Жюстина вздохнула с глубоким всхлипом, бывающим у детей после долгого плача.
- Н-нет, тётя М-мэйбелин… - Ответила она слегка заикаясь.
- Тогда отчего ты плачешь?.. – Мэйбелин надеялась, что голос не выдаёт кипящих в ней эмоций.
- Я… я не знаю. – Жюстина постаралась сосредоточиться. – Мне было очень стыдно и я боялась смотреть на мистера Хайда, а он… решил, что мне противно…
- А тебе не противно?
- Нет. Но, понимаете, тётя Мэйбелин, после того, что случилось… - Девушка сглотнула возникший в горле комок, опасаясь, что опять на время лишилась голоса. Обошлось. – После того, как погибли мои родные и муж, я, когда пугаюсь или сильно волнуюсь, не могу говорить. Это проходит, но не сразу. После вашего ухода отчего-то испугалась, а капитан решил, что не нравится мне, и я начала волноваться…
- И потеряла голос… - Закончила за неё Мэй. Хотелось побиться головой обо что-то твёрдое. Бедная девочка! Не иметь возможности опровергнуть неправильное предположение – и оттого быть непонятой… Неожиданно для себя женщина придвинулась ближе и обняла поникшие плечи расстроенной Жюстины. – А ты не можешь хотя бы в двух словах рассказать, что тогда произошло? Но сначала позволь узнать – разве ты собиралась отказать Сэму?
- Но как я могу?.. Во всей этой истории замешано столько людей… - Мэй нахмурилась. Развернув доверчиво прижавшуюся к ней девушку так, чтобы видеть её лицо, она расстроено спросила:
- Девочка моя, неужели это единственная причина? Сэм тебе совсем не нравится? – Та покраснела и тихо ответила:
- Нравится… Но я не собиралась выходить замуж или… - Жюстина покраснела ещё сильнее: – заводить любовника. Да и кому я могу понадобиться – без приданого, без поддержки рода и уже далеко не первой молодости?..
- Понятно. – Теперь действительно было понятно. Если не ищешь внимания мужчин, то и не заметишь ни внимания, ни симпатии. Да ещё и не имея опыта… - А куда делось состояние твоего мужа?
- Хайд-Роквеллы опротестовали брак. Мы же не дошли до спальни… - Мэйбелин покрепче прижала к себе поёжившуюся и попытавшуюся отстраниться девушку. – И слава Богам!..
Жюстине не дали закончить колледж магии. Сговорившись за хорошую сумму и обещание поддержки в будущем с родом Хайд-Роквеллов, объявили, не спросив её мнения, о помолвке с одним ещё молодым, но сильно потасканным потомком ловеласов и повес, запятнавшим себя настолько, что даже бесприданниц отказывались за него выдавать. Родители забрали дочь, прервав обучение, без объяснения причин и привезли домой, где заперли в комнате, напичканной артефактами. Утром, засунув в перешитое наспех платье, оглушили заклятьями молчания и повиновения и отвезли в Храм. За невесту, объяснив, что из-за простуды та не может говорить, отвечал отец.
Плохо соображающая Жюстина какое-то время не осознавала, где она находится и что происходит. Однако постепенно до неё начали доходить слова – но не жреца, а незнакомого мужчины, терзающего своими жёсткими пальцами её руку – и лучше бы не доходили! Столько чудовищной мерзости она не слышала за всю предыдущую жизнь!.. Однако протест и отвращение, затопившие сознание, помогли обрести ясность мысли и в полной мере понять происходящее.
«Боги всемилостивые!.. – Взмолилась приневоленная невеста в момент, когда молодых поставили на колени для благословения Богини Любви. – Заклинаю всем для вас дорогим и необходимым! Освободите от неволи и позора! Лучше убейте, но не отдавайте насильнику!..» Всемилостивые молчали. И Богиня молча смотрела на невесту, не желающую брака, и на мужчину, которому наплевать на все благословения – предвкушение, как он будет ломать отданную в его власть девушку, затопило душу… На то, как померкли светильники, зажженные от божественного огня, никто не обратил внимания – все торопились покинуть Храм, чувствуя безотчётную тревогу.
