- Магистр, пока вы не начали клятвенно мне обещать, что больше такого не повторится, - сказала я, - пожалуйста, пусть все остается, как есть.
Мужчина потрясенно уставился на меня.
- Он сказал правду, - добавила я, - превращение уже началось, когда…
- Когда появился я, - мрачно перебил декан.
- Ну…да, - подтвердила я с запинкой.
- Неужели вы способны превращаться только в гневе или при угрозе жизни, вашей или близких?
- Нет, но для первого превращения нужна именно такая «шоковая терапия».
- Алекса, я не могу такого позволить, - беспомощно произнес декан.
- Ну, не убьет же он меня, в самом деле, - я попыталась улыбнуться.
Мужчина тяжело вздохнул, понимая, что возразить ему нечего.
- Но пообещайте, что поставите меня в известность, если ситуация перестанет вас устраивать, - твердо произнес он.
- Обещаю, - я вновь улыбнулась, уже более уверенно, - спасибо вам за заботу.
Взгляд его потеплел. Он накрыл мою руку своей и легонько сжал ее. Услышав за спиной шаги целительницы, поспешно отпрянул, сказал только «отдыхайте» и ушел.
Ну, отдыхать, так отдыхать. Я устроилась удобнее и уперлась глазами в потолок. События последнего часа то и дело прокручивались в моей голове. Я была так близко…
Нет, я не злилась на декана. Если бы увидела, как избивают любимую племянницу, то повела бы себя точно также.
Рауль Деверро не был мне родным дядей, но я считала его таковым и беззаветно его любила. Он был старшим братом Реми Деверро, отца Адриана и первого мужа мамы. Так уж вышло, что она влюбилась в собственного защитника, вышла за него замуж и родила моего брата. Она сделала его императором, весь мир к его ногам бросила. Но он предпочел остаться воином, не желая принимать участия в политических разборках.
Адриану было пять, когда Реми погиб, ведя бой с племенем разбойников, живших в Золотых горах. После этого мама впала в депрессию, длившуюся целый год. Правление она не забросила, но большую часть дел сваливала на плечи Бенедикта (который, впрочем, всегда со всем справлялся и даже не думал жаловаться). Рауль был рядом и поддерживал маму, помогал воспитывать Адриана. Придворные даже распустили слух, что эти двое друг в друга влюблены, но не хотят пока афишировать свои отношения.
А потом, на новогоднем балу мама познакомилась с моим отцом…
Хотя это уже другая история.
Лиранд, три недели спустя
Кабинет королевы Кэйлаш
Одно за другим королева золотых драконов читала и складывала на стол уведомления от теперь уже бывших торговых партнеров. Все они писали одно и то же – «с сожалением сообщаем Вам, что вынуждены прекратить с Вами торговое сообщение» и т.д. и т.п. За последние недели Кэйлаш изучила и подписала горы финансовых отчетов, цифры в которых становились все меньше и меньше. Многие компании Лиранда уже объявили себя банкротами и закрылись, оставшиеся к этому готовились. Из-за безработицы в городе начались волнения и беспорядки. Городская стража сбивалась с ног, разгоняя митинги и демонстрации.
Кэйлаш понимала, что это было платой по заслугам. Но выполнять требование народа и насильно отправлять Ранджита вымаливать у императорской семьи прощение она не собиралась. В казне еще оставались немалые средства, полученные за прошедшие года успешной торговли ювелирными шедеврами. Королева планировала использовать их для помощи народу. На первое время хватит, а потом она что-нибудь придумает. В крайнем случае, сама поедет в Дейларин и снова встанет на колени перед императрицей.
Из кокона невеселых мыслей королеву вырвал бесцеремонный громкий стук в дверь. Не дожидаясь позволения войти, в кабинет влетел ее сын.
- Горожане устроили митинг прямо перед воротами дворца! – кипя от возмущения, выпалил он.
- Так выйди к ним и успокой, - спокойно ответила Кэйлаш.
