Было заметно, что сил ему едва хватает, чтобы тянуть его волоком, отсюда и возник противный скрежет. А вот как он добрался с сундуком до пещеры, загадкой не стало: Скьор Гланс учуяла лошадь, пасущуюся неподалеку, и только лень и сытый желудок помешали ей вылететь на охоту.
Тем временем незнакомец, преодолел половину пути до драконицы, даже не посмотрел на гору золота и драгоценностей и остановился, чтобы вытереть со лба пот. Он пах пылью и дорогой, а ещё сладкой ванилью, совсем не так, как большинство людей. Передохнул, поплевал на руки и вновь схватился за ручку сундука.
— Что ты делаешь? — недоуменно спросила хозяйка пещеры, глядя на его старания. Она повидала много странностей на веку, но обычно из логова пытались украсть сокровища, а не принести их туда.
— Переезжаю, — человек повернул к ней голову и снова улыбнулся, отчего на его щеках возникли милые ямочки. Скьор Гланс и забыла, когда ей в последний раз улыбались люди.
— Переезжаешь? — удивленно переспросила она, переминаясь с лапы на лапу. Пришлось подниматься, всё-таки лежать на полу в присутствии гостя было некрасиво. Даже если гость — незваный.
— Да, ты ведь драконица, а я — принц. Принц Райан, — как само по себе разумеющееся, пояснил он, представившись. — Так что будем считать пропущенной сцену с похищением, и теперь я заточен в твоей пещере, — молодой человек подтащил сундук поближе к Скьор Гланс. — Ты не можешь закинуть его вон в тот угол? — вежливо попросил он.
— Конечно, — драконица, подцепив поклажу кончиком хвоста, отправила сундук на нужное место.
«И зачем я это делаю?» — пронеслась мысль, но её сразу вытеснила другая — принц залез в сокровища, разбирая многочисленные ткани и доспехи и громыхая ими. Всего на мгновение Скьор Гланс испытала жалость, ведь она почти поверила в его историю, но теперь увидела, что блеск золота оказался слишком притягательным. Этот человек ничем не отличался от сотен других, встреченных ей за долгую жизнь, и не заслуживал лучшего отношения.
— Ты всё-таки жалкий грабитель, — с долей сожаления произнесла она и снова набрала воздуха. Но в этот момент принц с торжествующим криком вытащил из горы сокровищ огромную позолоченную миску.
— Отлично! В этом можно готовить суп или тушить мясо. Ты любишь тушеное мясо? Хотя неважно! Я приготовлю его так, что полюбишь, — с довольным видом произнес он, откладывая посудину в сторону. Не обращая внимания на готовую задымиться драконицу, он снова закопался в золотую гору, выискивая полезные вещицы. Похоже, он всерьёз вознамерился обустроить себе новый дом.
— Не хочу тебя расстраивать, но драконы не похищают принцев, — в очередной раз повторила Скьор Гланс, двигая серебряное блюдо по нарисованной на полу пещеры доске.
Она сама не понимала, как получилось, что незваный гость остался в пещере и незаметно перестал быть гостем. Перенёс в дальний угол немногочисленные пожитки, устроил нечто наподобие кровати и стола и уже несколько дней жил рядом с ней, ничуть не боясь однажды быть съеденным страшным зверем. Он был странным, этот бесстрашный мальчик. Порой шебутным, порой задумчивым. Он задавал совершенно неожиданные вопросы, приводящие драконицу в тупик, а спустя минуту забывал о них, увлекшись чем-то другим.
— Вот именно. Разве честно, что всегда похищают принцесс? — Райан отошёл в сторону, чтобы оглядеть всё «поле боя», а затем сдвинул золотое блюдо на клетку по диагонали. — Почему принцессам всегда достается всё самое лучшее? Если их похищают, то их обязательно должен спасти прекрасный принц! Если они травятся яблоком, съеденным по собственной глупости, опять-таки, прекрасный принц спешит на помощь! Даже проклятия злых колдуний и то должны снимать принцы, а целовать спящих сотню лет в пыли и паутине принцесс то еще удовольствие! Это просто несправедливо!