Протащив безропотную жертву сквозь толпу любопытствующих, новобрачный, приблизившись к коляске, указал на богато украшенную сбрую лошадей:
- Посмотри внимательнее, кобылка моя! В спальне ты будешь ждать меня в такой же сбруе и стоя на четвереньках – чтобы мне было удобнее взнуздать тебя и объездить! Готовься – нас ждут увлекательные скачки, а кнут и шпоры у меня всегда под рукой!.. – и, гнусно гоготнув, почти вывернул ей руку, зашвыривая на сиденье, где девушка испуганно сжалась. Какой бы невинной она ни была, но даже и для воспитывающихся в пансионе девиц, - учитывая особенности их происхождения, - отношения между мужчиной и женщиной тайной не являлись. И разговоры о разного рода извращениях регулярно велись среди воспитанниц, вызывая у слышавшей их Жюстины, страх и отвращение…
А затем в почти сломленной душе вспыхнул гнев. Он смёл остатки самоконтроля и все добрые чувства, оставив только желание смерти…
Упоённый вожделением и не замечающий больше ничего вокруг мужчина едва усел запрыгнуть в коляску, когда лошади внезапно с диким ржанием взвились на дыбы!.. - а затем рванулись в сторону толпы, не слушаясь возницы. Вознесясь по пологим ступеням Храма к самым его дверям, животные снова вздыбились, чуть не перевернув лёгкий экипаж, - и бросились вниз, давя и затаптывая паникующих зевак и родственников.
Названный мужем Жюстины, что-то громко выкрикивая, перегнулся вперёд и выхватил у возницы вожжи; когда коляску сильно тряхнуло на последней ступеньке, он, не удержавшись, полетел вниз – прямо под колесо, переломавшее ему шею. После чего лошади встали как вкопанные, тяжело дыша и кося глазами, и коляска с молчавшей и судорожно ухватившейся за бортик разом овдовевшей новобрачной остановилась…
Жюстина молчала ещё целый месяц. Отвечая письменно на вопросы дознавателей, покидающих её покои в родительском доме по первому знаку целителя, девушка всё пыталась осознать, что свободна…
Заговорила она в первый раз со старой нянюшкой, добравшейся до своей бывшей подопечной из самой дальней деревеньки, куда была отослана господами в награду за долгую службу. Молчаливые слёзы старой женщины сломали то отчуждение, что возникло в душе бедной девушки в момент отчаяния и ужаса.
Потом был визит представителя короля. К ней Корона претензий не имела. Но несовершеннолетняя – до двадцати одного года оставалось четыре месяца – девица не может быть главой рода, ей нужен муж. Однако, учитывая все обстоятельства её злополучной свадьбы, король не настаивает на замужестве а предлагает следующий выход…
Жюстина в присутствии поверенных от короля и рода Эмберли с радостью подписала все документы, по которым обязалась до своего совершеннолетия подготовить дом для передачи дальним родственникам (Эмберсли – кому же ещё!), после чего отбыть в оставляемый за нею коттедж с парой деревень рядом на границе родовых владений между двумя небольшими речушками.
Пока наводила порядок, отправляя пожелавших остаться с ней слуг в личное имение и пристраивая остальных, она списалась с пансионом, где её ещё не забыли, и предложила свои услуги по воспитанию ненужных их семьям девочек. А заодно постаралась преодолеть свой страх, научившись самостоятельно править лёгкими экипажами – что в душе всё замирало при этом, значения не имело; после второй поездки Жюстина смогла заговорить сразу, а после четвёртой – разговаривать и во время управления экипажем…
- Король пошёл навстречу и Хайд-Роквеллам, признав брак несостоявшимся и потому недействительным, а мне вернули родовое имя – Эмберли. – Тихо закончила свой рассказ совсем успокоившаяся девушка. Мягкая и тёплая рука тёти Мэй гладила её по голове, словно снимая остатки невесёлых воспоминаний.
Сама же Мэй, слушая прерывающийся голос Жюстины, поневоле сравнивала свою историю и её - и понимала, что с ней самой жизнь обошлась намного милосерднее; что родители никогда не желали её гибели, а муж вообще достался самый лучший…
Нарушил умиротворённую тишину осторожный стук в дверь и голос служанки вежливо сообщил, что обед готов.