Ранджит собрался сказать что-то еще, но не стал. Подошел к стеклянному бару и налил себе полный бокал золотого вина. Которое, кстати, пора было от него прятать. Этот чудесный напиток доставлялся сюда из южных стран центрального континента, и не далее, как пять минут назад Кэйлаш прочла уведомление от поставщика. Все, прикрыли лавочку.
Осушив бокал залпом, принц драконов наполнил его снова.
- Ранджит! – повысила голос королева. – Сейчас же прекрати!
Тот словно не услышал и пригубил напиток.
Нет, ну это уже просто ни в какие рамки!
Королева рывком поднялась из-за стола, подошла к сыну и отняла у него наполовину опустевший бокал. А потом грохнула его о каменный пол, нисколько не жалея о ценности золотого напитка. Совершенно обалдевший Ранджит потерял дар речи, а королева, потеряв остатки терпения, залепила сыну звонкую пощечину.
- Я вынуждена одна справляться с тем, что свалилось на нас по твоей милости. А ты чем занят? – обжигающие злые слезы покатились по щекам женщины. – Ходишь по шлюхам? Тратишь деньги на гулянки и украшения? Тряпка!
Новая пощечина по другой стороне лица, да такая, что Ранджит едва не плюхнулся на свой королевский зад.
- С этой минуты я урезаю твое финансирование до необходимого минимума, - заявила сыну Кейлаш, - а ты засунешь в задницу свою гордость и выйдешь к народу. Успокоишь их и скажешь, что вечером на площади состоится общегородское собрание. Слышать ничего не желаю! – рявкнула королева, заметив попытку принца что-то сказать. – А если тебя закидают тухлыми овощами, так тебе и надо. Ты получил приказ королевы. Вон отсюда! – с этими словами она указала принцу на дверь.
Ранджит больше не делал попыток заговорить. Покорно склонил голову и вышел.
Когда за ним закрылась дверь, Кэйлаш, уговаривая себя успокоиться, вернулась за рабочий стол. Сложив уведомления в аккуратную стопку, она отодвинула их на край столешницы, взяла чистый лист бумаги, подвинула к себе чернильницу и принялась писать королевский указ о материальной помощи бедствующему населению.
Она нисколько не жалела, что повела себя так с сыном. Слишком долго она терпела его разгульный образ жизни. Вот только твердость следовало проявить еще раньше. Тогда, когда он приволок сюда принцессу Южной империи, намереваясь в кратчайший срок сделать ее Золотой герцогиней. Но нет, она, как и прежде, просто уговаривала его, даже не думая серьезно вмешаться в ситуацию. А могла бы и сама организовать девчонке побег. Кто бы ее за это осудил?
Родной сын, которого она любила больше жизни. И во что эта любовь его превратила?..
- Я все исправлю, - стирая с лица настырную слезинку, пообещала сама себе Кэйлаш, - я все исправлю…
В это же время
Дейларин, императорский дворец
Кабинет императрицы Реджины
Реджина не знала, смеяться ей или плакать.
Принц Ледяных островов приехал просить руки ее дочери.
Человек, хоть и из рода Северных долгожителей, хочет жениться на демонице?!!
- Почему моя дочь? – задала императрица мучивший ее вопрос сидевшему перед ней принцу.
- Советники предложили мне четыре кандидатуры в жены. В шутку решили тянуть жребий, - с самым честным лицом ответил тот.
- И жребий пал на Алексу?
- Да, ваше величество. Вроде бы все несерьезно начиналось, но потом они ухватились за это.
- Разумеется, - холодно произнесла Реджина, - ваши советники – мужчины. И им наплевать на чувства и желания молодой девушки. Мой ответ – нет, Фризель.
- Реджина, - попытался урезонить супругу адмирал Лемос, присутствовавший при этом неприятном разговоре, - подожди, милая. Пусть они хотя бы познакомятся. А вдруг?..
Женщина просто ушам своим не поверила. Это он что, намекает, что «его ледяное высочество» (это прозвище она слышала от Адриана) может оказаться избранником ее дочери? Абсурд.
- Габриэль… - потрясенно выдохнула императрица.
