Обернулся: - Отомрите, студентка Вирд, и пойдёмте на выход – мы, знаете ли, по ночам спать хотим, а не студентов в закрытых секциях караулить…
Я молча, опустив голову, пошла за ректором, а испытывающий нужду в любительницах романов дышал в мой затылок и едва не наступал на пятки.
Возле стеллажа ректор подал мне брошенное в панике имущество, а из-за спины при виде рассовываемых по карманам запасов раздалось:
- Запасливая студентка попалась – может, себе заберём? Такой хомяк всегда пригодится…
- Этот хомяк уже у эксперименталов, и им он тоже пригодится. – На что неизвестный Берт коротко присвистнул, а ректор обратился ко мне: - Всё забрали, студентка? – Я кивнула. – Тогда пошли.
На свежем воздухе весенней зябкой ночи мне резко поплохело – дошёл весь смысл ситуации: третьекурсница ночью поймана в специальной секции, где её и рядом быть не должно! А поймал лично ректор и ещё какой-то незнакомый преподаватель… Исключат! – поняла я. И сразу сделалось холодно и тошно. Одно радовало – Марк в этом не замешан…
- Ну что, студентка Вирд, - обратился ко мне ректор, когда мы дошли до административного корпуса. – У вас на выбор три варианта наказания: штраф, жалоба родителям или порка.
При словах «штраф» и «жалоба» мне стало совсем невмоготу – для меня и то, и другое означает исключение.
- Порка…- Прошептала я убито.
- Вы уверены, студентка? - Голос ректора был вкрадчив. – Может, жалобой обойдётесь?..
- Нет. – Я упрямо склонила голову и зажмурилась, сдерживая слёзы. – Пороть сейчас будете?..
- Тим, - вмешался любитель хомяков, - хватит издеваться над ребёнком!.. – И, развернув меня к себе, за подбородок поднял мою голову, вытерев слёзы – от такого обращения я едва не захлюпала носом…
- Студентка Вирд, никто вас бить не будет. – Устало произнёс ректор. – Просто ответьте: кто вам сказал об открытой запретной секции.
- Никто, - гнусаво проговорила я . – Слышала, как старшекурсницы говорили, обсуждая итоги зачёта…
- Они это при вас говорили? – Живо осведомился всё ещё придерживающий меня за подбородок Берт.
Я мотнула головой, заодно освободив подбородок из цепких пальцев:
- Они меня не видели…
- А где ваш… постоянный товарищ? – Вот неужели ректор запоминает всю нашу громкоголосую ораву? – с ума сойти…
- Марк дома. К отработке готовится… - Какое счастье, что ты дома, Марк!..
- И вы, студентка, не позвали друга в такое познавательное приключение? – С ехидством поинтересовался мой заступник.
Успокоенная мыслью, что немедленной расправы не будет и исключать не собираются, я вскинула голову:
- Палиться, так в одиночку! – и вздрогнула от внезапного приступа кашля со стороны ректора. Да и мой собеседник как-то внезапно дернулся, а потом махнул рукой и сдавленно произнёс:
- Идите, студентка!..
Не заставляя повторять дважды, я побрела прочь на ватных - от осознания, кому только что надерзила – ногах и услышала приглушённое:
- На моей памяти порку выбирают впервые… - по-моему, это Берт. И ехидный ответ:
- Да?.. А на моей – второй!.. – А вот это точно ректор.
