтобы принцев никто не беспокоил.
- Прошу прощения, ваше высочество, что заставил вас так долго ждать, - покаянно произнес Эйдан.
Сел он снова только после того, как Адриан занял одно из кресел перед столом. Наследный принц отметил это и решил быть чуточку добрее. Хотя Ледяные острова и не находились под юрисдикцией Южной империи.
- Закопались в делах? – юноша кивнул на столешницу, заваленную бумагами.
- Советники решили меня дожать.
Выглядел Фризель и вправду не очень: плечи поникшие, взгляд усталый, если не сказать, пустой; светлые волосы в беспорядке, тени под глазами.
Что-то сейчас будет.
- На тему? – осторожно уточнил Адриан.
- Женитьбы, - горестно вздохнул мужчина, сцепив руки в замок и прикрыв ими рот.
- А какое это имеет отношение ко мне?
- Не к вам, - Эйдан устало улыбнулся, - к вашей сестре.
Правильно он опасался неприятных сюрпризов.
Ведь каков наглец! Алекса была в плену у золотых драконов, и похитили ее с целью выдать замуж за этого выскочку Ранджита. Да как он смеет сейчас говорить на подобные темы?!!
Адриан почувствовал, как его заполняет тьма и готовится застить ему глаза. Но потом он одернул себя и подумал, что, скорее всего, Фризель просто не знает о похищении Алексы и его мотивах. Так что надо успокоиться и все прояснить.
- Ваше высочество? – осторожно позвал Адриана Эйдан.
- Сейчас не лучшее время говорить на такие темы, - прозвучало все равно резче, чем ему хотелось, - до вас, верно, не дошли известия о том, что моя сестра сейчас в плену в Лиранде.
- У золотых драконов? – Фризель разом помрачнел еще больше.
- У них. И похитили ее с целью сделать Золотой Герцогиней.
Что под этим подразумевалось, объяснять не требовалось.
На несколько минут воцарилась гнетущая тишина.
Фризель так и не расцеплял рук и смотрел в никуда. Адриан терпеливо ждал, но мысли в его голове мелькали со скоростью молнии. Даже будь сейчас Алекса по-прежнему в академии, погрузившись с головой в зачеты, он бы все равно не отдал ее в жены «ледяному высочеству». Кто он, и кто она?
Впрочем, решать не ему.
- Вы предприняли меры для ее освобождения? – наконец, нарушил тишину Эйдан.
- Императрица пробудилась от комы и сейчас вместе с адмиралом Лемосом, должно быть, штурмует границы Лиранда. У них все получится, я уверен, но…
- Понимаю. Моя просьба неуместна, но в виду того, что вы мне только что сообщили, настаивать на немедленной свадьбе я не буду.
- Мама не отдаст вам Алексу, - тихо произнес Адриан, проявляя истинные – братские – чувства, - вы ей не пара.
- Вы ведь достаточно наслышаны обо мне, - ничуть не обидевшись на такое высказывание, отозвался Эйдан, - и я слышал, что вам достаточно одного разговора с человеком, чтобы понять, что он из себя представляет.
Это правда. В людях Адриан разбирался.
- Так скажите мне: по-вашему, я способен обидеть женщину, которую посажу рядом с собой на трон, неважно, любимая она или нет? – закончил свою знаменательную речь «ледяное высочество».
Некоторое время Адриан молчал.
Крыть ему было нечем. Эйдан не производил впечатления отъявленного мерзавца или «домашнего тирана». Он действительно был добрым и мягким, но советники его, мягко говоря, достали. И он решил поступиться собственными принципами и задвинуть скорбь по беззаветно любимой жене на второй план.
- По-моему, не способны, - наконец, Адриан ответил на заданный вопрос, - но такое решать не мне. Вам следует написать официальное письмо императрице с соответствующим прошением. А лучше – лично приехать в столицу империи и попросить руки моей сестры. Для этого как раз будет подходящая обстановка – через три недели ей исполняется двадцать лет, и родители наверняка закатят грандиозный праздник.
- Значит, когда буря стихнет, я отправлюсь в Дейларин (столица Южной империи – прим.авт.) вместе с вами, - решительно произнес Эйдан.
- Конечно, но есть еще один нюанс, - посчитал нужным сообщить Адриан, - если на то будет воля императрицы, Алекса не откажет. Но ей придется оставаться в статусе невесты до тех пор, пока она не закончит обучение. В уставе академии четко прописано, что и юношам, и девушкам запрещено вступать в брак до получения диплома. Будь они хоть трижды наследники своих родов и обвешаны обязательствами перед семьей.
- Меня вполне устроит и то, что я уеду из Дейларина обрученный, а не женатый, - спокойно сказал Фризель.
- А советники? – напомнил Адриан.
- А советников заткну. Или пусть тогда ищут другого короля.
Адриан улыбнулся уголками губ. Все-таки есть у этого мужика хребет.