— В жизни вообще мало справедливого, — Скьор Гланс шевельнула лапой, выдвигая вперед блюдо из второго ряда. Играть с принцем было огромное удовольствие: он тщательно продумывал ходы, не давая расслабиться, и драконицу охватил азарт. — Вот ты, например, должен заниматься делами государственной важности, а не прохлаждаться в пещере с крылатым ящером.
— Кстати да, похолодало тут, — Райан поёжился, благополучно пропустив намёк о возвращении домой мимо ушей. Скьор Гланс уже посещала мысль схватить его за загривок и просто отвезти в ближайший замок, но, во-первых, она боялась, что на неё нападут на подлете, а во-вторых, принц скрасил одиночество. Этот печальный год… Драконица вздохнула и бросила взгляд на кусок звёздного неба, виденный из пещеры: с этого места был заметен только хвост созвездия Медведицы, но небо всё равно оставалось прекрасным. Таким далеким и близким одновременно! Скьор Гланс чувствовала, что этот год станет для неё последним. Летать с каждым разом становилось всё тяжелее, перед некогда ясными глазами стали появляться чёрные мушки, а лапы скручивало судорогами. Она не боялась смерти, но знала, что ещё несколько месяцев ей надо протянуть. Её самое главное дело требовало завершения.
— Если ты принесешь поленьев, то я разожгу костер, — нехотя предложила драконица, и принц радостно хлопнул в ладоши. Во дворце, конечно, слишком тепло не было, но печи топили, а в продуваемой ветром пещере он чувствовал себя некомфортно. Пусть и лучше, чем в тронном зале в окружении напыщенных придворных.
— Отлично, я мигом! — он умчался быстрее, чем она успела сказать хоть слово, но у самого выхода остановился и оглянулся. — Только не вздумай жульничать, я запомнил расположение блюд!
Если бы не смешинки в его глазах, Скьор Гланс, может, и поверила бы. Но тут лишь шутливо пыхнула огнём, показывая, насколько испугалась его предостережения. Райан скрылся в темноте, и драконица устало покачала головой. Это человек был слишком активным и постоянно мельтешил перед глазами, вырывая её из привычного спокойного и неторопливого мира. Вон даже играть удумал. Она уже лет сто как не играла, это точно — драконы были одиночками и встречались только для продолжения рода. Или во время борьбы за территорию — но на логово Скьор Гланс давно никто не посягал, уважая старость.
Не успела драконица заволноваться, что принца долго нет, как он вернулся с охапкой хвороста. Складировал ветки на полу, огородив камушками и сооружая своеобразный очаг, и только после этого пригласил её разжечь костер. Плевок пламени — и вот уже маленький костерок весело потрескивает внутри пещеры! Сразу стало теплее и светлее, и Райан вытянул руки, греясь у живительного пламени.
Посмотрев на блаженную улыбку на его лице, Скьор Гланс вздохнула:
— Всё же возвращался бы ты обратно во дворец. Как бы за тобой рыцарей не прислали. Я уже стара драться.
— Да где же ты старая? Прекраснейшая дама в самом расцвете лет! — Райан повернул голову, любуясь отблеском чешуи при тусклом свете маленького костерка.
— Льстец, — она польщено расправила крылья. В чем-то он был прав, ей еще рано было костенеть и прекратить взмывать в небо, но и молодой драконицу сложно было назвать. Её век подходил к концу, хотя слышать комплименты было приятно. Пусть даже их отвешивал человек.
Оставив костёр, принц вернулся к игре и, убедившись, что в расположении ничего не поменялось, перенёс своё блюдо на одну клетку.
— Я поймал тебя в ловушку, — хихикнул он, показывая на доску. Скьор Гланс возмущено фыркнула.