- Тим!.. – странная интонация, содержащая упрёк и сдержанный смех, перешедший в смех явный и обоюдный…
Дальше я уже не слушала, а, наоборот, припустила изо всех сил, пока не передумали. В комнате первым делом записала на листочке основное из прочитанного и запомнившегося и вырубилась, не тратя времени на раздевание…
…Вот те самые записи я и старалась вспомнить. Кажется… есть… Я хрипло выдохнула и налила себе воды. Есть одна возможность - если и не излечить полностью от проклятия, то снять хотя бы самую смертоносную часть… Если до истечения трёх суток убить наложившего проклятие…
…К моим губам прижимается стакан с водой. Я пью – жадно, захлёбываясь – и слышу долетающие издалека обрывки разговора:
- …психологический шок… последствия проклятия… пусть очнётся сама… - и чувствую руки, поддерживающие меня – крепкие, надёжные… И снова проваливаюсь в тот липкий беспросветный ужас своего бессилия…
…Сознательным усилием я прогнала все мысли и постаралась уснуть – пусть я и была уверена, что лорд Ле Ант сейчас не станет пачкать об меня руки – но мозгам требовался отдых. Я завернулась в непроницаемый кокон тьмы и провалилась в её мягкую глубину…
А утром, не вставая с постели, наметила себе план действий на ближайшие несколько суток.
Для начала – решить для себя, что я буду делать. И это – один из самых важных вопросов.
Ещё в Академии – при зачислении на первый курс – мне дали понять, что с моим даром далеко не уедешь. Мало того, что он бескомпромиссно светлый, то есть, не поддастся воздействию извне, так ещё и направлен только на рост и созидание – получается, что и в целительство, с его сложными путями, перенаправлением потоков, а иногда и их торможением, путь мне заказан. Затем смягчились и определили меня к эксперименталам – в специальную группу, затачиваемую для наблюдения, анализа и использования всех полученных в процессе выводов, в том числе и промежуточных, для новых разработок лаборатории прикладной магии - почти сразу поручив мне роль координатора. С самостоятельным выбором приоритетных задач… И я на собственном опыте убедилась, что неверно сформулированная задача может на корню загубить самую гениальную идею…
В этом доме я жила, затаившись, терпела унижения и побои, порой приближаясь вплотную к тоненькой грани, отделяющей разум от безумия, а жизнь – от смерти. Я научилась контролировать себя и пространство вокруг – и не имела ни малейшего понятия, для чего я это делаю. Для чего раз за разом выкарабкиваюсь, очищая тело и душу от последствий мерзких надругательств, совершаемых надо мной чудовищем, замаскировавшимся под человека…
С появлением Магды в бесцельности моего существования начал вырисовываться контур, имеющий большую и незакрываемую прореху – мою неспособность к убийству, даже ради спасения собственной жизни. Я могу закупорить воздух в лёгких – своих; могу остановить сердце – своё; могу взорвать мозг – свой; и не могу причинить зла кому бы то ни было.
И даже тьма, оберегающим коконом перешедшая ко мне от старого целителя, не смогла победить жизнеутверждающей природы светлого дара: то, что я собиралась совершить, могло выжечь до основания не только мой дар, но и самую суть моей души…
И сейчас я выстраивала охранительный контур для своего сознания, рисуя его вокруг ключевой фигуры, расположенной в центре – Магды. Магда – её здоровье, жизнь и душевные силы – вот точка моих интересов. Магда – живая, настоящая и не причиняет никому вреда. Магда заслуживает и долгой жизни, и счастья; тот, кто старается лишить её всего этого – зло и тлен. Этому злу нет места в жизни. В жизни Магды.
Я сознательно дистанцировалась от этой схемы – Магда и зло вокруг. Меня во всём этом как бы и не существовало. Была задача. Было решение. И была безликая сила, которая его исполнит. Всё.
Чтобы совершить несовместимое с моей сутью деяние, мне нужно отказаться от своей сути, заменив чем-то сложным, способным на последовательные действия, и я уже знала, что это будет. Тьма. Она заменит мою суть, став мной и сделав то, что не смогу сделать я – убить. Тьма была согласна…
Задача поставлена. Решение найдено. Работаем, Тиса!
Я вела себя, как обычно. Обсудила с Магдой погоду и поползновения местных кавалеров. Утвердила праздничное меню на завтра, спустившись на кухню. Поинтересовалась у поварихи предпочтениями её и остальных слуг в еде и включила их в список блюд. Ушла к себе, провожаемая благосклонными взглядами, попросив принести обед в комнату.
За едой – намного более вкусной, чем обычно – обдумывала свои дальнейшие шаги.