- Так, умываться и есть! – Скомандовала хозяйка. – Не то и на слёзы сил не будет! - И потянула в очередной раз девушку в уборную, чтобы привести в порядок. Но остановилась после испуганного «Ой!». Вернувшись к кровати, Жюстина поискала среди подушек и достала тоненькое колечко, оброненное нечаянно во время рассказа.
- Может, сразу наденешь? – предложила Мэй. Но поняла, что промахнулась.
- Нет пока. Пусть сам… - в который раз покраснела девушка. И Мэйбелин Эндрюс не стала настаивать.
…Спускаясь на первый этаж рядом с другом, Сэмюэль Хайд отмечал, что мягкие мокасины, в отличие от туфель, удачно выбраны для опухших ступней; но это была единственная радостная деталь. Всё остальное оставляло желать лучшего – начиная с упавшего ниже подвала настроения. Сильный душевный раздрай в сочетании с навалившимися усталостью и раздражением, а также непонятное и пугающее нечто, вспыхивающее на грани восприятия – мужчина понимал, что мог и не сдержаться при недавнем разговоре…
В небольшой гостиной, где преобладали спокойные лазорево-бежевые тона, собрались все обитающие на данный момент в доме Эндрюсов представители мужского пола, за исключением хозяина дома и его сыновей, а также капитана Хайда – что было вполне предсказуемо. Что было непохоже на все предыдущие вечера – это расположение гостей. По диагонально противоположным углам помещения рассредоточились Доменик Айджес и Ричард Кроун – всегда доброжелательно настроенные мужчины выглядели, как только что вылетевшие по весне шёршни и были так же опасны; в левом углу, возле старинного клавесина, собрались все молодые люди и Дерек Кроун, как самый старший и авторитетный, пытался изобразить на древнем инструменте что-то, напоминающее мелодию, а все остальные весело подсказывали, периодически косясь на своих отцов… В правом ближнем углу в удобном кресле расположился мистер Вирджил и невозмутимо потягивал вино из запасов своего приятеля…
По секрету: Питер и Алекс Эндрюсы, пользуясь запретом спускаться вниз, поднялись наверх, где в просторной гардеробной Хлои прихорашивались девушки, и там вовсю развлекались, доводя сестру и кузину замечаниями по поводу выбранных нарядов и причёсок… Трёх Тильди парни не трогали, зная, что получат за это – и не от Айджесов, как можно было предположить, а от Кроунов…
Энтони Эндрюс, первым вошедший в гостиную, оценил расстановку сил и попытался вывести из-под удара следующего за ним Хайда, свернув направо, к Вирджилу; но не преуспел. Шагнувший из дальнего правого угла ожидавший за фикусом мистер Кроун успел раньше:
- Сэм! Рад видеть тебя в добром здравии!
- И я! – Если мистер Айджес и запоздал, то ненамного. И улыбка его была не менее радушной, чем у друга. ( Энтони Эндрюс сказал бы – хищный оскал, но не будем бросать тень на честных помещиков!)
- Доброго вам дня, уважаемые, - и позвольте выразить благодарность за деятельное ожидание нашего с мисс Эмберли возвращения. – Голос Хайда по обыкновению был ровен и сух, но внутри – о, что творилось внутри!.. некая суть, выбираясь из глубин на поверхность, сумрачно ликовала, предвкушая веселье…
- Рад за вас с девушкой, капитан! – под укоряющим взором Тони отсалютовал бокалом Вирджил.
- Да, а где девушка? – Заозирался по сторонам Айджес.
- Приходит в себя после свидания, я думаю! – пакостливо хмыкнул Кроун. – Сэм у нас горячий парень…
- Быстро сориентировался, мы и глазом моргнуть не успели!.. – Вздохнул Дик Айджес.
- Ай-да орёл!..
Парни у клавесина прекратили пытку инструмента и ушей присутствующих и обратились в слух.
Энтони выглядел расстроенным; Вирджил – довольным.
- Поясните вашу мысль, уважаемые. – вопросительно улыбнулся капитан.