— Видишь, я действительно постарела. Проиграла какому-то мальчишке! — одним ударом хвоста она смела посуду в кучу и зевнула, освещая пещеру струей огня из пасти. Хорошо, что никто из родичей не мог узнать о её поражении, иначе засмеяли бы.
— Ты просто давно не практиковалась, — утешил её Райан и поднял подкатившееся к его ногам блюдо. — Ещё партию?
— Давай завтра, уже темнеет, — драконица зевнула ещё раз и улеглась, прикрывая глаза. Спустя минуту она засопела, и принцу ничего не оставалось, как уйти на своё место.
Райан долго пытался улечься на самодельной кровати и уснуть. Вот только холод, несмотря на теплую соболиную шубу, которой он укрылся сверху, не позволял расслабиться, сковывал руки и ноги, пронизывающим прикосновением прикасался к спине и пяткам, морозил нос и щеки. А ещё раздражал запах сырости, идущий от стен. Этот запах, казалось, пропитал всю пещеру и исчезал только рядом с вечно горячей драконицей. Особенно острым запах стал после проливного ливня днём, а от сырости и холода принца била крупная дрожь.
Райан дрожал так громко, что она не могла уснуть из-за стука его зубов.
— Иди сюда, — позвала она, не выдержав его мучений, и слегка приподняла крыло, чтобы принц смог подобраться к её теплому боку. Он спорить не стал, прильнул к ней, продолжая отчаянно дрожать. — Слопать бы тебя, такого доверчивого, — проворчала Скьор Гланс, но человек не услышал. Оказавшись в тепле, он мгновенно уснул, и драконица, побурчав немного для виду, последовала его примеру.
Прошло больше недели, прежде чем Скьор Гланс поняла, что ошиблась. Рыцари не пришли. Пришли принцессы. Сначала одна, затем другая. Стайкой пестрых звонкоголосых птичек в пышных платьях обступили они пещеру, умоляя «злого» дракона отпустить принца. Не выспавшаяся от ранней побудки драконица выполнила их просьбу и выпихнула Райана к гостям в том, в чём он заснул, и к причитаниям принцесс добавились охи и падения в обморок.
Вскоре покрасневшее высочество вернулось в пещеру, надело промерзшие за ночь рубашку и штаны и обиженно посмотрело на невозмутимо вычищающую чешую драконицу.
— Между прочим, ничего смешного, — не скрывая возмущения, заявил он, застегивая многочисленные пуговицы на камзоле. — Это очень неприлично, показываться перед дамами в таком виде!
Щёки его едва пылали, и Скьор Гланс порядком веселил его смущенный вид.
— Можно подумать, они никогда голого мужчину не видели, — фыркнула она, ничуть не стесняясь своего поступка. Она плохо понимала нормы поведения людей, слишком много в них было правил. Для драконов всё происходило намного проще: встретить пролетающего дракона и станцевать с ним в небесах танец страсти, было вполне обиходным делом. Вот и её последний долгий полёт закончился этим…
Скьор Гланс блаженно прикрыла глаза, вспоминая гигантского небесного собрата, ненадолго ставшего её парой.
— Некоторые не видели, — возразил тем временем Райан, завязывая пышный бант на шее. — При дворе строгое воспитание. Принцессам даже заговорить с кем-то посторонним нельзя, к тому же обычно их везде сопровождают компаньонки, уберегая юных прелестниц от чрезмерного мужского внимания. А тут принц в таком виде! Стыд-то какой! Наверняка они всякие глупости навыдумывали.
Словно в поддержку его слов, в пещеру, спотыкаясь на ходу, зашла одна из принцесс и протянула уже одетому принцу… чью-то полосатую юбку, отороченную кружевом.
— Вашему высочеству негоже ходить раздетому, — пролепетала она, боясь лишний раз вдохнуть, чтобы не разозлить драконицу.
Последняя не выдержала и захохотала, а Райан зарычал не хуже дракона. Полосатая юбка полетела в сторону, а принцесса, испугавшись, выскочила из пещеры.