Судя по поведению Магды, её сознание уже не сопротивляется чужой воле – не моей. Я свою попытку сделала вчера – вовремя и весьма удачно. Но сейчас не стоит облегчать задачу лорду, провоцируя женщину на сопротивление – чем оно сильнее, тем глубже в сознании жертвы пускает корни воля хозяина, а мне ещё эти корни потом выкорчёвывать… А вот здесь всё не слишком радостно. Если само проклятие и его последствия были описаны достаточно подробно, на попытке его снятия автор сделал акцент, то тема реабилитации жертвы была освещена очень слабо, если не сказать – никак. Да и из этого «никак» я мало что запомнила… Но это и не первоочередная задача.
Первоочередная – не спалиться раньше времени. Если только в параноидально подозрительные мозги лорда Ле Анта забредёт мысль, что я как-то пыталась сорвать его планы, он будет пытать Магду ночь напролёт, пока не вытянет из неё всё! Значит, нужно обрубить некоторые концы – пусть спишет на неустойчивость сознания жертвы.
Первым делом я избавилась от неподходящих вещей: одно короткое заклинание трансформации вещества – и вместо стопок одежды и обуви небольшие кучки пыли. Всё, что завершило жизненный цикл, трансформируется в простейшее вещество, служащее фундаментом для новых вариаций.
Далее – наведаться в тайник и изъять оттуда всё, кроме одного флакончика с краской; если тайник останется совсем пустым, то это будет странно, а так… фантазии служанки…
Чтобы оправдать мою повышенную активность, я устроила поиски якобы потерянной жемчужины из сломавшегося гарнитура, который носила накануне – лорд требовал, чтобы на мне всегда были какие-либо драгоценные побрякушки. При прицельном ударе они больно впивались в кожу, а их таинственное мерцание из-под капель крови приводило лорда едва ли не в экстаз…
Заодно отправила в починку и почистку всё содержимое шкатулки с украшениями. На всякий случай. Находившийся дома лорд только издевательски поднял бровь на мои объяснения и скрылся в кабинете от окружающей суматохи.
Пока слуги шумно носились по дому в поисках хитро засунутой мной в щель на лестнице жемчужины, я смогла избавиться от компрометирующих меня чернил и бланков, выдавить в слив ванной лосьон и краску из второго тюбика, растворить в молоке супер-карандаш и отправить его вслед за лосьоном и краской… упаковка так же распалась на пылинки от заклинания трансформации. Все трудились, не покладая рук, ног и мозгов!..
Когда вечером слуги, порадовавшись небольшому вознаграждению за найденную-таки жемчужину, угомонились, а лорд в сопровождении неизменного камердинера отправился по своим делам, я тихо проникла в соседнее с библиотекой помещение. Вообще, вход в него был замаскирован, но с некоторых пор я могла проникнуть за любые преграды. Это настораживало, но в данном случае было на руку.
За тайной дверью была оружейная, но не простая. Всё оружие в ней выглядело по-особенному опасным и пугающим. И просто так в руки не давалось. Выбрав подходящий для меня нетяжёлый с виду пистолет, я, уколов палец, капнула кровью на отведённый курок. Оружие окуталось сиянием и потеряло ореол опасности – договорились.
Под подставкой – коробочка с патронами. Я взяла два. Но рассчитывала ограничиться одним – в случае промаха второй уже не понадобится…
Так же тихо, со всевозможными предосторожностями, я покинула помещение с оружием. Но сразу в комнату не пошла, а зачем-то зашла в библиотеку и взяла оттуда книгу – это было описание путешествия по соседней Джанкарии, предпринятое каким-то непоседливым молодым человеком лет сто назад… Возле двери своей спальни положила пистолет и патроны в глубокий карман домашнего платья, а книгу оставила в руках.
…И чуть не вскрикнула, открыв дверь и встретившись с неестественными белёсыми глазами Магды.
- Госпожа, а я вас жду… - Безликая улыбка казалась страшной на знакомом лице.