- Реджина, - мягко, но настойчиво повторил мужчина, - пускай познакомятся. Ничего страшного не случится.
Императрица не ответила.
Нет, внешне Эйдан Фризель был хорош собой. Большие синие глаза лучились добротой и участием, а в их уголках, когда он улыбался, собирались лучики морщинок, делая его еще привлекательнее. Светлые волосы топорщились во все стороны, и он даже не пытался что-то с ними сделать. Одевался он во все оттенки синего и красного, и каждый предмет его гардероба подчеркивал все достоинства поистине богатырской фигуры.
Но, во-первых, он не ровня ее дочери. И уж точно он не может быть ее избранником. Совершенно исключено.
И во-вторых, Реджина Лемос терпеть не могла блондинов. Но это к делу мало относилось.
- Мы сообщим дочери о вашей просьбе, - не дожидаясь, пока жена «созреет», сказал Эйдану Габриэль, - но решение останется за ней. Если Алекса скажет «нет», вам придется вновь тянуть жребий.
Ни намека на шутливость.
- Я понял, - кивнул Фризель и встал, - спасибо, что уделили мне время, ваше величество. Адмирал.
«Его ледяное высочество» поклонился и покинул кабинет императрицы.
- Габриэль!.. – испуганно пролепетала Реджина.
- Иди сюда, - мужчина притянул жену к себе, поцеловал в макушку, начал гладить по волосам, - ну, чего ты так испугалась? Ему всего-то и нужно, чтобы еще лет пять побыть королем, а потом сочинить закон и посадить на трон сына.
- Пять лет??? – ужаснулась императрица.
- Чуть поменьше, может. Фризель-младший на каком курсе сейчас?
- На втором. Еще два года учиться.
- Милая, давай не будем паниковать. Мы не хотим сына женить насильно и той же политики будем придерживаться с дочерью.
- А я тебе о чем? – горько вздохнула Реджина.
- Алекса все решит сама, - терпеливо продолжил Габриэль, - а уж ее выбор мы должны будем принять.
- Хорошо, - новый горький вздох.
Двадцатый день рождения Алексины грозил превратиться в смотрины невесты. За последнюю неделю императрица получила три прошения ее руки и кучу посылок с дарами от женихов. Ничего пока не отправила обратно просто потому, что времени не было.
Заботливая мать была занята организацией праздника для любимой дочери, а Бенедикту доверять отвечать на такие письма…
Слова мужа немного успокоили Реджину. Всевышняя с ним, пусть Фризель познакомится с Алексой. А там уж видно будет.
Женщина уткнулась носом в шею мужа и вдохнула родной любимый запах. Габриэль на миг замер, а потом продолжил гладить жену по волосам. Им до сих пор не верилось, что они снова вместе. Беда в том, что они даже не знали, сколько это продлится, и что потребует князь в уплату за свои услуги…
Три недели пронеслись, как один миг.
Днем я ходила на пары, после обеда до занятий с Маркесом корпела над переписыванием лекций, ну а потом отправлялась на тренировку в спортзал.
Декан, как и обещал, не вмешивался, и магистр боевой магии продолжал в том же духе. Обстреливал меня энергетическими шарами и огнем, вынуждая подолгу удерживать стену и отстреливаться. На десятом занятии он атаковал меня ментально, чтобы научить выстраивать барьеры сознания. С тех пор наши занятия разделились на две части: первая была посвящена ментальной борьбе; вторая – физической и магической. И не всегда после первой у меня оставались силы на вторую.
Только к середине третьей недели я смогла давать отпор в поединках после ментальных тренировок. Но, увы, принять вторую ипостась так ни разу и не получилось. Я злилась, злилась жутко. Как Маркес и говорил, я люто его ненавидела, но поделать с собой ничего не могла. Тьма будто бы спряталась где-то внутри, выжидая лучший момент.
Да таких моментов на тренировках было полно. Но… ничего.