- Охотно! – просиял Рик Кроун.
- Ну конечно же, дружище! – радостно согласился Дик Айджес.
- Только ты в следующий раз предупреждай!..
- А то мы все как-то растерялись…
- О чем, уважаемые?.. – Поверхностная часть сознания Хайда ещё удивлялась, а готовая к броску внутренняя азартно потирала… руки?.. щупальца?.. или ещё какие-то конечности?
- О ваших планах на женитьбу, капитан. – мистер Айджес вмиг сделался официален.
- Или её отсутствие… - подхватил мистер Кроун.
- Уважаемые, у нас слишком мало информации… - покачивая полупустым бокалом, мистер Вирджил якобы гасил страсти, а на самом деле подливал масла в огонь. – Возможно, капитан прояснит нам ситуацию… - На раздражённый взгляд Тони он только на мгновение прикрыл глаза.
- Вот-вот! – перехватил подачу Рик Кроун. – Информации хотелось бы. Очень.
- И, желательно – о предстоящей свадьбе! – Воодушевился Дик Айджес.
- Или уже свершившейся…
- А дюжину детей предъявить вам не нужно, уважаемые?.. – Вкрадчиво поинтересовался Хайд.
- М-мм… несколько неожиданно, конечно… - Раздумчиво протянул Айджес. – Но чисто технически, конечно, вполне осуществимо.
- А что, роды уже близко? – Ехидно уточнил Рик Кроун. – И ты готовишься стать счастливым отцом?
- Бедная девушка… - как будто в сторону вполголоса прокомментировал Вирджил.
- Как я понимаю, все несколько утомлены… - сделал миротворческую попытку Энтони.
- Ну, что ты, Тони… - добродушно возразил один из его бывших соседей.
- Дети могут только радовать! – С энтузиазмом поддержал второй.
- Особенно чужие! – ехидно поддел приятель-зельевар.
- Перестаньте порочить достойную девушку… - сквозь зубы медленно проговорил капитан.
- А кто порочит? – громко удивился Кроун.
- Мы радуемся! – поддержал Айджес.
- За тебя и за неё – что в этом плохого?!.
И Хайд взорвался!..Точнее – вспыхнул. Он пылал ярким алым пламенем, ощущая восторг, сходный с оргазмическим, но на несколько порядков выше и – пронзающий душу. И удивлялся: почему раньше с ним такого не происходило?..
Эйфория была недолгой. Через несколько мгновений абсолютного счастья душу охватила внезапная и тоскливая опустошённость. Особенно отвратительным показалось ощущение чужих рук – он попытался скинуть их… безуспешно; словил несильный подзатыльник и сочувствующее:
- Тихо!.. Тихо, мальчик мой. Ты молодец… - и отключился.
…- Вот это сила!.. Энтони, почему ты молчал?!.
- Да, дружище, ты как-то не по-товарищески поступил, не предупредив о таком выбросе!..
- Молодёжь, быстро вытащили ковёр из-под мебели и скатали в рулон! Куда унести – я скажу. И ни полслова чтоб никому о том, что здесь произошло! – Кивнув в ответ на нестройное: «Да, мистер Эндрюс…» от засуетившихся парней, хозяин дома повернулся к настороженным друзьям, придерживающим бессознательное тело капитана. – А что я должен был вам сказать? Я и сам всего не знал.
- Господа! – мистер Вирджил, закончивший ощупывать Хайда и заглядывать ему в рот и под веки, обратился к взирающей на него с некоторой опаской аудитории. – У нас имеет место быть активация родовых магических способностей. Можно не волноваться – всё под контролем.
- Теперь я понимаю, Тони, почему твоего сослуживца выперли из столичной полиции… - протянул Дик Айджес.
- Как в живых-то оставили!.. – ехидно ввернул Рик Кроун.
- Чтоб вы знали – я ушёл сам. И раз я сказал, что можно не волноваться – так оно и есть. – Зельевар вытянул из кармана небольшую скляницу и мазнул чем-то липким по губам Хайда. – Это был первый выброс, все последующие будут не такими интенсивными и совсем не скоро – он выложился до капли. – И насмешливо покосился на стоявших рядом довольных друзей: - Полетать не тянет от чистой энергии?..