- Да, Магда, вижу. – Я прикрыла за собой дверь. – А я почитать немного хочу перед сном. – Надеюсь, что моя ответная улыбка не выглядела оскалом.
- Мне прийти позже, госпожа? – Услужливость тоже была неестественной.
- Нет, Магда, спасибо. – Я положила книгу на прикроватную тумбу. – Отдыхай. Ты сегодня, наверное, устала…
- Да, госпожа, я устала. – Повторила кукла в образе Магды следом за мной. – Приятных сновидений вам, госпожа…
Она ушла. Я выдохнула и без сил опустилась на кровать. А если бы я ворвалась в спальню с пистолетом в руке – страшно подумать, что могло бы получиться!..
Пистолет я спрятала в углублении камина возле самой стены – о нём не знали даже служанки, регулярно делавшие уборку в комнате. Я и сама, наткнувшись на него совершенно случайно, до сего момента забыла напрочь; зато очень вовремя вспомнила. Так, а теперь умыться и спать…
Утро назначенного стать переломным дня началось с доставленного в комнату роскошного бледно-голубого платья. Что ж, выбор понятен – на такой ткани капли свежей крови должны смотреться очень выразительно. Но я этой выразительности постараюсь не допустить.
Ванна. Завтрак. Прислуживает Магда. Движения неестественные, взгляд остановившийся.
Проверка кухни. Выслушиваю жалобы поварихи и разрешаю привлечь в помощь Магду. Так я удержу её подальше от хозяина. И она не помешает мне подготовить записку…
Вызов в кабинет лорда Ле Анта. Я внутренне холодею – неужели всё раскрыто?.. А, собственно, что – всё? Ничего и нет. Даже в мыслях. Цепляем вид покорной овцы и идём, Тиса.
Лорд, в домашнем, простом, но безупречно белом, камзоле сидит за рабочим столом. Я молча делаю реверанс – мне запрещено без приказа подавать голос.
- Дорогая моя жена… - скрипят друг о друга снежинки в замораживающем голосе. – Вам уже доставили платье, в котором я хотел бы видеть вас вечером за столом?
- Доставили, мой лорд, благодарю вас. – Снова реверанс.
- Ну, что вы, дорогая моя жена, не стоит благодарности. – Он встаёт. Я внутренне готовлюсь обороняться, но лорд идёт к сейфу, открывает его и достаёт продолговатый футляр. – Насколько я помню, дорогая моя жена, у вас возникли временные трудности из-за отсутствия украшений…
Фраза не предполагает ответа, и я ещё раз склоняюсь в реверансе.
- Вот этот милый пустячок позволит вам выглядеть достойно сегодня вечером. Возьмите. – Он протягивает футляр мне, но я сначала изображаю очередной реверанс и только после этого подхожу и протягиваю руки, внутренне готовая к боли… Жёсткая холодная кисть смыкается на моём запястье, а лорд шипит, склонившись к моему лицу: - Всё… Вы слышите – вы наденете на себя всё, что здесь есть… - Моя рука резко отброшена. Я молчу.
- Чего вы стоите, дорогая моя жена? – Он отходит к столу. – Идите, готовьтесь, у вас осталось не так много времени…
Я беру со стола неожиданно тяжёлый футляр и ухожу, «забыв» о прощальном реверансе. У меня звенит в ушах фраза о времени, которое мне осталось. Ну, спасибо, что предупредил - я проведу его с пользой!..
Год назад в мои руки попал листок серой бумаги с места службы лорда. Я с запасливостью хомяка его припрятала. А вот сейчас, вбежав с футляром в спальню и бросив на стол эту тяжесть, достала листок. Текст записки я продумала заранее, вспомнив всё, что знала о службе лорда по обрывкам разговоров и по случайным обмолвкам… Почерк изобразила самый неразборчивый – есть у них там, в Почтовом Департаменте, пара шифровальщиков… Записка до поры отправилась в компанию к пистолету.