— И кто после этого злой дракон? Не удивлюсь, если бедняжка решит, что ты хотел её съесть, — Скьор Гланс в приступе смеха стучала хвостом по полу. Стены содрогались, и застывших снаружи принцессам наверняка казалось, что вот-вот начнется землетрясение.
Но принцу было не до смеха.
— Зря смеешься, после такого представления они всё здесь оккупируют, — мрачно пообещал он веселящейся драконице, прекрасно зная, чего можно ожидать от придворных дам. Да, они были в чем-то излишне деликатны, в чем-то наивны, но от этого не перестали быть мастерицами интриг, ведь плести интриги принцесс приучали с самого детства. К тому же Райан заметил медленно катящиеся по долине повозки, а значит, к вечеру стоило ждать гостей. Он не сомневался, что принцессы основательно подготовились к долгой осаде.
Как и предсказал Райан, принцессы и не думали уходить. С помощью прибывших вскоре слуг они разбили небольшой палаточный лагерь неподалеку от пещеры и каждое утро умоляли принца вернуться. Поначалу их щебетание забавляло, а представления, которые они устраивали — разгоняли скуку, но вскоре это стало раздражать. Принцу даже мыться пришлось в пещере, в холодной подземном ручье, а не в тёплом озере под солнышком! Потому что, какими бы приличными принцессы ни были, но за купающимся мужчиной подглядеть так и норовили.
Но не только Райан становился всё более злым от шумного соседства. Чем ближе подступала зима, тем раздражительнее была драконица. Даже целиком запечённый барашек — подношение принцесс, чтобы она позволяла им пообщаться с принцем — не мог усмирить её гнев. Хотя барашка она умяла в один укус, принцу только кусочек и достался на жаркое. Ела Скьор Гланс много и всё больше лежала, а не летала. Райан попробовал пошутить про зимнюю спячку, за что был выгнан из-под крыла, и ему пришлось всю ночь мёрзнуть на тонкой подстилке в углу. Только к утру драконица смилостивилась и пустила его обратно греться, но больше шутить он не рискнул.
— Слушай, убери отсюда свою свиту! Я терплю тебя в своей пещере, но не обязана смотреть на этих жеманниц! — однажды не выдержала Скьор Гланс, когда очередная принцесса решила устроить показательное выступление со слезами, уже не умоляя принца, а требуя отправиться назад вместе с ней. Драконица выкинула нахалку из пещеры, слегка подпалив ей платье, но настроение принцесса испортила ей окончательно.
— Да я с удовольствием! Ты же знаешь, мне они самому не нужны! Но они втемяшили себе в голову, что меня надо спасти!
— А разве не об этом ты мечтал недавно? — напомнила ему драконица, и принц поморщился:
— Ошибся. Беру свои слова назад! — принц покосился на палаточный лагерь и положил ладонь драконице на холодный нос. — Ты не заболела? — спросил он с беспокойством. Выглядела хозяйка пещеры неважно, тяжело дышала и скребла когтями о пол.
Скьор Гланс как-то странно на него посмотрела и покачала головой.
Три ночи спустя после этого разговора она выгнала его из пещеры, страшно крича и плюясь пламенем. Принцессы, услышав шум и увидев взвивающиеся в небо огненные языки, позабыли о принце и поспешили домой, решив, что вокруг есть и другие объекты воздыхания. А Райан едва успел потушить начавшийся из-за неосторожности Скьор Гланс пожар, сам чудом избежав огня. Но гораздо сильнее огня он боялся, что до утра хозяйка пещеры не доживет, уж больно страшно кричала драконица.
А утром она впервые за долгое время вылезла из пещеры и с блаженным, но усталым видом завалилась на солнышке. Подгребла под себя пожелтевшие листья, вдыхая аромат поздней осени, и виновато покосилась на принца.
— Тебе лучше? — обрадовано спросил он, ничуть не злясь за бессонную ночь, и Скьор Гланс довольно кивнула.