- Н-нет, тётя М-мэйбелин… - Ответила она слегка заикаясь.
- Тогда отчего ты плачешь?.. – Мэйбелин надеялась, что голос не выдаёт кипящих в ней эмоций.
- Я… я не знаю. – Жюстина постаралась сосредоточиться. – Мне было очень стыдно и я боялась смотреть на мистера Хайда, а он… решил, что мне противно…
- А тебе не противно?
- Нет. Но, понимаете, тётя Мэйбелин, после того, что случилось… - Девушка сглотнула возникший в горле комок, опасаясь, что опять на время лишилась голоса. Обошлось. – После того, как погибли мои родные и муж, я, когда пугаюсь или сильно волнуюсь, не могу говорить. Это проходит, но не сразу. После вашего ухода отчего-то испугалась, а капитан решил, что не нравится мне, и я начала волноваться…
- И потеряла голос… - Закончила за неё Мэй. Хотелось побиться головой обо что-то твёрдое. Бедная девочка! Не иметь возможности опровергнуть неправильное предположение – и оттого быть непонятой… Неожиданно для себя женщина придвинулась ближе и обняла поникшие плечи расстроенной Жюстины. – А ты не можешь хотя бы в двух словах рассказать, что тогда произошло? Но сначала позволь узнать – разве ты собиралась отказать Сэму?
- Но как я могу?.. Во всей этой истории замешано столько людей… - Мэй нахмурилась. Развернув доверчиво прижавшуюся к ней девушку так, чтобы видеть её лицо, она расстроено спросила:
- Девочка моя, неужели это единственная причина? Сэм тебе совсем не нравится? – Та покраснела и тихо ответила:
- Нравится… Но я не собиралась выходить замуж или… - Жюстина покраснела ещё сильнее: – заводить любовника. Да и кому я могу понадобиться – без приданого, без поддержки рода и уже далеко не первой молодости?..
- Понятно. – Теперь действительно было понятно. Если не ищешь внимания мужчин, то и не заметишь ни внимания, ни симпатии. Да ещё и не имея опыта… - А куда делось состояние твоего мужа?
- Хайд-Роквеллы опротестовали брак. Мы же не дошли до спальни… - Мэйбелин покрепче прижала к себе поёжившуюся и попытавшуюся отстраниться девушку. – И слава Богам!..
Жюстине не дали закончить колледж магии. Сговорившись за хорошую сумму и обещание поддержки в будущем с родом Хайд-Роквеллов, объявили, не спросив её мнения, о помолвке с одним ещё молодым, но сильно потасканным потомком ловеласов и повес, запятнавшим себя настолько, что даже бесприданниц отказывались за него выдавать. Родители забрали дочь, прервав обучение, без объяснения причин и привезли домой, где заперли в комнате, напичканной артефактами. Утром, засунув в перешитое наспех платье, оглушили заклятьями молчания и повиновения и отвезли в Храм. За невесту, объяснив, что из-за простуды та не может говорить, отвечал отец.
Плохо соображающая Жюстина какое-то время не осознавала, где она находится и что происходит. Однако постепенно до неё начали доходить слова – но не жреца, а незнакомого мужчины, терзающего своими жёсткими пальцами её руку – и лучше бы не доходили! Столько чудовищной мерзости она не слышала за всю предыдущую жизнь!.. Однако протест и отвращение, затопившие сознание, помогли обрести ясность мысли и в полной мере понять происходящее.
«Боги всемилостивые!.. – Взмолилась приневоленная невеста в момент, когда молодых поставили на колени для благословения Богини Любви. – Заклинаю всем для вас дорогим и необходимым! Освободите от неволи и позора! Лучше убейте, но не отдавайте насильнику!..» Всемилостивые молчали. И Богиня молча смотрела на невесту, не желающую брака, и на мужчину, которому наплевать на все благословения – предвкушение, как он будет ломать отданную в его власть девушку, затопило душу… На то, как померкли светильники, зажженные от божественного огня, никто не обратил внимания – все торопились покинуть Храм, чувствуя безотчётную тревогу.