Теперь мне предстоит самое сложное – незаметно открыть запор на двери самого старого чёрного хода. Им уже давно не пользуются, но два дня назад, в ожидании Магды и в неведении о постигшей нас беде, я проверила проход к нему и смазала петли. А сделаю я так…
Я молча, опустив голову, пошла за ректором, а испытывающий нужду в любительницах романов дышал в мой затылок и едва не наступал на пятки.
Возле стеллажа ректор подал мне брошенное в панике имущество, а из-за спины при виде рассовываемых по карманам запасов раздалось:
- Запасливая студентка попалась – может, себе заберём? Такой хомяк всегда пригодится…
- Этот хомяк уже у эксперименталов, и им он тоже пригодится. – На что неизвестный Берт коротко присвистнул, а ректор обратился ко мне: - Всё забрали, студентка? – Я кивнула. – Тогда пошли.
На свежем воздухе весенней зябкой ночи мне резко поплохело – дошёл весь смысл ситуации: третьекурсница ночью поймана в специальной секции, где её и рядом быть не должно! А поймал лично ректор и ещё какой-то незнакомый преподаватель… Исключат! – поняла я. И сразу сделалось холодно и тошно. Одно радовало – Марк в этом не замешан…
- Ну что, студентка Вирд, - обратился ко мне ректор, когда мы дошли до административного корпуса. – У вас на выбор три варианта наказания: штраф, жалоба родителям или порка.
При словах «штраф» и «жалоба» мне стало совсем невмоготу – для меня и то, и другое означает исключение.
- Порка…- Прошептала я убито.
- Вы уверены, студентка? - Голос ректора был вкрадчив. – Может, жалобой обойдётесь?..
- Нет. – Я упрямо склонила голову и зажмурилась, сдерживая слёзы. – Пороть сейчас будете?..
- Тим, - вмешался любитель хомяков, - хватит издеваться над ребёнком!.. – И, развернув меня к себе, за подбородок поднял мою голову, вытерев слёзы – от такого обращения я едва не захлюпала носом…
- Студентка Вирд, никто вас бить не будет. – Устало произнёс ректор. – Просто ответьте: кто вам сказал об открытой запретной секции.
- Никто, - гнусаво проговорила я . – Слышала, как старшекурсницы говорили, обсуждая итоги зачёта…
- Они это при вас говорили? – Живо осведомился всё ещё придерживающий меня за подбородок Берт.
Я мотнула головой, заодно освободив подбородок из цепких пальцев:
- Они меня не видели…
- А где ваш… постоянный товарищ? – Вот неужели ректор запоминает всю нашу громкоголосую ораву? – с ума сойти…
- Марк дома. К отработке готовится… - Какое счастье, что ты дома, Марк!..
- И вы, студентка, не позвали друга в такое познавательное приключение? – С ехидством поинтересовался мой заступник.
Успокоенная мыслью, что немедленной расправы не будет и исключать не собираются, я вскинула голову:
- Палиться, так в одиночку! – и вздрогнула от внезапного приступа кашля со стороны ректора. Да и мой собеседник как-то внезапно дернулся, а потом махнул рукой и сдавленно произнёс:
- Идите, студентка!..
Не заставляя повторять дважды, я побрела прочь на ватных - от осознания, кому только что надерзила – ногах и услышала приглушённое:
- На моей памяти порку выбирают впервые… - по-моему, это Берт. И ехидный ответ:
- Да?.. А на моей – второй!.. – А вот это точно ректор.
- Тим!.. – странная интонация, содержащая упрёк и сдержанный смех, перешедший в смех явный и обоюдный…
Дальше я уже не слушала, а, наоборот, припустила изо всех сил, пока не передумали. В комнате первым делом записала на листочке основное из прочитанного и запомнившегося и вырубилась, не тратя времени на раздевание…
…Вот те самые записи я и старалась вспомнить. Кажется… есть… Я хрипло выдохнула и налила себе воды. Есть одна возможность - если и не излечить полностью от проклятия, то снять хотя бы самую смертоносную часть… Если до истечения трёх суток убить наложившего проклятие…
…К моим губам прижимается стакан с водой. Я пью – жадно, захлёбываясь – и слышу долетающие издалека обрывки разговора:
- …психологический шок… последствия проклятия… пусть очнётся сама… - и чувствую руки, поддерживающие меня – крепкие, надёжные… И снова проваливаюсь в тот липкий беспросветный ужас своего бессилия…
…Сознательным усилием я прогнала все мысли и постаралась уснуть – пусть я и была уверена, что лорд Ле Ант сейчас не станет пачкать об меня руки – но мозгам требовался отдых. Я завернулась в непроницаемый кокон тьмы и провалилась в её мягкую глубину…
А утром, не вставая с постели, наметила себе план действий на ближайшие несколько суток.