…Вернувшись в пещеру, Райан с удивлением обнаружил огромное алое с золотистыми прожилками яйцо, бережно положенное в ямку в углу.
С тех пор их размеренная умиротворенная жизнь закончилась.
Тем временем незнакомец, преодолел половину пути до драконицы, даже не посмотрел на гору золота и драгоценностей и остановился, чтобы вытереть со лба пот. Он пах пылью и дорогой, а ещё сладкой ванилью, совсем не так, как большинство людей. Передохнул, поплевал на руки и вновь схватился за ручку сундука.
— Что ты делаешь? — недоуменно спросила хозяйка пещеры, глядя на его старания. Она повидала много странностей на веку, но обычно из логова пытались украсть сокровища, а не принести их туда.
— Переезжаю, — человек повернул к ней голову и снова улыбнулся, отчего на его щеках возникли милые ямочки. Скьор Гланс и забыла, когда ей в последний раз улыбались люди.
— Переезжаешь? — удивленно переспросила она, переминаясь с лапы на лапу. Пришлось подниматься, всё-таки лежать на полу в присутствии гостя было некрасиво. Даже если гость — незваный.
— Да, ты ведь драконица, а я — принц. Принц Райан, — как само по себе разумеющееся, пояснил он, представившись. — Так что будем считать пропущенной сцену с похищением, и теперь я заточен в твоей пещере, — молодой человек подтащил сундук поближе к Скьор Гланс. — Ты не можешь закинуть его вон в тот угол? — вежливо попросил он.
— Конечно, — драконица, подцепив поклажу кончиком хвоста, отправила сундук на нужное место.
«И зачем я это делаю?» — пронеслась мысль, но её сразу вытеснила другая — принц залез в сокровища, разбирая многочисленные ткани и доспехи и громыхая ими. Всего на мгновение Скьор Гланс испытала жалость, ведь она почти поверила в его историю, но теперь увидела, что блеск золота оказался слишком притягательным. Этот человек ничем не отличался от сотен других, встреченных ей за долгую жизнь, и не заслуживал лучшего отношения.
— Ты всё-таки жалкий грабитель, — с долей сожаления произнесла она и снова набрала воздуха. Но в этот момент принц с торжествующим криком вытащил из горы сокровищ огромную позолоченную миску.
— Отлично! В этом можно готовить суп или тушить мясо. Ты любишь тушеное мясо? Хотя неважно! Я приготовлю его так, что полюбишь, — с довольным видом произнес он, откладывая посудину в сторону. Не обращая внимания на готовую задымиться драконицу, он снова закопался в золотую гору, выискивая полезные вещицы. Похоже, он всерьёз вознамерился обустроить себе новый дом.
***
— Не хочу тебя расстраивать, но драконы не похищают принцев, — в очередной раз повторила Скьор Гланс, двигая серебряное блюдо по нарисованной на полу пещеры доске.
Она сама не понимала, как получилось, что незваный гость остался в пещере и незаметно перестал быть гостем. Перенёс в дальний угол немногочисленные пожитки, устроил нечто наподобие кровати и стола и уже несколько дней жил рядом с ней, ничуть не боясь однажды быть съеденным страшным зверем. Он был странным, этот бесстрашный мальчик. Порой шебутным, порой задумчивым. Он задавал совершенно неожиданные вопросы, приводящие драконицу в тупик, а спустя минуту забывал о них, увлекшись чем-то другим.
— Вот именно. Разве честно, что всегда похищают принцесс? — Райан отошёл в сторону, чтобы оглядеть всё «поле боя», а затем сдвинул золотое блюдо на клетку по диагонали. — Почему принцессам всегда достается всё самое лучшее? Если их похищают, то их обязательно должен спасти прекрасный принц! Если они травятся яблоком, съеденным по собственной глупости, опять-таки, прекрасный принц спешит на помощь! Даже проклятия злых колдуний и то должны снимать принцы, а целовать спящих сотню лет в пыли и паутине принцесс то еще удовольствие! Это просто несправедливо!