Организм с трудом справлялся с таким бешеным ритмом жизни, а восстанавливающие зелья стали моими лучшими друзьями. Я порой даже приемы пищи пропускала, прихлебывая вместо этого из очередного флакончика с зельем. Ребята смотрели то с осуждением, то с пониманием и сочувствием. За три недели мы сблизились гораздо сильнее, чем за предыдущие три года. И я порой так усердствовала в общении с ними, что они силком уводили меня в комнату и заставляли отдыхать.
Да-а, первый день после возвращения в академию был самым легким.
Такая тоскливая мысль мелькнула у меня на очередном занятии с Маркесом во время пробежки. Каждую неделю этот изверг накидывал мне по два лишних круга бегом, а потом гонял в поединках по спортзалу до полной потери сил. Но, как я уже говорила, ничего не менялось.
До сегодняшнего дня.
Едва я появилась в спортзале, магистр велел отправляться на пробежку, добавив еще один круг.
- Итого десять, - мысленно сосчитала я, состроила злобную гримасу, но возражать не посмела.
Когда я зашла на второй круг, магистр неожиданно присоединился ко мне. Вдвоем мы обежали спортзал три раза, после чего мужчина перешел на шаг и приступил к упражнениям. Я глянула на него вскользь. Он по-прежнему вызывал у меня восхищение своей силой и мужской красотой, но негативных чувств я к нему испытывала гораздо больше. Интересно, одолею я его хоть раз в поединке или нет?
Погруженная в свои мысли, я даже не заметила, как преодолела последний, десятый круг, и бегом зашла на одиннадцатый.
- Алекса, хватит, последний круг шагом, - окрикнул меня магистр.
Я от неожиданности чуть не улетела носом вперед. Затормозила и перешла на шаг.
- Очень хорошо, - вдруг похвалил меня Маркес, - практически не запыхались.
А ведь и правда. Дыхание сбилось, конечно, но не до сильной одышки. И былой ломоты в теле уже не ощущалось. Ну да ладно, не зазнаемся раньше времени. Еще поединок впереди…
Прошагав последний круг, я приступила к разминке. К магистру я стояла спиной, но та почему-то так и чесалась от ощущения пристального взгляда. Сидя на шпагате, я не выдержала и обернулась. Так и есть – стоит и смотрит, как на экспонат в музее.
- Думаете, как бы еще сегодня надо мной поиздеваться? – усмехнулась я, поднимаясь.
- Я же говорил, что ты меня возненавидишь, - усмехнулся магистр в ответ.
- Не думаю, что это правильные чувства для обращения ко второй ипостаси.
- Чувства для этого могут быть самые разные: злость, ненависть, гнев, страх. А могут быть и совсем другие.
- Это какие же? – что-то мне этот разговор совсем не нравился.
- Возбуждение, страсть, даже радость от того, что наконец-то увидел объект симпатии или любви. У нас все завязано на эмоциях и чувствах, - и как он при этом на меня смотрел…
Честное слово, лучше бы сразу шарами начал кидаться.
Я невольно поежилась под внимательным взглядом темно-карих, почти черных глаз. Неужели он видел, как я украдкой его рассматривала в день нашей первой тренировки? Но, помилуй, Всевышняя, это мало что значит. Аланиэль Маркес – привлекательный мужчина, но для меня разве что чисто внешне.
- Готова? – магистр поднял руку с созданным шаром.
Он всегда нападал первым. Иногда предупреждал, но чаще нет.
Я глубоко вздохнула и приготовилась защищаться. И вдруг от дверей зала раздался знакомый голос:
- Алан! Ты никак задумал сестру мою убить?
Мы оба посмотрели в ту сторону. На пороге зала стоял Адриан.
Но не успела я обрадоваться приезду брата, как магистр круто развернулся к нему, и шар, предназначавшийся мне, полетел в него.
Я не успела даже закричать от ужаса. Мерцающий барьер словно бы сам выстроился вокруг моего брата и защитил от внезапной атаки. Случилось в этот момент и кое-что еще – тьма, которую я так долго ждала, заполнила меня. Мое тело изменилось, стало сильнее и крупнее, а за спиной, наконец, раскрылись два огромных кожаных крыла, каждое увенчанное большим и широким когтем.