Для начала – решить для себя, что я буду делать. И это – один из самых важных вопросов.
Ещё в Академии – при зачислении на первый курс – мне дали понять, что с моим даром далеко не уедешь. Мало того, что он бескомпромиссно светлый, то есть, не поддастся воздействию извне, так ещё и направлен только на рост и созидание – получается, что и в целительство, с его сложными путями, перенаправлением потоков, а иногда и их торможением, путь мне заказан. Затем смягчились и определили меня к эксперименталам – в специальную группу, затачиваемую для наблюдения, анализа и использования всех полученных в процессе выводов, в том числе и промежуточных, для новых разработок лаборатории прикладной магии - почти сразу поручив мне роль координатора. С самостоятельным выбором приоритетных задач… И я на собственном опыте убедилась, что неверно сформулированная задача может на корню загубить самую гениальную идею…
В этом доме я жила, затаившись, терпела унижения и побои, порой приближаясь вплотную к тоненькой грани, отделяющей разум от безумия, а жизнь – от смерти. Я научилась контролировать себя и пространство вокруг – и не имела ни малейшего понятия, для чего я это делаю. Для чего раз за разом выкарабкиваюсь, очищая тело и душу от последствий мерзких надругательств, совершаемых надо мной чудовищем, замаскировавшимся под человека…
С появлением Магды в бесцельности моего существования начал вырисовываться контур, имеющий большую и незакрываемую прореху – мою неспособность к убийству, даже ради спасения собственной жизни. Я могу закупорить воздух в лёгких – своих; могу остановить сердце – своё; могу взорвать мозг – свой; и не могу причинить зла кому бы то ни было.
И даже тьма, оберегающим коконом перешедшая ко мне от старого целителя, не смогла победить жизнеутверждающей природы светлого дара: то, что я собиралась совершить, могло выжечь до основания не только мой дар, но и самую суть моей души…
И сейчас я выстраивала охранительный контур для своего сознания, рисуя его вокруг ключевой фигуры, расположенной в центре – Магды. Магда – её здоровье, жизнь и душевные силы – вот точка моих интересов. Магда – живая, настоящая и не причиняет никому вреда. Магда заслуживает и долгой жизни, и счастья; тот, кто старается лишить её всего этого – зло и тлен. Этому злу нет места в жизни. В жизни Магды.
Я сознательно дистанцировалась от этой схемы – Магда и зло вокруг. Меня во всём этом как бы и не существовало. Была задача. Было решение. И была безликая сила, которая его исполнит. Всё.
Чтобы совершить несовместимое с моей сутью деяние, мне нужно отказаться от своей сути, заменив чем-то сложным, способным на последовательные действия, и я уже знала, что это будет. Тьма. Она заменит мою суть, став мной и сделав то, что не смогу сделать я – убить. Тьма была согласна…
Задача поставлена. Решение найдено. Работаем, Тиса!
Я вела себя, как обычно. Обсудила с Магдой погоду и поползновения местных кавалеров. Утвердила праздничное меню на завтра, спустившись на кухню. Поинтересовалась у поварихи предпочтениями её и остальных слуг в еде и включила их в список блюд. Ушла к себе, провожаемая благосклонными взглядами, попросив принести обед в комнату.
За едой – намного более вкусной, чем обычно – обдумывала свои дальнейшие шаги.