Протащив безропотную жертву сквозь толпу любопытствующих, новобрачный, приблизившись к коляске, указал на богато украшенную сбрую лошадей:
- Посмотри внимательнее, кобылка моя! В спальне ты будешь ждать меня в такой же сбруе и стоя на четвереньках – чтобы мне было удобнее взнуздать тебя и объездить! Готовься – нас ждут увлекательные скачки, а кнут и шпоры у меня всегда под рукой!.. – и, гнусно гоготнув, почти вывернул ей руку, зашвыривая на сиденье, где девушка испуганно сжалась. Какой бы невинной она ни была, но даже и для воспитывающихся в пансионе девиц, - учитывая особенности их происхождения, - отношения между мужчиной и женщиной тайной не являлись. И разговоры о разного рода извращениях регулярно велись среди воспитанниц, вызывая у слышавшей их Жюстины, страх и отвращение…
А затем в почти сломленной душе вспыхнул гнев. Он смёл остатки самоконтроля и все добрые чувства, оставив только желание смерти…
Упоённый вожделением и не замечающий больше ничего вокруг мужчина едва усел запрыгнуть в коляску, когда лошади внезапно с диким ржанием взвились на дыбы!.. - а затем рванулись в сторону толпы, не слушаясь возницы. Вознесясь по пологим ступеням Храма к самым его дверям, животные снова вздыбились, чуть не перевернув лёгкий экипаж, - и бросились вниз, давя и затаптывая паникующих зевак и родственников.
Названный мужем Жюстины, что-то громко выкрикивая, перегнулся вперёд и выхватил у возницы вожжи; когда коляску сильно тряхнуло на последней ступеньке, он, не удержавшись, полетел вниз – прямо под колесо, переломавшее ему шею. После чего лошади встали как вкопанные, тяжело дыша и кося глазами, и коляска с молчавшей и судорожно ухватившейся за бортик разом овдовевшей новобрачной остановилась…
Жюстина молчала ещё целый месяц. Отвечая письменно на вопросы дознавателей, покидающих её покои в родительском доме по первому знаку целителя, девушка всё пыталась осознать, что свободна…
Заговорила она в первый раз со старой нянюшкой, добравшейся до своей бывшей подопечной из самой дальней деревеньки, куда была отослана господами в награду за долгую службу. Молчаливые слёзы старой женщины сломали то отчуждение, что возникло в душе бедной девушки в момент отчаяния и ужаса.
Потом был визит представителя короля. К ней Корона претензий не имела. Но несовершеннолетняя – до двадцати одного года оставалось четыре месяца – девица не может быть главой рода, ей нужен муж. Однако, учитывая все обстоятельства её злополучной свадьбы, король не настаивает на замужестве а предлагает следующий выход…
Жюстина в присутствии поверенных от короля и рода Эмберли с радостью подписала все документы, по которым обязалась до своего совершеннолетия подготовить дом для передачи дальним родственникам (Эмберсли – кому же ещё!), после чего отбыть в оставляемый за нею коттедж с парой деревень рядом на границе родовых владений между двумя небольшими речушками.
Пока наводила порядок, отправляя пожелавших остаться с ней слуг в личное имение и пристраивая остальных, она списалась с пансионом, где её ещё не забыли, и предложила свои услуги по воспитанию ненужных их семьям девочек. А заодно постаралась преодолеть свой страх, научившись самостоятельно править лёгкими экипажами – что в душе всё замирало при этом, значения не имело; после второй поездки Жюстина смогла заговорить сразу, а после четвёртой – разговаривать и во время управления экипажем…
- Король пошёл навстречу и Хайд-Роквеллам, признав брак несостоявшимся и потому недействительным, а мне вернули родовое имя – Эмберли. – Тихо закончила свой рассказ совсем успокоившаяся девушка. Мягкая и тёплая рука тёти Мэй гладила её по голове, словно снимая остатки невесёлых воспоминаний.
Сама же Мэй, слушая прерывающийся голос Жюстины, поневоле сравнивала свою историю и её - и понимала, что с ней самой жизнь обошлась намного милосерднее; что родители никогда не желали её гибели, а муж вообще достался самый лучший…
Нарушил умиротворённую тишину осторожный стук в дверь и голос служанки вежливо сообщил, что обед готов.