Мужчина потрясенно уставился на меня.
- Он сказал правду, - добавила я, - превращение уже началось, когда…
- Когда появился я, - мрачно перебил декан.
- Ну…да, - подтвердила я с запинкой.
- Неужели вы способны превращаться только в гневе или при угрозе жизни, вашей или близких?
- Нет, но для первого превращения нужна именно такая «шоковая терапия».
- Алекса, я не могу такого позволить, - беспомощно произнес декан.
- Ну, не убьет же он меня, в самом деле, - я попыталась улыбнуться.
Мужчина тяжело вздохнул, понимая, что возразить ему нечего.
- Но пообещайте, что поставите меня в известность, если ситуация перестанет вас устраивать, - твердо произнес он.
- Обещаю, - я вновь улыбнулась, уже более уверенно, - спасибо вам за заботу.
Взгляд его потеплел. Он накрыл мою руку своей и легонько сжал ее. Услышав за спиной шаги целительницы, поспешно отпрянул, сказал только «отдыхайте» и ушел.
Ну, отдыхать, так отдыхать. Я устроилась удобнее и уперлась глазами в потолок. События последнего часа то и дело прокручивались в моей голове. Я была так близко…
Нет, я не злилась на декана. Если бы увидела, как избивают любимую племянницу, то повела бы себя точно также.
Рауль Деверро не был мне родным дядей, но я считала его таковым и беззаветно его любила. Он был старшим братом Реми Деверро, отца Адриана и первого мужа мамы. Так уж вышло, что она влюбилась в собственного защитника, вышла за него замуж и родила моего брата. Она сделала его императором, весь мир к его ногам бросила. Но он предпочел остаться воином, не желая принимать участия в политических разборках.
Адриану было пять, когда Реми погиб, ведя бой с племенем разбойников, живших в Золотых горах. После этого мама впала в депрессию, длившуюся целый год. Правление она не забросила, но большую часть дел сваливала на плечи Бенедикта (который, впрочем, всегда со всем справлялся и даже не думал жаловаться). Рауль был рядом и поддерживал маму, помогал воспитывать Адриана. Придворные даже распустили слух, что эти двое друг в друга влюблены, но не хотят пока афишировать свои отношения.
А потом, на новогоднем балу мама познакомилась с моим отцом…
Хотя это уже другая история.
ГЛАВА 6
Лиранд, три недели спустя
Кабинет королевы Кэйлаш
Одно за другим королева золотых драконов читала и складывала на стол уведомления от теперь уже бывших торговых партнеров. Все они писали одно и то же – «с сожалением сообщаем Вам, что вынуждены прекратить с Вами торговое сообщение» и т.д. и т.п. За последние недели Кэйлаш изучила и подписала горы финансовых отчетов, цифры в которых становились все меньше и меньше. Многие компании Лиранда уже объявили себя банкротами и закрылись, оставшиеся к этому готовились. Из-за безработицы в городе начались волнения и беспорядки. Городская стража сбивалась с ног, разгоняя митинги и демонстрации.
Кэйлаш понимала, что это было платой по заслугам. Но выполнять требование народа и насильно отправлять Ранджита вымаливать у императорской семьи прощение она не собиралась. В казне еще оставались немалые средства, полученные за прошедшие года успешной торговли ювелирными шедеврами. Королева планировала использовать их для помощи народу. На первое время хватит, а потом она что-нибудь придумает. В крайнем случае, сама поедет в Дейларин и снова встанет на колени перед императрицей.
Из кокона невеселых мыслей королеву вырвал бесцеремонный громкий стук в дверь. Не дожидаясь позволения войти, в кабинет влетел ее сын.
- Горожане устроили митинг прямо перед воротами дворца! – кипя от возмущения, выпалил он.
- Так выйди к ним и успокой, - спокойно ответила Кэйлаш.