Судя по поведению Магды, её сознание уже не сопротивляется чужой воле – не моей. Я свою попытку сделала вчера – вовремя и весьма удачно. Но сейчас не стоит облегчать задачу лорду, провоцируя женщину на сопротивление – чем оно сильнее, тем глубже в сознании жертвы пускает корни воля хозяина, а мне ещё эти корни потом выкорчёвывать… А вот здесь всё не слишком радостно. Если само проклятие и его последствия были описаны достаточно подробно, на попытке его снятия автор сделал акцент, то тема реабилитации жертвы была освещена очень слабо, если не сказать – никак. Да и из этого «никак» я мало что запомнила… Но это и не первоочередная задача.
Первоочередная – не спалиться раньше времени. Если только в параноидально подозрительные мозги лорда Ле Анта забредёт мысль, что я как-то пыталась сорвать его планы, он будет пытать Магду ночь напролёт, пока не вытянет из неё всё! Значит, нужно обрубить некоторые концы – пусть спишет на неустойчивость сознания жертвы.
Первым делом я избавилась от неподходящих вещей: одно короткое заклинание трансформации вещества – и вместо стопок одежды и обуви небольшие кучки пыли. Всё, что завершило жизненный цикл, трансформируется в простейшее вещество, служащее фундаментом для новых вариаций.
Далее – наведаться в тайник и изъять оттуда всё, кроме одного флакончика с краской; если тайник останется совсем пустым, то это будет странно, а так… фантазии служанки…
Чтобы оправдать мою повышенную активность, я устроила поиски якобы потерянной жемчужины из сломавшегося гарнитура, который носила накануне – лорд требовал, чтобы на мне всегда были какие-либо драгоценные побрякушки. При прицельном ударе они больно впивались в кожу, а их таинственное мерцание из-под капель крови приводило лорда едва ли не в экстаз…
Заодно отправила в починку и почистку всё содержимое шкатулки с украшениями. На всякий случай. Находившийся дома лорд только издевательски поднял бровь на мои объяснения и скрылся в кабинете от окружающей суматохи.
Пока слуги шумно носились по дому в поисках хитро засунутой мной в щель на лестнице жемчужины, я смогла избавиться от компрометирующих меня чернил и бланков, выдавить в слив ванной лосьон и краску из второго тюбика, растворить в молоке супер-карандаш и отправить его вслед за лосьоном и краской… упаковка так же распалась на пылинки от заклинания трансформации. Все трудились, не покладая рук, ног и мозгов!..
Когда вечером слуги, порадовавшись небольшому вознаграждению за найденную-таки жемчужину, угомонились, а лорд в сопровождении неизменного камердинера отправился по своим делам, я тихо проникла в соседнее с библиотекой помещение. Вообще, вход в него был замаскирован, но с некоторых пор я могла проникнуть за любые преграды. Это настораживало, но в данном случае было на руку.
За тайной дверью была оружейная, но не простая. Всё оружие в ней выглядело по-особенному опасным и пугающим. И просто так в руки не давалось. Выбрав подходящий для меня нетяжёлый с виду пистолет, я, уколов палец, капнула кровью на отведённый курок. Оружие окуталось сиянием и потеряло ореол опасности – договорились.
Под подставкой – коробочка с патронами. Я взяла два. Но рассчитывала ограничиться одним – в случае промаха второй уже не понадобится…
Так же тихо, со всевозможными предосторожностями, я покинула помещение с оружием. Но сразу в комнату не пошла, а зачем-то зашла в библиотеку и взяла оттуда книгу – это было описание путешествия по соседней Джанкарии, предпринятое каким-то непоседливым молодым человеком лет сто назад… Возле двери своей спальни положила пистолет и патроны в глубокий карман домашнего платья, а книгу оставила в руках.
…И чуть не вскрикнула, открыв дверь и встретившись с неестественными белёсыми глазами Магды.
- Госпожа, а я вас жду… - Безликая улыбка казалась страшной на знакомом лице.
- Да, Магда, вижу. – Я прикрыла за собой дверь. – А я почитать немного хочу перед сном. – Надеюсь, что моя ответная улыбка не выглядела оскалом.