- Так, умываться и есть! – Скомандовала хозяйка. – Не то и на слёзы сил не будет! - И потянула в очередной раз девушку в уборную, чтобы привести в порядок. Но остановилась после испуганного «Ой!». Вернувшись к кровати, Жюстина поискала среди подушек и достала тоненькое колечко, оброненное нечаянно во время рассказа.
- Может, сразу наденешь? – предложила Мэй. Но поняла, что промахнулась.
- Нет пока. Пусть сам… - в который раз покраснела девушка. И Мэйбелин Эндрюс не стала настаивать.
…Спускаясь на первый этаж рядом с другом, Сэмюэль Хайд отмечал, что мягкие мокасины, в отличие от туфель, удачно выбраны для опухших ступней; но это была единственная радостная деталь. Всё остальное оставляло желать лучшего – начиная с упавшего ниже подвала настроения. Сильный душевный раздрай в сочетании с навалившимися усталостью и раздражением, а также непонятное и пугающее нечто, вспыхивающее на грани восприятия – мужчина понимал, что мог и не сдержаться при недавнем разговоре…
В небольшой гостиной, где преобладали спокойные лазорево-бежевые тона, собрались все обитающие на данный момент в доме Эндрюсов представители мужского пола, за исключением хозяина дома и его сыновей, а также капитана Хайда – что было вполне предсказуемо. Что было непохоже на все предыдущие вечера – это расположение гостей. По диагонально противоположным углам помещения рассредоточились Доменик Айджес и Ричард Кроун – всегда доброжелательно настроенные мужчины выглядели, как только что вылетевшие по весне шёршни и были так же опасны; в левом углу, возле старинного клавесина, собрались все молодые люди и Дерек Кроун, как самый старший и авторитетный, пытался изобразить на древнем инструменте что-то, напоминающее мелодию, а все остальные весело подсказывали, периодически косясь на своих отцов… В правом ближнем углу в удобном кресле расположился мистер Вирджил и невозмутимо потягивал вино из запасов своего приятеля…
По секрету: Питер и Алекс Эндрюсы, пользуясь запретом спускаться вниз, поднялись наверх, где в просторной гардеробной Хлои прихорашивались девушки, и там вовсю развлекались, доводя сестру и кузину замечаниями по поводу выбранных нарядов и причёсок… Трёх Тильди парни не трогали, зная, что получат за это – и не от Айджесов, как можно было предположить, а от Кроунов…
Энтони Эндрюс, первым вошедший в гостиную, оценил расстановку сил и попытался вывести из-под удара следующего за ним Хайда, свернув направо, к Вирджилу; но не преуспел. Шагнувший из дальнего правого угла ожидавший за фикусом мистер Кроун успел раньше:
- Сэм! Рад видеть тебя в добром здравии!
- И я! – Если мистер Айджес и запоздал, то ненамного. И улыбка его была не менее радушной, чем у друга. ( Энтони Эндрюс сказал бы – хищный оскал, но не будем бросать тень на честных помещиков!)
- Доброго вам дня, уважаемые, - и позвольте выразить благодарность за деятельное ожидание нашего с мисс Эмберли возвращения. – Голос Хайда по обыкновению был ровен и сух, но внутри – о, что творилось внутри!.. некая суть, выбираясь из глубин на поверхность, сумрачно ликовала, предвкушая веселье…
- Рад за вас с девушкой, капитан! – под укоряющим взором Тони отсалютовал бокалом Вирджил.
- Да, а где девушка? – Заозирался по сторонам Айджес.
- Приходит в себя после свидания, я думаю! – пакостливо хмыкнул Кроун. – Сэм у нас горячий парень…
- Быстро сориентировался, мы и глазом моргнуть не успели!.. – Вздохнул Дик Айджес.
- Ай-да орёл!..
Парни у клавесина прекратили пытку инструмента и ушей присутствующих и обратились в слух.
Энтони выглядел расстроенным; Вирджил – довольным.
- Поясните вашу мысль, уважаемые. – вопросительно улыбнулся капитан.
- Охотно! – просиял Рик Кроун.