Ранджит собрался сказать что-то еще, но не стал. Подошел к стеклянному бару и налил себе полный бокал золотого вина. Которое, кстати, пора было от него прятать. Этот чудесный напиток доставлялся сюда из южных стран центрального континента, и не далее, как пять минут назад Кэйлаш прочла уведомление от поставщика. Все, прикрыли лавочку.
Осушив бокал залпом, принц драконов наполнил его снова.
- Ранджит! – повысила голос королева. – Сейчас же прекрати!
Тот словно не услышал и пригубил напиток.
Нет, ну это уже просто ни в какие рамки!
Королева рывком поднялась из-за стола, подошла к сыну и отняла у него наполовину опустевший бокал. А потом грохнула его о каменный пол, нисколько не жалея о ценности золотого напитка. Совершенно обалдевший Ранджит потерял дар речи, а королева, потеряв остатки терпения, залепила сыну звонкую пощечину.
- Я вынуждена одна справляться с тем, что свалилось на нас по твоей милости. А ты чем занят? – обжигающие злые слезы покатились по щекам женщины. – Ходишь по шлюхам? Тратишь деньги на гулянки и украшения? Тряпка!
Новая пощечина по другой стороне лица, да такая, что Ранджит едва не плюхнулся на свой королевский зад.
- С этой минуты я урезаю твое финансирование до необходимого минимума, - заявила сыну Кейлаш, - а ты засунешь в задницу свою гордость и выйдешь к народу. Успокоишь их и скажешь, что вечером на площади состоится общегородское собрание. Слышать ничего не желаю! – рявкнула королева, заметив попытку принца что-то сказать. – А если тебя закидают тухлыми овощами, так тебе и надо. Ты получил приказ королевы. Вон отсюда! – с этими словами она указала принцу на дверь.
Ранджит больше не делал попыток заговорить. Покорно склонил голову и вышел.
Когда за ним закрылась дверь, Кэйлаш, уговаривая себя успокоиться, вернулась за рабочий стол. Сложив уведомления в аккуратную стопку, она отодвинула их на край столешницы, взяла чистый лист бумаги, подвинула к себе чернильницу и принялась писать королевский указ о материальной помощи бедствующему населению.
Она нисколько не жалела, что повела себя так с сыном. Слишком долго она терпела его разгульный образ жизни. Вот только твердость следовало проявить еще раньше. Тогда, когда он приволок сюда принцессу Южной империи, намереваясь в кратчайший срок сделать ее Золотой герцогиней. Но нет, она, как и прежде, просто уговаривала его, даже не думая серьезно вмешаться в ситуацию. А могла бы и сама организовать девчонке побег. Кто бы ее за это осудил?
Родной сын, которого она любила больше жизни. И во что эта любовь его превратила?..
- Я все исправлю, - стирая с лица настырную слезинку, пообещала сама себе Кэйлаш, - я все исправлю…
***
В это же время
Дейларин, императорский дворец
Кабинет императрицы Реджины
Реджина не знала, смеяться ей или плакать.
Принц Ледяных островов приехал просить руки ее дочери.
Человек, хоть и из рода Северных долгожителей, хочет жениться на демонице?!!
- Почему моя дочь? – задала императрица мучивший ее вопрос сидевшему перед ней принцу.
- Советники предложили мне четыре кандидатуры в жены. В шутку решили тянуть жребий, - с самым честным лицом ответил тот.
- И жребий пал на Алексу?
- Да, ваше величество. Вроде бы все несерьезно начиналось, но потом они ухватились за это.
- Разумеется, - холодно произнесла Реджина, - ваши советники – мужчины. И им наплевать на чувства и желания молодой девушки. Мой ответ – нет, Фризель.
- Реджина, - попытался урезонить супругу адмирал Лемос, присутствовавший при этом неприятном разговоре, - подожди, милая. Пусть они хотя бы познакомятся. А вдруг?..
Женщина просто ушам своим не поверила. Это он что, намекает, что «его ледяное высочество» (это прозвище она слышала от Адриана) может оказаться избранником ее дочери? Абсурд.
- Габриэль… - потрясенно выдохнула императрица.
- Реджина, - мягко, но настойчиво повторил мужчина, - пускай познакомятся. Ничего страшного не случится.