- Мне прийти позже, госпожа? – Услужливость тоже была неестественной.
- Нет, Магда, спасибо. – Я положила книгу на прикроватную тумбу. – Отдыхай. Ты сегодня, наверное, устала…
- Да, госпожа, я устала. – Повторила кукла в образе Магды следом за мной. – Приятных сновидений вам, госпожа…
Она ушла. Я выдохнула и без сил опустилась на кровать. А если бы я ворвалась в спальню с пистолетом в руке – страшно подумать, что могло бы получиться!..
Пистолет я спрятала в углублении камина возле самой стены – о нём не знали даже служанки, регулярно делавшие уборку в комнате. Я и сама, наткнувшись на него совершенно случайно, до сего момента забыла напрочь; зато очень вовремя вспомнила. Так, а теперь умыться и спать…
Утро назначенного стать переломным дня началось с доставленного в комнату роскошного бледно-голубого платья. Что ж, выбор понятен – на такой ткани капли свежей крови должны смотреться очень выразительно. Но я этой выразительности постараюсь не допустить.
Ванна. Завтрак. Прислуживает Магда. Движения неестественные, взгляд остановившийся.
Проверка кухни. Выслушиваю жалобы поварихи и разрешаю привлечь в помощь Магду. Так я удержу её подальше от хозяина. И она не помешает мне подготовить записку…
Вызов в кабинет лорда Ле Анта. Я внутренне холодею – неужели всё раскрыто?.. А, собственно, что – всё? Ничего и нет. Даже в мыслях. Цепляем вид покорной овцы и идём, Тиса.
Лорд, в домашнем, простом, но безупречно белом, камзоле сидит за рабочим столом. Я молча делаю реверанс – мне запрещено без приказа подавать голос.
- Дорогая моя жена… - скрипят друг о друга снежинки в замораживающем голосе. – Вам уже доставили платье, в котором я хотел бы видеть вас вечером за столом?
- Доставили, мой лорд, благодарю вас. – Снова реверанс.
- Ну, что вы, дорогая моя жена, не стоит благодарности. – Он встаёт. Я внутренне готовлюсь обороняться, но лорд идёт к сейфу, открывает его и достаёт продолговатый футляр. – Насколько я помню, дорогая моя жена, у вас возникли временные трудности из-за отсутствия украшений…
Фраза не предполагает ответа, и я ещё раз склоняюсь в реверансе.
- Вот этот милый пустячок позволит вам выглядеть достойно сегодня вечером. Возьмите. – Он протягивает футляр мне, но я сначала изображаю очередной реверанс и только после этого подхожу и протягиваю руки, внутренне готовая к боли… Жёсткая холодная кисть смыкается на моём запястье, а лорд шипит, склонившись к моему лицу: - Всё… Вы слышите – вы наденете на себя всё, что здесь есть… - Моя рука резко отброшена. Я молчу.
- Чего вы стоите, дорогая моя жена? – Он отходит к столу. – Идите, готовьтесь, у вас осталось не так много времени…
Я беру со стола неожиданно тяжёлый футляр и ухожу, «забыв» о прощальном реверансе. У меня звенит в ушах фраза о времени, которое мне осталось. Ну, спасибо, что предупредил - я проведу его с пользой!..
Год назад в мои руки попал листок серой бумаги с места службы лорда. Я с запасливостью хомяка его припрятала. А вот сейчас, вбежав с футляром в спальню и бросив на стол эту тяжесть, достала листок. Текст записки я продумала заранее, вспомнив всё, что знала о службе лорда по обрывкам разговоров и по случайным обмолвкам… Почерк изобразила самый неразборчивый – есть у них там, в Почтовом Департаменте, пара шифровальщиков… Записка до поры отправилась в компанию к пистолету.
Теперь мне предстоит самое сложное – незаметно открыть запор на двери самого старого чёрного хода. Им уже давно не пользуются, но два дня назад, в ожидании Магды и в неведении о постигшей нас беде, я проверила проход к нему и смазала петли. А сделаю я так…