— В жизни вообще мало справедливого, — Скьор Гланс шевельнула лапой, выдвигая вперед блюдо из второго ряда. Играть с принцем было огромное удовольствие: он тщательно продумывал ходы, не давая расслабиться, и драконицу охватил азарт. — Вот ты, например, должен заниматься делами государственной важности, а не прохлаждаться в пещере с крылатым ящером.
— Кстати да, похолодало тут, — Райан поёжился, благополучно пропустив намёк о возвращении домой мимо ушей. Скьор Гланс уже посещала мысль схватить его за загривок и просто отвезти в ближайший замок, но, во-первых, она боялась, что на неё нападут на подлете, а во-вторых, принц скрасил одиночество. Этот печальный год… Драконица вздохнула и бросила взгляд на кусок звёздного неба, виденный из пещеры: с этого места был заметен только хвост созвездия Медведицы, но небо всё равно оставалось прекрасным. Таким далеким и близким одновременно! Скьор Гланс чувствовала, что этот год станет для неё последним. Летать с каждым разом становилось всё тяжелее, перед некогда ясными глазами стали появляться чёрные мушки, а лапы скручивало судорогами. Она не боялась смерти, но знала, что ещё несколько месяцев ей надо протянуть. Её самое главное дело требовало завершения.
— Если ты принесешь поленьев, то я разожгу костер, — нехотя предложила драконица, и принц радостно хлопнул в ладоши. Во дворце, конечно, слишком тепло не было, но печи топили, а в продуваемой ветром пещере он чувствовал себя некомфортно. Пусть и лучше, чем в тронном зале в окружении напыщенных придворных.
— Отлично, я мигом! — он умчался быстрее, чем она успела сказать хоть слово, но у самого выхода остановился и оглянулся. — Только не вздумай жульничать, я запомнил расположение блюд!
Если бы не смешинки в его глазах, Скьор Гланс, может, и поверила бы. Но тут лишь шутливо пыхнула огнём, показывая, насколько испугалась его предостережения. Райан скрылся в темноте, и драконица устало покачала головой. Это человек был слишком активным и постоянно мельтешил перед глазами, вырывая её из привычного спокойного и неторопливого мира. Вон даже играть удумал. Она уже лет сто как не играла, это точно — драконы были одиночками и встречались только для продолжения рода. Или во время борьбы за территорию — но на логово Скьор Гланс давно никто не посягал, уважая старость.
Не успела драконица заволноваться, что принца долго нет, как он вернулся с охапкой хвороста. Складировал ветки на полу, огородив камушками и сооружая своеобразный очаг, и только после этого пригласил её разжечь костер. Плевок пламени — и вот уже маленький костерок весело потрескивает внутри пещеры! Сразу стало теплее и светлее, и Райан вытянул руки, греясь у живительного пламени.
Посмотрев на блаженную улыбку на его лице, Скьор Гланс вздохнула:
— Всё же возвращался бы ты обратно во дворец. Как бы за тобой рыцарей не прислали. Я уже стара драться.
— Да где же ты старая? Прекраснейшая дама в самом расцвете лет! — Райан повернул голову, любуясь отблеском чешуи при тусклом свете маленького костерка.
— Льстец, — она польщено расправила крылья. В чем-то он был прав, ей еще рано было костенеть и прекратить взмывать в небо, но и молодой драконицу сложно было назвать. Её век подходил к концу, хотя слышать комплименты было приятно. Пусть даже их отвешивал человек.
Оставив костёр, принц вернулся к игре и, убедившись, что в расположении ничего не поменялось, перенёс своё блюдо на одну клетку.
— Я поймал тебя в ловушку, — хихикнул он, показывая на доску. Скьор Гланс возмущено фыркнула.
— Видишь, я действительно постарела. Проиграла какому-то мальчишке! — одним ударом хвоста она смела посуду в кучу и зевнула, освещая пещеру струей огня из пасти. Хорошо, что никто из родичей не мог узнать о её поражении, иначе засмеяли бы.