Императрица не ответила.
Нет, внешне Эйдан Фризель был хорош собой. Большие синие глаза лучились добротой и участием, а в их уголках, когда он улыбался, собирались лучики морщинок, делая его еще привлекательнее. Светлые волосы топорщились во все стороны, и он даже не пытался что-то с ними сделать. Одевался он во все оттенки синего и красного, и каждый предмет его гардероба подчеркивал все достоинства поистине богатырской фигуры.
Но, во-первых, он не ровня ее дочери. И уж точно он не может быть ее избранником. Совершенно исключено.
И во-вторых, Реджина Лемос терпеть не могла блондинов. Но это к делу мало относилось.
- Мы сообщим дочери о вашей просьбе, - не дожидаясь, пока жена «созреет», сказал Эйдану Габриэль, - но решение останется за ней. Если Алекса скажет «нет», вам придется вновь тянуть жребий.
Ни намека на шутливость.
- Я понял, - кивнул Фризель и встал, - спасибо, что уделили мне время, ваше величество. Адмирал.
«Его ледяное высочество» поклонился и покинул кабинет императрицы.
- Габриэль!.. – испуганно пролепетала Реджина.
- Иди сюда, - мужчина притянул жену к себе, поцеловал в макушку, начал гладить по волосам, - ну, чего ты так испугалась? Ему всего-то и нужно, чтобы еще лет пять побыть королем, а потом сочинить закон и посадить на трон сына.
- Пять лет??? – ужаснулась императрица.
- Чуть поменьше, может. Фризель-младший на каком курсе сейчас?
- На втором. Еще два года учиться.
- Милая, давай не будем паниковать. Мы не хотим сына женить насильно и той же политики будем придерживаться с дочерью.
- А я тебе о чем? – горько вздохнула Реджина.
- Алекса все решит сама, - терпеливо продолжил Габриэль, - а уж ее выбор мы должны будем принять.
- Хорошо, - новый горький вздох.
Двадцатый день рождения Алексины грозил превратиться в смотрины невесты. За последнюю неделю императрица получила три прошения ее руки и кучу посылок с дарами от женихов. Ничего пока не отправила обратно просто потому, что времени не было.
Заботливая мать была занята организацией праздника для любимой дочери, а Бенедикту доверять отвечать на такие письма…
Слова мужа немного успокоили Реджину. Всевышняя с ним, пусть Фризель познакомится с Алексой. А там уж видно будет.
Женщина уткнулась носом в шею мужа и вдохнула родной любимый запах. Габриэль на миг замер, а потом продолжил гладить жену по волосам. Им до сих пор не верилось, что они снова вместе. Беда в том, что они даже не знали, сколько это продлится, и что потребует князь в уплату за свои услуги…
ГЛАВА 7
Три недели пронеслись, как один миг.
Днем я ходила на пары, после обеда до занятий с Маркесом корпела над переписыванием лекций, ну а потом отправлялась на тренировку в спортзал.
Декан, как и обещал, не вмешивался, и магистр боевой магии продолжал в том же духе. Обстреливал меня энергетическими шарами и огнем, вынуждая подолгу удерживать стену и отстреливаться. На десятом занятии он атаковал меня ментально, чтобы научить выстраивать барьеры сознания. С тех пор наши занятия разделились на две части: первая была посвящена ментальной борьбе; вторая – физической и магической. И не всегда после первой у меня оставались силы на вторую.
Только к середине третьей недели я смогла давать отпор в поединках после ментальных тренировок. Но, увы, принять вторую ипостась так ни разу и не получилось. Я злилась, злилась жутко. Как Маркес и говорил, я люто его ненавидела, но поделать с собой ничего не могла. Тьма будто бы спряталась где-то внутри, выжидая лучший момент.
Да таких моментов на тренировках было полно. Но… ничего.