Принцы еще некоторое время общались на отвлеченные темы. Эйдан даже пообещал перед отплытием с архипелага все-таки выкроить время на царскую охоту, за что Адриан поблагодарил его и вернулся к себе.
Вроде бы ничего плохого не случилось, но его не оставляло ощущение, что он «продал» родную сестру.
ГЛАВА 4
С затянутого в тяжелые серые тучи неба падали первые снежинки. Стало уже совсем по-зимнему прохладно, но хотя бы ветра не было. Зачарованные от быстрого увядания красные розы на длинных стеблях ощутимо жгли мне руки даже через перчатки.
Я знала, что рано или поздно приду сюда, но каких же усилий мне стоило себя заставить.
Диану похоронили на городском кладбище Дейларина в фамильном склепе ее семьи. Я стояла в открытом дверном проеме и не решалась войти. Родители с небольшой свитой из стражей и первого слуги ожидали чуть поодаль. Никто меня не подгонял, хоть и знал, что время уходит. Через несколько часов мне предстоит порталом вернуться в академию и начать нагонять пропущенную за два месяца программу.
Сделав серию глубоких вдохов-выдохов, я все же переступила порог и сразу подошла к большой каменной могиле, накрытой серо-серебристой мраморной плитой.
- «Диана Оккервиль, любимая дочь, внучка, защитница».
Последнее слово наверняка добавили по просьбе моих родителей.
Оккервили никогда не одобряли учебы Дианы на факультете боевой магии. И нас они не любили в равной степени. Прежде, чем прийти сюда, я прочитала длинное и крайне неприятное письмо от леди Оккервиль. В самых смелых выражениях она высказала мне все, что обо мне думает, и именно меня обвинила в гибели любимой дочери. Может, она и права…
Остановившись возле могилы, я опустила цветы на плиту и провела пальцами по вырезанному в камне имени. Она была для меня больше, чем защитница. Подруга. Сестра. Она знала меня с самых малых лет. Именно в таком возрасте закладывается и укрепляется связь между защитником и его подопечным, а при достижении совершеннолетия обоих делается еще прочнее посредством кровной клятвы.
- Прости меня… - тихо прошептала я, даже не пытаясь бороться со слезами.
На что-то большее меня не хватило.
Не знаю, сколько я прорыдала над могилой подруги. В склеп зашла мама, обняла меня за плечи и вывела на свежий воздух. Протянула платок и спросила:
- Как я понимаю, можно не надеяться, что ты согласишься на другого защитника?
- Пусть декан не заставляет меня больше носить ограничитель, - пробулькала я, стараясь успокоиться, - тогда я сама себя защищу, если что.
- Милая, твои силы еще нестабильны, - мягко напомнила мама, - ты даже вторую ипостась еще ни разу не принимала.
Я тщательно вытерла глаза и лицо и встретила мамин взгляд:
- Попрошусь на дополнительные тренировки к магистру Маркесу.
- Чтобы он тебя истязал?! – безукоризненно ровные мамины брови взлетели на лоб.
- Он меня и на общих занятиях истязает, - я попыталась улыбнуться, - мам, он тоже через это прошел и поймет меня, как никто другой.
- Я не буду его просить, - категорично заявила мама.
- Я сама попрошу, - кивнула я, - жаловаться не буду, - еще один, довольно слабый намек на улыбку.
- Тебе о дипломе нужно думать, а не о тренировках, - ответила на улыбку мама, обняла меня и повела к ожидавшим в стороне мужчинам, - а прежде всего о том, сколько нужно наверстать.
- Вот не посплю месяцок, подумаешь.
- Уже остришь? – услышал мою последнюю фразу папа. – Это хороший знак, - потом он посмотрел на маму, - не уговорила?
Та в ответ покачала головой. Папа тяжело вздохнул, но ничего больше не сказал. Вместе с нашей свитой мы двинулись к воротам кладбища.
Мне по-прежнему было больно от потери Дианы, но я понимала, что жизнь на этом не кончается. Ради нее я должна двигаться дальше. Предстояло, правда, привыкнуть к новой соседке, которую мне, скорей всего, подселят вместо Дианы, но что уж тут поделать? В академии я общалась с тремя хорошими ребятами, но назвать нас друзьями было сложно. Мы вместе ходили на лекции, вместе сидели за обеденным столом, но вне занятий общались крайне редко и не торопились полностью друг другу открыться…
Пока возвращались в экипаже во дворец, поймала себя на мысли, что жутко волнуюсь из-за возвращения в академию. Все-таки два месяца отсутствия – не шутки.
- В академии все знают, почему я исчезла перед началом семестра?
- Драконы нападали, не таясь, так что да, принцесса, знают, - ответил молчавший все это время первый слуга, - но всех студентов настойчиво попросили ни о чем вас не спрашивать и… не распускать неприятные слухи.
Бенедикт, как и всегда, был прямолинеен.