— Ты просто давно не практиковалась, — утешил её Райан и поднял подкатившееся к его ногам блюдо. — Ещё партию?
— Давай завтра, уже темнеет, — драконица зевнула ещё раз и улеглась, прикрывая глаза. Спустя минуту она засопела, и принцу ничего не оставалось, как уйти на своё место.
Райан долго пытался улечься на самодельной кровати и уснуть. Вот только холод, несмотря на теплую соболиную шубу, которой он укрылся сверху, не позволял расслабиться, сковывал руки и ноги, пронизывающим прикосновением прикасался к спине и пяткам, морозил нос и щеки. А ещё раздражал запах сырости, идущий от стен. Этот запах, казалось, пропитал всю пещеру и исчезал только рядом с вечно горячей драконицей. Особенно острым запах стал после проливного ливня днём, а от сырости и холода принца била крупная дрожь.
Райан дрожал так громко, что она не могла уснуть из-за стука его зубов.
— Иди сюда, — позвала она, не выдержав его мучений, и слегка приподняла крыло, чтобы принц смог подобраться к её теплому боку. Он спорить не стал, прильнул к ней, продолжая отчаянно дрожать. — Слопать бы тебя, такого доверчивого, — проворчала Скьор Гланс, но человек не услышал. Оказавшись в тепле, он мгновенно уснул, и драконица, побурчав немного для виду, последовала его примеру.
***
Прошло больше недели, прежде чем Скьор Гланс поняла, что ошиблась. Рыцари не пришли. Пришли принцессы. Сначала одна, затем другая. Стайкой пестрых звонкоголосых птичек в пышных платьях обступили они пещеру, умоляя «злого» дракона отпустить принца. Не выспавшаяся от ранней побудки драконица выполнила их просьбу и выпихнула Райана к гостям в том, в чём он заснул, и к причитаниям принцесс добавились охи и падения в обморок.
Вскоре покрасневшее высочество вернулось в пещеру, надело промерзшие за ночь рубашку и штаны и обиженно посмотрело на невозмутимо вычищающую чешую драконицу.
— Между прочим, ничего смешного, — не скрывая возмущения, заявил он, застегивая многочисленные пуговицы на камзоле. — Это очень неприлично, показываться перед дамами в таком виде!
Щёки его едва пылали, и Скьор Гланс порядком веселил его смущенный вид.
— Можно подумать, они никогда голого мужчину не видели, — фыркнула она, ничуть не стесняясь своего поступка. Она плохо понимала нормы поведения людей, слишком много в них было правил. Для драконов всё происходило намного проще: встретить пролетающего дракона и станцевать с ним в небесах танец страсти, было вполне обиходным делом. Вот и её последний долгий полёт закончился этим…
Скьор Гланс блаженно прикрыла глаза, вспоминая гигантского небесного собрата, ненадолго ставшего её парой.
— Некоторые не видели, — возразил тем временем Райан, завязывая пышный бант на шее. — При дворе строгое воспитание. Принцессам даже заговорить с кем-то посторонним нельзя, к тому же обычно их везде сопровождают компаньонки, уберегая юных прелестниц от чрезмерного мужского внимания. А тут принц в таком виде! Стыд-то какой! Наверняка они всякие глупости навыдумывали.
Словно в поддержку его слов, в пещеру, спотыкаясь на ходу, зашла одна из принцесс и протянула уже одетому принцу… чью-то полосатую юбку, отороченную кружевом.
— Вашему высочеству негоже ходить раздетому, — пролепетала она, боясь лишний раз вдохнуть, чтобы не разозлить драконицу.
Последняя не выдержала и захохотала, а Райан зарычал не хуже дракона. Полосатая юбка полетела в сторону, а принцесса, испугавшись, выскочила из пещеры.
— И кто после этого злой дракон? Не удивлюсь, если бедняжка решит, что ты хотел её съесть, — Скьор Гланс в приступе смеха стучала хвостом по полу. Стены содрогались, и застывших снаружи принцессам наверняка казалось, что вот-вот начнется землетрясение.