- Ну конечно же, дружище! – радостно согласился Дик Айджес.
- Только ты в следующий раз предупреждай!..
- А то мы все как-то растерялись…
- О чем, уважаемые?.. – Поверхностная часть сознания Хайда ещё удивлялась, а готовая к броску внутренняя азартно потирала… руки?.. щупальца?.. или ещё какие-то конечности?
- О ваших планах на женитьбу, капитан. – мистер Айджес вмиг сделался официален.
- Или её отсутствие… - подхватил мистер Кроун.
- Уважаемые, у нас слишком мало информации… - покачивая полупустым бокалом, мистер Вирджил якобы гасил страсти, а на самом деле подливал масла в огонь. – Возможно, капитан прояснит нам ситуацию… - На раздражённый взгляд Тони он только на мгновение прикрыл глаза.
- Вот-вот! – перехватил подачу Рик Кроун. – Информации хотелось бы. Очень.
- И, желательно – о предстоящей свадьбе! – Воодушевился Дик Айджес.
- Или уже свершившейся…
- А дюжину детей предъявить вам не нужно, уважаемые?.. – Вкрадчиво поинтересовался Хайд.
- М-мм… несколько неожиданно, конечно… - Раздумчиво протянул Айджес. – Но чисто технически, конечно, вполне осуществимо.
- А что, роды уже близко? – Ехидно уточнил Рик Кроун. – И ты готовишься стать счастливым отцом?
- Бедная девушка… - как будто в сторону вполголоса прокомментировал Вирджил.
- Как я понимаю, все несколько утомлены… - сделал миротворческую попытку Энтони.
- Ну, что ты, Тони… - добродушно возразил один из его бывших соседей.
- Дети могут только радовать! – С энтузиазмом поддержал второй.
- Особенно чужие! – ехидно поддел приятель-зельевар.
- Перестаньте порочить достойную девушку… - сквозь зубы медленно проговорил капитан.
- А кто порочит? – громко удивился Кроун.
- Мы радуемся! – поддержал Айджес.
- За тебя и за неё – что в этом плохого?!.
И Хайд взорвался!..Точнее – вспыхнул. Он пылал ярким алым пламенем, ощущая восторг, сходный с оргазмическим, но на несколько порядков выше и – пронзающий душу. И удивлялся: почему раньше с ним такого не происходило?..
Эйфория была недолгой. Через несколько мгновений абсолютного счастья душу охватила внезапная и тоскливая опустошённость. Особенно отвратительным показалось ощущение чужих рук – он попытался скинуть их… безуспешно; словил несильный подзатыльник и сочувствующее:
- Тихо!.. Тихо, мальчик мой. Ты молодец… - и отключился.
…- Вот это сила!.. Энтони, почему ты молчал?!.
- Да, дружище, ты как-то не по-товарищески поступил, не предупредив о таком выбросе!..
- Молодёжь, быстро вытащили ковёр из-под мебели и скатали в рулон! Куда унести – я скажу. И ни полслова чтоб никому о том, что здесь произошло! – Кивнув в ответ на нестройное: «Да, мистер Эндрюс…» от засуетившихся парней, хозяин дома повернулся к настороженным друзьям, придерживающим бессознательное тело капитана. – А что я должен был вам сказать? Я и сам всего не знал.
- Господа! – мистер Вирджил, закончивший ощупывать Хайда и заглядывать ему в рот и под веки, обратился к взирающей на него с некоторой опаской аудитории. – У нас имеет место быть активация родовых магических способностей. Можно не волноваться – всё под контролем.
- Теперь я понимаю, Тони, почему твоего сослуживца выперли из столичной полиции… - протянул Дик Айджес.
- Как в живых-то оставили!.. – ехидно ввернул Рик Кроун.
- Чтоб вы знали – я ушёл сам. И раз я сказал, что можно не волноваться – так оно и есть. – Зельевар вытянул из кармана небольшую скляницу и мазнул чем-то липким по губам Хайда. – Это был первый выброс, все последующие будут не такими интенсивными и совсем не скоро – он выложился до капли. – И насмешливо покосился на стоявших рядом довольных друзей: - Полетать не тянет от чистой энергии?..