Организм с трудом справлялся с таким бешеным ритмом жизни, а восстанавливающие зелья стали моими лучшими друзьями. Я порой даже приемы пищи пропускала, прихлебывая вместо этого из очередного флакончика с зельем. Ребята смотрели то с осуждением, то с пониманием и сочувствием. За три недели мы сблизились гораздо сильнее, чем за предыдущие три года. И я порой так усердствовала в общении с ними, что они силком уводили меня в комнату и заставляли отдыхать.
Да-а, первый день после возвращения в академию был самым легким.
Такая тоскливая мысль мелькнула у меня на очередном занятии с Маркесом во время пробежки. Каждую неделю этот изверг накидывал мне по два лишних круга бегом, а потом гонял в поединках по спортзалу до полной потери сил. Но, как я уже говорила, ничего не менялось.
До сегодняшнего дня.
Едва я появилась в спортзале, магистр велел отправляться на пробежку, добавив еще один круг.
- Итого десять, - мысленно сосчитала я, состроила злобную гримасу, но возражать не посмела.
Когда я зашла на второй круг, магистр неожиданно присоединился ко мне. Вдвоем мы обежали спортзал три раза, после чего мужчина перешел на шаг и приступил к упражнениям. Я глянула на него вскользь. Он по-прежнему вызывал у меня восхищение своей силой и мужской красотой, но негативных чувств я к нему испытывала гораздо больше. Интересно, одолею я его хоть раз в поединке или нет?
Погруженная в свои мысли, я даже не заметила, как преодолела последний, десятый круг, и бегом зашла на одиннадцатый.
- Алекса, хватит, последний круг шагом, - окрикнул меня магистр.
Я от неожиданности чуть не улетела носом вперед. Затормозила и перешла на шаг.
- Очень хорошо, - вдруг похвалил меня Маркес, - практически не запыхались.
А ведь и правда. Дыхание сбилось, конечно, но не до сильной одышки. И былой ломоты в теле уже не ощущалось. Ну да ладно, не зазнаемся раньше времени. Еще поединок впереди…
Прошагав последний круг, я приступила к разминке. К магистру я стояла спиной, но та почему-то так и чесалась от ощущения пристального взгляда. Сидя на шпагате, я не выдержала и обернулась. Так и есть – стоит и смотрит, как на экспонат в музее.
- Думаете, как бы еще сегодня надо мной поиздеваться? – усмехнулась я, поднимаясь.
- Я же говорил, что ты меня возненавидишь, - усмехнулся магистр в ответ.
- Не думаю, что это правильные чувства для обращения ко второй ипостаси.
- Чувства для этого могут быть самые разные: злость, ненависть, гнев, страх. А могут быть и совсем другие.
- Это какие же? – что-то мне этот разговор совсем не нравился.
- Возбуждение, страсть, даже радость от того, что наконец-то увидел объект симпатии или любви. У нас все завязано на эмоциях и чувствах, - и как он при этом на меня смотрел…
Честное слово, лучше бы сразу шарами начал кидаться.
Я невольно поежилась под внимательным взглядом темно-карих, почти черных глаз. Неужели он видел, как я украдкой его рассматривала в день нашей первой тренировки? Но, помилуй, Всевышняя, это мало что значит. Аланиэль Маркес – привлекательный мужчина, но для меня разве что чисто внешне.
- Готова? – магистр поднял руку с созданным шаром.
Он всегда нападал первым. Иногда предупреждал, но чаще нет.
Я глубоко вздохнула и приготовилась защищаться. И вдруг от дверей зала раздался знакомый голос:
- Алан! Ты никак задумал сестру мою убить?
Мы оба посмотрели в ту сторону. На пороге зала стоял Адриан.
Но не успела я обрадоваться приезду брата, как магистр круто развернулся к нему, и шар, предназначавшийся мне, полетел в него.
Я не успела даже закричать от ужаса. Мерцающий барьер словно бы сам выстроился вокруг моего брата и защитил от внезапной атаки. Случилось в этот момент и кое-что еще – тьма, которую я так долго ждала, заполнила меня. Мое тело изменилось, стало сильнее и крупнее, а за спиной, наконец, раскрылись два огромных кожаных крыла, каждое увенчанное большим и широким когтем.