Но принцу было не до смеха.
— Зря смеешься, после такого представления они всё здесь оккупируют, — мрачно пообещал он веселящейся драконице, прекрасно зная, чего можно ожидать от придворных дам. Да, они были в чем-то излишне деликатны, в чем-то наивны, но от этого не перестали быть мастерицами интриг, ведь плести интриги принцесс приучали с самого детства. К тому же Райан заметил медленно катящиеся по долине повозки, а значит, к вечеру стоило ждать гостей. Он не сомневался, что принцессы основательно подготовились к долгой осаде.
***
Как и предсказал Райан, принцессы и не думали уходить. С помощью прибывших вскоре слуг они разбили небольшой палаточный лагерь неподалеку от пещеры и каждое утро умоляли принца вернуться. Поначалу их щебетание забавляло, а представления, которые они устраивали — разгоняли скуку, но вскоре это стало раздражать. Принцу даже мыться пришлось в пещере, в холодной подземном ручье, а не в тёплом озере под солнышком! Потому что, какими бы приличными принцессы ни были, но за купающимся мужчиной подглядеть так и норовили.
Но не только Райан становился всё более злым от шумного соседства. Чем ближе подступала зима, тем раздражительнее была драконица. Даже целиком запечённый барашек — подношение принцесс, чтобы она позволяла им пообщаться с принцем — не мог усмирить её гнев. Хотя барашка она умяла в один укус, принцу только кусочек и достался на жаркое. Ела Скьор Гланс много и всё больше лежала, а не летала. Райан попробовал пошутить про зимнюю спячку, за что был выгнан из-под крыла, и ему пришлось всю ночь мёрзнуть на тонкой подстилке в углу. Только к утру драконица смилостивилась и пустила его обратно греться, но больше шутить он не рискнул.
— Слушай, убери отсюда свою свиту! Я терплю тебя в своей пещере, но не обязана смотреть на этих жеманниц! — однажды не выдержала Скьор Гланс, когда очередная принцесса решила устроить показательное выступление со слезами, уже не умоляя принца, а требуя отправиться назад вместе с ней. Драконица выкинула нахалку из пещеры, слегка подпалив ей платье, но настроение принцесса испортила ей окончательно.
— Да я с удовольствием! Ты же знаешь, мне они самому не нужны! Но они втемяшили себе в голову, что меня надо спасти!
— А разве не об этом ты мечтал недавно? — напомнила ему драконица, и принц поморщился:
— Ошибся. Беру свои слова назад! — принц покосился на палаточный лагерь и положил ладонь драконице на холодный нос. — Ты не заболела? — спросил он с беспокойством. Выглядела хозяйка пещеры неважно, тяжело дышала и скребла когтями о пол.
Скьор Гланс как-то странно на него посмотрела и покачала головой.
Три ночи спустя после этого разговора она выгнала его из пещеры, страшно крича и плюясь пламенем. Принцессы, услышав шум и увидев взвивающиеся в небо огненные языки, позабыли о принце и поспешили домой, решив, что вокруг есть и другие объекты воздыхания. А Райан едва успел потушить начавшийся из-за неосторожности Скьор Гланс пожар, сам чудом избежав огня. Но гораздо сильнее огня он боялся, что до утра хозяйка пещеры не доживет, уж больно страшно кричала драконица.
А утром она впервые за долгое время вылезла из пещеры и с блаженным, но усталым видом завалилась на солнышке. Подгребла под себя пожелтевшие листья, вдыхая аромат поздней осени, и виновато покосилась на принца.
— Тебе лучше? — обрадовано спросил он, ничуть не злясь за бессонную ночь, и Скьор Гланс довольно кивнула.
…Вернувшись в пещеру, Райан с удивлением обнаружил огромное алое с золотистыми прожилками яйцо, бережно положенное в ямку в углу.
***
С тех пор их размеренная умиротворенная жизнь закончилась.
